Маковский Владимир Егорович
«В приемной у доктора», 1870
Холст, масло 69,4 x 85,3 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Владимир Маковский – яркий представитель жанровой живописи второй половины XIX века. В своих многочисленных произведениях художник запечатлел жизнь почти всех социальных групп и сословий. Как выразился художественный критик Владимир Стасов, Маковский вошел в историю русского искусства как «изобразитель главного, всеобщего течения народной жизни».
На картине собрались люди, терпеливо ожидающие приема у доктора. В центре композиции изображена старушка. Она рассказывает священнику о своей зубной боли. Духовный отец с серьезным и увлеченным видом советует ей воспользоваться каким-то проверенным лекарственным средством, о чем свидетельствует жест его руки. Молодой человек, выйдя от врача, прислушивается к их разговору. В левой части картины молодая женщина развлекает уставшего больного ребенка, готового уснуть. Рядом с ней – пожилой мужчина смиренно ждет своей очереди, возможно, превозмогая боль.
Владимиру Маковскому важно воссоздать обстановку приемной: раскидистый цветок, часы, зеркало, ворсовый ковер на паркетном полу. Все детали произведения повествуют о том, что врач имеет хорошую репутацию и вызывает доверие у пациентов.
Висящая на стене гравюра с известного полотна Фёдора Бруни «Моление о чаше» выбрана не случайно. Популярный в русской и европейской живописи евангельский мотив имел различные коннотации. Гравюра на стене приемной у доктора обращает внимание больных к молитве и Евангелию, а священник делится снадобьем. В этой смене ролей видится, несомненно, ирония Маковского.
В 1869 году художник написал первый вариант произведения, исполненный в теплой колористической гамме, а через год – второй вариант – в холодных зеленых оттенках.
В 1870 году Маковский за эту картину получил первую премию Московского общества любителей художеств. Произведение было представлено на выставках Академии художеств в 1870 и 1873 годах, а также на Всемирных выставках в Вене в 1873 году и в Париже в 1878 году. Владимир Стасов считал работу «В приемной у доктора» одной из «примечательнейших и типичнейших картинок современной русской школы».
«В приемной у доктора», 1870
Холст, масло 69,4 x 85,3 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Владимир Маковский – яркий представитель жанровой живописи второй половины XIX века. В своих многочисленных произведениях художник запечатлел жизнь почти всех социальных групп и сословий. Как выразился художественный критик Владимир Стасов, Маковский вошел в историю русского искусства как «изобразитель главного, всеобщего течения народной жизни».
На картине собрались люди, терпеливо ожидающие приема у доктора. В центре композиции изображена старушка. Она рассказывает священнику о своей зубной боли. Духовный отец с серьезным и увлеченным видом советует ей воспользоваться каким-то проверенным лекарственным средством, о чем свидетельствует жест его руки. Молодой человек, выйдя от врача, прислушивается к их разговору. В левой части картины молодая женщина развлекает уставшего больного ребенка, готового уснуть. Рядом с ней – пожилой мужчина смиренно ждет своей очереди, возможно, превозмогая боль.
Владимиру Маковскому важно воссоздать обстановку приемной: раскидистый цветок, часы, зеркало, ворсовый ковер на паркетном полу. Все детали произведения повествуют о том, что врач имеет хорошую репутацию и вызывает доверие у пациентов.
Висящая на стене гравюра с известного полотна Фёдора Бруни «Моление о чаше» выбрана не случайно. Популярный в русской и европейской живописи евангельский мотив имел различные коннотации. Гравюра на стене приемной у доктора обращает внимание больных к молитве и Евангелию, а священник делится снадобьем. В этой смене ролей видится, несомненно, ирония Маковского.
В 1869 году художник написал первый вариант произведения, исполненный в теплой колористической гамме, а через год – второй вариант – в холодных зеленых оттенках.
В 1870 году Маковский за эту картину получил первую премию Московского общества любителей художеств. Произведение было представлено на выставках Академии художеств в 1870 и 1873 годах, а также на Всемирных выставках в Вене в 1873 году и в Париже в 1878 году. Владимир Стасов считал работу «В приемной у доктора» одной из «примечательнейших и типичнейших картинок современной русской школы».
Васильев Федор Александрович
«Прибой волн», 1871-1873
Холст, масло 136 x 221 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Фёдор Васильев прославился как виртуозный мастер изображения среднерусского пейзажа. К теме крымской природы художник впервые обратился в 1871 году, когда из-за слабого здоровья покинул Петербург и обосновался в небольшом курортном городке Ялте. В Крыму живописец провел последние годы своей жизни.
Красота и поэзия южного берега Крыма открылись Васильеву не сразу. Поначалу художник с увлечением работал над полотном «Мокрый луг» (1872, Государственная Третьяковская галерея), посвященным северной природе. Одновременно он создавал рисунки, акварели и небольшие живописные этюды, в которых всматривался в непривычное для себя своеобразие южного ландшафта. Пышность крымской природы, ее эффектная красочность и интенсивный солнечный свет не нашли отклика в душе художника-северянина. Напротив, крымские пейзажи Васильева обладают гармоничным колоритом, построенным на тончайших цветовых оттенках.
Тяга к новым впечатлениям, открытиям и радостям отличала неунывающего и вдохновенного художника. По словам его близкого друга, Ильи Репина, Васильев от природы был наделен живой, кипучей натурой, очаровывающим остроумием, звонким голосом и задорным смехом, неиссякаемым интересом к жизни. Тем сильнее ощущается драма Васильева-затворника, оказавшегося в Крыму в отрыве от товарищей и бурлящей художественной жизни столицы. Зачастую он был так слаб, что не мог покидать дома, из окна которого созерцал волнение моря и движение облаков. В письме к старшему товарищу Ивану Крамскому, с которым его связывали доверительные отношения, Васильев делился: «Из окна наслаждаюсь природой. Что за прелесть! Яркое, как изумруд, море усеяно катерами <…> У горизонта море принимает замечательно неуловимый цвет: не то голубой, не то зеленый, не то розовый. А волны неторопливо идут, идут откуда-то издалека отдохнуть на берег, на который они, впрочем, грохаются самым неприличным образом. Волны, волны! Я, впрочем, начинаю уже собаку доедать относительно их рисунка <…> Я буду обладать, значит, и другим жанром – мокрым».
Обратившись к написанию морских видов, Васильев задумал картину «Прибой волн». Полотно создавалось преимущественно по памяти и сделанным ранее карандашным зарисовкам. Пейзажный мотив выражен исключительно благодаря богатству цвета и красочным соотношениям. Картину отличает изысканный перламутровый колорит, сотканный из нежных тончайших оттенков голубого, зеленого, розового, бежевого и желтого. Несмотря на то что полотно осталось неоконченным, оно производит впечатление живописной цельности.
«Прибой волн», 1871-1873
Холст, масло 136 x 221 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Фёдор Васильев прославился как виртуозный мастер изображения среднерусского пейзажа. К теме крымской природы художник впервые обратился в 1871 году, когда из-за слабого здоровья покинул Петербург и обосновался в небольшом курортном городке Ялте. В Крыму живописец провел последние годы своей жизни.
Красота и поэзия южного берега Крыма открылись Васильеву не сразу. Поначалу художник с увлечением работал над полотном «Мокрый луг» (1872, Государственная Третьяковская галерея), посвященным северной природе. Одновременно он создавал рисунки, акварели и небольшие живописные этюды, в которых всматривался в непривычное для себя своеобразие южного ландшафта. Пышность крымской природы, ее эффектная красочность и интенсивный солнечный свет не нашли отклика в душе художника-северянина. Напротив, крымские пейзажи Васильева обладают гармоничным колоритом, построенным на тончайших цветовых оттенках.
Тяга к новым впечатлениям, открытиям и радостям отличала неунывающего и вдохновенного художника. По словам его близкого друга, Ильи Репина, Васильев от природы был наделен живой, кипучей натурой, очаровывающим остроумием, звонким голосом и задорным смехом, неиссякаемым интересом к жизни. Тем сильнее ощущается драма Васильева-затворника, оказавшегося в Крыму в отрыве от товарищей и бурлящей художественной жизни столицы. Зачастую он был так слаб, что не мог покидать дома, из окна которого созерцал волнение моря и движение облаков. В письме к старшему товарищу Ивану Крамскому, с которым его связывали доверительные отношения, Васильев делился: «Из окна наслаждаюсь природой. Что за прелесть! Яркое, как изумруд, море усеяно катерами <…> У горизонта море принимает замечательно неуловимый цвет: не то голубой, не то зеленый, не то розовый. А волны неторопливо идут, идут откуда-то издалека отдохнуть на берег, на который они, впрочем, грохаются самым неприличным образом. Волны, волны! Я, впрочем, начинаю уже собаку доедать относительно их рисунка <…> Я буду обладать, значит, и другим жанром – мокрым».
Обратившись к написанию морских видов, Васильев задумал картину «Прибой волн». Полотно создавалось преимущественно по памяти и сделанным ранее карандашным зарисовкам. Пейзажный мотив выражен исключительно благодаря богатству цвета и красочным соотношениям. Картину отличает изысканный перламутровый колорит, сотканный из нежных тончайших оттенков голубого, зеленого, розового, бежевого и желтого. Несмотря на то что полотно осталось неоконченным, оно производит впечатление живописной цельности.
Маковский Владимир Егорович
«Свидание», 1883
Холст, масло 40 x 31,5 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Многие произведения Владимира Маковского – «Свидание» (1883), «Секрет» (1884), «На бульваре» (1886–1887), «Объяснение» (1891) – представляют своеобразные «картины-диалоги», короткие, занимательные рассказы в живописи.
На картине «Свидание» представлена крестьянка, приехавшая из деревни в город на встречу с сыном, отданному на обучение ремеслу. На первом плане изображены кувшин с водой, трость, котомка на полу. Художнику важно показать, что женщина пришла издалека. Сидя в сенях, пригорюнившись, уставшая крестьянка-мать любуется на сына – робкого, растрепанного, босого, грязного мальчишку, который, стоя перед ней в дырявом, оборванном фартуке, жадно набросился на принесенный ею калач. Образ женщины, ее сосредоточенно-грустное лицо выдают глубокое горестное материнское чувство. Никаких признаков обоюдной радости немногословного свидания на картине нет. Только крайняя нужда заставила мать разлучиться с сыном и отпустить его из родного дома. Скромная, приглушенная гамма серых, коричневых, зеленоватых тонов соответствует обстановке.
Частный эпизод в картине Владимира Маковского представлен как событие, типичное для того времени. Сила образной выразительности и лаконизм произведения позволяют сравнить картину «Свидание» с рассказом «Ванька» Антона Чехова, написанном в 1886 году. В обоих произведениях с глубокой проникновенностью и задушевностью раскрыта тема тяжёлой участи мальчика-подмастерья, приехавшего из деревни на обучение в город.
Картина «Свидание» была представлена на 11-ой выставке Товарищества Передвижных Художественных Выставок в 1883 году. Художественный критик Владимир Стасов отмечал «полные чувства и сердечности глаза» матери, а художник-пейзажист, близкий друг Маковского Александр Киселёв обращал внимание на «поэтическую теплоту» и «безусловную художественную правду» произведения. По воспоминаниям современника, историка литературы Владимира Лазурского, «мальчик с калачом» Владимира Маковского также произвёл большое впечатление на писателя Льва Толстого.
Сюжетная фабула редко представлена в картинах Владимира Маковского в открытом виде. Чаще всего сюжет картины смягчен лирическими нотами, которые определяют общий эмоциональный строй произведения.
«Свидание», 1883
Холст, масло 40 x 31,5 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Многие произведения Владимира Маковского – «Свидание» (1883), «Секрет» (1884), «На бульваре» (1886–1887), «Объяснение» (1891) – представляют своеобразные «картины-диалоги», короткие, занимательные рассказы в живописи.
На картине «Свидание» представлена крестьянка, приехавшая из деревни в город на встречу с сыном, отданному на обучение ремеслу. На первом плане изображены кувшин с водой, трость, котомка на полу. Художнику важно показать, что женщина пришла издалека. Сидя в сенях, пригорюнившись, уставшая крестьянка-мать любуется на сына – робкого, растрепанного, босого, грязного мальчишку, который, стоя перед ней в дырявом, оборванном фартуке, жадно набросился на принесенный ею калач. Образ женщины, ее сосредоточенно-грустное лицо выдают глубокое горестное материнское чувство. Никаких признаков обоюдной радости немногословного свидания на картине нет. Только крайняя нужда заставила мать разлучиться с сыном и отпустить его из родного дома. Скромная, приглушенная гамма серых, коричневых, зеленоватых тонов соответствует обстановке.
Частный эпизод в картине Владимира Маковского представлен как событие, типичное для того времени. Сила образной выразительности и лаконизм произведения позволяют сравнить картину «Свидание» с рассказом «Ванька» Антона Чехова, написанном в 1886 году. В обоих произведениях с глубокой проникновенностью и задушевностью раскрыта тема тяжёлой участи мальчика-подмастерья, приехавшего из деревни на обучение в город.
Картина «Свидание» была представлена на 11-ой выставке Товарищества Передвижных Художественных Выставок в 1883 году. Художественный критик Владимир Стасов отмечал «полные чувства и сердечности глаза» матери, а художник-пейзажист, близкий друг Маковского Александр Киселёв обращал внимание на «поэтическую теплоту» и «безусловную художественную правду» произведения. По воспоминаниям современника, историка литературы Владимира Лазурского, «мальчик с калачом» Владимира Маковского также произвёл большое впечатление на писателя Льва Толстого.
Сюжетная фабула редко представлена в картинах Владимира Маковского в открытом виде. Чаще всего сюжет картины смягчен лирическими нотами, которые определяют общий эмоциональный строй произведения.
Гермашев Михаил Маркианович
«Снег выпал», 1897
Холст, масло 91 x 127 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Русская зима была одной из излюбленных тем творчества Михаила Гермашева. На полотнах с изображением заснеженных московских улочек и сельских двориков родной Малороссии художник очень точно передавал нюансы разных состояний природы: прозрачного морозного воздуха, розовых отблесков рассветного солнца на снегу.
«Снег выпал» – яркий пример зимних пейзажно-жанровых картин Гермашева. В этом произведении художник проявил себя как талантливый мастер реалистической живописи. Он удачно справился со сложной колористической задачей изображения белого на белом, грамотно построил композицию с высокой линией горизонта, вместив в пространство картины птиц, деловито входящих во двор, закуривающего крестьянина, стог сена, ритмически перекликающийся с соломенной крышей хаты справа, и сельскую церковь на дальнем плане.
Картина стала самым известным произведением художника. За нее в 1897 году Гермашев получил премию на конкурсе Московского общества любителей художеств, а спустя несколько месяцев Павел Третьяков купил ее для своей Галереи. До Октябрьской революции 1917 года она украшала экспозицию Третьяковской галереи.
Хотя сегодня имя Гермашева известно только специалистам, при жизни его картины пользовались популярностью, их изображения тиражировались в печати и воспроизводились на открытках. На страницах журнала «Нива» современник отмечал умение художника уловить настроение тихого вечера, состояние радости от того, что «снег выпал»: «Все покрыто пушистым ковром – и земля, и верхушка стога, и плетень, и крыши изб, и лежащие на земле бревна. Гуси, которые прежде казались чрезвычайно белыми на фоне грязной земли, теперь, наоборот, темнеют на белом фоне снега. <…> А кругом такая тишина! Как будто природа, желая покрепче уснуть до весны, натянула на себя пушистое белое одеяло и забылась, затихла…».
«Снег выпал», 1897
Холст, масло 91 x 127 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Русская зима была одной из излюбленных тем творчества Михаила Гермашева. На полотнах с изображением заснеженных московских улочек и сельских двориков родной Малороссии художник очень точно передавал нюансы разных состояний природы: прозрачного морозного воздуха, розовых отблесков рассветного солнца на снегу.
«Снег выпал» – яркий пример зимних пейзажно-жанровых картин Гермашева. В этом произведении художник проявил себя как талантливый мастер реалистической живописи. Он удачно справился со сложной колористической задачей изображения белого на белом, грамотно построил композицию с высокой линией горизонта, вместив в пространство картины птиц, деловито входящих во двор, закуривающего крестьянина, стог сена, ритмически перекликающийся с соломенной крышей хаты справа, и сельскую церковь на дальнем плане.
Картина стала самым известным произведением художника. За нее в 1897 году Гермашев получил премию на конкурсе Московского общества любителей художеств, а спустя несколько месяцев Павел Третьяков купил ее для своей Галереи. До Октябрьской революции 1917 года она украшала экспозицию Третьяковской галереи.
Хотя сегодня имя Гермашева известно только специалистам, при жизни его картины пользовались популярностью, их изображения тиражировались в печати и воспроизводились на открытках. На страницах журнала «Нива» современник отмечал умение художника уловить настроение тихого вечера, состояние радости от того, что «снег выпал»: «Все покрыто пушистым ковром – и земля, и верхушка стога, и плетень, и крыши изб, и лежащие на земле бревна. Гуси, которые прежде казались чрезвычайно белыми на фоне грязной земли, теперь, наоборот, темнеют на белом фоне снега. <…> А кругом такая тишина! Как будто природа, желая покрепче уснуть до весны, натянула на себя пушистое белое одеяло и забылась, затихла…».
Васнецов Аполлинарий Михайлович
«Московский дворик зимой», 1920-е
Холст на картоне, масло 35,5 x 53 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Аполлинарий Васнецов – известный русский пейзажист, исторический живописец, театральный декоратор конца XIX – первой трети XX века, преподаватель пейзажного класса Московского училища живописи, ваяния и зодчества.
В 1920-е годы Аполлинарий Васнецов написал несколько пейзажей из окон своей домашней мастерской в Фурманном переулке. Вид из окна – особый тип камерного пейзажа, связанный с личным пространством художника. Мотив предполагает случайность, непреднамеренность, фрагментарность – это документ самочувствия и наблюдения.
Аполлинарий Васнецов любил двор дома в Фурманном переулке с его житейской суетой. Сюда выходили черные лестницы, окна детских и кухонь, заходили шарманщики, дрессировщики, фокусники и торговцы. Забредали гадальщики с попугаями, вытаскивавшими билетики с вашей судьбой.
Просветленный пейзаж посвящен опоэтизированной, спокойной повседневности. Свет и прозрачный воздух наполняют пространство. Тонкие соотношения белого снега и прозрачных теней подчеркнуты золотисто-охристыми пятнами домов и деревьев. Колористический контраст, усиленный теплым рассеянным светом, передает лирическое настроение, «предощущение весны».
Потрясения революции не изменили характера произведений Аполлинария Васнецова. В живописных приемах художник остался верен себе, и произведения 1920-х годов оказались своеобразным итогом того, что было накоплено в предыдущие годы.
В поздний период в творчестве художника возрождается линия идиллического пейзажа. Усиливается тяга к солнцу и выражению полной безмятежности. Эффекты пленэра превращают скромную городскую природу в пространство гармонии, тихой и мирной жизни. Ощутимо реальный свет становится метафорой теплящейся надежды.
С особой лирической сосредоточенностью художник пишет тихие уголки Москвы, своего любимого города. Этюды выстраиваются в непрерывные цепочки мотивов, в которых красота прошлого соединена с поэтизацией повседневности. Простой мотив, московский дворик, воспринимается как перекличка с предшественниками, учителями, друзьями.
Аполлинарий Васнецов на всю жизнь сохранил убежденность в духовном потенциале пейзажной картины, и работа живописца хранила его в сложные дни жизни.
«Московский дворик зимой», 1920-е
Холст на картоне, масло 35,5 x 53 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Аполлинарий Васнецов – известный русский пейзажист, исторический живописец, театральный декоратор конца XIX – первой трети XX века, преподаватель пейзажного класса Московского училища живописи, ваяния и зодчества.
В 1920-е годы Аполлинарий Васнецов написал несколько пейзажей из окон своей домашней мастерской в Фурманном переулке. Вид из окна – особый тип камерного пейзажа, связанный с личным пространством художника. Мотив предполагает случайность, непреднамеренность, фрагментарность – это документ самочувствия и наблюдения.
Аполлинарий Васнецов любил двор дома в Фурманном переулке с его житейской суетой. Сюда выходили черные лестницы, окна детских и кухонь, заходили шарманщики, дрессировщики, фокусники и торговцы. Забредали гадальщики с попугаями, вытаскивавшими билетики с вашей судьбой.
Просветленный пейзаж посвящен опоэтизированной, спокойной повседневности. Свет и прозрачный воздух наполняют пространство. Тонкие соотношения белого снега и прозрачных теней подчеркнуты золотисто-охристыми пятнами домов и деревьев. Колористический контраст, усиленный теплым рассеянным светом, передает лирическое настроение, «предощущение весны».
Потрясения революции не изменили характера произведений Аполлинария Васнецова. В живописных приемах художник остался верен себе, и произведения 1920-х годов оказались своеобразным итогом того, что было накоплено в предыдущие годы.
В поздний период в творчестве художника возрождается линия идиллического пейзажа. Усиливается тяга к солнцу и выражению полной безмятежности. Эффекты пленэра превращают скромную городскую природу в пространство гармонии, тихой и мирной жизни. Ощутимо реальный свет становится метафорой теплящейся надежды.
С особой лирической сосредоточенностью художник пишет тихие уголки Москвы, своего любимого города. Этюды выстраиваются в непрерывные цепочки мотивов, в которых красота прошлого соединена с поэтизацией повседневности. Простой мотив, московский дворик, воспринимается как перекличка с предшественниками, учителями, друзьями.
Аполлинарий Васнецов на всю жизнь сохранил убежденность в духовном потенциале пейзажной картины, и работа живописца хранила его в сложные дни жизни.
Дементьев Вадим Владимирович
«Малая Ордынка», 1975-1978
Холст, масло 100 х 140 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Вид на Малую Ордынку, и по сей день сохранившую исторический облик старого Замоскворечья, в живописном прочтении Вадима Дементьева отличается оптической трехмерностью изображения. Этот эффект, характерный для всего творчества художника, достигается благодаря особой манере письма, которая основана на традиции прошлого. Безупречный рисунок, строгое следование принципам линейной и воздушной перспективы, техника наложения мазка, придающая пейзажу классическую «глянцевость» – все это важные составляющие выверенной концепции Дементьева, сложившейся в начале 1970-х годов.
Ремесленная часть не является единственной для художника, который говорил: «По своей натуре я лирик». Работая в жанре городского пейзажа, он обращает свое внимание на тихую улочку в центре Москвы. В ранние часы тоскливого зимнего утра Малая Ордынка безлюдна, зритель отмечает лишь пару фигур одиноких прохожих и дворника, убирающего снег. Главными «героями» полотна становятся дома. Архитектура старого купеческого города является предметом художественного любования автора: на переднем плане справа с фотографической детальностью изображен один из самых красивых памятников Москвы эпохи модерна – Доходный дом Дурылина, построенный по проекту архитектора В. Шервуда в 1911 году. Для Вадима Дементьева каждое здание – это еще и конкретная живая среда, хранящая воспоминания о людях и событиях, с ними связанных.
Ностальгию художника об ушедшем времени, его острое неприятие современной действительности передает пронизывающий полотно мягкий свет, а также беспокойное облачное небо, написанное тонкими тональными переходами.
«Малая Ордынка», 1975-1978
Холст, масло 100 х 140 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Вид на Малую Ордынку, и по сей день сохранившую исторический облик старого Замоскворечья, в живописном прочтении Вадима Дементьева отличается оптической трехмерностью изображения. Этот эффект, характерный для всего творчества художника, достигается благодаря особой манере письма, которая основана на традиции прошлого. Безупречный рисунок, строгое следование принципам линейной и воздушной перспективы, техника наложения мазка, придающая пейзажу классическую «глянцевость» – все это важные составляющие выверенной концепции Дементьева, сложившейся в начале 1970-х годов.
Ремесленная часть не является единственной для художника, который говорил: «По своей натуре я лирик». Работая в жанре городского пейзажа, он обращает свое внимание на тихую улочку в центре Москвы. В ранние часы тоскливого зимнего утра Малая Ордынка безлюдна, зритель отмечает лишь пару фигур одиноких прохожих и дворника, убирающего снег. Главными «героями» полотна становятся дома. Архитектура старого купеческого города является предметом художественного любования автора: на переднем плане справа с фотографической детальностью изображен один из самых красивых памятников Москвы эпохи модерна – Доходный дом Дурылина, построенный по проекту архитектора В. Шервуда в 1911 году. Для Вадима Дементьева каждое здание – это еще и конкретная живая среда, хранящая воспоминания о людях и событиях, с ними связанных.
Ностальгию художника об ушедшем времени, его острое неприятие современной действительности передает пронизывающий полотно мягкий свет, а также беспокойное облачное небо, написанное тонкими тональными переходами.
Васнецов Аполлинарий Михайлович
«Новгородский торг XVII века», 1908-1909
Бумага, цветная автолитография 62,5 x 84 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Аполлинарий Васнецов получил известность и признание современников как мастер эпического пейзажа, однако не менее значимыми в его творчестве были картины на темы русской истории. Хотя большая их часть посвящена истории, архитектуре и быту Москвы, художник уделил особое внимание и одному из древнейших русских городов – Великому Новгороду.
Интерес к Новгороду возник в период работы над декорациями к опере Н.А. Римского-Корсакова «Садко» для Мариинского театра. Васнецов дважды побывал в этом городе, делая многочисленные зарисовки древней архитектуры и бытовых подробностей. Для передачи особого северного колорита и освещения он писал этюды на берегах озера Ильмень и в окрестностях города («Спас-Нередица в половодье», «Новгород Великий. Детинец», «Новгород», «Башня в Валдайском монастыре», «Валдайское озеро»). Был написан и ряд исторических полотен: «Варяжские корабли в Великом Новгороде», «Прошлое Великого Новгорода», «Пристань в Великом Новгороде. XV век», «Мост через реку Волхов и Святая София». Собранные во время поездок материалы были использованы Васнецовым и позднее, когда в 1908–1913 годах он вместе с другими художниками принял участие в создании «Картин по русской истории» издательства И.Н. Кнебеля. Несмотря на высокое художественное мастерство, с которым многие художники издания выполняли заказ, на первом месте была содержательная часть. Издание задумывалось как пособие для школьников и должно было доступно и ярко отразить наиболее важные моменты русской истории. Васнецов подготовил всего шесть иллюстраций, одной из которых был «Новгородский торг XVII в.», вышедший в 1909 году. На небольшой репродукции сконцентрированы самые важные составляющие жизни Великого Новгорода в эпоху расцвета его могущества. На первом плане торговая площадь с торговыми лавками и складами по краям. Сюда собирались на торг русские и иностранные купцы. Справа храм Иоанна Предтечи на Опоках, в подвалах которого хранились важные документы Новгородской республики, городская казна и ценные товары. Рядом с храмом Иоанна Предтечи стояли весы, служившие эталоном для всех новгородских земель. На заднем плане за рекой Волхов возвышается Новгородский кремль – сердце города с боярскими теремами и собором Св. Софии.
Как и все исторические работы Васнецова, «Новгородский торг XVII в.» отличает продуманность композиции и научная точность деталей. Художник не ограничивался зарисовками с натуры, проводя долгие часы в архивах и библиотеках за изучением источников. Каждая архитектурная деталь, элемент костюма или бытовая подробность должны были получить фактологическое обоснование. Эта кропотливая работа не осталась незамеченной – издание Кнебеля было высоко оценено современниками как за художественные качества, так и за историческую достоверность, а многие репродукции приобретались частными лицами для украшения рабочих кабинетов и гостиных.
«Новгородский торг XVII века», 1908-1909
Бумага, цветная автолитография 62,5 x 84 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Аполлинарий Васнецов получил известность и признание современников как мастер эпического пейзажа, однако не менее значимыми в его творчестве были картины на темы русской истории. Хотя большая их часть посвящена истории, архитектуре и быту Москвы, художник уделил особое внимание и одному из древнейших русских городов – Великому Новгороду.
Интерес к Новгороду возник в период работы над декорациями к опере Н.А. Римского-Корсакова «Садко» для Мариинского театра. Васнецов дважды побывал в этом городе, делая многочисленные зарисовки древней архитектуры и бытовых подробностей. Для передачи особого северного колорита и освещения он писал этюды на берегах озера Ильмень и в окрестностях города («Спас-Нередица в половодье», «Новгород Великий. Детинец», «Новгород», «Башня в Валдайском монастыре», «Валдайское озеро»). Был написан и ряд исторических полотен: «Варяжские корабли в Великом Новгороде», «Прошлое Великого Новгорода», «Пристань в Великом Новгороде. XV век», «Мост через реку Волхов и Святая София». Собранные во время поездок материалы были использованы Васнецовым и позднее, когда в 1908–1913 годах он вместе с другими художниками принял участие в создании «Картин по русской истории» издательства И.Н. Кнебеля. Несмотря на высокое художественное мастерство, с которым многие художники издания выполняли заказ, на первом месте была содержательная часть. Издание задумывалось как пособие для школьников и должно было доступно и ярко отразить наиболее важные моменты русской истории. Васнецов подготовил всего шесть иллюстраций, одной из которых был «Новгородский торг XVII в.», вышедший в 1909 году. На небольшой репродукции сконцентрированы самые важные составляющие жизни Великого Новгорода в эпоху расцвета его могущества. На первом плане торговая площадь с торговыми лавками и складами по краям. Сюда собирались на торг русские и иностранные купцы. Справа храм Иоанна Предтечи на Опоках, в подвалах которого хранились важные документы Новгородской республики, городская казна и ценные товары. Рядом с храмом Иоанна Предтечи стояли весы, служившие эталоном для всех новгородских земель. На заднем плане за рекой Волхов возвышается Новгородский кремль – сердце города с боярскими теремами и собором Св. Софии.
Как и все исторические работы Васнецова, «Новгородский торг XVII в.» отличает продуманность композиции и научная точность деталей. Художник не ограничивался зарисовками с натуры, проводя долгие часы в архивах и библиотеках за изучением источников. Каждая архитектурная деталь, элемент костюма или бытовая подробность должны были получить фактологическое обоснование. Эта кропотливая работа не осталась незамеченной – издание Кнебеля было высоко оценено современниками как за художественные качества, так и за историческую достоверность, а многие репродукции приобретались частными лицами для украшения рабочих кабинетов и гостиных.
Васнецов Аполлинарий Михайлович
«Приготовление к новогодней ярмарке», 1919
Бумага, карандаш, акварель 60,9 х 89,3 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Первые послереволюционные годы были тяжелым периодом в жизни Аполлинария Васнецова. Немолодой живописец вынужденно оставил преподавательскую должность в Училище живописи ваяния и зодчества из-за противоречий с представителями новых художественных течений. Перемены в мире искусства, утрата позиций реализма и невозможность общения с учениками стали еще одним непростым испытанием. Картины и этюды, написанные в этот период, редко покидали пределы мастерской. Утешение, творческие и душевные силы Васнецов обрел, создавая серию из девяти акварелей «Моя Родина» 1918–1919, 1924 годов. Небольшие работы пронизаны теплом и светлой радостью воспоминаний о родном Вятском крае. Источником сюжетов и вдохновения для лирического повествования стали бережно хранимые альбомы с ранними пейзажами и зарисовками автора. В письме другу Николаю Хохрякову художник отметил: «Много раз меня спасало искусство в трудные минуты душевного состояния и напастей судьбы… Пишешь себе да пишешь… Глядишь, и горе улетело».
На одной из картин серии «Приготовление к Новогодней ярмарке» изображено раннее зимнее утро. Тишина застыла над бесконечными заснеженными холмами и перелесками, небо затянуто длинными, синевато-серыми облаками. Их горизонтальными объемами Васнецов подчеркнул монотонность и безмятежность долгой морозной зимы. На переднем плане разворачивается сцена из крестьянской жизни, знакомая автору с детства. Женщины и мужчины в кафтанах и полушубках приехали на торжище, строят прилавки, раскладывают нехитрый товар. Васнецовым удачно найдена цветовая гамма акварели, близкая его прежним работам, посвященным жизни древней Москвы. Серебристо-голубые оттенки неба и снега гармонично связаны с теплыми охристыми тонами сельских построек и одежды крестьян. Мягкий колорит оживляется яркими вкраплениями синего и красного цветов в деталях композиции.
Акварели серии «Моя Родина» пронизаны глубиной чувства, любованием природой и ощущением тепла. Правдивого и детального изображения сельского мира Аполлинарий Васнецов добился, используя любимую технику – проработку красочного тона шероховатым «живым» штрихом угля или тонкого карандаша.
«Приготовление к новогодней ярмарке», 1919
Бумага, карандаш, акварель 60,9 х 89,3 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Первые послереволюционные годы были тяжелым периодом в жизни Аполлинария Васнецова. Немолодой живописец вынужденно оставил преподавательскую должность в Училище живописи ваяния и зодчества из-за противоречий с представителями новых художественных течений. Перемены в мире искусства, утрата позиций реализма и невозможность общения с учениками стали еще одним непростым испытанием. Картины и этюды, написанные в этот период, редко покидали пределы мастерской. Утешение, творческие и душевные силы Васнецов обрел, создавая серию из девяти акварелей «Моя Родина» 1918–1919, 1924 годов. Небольшие работы пронизаны теплом и светлой радостью воспоминаний о родном Вятском крае. Источником сюжетов и вдохновения для лирического повествования стали бережно хранимые альбомы с ранними пейзажами и зарисовками автора. В письме другу Николаю Хохрякову художник отметил: «Много раз меня спасало искусство в трудные минуты душевного состояния и напастей судьбы… Пишешь себе да пишешь… Глядишь, и горе улетело».
На одной из картин серии «Приготовление к Новогодней ярмарке» изображено раннее зимнее утро. Тишина застыла над бесконечными заснеженными холмами и перелесками, небо затянуто длинными, синевато-серыми облаками. Их горизонтальными объемами Васнецов подчеркнул монотонность и безмятежность долгой морозной зимы. На переднем плане разворачивается сцена из крестьянской жизни, знакомая автору с детства. Женщины и мужчины в кафтанах и полушубках приехали на торжище, строят прилавки, раскладывают нехитрый товар. Васнецовым удачно найдена цветовая гамма акварели, близкая его прежним работам, посвященным жизни древней Москвы. Серебристо-голубые оттенки неба и снега гармонично связаны с теплыми охристыми тонами сельских построек и одежды крестьян. Мягкий колорит оживляется яркими вкраплениями синего и красного цветов в деталях композиции.
Акварели серии «Моя Родина» пронизаны глубиной чувства, любованием природой и ощущением тепла. Правдивого и детального изображения сельского мира Аполлинарий Васнецов добился, используя любимую технику – проработку красочного тона шероховатым «живым» штрихом угля или тонкого карандаша.
Матвеев Николай Сергеевич
«Сумерки», 1891
Холст, масло. 51 x 68 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Во второй половине ХIХ столетия привлекательность жанра «в комнатах» стала видеться в его отъединенности от всего мира. Идеал интерьерного жанра теперь – это уютный маленький мирок. Некогда свободно льющееся пространство интерьера в творчестве Алексея Венецианова и его учеников сжимается до одной комнаты или даже до уголка этой комнаты. Интерьер становится более интимным и повествовательным. Завоевывает популярность мотив вечернего освещения. Вечером вокруг лампы или у камина, как на картине Н.С. Матвеева «Сумерки», собирается семья, люди жмутся друг к другу и к крошечному источнику тепла и света. В этом пятнышке света происходит диалог близких сердец, лица выхвачены светом, остальное тонет во мраке.
Вместе с тем интерьерный жанр не покидает ощущение хрупкости, ненадежности этого рукотворного уюта, его тепло подобно огоньку свечи, который в любой момент может задуть ветер. За окнами интерьеров второй половины ХIХ века все чаще завывают зимние вьюги, белеют снега. Интерьер с его сердцем – горящей лампой с цветным фонарем или потрескивающими в камине дровами – метафора огонька в ночи ледяной «пустыни мира».
«И вот опять зима как тут!
Морозы в комнату загнали
И долго выйти не дадут…
Придвинусь к милому камину
И с ним мою тоску-кручину
Как прежде стану разделять»
(Князь И.М. Долгорукий)
«На дворе сумерки. Злится вьюга, уныло завывает ветер. В камине потрескивают дрова, разливая в комнате приятную теплоту обстановки, располагая к мечтаниям и философствованию» – в этих словах Д.Н. Кайгородова выразились типичные «интерьерные» настроения времени.
«Сумерки», 1891
Холст, масло. 51 x 68 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Во второй половине ХIХ столетия привлекательность жанра «в комнатах» стала видеться в его отъединенности от всего мира. Идеал интерьерного жанра теперь – это уютный маленький мирок. Некогда свободно льющееся пространство интерьера в творчестве Алексея Венецианова и его учеников сжимается до одной комнаты или даже до уголка этой комнаты. Интерьер становится более интимным и повествовательным. Завоевывает популярность мотив вечернего освещения. Вечером вокруг лампы или у камина, как на картине Н.С. Матвеева «Сумерки», собирается семья, люди жмутся друг к другу и к крошечному источнику тепла и света. В этом пятнышке света происходит диалог близких сердец, лица выхвачены светом, остальное тонет во мраке.
Вместе с тем интерьерный жанр не покидает ощущение хрупкости, ненадежности этого рукотворного уюта, его тепло подобно огоньку свечи, который в любой момент может задуть ветер. За окнами интерьеров второй половины ХIХ века все чаще завывают зимние вьюги, белеют снега. Интерьер с его сердцем – горящей лампой с цветным фонарем или потрескивающими в камине дровами – метафора огонька в ночи ледяной «пустыни мира».
«И вот опять зима как тут!
Морозы в комнату загнали
И долго выйти не дадут…
Придвинусь к милому камину
И с ним мою тоску-кручину
Как прежде стану разделять»
(Князь И.М. Долгорукий)
«На дворе сумерки. Злится вьюга, уныло завывает ветер. В камине потрескивают дрова, разливая в комнате приятную теплоту обстановки, располагая к мечтаниям и философствованию» – в этих словах Д.Н. Кайгородова выразились типичные «интерьерные» настроения времени.
