#помастерским
Олега Кулика, у которого «никакой депрессии, наоборот, всё бурно, по Кафке». Уголовное дело заведено, но фигурант не найден. Дело открыли «по факту», но по какому — пока не решили. Все-таки Кафка отдыхает: дело есть, а факта нет. Но есть возмутившиеся, чьи мнения услышаны.
Забавно, что среди них депутат Александр Хинштейн, с которым Кулик выпил не одну бутылку водки. Это было в 90-е в редакции «МК», благодаря которому и я познакомились с художником и брала у него интервью. Пришла к нему зёленая в эту самую мастерскую с мыслями об изучаемом тогда итальянском Возрождении, а он мне давай — ликбез по московскому акционизму: человек-собака, Александр Бренер, Авдей Тер-Оганьян, Пётр Павленский и далее по списку.
А для следователей, которые ведут дело художника, экспресс-лекция не понадобилась. Они оказались продвинутыми. В курсе подноготной Кулика: «не только про человека-собаку знают, но и про вызов им Ельцина на ринг, про порчу икон топором, про зашивания рта и прибивание интимного места к брусчатке Красной площади, про многое что ещё, даже про неофициальную фамилию Гельман*-Кулик». С такой любознательностью, надеюсь, не составит труда порешать вопрос в пользу художника.
Очевидно, никакого злого умысла в безобидной скульптуре не было. Особенно, если изучить а) портфолио Кулика, где полно похожих образов, самый яркий из которых — теннисистка; б) историю создания «Большой матери». Работа изначально называлась «Сон красавцев». Художник развёлся и решил переименовать её в «Все бабы су**». Отошёл через время и передумал. Понял, что всё-таки женщина — это сила, мощь. Так и родилась идея с оружием. Английский меч возник не сразу, сначала были плети (смотрите фото этапов создания работы), потом — ятаган. Но с ним, искривлённым не достигались ровные углы, пирамидальность, передающая баланс энергий. Пришлось заменить на меч.
В таком виде, по мнению художника, скульптура передает тонкие состояния в монументальности и эффект солнца, вокруг которого вращаются планеты. Сейчас вокруг неё на Мытищинском складе вращаются представители следственного комитета. Назначены эксперты (не последние, кстати, люди в мире современного искусства), проходит экспертиза. А художник ждёт вердикт и не переживает, ваяет дальше — серию знаменитые акционисты
*Гельман — в списке иноагентов, террористов и экстремистов,
Олега Кулика, у которого «никакой депрессии, наоборот, всё бурно, по Кафке». Уголовное дело заведено, но фигурант не найден. Дело открыли «по факту», но по какому — пока не решили. Все-таки Кафка отдыхает: дело есть, а факта нет. Но есть возмутившиеся, чьи мнения услышаны.
Забавно, что среди них депутат Александр Хинштейн, с которым Кулик выпил не одну бутылку водки. Это было в 90-е в редакции «МК», благодаря которому и я познакомились с художником и брала у него интервью. Пришла к нему зёленая в эту самую мастерскую с мыслями об изучаемом тогда итальянском Возрождении, а он мне давай — ликбез по московскому акционизму: человек-собака, Александр Бренер, Авдей Тер-Оганьян, Пётр Павленский и далее по списку.
А для следователей, которые ведут дело художника, экспресс-лекция не понадобилась. Они оказались продвинутыми. В курсе подноготной Кулика: «не только про человека-собаку знают, но и про вызов им Ельцина на ринг, про порчу икон топором, про зашивания рта и прибивание интимного места к брусчатке Красной площади, про многое что ещё, даже про неофициальную фамилию Гельман*-Кулик». С такой любознательностью, надеюсь, не составит труда порешать вопрос в пользу художника.
Очевидно, никакого злого умысла в безобидной скульптуре не было. Особенно, если изучить а) портфолио Кулика, где полно похожих образов, самый яркий из которых — теннисистка; б) историю создания «Большой матери». Работа изначально называлась «Сон красавцев». Художник развёлся и решил переименовать её в «Все бабы су**». Отошёл через время и передумал. Понял, что всё-таки женщина — это сила, мощь. Так и родилась идея с оружием. Английский меч возник не сразу, сначала были плети (смотрите фото этапов создания работы), потом — ятаган. Но с ним, искривлённым не достигались ровные углы, пирамидальность, передающая баланс энергий. Пришлось заменить на меч.
В таком виде, по мнению художника, скульптура передает тонкие состояния в монументальности и эффект солнца, вокруг которого вращаются планеты. Сейчас вокруг неё на Мытищинском складе вращаются представители следственного комитета. Назначены эксперты (не последние, кстати, люди в мире современного искусства), проходит экспертиза. А художник ждёт вердикт и не переживает, ваяет дальше — серию знаменитые акционисты
*Гельман — в списке иноагентов, террористов и экстремистов,
Telegram
ку-ку
#полноекуку
депутат Елена Ямпольская разошлась. Сначала написала донос на художника Олега Кулика.
Потом возмутилась продажей в российских книжных изданий Бориса Акунина, Дмитрия Быкова, Дмитрия Глуховского и Леонида Парфенова. Пообещала «задать нелицеприятные…
депутат Елена Ямпольская разошлась. Сначала написала донос на художника Олега Кулика.
Потом возмутилась продажей в российских книжных изданий Бориса Акунина, Дмитрия Быкова, Дмитрия Глуховского и Леонида Парфенова. Пообещала «задать нелицеприятные…
#помастерским
у Валерия Кошлякова, которому сегодня исполнилось 60. Но круглую дату он не отмечает (как и дни рождения) и по привычке трудится в парижской студии. Здесь художник создал работы для проекта Domus Maxima, который недавно завершился в Музее архитектуры. А по соседству с мастерской он собирал выброшенную французами на улицу антикварную мебель, сделал из неё инсталляции и дополнил ими выставку. В этом разумном потреблении — весь Кошляков. Всегда скромный, скупой на ненужное общение, сдержанный в речах. Как следствие — стабильный в творчестве и по жизни. Ему повезло с красавицей-женой Ольгой, которая помогает выстроить процессы и выступает сокуратором его выставок, а ещё с детьми. Пусть и дальше будет так!
Фотографии Владимира Сычева
и Влады Крассильниковой
у Валерия Кошлякова, которому сегодня исполнилось 60. Но круглую дату он не отмечает (как и дни рождения) и по привычке трудится в парижской студии. Здесь художник создал работы для проекта Domus Maxima, который недавно завершился в Музее архитектуры. А по соседству с мастерской он собирал выброшенную французами на улицу антикварную мебель, сделал из неё инсталляции и дополнил ими выставку. В этом разумном потреблении — весь Кошляков. Всегда скромный, скупой на ненужное общение, сдержанный в речах. Как следствие — стабильный в творчестве и по жизни. Ему повезло с красавицей-женой Ольгой, которая помогает выстроить процессы и выступает сокуратором его выставок, а ещё с детьми. Пусть и дальше будет так!
Фотографии Владимира Сычева
и Влады Крассильниковой
Какие из рубрик вы больше всего ждёте?
Anonymous Poll
48%
#полноекуку
5%
#артпиаркоторыйзаслужили
3%
#поестьсовкусом
9%
#представьтесебе
4%
#помастерским
10%
#естьпочитатьчто
5%
#непроходитемимо
6%
#вследующейжизни
2%
#зачетныймерч
9%
#планынавыхи
#помастерским
у одного из лидеров неофициального искусства второй половины ХХ века Дмитрия Плавинского, к 85-летию которого Музей AZ показывает выставку «Носороги на черепашьих бегах в Москве». Вдова художника Мария Плавинская рассказывает «ку-ку»:
«В конце 1950-ых с мастерскими было туго. Художники работали дома. У Димы была девятиметровая комната в полуподвале, где жил он, жена и маленький ребенок.
Если получались работы большого формата — их приходилось выносить на помойку, ведь жить с этим было невозможно. И фотоаппаратов тогда не было — много произведений до нас просто не дошло. Но часть живописи этого периода все же уцелела.
Плавинский не был членом Союза художников, и в этом тоже была сложность. Поэтому нельзя было не только получить мастерскую, но даже купить красок.
Первая мастерская появилась у Немухина — это был подвал на углу Садового кольца и Красина. Там Дима занимался офортами. Ему повезло найти офортный станок. Это были номерные изделия, найти их было сложно, но они были великолепного качества. Работа с офортами не очень чистая: много лаков, кислот, реактивов. Но вещи получались прекрасные и они заняли свое место в музеях.
Как вы понимаете: полуподвал все время заливает, нет света, и в какой-то момент он просто перетащил все ко мне домой. Мы жили на Арбате в крошечной квартире. Сюда переехали и большие работы (в том числе «Слово», что в Третьяковке), и офортный станок, все-все.
Мы все подчинялись ритму, что задавал художник. Специальной комнаты для Димы не было. Если это была большая работа, то она создавалась в нашей спальне.
Помню, я спала на кровати. Открываю глаза и не могу понять, что происходит — будто я в каком-то закрытом помещении, надо мной что-то нависает. А это оказалось кресло, которое Дима просто перекинул через меня, так как оно мешало разместить работу.
Но для нас это было нормально — ведь смотреть за его работой было ооооочень интересно. Жалко было уходить на службу и расставаться с этим волшебным зрелищем».
Фотографии Игоря Пальмина
у одного из лидеров неофициального искусства второй половины ХХ века Дмитрия Плавинского, к 85-летию которого Музей AZ показывает выставку «Носороги на черепашьих бегах в Москве». Вдова художника Мария Плавинская рассказывает «ку-ку»:
«В конце 1950-ых с мастерскими было туго. Художники работали дома. У Димы была девятиметровая комната в полуподвале, где жил он, жена и маленький ребенок.
Если получались работы большого формата — их приходилось выносить на помойку, ведь жить с этим было невозможно. И фотоаппаратов тогда не было — много произведений до нас просто не дошло. Но часть живописи этого периода все же уцелела.
Плавинский не был членом Союза художников, и в этом тоже была сложность. Поэтому нельзя было не только получить мастерскую, но даже купить красок.
Первая мастерская появилась у Немухина — это был подвал на углу Садового кольца и Красина. Там Дима занимался офортами. Ему повезло найти офортный станок. Это были номерные изделия, найти их было сложно, но они были великолепного качества. Работа с офортами не очень чистая: много лаков, кислот, реактивов. Но вещи получались прекрасные и они заняли свое место в музеях.
Как вы понимаете: полуподвал все время заливает, нет света, и в какой-то момент он просто перетащил все ко мне домой. Мы жили на Арбате в крошечной квартире. Сюда переехали и большие работы (в том числе «Слово», что в Третьяковке), и офортный станок, все-все.
Мы все подчинялись ритму, что задавал художник. Специальной комнаты для Димы не было. Если это была большая работа, то она создавалась в нашей спальне.
Помню, я спала на кровати. Открываю глаза и не могу понять, что происходит — будто я в каком-то закрытом помещении, надо мной что-то нависает. А это оказалось кресло, которое Дима просто перекинул через меня, так как оно мешало разместить работу.
Но для нас это было нормально — ведь смотреть за его работой было ооооочень интересно. Жалко было уходить на службу и расставаться с этим волшебным зрелищем».
Фотографии Игоря Пальмина
#помастерским
у Надежды Лихогруд, у которой завтра заканчивается изящная выставка в ММСИ. Там скульптор собрала тотальную инсталляцию из работ, прям как в своей мастерской на Масловке. До похода к ней, я была уверена, что самая красивое рабочее место здесь у Ирины Затуловской, но у нее появился достойный конкурент. Хотя говорить так некорректно, тем более, что Лихогруд поклонница Затуловской. Уже пообещала их познакомить. А пока знакомлю вас с мастерской, где рождаются её очаровательные скульптуры и где обитает самая сногсшибательная борзая Весна.
Фото мои и Екатерины Старостиной
у Надежды Лихогруд, у которой завтра заканчивается изящная выставка в ММСИ. Там скульптор собрала тотальную инсталляцию из работ, прям как в своей мастерской на Масловке. До похода к ней, я была уверена, что самая красивое рабочее место здесь у Ирины Затуловской, но у нее появился достойный конкурент. Хотя говорить так некорректно, тем более, что Лихогруд поклонница Затуловской. Уже пообещала их познакомить. А пока знакомлю вас с мастерской, где рождаются её очаровательные скульптуры и где обитает самая сногсшибательная борзая Весна.
Фото мои и Екатерины Старостиной
#помастерским
В продолжение дебатов про то, стоит или нет снимать панно Марка Шагала с потолка парижской Оперы Гарнье, показываю мастерскую художника в Сен-Поль-де-Вансе, где он создавал эти самые работы.
Фотографии Reporters Associes/Gamma Features + Derry Moore / AD
В продолжение дебатов про то, стоит или нет снимать панно Марка Шагала с потолка парижской Оперы Гарнье, показываю мастерскую художника в Сен-Поль-де-Вансе, где он создавал эти самые работы.
Фотографии Reporters Associes/Gamma Features + Derry Moore / AD
#помастерским
Анджелина Джоли отхватила культовые апартаменты, где не только Жан-Мишель Баския творил, но и Энди Уорхол. Вот как внутри
Анджелина Джоли отхватила культовые апартаменты, где не только Жан-Мишель Баския творил, но и Энди Уорхол. Вот как внутри
#помастерским
Не успела Анджелина Джоли со своим модным домом распаковать вещи в арендованной студии Жана-Мишеля Баскии в Нью-Йорке, как кто-то высказал свое фи. Облил входную группу розовой краской, залив мемориальную табличку художника и граффити. Больше никаких «записок» не оставил. Джоли, не долго думая, обратилась в полицию и параллельно заявила, что не собирается что-либо меня на фасаде или внутри студии. Чтит память художника, так что на этот счет никто может не возбуждаться
Не успела Анджелина Джоли со своим модным домом распаковать вещи в арендованной студии Жана-Мишеля Баскии в Нью-Йорке, как кто-то высказал свое фи. Облил входную группу розовой краской, залив мемориальную табличку художника и граффити. Больше никаких «записок» не оставил. Джоли, не долго думая, обратилась в полицию и параллельно заявила, что не собирается что-либо меня на фасаде или внутри студии. Чтит память художника, так что на этот счет никто может не возбуждаться
#помастерским
Работы для выставки Ирина Затуловская создала в арт-резиденции «Мира Центра» в соседней от Суздаля Кидекше. Окна пространства выходят на церковь Бориса и Глеба 1152 года — одно из самых ранних белокаменных зданий Руси.
Все здесь охраняется ЮНЕСКО, так что на согласование доков по созданию резиденции ушло 4 года. Хорошо, у ее инициатора Дмитрия Разумова, который еще строит музеи авангарда в Суздале и в московском бывшем рынке Константина Мельникова, не опустились руки. Но проект резиденции претерпел изменения: сначала над ним работала Ольга Трейвас, позже подключились другие архитекторы + Разумов.
Получилось так красиво, что даже жалко, что пускают сюда работать и жить исключительно художников
Работы для выставки Ирина Затуловская создала в арт-резиденции «Мира Центра» в соседней от Суздаля Кидекше. Окна пространства выходят на церковь Бориса и Глеба 1152 года — одно из самых ранних белокаменных зданий Руси.
Все здесь охраняется ЮНЕСКО, так что на согласование доков по созданию резиденции ушло 4 года. Хорошо, у ее инициатора Дмитрия Разумова, который еще строит музеи авангарда в Суздале и в московском бывшем рынке Константина Мельникова, не опустились руки. Но проект резиденции претерпел изменения: сначала над ним работала Ольга Трейвас, позже подключились другие архитекторы + Разумов.
Получилось так красиво, что даже жалко, что пускают сюда работать и жить исключительно художников