#хочунемогу
Самое время — в разгар отпусков — завести новую рубрику про музеи. Буду с вашей помощью, коллеги, искать визуальные параллели (не только планы и фасады, но и другие архэлементы, алтари, отдельные экспонаты, книжные, кафе и тд) и подсвечивать наши институции.
Стартанем с Версаля и Петергофа, куда многие собираются в августе. 19 числа исполнится уже 302 года петергофским фонтанам. Их авторы — в том числе мастер Поль Суалем и Пётр I. Он же имел отношение к дворцово-парковому ансамблю Жан-Батиста Леблона. А кому-то повезет очутиться в Версале и насладиться апогеем созданного ландшафтным архитектором Андре Ленотром, придворным садовником «короля-солнца» Людовика XIV.
PS. Завела рубрику, вдохновившись «хочу/могу» Надежды Стрелец и #сближениями Наташи Крючковой. Дорогие музейщики, буду рада любым вашим идеям, присылайте
Самое время — в разгар отпусков — завести новую рубрику про музеи. Буду с вашей помощью, коллеги, искать визуальные параллели (не только планы и фасады, но и другие архэлементы, алтари, отдельные экспонаты, книжные, кафе и тд) и подсвечивать наши институции.
Стартанем с Версаля и Петергофа, куда многие собираются в августе. 19 числа исполнится уже 302 года петергофским фонтанам. Их авторы — в том числе мастер Поль Суалем и Пётр I. Он же имел отношение к дворцово-парковому ансамблю Жан-Батиста Леблона. А кому-то повезет очутиться в Версале и насладиться апогеем созданного ландшафтным архитектором Андре Ленотром, придворным садовником «короля-солнца» Людовика XIV.
PS. Завела рубрику, вдохновившись «хочу/могу» Надежды Стрелец и #сближениями Наташи Крючковой. Дорогие музейщики, буду рада любым вашим идеям, присылайте
#хочунемогу
На новую рубрику про визуальные параллели наших и иностранных музеев откликнулись коллеги из «Царицыно». Рассказали про связь имения Екатерины II с аббатством Фонтейнс в английском Йоркшире:
«Царицыно» построено Василием Баженовым и Матвеем Казаковым. Баженов, получивший заказ на необычную загородную резиденцию , вдохновлялся не только образами захваченных в ходе русско-турецкой войны генуэзских и турецких крепостей, но и средневековыми аббатствами. Идея уединенного места, отгороженного от мира, какими были и древние монастыри, отражена в архитектуре Царицына.
Баженов уподобил резиденцию идеальному средневековому городу. Некоему Небесному Иерусалиму на земле. Здесь была и церковь, и священные источники, и множество отдельных павильонов и корпусов, создающих образ городка. Архитектор даже предполагал возвести в центре ансамбля высокую часовую башню.
Неудивительно, что в образе Царицына наш друг, историк искусства Сергей Хачатуров увидел подобие аббатству Фонтейнс. В первую очередь почти повторяются ландшафты: ансамбли расположены в холмистой местности на берегу живописных прудов и рек. Сходство усиливается тем, что вокруг Царицына создан английский парк.
Ну и сама архитектура. Мощные готические арки, исполненные выразительной пластичности архитектурные формы. Есть совпадения и планировочных решений, а атриум хлебного дома напоминает монастырский клуатр.
Эти два памятника становятся ещё более близки, если посмотреть на фото Царицына до реставрации. Конечно, Баженов не мог видеть аббатство Фонтейнс, но он мог видеть знаменитое аббатство Клерво, которое было прообразом и для монастыря Фонтейнс».
Спасибо коллегам за прекрасную историю, подобранные и снятые под материал фото. Текст написал глава научно-исследовательского отдела Александра Герасимова, а фото сделал Дмитрий Щелоков. Если в Фонтейнс попадём только #вследующейжизни, то музей-заповедник всегда под рукой, и идеален для летних выходных
На новую рубрику про визуальные параллели наших и иностранных музеев откликнулись коллеги из «Царицыно». Рассказали про связь имения Екатерины II с аббатством Фонтейнс в английском Йоркшире:
«Царицыно» построено Василием Баженовым и Матвеем Казаковым. Баженов, получивший заказ на необычную загородную резиденцию , вдохновлялся не только образами захваченных в ходе русско-турецкой войны генуэзских и турецких крепостей, но и средневековыми аббатствами. Идея уединенного места, отгороженного от мира, какими были и древние монастыри, отражена в архитектуре Царицына.
Баженов уподобил резиденцию идеальному средневековому городу. Некоему Небесному Иерусалиму на земле. Здесь была и церковь, и священные источники, и множество отдельных павильонов и корпусов, создающих образ городка. Архитектор даже предполагал возвести в центре ансамбля высокую часовую башню.
Неудивительно, что в образе Царицына наш друг, историк искусства Сергей Хачатуров увидел подобие аббатству Фонтейнс. В первую очередь почти повторяются ландшафты: ансамбли расположены в холмистой местности на берегу живописных прудов и рек. Сходство усиливается тем, что вокруг Царицына создан английский парк.
Ну и сама архитектура. Мощные готические арки, исполненные выразительной пластичности архитектурные формы. Есть совпадения и планировочных решений, а атриум хлебного дома напоминает монастырский клуатр.
Эти два памятника становятся ещё более близки, если посмотреть на фото Царицына до реставрации. Конечно, Баженов не мог видеть аббатство Фонтейнс, но он мог видеть знаменитое аббатство Клерво, которое было прообразом и для монастыря Фонтейнс».
Спасибо коллегам за прекрасную историю, подобранные и снятые под материал фото. Текст написал глава научно-исследовательского отдела Александра Герасимова, а фото сделал Дмитрий Щелоков. Если в Фонтейнс попадём только #вследующейжизни, то музей-заповедник всегда под рукой, и идеален для летних выходных
#хочунемогу
Ещё одна визуальная параллель меж российскими и зарубежными музеями: «Завтрак на траве» Клода Моне из музея Орсэ и из ГМИИ.
Парижская версия — первая и более объемная (6 м в ширину), но без части. Художник взбесился, когда увидел результат пленэра в замке Фонтенбло, и разрезал полотно на три куска. Что-то его не устроило в живописном ответе «Завтраку на траве» Эдуарда Мане. Но Моне так это дело не оставил и параллельно создал уменьшенный вариант композиции (почти 2 м). Его купил коллекционер Сергей Щукин, позже он попал в ГМИИ.
Открывает сейчас выставку «После импрессионизма». Тоже не стала добавлять её в подборку лучших проектов в Москве, потому что знаю, ого-го какой она должна была получиться по изначальной идее. Но после 24 февраля иностранные партнеры отвалились — произошло «импортозамещение». И мало где наши выдерживают конкуренцию с европейцами. Но все равно стоит увидеть — проект не проходной
Ещё одна визуальная параллель меж российскими и зарубежными музеями: «Завтрак на траве» Клода Моне из музея Орсэ и из ГМИИ.
Парижская версия — первая и более объемная (6 м в ширину), но без части. Художник взбесился, когда увидел результат пленэра в замке Фонтенбло, и разрезал полотно на три куска. Что-то его не устроило в живописном ответе «Завтраку на траве» Эдуарда Мане. Но Моне так это дело не оставил и параллельно создал уменьшенный вариант композиции (почти 2 м). Его купил коллекционер Сергей Щукин, позже он попал в ГМИИ.
Открывает сейчас выставку «После импрессионизма». Тоже не стала добавлять её в подборку лучших проектов в Москве, потому что знаю, ого-го какой она должна была получиться по изначальной идее. Но после 24 февраля иностранные партнеры отвалились — произошло «импортозамещение». И мало где наши выдерживают конкуренцию с европейцами. Но все равно стоит увидеть — проект не проходной
#хочунемогу
На рубрику откликнулись коллеги из музея-заповедника «Царское Село». Они провели любопытную архпараллель между павильоном «Арсенал» и павильоном на Шрабс Хилл в Виндзорском парке, то есть Фортом Бельведер. Вот что пишут:
«Арсенал — главный павильон Александровского парка. Сначала на его месте располагался Монбижу Саввы Чевакинского и Франческо Растрелли. Сохранилась гравюра Ефима Виноградова с ним. Монбижу использовался как охотничий павильон. Угасла мода на охоту – он обветшал.
Александр I решил его перестроить по примеру неоготического здания в Винздорском парке. Император знал гравюру с ним: она входила в коллекцию, которую собирала его бабушка Екатерина II.
Павильон на Шрабс Хилл XVIII века современники относили к числу курьезов, так называемых «folly». Позже башню надстроили и «вписали» в усадьбу, которую мы знаем как Форт Бельведер.
Строительством нового павильона в Царском Селе занимался шотландец Адам Менелас. Он перенес из Виндзора необычное строение почти без изменений. Сохранил облик, но подчинил план нового павильона конфигурации предшествующего здания Монбижу.
На гравюре с Шрабс Хилл видно, что он имел сквозные проездные арки. Такое архрешение выглядит эффектно, но ограничивает техвозможности здания. Менелас хотел сделать такие же арки, но отказался в пользу доппомещений первого этажа.
Николай I приветствовал эстетику Средневековья, поэтому именно в Арсенале разместил лучшую часть своей коллекции оружия. Это более 5000 предметов. Александр III передал собрание в Эрмитаж. Многие вещи из царскосельского Арсенала мы знаем по Рыцарскому залу Эрмитажа.
После ВОВ павильон находился в руинированном состоянии. В 2016-м его открыли после реставрации. Сейчас здесь размещена экспозиция «Царскосельский Арсенал. Императорская коллекция оружия», ядро которой — историческая восточная коллекция императора Александра II»
На рубрику откликнулись коллеги из музея-заповедника «Царское Село». Они провели любопытную архпараллель между павильоном «Арсенал» и павильоном на Шрабс Хилл в Виндзорском парке, то есть Фортом Бельведер. Вот что пишут:
«Арсенал — главный павильон Александровского парка. Сначала на его месте располагался Монбижу Саввы Чевакинского и Франческо Растрелли. Сохранилась гравюра Ефима Виноградова с ним. Монбижу использовался как охотничий павильон. Угасла мода на охоту – он обветшал.
Александр I решил его перестроить по примеру неоготического здания в Винздорском парке. Император знал гравюру с ним: она входила в коллекцию, которую собирала его бабушка Екатерина II.
Павильон на Шрабс Хилл XVIII века современники относили к числу курьезов, так называемых «folly». Позже башню надстроили и «вписали» в усадьбу, которую мы знаем как Форт Бельведер.
Строительством нового павильона в Царском Селе занимался шотландец Адам Менелас. Он перенес из Виндзора необычное строение почти без изменений. Сохранил облик, но подчинил план нового павильона конфигурации предшествующего здания Монбижу.
На гравюре с Шрабс Хилл видно, что он имел сквозные проездные арки. Такое архрешение выглядит эффектно, но ограничивает техвозможности здания. Менелас хотел сделать такие же арки, но отказался в пользу доппомещений первого этажа.
Николай I приветствовал эстетику Средневековья, поэтому именно в Арсенале разместил лучшую часть своей коллекции оружия. Это более 5000 предметов. Александр III передал собрание в Эрмитаж. Многие вещи из царскосельского Арсенала мы знаем по Рыцарскому залу Эрмитажа.
После ВОВ павильон находился в руинированном состоянии. В 2016-м его открыли после реставрации. Сейчас здесь размещена экспозиция «Царскосельский Арсенал. Императорская коллекция оружия», ядро которой — историческая восточная коллекция императора Александра II»
#хочунемогу
Рубрику про визуальные параллели пополнил саратовский музей Радищева. Слово коллегам:
«В галерее Уффици и Лувре хранятся подготовительные рисунки итальянского художника эпохи Возрождения Джорджо Вазари для его картины «Вакханалия». Такую работу обычно исполнял сам мастер, доверяя помощникам другие задания, считавшиеся менее важными. Картина, исполненная по рисункам Вазари, на родине художника считалась утраченной. На самом деле это не так. Она хранится у нас и украшает залы западноевропейской живописи с открытия музея в 1885 году.
До этого она находилась в Эрмитаже, который приобрел её у художника Августа Рибле. Ранее она принадлежала семейству флорентийских банкиров и коллекционеров Джерини. Видимо, она писалась для важного лица и должна была украсить обширные и богатые апартаменты. Возможно, герцогов Медичи, придворным живописцем которых был Вазари.
Написанное в 1570-е, полотно Вазари не реставрировалось, потому что в этом не нуждалось. Настолько качественно мастер исполнил его. Единственным позднейшим добавлением является драпировка на бедрах Силена. На рисунке изображен обнаженным.
Вазари работал в стиле позднего Возрождения — маньеризме. Его достоинством считались остроумие замысла и виртуозность исполнения. Воплощение одного из самых распространённых в эпоху Возрождения античных сюжетов на картине Вазари — необычно.
Вакхические празднества предполагали множество участников вольного шествия, сопровождавшегося криками, пением, плясками. «Вакханалия» Вазари рождена изысканной придворной культурой герцогского двора. Художник ограничивается основными фигурами мистерии: Вакха, Сатиров, Силена, менад.
Примечательна массивная резная рама, видимо, заказанная специально для произведения».
Текст написала старший научный сотрудник Радищевского музея Лидия Красноперова. Посетите его при случае и изучите полотно
Рубрику про визуальные параллели пополнил саратовский музей Радищева. Слово коллегам:
«В галерее Уффици и Лувре хранятся подготовительные рисунки итальянского художника эпохи Возрождения Джорджо Вазари для его картины «Вакханалия». Такую работу обычно исполнял сам мастер, доверяя помощникам другие задания, считавшиеся менее важными. Картина, исполненная по рисункам Вазари, на родине художника считалась утраченной. На самом деле это не так. Она хранится у нас и украшает залы западноевропейской живописи с открытия музея в 1885 году.
До этого она находилась в Эрмитаже, который приобрел её у художника Августа Рибле. Ранее она принадлежала семейству флорентийских банкиров и коллекционеров Джерини. Видимо, она писалась для важного лица и должна была украсить обширные и богатые апартаменты. Возможно, герцогов Медичи, придворным живописцем которых был Вазари.
Написанное в 1570-е, полотно Вазари не реставрировалось, потому что в этом не нуждалось. Настолько качественно мастер исполнил его. Единственным позднейшим добавлением является драпировка на бедрах Силена. На рисунке изображен обнаженным.
Вазари работал в стиле позднего Возрождения — маньеризме. Его достоинством считались остроумие замысла и виртуозность исполнения. Воплощение одного из самых распространённых в эпоху Возрождения античных сюжетов на картине Вазари — необычно.
Вакхические празднества предполагали множество участников вольного шествия, сопровождавшегося криками, пением, плясками. «Вакханалия» Вазари рождена изысканной придворной культурой герцогского двора. Художник ограничивается основными фигурами мистерии: Вакха, Сатиров, Силена, менад.
Примечательна массивная резная рама, видимо, заказанная специально для произведения».
Текст написала старший научный сотрудник Радищевского музея Лидия Красноперова. Посетите его при случае и изучите полотно