Большой разговор о театре
Дмитрий Роде и Иосиф Райхельгауз

Большой разговор о театре. С художественным руководителем Театра им. Ленсовета, народной артисткой России Ларисой Луппиан беседует Дмитрий Роде. Часть I О личности зрителя

— Лариса, наш сегодняшний разговор о театре хотелось бы начать с размышления о личности зрителя. Как вы считаете, человек приходит в театр для развлечения или для лечения души?

— Я пришла в Театр Ленсовета не как режиссер, не как профессиональный менеджер, а со стороны зрителя. В театре я работаю пятьдесят лет, помню очереди, которые стояли в Ленсовет в 70-е годы и помню пустые залы в 90-х. Сейчас люди опять пошли в театр и с большим интересом относятся к этому виду искусства, которому все время прочат погибель, но этого не случается. В первую очередь, мне кажется, люди приходят за лечением, за некой проповедью, потому что театр в какой-то степени институт образовательный, лечебный, как церковь, как психотерапия, как воспитание. Это не только развлечение, это желание понять мир. Если у меня есть какие-то проблемы, то, придя в театр, я понимаю, что и у других они тоже есть. Об этом писали со времен Шекспира. Поэтому приходят за успокоением, за утешением, за поиском решения проблем.

— Почему в 70-е годы, когда была цензура, на улице стояли очереди за билетами, а в 90-е все разрешили, но зритель отхлынул от театра?

— Потому что, когда нельзя было высказываться, режиссеры искали возможность это сделать. Для того, чтобы получить разрешение на хорошую пьесу, надо было поставить пять производственных. Все было по плану, произведения распределялись по театрам. Поэтому, если режиссеру попадало в руки хорошее название, он высказывался, что называется, до дна. Театр был сакральным местом, где люди друг друга понимали с полуслова, понимали эзопов язык. Сейчас для артистов театр стал больше похож на работу, потому что стало много кино и телевидения, а раньше был семьей, был храмом не только для зрителей, но и для нас.

— Русский театр можно назвать театром души, психологическим театром? Чем он отличается от театров других стран, он — особое явление в мировой культуре?

— Я совершенно убеждена, что русский психологический театр — достояние именно России. Мы не должны с пренебрежением к нему относиться. Мы должны его культивировать, холить и лелеять. Сейчас он находится в упадке, потому что наши сцены охватила европейская манера игры и режиссуры. Эксперты по «Золотым маскам» и «Золотым софитам» последние двадцать лет всячески приветствовали европейский театр. Мы потеряли способность по-настоящему разбирать пьесы, режиссеры потеряли навык работы над материалом. Это большая опасность, но в то же время, мне кажется, что мы в последний момент спохватились — и маятник вновь качнулся в сторону русского психологического театра. Мы немного устали от авангардного театра, который сами же взрастили на нашей почве, и нуждаемся в русском психологическом театре. Главная задача мастеров, которые сегодня преподают в театральных вузах —– вернуть режиссерам умение работать с артистами, работать над текстами, над смыслами, которые вложили авторы.

#КлубУлицаПравды #ДмитрийРоде #ЛарисаЛуппиан #БольшойРазговорОТеатре
Продолжение следует…

Большой разговор о театре. С Ларисой Луппиан беседует Дмитрий Роде. Часть II Русский психологический театр — наше достояние

— Современный театр начал использовать элементы, которых раньше не было — у артиста появились микрофоны, на экраны выводятся крупные планы происходящего на сцене, стирается грань между театром и телевидением.

— Микрофоны — это величайшая ошибка, потому что визитная карточка каждого артиста — его голос, его интонация. Мы ни с кем не спутаем Высоцкого, Неелову, Табакова. Если артисты говорят в микрофон, то индивидуальность стирается, появляется механический оттенок. Ужасно, когда во время любовной сцены при поцелуе микрофоны стучат друг об друга. Это примета времени, и пришла она, конечно же, из Европы. Мы настолько себе не доверяем, считаем себя подражателями тому, что делается в мире, и никак не можем понять, что мы — уникальны. У нас есть «Лебединое озеро», «Спящая красавица», Достоевский, Толстой, Чайковский. Мы готовы делать мюзиклы, но мы все равно не сделаем так, как делают на Бродвее — это их достояние, а наше — русский психологический театр, и мы должны этим гордиться. Надо вернуться к тому театру, когда в зале звенящая тишина, артисты не орут и не бегают, а разговаривают, делают паузы.

— Почему не получилось у эмигрировавших артистов, режиссеров восстановить русский психологический театр. Все режиссеры на Западе потерпели фиаско. Почему тут работает, а там — нет.

— Я, признаться, не владею нынешней ситуацией. Но знаю, что мастерская Ли Страсберга, где училась Мерлин Монро, проповедовала русский психологический театр, все артисты голливудского кино обучены Михаилом Чеховым. И Станиславский и Чехов — их кумиры. Они-то очень хорошо понимают, что лучше этого пока никто ничего не придумал, поэтому даже свои методики они списывают со Станиславского, добавляя туда лишь американский уклон. Для того, чтобы спектакль существовал многие годы, надо все разложить по полочкам, а это уже ремесло, которым должны владеть и режиссеры, и артисты.

— Театр — заведение для элиты или он должен быть в каждом небольшом городе? Может ли он быть градообразующим культурным центром?

— Обязательно. Есть театр — есть город. Должны быть дворцы культуры, разнообразные кружки: драматические, эстрадные, художественного чтения, — без этого не может жить человек. Зрелища стоят рядом с хлебом. Если мы будем только есть и отправлять свои естественные нужды, мы перестанем быть людьми. Нам необходимо воображение, нам нужно придумывать какую-то другую жизнь, мы должны пользоваться умением нашего мозга фантазировать и создавать новые реальности.

Я считаю, что театр должен быть простым. Когда я пришла руководить в Театр Ленсовета, то придумала концепцию: если человек, никогда не бывавший в театре, идет по Владимирскому проспекту, видит табличку «Театр» и решает зайти, то ему должно понравиться, он должен уйти завороженным. Мы должны делать спектакли, которые побуждают человека прийти в театр еще раз и привести своих детей.

#КлубУлицаПравды #ДмитрийРоде #ЛарисаЛуппиан #БольшойРазговорОТеатре
Продолжение следует…

Большой разговор о театре. С Ларисой Луппиан беседует Дмитрий Роде. Часть III Свою культуру надо защищать

— Можно ли театр назвать социальной лабораторией?

— Безусловно. Но надо различать добро и зло. Появившийся в предыдущие десятилетия европейский театр — это театр тьмы, он проповедовал что-то тяжелое, сложное. Наша страна на протяжение последних двадцати лет процветала, но почему-то нам захотелось покопаться в мрачном, захотелось чего-то бесовского в театре. Обратите внимание, во время Великой Отечественной войны ставили комедии, потому что хотелось развлекаться, уйти от ужаса войны, а в благополучное время захотелось неприятного. Мне кажется, это нанесло вред нашей культуре, мы должны вернуться на сторону света. Социальная задача театра — проповедовать добро, проповедовать ценности, которые очень важны для человека: любовь к ближнему, к своей семье, к детям, к Родине. Мы сейчас стесняемся это говорить, но необходимо ценить себя и то лучшее, что нам Господь Бог послал. Умение ценить, любить и уважать друг друга мы и должны проповедовать в наших спектаклях.

— В июле 2021 года Президент подписал Указ «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации», там есть раздел, посвященный области культуры. Сегодня наша культура нуждается в защите?

— Несомненно, потому что слишком много негативного влияния, нас словно пытаются растлить изнутри. Мы же видим, что происходит на Западе, какие там ценности и они пытаются их привить и нам. Мы должны сопротивляться и защищать свои ценности, свою культуру, своих классиков. Если ставить Толстого, Достоевского или Чехова, то так как они написали, а не так как пришло в голову режиссеру. Это тоже будет защитой, ведь они не могут сами себя защитить.

— Если говорить о России как о цивилизации, является ли культура ее отличительным признаком?

— Да, конечно. Я считаю, что наша культура находится, все же, в хорошем состоянии. Имея такую литературу мы не можем вконец оскотиниться, у нас есть культурный код. Мне почему-то кажется, что мы будем защитниками западной цивилизации, потому что они забыли, что у них есть Леонардо да Винчи, они отказываются от всего в пользу толерантности. Мы же когда-то ходили по Европе и восхищались, а сейчас они боятся разности, а мне кажется, что это прекрасно.

— Одни говорят, что художнику надо дать полную свободу, а другие – с какой стати это происходит за государственные деньги.

— В заказе ничего плохого нет. Если у государства есть заказ на добро, то почему же его не выполнять. Если хочешь пощекотать нервы, найди спонсора и пощекочи. Пусть и такое будет, не надо это запрещать, но пусть будет за свои деньги. А государство должно воспитывать, культивировать добрые начала, которые заложены в той же религии. Не надо пренебрегать заповедями добра.
#КлубУлицаПравды #ДмитрийРоде #ЛарисаЛуппиан #БольшойРазговорОТеатре

Клуб Улица Правды 04.04.2023
Оценка обстановки на 04.04.2023 с Сергеем Колмогоровым

Лета 7531 марта месяца случися на Москве распря. Удумали бо суть купцы басурманския воздвигнуть храм Магометанской веры во сельце Косиновом Ухтомском близ града стольнаго на озере, еже почитается святым у крестьян православных. Сей же храм превелик зело задуман бысть: о шестидесяти тысящ душ молящихся, да торжище близ него, да амбары, да двор ямской.

Возмутися люд православный и глаголаше, яко негоже храмы магометенские при святынях христианских строити. Тако же глаголаху люди многие, яко не для подданных Государя Московскаго храм сей будет, ино для иноземцев всякаго рода - Ширвана, Хивы, Бухары, да прочих степей половецких. И творяху люди московские стояния близ озера Святаго, и били челом воеводе Собяне, дабы не давал землю сию купцам басурманским.

Егда же прознаша о сем магометане неции, то начаша ругатися словесы срамными да скверными на супротивников сего строительства. Тако же зело возмущаста ся воевода вайнахский Апти Аронович да князь Рамзан Ахматович, и глаголаста: "аще убо кто хощет веру свою явити, да приидет в войско государево супротив черкас разбойных битися".

Иные же магометане обаче глаголаху, яко негоже воздвигати храмы, столпу Вавилонскому подобные, понеже премного люда нищаго да голоднаго, а казне государевой утеснение велие учинися.

Сего же дня, априлия 5-го, повеле воевода Собяня на Святом озере храм Магометанский никоими же делы не ставити, ино в другом месте его воздвигути.

"Новый Летописецъ"

Чат открыт.

Актёр. Скажет все что хотят от него услышать. Каждый раз это вхождение в образ.

Обозреватель Myśl Polska Конрад Ренкас пишет, что приехавшие в Польшу беженцы убедили в необходимости денацифицировать Украину.

По его словам, поляки наблюдают у приезжих последствия многолетней нацистской идеологической обработки. Культ Бандеры, Шухевича и других нацистов оставил след в сознании нового поколения украинцев.

Ренкас считает, что Украина — это территория, на которой необходимо проводить денацификацию.

«Массовая миграция украинского населения на территорию Евросоюза угрожает дестабилизацией как минимум в макрорегиональном масштабе, ведет к дезорганизации наших экономик и выводит нас на конфронтацию с врагом, который ошибочно считался побежденным: с нацизмом», — подчеркнул автор статьи. (с) 🤔🤔🤔