Приглашаем на спектакль Artmasters "Мой бедный Марат" А.Арбузова - 19 марта в 19:00
На сцене театра Шалом, ул.Новослободская 23.
Билеты по ссылке :
https://shalom-theatre.ru/spektakli/Мой_бедный_Марат/
Режиссёр: Сергей Потапов
Актёры:
Марат – Сергей Потапов
Лика – Анна Леванова
Леонидик – Михаил Мартьянов
Команда проекта -
Генеральный продюсер: Борислав Володин
Продюсер: Маргарита Макарова
Художник-постановщик: Алексей Говязин
Художник по костюмам: Екатерина Груздева
Художник по свету: Георгий Новиков
Художник по гриму: Наталья Блинкова
Хореограф: Алексей Кот
Музыкальное оформление: Сергей Потапов
Продолжительность: 3 часа с 2 антрактами
Рекламодатель: Потапов С.В., ИНН: 772918507514, Erid: 2Vtzqx54ryU
Текст предоставлен рекламодателем.
На сцене театра Шалом, ул.Новослободская 23.
Билеты по ссылке :
https://shalom-theatre.ru/spektakli/Мой_бедный_Марат/
Режиссёр: Сергей Потапов
Актёры:
Марат – Сергей Потапов
Лика – Анна Леванова
Леонидик – Михаил Мартьянов
Команда проекта -
Генеральный продюсер: Борислав Володин
Продюсер: Маргарита Макарова
Художник-постановщик: Алексей Говязин
Художник по костюмам: Екатерина Груздева
Художник по свету: Георгий Новиков
Художник по гриму: Наталья Блинкова
Хореограф: Алексей Кот
Музыкальное оформление: Сергей Потапов
Продолжительность: 3 часа с 2 антрактами
Рекламодатель: Потапов С.В., ИНН: 772918507514, Erid: 2Vtzqx54ryU
Текст предоставлен рекламодателем.
Ранее мы уже рассказывали о спектакле режиссёра Филиппа Гуревича «Ленинградские сказки», вышедшем в московском РАМТе в прошлом году, и абсолютно согласны с тем, что это #критический_минимум_театра.
Драматургической основой спектакля стала оригинальная пьеса Марии Малухиной, написанная для «Мастерской инсценирования» по знаменитой серии книг современной писательницы Юлии Яковлевой «Ленинградские сказки».
Над созданием постановки также работали художники Анна Агафонова и Антон Трошин, художник по свету Павел Бабин. В актёрский состав премьеры вошли Татьяна Матюхова, Владимир Зомерфельд, Алексей Бобров, Виктория Тиханская, Константин Юрченко, Нелли Уварова, Яна Палецкая, Антонина Писарева, Андрей Лаптев, Александра Аронс, Алексей Гладков, Алексей Блохин и Татьяна Курьянова.
Итак, чем же интересны «Ленинградские сказки»? Традиционно делимся с вами четырьмя фактами о постановке:
1. Жанр спектакля авторы обозначили как «мистическое путешествие», но, в отличие от книг Юлии Яковлевой, фантастическое измерение, параллельное реальному миру, где разворачивается война, скорее является плодом воображения героев — той самой «сказкой», которая помогает им справиться с не поддающейся осмыслению действительностью.
2. «Ленинградские сказки» стали для Филиппа Гуревича первой постановкой большой формы на московской сцене.
3. Среди деталей чрезвычайно красивого сценографического решения — шкафы на деревьях. В один из моментов действия они раскрываются, и с полок падают, разбиваясь, белые тарелки — как один из символов смерти в спектакле.
4. Как обычно у Филиппа Гуревича, одним из важнейших элементов спектакля становится музыкальное оформление. Режиссёр использовал каверы на популярные зарубежные композиции, причём итоговый саундтрек был отобран из 564 треков.
«Мне кажется, что Филипп Гуревич вырастает в сильную, крупную фигуру. Его "Ленинградские сказки" в РАМТе – первая постановка на большой сцене – претендует на роль нового слова в творчестве для детей и подростков. Новое тут в том, что Гуревич на сцене ставит не сюжет для детей Юлии Яковлевой, а расшифровывает детское бессознательное, пытается разобраться в детском восприятии. Детский театр "серьёзневеет". Травма Второй мировой войны (конкретно – ленинградская блокада) осмысляется ребёнком в сказочном, идеалистическом восприятии, где ещё живо Добро и Зло в чистом виде. <...> Ценно уже то, что спектакль Гуревича становится инструментом изучения этого аномального детского восприятия. Даёт нам почувствовать чужую душу как свою» (Павел Руднев).
А каким путешествие в мир «Ленинградских сказок» оказалось для вас?
Драматургической основой спектакля стала оригинальная пьеса Марии Малухиной, написанная для «Мастерской инсценирования» по знаменитой серии книг современной писательницы Юлии Яковлевой «Ленинградские сказки».
Над созданием постановки также работали художники Анна Агафонова и Антон Трошин, художник по свету Павел Бабин. В актёрский состав премьеры вошли Татьяна Матюхова, Владимир Зомерфельд, Алексей Бобров, Виктория Тиханская, Константин Юрченко, Нелли Уварова, Яна Палецкая, Антонина Писарева, Андрей Лаптев, Александра Аронс, Алексей Гладков, Алексей Блохин и Татьяна Курьянова.
Итак, чем же интересны «Ленинградские сказки»? Традиционно делимся с вами четырьмя фактами о постановке:
1. Жанр спектакля авторы обозначили как «мистическое путешествие», но, в отличие от книг Юлии Яковлевой, фантастическое измерение, параллельное реальному миру, где разворачивается война, скорее является плодом воображения героев — той самой «сказкой», которая помогает им справиться с не поддающейся осмыслению действительностью.
2. «Ленинградские сказки» стали для Филиппа Гуревича первой постановкой большой формы на московской сцене.
3. Среди деталей чрезвычайно красивого сценографического решения — шкафы на деревьях. В один из моментов действия они раскрываются, и с полок падают, разбиваясь, белые тарелки — как один из символов смерти в спектакле.
4. Как обычно у Филиппа Гуревича, одним из важнейших элементов спектакля становится музыкальное оформление. Режиссёр использовал каверы на популярные зарубежные композиции, причём итоговый саундтрек был отобран из 564 треков.
«Мне кажется, что Филипп Гуревич вырастает в сильную, крупную фигуру. Его "Ленинградские сказки" в РАМТе – первая постановка на большой сцене – претендует на роль нового слова в творчестве для детей и подростков. Новое тут в том, что Гуревич на сцене ставит не сюжет для детей Юлии Яковлевой, а расшифровывает детское бессознательное, пытается разобраться в детском восприятии. Детский театр "серьёзневеет". Травма Второй мировой войны (конкретно – ленинградская блокада) осмысляется ребёнком в сказочном, идеалистическом восприятии, где ещё живо Добро и Зло в чистом виде. <...> Ценно уже то, что спектакль Гуревича становится инструментом изучения этого аномального детского восприятия. Даёт нам почувствовать чужую душу как свою» (Павел Руднев).
А каким путешествие в мир «Ленинградских сказок» оказалось для вас?
Иллюзионист Игорь Кио был сориентирован в профессии, что называется, с пелёнок.
Впервые на арене он появился вместе с лилипутами в программах отца Эмиля Кио. А настоящий самостоятельный дебют Игоря Кио состоялся уже в 15 лет, когда ему пришлось подменить заболевшего отца. Так он выступал два месяца, а потом работал с Эмилем Теодоровичем в качестве его дублёра и помощника.
В первые годы после смерти отца Игорь Кио, безусловно, старался походить на него, работал даже в его фраке, но, ощущая огромную ответственность, не имел права на ошибку, не мог допустить, чтобы аттракцион деградировал и честь марки, честь семьи была утрачена.
Следуя творческим заветам Эмиля Теодоровича, Игорь Кио стремился придать своим выступлениям характер целостного спектакля. Красочность вносили танцовщицы. В быстром темпе зритель не замечал, как попавшая в клетку женщина превращалась в грозного льва под куполом цирка, как распиливалась девушка, а видел лишь отдельно болтающуюся голову и ноги, утки появлялись из пустой ёмкости, женщина проходила сквозь стекло, манекенщицы в доли секунды меняли одежду, а вместо женщины падали хлопья пепла. Игорь Кио первым создал в цирке профессиональный балет, состоящий из 18 человек.
В Советском Союзе спрос на Кио был настолько велик, что в течение 30 лет своей работы ему приходилось давать по 500–600 представлений в год. И это немудрено, ведь существовавшее в СССР Всесоюзное объединение Государственных цирков — Союзгосцирк объединяло свыше 70 стационарных цирков, несколько тысяч артистов, а цирк посещали более 50 млн человек ежегодно. На представлениях Игоря Кио никогда не было пустых мест.
Игоря Кио справедливо называют «загадкой ХХ века», «королём волшебников». Он побывал с гастролями в Японии (1965), США (1967—1968 гг., совместно с Юрием Никулиным), Бельгии, Франции (1969—1970), а также в Турции, Югославии, Германии и многих других странах.
Как с течением времени менялось восприятие цирка и почему этот вид искусства остаётся востребованным и сегодня, вы сможете узнать на занятиях нашего предстоящего онлайн-курса.
Впервые на арене он появился вместе с лилипутами в программах отца Эмиля Кио. А настоящий самостоятельный дебют Игоря Кио состоялся уже в 15 лет, когда ему пришлось подменить заболевшего отца. Так он выступал два месяца, а потом работал с Эмилем Теодоровичем в качестве его дублёра и помощника.
В первые годы после смерти отца Игорь Кио, безусловно, старался походить на него, работал даже в его фраке, но, ощущая огромную ответственность, не имел права на ошибку, не мог допустить, чтобы аттракцион деградировал и честь марки, честь семьи была утрачена.
Следуя творческим заветам Эмиля Теодоровича, Игорь Кио стремился придать своим выступлениям характер целостного спектакля. Красочность вносили танцовщицы. В быстром темпе зритель не замечал, как попавшая в клетку женщина превращалась в грозного льва под куполом цирка, как распиливалась девушка, а видел лишь отдельно болтающуюся голову и ноги, утки появлялись из пустой ёмкости, женщина проходила сквозь стекло, манекенщицы в доли секунды меняли одежду, а вместо женщины падали хлопья пепла. Игорь Кио первым создал в цирке профессиональный балет, состоящий из 18 человек.
В Советском Союзе спрос на Кио был настолько велик, что в течение 30 лет своей работы ему приходилось давать по 500–600 представлений в год. И это немудрено, ведь существовавшее в СССР Всесоюзное объединение Государственных цирков — Союзгосцирк объединяло свыше 70 стационарных цирков, несколько тысяч артистов, а цирк посещали более 50 млн человек ежегодно. На представлениях Игоря Кио никогда не было пустых мест.
Игоря Кио справедливо называют «загадкой ХХ века», «королём волшебников». Он побывал с гастролями в Японии (1965), США (1967—1968 гг., совместно с Юрием Никулиным), Бельгии, Франции (1969—1970), а также в Турции, Югославии, Германии и многих других странах.
Как с течением времени менялось восприятие цирка и почему этот вид искусства остаётся востребованным и сегодня, вы сможете узнать на занятиях нашего предстоящего онлайн-курса.
Первый спектакль лаборатории Дмитрия Крымова в «Школе драматического искусства» — «Недосказки» (2004) — стал актом творческого открытия, где театр обрёл новое измерение через игру с вещественностью и воображением. Этот спектакль не был манифестом или провокацией, а скорее исследованием внутренней природы искусства, радостью совместного поиска и открытия.
Спектакль состоял из немых этюдов — цепочки художественных акций, где студенты-сценографы создавали подвижные картины-сцены на основе русских сказок и перевоплощались в персонажей (Ивана-дурака, Мышку, собачку Жучку, Красную Шапочку), рисуя их на разных частях своего тела, прицепляя к нему всевозможные ткани и предметы. Тело исполнителя деформировалось, приобрело фрагментарный образ, превратилось в движущийся ассамбляж. Новый же образ мерцал сквозь многочисленные наслоения разрозненных реальностей.
В «Недосказках» художники в прямом и переносном смысле растворялись в сказочных персонажах; обсыпая мукой собственные лица, они «стирали» их, превращая в чистый лист.
Префикс «недо» в названии словно снимал любую претенциозность, делая акцент на процессе, а не результате. Здесь важнее было не законченное произведение, а сам акт создания, чудо творения художественной формы в настоящем времени.
Одна из самых запоминающихся сцен — рождение Колобка. Старик и старуха лепят его из всего, что попадается под руку: пробегающего мышонка, палец самой старухи, пролетающую муху. Эта комическая и немного жутковатая сцена метафорически отражала саму природу спектакля — создание образов из подручного материала, из того, что уже существует в пространстве театра.
«Недосказки» стали поэтическим прологом к новому пониманию театра, где художник всегда отчасти герой, а герой — всегда художник. Это был молодой, ни на что не похожий театр, основанный на рукодельности, единомыслии и энергии творческого поиска. Именно в этом спектакле зритель мог увидеть зарождение уникальной эстетики лаборатории Крымова, где каждое действие становится частью большого художественного эксперимента.
Спектакль состоял из немых этюдов — цепочки художественных акций, где студенты-сценографы создавали подвижные картины-сцены на основе русских сказок и перевоплощались в персонажей (Ивана-дурака, Мышку, собачку Жучку, Красную Шапочку), рисуя их на разных частях своего тела, прицепляя к нему всевозможные ткани и предметы. Тело исполнителя деформировалось, приобрело фрагментарный образ, превратилось в движущийся ассамбляж. Новый же образ мерцал сквозь многочисленные наслоения разрозненных реальностей.
В «Недосказках» художники в прямом и переносном смысле растворялись в сказочных персонажах; обсыпая мукой собственные лица, они «стирали» их, превращая в чистый лист.
Префикс «недо» в названии словно снимал любую претенциозность, делая акцент на процессе, а не результате. Здесь важнее было не законченное произведение, а сам акт создания, чудо творения художественной формы в настоящем времени.
Одна из самых запоминающихся сцен — рождение Колобка. Старик и старуха лепят его из всего, что попадается под руку: пробегающего мышонка, палец самой старухи, пролетающую муху. Эта комическая и немного жутковатая сцена метафорически отражала саму природу спектакля — создание образов из подручного материала, из того, что уже существует в пространстве театра.
«Недосказки» стали поэтическим прологом к новому пониманию театра, где художник всегда отчасти герой, а герой — всегда художник. Это был молодой, ни на что не похожий театр, основанный на рукодельности, единомыслии и энергии творческого поиска. Именно в этом спектакле зритель мог увидеть зарождение уникальной эстетики лаборатории Крымова, где каждое действие становится частью большого художественного эксперимента.