Первый спектакль лаборатории Дмитрия Крымова в «Школе драматического искусства» — «Недосказки» (2004) — стал актом творческого открытия, где театр обрёл новое измерение через игру с вещественностью и воображением. Этот спектакль не был манифестом или провокацией, а скорее исследованием внутренней природы искусства, радостью совместного поиска и открытия.

Спектакль состоял из немых этюдов — цепочки художественных акций, где студенты-сценографы создавали подвижные картины-сцены на основе русских сказок и перевоплощались в персонажей (Ивана-дурака, Мышку, собачку Жучку, Красную Шапочку), рисуя их на разных частях своего тела, прицепляя к нему всевозможные ткани и предметы. Тело исполнителя деформировалось, приобрело фрагментарный образ, превратилось в движущийся ассамбляж. Новый же образ мерцал сквозь многочисленные наслоения разрозненных реальностей.
В «Недосказках» художники в прямом и переносном смысле растворялись в сказочных персонажах; обсыпая мукой собственные лица, они «стирали» их, превращая в чистый лист.
Префикс «недо» в названии словно снимал любую претенциозность, делая акцент на процессе, а не результате. Здесь важнее было не законченное произведение, а сам акт создания, чудо творения художественной формы в настоящем времени.

Одна из самых запоминающихся сцен — рождение Колобка. Старик и старуха лепят его из всего, что попадается под руку: пробегающего мышонка, палец самой старухи, пролетающую муху. Эта комическая и немного жутковатая сцена метафорически отражала саму природу спектакля — создание образов из подручного материала, из того, что уже существует в пространстве театра.

«Недосказки» стали поэтическим прологом к новому пониманию театра, где художник всегда отчасти герой, а герой — всегда художник. Это был молодой, ни на что не похожий театр, основанный на рукодельности, единомыслии и энергии творческого поиска. Именно в этом спектакле зритель мог увидеть зарождение уникальной эстетики лаборатории Крымова, где каждое действие становится частью большого художественного эксперимента.

«Таня-Таня» (Мастерская Петра Фоменко)
Режиссёры: Пётр Фоменко, Андрей Приходько
В ролях: Андрей Казаков, Ксения Кутепова, Полина Кутепова, Кирилл Пирогов, Галина Тюнина, Андрей Приходько и Рустэм Юскаев.

Постановка самой известной пьесы российского драматурга Оли Мухиной. Современная история любви — грустная, наполненная страстями и любовными треугольниками и щедро приправленная музыкой 50-х годов в стиле ретро.

Спектакль — участник Фестиваля современной драматургии в 1996 году в г. Бонн, Германия.

Британская актриса Рэйчел Вайс — о художественных произведениях, популярности и жизни:

«Мне нравится идея, что во всех выдуманных историях, начиная с греческих времён, может происходить что угодно — вещи абсолютно запретные, безумные, немыслимые. А в реальной жизни никто из-за них не страдает. Именно поэтому я так люблю искусство».

«Я никогда не испытывала чувство неловкости из-за славы. Мне никогда никто не докучал. Может быть, были какие-то незначительные моменты, но нью-йоркцы — слишком классные для этого. Это твой выбор — быть актрисой или быть знаменитостью».

«Когда я была юной, кто-то сказал мне: нельзя жить с мыслью, что твоя лучшая в жизни вечеринка ещё будет. Лучшая вечеринка, ну, или лучшее мгновение, идеальный момент — они здесь и сейчас. Сама я больше на вечеринки не хожу, но помню это чувство — сидишь в клубе и думаешь: „Может, в другой поехать?“ В жизни так нельзя. Там хорошо, где мы есть».

Сегодня нашу рубрику #драматургия_женский_род продолжаем рассказом о Ярославе Пулинович.

В 2009 году она окончила Екатеринбургский театральный институт, где училась у Николая Коляды: Пулинович — бесспорно, одно из главных имён знаменитой «уральской школы драматургии».

Среди самых известных пьес Пулинович — «Наташина мечта» (2008), «Бесконечный апрель» (2011), «Жанна» (2013), «Житие Фёдора Михайловича и Алевтины Павловны, или Жаркое ковидное лето» (2021).

С её драматургией и инсценировками прозы работали режиссёры Дмитрий Егоров, Павел Зобнин, Екатерина Гороховская, Галина Зальцман, Роман Феодори и другие.

Ярослава Пулинович — не только драматург, но и сценарист. Среди её киноработ — «Как поймать магазинного вора» (2010), «Четвёртое измерение» (2012), «Я не вернусь» (2014), «Птица» (2016), «Как я стал» (2018), «Вера» (2023).

Ярослава Пулинович о…

…своих «нет» в театре: «Не люблю пафос, напыщенность, наигрыш, обнажённость ради обнажённости. Не люблю матерные спектакли, где матерятся просто так, когда мат не красивый, а грязный».

…том, какой ей бы хотелось видеть судьбу своих пьес: «Мне бы хотелось, чтобы лет через сто какой-нибудь очень красивый учёный-литературовед раскопал мои пьесы, начал бы исследовать мою жизнь и влюбился бы в меня. А меня бы уже не было на этой земле, но он бы со мной разговаривал, вспоминал и думал, какая же я была красивая, почему же я родилась так далеко от него. И у нас был бы такой посмертный роман…»

…«беспросветности» и хэппи-эндах: «Я не думаю, что в моих текстах кругом один мрак, в конце есть свет. Герой что-то понимает, меняется и прежним уже не будет. И зритель, посмотрев спектакль, взрослеет вместе с героем, проживая его жизнь и сострадая ему. Это и есть свет в конце туннеля. Хэппи-энд не обязателен».

…работе над речью своих персонажей: «Мне кажется, что когда ты понимаешь, кто он, твой персонаж, у тебя внутренне выстраивается ритм его речи. Она похожа на музыкальное произведение: ты слышишь тональность человека и вообще не задумываешься — он говорит именно это слово, а не то, потому что оно больше в ритмику его речи вписывается. Такие стихи, только в прозе. Бывает, пишешь фразу и понимаешь: должно быть её продолжение — и дописываешь. Причём это может быть ничего не значащая фраза, которая просто по ритму даёт какую-то штуку. Но персонаж — это 30% дела. Всё равно герой раскрывается через взаимодействие с некими обстоятельствами в реальности или в нереальности».

…«чернухе» прошлого и настоящего: «Вот я перечитывала “Преступление и наказание”: Господи, в каких условиях жил Раскольников — он не мылся, у него вши были… И какие там бараки тифозные, ужасные туберкулёзные квартиры, где курили в комнатах, — можно себе представить, какая там стояла гарь и копоть. Но люди не замечают, они видят историю. А поскольку это всё было давно, то кажется, что всё, в общем, было замечательно, а проститутки говорили каким-то прекрасным языком XIX века… Это недопонимание каких-то реалий, потому что, когда проходит время, остаются пресловутый свет в конце туннеля и какие-то большие отношения. Но дело в том, что в современной драме тоже этого никто не отменял. Просто сейчас кажется, что если проститутка, или бомж, или алкоголики — о Господи, как это возможно? — потому что это близко, это наша жизнь, и с этим не хочется сталкиваться».

Передвижной международный клоунский, цирковой и театральный фестиваль «Караван мира» (Mir-Caravane) стал одним из знаковых событий 1989 года. На протяжении пяти месяцев 200 артистов проделали путь от Москвы до Парижа, показав во время своего путешествия порядка 600 спектаклей.

Спустя два десятка лет, в 2010-м, участники первого «Каравана мира» и примкнувшие к ним актёры, работавшие в нынешнем культурном поле Европы, вновь отправились в дорогу: на этот раз из Вильнёва в Москву.

«Для меня лично "Караван" – это возможность доказать советским людям, что мы все – люди одного мира, и что мы всё можем сами осуществить, — говорил руководитель проекта Вячеслав Полунин. — Мы мечтали, чтобы театр не знал границ и указаний. В "Караване" мы сумели воплотить эту мечту в реальность».

В свою очередь режиссёр Андрей Могучий отмечал:

«А вот что очень сильно повлияло на мою театральную историю, так это прежде всего "Мим-парад" 1982 года — то, что Слава Полунин делал в Ленинградском дворце молодёжи под покровительством райкома комсомола.

Туда съехались разные пластические театры из Литвы, Грузии, со всего Советского Союза. И для меня, 20-летнего парня, это был колоссальный выплеск свободы, и мне было совершенно не важно, пантомима это, джаз или что-то ещё. Это был первый мощнейший карнавал — ещё раз подчеркну, в рамках Советского Союза.

Вторым потрясением был, безусловно, "Караван мира" — у нас в ЦПКиО, проездом из Москвы в Берлин. Это было лето 1989 года. Тогда я увидел и театр "Футсбарн" Джона Килби, и "Театр восьмого дня", и "Догтруп", и "Космос Колей"... И это уже была мощная европейская инъекция — эти бродячие труппы, уличный театр, которым потом мы все заболели (так или иначе мы все через улицу прошли)».

Благодаря чему цирковому искусству удаётся объединять людей со всего мира, вы узнаете на нашем новом курсе «Современный цирк». Успейте забронировать место до начала занятий!