Про вред порно будут рассказывать в России

Такие уроки предложили организовать в Союзе православных хоругвеносцев. Церковник назвал эротику сатанизмом* и сравнил с наркотической зависимостью. Перебить её хотят пропагандой традиционных ценностей.

* * * * *

Есть у нас три условные «властно-политические градации».

Первая, это исполнительная власть. Она типа самая адекватная, нормальная, мало чем отличающаяся от самого общества. Ну по их представлениям.
И типа это потому, что они этим самым обществом и его процессами управляют. Причем вполне материальным образом.

Потом идут депутаты. Ну тут все ясно. Живут в собственном выдуманном маня-мирке. Заебывают всех тупыми инициативами и невыполнимыми законами. Источник вечных лулзов. Депутаты нам даны исполнительной властью для того, чтобы мы чувствовали своё интеллектуальное превосходство. Мол, ты не хрен моржовый, а гражданин целый! Не то что эти вот депут..ы!

А третья градация, это вышедшие из хронических недр общества активуи всех мастей и расцветок.

Всякие там:

🌈 борцы за все хорошее;

😀 когда-то борцы за все хорошее, а теперь за все плохое;

☔️ пиздастрадальцы(-лицы) за нравственность и духовность;

😀 всякие там фронты растления защиты детей;

😀 инициативники;

😈 наркоманы с претензиями на всезнание;

📺 агитаторши и пропагандисты всего и (около) Кремля, которых считают журналистами, медиаэксперты и прочая блогерня

🔪 и т.п. рой «озабоченной общественности».

На фоне этого наркоманского днища даже депут..ы смотрятся порой обстоятельными, адекватными и гуманными людьми. Уметь надо, ага.

#жизнь #пропаганда #Россия

‼️‼️‼️ История N2 ‼️‼️‼️

Про французских мелких хозяев и как они поломали французских марксистов

Дело как бы известное, что в "европейском марксизме" мордобой между реформистами и радикалами шел всегда. Задолго до ПМВ, Октября и Ленина, как мировой революционной звезды, немецкие профсоюзы срались со своими сопартийцами в 1905-6 гг, а Бебель громил "ревизионизм" на партконгрессе в 1903 году.

Однако именно Франция подрезали своих старых соперников на этом политповороте. В 1882 году Пол Брусс, вообщето-то экс-участник Парижской Коммуны 1871 года, порвал со своими марксистскими сопартийцами по Federation des travailleurs socialistes de France (Федерация трудящихся социалистов Франции). Причем сделал это максимально всрато, разругавшись насмерть с кем-то только можно. В итоге Жюль Гед и Поль Лафарг создали свою собственную партию — Parti ouvrier (Рабочая партия). Оставшихся "демократических" социалистов Брусс огранизовал в Партию поссибилистов, у которых был четкая установка — будем строить коммунизм по частям, в рамках широких реформ.

Казалось бы, партии разошлись окончательно. Но на самом деле, в отличие от развития большинства таких вот разрывов, французы абсолютно прагматическим образом сотрудничали друг с другом в парламенте и во время выборов. Причем это касалось всех фракций, как марксистов, поссибилистов, анархистов, бланкистов, так и независимых, к которым — на минуточку!!! — относились Жан Жорес и Александр Мильеран. Последний вообще стал именем нарицательным. С ним в европейском социализме впервые был поднят вопрос о принципиальном участии левых в буржуазных правительствах.

У этого сотрудничества была цена. Между 1893 и 1899 годам "гедисты", как тогда называли радикалов-марксистов, поправели и заняли более "центристские" позиции. Теперь они хотя бы соглашались на словах с тем, что перед революцией можно подумать и о реформах. И может быть даже не стоит отказываться от предварительного этапа глубоких реформ, которые де подготовят почву для "окончательного решения" буржуазного вопроса. Причем целый ряд историков уже в начале 20 века считали (см. Жоржа Вейля, Histoire du mouvement social en France 1852-1924), что тот же Жюль Гед, лидер этого направления, де-факто уже был умеренным. Просто приходилось скрывать это от рядовых членов партии жесткой и агрессивной риторикой. Но договорнякам с реформистами в парламенте это никак не вредило.

Условием поворота гедистов вправо, которое отличало их от более ортодоксальных товарищей на востоке Европы, стали аграрные реформы. Проще говоря, французские марксисты были абсолютно не согласны с теми проектами изменений крестьянского хозяйства, которые предлагали немецкие эсдеки во главе с Каутским и их последователи.

➡️следующий пост 2👈

#история #политика #Франция #марксизм

➡️продолжение👈

Село і Люди

В 1890-х гг Франция была абсолютно аграрной страной. Индустриализация шла медленно. Преимущественно на востоке и северо-востоке, а также вокруг Парижа. Отдельные регионы в Бретани, Бискайе и на Юге также подверглись урбанизации. В отличие от соседнего 2 рейха, урбанизация во Франции была также не очень высокой. В 1800 году в городах жило менее 9% населения. В 1890 году — менее 26%.

Гедисты этот момент учитывал. В 1892 году на своём конгрессе в Марселе была принята аграрная программа в интересах арендаторов, с/х-рабочих и мельчайших фермеров-бедняков. Партия через своих информаторах на местах посчитала, что программа была благосклонно принята сельским население Франции. Так что решили ковать железо, пока горячо.

В 1894 году партийный конгресс в Нанте принял программу безусловной поддержки вообще всех мелких хозяев на селе. Причем в программе особо оговаривалось, что цель гедистов — это сохранить мелкие парцеллы в аграрном строе Франции и защитить мелкого собственника-фермера на селе от произвола крупного капитала, торговых монополистов, принудительной скупки и ростовщиков. При этом программа, которая уже не просто формально, а откровенно отходила от ортодоксального марксизма, в котором отмиранию мелкой буржуазии на селе точно не стоит мешать, на словах пыталась выглядеть просто-таки убер-марксистской во всех смыслах:

"положение сельского хозяйства, характеризующееся парцелляцией земель, безусловно обречено ... не дело социалистов ускорить это [капиталистическое] развитие, так как их задача состоит не в том, чтобы отделить собственность от труда, а в том, чтобы объединить эти два фактора производства в одних и тех же руках".

Во 2-м Интернационале выпали в осадок от такой программы. Больше всего бесились немцы, потому что в рядах эсдеков примерно та же тенденция развивалась в баварских отделениях СДПГ. Во главе этого стоял Георг фон Фольмар, автор "немецкого ревизионизма", а по совместительству тактический антисемит и немецкий националист. Для немцев победа такой тендеции во Франции усиливало их правое крыло, нарушало единство широких марксистских рядов и потенциально могло провалить всё дело как-бы-движения-к-европейской-революции. Опять же, все понимали, что дурной пример в аграрной области — заразительный. Сегодня французы, а завтра — действующая верхушка СДПГ слетает и на их место приходят какие-нибудь, прости Ницше, БАВАРЦЫ!

Фольмар, надо сказать, оправдывал такие опасения со стороны Бебеля. Его ребята тут же стали наводить мосты с гедистами. На немецких партийных конгрессах "фольмарцы" не только лишь рассказывали прохладные истории о том, как евреи грабят скромных немецких сельских тружеников. Они начали требовать перенять у французов гибкий подход в аграрной области. Запахло жаренным, потому что это прямо шло в разрез и с подходом самих немецких эсдеков, и с установками марксизма о "росте относительного обнищания пролетариата".

➡️следующий пост 3👈

#история #политика #Франция #марксизм

➡️продолжение👈

Шепот

Тонкость ещё в том, что взаимное недоверие подогревалось личным конфедантом Геда в рейхе, журналистом Шарлем Боннье. Он был довольно известным автором в немецкой марксистской прессе, включая партийный орган Die Neue Zeit.

Проблема с Боннье была в том, что он был националист. Его не устраивало доминирование СДПГ в международном марксистском движении. Более того, его не устраивало, что партия продвигает в той или иной форме организационную и идеологическую унификацию.

Тут надо просто заметить, что в образовании той же Французской секции Рабочего Интернационала (SFIO) в 1905 году, которая в нашей литературе часто называется партией социалистов, участвовало три партии. Причем каждая из них успела до этого момента пережить целую череду расколов, слияний и побегов в самоволку партийных политиков. В целом, во французском социалистическом движении, в отличие от немецкого, изначально были сплошные разброды, шатания и сведения счетов.

Тонкость в том, что Боннье не считал это чем-то плохим или ужасным. Наоборот, ужасным он считал использовать немецкую модель, которая не устраняет идеологические разделения, шифруя это организационным единством. Поэтому, увидев свару немцев по вопросу аграрных реформ и антисемитизма, а шире — вокруг ревизии ряда основных положений марксизма и "оппортунизма", Боннье убедительно посоветовал Геду держаться подольше от всего этого. Для него в целом, чем шире будет раскол у немцев — тем лучше. Все увидят, что их модель не работает. Они потеряют ореол и статус учителей социалистов из других стран. И тем быстрей французские партии получат реальную независимость от немецких ЦУ.

Усилия Боннье были очень успешными. Они играли на чувствах национального унижения после поражения франко-прусской войны 1870-1871 годов. Дело привело к тому, что через 10 лет тот же Жан Жорес на сессии Международного конгресса в Амстердаме в 1904 году разразится гневной речью, где будет по поводу и без склонять немцев.

Гед в интенсивном обмене письмами полностью согласился с Боннье. Французские социалисты, понимаешь, решают насущные проблемы. Решают успешно. А чо там немцы? Чо они могут предложить? Очередной схоластический талмуд!? Пусть идут в задницу. Французы сами знают как решать свои проблемы.

➡️следующий пост 5👈

#история #политика #Франция #марксизм

➡️продолжение👈

Ахтунг! Основатели!

А потом разразилась буря. Фридрих Энгельс добрался до решений французских партийных съездов. Официально он их, толеранто выражаясь, послал по известному адресу:

"но не в наших интересах сегодня или завтра завоевать доверие фермера и завтра или послезавтра вынудить его покинуть наши ряды, если мы не выполним свои обещания. Фермер, который ожидает, что мы сохраним его карликовое поместье, неприемлем для нас как член партии..."

Но вот в личных письмах к Полю Лафаргу в 1894 году, Энгельс будет писать о решениях гедистов совсем другое:
в декабре —

"если я не согласен с тем, что на самом деле говорится в Нантской резолюции, я, по крайней мере, согласен с тем, что она хотела сказать"

и ранее в ноябре —

"в самой программе содержится только один действительно предосудительный пункт: законодательное ограничение процентной ставки, т. е. восстановление старых законов о ростовщичестве..."

Энгельском двигали ровно те же чувства, что и действующим руководством СДПГ. Застав одновременный подъём "ревизионистской" волны в двух, наиболее крупных марксистских партиях Европы, он боялся, что он приведёт к власти реформистов. И тогда ни о какой революции нельзя мечтать. Поэтому, не взирая на то насколько была обоснована французская программа, против неё надо было бороться до победного.

После смерти Энгельса в 1895 году дело продолжил его ученик Карл Каутский. Аргументацию он брал у своего учителя.

Французские социалисты в свою очередь отстаивали свою программу и свои установки. С ярлыками "ревизионисты" или там "оппортунисты" они не были готовы мириться.

Разрыв

Конфликт был на самом деле глубже. Немецкие "ревизионисты" во главе с Фольмаром полагали, что революционный посыл марксизма надо бы "охладить". Нечего выпендриваться, нужны просто глубокие реформы, которые и поправят ситуацию в рейхе. Отсюда вытекала поддержка тех решений немецких властей, которые вели/потенциально вели к улучшению материального положения рабочих, увеличения их прав, к общему прогрессу государства и общества. Дальше уже вырисовывалась поддержка буржуазных правительств, вхождение в их состав и т.п.

Что интересно, сами-то гедисты прекрасно понимали вот эти установки "немцев". В 1892 году в их газете Le Socialiste Фольмара без обиняков называли предателем. Но в своих тактических интересах уже через 2 года гедисты решили взять нейтралитет во внутри немецких дискуссиях между Бебелем и Фольмаром. Что, конечно же, рассматривалось ортодоксальной верхушкой СДПГ так же как предательство. Просто потому, что нейтралитет гедистов был довольно одностронним. Они никак не могли скрыть своих симпатий к Фольмару.

Проблема была ещё в том, что в таких острых вопросах социалистические партии Европы принципиально не занимали "нейтральной" партии. Это было против их опыта и положения, как одной революционной семьи, творящей общее дело. Тем более, что в 1889 году, когда бруссисты из Поссибилистской партии решили усилить свои позиции с помощью созыва Международного конгресса, именно СДПГ пришло на помощь гедистам. Причем, человеком, который отбил все выпады Бруссо и буквально застращал до тремора реформистов, был Фридрих Энгельс.

Так что нейтралитет гедистов рассматривался всеми сторонами как жалкая попытка уйти от дискуссии по принципиальному вопросу. Немецкими ортодоксами это рассматривалось как отказ в поддержке со стороны французов. И это после того, что они для них сделали ранее!

Это, безусловно, привело к взаимному и весьма серьёзному ожесточению между двумя партиями.

➡️следующий пост 4👈

#история #политика #Франция #марксизм

➡️продолжение👈

Закрепление результата

В 1896 году во Франции прошли муниципальные выборы. Во многих округах, включая сельские коммуны победили социалисты. Особенно убедительной была победа в Лионе, где им удалось потеснить умеренных.

Теперь-то гедисты могли спокойно говорить всем возражавшим им, что именно их грамотная программа, включая апелляцию к сельским работникам, сыграла большую роль в голосовании.

Боннье на радостях поместил статью в Die Neue Zeit об этой победе. Ну и как принято в марксистских кругах Каутский, у которого буквально сгорело всё пониже спины, в том же номере дал целый газетный лист с опровержением всего. Одна страница была занята статьей хера Карла, в которой он заявлял, что успех не опроверг все радикальные марксистские возражения. Энгельс и его тезисы не поколеблены! Вторая страница была посвящена атаками на программу гедистов. Если Каутский не договорился в итоге до того, что победа французов "на самом-то деле" ничего не значит, т.к. их партия отошла от чистого марксизма, так только потому, что на верху СДПГ было принято решение не топить гедистов.

Установка сработала в том же году на Международном конгрессе в Лондоне. Радикалам нужны были реформисты, чтобы протащить резолюцию о полной зачистке остающихся в Интернационале анархистов и им сочувствующих. На этом фоне разногласии по аграрному и другим вопросам отошли на второй план. "Жесточайшие идеологические расхождения" немедленно уступили политическим соображениям. Организационное единство оказалось важней, пусть оно и было временным.

Всё это, а также новые угрозы со стороны правого поворота внутри 2 рейха, заставили Бебеля и ко начать сложный процесс примирения с реформистами. Надо было сохранять единство СДПГ перед лицом консерваторов, центристов и националистов. Надо было чистить партию от наиболее правых элементов. Нужны были союзники в Европе. На этом фоне разногласия с французами уходили к чертям. Бебель уже в 1895 году на конгрессе в Брейслау делал примирительные жесты по отношению реформистам, осаживая радикалов, жаждавших их крови.

Однако все эти разногласия, от которых ортодоксы отошли уже в начале 20 века, вплоть до того, что гедисты в 1899 году откинули весь свой реформизм из-за "дела Мильерана", имели гораздо более масштабное влияние.

Во-первых, впервые одна из ортодоксальных групп, во главе которой стоял зять самого Маркса, начала сомневаться в марксистском фундаменте. Во-вторых, французы впервые столь явно поставили вопрос о том, что у социализма есть свой национальный путь. И его рецепты в целом не выводятся из абстрактных трактатов. Более того, уже сам Энгельс вынужден был с этим приватно согласиться. Хотя из тактических соображений атаковал эту точку зрения. Но самое интересное было в другом — и это в-третьих — как победа социализма во всем мире могла бы состояться без его победы во Франции, одной из самых развитых стран на тот момент? А как победить в ней, если не учитывать национальные особенности. Тем более, что это вполне верный путь, как показали муниципальные выборы 1896 году.

Пройдёт несколько десятилетий после этой дискуссии и рассуждения о "национальном пути к социализму" и особой аграрной программе, где бы учитывался мелкий собственник и его защита, станут вполне обычными в марксистской среде. И что самое интересное, далеко не всегда речь будет идти о реформистской группе.

#история #политика #Франция #марксизм

ВЦИОМ тут устроил опросище на тему "что вы думаете за национальный мессангер МАХЪ". Результаты:

😈 64% россиян поддерживают инициативу по созданию национального мессенджера, которым стала платформа MAX.

🔴 58% осведомлены о разработке нацмессенджера.

🐺 Наконец 55% пользователей мобильных приложений и мессенджеров предпочли бы, чтобы их данные хранились на российских серверах.

Как ни странно, это +/- пара процентов цифры, которые отражают действительность. В марте 2024 года по сообщениям "Левады" VPN-сервисами пользовались примерно 25% населения страны. А вот уже через год таковых стало 36%. Надо было всего лишь YouTube замедлить.

Видимо наверху поняли, что чем больше огораживают, тем менее популярны решения "цифрового огораживания". Так что пока всё приостановили. И вместе этого проталкивают средства оного "огораживания", как тот же национальный мессенджер. Под него уже и регулятивную часть принимают, а не только лишь всратые агиткампании в инете пилят.

При этом около половины наших граждан считают, что пользоваться VPN опасно. Опять же, государство раскручивает тезисы о защите дорогих россиян, в первую очередь пенсионеров, от телефонных и интернет мошенников. Депут**ы вносит очередные запретительные законы. Причем это более чем успешная пропаганда, поскольку таргетирована для наиболее лояльных слоёв граждан, которые окучиваются через ТВ (50% потребителей контента на данный момент).

Так что, у нас тут цифровое огораживание "диванных экспертов" и прочией кремлебратии. С упором на большинство граждан страны, вообще-то.

#пропаганда #политика #Россия