#представьтесебе
В Чечне и Дагестане открылось 2 выставки современного искусства в рамках фестиваля Северо-Кавказского филиала ГМИИ «Аланика». Обе раскручивают память и истории «проводников», которые даже после смерти ее несут, став героями поколений и республик. Поражает в проектах не столько уровень высказывания — с ним и его авторами все хорошо — а то как местные жители и музейщики все это восприняли.
Музей «чеченского Есенина» Арби Мамакаева открыт в сельском доме огульно репрессированного поэта. Эдуард Мамакаев посвятил жизнь созданию музею отца, и он его — главный экспонат. Послушайте его и все поймёте. До чего было наше удивление и питерской художницы Юлии Павловой, предложившей создать электронный след жизни Арби, от которого осталась лишь физическая память, когда его семья на это охотно согласилась, доверилась ей и поселила в Доме-музее для исследования. Юлия создала «Цифровые тени слов» Арби, задокументировала его в онлайн, фотографиях и 30 зинах.
Эдуард, а ему за 80, растрогался результатом и попросил для музея и личного архива треть тиража. На вернисаж пришли местные жители села Надтеречное и музейщики из Грозного. Там располагается музей Чечни, филиалом которого стал музей Мамакаева. Музейщики сказали, что такие выставки современного искусства для них — редкий глоток воздуха, который важен для развития, работы и налаживания контактов с миром. После в знак благодарности накрыли в беседке стол с кутабами из тыквы, шашлыком и оливье, а художнице подарили украшение.
Не менее гостеприимным вышел вернисаж в музее дагестанского Буйнакска. Он обитает в самом красивом городском здании стиля модерн, где Иосиф Сталин провозгласил автономию Дагестана. Алина Федорович и Андрей Лахно деликатно дополнили постоянную экспозицию портретами героев города на полупрозрачных и мерцающих на солнце простынях. Среди них — врачи, учителя, ученые и другие ролевые модели.
Пришли их потомки, говорили теплые слова и благодарили художников и кураторов, в том числе фестиваля этого года Александра Дашевского и главу проекта Галину Тебиеву. Директор музея Микаил Дугричилов сказал, что выставка вписалась в музей и останется в нем навсегда. После нас пригласили в музейный сад, где мы пригубили дагестанский коньяк на тройной брудершафт (тут так заведено) и закусили фруктами с грядок. Сошлись с коллегами из столиц во мнении, что это лучшие вернисажи на нашей памяти. Хотя главное, что проекты пришлись всем по душе и прорастут в музейном ландшафте.
Фотографии Евгения Иванова
В Чечне и Дагестане открылось 2 выставки современного искусства в рамках фестиваля Северо-Кавказского филиала ГМИИ «Аланика». Обе раскручивают память и истории «проводников», которые даже после смерти ее несут, став героями поколений и республик. Поражает в проектах не столько уровень высказывания — с ним и его авторами все хорошо — а то как местные жители и музейщики все это восприняли.
Музей «чеченского Есенина» Арби Мамакаева открыт в сельском доме огульно репрессированного поэта. Эдуард Мамакаев посвятил жизнь созданию музею отца, и он его — главный экспонат. Послушайте его и все поймёте. До чего было наше удивление и питерской художницы Юлии Павловой, предложившей создать электронный след жизни Арби, от которого осталась лишь физическая память, когда его семья на это охотно согласилась, доверилась ей и поселила в Доме-музее для исследования. Юлия создала «Цифровые тени слов» Арби, задокументировала его в онлайн, фотографиях и 30 зинах.
Эдуард, а ему за 80, растрогался результатом и попросил для музея и личного архива треть тиража. На вернисаж пришли местные жители села Надтеречное и музейщики из Грозного. Там располагается музей Чечни, филиалом которого стал музей Мамакаева. Музейщики сказали, что такие выставки современного искусства для них — редкий глоток воздуха, который важен для развития, работы и налаживания контактов с миром. После в знак благодарности накрыли в беседке стол с кутабами из тыквы, шашлыком и оливье, а художнице подарили украшение.
Не менее гостеприимным вышел вернисаж в музее дагестанского Буйнакска. Он обитает в самом красивом городском здании стиля модерн, где Иосиф Сталин провозгласил автономию Дагестана. Алина Федорович и Андрей Лахно деликатно дополнили постоянную экспозицию портретами героев города на полупрозрачных и мерцающих на солнце простынях. Среди них — врачи, учителя, ученые и другие ролевые модели.
Пришли их потомки, говорили теплые слова и благодарили художников и кураторов, в том числе фестиваля этого года Александра Дашевского и главу проекта Галину Тебиеву. Директор музея Микаил Дугричилов сказал, что выставка вписалась в музей и останется в нем навсегда. После нас пригласили в музейный сад, где мы пригубили дагестанский коньяк на тройной брудершафт (тут так заведено) и закусили фруктами с грядок. Сошлись с коллегами из столиц во мнении, что это лучшие вернисажи на нашей памяти. Хотя главное, что проекты пришлись всем по душе и прорастут в музейном ландшафте.
Фотографии Евгения Иванова
#непроходитемимо
Нашла опен-колл на создание иллюстраций к классическим произведениям. Его запустили Музей Михаила Булгакова, VK, ЛитРес и ЭКСМО. Для старта взяли книгу «Собачье сердце».
Работы просят публиковать на личной странице или в сообществе ВКонтакте под хэштегом #книжнаяполкаVK до 13 октября. Важно соблюсти техтребования: полосная иллюстрация — 125х200 мм, разворот — 250х200 мм, обложка — 280х207 мм. Цветовая схема — 4+0 для основной работы и 1+0 для ч-б элементов блока.
Работы с наибольшими лайками попадут в шорт-лист. Из него жюри выберет изображение на обложку. Остальные вещи войдут в печатную версию книги и электронное издание на ЛитРес. Голосование — прозрачное и народное. Попытайте удачу
Нашла опен-колл на создание иллюстраций к классическим произведениям. Его запустили Музей Михаила Булгакова, VK, ЛитРес и ЭКСМО. Для старта взяли книгу «Собачье сердце».
Работы просят публиковать на личной странице или в сообществе ВКонтакте под хэштегом #книжнаяполкаVK до 13 октября. Важно соблюсти техтребования: полосная иллюстрация — 125х200 мм, разворот — 250х200 мм, обложка — 280х207 мм. Цветовая схема — 4+0 для основной работы и 1+0 для ч-б элементов блока.
Работы с наибольшими лайками попадут в шорт-лист. Из него жюри выберет изображение на обложку. Остальные вещи войдут в печатную версию книги и электронное издание на ЛитРес. Голосование — прозрачное и народное. Попытайте удачу
#вдень
архитектора покажу любимые музеи выдающихся зодчих:
▪️Музей Алвара Аалто с его студией в финском Ювяскюле, где архитектор получил образование, открыл первый офис и возвел два узнаваемых здания
▪️Вилла E-1027 Эйлин Грей, созданная ей на Лазурном берегу для занятий сексом
▪️Дом Вальтера Гропиуса в Массачусетсе стал эталонным — ряд студентов архитектора в Гарварде построили оммажи ему
▪️Дом Филиппа Джонсона в Коннектикуте, стеклянные стены которого помнят легендарные вечеринки с Энди Уорхолом и богемой той поры
▪️Вилла Ла Рош Ле Корбюзье в Париже, ставшая первым домом на ножках архитектора
▪️Дом Константина Мельникова — одно из самых гениальных зданий Москвы и вот почему
▪️Музей Оскара Нимейера в бразильском Куритибе — крупнейший художественный музей Латинской Америки с 35 тыс м² и 7 тыс экспонатами
▪️Дом сэра Джона Соуна в Лондоне — шкатулка с древнеегипетскими, греческими и римскими древностями
▪️Фонд Хироси Сугимото — музей современного искусства на обрыве японского Одавара
В предыдущих подборках найдете лучшие музеи современного искусства и музеи с двориками
архитектора покажу любимые музеи выдающихся зодчих:
▪️Музей Алвара Аалто с его студией в финском Ювяскюле, где архитектор получил образование, открыл первый офис и возвел два узнаваемых здания
▪️Вилла E-1027 Эйлин Грей, созданная ей на Лазурном берегу для занятий сексом
▪️Дом Вальтера Гропиуса в Массачусетсе стал эталонным — ряд студентов архитектора в Гарварде построили оммажи ему
▪️Дом Филиппа Джонсона в Коннектикуте, стеклянные стены которого помнят легендарные вечеринки с Энди Уорхолом и богемой той поры
▪️Вилла Ла Рош Ле Корбюзье в Париже, ставшая первым домом на ножках архитектора
▪️Дом Константина Мельникова — одно из самых гениальных зданий Москвы и вот почему
▪️Музей Оскара Нимейера в бразильском Куритибе — крупнейший художественный музей Латинской Америки с 35 тыс м² и 7 тыс экспонатами
▪️Дом сэра Джона Соуна в Лондоне — шкатулка с древнеегипетскими, греческими и римскими древностями
▪️Фонд Хироси Сугимото — музей современного искусства на обрыве японского Одавара
В предыдущих подборках найдете лучшие музеи современного искусства и музеи с двориками
#непроходитемимо
Северо-кавказский фестиваль современного искусства ГМИИ «Аланика» открыл прекрасную арт-пару художников. Это Елена Утенкова и Михаил Тихонов из Москвы, развернувшие проект «Я видел свой сад..» в музее Блашка Гуржибекова в Алании, которого называют осетинским Пушкиным.
Музей — новый, возник как 1 из 12 филиалов Нацмузея Осетии в селе поэта между средневековым кладбищем и храмом. Все здесь прекрасно, только сада не хватает, о котором мечтал Блашка. Вот художники и представили его: вместо красок взяли местный песок и цветы, вместо холстов — укрывной материал для клубники спанбонд, вместо сухой хроники жизни поэта — пустили видео на русской печи и диаскопы с фото Русско-японской войны, где погиб поэт. Все это под осетинскую лютню и хор, исполняющий старую дигорскую песню. Поэт переводил Пушкина на дигорский. Почти все его труды сгорели, но выставка доказывает, что рукописи не горят.
Местные жители и музейщики так вдохновились, что пообещали к следующему году разбить настоящий сад. И намекнули, что у них ещё 11 филиалов, где тоже можно делать проекты «Аланики». Не только сад на этой благодатной осетинской почве прорастет, но и современное искусство
Северо-кавказский фестиваль современного искусства ГМИИ «Аланика» открыл прекрасную арт-пару художников. Это Елена Утенкова и Михаил Тихонов из Москвы, развернувшие проект «Я видел свой сад..» в музее Блашка Гуржибекова в Алании, которого называют осетинским Пушкиным.
Музей — новый, возник как 1 из 12 филиалов Нацмузея Осетии в селе поэта между средневековым кладбищем и храмом. Все здесь прекрасно, только сада не хватает, о котором мечтал Блашка. Вот художники и представили его: вместо красок взяли местный песок и цветы, вместо холстов — укрывной материал для клубники спанбонд, вместо сухой хроники жизни поэта — пустили видео на русской печи и диаскопы с фото Русско-японской войны, где погиб поэт. Все это под осетинскую лютню и хор, исполняющий старую дигорскую песню. Поэт переводил Пушкина на дигорский. Почти все его труды сгорели, но выставка доказывает, что рукописи не горят.
Местные жители и музейщики так вдохновились, что пообещали к следующему году разбить настоящий сад. И намекнули, что у них ещё 11 филиалов, где тоже можно делать проекты «Аланики». Не только сад на этой благодатной осетинской почве прорастет, но и современное искусство