Об условностях и правилах приличий.

Лента воспоминаний напомнила мне эту очень давнишнюю (90-го года) забавную и поучительную историю.
Я и сама-то её вспомнила только потому, что в 2018 году внезапно многие из ее свидетелей и участников оказались вместе со мной в Анапе, а Лёша Булдаков так прямо и напомнил, а я записала, чтоб не забыть.
У нас в семье я всегда считалась безбашенной и отвязной, а Павлов считался таким оплотом консерватизма.
Хотя на деле всё было как раз с точностью до наоборот: я была из родительской семьи с очень строгими нравами, партриархальными устоями, с клановыми, классовыми и прочими предрассудками.
От каких-то я избавилась, какие-то по сей день при мне.
А у Павлова всё было иначе: он всегда был такой ниспровергатель устоев, и он был гораздо более меня восприимчив ко всем новым веяниям.
Поэтому когда летом 90-го года мы оказались в Доме творчества кинематографистов на Пицунде, и встретились там с отдыхавшей по соседству, в доме отдыха Газеты "Правда", Ниной Агишевой (которая тогда была просто Агишева, но Николаевич уже был в анамнезе), они с Павловым быстро спелись.
А спелись вот на какой почве.
Нинучче не нравился их общественный пляж, на котором были, в основном, пузатые тётьки и дядьки или щенки-мажоры.
А нам не нравился наш, на котором было дохренищи плохо воспитанных киношных детей (наш мальчик был воспитан хорошо и в строгости, и поэтому время от времени укоризненно посматривал на нас - когда другие дети спокойно вытворяли то, за что он бы мгновенно схлопотал от мамаши!).
И вот, Нинка сказала, что между нашими домами - большая полоса пустынного пляжа, куда мы втроем можем залечь подальше от глаз газеты "Правда" и Союза кинематографистов, и загорать "ню".
Я в ту пору была еще молода и вполне себе прекрасна (кто помнит - не даст соврать), но ахнула: "это невозможно!".
Павлов с Агишевой посмотрели на меня, как на насекомое, и мне стало стыдно. Они в тот же день разлеглись на пляже голышом (я решилась только на топлесс, предварительно долго пугливо оглядываясь). Они весело болтали, сплетничали, словом, расслаблялись, а я всё косила глазом в сторону то того, то другого дома - не идет ли кто.
А когда я, наконец, расслабилась и перестала заморачиваться - из нашего дома к нам пришли - Лёша Симонов с женой, актрисой Галкой Щепетновой.
Рыжая красавица Галка тут же завизжала: "хочу к вам", немедленно скинула с себя всё, что было, и залегла с нами, а охуевший Лёша сел на корточки и стал взывать к самому - как он думал - вменяемому человеку в этой компании: Юрке.
- Юр, блять, ну ты чо? Ну, эти проститутки (кивок в нашу сторону) ладно, - что с них взять?! Моя вон, посмотри, туда же! Галь, зараза ты бессовестная, щас ребенок придет - тебе стыдно будет! Юр, но от тебя - не ожидал. Честно, не ожидал!
Юра молча нежился под южным солнцем и не утруждался ответом, потому что знал: три языкатые тёлки прекрасно с Лёшей разберутся и без него.
Мы в самом деле, в один голос, но вразнобой, завопили:
- Лёша, ты шёл куда-то? Вот и иди себе! Мы тебя не звали - ты сам пришел!
- Лёш, тебе не нравится - ты и не смотри! А людям нравится!
- Лёш, а ты за ребенком присмотри - он сюда и не придет!
Пока Лёша читал нам мораль, пришли три мальчика-школьника (симоновский Кирюшка был младшим, а наши с Ниной пацаны были ровесники).
Илья наш сказал: "Совсем сбрендили. Парни, пошли отсюда!".
Нинкин мальчик настырно требовал: "Пускай денег сперва дадут, а потом уйдём!".
Кирюха зажмурился от ужаса и отвернулся.
Симонов встал с корточек, покачал головой: "Ну, валяйтесь тут, позорницы бесстыжие!". С Юркой он больше переговоров не вёл, решив, что это он был идейным вдохновителем безобразия.
За 3 недели нашего "нудения" у нас по очереди перебывали все - вся "Правда" и весь "СК". Кора Церетели с мужем Лёвой и Рома Балаян с женой Наташей, Андрей Смирнов с женой Леной и маленькой Гланей - а Лёши у них тогда еще и в проекте не было.
Мы уже привыкли ко всеобщему вниманию, дети наши просто перестали к нам подходить, благоразумно требуя денег прямо с утра.

Мы роскошно загорели, числились вольтерьянцами, вольнодумцами и нонконформистами, и слегка гордились этим.
Даже я перестала стесняться и обнаглела.
А буквально через 2 недели после возвращения домой я поехала с концертным поездом на Дальний восток.
Там было дофига всякого киношного народу, мы ехали долго, но весело, выступая каждый вечер с концертами и лекториями, а каждую ночь выпивая в вагон-салоне, или, как мы его называли, "группе продленного дня".
И, наконец, надо было уже ехать в аэропорт, когда наш поезд застрял на пустынном берегу Тихого океана.
И мы там стояли несколько бесконечных часов - потому что когда чемоданы уже упакованы и спиртное всё выпито, ожидание оказывается вещью ужасно противной.
Наконец, мы с Ирой Шевчук решили купнуться в Тихом океане, поскольку было жарко.
А выстиранный, высушенный и упакованный в чемодан купальник вынимать и мочить мне не хотелось.
Ира пошла купаться в купальнике, а я, памятуя свой "ню-опыт" месячной давности, свободно скинула с себя на берегу платьице и шлепки, и, в чем мама родила, отправилась в океан.
Весь поезд сгрудился у окон.
Я даже представить себе не могла, что голая 35-летняя тётка - такая уж невидаль для видавшего виды кинематографческого десанта.
Я пожалела о своем решении сразу же, но фасон надо было держать, и я его держала: вошла в океан с гордо вскинутой головой, и вышла из океана так же, под обстрелом взглядов всего поезда, не торопясь вытерлась, надела платье, и с видом царствующей королевы, поднялась в поезд.
Все более или менее спрятали от меня глаза.
И только Борька Хмельницкий показал мне большой палец и сказал: "Павлова - в-в-высший класс!".
А Лёшка Булдаков, тогда еще не снявшийся в роли генерала, заросший бородищей по самые глаза и похожий на молодого Маркса, добавил басом: "Не тушуйся, Ир, они тебе лет через сколько-то еще завидовать будут - да поздно!".
Завидовал мне кто-то или нет - я так и не узнала, а вот в Анапе, спустя почти 30 лет, Булдаков, в ожидании автобуса на открытие "Киношока", вдруг усмехнулся и произнес: "А Тихий океан помнишь?!".
😜

P.S. Подумала-подумала, и всё же решила пояснить "мораль" моего рассказа - думаю, не все ее поняли.
Когда лежишь на пляже голая, а рядом - твой мужчина, которому плевать, кто что про тебя (и про него) скажет - тебе тоже плевать.
Когда втрое меньшее делаешь одна, без этой мужниной защиты - тебе каждый взгляд, как удар хлыста, а каждое слово - как раскаленный прут.
На Тихом океане я этого не учла.
😏🤔🤐

В музейном деле, как и во врачебном, действовать должно одно правило: не навреди.
Как жаль, что никто этого нынче не понимает и никто этой проблемой не заморачивается.
Поэтому руководить великими музеями назначают директоров овощебазы (это я в переносном смысле, хотя уровень примерно такой же).
Зато каждый новый руководитель "креативит": спешит самовыразиться на фоне великих произведений искусства, не им собранных.
😠

Повесточка.

«...Илон Маск опять пустился во все тяжкие и опубликовал очередной замечательный документ, предназначенный для внутреннего пользования этой кинокомпании. Документ в данный момент вызывает изрядный общественный протест «в кругах западной демократии». А момент для протестов не лучший, да и демократия в расколе: одна её часть протестует против сути документа, другая - против факта его публикации.
Сам документ является идеальным образчиком навязчивой и беспардонной диктатуры «всех меньшинств» в её самом откровенном проявлении. Документ официальный, но предназначенный для «внутреннего пользования» кинокомпании, для которой он определяет и утверждает необходимые критерии отбора, как творческого, так и технического потенциала.
Называется документ «Инклюзивные стандарты».
Cтандарты детально оговариваются в главных областях диснеевской деятельности - от сценариев и героев, до технических работников. Для большей наглядности, процитирую :

«Стандарт А.1 - Персонажи: 50% или более персонажей должны быть представителями меньшинств или недостаточно представленных групп населения.
Стандарт А.2 - Актёры: 50% или более актёров должны быть представителями недостаточно представленных групп населения.
Стандарт А.3 - Второстепенные персонажи: присутствие второстепенных персонажей и актёров из недопредставленных групп населения должно быть ощутимым даже на заднем плане, включая массовку.
Стандарт А.4 - Лейтмотив и предпосылки сериала: Значение недопредставленных групп населения должно быть ощутимым в общей тематике и предпосылках сериалов.
Стандарт А.5 - Эпизодическое повествование: необходимо постоянное присутствие тем, касающихся всех видов меньшинств во всех эпизодах и сопутствующих историях сериала.
**Чтобы заявленная кинопродукция была засчитана, как соответствующая Стандарту А, необходимо наличие хотя бы трёх из вышеперечисленных условий».
Далее, по абсолютно той же схеме, следуют "Стандарты» B, C и D, определяющие критерии, необходимые для «творческого руководства», «креативного лидерства», а также «доступа к информации и карьерному росту»:
В1: 50% или более продюсеров и сценаристов...
В2: 50% или более режиссёров и постановщиков...
С 1, С 2...D 1, D2 (в каждой букве по пять пунктов)…директоров кастинга....рекламщиков ... менеджеров... исполнителей эпизодов и массовки...технического состава, - одним словом, 50% или более всех поголовно людей, участвующих в кинопроцессе, должны быть представителями хоть каких-нибудь меньшинств или «недостаточно представленных групп населения».
https://www.apn.ru/index.php?newsid=45212&fbclid=IwAR1Df7l1yAd3vOTB6cfd8zc5xxI9XrWD6KH9k4S4Jw7_0bjVzhHMilhS6CA

Ольшанский про МиМ. Разумно. https://mperspektiva.ru/topics/berlioz-protiv-master-i-margarita/

Задумалась: почему я сейчас не могу вспомнить ни лиц, ни имён наших популярных актёров (точнее, актрис) совсем недавнего времени.
Ну, допустим, с конца 90-х по 2010-е годы.
Вот, прям напрягла свою память, а в голове так ничего и не возникло, кроме двух имён – Мордвинова и Клюка (да и их кто сегодня помнит, кроме меня?).
В голову всё равно лезут Гундарева, Розанова, Майорова, Метлицкая – последние звёзды советского кино, просто перешедшие в новые времена.
А имена и лица новых времен забыты прочно, ластиком стёрты, хотя уж как гремели...
С западными звёздами сейчас не сравниваю, там, всё же, другой уровень раскрутки, но, по большому счету – схема та же: успел попасть хотя бы в хвостик «золотого века Голливуда», как Питт, Ди Каприо, Уинслет – ура. Не успел – «пусть неудачник плачет».
Но тогда почему прежние женщины, всемирные суперзвёзды, оставались суперзвёздами на века?
Почему и сегодня имена Греты Гарбо, Марлен Дитрих, Софи Лорен, Элизабет Тэйлор, Одри Хэпбёрн, Катрин Денёв и т.д. остаются для мировой культуры столь же значимыми, хотя фильмов их, зачастую, широкая публика практически уже не видела, и может даже названий их не знать, но кто эти женщины – знает?
Почему они – не забытые легенды, а вполне себе «действующие», хоть иные из них давно уже в лучшем из миров?
Ведь тогда даже интернета не было, чтобы намертво забить людям в мозги эти имена?
Далеко не все из них «грамотно» вышли замуж, как Софи Лорен...
А Гарбо так и вообще ушла из кино навсегда в 36 лет – еще до Второй Мировой...
Но о них и сегодня продолжают писать и говорить?
Почему они и сегодня – богини, а не просто «актёрки»?
Ну, да, у каждой в биографии есть по паре-тройке киношедевров за плечами, но эти шедевры сегодня – достояние синефилов, а не массовой аудитории.
И подумала: а ведь этих дам всю жизнь окружали не холуи и «обслуга», а тоже величайшие люди мира. Те, чьим отражённым светом они тоже светили.
Ведь как-то они понимали, что рядом с ними должна быть не обслуга (и не партнёры по съемкам), и умели выбрать и создать себе уникальную личную среду?
И внезапно вспомнила, как никому не известную старлетку Лорен обучал тогда еще даже не муж, а просто подписавший с ней контракт продюсер Карло Понти:
«Сначала Софией занялись лучшие специалисты по этикету, мастера сценической речи, визажисты. Преподаватели танцев отшлифовали походку с соблазнительно покачивающимися бедрами. Её итальянский язык был доведен до идеала выдающимися специалистами. Он заставил её выучить английский и французский. Понти требовал, чтобы София читала классическую литературу, обучалась азам драматургии на литературных примерах.
Результаты таких «тренировок» не заставили себя ждать – прекрасная и самобытная София была готова покорить мир. Когда Клементе Фракасси задумал адаптировать в кино всемирно известную оперу «Аида» (1953), и Джина Лоллобриджида не захотела играть эту роль, Софи Лорен с радостью согласилась воплотить образ Аиды на экране, и вскоре о ней заговорили не только восхищенные зрители, но и критики»...
Я представила себе нынешних «звёзд», представила себе их в окружении великих художников, музыкантов, писателей, дипломатов, королей и принцев – и мне стало смешно. Они и говорить-то грамотно и внятно не умеют, а большинство из них и читало-то в последний раз – в средней школе (и то не факт)...
И не только в силу их «выдающейся образованности» и «блестящего воспитания», но еще и в силу абсолютного нежелания иметь рядом с собой кого-то равновеликого (а не то, чтобы превосходящего): чтобы вокруг не было «многовато звёзд».
И уходят в Лету их имена, как только они становятся чуть постарше.
Остаются лишь деньги, пластические хирурги и «платная обслуга».
Исчезают даже холуи...

Сейчас разбирала обувной и сумочный шкафы, - лежу в обмороке: половина сумок и обуви еще не надёваны.
Процентов 15-20 - вообще были куплены и сразу забыты.
Это я еще до вешалки с пиджаками не дошла.
О, сколько мне открытий чудных предстоит там - боюсь даже подумать.
Наверное, есть люди, которые стрессы запивают и заедают - и их видно всем.
А вот этих, - которые отправляются на "шоппинг, бессмысленный и беспощадный", как говаривал Павлов - невооружённым глазом не видно. Но они есть.
Хотя, с другой стороны, именно самые бессмысленные (как мне казалось) вещи, купленные низачем, а "потому что" - очень мне пригодились при однорукой жизни: они оказались самыми удобными для одноруких.
Без непонятно зачем купленной чёрной шёлковой шубы-размахайки с мехом внутрь, я бы просто не смогла выходить на улицу: было бы не в чем. Во всё остальное я с рукой на перевязи не помещалась. И единственная сумка, которую я могла открыть и закрыть одной рукой (ключи достать или кошелёк, к примеру) - был страусовый шоппер, тоже купленный совершенно неосмысленно.
Но когда я это покупала, я же не планировала сломать руку.
И тогда - зачем?

Все и много пишут про зависть.
О, вы не знаете, что такое зависть.
Это когда году этак в 1972-м-1973-м (в ещё доколготочные времена), совсем юная и прехорошенькая, с волосами до пояса и еще натурального цвета, идешь этак себе горделиво по Моховой в Ленинграде на каблучищах, в туфельках на полтора размера меньше нужного (ну, если только этот размер был, не отказывать же себе из-за такой дряни в модных туфлях?!), чувствуешь, что нравишься буквально всем, без исключения, и вдруг у тебя со свистом отстегивается резинка сзади.
И чулок моментально закручивается на ноге винтом, и вся красота сразу насмарку и настроение - испорчено в ноль, а поделать с этим винтом ничего нельзя, потому что не поднять же юбку сзади до трусов, и не застегнуть же резинку обратно прям на глазах у всех трех с половиной калек на улице?
А потом, неделю спустя после всех этих мучений, идешь и видишь, как красотка чуть постарше тебя совершенно спокойно задирает юбку сзади до трусов, застегивает отстегнувшуюся резинку, и идет во всей красе дальше, без никакого винта и с хорошим настроением.
И мучительно завидуешь ей потом пол-жизни.

Я не знаю, наверное, каждый в детстве, в мгновения обиды, думал о том, что было бы вот неплохо сейчас умереть, чтоб они все, наконец, поняли, какая я хорошая, и какие они все дураки, и как им всем без меня стало плохо, - да поздно.
А еще, наверное, думали про то, какой был бы ужас, если бы я родился не тут, не у моих папы с мамой, и не мной, а кем-то другим.
(Только не надо мне сейчас рассказывать про охулиарды людей, которые, наоборот, мечтали бы родиться не здесь и не собой - я не про взрослых идиотов говорю, а про маленьких умных людей, впервые задумывающихся над вопросами бытия).
И нам потом всю жизнь более или менее нравится быть собой - даже если мы не звёзды балета, и если толпы прекрасных принцев и горы золота не лежат у наших ног, и т.д. и т.п.
Но бывают в жизни довольно редкие мгновения, когда ты сам себе действительно настолько противен и отвратителен, настолько сам себя не радуешь, что поневоле думаешь: млять, ну, почему, ну почему ивановыми-петровыми-пупкиными родились они, а не я?
И вот еще, в связи с недовольством собой, вспомнила, как мы с Юркой однажды рассуждали про то, как по моей и по его жизни паровым катком проехалась "эпоха перемен", и внезапно сам собой возник вопрос: "а когда бы ты хотел родиться?".
Не в смысле - родиться королем или князем триста лет тому назад, - а, условно говоря, самим собой, но в другое время, в конце ХIХ-го или в ХХ веке, плюс-минус...
Мы с ним тогда буквально вскачь, взахлёб и с увлечением заговорили именно о том, как и что могло бы с нами случиться и состояться в те или иные времена, будь каждый из нас - вот точно такой, какой есть - пересажен в эпоху, которая кажется ему оптимальной.
Я для себя сразу подумала именно о второй половине 19-го века - так, чтоб застать Серебряный век и синематограф, театр Станиславского и Макса Рейнгардта, чтобы живопись и музыка еще были настоящие, чтобы были настоящие, а не поддельные опера и балет, но чтоб обязательно до I Мировой успеть умереть...

Немного о художественных спорах.
Когда нас всех 30 лет кряду настойчиво и целенаправленно приучали не отворачиваясь и не кривясь нюхать вонь, из-за того, что она - якобы - "искусство", а аромат цветов и духов - это, якобы, "пошлость", - мы не задумывались о том, что нам таким образом вовсе не воспитывают художественный вкус, а просто меняют рецепторы.
И ведь поменяли-таки.

Очень люблю читать рассказы своего фейсбучного френда, Протоиерея Александра Авдюгина, православного писателя, наделенного любимым мною сочетанием качеств: мудростью и чувством юмора.
О. Александр служил в армии, работал на телезаводе и в шахте. Получил высшее образование, работал в издательском отделе Свято-Введенской Оптиной пустыни.
В ноябре 1990 года был рукоположен в иереи.
Ведет активную миссионерскую работу в интернете.
Автор сборников «Батюшкин грех» и «Батюшковские рассказы».
В канун Сретения Господня о. Александр даёт свои отеческие наставления - как всегда, мудрые и смешные!

Александр Авдюгин
1 ч. ·
Завтра в храмах будут освящать свечи.
Вынужден категорически повторить «Инструкцию пользователя»
Если дома пожар, то с криком «Помоги, Господи!», нужно звонить 101, спасать детей, документы и деньги, а не бегать с горящей сретенской свечей по дому. Огня и так хватает. Рекомендуется и самому пытаться погасить пламя.
Если гремит гроза и сверкает молния, то с криком «Помоги, Господи!» необходимо выдернуть из розеток электроприборы, ликвидировать сквозняк и вспомнить свои грехи. Сретенскую свечу зажигать нет смысла, лучше в очередной раз пообещать Богу, что теперь то Вы обязательно станете сплошной ходячей святостью.
Если дома непрекращающейся гром скандалов, молнии обид и грохот оскорблений, то после громогласной просьбы «Помоги, Господи!», закрой свой рот, зажги сретенскую свечу и мысленно, многократно, с чувством и искренностью про себя повторяй: «Так мне гаду (гадине) и надо».
Если Вас сглазили, околдовали, навели порчу или приворожили, то не надо орать «Помоги, Господи!» и зажигать сретенскую свечу, так как Вы в Бога не верите.
Если Ваша сретенская свеча потухнет (сгорит) очень быстро, то не надо с воплем «Помоги, Господи!» бежать в похоронное бюро и выбирать лучшее место на кладбище, просто примите к сведению, что все помрем, причем раньше, чем нам хочется.
Если сретенская свеча трещит - это не значит, что летом будет много гроз, просто после обязательного восклицания «Помоги, Господи!» разобраться, кто данные свечи изготовлял и паршивый стеарин применил. Восковые свечи трещат только тогда, когда они мокрые.
Если сретенская свеча «левая», то есть не является изделием софринского завода, и в ней непонятно где фитиль, сказав "Помоги Господи!" зажгите ее сверху. Не зажигается – переверните и опять сверху зажгите.
Не надо взывать «Помоги Господи!», чтобы Он даровал самую яркую сретенскую свечу. Благодать она от веры твоей зависит, а не от количества света от свечи исходящего.
Если сретенскую свечу зажигаешь ради получения собственной выгоды и удовлетворения собственной гордыни, то гордыня (самый тяжкий грех) приумножится, а выгода приведет к полному дефолту, сколь не взывай "Помоги, Господи!"
Очистку дома, квартиры и прочего жилья производят пылесосом, веником, мокрой тряпкой на швабру намотанной, а не хождением из угла в угол с сретенской свечой и причитанием «Помоги Господи».

Опять про русский язык.
Меня любознательные граждане часто спрашивают о правилах написания одной известной идиомы.
Прежде, чем ответить на этот вопрос, напомню старую (но правдивую) студенческую байку про великого знатока русского языка, профессора Розенталя.
Однажды студент спросил у Дитмара Эльяшевича Розенталя:
– Скажите, пожалуйста, профессор, как пишется слово «похуй» – слитно или раздельно?
– Если это характеристика моего отношения к вам, молодой человек, - невозмутимо ответил Розенталь,– то слитно. А если это обозначение глубины великой еврейской реки Иордан – то раздельно.
Так вот, подражая Дитмару Эльяшевичу, отвечаю:
Если это про то, куда сесть после того, как на ёлку влезть, – то раздельно. А если это про направление, куда обычно посылают - то слитно.
Ну, а уж раз к слову пришлось, то сюда же приделаю и великолепное интервью Розенталя.
https://gailochka.livejournal.com/142469.html?fbclid=IwAR1Tu33BRIvOztaf2FhqHTO9emBzwagXDAjuxNqna7LoFhh-LNv2Ma5Gp9Q

Про санкции.
Это неправда, что они не подействовали на нашу жизнь.
На мою подействовали: я вообще перестала смотреть футбол и другие спортивные передачи.
😠😎

Уважаемые коллеги!
Мне пишут и направляют ссылки для участия в Российских программах ММКФ.
Напоминаю: я более не делаю Роспрограммы, и даже не знаю, делает ли их вообще кто-то, или нет.
Поэтому настоятельно рекомендую всем связываться со штабом ММКФ или Союзом Кинематографистов, а не терять время зря в ожидании моего ответа о том, что я к этому больше не имею отношения.
Прошу прощения у всех, кто долго ждал моего ответа.

КОЛЮНЯ

75 лет сегодня было бы Николаю Николаевичу Еременко…
С Колей мы дружили много лет, со времен «Юности Петра», где он сыграл Меньшикова...
В молодости он был шальной и немало нахулиганничал, но лишь немногие знали про его болезненную застенчивость и закомплексованность, тщательно скрываемые под маской бесшабашного наглеца и сердцееда.
Он не был ни тем, ни другим. Ему, вообще-то, скорее, подошла бы роль однолюба, и он к ней всегда стремился, но не везло.
Одной даме сердца (он сильно был влюблён) не подошёл его социальный статус: не настолько богат, крут и знаменит.
С другой не случилось по иным причинам.
Потом пошёл вразнос. Так бывает:. И женитьбы его не остепенили – ни первая, ни вторая.
Мы дружили с ним легко и весело, без матримониальных претензий друг к другу. Это ему принадлежала знаменитая двусмысленная шутка, над которой среди наших приятелей кто только ни ржал (включая моего собственного мужа): «Павлова, я без твоего языка – как без рук!».
И эта – тоже была ничего: «Еременко красное пьет по-черному!».
А еще он любил представляться: «Народный артист Едрененко!».
Обожала я и его рассказ про то, как он оказался в конногвардейском полку («мосфильмовском») в одной роте с Сашей Кайдановским, и как дневальный у того под подушкой обнаружил томик Пушкина, за что и решено было сделать «артисту» тёмную. И как вдвоем отбились – спина к спине...
У Коли были частые смены настроения, из разухабистого весёлого малого он внезапно вдруг становился таким «Чайлд-Гарольдом», и это не было наносное: приступы меланхолии с ним случались довольно часто. Ему временами казалось, что он живёт какую-то не свою жизнь, в которую попал случайно, как в реку, и она его теперь несёт безостановочно.
– Колюнь, а какая жизнь, по-твоему, была бы твоя?
– Да откуда я знаю, если я с рождения ничего, кроме актёрства этого долбаного не видел и не умел? Ну, не знаю я, правда. Но если я не знаю, это ж не значит, что я не страдаю от этого, так ведь? А, впрочем, ладно, не бери в голову, это я так. Просто мерехлюндия у меня. Понимаешь, не мужицким я делом занимаюсь. Бабьим. И сам чую, что внутренне на бабу становлюсь похож. Нет, не так я должен был бы жить, не так…
Мы с Колюней вместе объехали миллион разных кинофестивалей, и он, вроде, тусовался там наравне со всеми, но всё время как-то был наособицу, всё время чувствовал себя чужаком. Ему с киноведами , или с мужиками-операторами было как-то интереснее тусоваться и болтать, чем с актёрами.
Однажды он мне сказал, что не любит встречаться со своим знаменитым и сановитым отцом-орденоносцем в Доме кино.
– Понимаешь, он всегда садится за столик лицом к двери, и смотрит, кто вошел-кто вышел. С одними идет обниматься-целоваться, от других быстро отводит глаза, но я эту актёрскую манеру ненавижу. Понимаешь, он на меня не глядит, он глядит, кто его заметил, а кто нет. Так всегда было. Если я стану делать так же, ты мне на ногу наступи, да побольнее, каблуком!
В последний раз я с ним разговаривала по телефону: он собирался ко мне на фестиваль «Виват кино России!» в Питер, мы проговаривали какие-то детали поездки, Юрка в ту пору только-только заканчивал «Дикарку» – кажется, делал долби-озвучку в Финляндии. Колян был грустный, сказал, что чувствует себя неважно, и что вообще – жизнь не удалась.
– Ой, Коль, не заводи свою волынку опять, а? Тебе полтос всего. Кто там у тебя не удался?
– Полтос, Ирка, это не «всего», а «уже». Это, считай, еще пара лет – и в тираж. Вон ведь, и Юрка меня сниматься же не пригласил? Скажешь, нет?
– Ой, Коль, иди в жопу, честно. Ненавижу, когда на тебя мерехлюндия нападает. Ну что ты, как маленький?!
– В жопу-то, Павлова, Народного артиста каждый послать может. Как бы не пожалели потом!
Я не знаю, что было бы, если бы я тогда придала значение этим его словам про «потом». Я это и с Павловым потом обсуждала, и с Людой Томской. Оба мне сказали, что если бы хоть кто-то предположил тогда, что его жалобы на самочувствие – не просто мерехлюндия, спасти его можно было. Но Колька не любил вдаваться в подробности своего здоровья, считал, что это как-то не по-мужски… Через неделю его не стало.

Я по нему все эти годы ужасно скучаю.
Мы с ним любили «поговорить про умное».
Нет, поржать, поёрничать, посплетничать мы тоже любили, но актеров, с которыми про умное интересно разговаривать, мне встречалось не слишком много.
Колюня Еременко один раз во время фестиваля за завтраком начал рассказывать мне, как бы он сыграл Гамлета, если бы ему дали. А потом мы очнулись, когда все уже расходились с ужина, и меж нами было проговорено всё – про смысл и суть актерской профессии, про то, почему ею нельзя и опасно заниматься мужчине, про зависть, и стыд, и отмену природной застенчивости, про Стендаля и про Вампилова, который, как мы промеж себя выяснили, именно об этом и написал.
Сейчас мне про всё это отвлеченное, бесполезное и невероятно увлекательное говорить стало практически не с кем.
Все умерли.
Сегодня ему 75 – всего-то.
Он бы и сегодня мог играть крутых мужиков и немолодых героев-любовников.
Не случилось.
До сих пор не могу себе представить Колюню мёртвым...
Здесь – его последнее большое интервью, которое я брала, вовсе не думая, что оно окажется последним...
Кстати, он мне тогда сказал: «Павлова, ну, нахера ты меня пытаешь? Ты и сама всё знаешь! Пиши давай, что хошь, а я подмахну!» – «Колюнь, а если навру!?» – «Да лан, всё равно подпишу. Ты и наврёшь хорошо!».
А потом – и некролог, который я тоже написала...
Эх, Колюня-Колюня...
*******
НИКОЛАЙ ЕРЕМЕНКО: «Ни от чего не отрекаюсь – всё мое!»

В 70-80-е годы по нему «сохла» как минимум половина женской части населения страны. Он был просто легендарно популярен. Бешеные страсти, которые бушевали в «юноше с лицом ангела» (как сказала о нем героиня фильма «У озера») равнодушными не оставляли никого, особенно барышень: «Ах, Жюльен Сорель!».
Кумиром подрастающего поколения мужской части населения страны он стал позже. После фильма «Пираты ХХ века». Картину эта категория зрителей смотрела по многу раз, реплики заучивались наизусть, жестам и походке подражали, пытались скопировать тяжеловатый взгляд исподлобья. Во время просмотров по залу шелестели завистливые подростковые вздохи: «Во дает!».
А поступил во ВГИК Николай Еременко-младший, как он сам заявляет, «по блату». Родители – театральные актеры в Минске. Очень известные в театральной среде. Сколько себя он помнит – рос за кулисами. Навидался всякого, в том числе и того, как дорого платят актеры за неудачливость в профессии... Отец, Николай Еременко-старший, сразу после фильма Сергея Герасимова «Люди и звери» стал популярным киногероем (самые-самые положительные роли). И когда Еременко-младшему пришло время выбирать профессию – выбирать, собственно, было не из чего: только одну профессию он и знал. А во ВГИК, на курс Бориса Бабочкина не поступил: опоздал. Так что на следующий год отец сам его повез в Москву, «показывать Герасимову». («Если бы при этом я обязательно должен был что-то говорить, то шансов у меня не было бы никаких, – не то что стихи или отрывки читать, слова из себя не мог выдавить, язык к гортани присох! Мне Сергей Аполлинариевич так и сказал: «Понахальнее надо быть, молодой человек. Понаглее!») Так что, выходит, Герасимов и впрямь принял парня к себе на курс «по блату»: то ли за отцовы, то ли за его собственные красивые глаза. Принял, и слава Богу.
Он, еще будучи студентом, снялся в фильмах учителя: небольшие роли в картинах «У озера» и «Любить человека» сразу были замечены и Еременко тут же получил роль лейтенанта в «Горячем снеге». Это уже был первый заметный успех, следом за которым пришла... повестка в военкомат. Он попал в подмосковный конногвардейский полк вместе с Александром Кайдановским.
- Я был парнем крепким, за себя постоять умел. И, в общем, «постоял» и за Сашу. У рядового Кайдановского под подушкой обнаружили томик Пушкина, а этого ребятки перенести не могли, решили «воспитать артиста в духе коммунизма». Ну, вдвоем отбились. Так вот служба и текла. Зато потом оба в седле держались, скажу без похвальбы, вполне прилично. В кино пригодилось...