Начинается книга с трёх красноречивых цитат:
«Опыт социально-экономического развития КНР за два последних десятка лет – тяжёлый урок, показывающий, к чем ведёт извращение принципов социализма, его сути как во внутренней, так и в международной политике».
Из Отчёта Центрального комитета КПСС XXVI съезду Коммунистической партии Китая. 23 февраля 1981 года.
«Великая стена… Напрасно веками губили на тебе столько трудового люда! Сложена ты из старого кирпича и кое-где залатана новым, - кто-то мечтает ещё тебя сохранить. И стоишь ты памятником старины и никак не сломить тебя!»
Лу Синь. 11 мая 1925 года.
«Особенно много людей погибли на строительстве стены в период правления императора Цинь Шихуана, прозванного в народе «кровавым». Через тысячу девятьсот лет после Цинь Шихуана в Китае найдётся человек, который скажет: «Нас называют диктаторами жестокими, как Цинь Шихуан. Мы этого и не отрицаем. Это ещё мягко сказано. Куда до нас Цинь Шихуану! Мы во сто раз превзошли его». Эти слова произнесены Мао Цзэдуном в мае 1958 года».
#стены_и_люди_1981
«Опыт социально-экономического развития КНР за два последних десятка лет – тяжёлый урок, показывающий, к чем ведёт извращение принципов социализма, его сути как во внутренней, так и в международной политике».
Из Отчёта Центрального комитета КПСС XXVI съезду Коммунистической партии Китая. 23 февраля 1981 года.
«Великая стена… Напрасно веками губили на тебе столько трудового люда! Сложена ты из старого кирпича и кое-где залатана новым, - кто-то мечтает ещё тебя сохранить. И стоишь ты памятником старины и никак не сломить тебя!»
Лу Синь. 11 мая 1925 года.
«Особенно много людей погибли на строительстве стены в период правления императора Цинь Шихуана, прозванного в народе «кровавым». Через тысячу девятьсот лет после Цинь Шихуана в Китае найдётся человек, который скажет: «Нас называют диктаторами жестокими, как Цинь Шихуан. Мы этого и не отрицаем. Это ещё мягко сказано. Куда до нас Цинь Шихуану! Мы во сто раз превзошли его». Эти слова произнесены Мао Цзэдуном в мае 1958 года».
#стены_и_люди_1981
June 18, 2020
Необходимые пояснения:
Эпическое вступление к эпической книге. Вполне в духе ориенталистских блокбастеров «Кунг-фу панда» и «Кунг-фу панда-2» (наверное, лучшее, что создано в этом жанре).
Образы зловещей Великой Стены со ссылками не абы на кого, а на «китайского Горького» - великого писателя Лу Синя, который вообще хотел порвать с архаичным Китаем и даже о конфуцианстве придерживался мнения как о «духовном сифилисе» и «церемонности людоедов» (внимание читателя на этом, впрочем, акцентировать незачем).
Ну и изящная подводочка к Мао Цзэдуну, которого после его собственной отсылки к Цинь Шихуану сложно не воспринимать как реинкарнацию «кровавого императора», а созданное им государство как настоящую Империю Зла.
Об этом, собственно, и есть книга. Она опубликована пять лет спустя смерти Великого Кормчего, но, как теперь кажется из далёкого будущего, вроде бы этого не замечает. Книга, прежде всего, о Мао.
Цитата из предисловия: «Всего через несколько лет после смерти Мао его наследство оказалось в ещё большей несовместимости с реальной жизнью страны, её самыми насущными потребностями. В такой несовместимости, что, пытаясь спасти лицо маоизма, его хранители вынуждены были публично отмежеваться от наиболее скандальных маоистских догм. Портретами и некоторыми аксессуарами пожертвовали, чтобы вывести из-под удара маоизм в целом, сохранив тем не менее его как официальную идеологию режима. Пока это удавалось. Надолго ли?..»
Это писал человек, который всего через восемь лет будет восторгаться успехами реформ и витриной открытости – свободной экономической зоной «Шэньчжэнь». Впрочем, мотивация автора образца 1981 года раскрывается в следующей фразе:
«Яд тлетворных «идей» маоизма не мог стать почвой для процветания. Маоизм без Мао не облегчил жизни китайцев. Вместо риса китайцу по-прежнему предлагают винтовку. Правда, на сей раз – заокеанского образца, с прицелом на Советский Союз, другие страны социализма. Эта книга – о трагедии китайского народа. Но она – и о неизбежности краха его маоистских угнетателей».
Как это трактовать? Безусловно, над каждым успешным публичным (оставим за скобками слово «конъюнктурным») экспертом довлеют общественные ожидания и причастность к некому идеологическому мэйнстриму. Самыми чувствительными натурами, вполне допускаю, разделяемое вполне искренне. Для остального (умного и, как хочется надеяться, циничного) большинства, в случае если они поддаются этим ожиданиям, это просто рациональный способ существования и монетизация собственных компетенций.
Однако, в 1979-81 годах, когда готовились к печати «Стены и люди», поводы для беспокойства у советских востоковедов были более чем весомые и связаны они оказались не с идеологическими противоречиями между КПСС и КПК, и не с опасениями, что реформы в Китае слишком далеко уводят в сторону капитализма. А с развитием явно антисоветского по своей направленности альянса Китая и США – того альянса, противостояние с которым ставило крест на перспективах Союза выстоять в «холодной войне».
(Американо-китайские отношения непрерывно развивались с начала 1970-х, однако о дипломатических отношениях – причём ценой отказа Вашингтона от отношений с Тайбэем – было объявлено лишь в декабре 1978 года. Спустя пару месяцев Китай начал войну против Вьетнама – союзника СССР в АТР. Вас бы всё это не напугало??)
И это мощнейшее чувство страха, ощущение, что США и КНР таки переиграли нас на «великой шахматной доске», очевидно, затмевало глаза и препятствовало более трезвому анализу того, что происходило в те годы в Китае.
Впрочем, и в самом Китае мало кто мог в этом разобраться. Реформы 1980-х не были целенаправленными, последовательными и системными – это был хаос, состоящий из шажков вперёд и назад, экспериментов в различных сферах и на различных территориях, массы допущений и противоречий, о которых красноречиво твердят все свидетельства зарубежных экспертов, пытавшихся их анализировать.
Впрочем, книга и не про реформы. Она про трагедию китайского народа при Мао и про то, что Китай после Мао – ещё хуже. Потому что не один, а вместе с Америкой.
#стены_и_люди_1981
Эпическое вступление к эпической книге. Вполне в духе ориенталистских блокбастеров «Кунг-фу панда» и «Кунг-фу панда-2» (наверное, лучшее, что создано в этом жанре).
Образы зловещей Великой Стены со ссылками не абы на кого, а на «китайского Горького» - великого писателя Лу Синя, который вообще хотел порвать с архаичным Китаем и даже о конфуцианстве придерживался мнения как о «духовном сифилисе» и «церемонности людоедов» (внимание читателя на этом, впрочем, акцентировать незачем).
Ну и изящная подводочка к Мао Цзэдуну, которого после его собственной отсылки к Цинь Шихуану сложно не воспринимать как реинкарнацию «кровавого императора», а созданное им государство как настоящую Империю Зла.
Об этом, собственно, и есть книга. Она опубликована пять лет спустя смерти Великого Кормчего, но, как теперь кажется из далёкого будущего, вроде бы этого не замечает. Книга, прежде всего, о Мао.
Цитата из предисловия: «Всего через несколько лет после смерти Мао его наследство оказалось в ещё большей несовместимости с реальной жизнью страны, её самыми насущными потребностями. В такой несовместимости, что, пытаясь спасти лицо маоизма, его хранители вынуждены были публично отмежеваться от наиболее скандальных маоистских догм. Портретами и некоторыми аксессуарами пожертвовали, чтобы вывести из-под удара маоизм в целом, сохранив тем не менее его как официальную идеологию режима. Пока это удавалось. Надолго ли?..»
Это писал человек, который всего через восемь лет будет восторгаться успехами реформ и витриной открытости – свободной экономической зоной «Шэньчжэнь». Впрочем, мотивация автора образца 1981 года раскрывается в следующей фразе:
«Яд тлетворных «идей» маоизма не мог стать почвой для процветания. Маоизм без Мао не облегчил жизни китайцев. Вместо риса китайцу по-прежнему предлагают винтовку. Правда, на сей раз – заокеанского образца, с прицелом на Советский Союз, другие страны социализма. Эта книга – о трагедии китайского народа. Но она – и о неизбежности краха его маоистских угнетателей».
Как это трактовать? Безусловно, над каждым успешным публичным (оставим за скобками слово «конъюнктурным») экспертом довлеют общественные ожидания и причастность к некому идеологическому мэйнстриму. Самыми чувствительными натурами, вполне допускаю, разделяемое вполне искренне. Для остального (умного и, как хочется надеяться, циничного) большинства, в случае если они поддаются этим ожиданиям, это просто рациональный способ существования и монетизация собственных компетенций.
Однако, в 1979-81 годах, когда готовились к печати «Стены и люди», поводы для беспокойства у советских востоковедов были более чем весомые и связаны они оказались не с идеологическими противоречиями между КПСС и КПК, и не с опасениями, что реформы в Китае слишком далеко уводят в сторону капитализма. А с развитием явно антисоветского по своей направленности альянса Китая и США – того альянса, противостояние с которым ставило крест на перспективах Союза выстоять в «холодной войне».
(Американо-китайские отношения непрерывно развивались с начала 1970-х, однако о дипломатических отношениях – причём ценой отказа Вашингтона от отношений с Тайбэем – было объявлено лишь в декабре 1978 года. Спустя пару месяцев Китай начал войну против Вьетнама – союзника СССР в АТР. Вас бы всё это не напугало??)
И это мощнейшее чувство страха, ощущение, что США и КНР таки переиграли нас на «великой шахматной доске», очевидно, затмевало глаза и препятствовало более трезвому анализу того, что происходило в те годы в Китае.
Впрочем, и в самом Китае мало кто мог в этом разобраться. Реформы 1980-х не были целенаправленными, последовательными и системными – это был хаос, состоящий из шажков вперёд и назад, экспериментов в различных сферах и на различных территориях, массы допущений и противоречий, о которых красноречиво твердят все свидетельства зарубежных экспертов, пытавшихся их анализировать.
Впрочем, книга и не про реформы. Она про трагедию китайского народа при Мао и про то, что Китай после Мао – ещё хуже. Потому что не один, а вместе с Америкой.
#стены_и_люди_1981
June 18, 2020
Авторское пояснение о формате книги ещё больше привязывает её к теме войны Китая и Вьетнама, которая, хотя и не называется прямо, но скользит в каждой второй фразе. Ничего удивительного: соавтор Куликова-Гао Линвэя - Николай Николаевич Солнцев был вьетнамистом, "рупором" дружбы Москвы, Ханоя и провьетнамского режима в Камбодже, который сменил близкий к маоистам режим Пол Пота.
#стены_и_люди_1981
#стены_и_люди_1981
June 18, 2020
Книга начинается с описания смерти Мао 9 сентября 1976 года, чувств людей, которых приучали быть "крошечным угольком в гигантском горне Мао" и последующей придворной возни, из которой победителем вышел временный союз умеренного маоиста Хуа Гофэна и умеренного прагматика Дэн Сяопина.
Это мы, пожалуй, пропустим, но желающие рассмотреть все страницы фотоальбома без купюр могут сделать этот в pdf-версии, которую выложил у себя замечательный канал "Китайский видеосалон": https://yangx.top/chinavideoroom/4443
Мы же перейдём к представлению главных политических фигур рубежа 1970-80-х.
Вот, например, стильный импрессионистский портрет Хуа Гофэна 华国锋. Именно он был наследником Мао, до начала 1980-х годов возглавлял и партию, и правительство.
#стены_и_люди_1981
Это мы, пожалуй, пропустим, но желающие рассмотреть все страницы фотоальбома без купюр могут сделать этот в pdf-версии, которую выложил у себя замечательный канал "Китайский видеосалон": https://yangx.top/chinavideoroom/4443
Мы же перейдём к представлению главных политических фигур рубежа 1970-80-х.
Вот, например, стильный импрессионистский портрет Хуа Гофэна 华国锋. Именно он был наследником Мао, до начала 1980-х годов возглавлял и партию, и правительство.
#стены_и_люди_1981
June 18, 2020
А вот красноречивая характеристика т. Дэн Сяопина (он же Дэн Сяньшэн, Дэн Сисянь, Дэн Бинь, Крезов, Дозоров), 1904 г.р., члена Коммунистической партии Китая с 1923 года из фотоальбома "Китай: стены и люди":
"Каких только прозвищ ему не давали в народе! "Дважды Дэн" (его дважды снимали со всех постов), "Лис Дэн" (за хитрость и изворотливость).
После смерти Мао он получил высокий чин "вождя № 2. Но и сам Хуа Гофэн (вождь № 1) и все в Китае понимали, что честолюбивый Дэн на этом не остановится.
Дэн собирался действовать наверняка. Риска он уже не мог себе позволить: новое падение означало бы для него, как минимум, политическую смерть. В семьдесят с лишним лет не рискуют. Лихому штурму Дэн предпочёл неспешную осаду, в то же время неуклонно наращивая свои политические и военные мускулы".
Мао Цзэдун о Дэн Сяопине:
"Этот человек никогда не признавал классовую борьбу как решающее звено. Ему все равно - чёрный кот или белый кот, марксизм или империализм" (март 1976 года) *
Любопытное прочтение известной байки о Дэн Сяопине и кошках, не правда ли?..
В одном Кормчий точно прав. Теория и идеология никогда не были козырями "лиса Дэна". С обучением у него вообще было плохо. Например, после нескольких лет учёбы во Франции Дэн Сяопин так и не овладел французским, а несколько лет учёбы в Москве так и не помогли ему выучить русский язык.
Но вот учился он хорошо. И в плане жизненного опыта, и в плане закулисной борьбы Хуа Гофэн был против него как Эддард Старк против Петира Бейлиша.
В ноябре 1978 года состоялось расширенное Рабочее заседание ЦК КПК по обсуждению экономических проблем, которое, по меткому сравнению А.В. Панцова, стало "дэновским совещанием в Цзуньи". 13 декабря Дэн выступил на этом мероприятии с заключительным словом - фактически это была "тронная речь" нового руководителя партии и Китая.
Знаменитый 3-й пленум ЦК КПК 11-го созыва, начавшийся спустя несколько дней, лишь зафиксировал новый расклад сил. А вытеснение Хуа Гофэна и его сторонников в последующие годы стало лишь делом техники. Не будем на это сильно отвлекаться.
Хотел ли Дэн реформ? По мнению авторов книги "Китай: стены и люди" - нет. Прежде всего, он хотел сохранить и усилить власть партии, при этом в вопросе средств этого действительно был неразборчив - "какая разница, чёрный кот или белый кот". И с позиций политического реализма, это кажется очень разумным.
#стены_и_люди_1981
"Каких только прозвищ ему не давали в народе! "Дважды Дэн" (его дважды снимали со всех постов), "Лис Дэн" (за хитрость и изворотливость).
После смерти Мао он получил высокий чин "вождя № 2. Но и сам Хуа Гофэн (вождь № 1) и все в Китае понимали, что честолюбивый Дэн на этом не остановится.
Дэн собирался действовать наверняка. Риска он уже не мог себе позволить: новое падение означало бы для него, как минимум, политическую смерть. В семьдесят с лишним лет не рискуют. Лихому штурму Дэн предпочёл неспешную осаду, в то же время неуклонно наращивая свои политические и военные мускулы".
Мао Цзэдун о Дэн Сяопине:
"Этот человек никогда не признавал классовую борьбу как решающее звено. Ему все равно - чёрный кот или белый кот, марксизм или империализм" (март 1976 года) *
Любопытное прочтение известной байки о Дэн Сяопине и кошках, не правда ли?..
В одном Кормчий точно прав. Теория и идеология никогда не были козырями "лиса Дэна". С обучением у него вообще было плохо. Например, после нескольких лет учёбы во Франции Дэн Сяопин так и не овладел французским, а несколько лет учёбы в Москве так и не помогли ему выучить русский язык.
Но вот учился он хорошо. И в плане жизненного опыта, и в плане закулисной борьбы Хуа Гофэн был против него как Эддард Старк против Петира Бейлиша.
В ноябре 1978 года состоялось расширенное Рабочее заседание ЦК КПК по обсуждению экономических проблем, которое, по меткому сравнению А.В. Панцова, стало "дэновским совещанием в Цзуньи". 13 декабря Дэн выступил на этом мероприятии с заключительным словом - фактически это была "тронная речь" нового руководителя партии и Китая.
Знаменитый 3-й пленум ЦК КПК 11-го созыва, начавшийся спустя несколько дней, лишь зафиксировал новый расклад сил. А вытеснение Хуа Гофэна и его сторонников в последующие годы стало лишь делом техники. Не будем на это сильно отвлекаться.
Хотел ли Дэн реформ? По мнению авторов книги "Китай: стены и люди" - нет. Прежде всего, он хотел сохранить и усилить власть партии, при этом в вопросе средств этого действительно был неразборчив - "какая разница, чёрный кот или белый кот". И с позиций политического реализма, это кажется очень разумным.
#стены_и_люди_1981
June 18, 2020
В продолжение сразу нескольких сюжетов, уже початых в нашем уютном канальчике:
Итак, #один_год: 1979. Более двух лет, как умер Мао. Дэн Сяопин уже де-факто лидер Китая, но формально ещё делит власть с наследником Мао – Хуа Гофэном. На волне борьбы за власть Дэном уже фактически инициированы реформы, но что это будут за преобразования и как далеко они зайдут, не понимают пока ни в самом Китае, ни в СССР, где во всём этом видят ещё более иезуитскую форму маоизма и национал-шовинизма. Тем более, международная ситуация действительно настораживает. В течение 1978 года Пекин сближается с Вашингтоном, Белый дом предаёт Тайвань и признаёт именно режим Коммунистической партии «единственным законным Китаем».
В январе 1979 года Дэн Сяопин летит в США и объявляет о своих планах в новом 1979-м начать войну… против своего соседа, социалистического Вьетнама.
Нападение было инициативой, прежде всего, Дэн Сяопина, который таким образом хотел догнать сразу нескольких кошек. Однако ситуация точно была не такой однозначной.
Доводы за:
- Нужно было «проучить» Вьетнам, который в декабре 1978-январе 1979-го ликвидировал дружественный Пекину режим диктатора Пол Пота в Камбодже (* подготовка к войне против Вьетнама началась ещё осенью 1978-го, но так и планы вьетнамцев были очевидны за несколько месяцев до ввода войск в Камбоджу)
- Нужно было не допустить создания по всему периметру границ КНР цепи военных баз СССР (* в 1977 году Вьетнам предоставил Советскому Союзу военно-морские базы в Дананге и Камрани, плюс в Монголии советские войска стояли многие десятилетия, плюс Дэн Сяопин был уверен, что СССР в ближайшее время вторгнется в Афганистан – об этом он заявил на встрече с Джимми Картером за 11 месяцев до начала ввода советских войск!)
- Дэн Сяопин, который был начальником Генштаба армии, рассчитывал в ходе военной операции укрепить свой личный контроль над вооруженными силами и использовать его в борьбе за власть.
Доводы против:
- Последние десятилетия Народно-освободительная армия Китая занималась в основном политикой, и по вооружению и по боевому опыту значительно уступала вьетнамской армии (* превосходила её только по численности)
- Вызывала опасения возможная реакция со стороны Москвы: всё-таки СССР имел во Вьетнаме военные базы, а незадолго до начала военных действий был заключён новый договор о дружбе и сотрудничестве между СССР и СРВ (* напомним, что как раз в 1979-м заканчивался срок действия предыдущего договора о дружбе и сотрудничестве СССР и КНР, который китайцы решили не продлевать)
- Вьетнам долгое время считался в Китае дружеским социалистическим государством, Китай помогал Вьетнаму в войне против американцев, а сейчас, получается, именно Китай обсуждал с США планы по нападению на Вьетнам, а не «социал-империалистический СССР», «главная угроза миру», по мнению тогдашних пекинских идеологов.
- Против войны со Вьетнамом выступал маршал Е Цзяньин, министр обороны и ключевая фигура первых лет после смерти Мао, благодаря которому Дэн Сяопин вышел из опалы и стал лидером Китая.
На casus belli и содержание непродолжительной (29 дней) и в целом неудачной для китайцев военной кампании особого внимания обращать не будем. Это не так важно и не так интересно. Отметим, что с политической точки зрения Дэн Сяопин своих целей добился: СССР растерялся, а вскоре увяз в афганской кампании, что де-факто привело к полному нивелированию «советской угрозы» для Китая. Позиции Е Цзяньина и Хуа Гофэна были ослаблены, и из «вьетнамской войны» Дэн Сяопин вышел абсолютным лидером Китая. До последних дней у власти, кстати, сохраняя за собой один ключевой пост – председателя Центрального военного совета. Ни генеральным секретарём партии, ни председателем КНР, ни главой правительства, как мы помним, он не был.
#хроники_холодной_войны #стены_и_люди_1981
Итак, #один_год: 1979. Более двух лет, как умер Мао. Дэн Сяопин уже де-факто лидер Китая, но формально ещё делит власть с наследником Мао – Хуа Гофэном. На волне борьбы за власть Дэном уже фактически инициированы реформы, но что это будут за преобразования и как далеко они зайдут, не понимают пока ни в самом Китае, ни в СССР, где во всём этом видят ещё более иезуитскую форму маоизма и национал-шовинизма. Тем более, международная ситуация действительно настораживает. В течение 1978 года Пекин сближается с Вашингтоном, Белый дом предаёт Тайвань и признаёт именно режим Коммунистической партии «единственным законным Китаем».
В январе 1979 года Дэн Сяопин летит в США и объявляет о своих планах в новом 1979-м начать войну… против своего соседа, социалистического Вьетнама.
Нападение было инициативой, прежде всего, Дэн Сяопина, который таким образом хотел догнать сразу нескольких кошек. Однако ситуация точно была не такой однозначной.
Доводы за:
- Нужно было «проучить» Вьетнам, который в декабре 1978-январе 1979-го ликвидировал дружественный Пекину режим диктатора Пол Пота в Камбодже (* подготовка к войне против Вьетнама началась ещё осенью 1978-го, но так и планы вьетнамцев были очевидны за несколько месяцев до ввода войск в Камбоджу)
- Нужно было не допустить создания по всему периметру границ КНР цепи военных баз СССР (* в 1977 году Вьетнам предоставил Советскому Союзу военно-морские базы в Дананге и Камрани, плюс в Монголии советские войска стояли многие десятилетия, плюс Дэн Сяопин был уверен, что СССР в ближайшее время вторгнется в Афганистан – об этом он заявил на встрече с Джимми Картером за 11 месяцев до начала ввода советских войск!)
- Дэн Сяопин, который был начальником Генштаба армии, рассчитывал в ходе военной операции укрепить свой личный контроль над вооруженными силами и использовать его в борьбе за власть.
Доводы против:
- Последние десятилетия Народно-освободительная армия Китая занималась в основном политикой, и по вооружению и по боевому опыту значительно уступала вьетнамской армии (* превосходила её только по численности)
- Вызывала опасения возможная реакция со стороны Москвы: всё-таки СССР имел во Вьетнаме военные базы, а незадолго до начала военных действий был заключён новый договор о дружбе и сотрудничестве между СССР и СРВ (* напомним, что как раз в 1979-м заканчивался срок действия предыдущего договора о дружбе и сотрудничестве СССР и КНР, который китайцы решили не продлевать)
- Вьетнам долгое время считался в Китае дружеским социалистическим государством, Китай помогал Вьетнаму в войне против американцев, а сейчас, получается, именно Китай обсуждал с США планы по нападению на Вьетнам, а не «социал-империалистический СССР», «главная угроза миру», по мнению тогдашних пекинских идеологов.
- Против войны со Вьетнамом выступал маршал Е Цзяньин, министр обороны и ключевая фигура первых лет после смерти Мао, благодаря которому Дэн Сяопин вышел из опалы и стал лидером Китая.
На casus belli и содержание непродолжительной (29 дней) и в целом неудачной для китайцев военной кампании особого внимания обращать не будем. Это не так важно и не так интересно. Отметим, что с политической точки зрения Дэн Сяопин своих целей добился: СССР растерялся, а вскоре увяз в афганской кампании, что де-факто привело к полному нивелированию «советской угрозы» для Китая. Позиции Е Цзяньина и Хуа Гофэна были ослаблены, и из «вьетнамской войны» Дэн Сяопин вышел абсолютным лидером Китая. До последних дней у власти, кстати, сохраняя за собой один ключевой пост – председателя Центрального военного совета. Ни генеральным секретарём партии, ни председателем КНР, ни главой правительства, как мы помним, он не был.
#хроники_холодной_войны #стены_и_люди_1981
September 25, 2020
Вот отличная цитата на эту тему от самого патриарха Дэна:
"Мир не может длиться на протяжении жизни целого поколения. У каждого поколения будет своя война". 15.10.1974.
Сам Дэн повоевал и в Антияпонскую войну сопротивления, и дважды против Гоминьдана, и со Вьетнамом в 1979-м. Его наследники пока не воевали.
Впрочем, эта цитата относится ко временам "культурной революции", когда сам товарищ Сяопин только-только вышел из очередной опалы и был готов сказать всё, что угодно, лишь бы "оправдать доверие" Председателя. На протяжении всей своей жизни он вообще неоднократно говорил вещи взаимоисключающие. Так что абсолютизировать его откровения не стоит.
(Китай: стены и люди. 1981. С. 292. #стены_и_люди_1981)
"Мир не может длиться на протяжении жизни целого поколения. У каждого поколения будет своя война". 15.10.1974.
Сам Дэн повоевал и в Антияпонскую войну сопротивления, и дважды против Гоминьдана, и со Вьетнамом в 1979-м. Его наследники пока не воевали.
Впрочем, эта цитата относится ко временам "культурной революции", когда сам товарищ Сяопин только-только вышел из очередной опалы и был готов сказать всё, что угодно, лишь бы "оправдать доверие" Председателя. На протяжении всей своей жизни он вообще неоднократно говорил вещи взаимоисключающие. Так что абсолютизировать его откровения не стоит.
(Китай: стены и люди. 1981. С. 292. #стены_и_люди_1981)
September 25, 2020
А вот подборка цитат от "Великого Кормчего".
Авторы книги #стены_и_люди_1981, оценивая китайскую политику рубежа 1970-80-х, вообще не сильно вдавались в личности Хуа Гофэна и Дэн Сяопина, считая их не более чем продолжателями дела Мао. А потому и объясняя причины китайского вторжения во Вьетнам, сводили всё к тезисам о том, что маоизм - есть маоизм, нечто противоестественное, бесчеловечное и садистское.
Авторы книги #стены_и_люди_1981, оценивая китайскую политику рубежа 1970-80-х, вообще не сильно вдавались в личности Хуа Гофэна и Дэн Сяопина, считая их не более чем продолжателями дела Мао. А потому и объясняя причины китайского вторжения во Вьетнам, сводили всё к тезисам о том, что маоизм - есть маоизм, нечто противоестественное, бесчеловечное и садистское.
September 25, 2020
"Какую цель предложат завтра китайскому солдату? На чью границу он взглянет через прорезь прицела? Где настигнет его карающий свинец, на чьей земле?"
Классический язык советской антикитайской пропаганды рубежа 1970-80-х.
Через 10 лет автор этих строк Гао Линьвэй (он же Владимир Семёнович Куликов) будет восторгаться успехами Шэньчжэньской особой экономической зоны.
(Китай: стены и люди. 1981. С. 356. #стены_и_люди_1981)
Классический язык советской антикитайской пропаганды рубежа 1970-80-х.
Через 10 лет автор этих строк Гао Линьвэй (он же Владимир Семёнович Куликов) будет восторгаться успехами Шэньчжэньской особой экономической зоны.
(Китай: стены и люди. 1981. С. 356. #стены_и_люди_1981)
September 25, 2020
Говоря о росте милитаристических настроений в Китае "долгих 1980-х", авторы книги #стены_и_люди_1981 приводили такие факты:
"Гимнастика ушу воспитывает ярость, поднимает боевой дух нации... Ныне эта старинная "забава" вновь входит в моду в Китае. Особо поощряются уличные виртуозы, демонстрирующие своё агрессивное искусство толпе".
(Китай: стены и люди. С. 282-283).
"Гимнастика ушу воспитывает ярость, поднимает боевой дух нации... Ныне эта старинная "забава" вновь входит в моду в Китае. Особо поощряются уличные виртуозы, демонстрирующие своё агрессивное искусство толпе".
(Китай: стены и люди. С. 282-283).
September 26, 2020