Forwarded from Россия в АТР
Иван Зуенко (@china80s) о попытках Китая решить проблемы окружающей среды и «филиалах экологического ада»:
«Намерение властей строить "экологическую цивилизацию" противоречит другой концепции – наращивать внутреннее потребление. КНР давно уже хочет слезть с "экспортной иглы", то есть покончить с ситуацией, когда доходы национальной экономики зависят от продажи китайских товаров за рубеж. Ради того, чтобы заставить китайцев не прятать деньги под матрасом, а тратить их не раздумывая, в ход идут любые средства. И электронная коммерция, и анализ больших данных, и искусственный интеллект, и постоянные распродажи, и "день холостяка" с "черной пятницей". Поэтому и все разговоры об "экологической цивилизации", сопровождаемые стимулированием внутреннего рынка, звучат не очень убедительно».
https://profile.ru/abroad/iz-za-chego-kitaj-okazalsya-na-grani-ekologicheskoj-katastrofy-226771/
«Намерение властей строить "экологическую цивилизацию" противоречит другой концепции – наращивать внутреннее потребление. КНР давно уже хочет слезть с "экспортной иглы", то есть покончить с ситуацией, когда доходы национальной экономики зависят от продажи китайских товаров за рубеж. Ради того, чтобы заставить китайцев не прятать деньги под матрасом, а тратить их не раздумывая, в ход идут любые средства. И электронная коммерция, и анализ больших данных, и искусственный интеллект, и постоянные распродажи, и "день холостяка" с "черной пятницей". Поэтому и все разговоры об "экологической цивилизации", сопровождаемые стимулированием внутреннего рынка, звучат не очень убедительно».
https://profile.ru/abroad/iz-za-chego-kitaj-okazalsya-na-grani-ekologicheskoj-katastrofy-226771/
Forwarded from Россия в АТР
CAAN (@caan1) и Иван Зуенко (@china80s) рассказывают о проблемах и перспективах молодёжи в Китае:
«В отличие от своих предшественников, которые насмерть стояли на площади Тяньаньмэнь, сегодняшняя молодёжь Китая не жаждет демократии. Она получила многое из того, за что боролись студенты 30 лет назад. Более того, молодёжь живёт уже в процветающей глобальной державе №2 со всеми присущими этому статусу привилегиями и возможностями. Исходя из этого, китайская молодёжь сегодня испытывает искреннюю гордость за свою страну. Вместе с тем, в молодёжной среде много талантливых и активных людей, которые уже сейчас принимают энергичное участие в реализации разного рода общественных и государственных программ. До того как они будут управлять Китаем есть еще 20-25 лет. Но когда это время настанет, не приходится сомневаться в том, что мир столкнётся с совершенно новым поколением китайских лидеров. Это будут сильные, высокообразованные, эгоистичные, самоуверенные и самодостаточные политические деятели, взросление которых пришлось на лучшие годы становления Китая в качестве мировой державы».
https://caa-network.org/archives/19153?fbclid=IwAR0TMatTDmTOzX9EP-Rg1GdcowVS_j0SCGCCILX2Yw3EqwOFXruYEjwbJUM
«В отличие от своих предшественников, которые насмерть стояли на площади Тяньаньмэнь, сегодняшняя молодёжь Китая не жаждет демократии. Она получила многое из того, за что боролись студенты 30 лет назад. Более того, молодёжь живёт уже в процветающей глобальной державе №2 со всеми присущими этому статусу привилегиями и возможностями. Исходя из этого, китайская молодёжь сегодня испытывает искреннюю гордость за свою страну. Вместе с тем, в молодёжной среде много талантливых и активных людей, которые уже сейчас принимают энергичное участие в реализации разного рода общественных и государственных программ. До того как они будут управлять Китаем есть еще 20-25 лет. Но когда это время настанет, не приходится сомневаться в том, что мир столкнётся с совершенно новым поколением китайских лидеров. Это будут сильные, высокообразованные, эгоистичные, самоуверенные и самодостаточные политические деятели, взросление которых пришлось на лучшие годы становления Китая в качестве мировой державы».
https://caa-network.org/archives/19153?fbclid=IwAR0TMatTDmTOzX9EP-Rg1GdcowVS_j0SCGCCILX2Yw3EqwOFXruYEjwbJUM
Central Asia Analytical Network
Cовременная китайская молодежь. Краткая оценка - Central Asia Analytical Network
Фото: The Washington Post Сегодняшняя китайская молодежь становится все более независимой, свободной и прогрессивной. Огромное количество молодежи получает высшее образование за рубежом. По данным за 2017 г., около 600 000 молодых людей получало образование…
Фэйсбук-аккаунт @Magazeta порадовал ламповыми фоточками детворы из 80-х.
И просто отличная цитата от Фуксии Данлоп о временах её учёбы в Чэнду в 1994 году:
"Когда меня приглашают на обед в шикарные, дорогущие рестораны, мне не дает покоя ностальгическое чувство. Я тоскую по первому году в Сычуани, где особенно милой была та бережливость, с которой люди относились к еде. Каждый раз вспоминаю, как обедала простецкими блюдами из овощей, довольствовалась жареным рисом с яйцом и парой кусочков мяса. Теперь все чаще я скучаю по блюдам, которые ела в студенчестве, присев на стульчик в «Бамбуковом баре» или каком-нибудь другом ресторанчике неподалеку от Сычуаньского университета. Не могу забыть чудесные баклажаны с ароматом рыбы, утиные сердечки с чили, тающую во рту жареную тыкву и свинину хуй-гоу-жоу с зеленым чесноком. Время от времени я натыкаюсь на подобные семейные ресторанчики, притаившиеся на маленьких улочках, чудом избежавших сноса. Там под навесами, крытыми белой плиткой, стоят пластиковые столики и стулья и подают традиционные, немодные нынче блюда. Всякий раз я боюсь, что меня ждет разочарование, но тут приносят заказ. Вкус блюд такой же, как и прежде, и от этого на сердце становится тепло. На время я забываю о загрязнении окружающей среды и гормонах. Такие трапезы напоминают мне, почему я влюбилась в Китай и почему так сильно хотела написать ту первую книгу о сычуаньской кухне".
Из книжки "Shark's Fin and Sichuan Pepper" (2008).
"Когда меня приглашают на обед в шикарные, дорогущие рестораны, мне не дает покоя ностальгическое чувство. Я тоскую по первому году в Сычуани, где особенно милой была та бережливость, с которой люди относились к еде. Каждый раз вспоминаю, как обедала простецкими блюдами из овощей, довольствовалась жареным рисом с яйцом и парой кусочков мяса. Теперь все чаще я скучаю по блюдам, которые ела в студенчестве, присев на стульчик в «Бамбуковом баре» или каком-нибудь другом ресторанчике неподалеку от Сычуаньского университета. Не могу забыть чудесные баклажаны с ароматом рыбы, утиные сердечки с чили, тающую во рту жареную тыкву и свинину хуй-гоу-жоу с зеленым чесноком. Время от времени я натыкаюсь на подобные семейные ресторанчики, притаившиеся на маленьких улочках, чудом избежавших сноса. Там под навесами, крытыми белой плиткой, стоят пластиковые столики и стулья и подают традиционные, немодные нынче блюда. Всякий раз я боюсь, что меня ждет разочарование, но тут приносят заказ. Вкус блюд такой же, как и прежде, и от этого на сердце становится тепло. На время я забываю о загрязнении окружающей среды и гормонах. Такие трапезы напоминают мне, почему я влюбилась в Китай и почему так сильно хотела написать ту первую книгу о сычуаньской кухне".
Из книжки "Shark's Fin and Sichuan Pepper" (2008).
Помните, как мы вспоминали свои первые впечатления от Китая 80-90-х? Давайте послушаем Фуксию Данлоп, автора замечательных книг по китайской кухне, включая автобиографический бестселлер Shark's Fin and Sichuan Pepper (в русском переводе из названия почему-то исчез сычуаньский перец, и остался только "Суп из плавников"):
"Осенью 1994 года иностранный отдел Сычуаньского университета устроил собрание, чтобы поприветствовать новую партию иностранных студентов, приехавших учиться в Чэнду. Мы собрались в актовом зале общежития, где строгий представитель Бюро общественной безопасности зачитал нам принятые в Китае законы, касающиеся «инородцев» — именно так перевел его слова местный преподаватель английского языка. Нам объяснили, что «подрывная деятельность» доведет до беды, а в случае серьезного нарушения закона нас ждет депортация из страны. Это послужило нам напоминанием: думы о жизни в Китае могли у некоторых из нас вызвать волнение, но вместе с этим и Китай, медленно открывающий двери миру после десятилетий маоистского хаоса, не в меньшей степени нервничал при мысли о нас.
В середине 90-х иностранная община в Чэнду вряд ли могла похвастаться особым многолюдьем. Нас, студентов-«инородцев», всего было сто двадцать человек. Плюс к этому в городе проживало несколько американцев, сотрудников консульства, иностранных преподавателей, да еще пара работников благотворительных организаций, а также загадочный бизнесмен из Перу. Японские студенты, которых насчитывалось около сорока, держались особняком и никого в свой круг не принимали. Остальные из нашей студенческой братии — итальянцы, французы, монголы, русские, эфиопы, поляки, иорданцы, лаосцы, гаитяне, немцы, датчане, канадцы и американцы — жили и общались вместе.
Огороженный участок кампуса и общежитие, где мы обитали, китайские студенты называли «Домиком для панд», поскольку им казалось, что к нам относятся как к редким животным, находящимся на пороге истребления. Сами же китайские студенты проживали в общежитиях, представлявших собой бетонные коробки. Университетская администрация набивала их по восемь человек в комнату — зимой там не было отопления, а о кондиционерах летом можно было только мечтать. До общих душевых китайским студентам приходилось идти, да и воду давали только в определенное время. Мы же, в отличие от них, располагались в уютных, застеленных коврами комнатах по два человека, у нас было и отопление зимой, и кондиционеры летом, на каждом этаже имелись и кухни, и стиральные машины, и душевые. В ресторанчике при общежитии готовили блюда сычуаньской кухни, которые были значительно лучше (и гораздо дороже) всего того, что подавалось в столовой для китайских студентов. У ворот в наше общежитие дежурил вахтер. Там же помещалась и контора, из окон которой мрачные работники иностранного отдела следили за тем, чем мы занимаемся.
Несмотря на то что мы жили в золотой клетке, дверь ее была открыта. Стоило нам переступить порог, как нас тут же подхватывал водоворот бурлящей Сычуани. Буквально за углом от ворот, ведущих в кампус, начинался рынок, заваленный свежими продуктами. В баках с водой билась рыба, извивались угри, в клетках кудахтали куры и крякали утки. На огромных бамбуковых подносах громоздились горы овощей и фруктов: водяные бататы и молодые побеги бамбука, головки чеснока и горькие дыни. В одной лавке продавалась дюжина разных сортов соевого творога тофу. Возле корзин, свитых из бамбука и набитых самыми разными дарами природы, на крошечных табуретках сидели крестьяне, которые были готовы отвесить вам все, что нужно, в цзинях или лянах , держа наготове старомодные ручные весы, и тут же назвать цену, щелкнув костяшками счетов".
#прямая_речь #личные_80е
"Осенью 1994 года иностранный отдел Сычуаньского университета устроил собрание, чтобы поприветствовать новую партию иностранных студентов, приехавших учиться в Чэнду. Мы собрались в актовом зале общежития, где строгий представитель Бюро общественной безопасности зачитал нам принятые в Китае законы, касающиеся «инородцев» — именно так перевел его слова местный преподаватель английского языка. Нам объяснили, что «подрывная деятельность» доведет до беды, а в случае серьезного нарушения закона нас ждет депортация из страны. Это послужило нам напоминанием: думы о жизни в Китае могли у некоторых из нас вызвать волнение, но вместе с этим и Китай, медленно открывающий двери миру после десятилетий маоистского хаоса, не в меньшей степени нервничал при мысли о нас.
В середине 90-х иностранная община в Чэнду вряд ли могла похвастаться особым многолюдьем. Нас, студентов-«инородцев», всего было сто двадцать человек. Плюс к этому в городе проживало несколько американцев, сотрудников консульства, иностранных преподавателей, да еще пара работников благотворительных организаций, а также загадочный бизнесмен из Перу. Японские студенты, которых насчитывалось около сорока, держались особняком и никого в свой круг не принимали. Остальные из нашей студенческой братии — итальянцы, французы, монголы, русские, эфиопы, поляки, иорданцы, лаосцы, гаитяне, немцы, датчане, канадцы и американцы — жили и общались вместе.
Огороженный участок кампуса и общежитие, где мы обитали, китайские студенты называли «Домиком для панд», поскольку им казалось, что к нам относятся как к редким животным, находящимся на пороге истребления. Сами же китайские студенты проживали в общежитиях, представлявших собой бетонные коробки. Университетская администрация набивала их по восемь человек в комнату — зимой там не было отопления, а о кондиционерах летом можно было только мечтать. До общих душевых китайским студентам приходилось идти, да и воду давали только в определенное время. Мы же, в отличие от них, располагались в уютных, застеленных коврами комнатах по два человека, у нас было и отопление зимой, и кондиционеры летом, на каждом этаже имелись и кухни, и стиральные машины, и душевые. В ресторанчике при общежитии готовили блюда сычуаньской кухни, которые были значительно лучше (и гораздо дороже) всего того, что подавалось в столовой для китайских студентов. У ворот в наше общежитие дежурил вахтер. Там же помещалась и контора, из окон которой мрачные работники иностранного отдела следили за тем, чем мы занимаемся.
Несмотря на то что мы жили в золотой клетке, дверь ее была открыта. Стоило нам переступить порог, как нас тут же подхватывал водоворот бурлящей Сычуани. Буквально за углом от ворот, ведущих в кампус, начинался рынок, заваленный свежими продуктами. В баках с водой билась рыба, извивались угри, в клетках кудахтали куры и крякали утки. На огромных бамбуковых подносах громоздились горы овощей и фруктов: водяные бататы и молодые побеги бамбука, головки чеснока и горькие дыни. В одной лавке продавалась дюжина разных сортов соевого творога тофу. Возле корзин, свитых из бамбука и набитых самыми разными дарами природы, на крошечных табуретках сидели крестьяне, которые были готовы отвесить вам все, что нужно, в цзинях или лянах , держа наготове старомодные ручные весы, и тут же назвать цену, щелкнув костяшками счетов".
#прямая_речь #личные_80е
Документы иностранных стажёров середины 80-х. Особенно интересны Удостоверение, разрешающее использование инвалютных юаней 外汇兑换卷 优待证 и Удостоверение, разрешающее передвижение по стране для иностранца 外国人旅行证.
О вайхуях мы уже писали, про разрешение на путешествие для "инородцев" тоже обязательно напишем.
О вайхуях мы уже писали, про разрешение на путешествие для "инородцев" тоже обязательно напишем.
А если кому хочется перечитать замечательную книжку Фуксии Данлоп, сейчас будет ссылка ))
Forwarded from Блокнот китаиста
Danlop_Fuksiya_Sup_iz_akulego_plavnika_Readli.fb2
1.6 MB
Фуксия Данлоп. "Суп из акульего плавника".
Прекрасная и вкусная книга о Чэнду и китайской кухне в целом. Особенно прекрасно, что это про тот период, когда быть студентом в Китае означало практически полностью отрезать себя от внешнего мира. Я сама читала ее перед стажировкой, и рекомендую всем, кому это предстоит.
Прекрасная и вкусная книга о Чэнду и китайской кухне в целом. Особенно прекрасно, что это про тот период, когда быть студентом в Китае означало практически полностью отрезать себя от внешнего мира. Я сама читала ее перед стажировкой, и рекомендую всем, кому это предстоит.