И снова о протестах
На прошлой неделе меня спросили "Чем закончатся протесты в Иране и как поведут себя китайские власти?"
Это явная оговорка, и оба вопроса на самом деле были посвящены Китаю. Однако, на подсознательном уровне для большинства непрофильных наблюдателей две волны протестов действительно находятся где-то в одной плоскости.
И ситуация в обеих странах действительно во многом развивается параллельно. Например, в конце прошлой недели и там, и там власти пошли на уступки. В Иране упразднили орган, ведавший контролем за ношением хиджаба. В Китае начали резко отменять антиковидные ограничения.
Вот вам сигнал, что власти слышат и готовы работать над своими ошибками. Но хватит ли его?
Обычно, как показывает практика, в какой-то момент, когда инфоповод изначального недовольства уже устранён, вдруг появляется кто-то и говорит: "Нет, надо ещё это и это, и вообще, ничего не поменялось" (что, кстати, обычно правда).
Тут уже власти говорят: "Ах так, мы к вам со всей душой, а вам всё мало? Мы тоже можем не только по-хорошему". Происходит эскалация насилия, и в большинстве случаев точка невозврата оказывается перейдена. Потому что об изначальном инфоповоде уже никто не вспоминает.
Как на #тяньаньмэнь_89 никто уже не вспоминал, что изначально студенты собрались на площади, чтобы воздать почести умершему бывшему руководителю Ху Яобану, потом обиделись на передовицу "Жэньминь жибао", где их "патриотическое движение" клеймилось как "антиправительственное", потребовали "диалога с властями", чтобы объясниться. А когда предложенные властями формы "диалога" оказались "не гарны", несколько активистов, которые почувствовали себя звёздами протестов, решили начать голодовку на площади и пошло-поехало... Визит Горбачёва, введение военного положения, промедление с применением силы, выход протестов из-под контроля и кровавый checkmate.
Между тем, протесты вообще штука глобальная.
Вот в столице Монголии сегодня взяли и ворвались в правительственную резиденцию. Да и в Иране и Китае — что-то мне сдаётся — не всё ещё кончено. В Иране вообще ничего не поменялось, власти ограничились символическим жестом. А в Китае на смену усталости от антиковидных ограничений сегодня-завтра придёт паника от резкого роста заболеваний со всеми вытекающими последствиями.
И вряд ли государство просто так возьмёт и отойдёт в сторонку с обиженным видом и бормотанием "А я ведь предупреждал"...
На прошлой неделе меня спросили "Чем закончатся протесты в Иране и как поведут себя китайские власти?"
Это явная оговорка, и оба вопроса на самом деле были посвящены Китаю. Однако, на подсознательном уровне для большинства непрофильных наблюдателей две волны протестов действительно находятся где-то в одной плоскости.
И ситуация в обеих странах действительно во многом развивается параллельно. Например, в конце прошлой недели и там, и там власти пошли на уступки. В Иране упразднили орган, ведавший контролем за ношением хиджаба. В Китае начали резко отменять антиковидные ограничения.
Вот вам сигнал, что власти слышат и готовы работать над своими ошибками. Но хватит ли его?
Обычно, как показывает практика, в какой-то момент, когда инфоповод изначального недовольства уже устранён, вдруг появляется кто-то и говорит: "Нет, надо ещё это и это, и вообще, ничего не поменялось" (что, кстати, обычно правда).
Тут уже власти говорят: "Ах так, мы к вам со всей душой, а вам всё мало? Мы тоже можем не только по-хорошему". Происходит эскалация насилия, и в большинстве случаев точка невозврата оказывается перейдена. Потому что об изначальном инфоповоде уже никто не вспоминает.
Как на #тяньаньмэнь_89 никто уже не вспоминал, что изначально студенты собрались на площади, чтобы воздать почести умершему бывшему руководителю Ху Яобану, потом обиделись на передовицу "Жэньминь жибао", где их "патриотическое движение" клеймилось как "антиправительственное", потребовали "диалога с властями", чтобы объясниться. А когда предложенные властями формы "диалога" оказались "не гарны", несколько активистов, которые почувствовали себя звёздами протестов, решили начать голодовку на площади и пошло-поехало... Визит Горбачёва, введение военного положения, промедление с применением силы, выход протестов из-под контроля и кровавый checkmate.
Между тем, протесты вообще штука глобальная.
Вот в столице Монголии сегодня взяли и ворвались в правительственную резиденцию. Да и в Иране и Китае — что-то мне сдаётся — не всё ещё кончено. В Иране вообще ничего не поменялось, власти ограничились символическим жестом. А в Китае на смену усталости от антиковидных ограничений сегодня-завтра придёт паника от резкого роста заболеваний со всеми вытекающими последствиями.
И вряд ли государство просто так возьмёт и отойдёт в сторонку с обиженным видом и бормотанием "А я ведь предупреждал"...
Одна из самых известных фотографий китайских 80-х в цвете и в более-менее хорошем качестве. Можно рассмотреть повнимательнее.
— Известно, что это фото танцевальной вечеринки, которую устроили члены арт-группы "Звёзды" в пекинском парке Ихэюань в 1980 году,
— Известен и фотограф, запечатлевший эту характерную сценку — Ли Сяобинь 李曉斌, 1955 года рождения. Один из главных китайских "восьмидесятников", чьи фотографии запечатлели "апрельское движение" на площади Тяньаньмэнь 1976 года (не путать с #тяньаньмэнь_89), "стену демократии" в районе Сидань и подъём арт-группы "Звёзды" в 1979-1980 годах,
— Ли Сяобинь активно поддерживал контакты с зарубежными коллегами, был официальным фотографом во время визита в КНР британского премьер-министра Эдварда Хита в 1987 году, его работы выставляются в Британском музее. Если приглядеться, то на фото видно, что среди танцоров и "зрителей" есть несколько иностранцев — и это в 1980 году, когда политика открытости ещё не набрала свои обороты,
— Арт-группа "Звезды" 星星画会 прославилась тем, что в сентябре 1979 года устроила первую в истории КНР неофициальную, несанкционированную государством выставку художественных работ, место для которой было выбрано особо примечательное — ограда парка, расположенного рядом с Китайским музеем изобразительных искусств. Уже на следующий день она была разогнана милицией, но члены арт-группы продолжили свою деятельность, а со временем многие из них (тот же Ай Вэйвэй) стали восприниматься как лидеры китайского авангардного искусства,
— 27 сентября 1979 года многими арт-критиками и кураторами считается "днём, который перевернул всё в китайском искусстве". Однако, нужно признать, что год спустя "Звёзды" получили право на официальную выставку в Китайском музее художественных искусств, и она уже не была так популярна. А в 1981 году арт-группа распалась. Её лидеры Ван Кэпин и Ма Дэшэн в 1984 и 1986 годах соответственно эмигрировали во Францию. Ван Кэпин прославился цитатой "Я — китайский художник, но я не занимаюсь китайским искусством".
— Известно, что это фото танцевальной вечеринки, которую устроили члены арт-группы "Звёзды" в пекинском парке Ихэюань в 1980 году,
— Известен и фотограф, запечатлевший эту характерную сценку — Ли Сяобинь 李曉斌, 1955 года рождения. Один из главных китайских "восьмидесятников", чьи фотографии запечатлели "апрельское движение" на площади Тяньаньмэнь 1976 года (не путать с #тяньаньмэнь_89), "стену демократии" в районе Сидань и подъём арт-группы "Звёзды" в 1979-1980 годах,
— Ли Сяобинь активно поддерживал контакты с зарубежными коллегами, был официальным фотографом во время визита в КНР британского премьер-министра Эдварда Хита в 1987 году, его работы выставляются в Британском музее. Если приглядеться, то на фото видно, что среди танцоров и "зрителей" есть несколько иностранцев — и это в 1980 году, когда политика открытости ещё не набрала свои обороты,
— Арт-группа "Звезды" 星星画会 прославилась тем, что в сентябре 1979 года устроила первую в истории КНР неофициальную, несанкционированную государством выставку художественных работ, место для которой было выбрано особо примечательное — ограда парка, расположенного рядом с Китайским музеем изобразительных искусств. Уже на следующий день она была разогнана милицией, но члены арт-группы продолжили свою деятельность, а со временем многие из них (тот же Ай Вэйвэй) стали восприниматься как лидеры китайского авангардного искусства,
— 27 сентября 1979 года многими арт-критиками и кураторами считается "днём, который перевернул всё в китайском искусстве". Однако, нужно признать, что год спустя "Звёзды" получили право на официальную выставку в Китайском музее художественных искусств, и она уже не была так популярна. А в 1981 году арт-группа распалась. Её лидеры Ван Кэпин и Ма Дэшэн в 1984 и 1986 годах соответственно эмигрировали во Францию. Ван Кэпин прославился цитатой "Я — китайский художник, но я не занимаюсь китайским искусством".
Были свои субкультурные герои и в Китае 80-х.
Про "папу китайского рока" Цуй Цзяня знают все. Гораздо хуже известна главная китайская рокерша Вэй Хуа 蔚华.
На рубеже 80-90-х именно из неё пытались сделать "голос современного Китая". Правда, из этого получилась весьма поучительная история.
Вэй Хуа с середины 80-х годов работала телеведущей и даже вела Новогодний Гала-концерт 1988 года. В 1989 году она неожиданно покинула телевидение, что сразу же было связано наблюдателями с событиями #тяньаньмэнь_89 и воспринималось как некий "жест протеста".
В начале 90-х Вэй Хуа выступала как солистка группы «Huxi» (呼吸, т.е. «Дышать») и приобрела некоторую известность как рок-исполнительница. О ней написали все англоязычные авторы, исследующие современную китайскую культуру.
Понять их можно. Других ярких женских личностей на поверхности не было. А те, о которых было известно, были либо кинозвёздами, либо передовиками труда, либо так или иначе близки к власти.
Вэй Хуа же в полном соответствии с образом бунтарки пела о свободе, самовыражении, поисках справедливости.
В 1995 году Вэй Хуа выпустила долгожданный сольный альбом с интригующим названием 现代化 ("Модернизация"). Некоторые из них были записаны на английском языке и, возможно, рассчитаны на раскрутку на международной сцене.
Однако, западная аудитория оказалась разочарована. Никаких политических тем в песнях не поднималось. Даже о правах женщин ничего не было спето. В основном песни были посвящены описанию радостей потребления. Западная культура в песнях сводилась либо к перечислению брендов (KFC, Pizza Hut и так далее), либо к перечислению городов, куда бы хотела поехать лирическая героиня песен – причём исключительно для того, чтобы заниматься шоппингом и радоваться жизни.
В дальнейшем англоязычные авторы интерес к личности Вэй Хуа потеряли. Хотя певица продолжила выступления и по-прежнему узнаваема в узких кругах.
Ну, а то, что в западной культуре для китайского общества наиболее привлекательны были ценности консюмеризма, это и сейчас совершенно очевидно.
Про "папу китайского рока" Цуй Цзяня знают все. Гораздо хуже известна главная китайская рокерша Вэй Хуа 蔚华.
На рубеже 80-90-х именно из неё пытались сделать "голос современного Китая". Правда, из этого получилась весьма поучительная история.
Вэй Хуа с середины 80-х годов работала телеведущей и даже вела Новогодний Гала-концерт 1988 года. В 1989 году она неожиданно покинула телевидение, что сразу же было связано наблюдателями с событиями #тяньаньмэнь_89 и воспринималось как некий "жест протеста".
В начале 90-х Вэй Хуа выступала как солистка группы «Huxi» (呼吸, т.е. «Дышать») и приобрела некоторую известность как рок-исполнительница. О ней написали все англоязычные авторы, исследующие современную китайскую культуру.
Понять их можно. Других ярких женских личностей на поверхности не было. А те, о которых было известно, были либо кинозвёздами, либо передовиками труда, либо так или иначе близки к власти.
Вэй Хуа же в полном соответствии с образом бунтарки пела о свободе, самовыражении, поисках справедливости.
В 1995 году Вэй Хуа выпустила долгожданный сольный альбом с интригующим названием 现代化 ("Модернизация"). Некоторые из них были записаны на английском языке и, возможно, рассчитаны на раскрутку на международной сцене.
Однако, западная аудитория оказалась разочарована. Никаких политических тем в песнях не поднималось. Даже о правах женщин ничего не было спето. В основном песни были посвящены описанию радостей потребления. Западная культура в песнях сводилась либо к перечислению брендов (KFC, Pizza Hut и так далее), либо к перечислению городов, куда бы хотела поехать лирическая героиня песен – причём исключительно для того, чтобы заниматься шоппингом и радоваться жизни.
В дальнейшем англоязычные авторы интерес к личности Вэй Хуа потеряли. Хотя певица продолжила выступления и по-прежнему узнаваема в узких кругах.
Ну, а то, что в западной культуре для китайского общества наиболее привлекательны были ценности консюмеризма, это и сейчас совершенно очевидно.
В Китае смерть любого более-менее важного деятеля даёт отличную возможность для политического высказывания, завуалированного под славословия ушедшему. Говоря о том, каким хорошим был покойный, легко подразумевать, какие плохие ныне живущие, а особенно власть предержащие.
Традиция эта знает немало прецедентов в прошлом, хотя самые известные — совсем недавние: демонстрации на площади Тяньаньмэнь в 1976 году после смерти премьера Чжоу Эньлая и события #тяньаньмэнь_89, триггером к которым стала смерть бывшего генсека Ху Яобана.
Будут вспоминать усопшего и сейчас. Правда, в отличие от Чжоу Эньлая и Ху Яобана, нынешний покойник был уже на пенсии. А на политическом небосклоне не видно силы, которая была бы заинтересована (и при этом реально способна) обратить настроения в какую-либо политическую заварушку — как это сделал, например, Дэн Сяопин в 1976-м.
Держа в уме эти особенности китайской политической культуры, скажем пару слов о покойном и мы.
Ли Кэцян был отличником.
Самым настоящим, природным отличником.
Человек с идеальным коммунистическим именем (克强 значит "побеждающий сильного" или "твёрдо побеждать") и идеальной для политика простонародной фамилией Ли. Человек с идеальными для коммуниста анкетными данными и практически идеальной биографией.
Он был выходцем из среды сельского руководства в глубинной крестьянской провинции Аньхой. С одной стороны, "от сохи"; а с другой стороны всё же из местного истеблишмента, а значит, получил сносное образование, имел приличествующий его положению трудовой опыт и в соответствующем возрасте с лёгкостью был принят в Коммунистическую партию и в студенты Пекинского университета.
Так он и шёл по жизни: отличник, активист, человек с безупречной анкетой, выходец из регионов. Комсомол стал для него социальным лифтом (там как раз любили отличников из регионов), но в ещё большей степени были важны связи, которые он получил работая в его руководстве.
Уже в 43 года Ли стал губернатором провинции (самым молодым на тот момент); а членом Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК был избран, минуя стадию "обычного" членства в Политбюро.
Когда Ли добрался до политических вершин, различие его образа от образа Си Цзиньпина стало слишком заметным: элитист Си против популиста Ли, примерно так это описывалось в китаеведной аналитике лет двенадцать назад.
Это Си Цзиньпину, сыну высокопоставленного, пусть и подвергшегося опале пекинского чиновника, нужно было старательно создавать образ "человека из народа", который хлебнул лиха в деревенской ссылке —— Ли Кэцяну этого не требовалось. Он действительно был человеком из народа, и корни его политического возвышения лежали как раз в образе крепкого хозяйственника, который знает, как наладить жизнь в глубинке.
Ли Кэцян олицетворял собой более прагматичный и менее идеологизированный формат китайской политики, это факт.
Он долго воспринимался как реальная альтернатива Си Цзиньпину в качестве "лидера пятого поколения", но Си был в большей степени компромиссной фигурой, тогда как за Ли слишком торчали уши его покровителя Ху Цзиньтао. Поэтому лидером сделали Си, а Ли в качестве уступки стал "лицом № 2".
Вряд ли это было оптимальное решение.
Антагонизм между Си и Ли (во многом надуманный) существовал все десять лет нахождения Ли Кэцяна во главе правительства.
И он же стал основной причиной того, что ни тот, ни другой не смогли в полной мере реализовать свои идеи по поводу развития Китая — во всяком случае, Ли Кэцян.
И вот он умер. Всего в 68 лет (вот уж действительно, как говорится, 八下). Всего лишь полгода спустя после ухода на пенсию. От внезапного сердечного приступа. Такие вещи сложно запланировать — и поэтому странно сейчас слышать комментарии на тему "это подозрительно, потому что ранее не сообщалось о проблемах со здоровьем".
Но, конечно, 68 лет — это слишком рано. Мы так и не увидели его седым.
Зато и не пришлось видеть, как его, немощного и ничего не соображающего, выводят под руки из зала...
Ли Кэцян — человек, у которого всё должно было сложиться иначе. И при котором всё могло бы сложиться иначе.
Традиция эта знает немало прецедентов в прошлом, хотя самые известные — совсем недавние: демонстрации на площади Тяньаньмэнь в 1976 году после смерти премьера Чжоу Эньлая и события #тяньаньмэнь_89, триггером к которым стала смерть бывшего генсека Ху Яобана.
Будут вспоминать усопшего и сейчас. Правда, в отличие от Чжоу Эньлая и Ху Яобана, нынешний покойник был уже на пенсии. А на политическом небосклоне не видно силы, которая была бы заинтересована (и при этом реально способна) обратить настроения в какую-либо политическую заварушку — как это сделал, например, Дэн Сяопин в 1976-м.
Держа в уме эти особенности китайской политической культуры, скажем пару слов о покойном и мы.
Ли Кэцян был отличником.
Самым настоящим, природным отличником.
Человек с идеальным коммунистическим именем (克强 значит "побеждающий сильного" или "твёрдо побеждать") и идеальной для политика простонародной фамилией Ли. Человек с идеальными для коммуниста анкетными данными и практически идеальной биографией.
Он был выходцем из среды сельского руководства в глубинной крестьянской провинции Аньхой. С одной стороны, "от сохи"; а с другой стороны всё же из местного истеблишмента, а значит, получил сносное образование, имел приличествующий его положению трудовой опыт и в соответствующем возрасте с лёгкостью был принят в Коммунистическую партию и в студенты Пекинского университета.
Так он и шёл по жизни: отличник, активист, человек с безупречной анкетой, выходец из регионов. Комсомол стал для него социальным лифтом (там как раз любили отличников из регионов), но в ещё большей степени были важны связи, которые он получил работая в его руководстве.
Уже в 43 года Ли стал губернатором провинции (самым молодым на тот момент); а членом Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК был избран, минуя стадию "обычного" членства в Политбюро.
Когда Ли добрался до политических вершин, различие его образа от образа Си Цзиньпина стало слишком заметным: элитист Си против популиста Ли, примерно так это описывалось в китаеведной аналитике лет двенадцать назад.
Это Си Цзиньпину, сыну высокопоставленного, пусть и подвергшегося опале пекинского чиновника, нужно было старательно создавать образ "человека из народа", который хлебнул лиха в деревенской ссылке —— Ли Кэцяну этого не требовалось. Он действительно был человеком из народа, и корни его политического возвышения лежали как раз в образе крепкого хозяйственника, который знает, как наладить жизнь в глубинке.
Ли Кэцян олицетворял собой более прагматичный и менее идеологизированный формат китайской политики, это факт.
Он долго воспринимался как реальная альтернатива Си Цзиньпину в качестве "лидера пятого поколения", но Си был в большей степени компромиссной фигурой, тогда как за Ли слишком торчали уши его покровителя Ху Цзиньтао. Поэтому лидером сделали Си, а Ли в качестве уступки стал "лицом № 2".
Вряд ли это было оптимальное решение.
Антагонизм между Си и Ли (во многом надуманный) существовал все десять лет нахождения Ли Кэцяна во главе правительства.
И он же стал основной причиной того, что ни тот, ни другой не смогли в полной мере реализовать свои идеи по поводу развития Китая — во всяком случае, Ли Кэцян.
И вот он умер. Всего в 68 лет (вот уж действительно, как говорится, 八下). Всего лишь полгода спустя после ухода на пенсию. От внезапного сердечного приступа. Такие вещи сложно запланировать — и поэтому странно сейчас слышать комментарии на тему "это подозрительно, потому что ранее не сообщалось о проблемах со здоровьем".
Но, конечно, 68 лет — это слишком рано. Мы так и не увидели его седым.
Зато и не пришлось видеть, как его, немощного и ничего не соображающего, выводят под руки из зала...
Ли Кэцян — человек, у которого всё должно было сложиться иначе. И при котором всё могло бы сложиться иначе.
Вообще за время существования канала (* в январе будет пять лет) в Китае ушло несколько знаковых личностей, оказавших влияние на эпоху "долгих восьмидесятых", или же являвшихся её порождением.
Так что со временем скопилась даже в каком-то смысле коллекция некрологов:
Ли Пэн (умер 22 июля 2019 года, в 90 лет): https://yangx.top/china80s/252
Цзян Цзэминь (30 ноября 2022 года, 96 лет): https://yangx.top/china80s/2256
Ли Кэцян (27 октября 2023 года, 68 лет): https://yangx.top/china80s/3068
+ туда же можно добавить: Михаил Сергеевич Горбачёв (30 августа 2022 года, 91 год), тоже действующее лицо #тяньаньмэнь_89, знаете ли: https://yangx.top/china80s/1884
Пусть будет. Подлинная переоценка деятельности этих важных исторических фигур ещё впереди.
Так что со временем скопилась даже в каком-то смысле коллекция некрологов:
Ли Пэн (умер 22 июля 2019 года, в 90 лет): https://yangx.top/china80s/252
Цзян Цзэминь (30 ноября 2022 года, 96 лет): https://yangx.top/china80s/2256
Ли Кэцян (27 октября 2023 года, 68 лет): https://yangx.top/china80s/3068
+ туда же можно добавить: Михаил Сергеевич Горбачёв (30 августа 2022 года, 91 год), тоже действующее лицо #тяньаньмэнь_89, знаете ли: https://yangx.top/china80s/1884
Пусть будет. Подлинная переоценка деятельности этих важных исторических фигур ещё впереди.
Раз уж в китайской повестке вновь обсасывается сюжет о #тяньаньмэнь_89 — действительно один из ключевых в истории Китая, похвастаюсь:
В журнале "Сравнительная политика", одном из лучших российских журналов в политических науках, вышла моя новая исследовательская статья:
https://www.sravpol.ru/jour/article/view/1525/860
Называется "Системообразующий кризис: политические последствия событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 году".
В этой статье я показываю, что распространённые в отечественной публицистике рассуждения на тему "Дэн Сяопин ввёл танки на Тяньаньмэнь и тем самым спас Китай от развала (в отличие от сами-знаете-кого)" имеют один существенный изъян.
Они не учитывают, что итоговый исход (укрепление государства, продолжение рыночных реформ и мощный социально-экономический рост) состоялся не благодаря наиболее очевидным, "тактическим" результатам преодоления "тяньаньмэньского кризиса" (подавление протестов, отстранение от власти наиболее радикальных реформаторов, усиление административно-полицейского контроля), а как следствие постепенной консолидации политической элиты и снижения градуса фракционной борьбы, которые тоже являлись результатами преодоления кризиса, но глубинными, "стратегическими".
* Плюс огромное значение имело то, что американцы только погрозили санкциями, но на самом деле предпочли продолжить торговать с "butchers of Beijing" в рамках стратегии вовлечения; огромное впечатление на китайскую элиту произвело крушение КПСС и СССР и ещё ряд факторов, включая возрастные особенности китайских лидеров — о них подробнее в статье.
Иначе говоря, мы наблюдаем парадокс: победа консерваторов в конечном итоге привела к последовательному и системному
проведению реформ, против которых они вообще-то и боролись.
В этом смысле #тяньаньмэнь_89 стал "системообразующим кризисом", из которого и вышел современный успешный Китай.
Однако, поверхностное следование рецептам "пекинской весны" способно привести лишь к большой крови и дальнейшему распаду государства. А прямолинейный перенос этих "рецептов" на фактуру позднего Советского Союза отнюдь не приближает нас к ответу на вопрос, почему СССР распался, а Китай, пройдя пройдя через кризис, окреп.
Грубо говоря, отдай Янаев в августе 1991-го приказ стрелять на поражение (а китайцы относились к "августовскому кризису" именно как к аналогу #тяньаньмэнь_89 и даже вступили в контакт с членами ГКЧП, о чём я с опорой на источники писал в другой статье) — результат был бы не такой как в Китае, а гораздо хуже, чем был в итоге. Это, кстати, хорошо понимал Горбачёв и неоднократно повторял эту мысль в своих мемуарах.
При этом на самом деле в России тоже был такой "системообразующий кризис", и современная Россия — если угодно, "путинская Россия" — так же родилась, преодолев его. Это события 1998-1999 годов: "августовский дефолт", дальнейший полураспад федерации и начало Второй чеченской войны.
В журнале "Сравнительная политика", одном из лучших российских журналов в политических науках, вышла моя новая исследовательская статья:
https://www.sravpol.ru/jour/article/view/1525/860
Называется "Системообразующий кризис: политические последствия событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 году".
В этой статье я показываю, что распространённые в отечественной публицистике рассуждения на тему "Дэн Сяопин ввёл танки на Тяньаньмэнь и тем самым спас Китай от развала (в отличие от сами-знаете-кого)" имеют один существенный изъян.
Они не учитывают, что итоговый исход (укрепление государства, продолжение рыночных реформ и мощный социально-экономический рост) состоялся не благодаря наиболее очевидным, "тактическим" результатам преодоления "тяньаньмэньского кризиса" (подавление протестов, отстранение от власти наиболее радикальных реформаторов, усиление административно-полицейского контроля), а как следствие постепенной консолидации политической элиты и снижения градуса фракционной борьбы, которые тоже являлись результатами преодоления кризиса, но глубинными, "стратегическими".
* Плюс огромное значение имело то, что американцы только погрозили санкциями, но на самом деле предпочли продолжить торговать с "butchers of Beijing" в рамках стратегии вовлечения; огромное впечатление на китайскую элиту произвело крушение КПСС и СССР и ещё ряд факторов, включая возрастные особенности китайских лидеров — о них подробнее в статье.
Иначе говоря, мы наблюдаем парадокс: победа консерваторов в конечном итоге привела к последовательному и системному
проведению реформ, против которых они вообще-то и боролись.
В этом смысле #тяньаньмэнь_89 стал "системообразующим кризисом", из которого и вышел современный успешный Китай.
Однако, поверхностное следование рецептам "пекинской весны" способно привести лишь к большой крови и дальнейшему распаду государства. А прямолинейный перенос этих "рецептов" на фактуру позднего Советского Союза отнюдь не приближает нас к ответу на вопрос, почему СССР распался, а Китай, пройдя пройдя через кризис, окреп.
Грубо говоря, отдай Янаев в августе 1991-го приказ стрелять на поражение (а китайцы относились к "августовскому кризису" именно как к аналогу #тяньаньмэнь_89 и даже вступили в контакт с членами ГКЧП, о чём я с опорой на источники писал в другой статье) — результат был бы не такой как в Китае, а гораздо хуже, чем был в итоге. Это, кстати, хорошо понимал Горбачёв и неоднократно повторял эту мысль в своих мемуарах.
При этом на самом деле в России тоже был такой "системообразующий кризис", и современная Россия — если угодно, "путинская Россия" — так же родилась, преодолев его. Это события 1998-1999 годов: "августовский дефолт", дальнейший полураспад федерации и начало Второй чеченской войны.
А у меня снова объявление:
19 декабря (вторник) состоится презентация русскоязычного издания книги "Китайский "авангард" 1979—1989 годов".
Китайский авангард (имеется в виду, конечно же, художественный) — особое явление в культурной жизни "долгих восьмидесятых". Очень яркое и в общем-то мимолётное. После #тяньаньмэнь_89 китайский "авангард", можно сказать, самораспустился, так и оставшись ярким памятником конкретной эпохе.
Исследование написано историком культуры Полом Гладстоном. Я прочитал книгу, и приятно удивился тому, что, несмотря на распространённые в современной западной синологии стереотипы, она действительно про культуру, а не про политику. А ещё это блистательный пример того, как нужно ставить исследовательский вопрос, проводить полевые исследования, а потом их результаты популяризировать.
Кстати, Гладстон будет лично участвовать в презентации. Переводить его будет Кирилл Батыгин — он же переводчик монографии.
Я в ходе презентации расскажу об эпохе "долгих восьмидесятых", почему это совершенно особое время и почему такие феномены как "арт-группа Звёзды" могли появиться в Китае только тогда.
Также на мероприятии выступят замечательные переводчики Алина Перлова и Татьяна Швец.
Думаю, будет очень интересно и полезно: как с точки зрения искусствоведения, так и, конечно, китаеведения.
Пройдёт всё онлайн. Начало в 19.00 по московскому времени. Участие абсолютно бесплатное — нужно только зарегистрироваться по ссылке.
Узнать больше об издании можно здесь.
Ближе к делу напомню о мероприятии. И для подогрева интереса размещу какие-нибудь собственные материалы об искусстве китайских "долгих восьмидесятых". Кое-что на страницах канала уже появлялось. Например, вот: https://yangx.top/china80s/581
19 декабря (вторник) состоится презентация русскоязычного издания книги "Китайский "авангард" 1979—1989 годов".
Китайский авангард (имеется в виду, конечно же, художественный) — особое явление в культурной жизни "долгих восьмидесятых". Очень яркое и в общем-то мимолётное. После #тяньаньмэнь_89 китайский "авангард", можно сказать, самораспустился, так и оставшись ярким памятником конкретной эпохе.
Исследование написано историком культуры Полом Гладстоном. Я прочитал книгу, и приятно удивился тому, что, несмотря на распространённые в современной западной синологии стереотипы, она действительно про культуру, а не про политику. А ещё это блистательный пример того, как нужно ставить исследовательский вопрос, проводить полевые исследования, а потом их результаты популяризировать.
Кстати, Гладстон будет лично участвовать в презентации. Переводить его будет Кирилл Батыгин — он же переводчик монографии.
Я в ходе презентации расскажу об эпохе "долгих восьмидесятых", почему это совершенно особое время и почему такие феномены как "арт-группа Звёзды" могли появиться в Китае только тогда.
Также на мероприятии выступят замечательные переводчики Алина Перлова и Татьяна Швец.
Думаю, будет очень интересно и полезно: как с точки зрения искусствоведения, так и, конечно, китаеведения.
Пройдёт всё онлайн. Начало в 19.00 по московскому времени. Участие абсолютно бесплатное — нужно только зарегистрироваться по ссылке.
Узнать больше об издании можно здесь.
Ближе к делу напомню о мероприятии. И для подогрева интереса размещу какие-нибудь собственные материалы об искусстве китайских "долгих восьмидесятых". Кое-что на страницах канала уже появлялось. Например, вот: https://yangx.top/china80s/581
Ровно два года назад в Казахстане бушевали так называемые "январские события". Этот мощный всплеск насилия не только поставил под вопрос политическое наследие Назарбаева и многочисленные выкладки об успешности современного казахстанского проекта, но и вообще едва не похоронил под собой тот постсоветский Казахстан, к которому мы привыкли.
К счастью, китаист и выпускник МГИМО Касым-Жомарт Токаев действовал быстро и решительно. А помогли ему в этом Москва и ОДКБ. Как раз 5 января президент Казахстана обратился в секретариат организации с просьбой о поддержке.
Предпосылки, содержание и последствия "январских событий" ещё долго будут предметом споров экспертов — прежде всего, в силу ограниченности релевантных источников о том, что же на самом деле произошло. Меня же как историка этот сюжет заинтересовал в контексте того, что Токаев в своё время был очевидцем событий на площади #тяньаньмэнь_89 , оставил о них довольно подробные воспоминания и, принимая решения в январе 2022-го, не мог не учитывать тот свой опыт.
О том, как "тяньаньмэньский опыт" повлиял на взгляды Токаева и его поведение в критической ситуации я написал статью: https://yangx.top/china80s/1748
Сегодня она вновь актуальна и заслуживает прочтения.
К счастью, китаист и выпускник МГИМО Касым-Жомарт Токаев действовал быстро и решительно. А помогли ему в этом Москва и ОДКБ. Как раз 5 января президент Казахстана обратился в секретариат организации с просьбой о поддержке.
Предпосылки, содержание и последствия "январских событий" ещё долго будут предметом споров экспертов — прежде всего, в силу ограниченности релевантных источников о том, что же на самом деле произошло. Меня же как историка этот сюжет заинтересовал в контексте того, что Токаев в своё время был очевидцем событий на площади #тяньаньмэнь_89 , оставил о них довольно подробные воспоминания и, принимая решения в январе 2022-го, не мог не учитывать тот свой опыт.
О том, как "тяньаньмэньский опыт" повлиял на взгляды Токаева и его поведение в критической ситуации я написал статью: https://yangx.top/china80s/1748
Сегодня она вновь актуальна и заслуживает прочтения.
Благодаря деятелям из New York Times, которые написали рецензию на "Слово пацана", заподозрив в финансировании сериала Иран (на самом деле проблема в машинном переводе одного русскоязычного текста, где Институт развития интернета, т.е. ИРИ, был воспринят как Исламская Республика Иран ), новыми красками заиграла наша недавняя дискуссия в новосибирском кинотеатре "Победа", где мы обсуждали вышедший в российский прокат китайский фильм "Только течёт река" 河边的错误.
Так вот. Внезапно наибольшую реакцию публику вызвало моё замечание о том, что действие фильма намеренно перенесено из середины 1980-х годов, где оно происходило в литературном первоисточнике, в середину 1990-х.
Начали гадать, что и как.
В основном собеседники пытались разглядеть в этом некий "политический месседж" и просили прокомментировать, что там политического происходило в 1990-е годы в Китае.
А ничего не происходило.
После #тяньаньмэнь_89 китайское руководство получило прививку на всю жизнь от того, чтобы переносить свои разногласия в протестную плоскость. Поэтому в 90-е все проблемы решались уже тихо, кулуарно. Начались подлинно рыночные реформы, возможная общественная активность по понятным причинам была сведена к нулю.
Разгонялось китайское экономическое чудо. Рассвет консумеризма. "Китайская мечтанаесться и одеться".
Была в зале версия, что нынешняя китайская молодёжь, ощущая свою социальную бесперспективность, интуитивно тянется к чему-то более светлому и обнадёживающему. Но, повторюсь, я думаю, всё проще.
Во-первых, в самом фильме "Только течёт река" светлого и обнадёживающего ничего нет. А для молодёжи во все времена характерно чувство социальной бесперспективности, столь явственно контрастирующее с творческой омнипотентностью, так что на этом фоне китайские 90-е ничем особенно не отличались.
Во-вторых, режиссёр, 1991 года рождения и ему интереснее было разыграть пьесу в декорациях своего детства. А может он и специально хотел увести действие фильма подальше от горячих и востребованных иностранцами, а потому поднадоевших китайцам, эпох типа "культурной революции" и "пекинской весны 89-го".
В-третьих, китайские 90-е сейчас весьма популярны в Китае среди молодёжи, но не в общественно-политических, а исключительно в эстетических изводах. И тому есть масса подтверждений — успех фильма "Только течёт река" лишь один из них.
Китчевая, аляповатая эпоха, которая так приятно контрастирует с нынешней обжитостью и ухоженностью.
Картинки из серии "Какими мы были".
(Разве несомненная популярность "Слова пацана" вызвана не этим?)
Мне китайские 90-е (я, кстати, их включаю в "долгие восьмидесятые") по-своему близки. Так как я вырос во Владивостоке, откуда российское государство в начале 1990-х натурально ушло, то вся моя детская повседневность формировалась в основном из товаров, купленных на китайском рынке у китайцев-челноков. И моя, и всех моих одноклассников.
Когда я лет пять назад в Шэньяне зашёл в музей-магазин, посвящённый повседневности 1990-х, я как-будто на машине времени перелетел в свою квартиру на Патриса Лумумбы. Те же вещи, те же бренды. Та же игровая приставка-восьмибитка (мы её называли "компьютер"), те же оранжевые кассеты "1000 в 1".
С позиций сегодняшнего дня всё это выглядит кринжово. Но это такой милый безобидный кринж, которым так прикольно поиграться. Для нынешней китайской молодёжи в этом и есть фишка.
Да, можно заподозрить, что это волосатая рука китайской пропаганды внушает оболваненному населению: смотрите, мол, как было мрачно. И цените, что имеете сейчас. Но для таких умозаключений нужно быть журналистом The New York Times.
Реально же, как водится, проще. Людям прикольно переживать прошлые эпохи. И тем, для кого это юность, и тем, для кого это истории из жизни родителей. Заново переживать родительский опыт даже ещё прикольнее — есть в этом что-то фрейдистское. И никакойИран Институт развития интернета для этого не нужен.
Такие дела. "Слово шуайгэ. Семки в падике".
Так вот. Внезапно наибольшую реакцию публику вызвало моё замечание о том, что действие фильма намеренно перенесено из середины 1980-х годов, где оно происходило в литературном первоисточнике, в середину 1990-х.
Начали гадать, что и как.
В основном собеседники пытались разглядеть в этом некий "политический месседж" и просили прокомментировать, что там политического происходило в 1990-е годы в Китае.
А ничего не происходило.
После #тяньаньмэнь_89 китайское руководство получило прививку на всю жизнь от того, чтобы переносить свои разногласия в протестную плоскость. Поэтому в 90-е все проблемы решались уже тихо, кулуарно. Начались подлинно рыночные реформы, возможная общественная активность по понятным причинам была сведена к нулю.
Разгонялось китайское экономическое чудо. Рассвет консумеризма. "Китайская мечта
Была в зале версия, что нынешняя китайская молодёжь, ощущая свою социальную бесперспективность, интуитивно тянется к чему-то более светлому и обнадёживающему. Но, повторюсь, я думаю, всё проще.
Во-первых, в самом фильме "Только течёт река" светлого и обнадёживающего ничего нет. А для молодёжи во все времена характерно чувство социальной бесперспективности, столь явственно контрастирующее с творческой омнипотентностью, так что на этом фоне китайские 90-е ничем особенно не отличались.
Во-вторых, режиссёр, 1991 года рождения и ему интереснее было разыграть пьесу в декорациях своего детства. А может он и специально хотел увести действие фильма подальше от горячих и востребованных иностранцами, а потому поднадоевших китайцам, эпох типа "культурной революции" и "пекинской весны 89-го".
В-третьих, китайские 90-е сейчас весьма популярны в Китае среди молодёжи, но не в общественно-политических, а исключительно в эстетических изводах. И тому есть масса подтверждений — успех фильма "Только течёт река" лишь один из них.
Китчевая, аляповатая эпоха, которая так приятно контрастирует с нынешней обжитостью и ухоженностью.
Картинки из серии "Какими мы были".
(Разве несомненная популярность "Слова пацана" вызвана не этим?)
Мне китайские 90-е (я, кстати, их включаю в "долгие восьмидесятые") по-своему близки. Так как я вырос во Владивостоке, откуда российское государство в начале 1990-х натурально ушло, то вся моя детская повседневность формировалась в основном из товаров, купленных на китайском рынке у китайцев-челноков. И моя, и всех моих одноклассников.
Когда я лет пять назад в Шэньяне зашёл в музей-магазин, посвящённый повседневности 1990-х, я как-будто на машине времени перелетел в свою квартиру на Патриса Лумумбы. Те же вещи, те же бренды. Та же игровая приставка-восьмибитка (мы её называли "компьютер"), те же оранжевые кассеты "1000 в 1".
С позиций сегодняшнего дня всё это выглядит кринжово. Но это такой милый безобидный кринж, которым так прикольно поиграться. Для нынешней китайской молодёжи в этом и есть фишка.
Да, можно заподозрить, что это волосатая рука китайской пропаганды внушает оболваненному населению: смотрите, мол, как было мрачно. И цените, что имеете сейчас. Но для таких умозаключений нужно быть журналистом The New York Times.
Реально же, как водится, проще. Людям прикольно переживать прошлые эпохи. И тем, для кого это юность, и тем, для кого это истории из жизни родителей. Заново переживать родительский опыт даже ещё прикольнее — есть в этом что-то фрейдистское. И никакой
Такие дела. "Слово шуайгэ. Семки в падике".
Сегодня в Пекине начался 3-й пленум Центрального комитета Коммунистической партии Китая 20-го созыва. Ключевое событие для политического процесса в КНР.
От нынешнего пленума, который должен продлиться до 18 июля, ожидают, что он даст ориентиры для дальнейшего социально-экономического развития Китая на ближайшие годы.
Само ожидание нового пленума затянулось. Мы ждали его осенью 2023 года. Потом прождали всю зиму-весну 2024 года. И пусть китайские коллеги сколько угодно делают невозмутимый вид и говорят, что время проведения пленума не регулируется никакими правилами, и в такой длительной подготовке нет ничего экстраординарного,
Достаточно просто посмотреть на статистику проведения "третьих пленумов", начиная с конца 1970-х годов, то есть со смерти Мао и начала реформ.
Сложившаяся с конца 1970-х гг. политическая традиция чётко устанавливает, что в течении пятилетнего цикла между партийными съездами проводится семь пленумов , а третий по счету пленум проходит примерно через год после съезда.
Исключение составили 3-й пленум ЦК 12-го созыва, который прошёл в октябре 1984 года — два года спустя съезда, а также 3-й пленум ЦК 19-го созыва, прошедший раньше привычного – через полгода после съезда в феврале 2018 года (но он оказался посвящен «рутинным» вопросам подготовки к сессии ВСНП, фактически же функционал «третьего пленума» выполнил 4-й пленум, проведенный только в октябре 2019 г. — то есть два года спустя съезда).
Во всех остальных семи случаях "третий пленум" был именно про экономику и проводился аккурат через год после съезда.
Посреди лета важные партийные мероприятия в Пекине вообще не принято проводить. Потому что если и проводить, то где-нибудь в курортных местечках, типа Бэйдайэхэ или Лушаня.
Проведение пленума в Пекине летом (* любого, не обязательного "третьего") во всех предшествующих прецедентах говорило о каких-либо экстраординарных обстоятельствах: в 1977 г. на таком летнем пленуме принято решение о досрочном созыве всекитайского съезда партии; пленум в июне 1981 г. зафиксировал окончательную победу Дэн Сяопина над «линией Хуа Гофэна»; наконец, в июне 1989 года необходимость проведения пленума была связана с политическим анализом событий на #тяньаньмэнь_89.
В общем, ничего обычного в том, что проведение долгожданного пленума по экономическому развитию КНР назначено на 15-18 июля, нет. Это совершенно нестандартная ситуация, которая свидетельствует о затруднениях, с которыми столкнулось высшее руководство КНР при выработке стратегии социально-экономического развития страны.
Проблемы понятны: выход из постпандемийной рецессии затянулся, мир стремительно деглобализуется, в Америке существует устойчивый консенсус по поводу тотального сдерживания развития Китая.
Конечно, сейчас всё уже решено. И сам пленум назначили весной, когда обо всём наконец-то уже договорились.
И пусть некоторые охочие до сенсаций деятели вангуют о каких-то радикальных реформах, спокойный анализ тех речей и документов, которые попадают в открытый доступ, говорит скорее об обратном.
Лидеры КПК в своих последних выступлениях и статьях сигнализируют о стремлении сгладить обеспокоенность частного капитала и иностранных партнёров по поводу будущего вектора развития КНР.
Радикальная смена той модели, которая успешно работала в предыдущие десятилетия, несмотря на все её побочные эффекты и ограничения, чревата выходом ситуации из-под контроля. И пусть на уровне риторики вновь говорится о каких-то новациях, рассчитывать на реальные перемены не приходится.
Впрочем, и само по себе это решение на фоне многолетних ожиданий того, что в свой третий срок Си Цзиньпин наконец-то начнёт в экономике свою игру — весьма примечательно.
И даже в самом выхолощенном резюмирующем документе по итогам пленума будет масса нюансов, новых лозунгов и "ключевых слов", изучение которых даст немало пищи для размышлений о том, что происходит с Китаем и куда он идёт.
Так что это будут очень интересные и важные четыре дня. А самое важное будет потом — когда появится в открытом доступе коммюнике по итогам пленума. В общем, будем следить.
От нынешнего пленума, который должен продлиться до 18 июля, ожидают, что он даст ориентиры для дальнейшего социально-экономического развития Китая на ближайшие годы.
Само ожидание нового пленума затянулось. Мы ждали его осенью 2023 года. Потом прождали всю зиму-весну 2024 года. И пусть китайские коллеги сколько угодно делают невозмутимый вид и говорят, что время проведения пленума не регулируется никакими правилами, и в такой длительной подготовке нет ничего экстраординарного,
на самом деле это не так.Достаточно просто посмотреть на статистику проведения "третьих пленумов", начиная с конца 1970-х годов, то есть со смерти Мао и начала реформ.
Сложившаяся с конца 1970-х гг. политическая традиция чётко устанавливает, что в течении пятилетнего цикла между партийными съездами проводится семь пленумов , а третий по счету пленум проходит примерно через год после съезда.
Исключение составили 3-й пленум ЦК 12-го созыва, который прошёл в октябре 1984 года — два года спустя съезда, а также 3-й пленум ЦК 19-го созыва, прошедший раньше привычного – через полгода после съезда в феврале 2018 года (но он оказался посвящен «рутинным» вопросам подготовки к сессии ВСНП, фактически же функционал «третьего пленума» выполнил 4-й пленум, проведенный только в октябре 2019 г. — то есть два года спустя съезда).
Во всех остальных семи случаях "третий пленум" был именно про экономику и проводился аккурат через год после съезда.
Посреди лета важные партийные мероприятия в Пекине вообще не принято проводить. Потому что если и проводить, то где-нибудь в курортных местечках, типа Бэйдайэхэ или Лушаня.
Проведение пленума в Пекине летом (* любого, не обязательного "третьего") во всех предшествующих прецедентах говорило о каких-либо экстраординарных обстоятельствах: в 1977 г. на таком летнем пленуме принято решение о досрочном созыве всекитайского съезда партии; пленум в июне 1981 г. зафиксировал окончательную победу Дэн Сяопина над «линией Хуа Гофэна»; наконец, в июне 1989 года необходимость проведения пленума была связана с политическим анализом событий на #тяньаньмэнь_89.
В общем, ничего обычного в том, что проведение долгожданного пленума по экономическому развитию КНР назначено на 15-18 июля, нет. Это совершенно нестандартная ситуация, которая свидетельствует о затруднениях, с которыми столкнулось высшее руководство КНР при выработке стратегии социально-экономического развития страны.
Проблемы понятны: выход из постпандемийной рецессии затянулся, мир стремительно деглобализуется, в Америке существует устойчивый консенсус по поводу тотального сдерживания развития Китая.
Конечно, сейчас всё уже решено. И сам пленум назначили весной, когда обо всём наконец-то уже договорились.
И пусть некоторые охочие до сенсаций деятели вангуют о каких-то радикальных реформах, спокойный анализ тех речей и документов, которые попадают в открытый доступ, говорит скорее об обратном.
Лидеры КПК в своих последних выступлениях и статьях сигнализируют о стремлении сгладить обеспокоенность частного капитала и иностранных партнёров по поводу будущего вектора развития КНР.
Радикальная смена той модели, которая успешно работала в предыдущие десятилетия, несмотря на все её побочные эффекты и ограничения, чревата выходом ситуации из-под контроля. И пусть на уровне риторики вновь говорится о каких-то новациях, рассчитывать на реальные перемены не приходится.
Впрочем, и само по себе это решение на фоне многолетних ожиданий того, что в свой третий срок Си Цзиньпин наконец-то начнёт в экономике свою игру — весьма примечательно.
И даже в самом выхолощенном резюмирующем документе по итогам пленума будет масса нюансов, новых лозунгов и "ключевых слов", изучение которых даст немало пищи для размышлений о том, что происходит с Китаем и куда он идёт.
Так что это будут очень интересные и важные четыре дня. А самое важное будет потом — когда появится в открытом доступе коммюнике по итогам пленума. В общем, будем следить.
Малоизвестный, но очень примечательный исторический факт о политической активности молодёжи в 1980-х годах.
В декабре 1988 года — то есть за несколько месяцев до начала #тяньаньмэнь_89 — масштабные студенческие беспорядки произошли в Нанкине.
Студенческие протесты (сплошь и рядом выходившие из-под контроля и обретавшие вовсе не мирный характер) фиксировались в Китае, начиная с 1985 года, поэтому тут, казалось бы, нет ничего особенного.
Однако соль ситуации в том, что это были выступления ксенофобскими лозунгами. Более того, они были направлены не против японцев (как, например, протесты в пекинских кампусах зимой 1985-86 годов), а против африканцев.
Традиционно считается, что студенческие протесты 1980-х были вызваны, прежде всего, социальными причинами (ощущение бесперспективности на фоне роста коррупции, инфляции и прочих побочных эффектов быстрого экономического роста).
Другой ведущий мотив — национальный ресентимент, вызванный всё той же бесперспективностью и "непривелигированностью" на фоне иностранцев, коих в Китае 1980-х становилось всё больше и больше и которым создавались тепличные условия.
В нанкинских протестах к этим мотивам прибавляется ещё специфическая картина мира китайцев, согласно которой иностранцы, конечно, все "заморские черти", но негры — это совсем дикость какая-то, и им нельзя позволять то, что можно другим.
Поводом стал отказ охраны кампуса Университета Хэхай пропустить китайских подружек двух африканских студентов, которые пригласили их на рождественскую вечеринку 24 декабря 1988 года. Охранники посчитали, что это проститутки. (Да, в середине 1980-х всё это в Китае уже было).
Слово за слово. Началась драка между охранниками и африканскими студентами. Подключились другие африканцы. Потом другие китайцы. Короче, к утру 13 человек было в той или иной степени ранено или побито.
По кампусу поползли слухи, что накануне африканцы убили китайского студента. И понеслось.
Китайские студенты начали громить общежития, где проживали африканцы и другие иностранцы, выкрикивая при этом ксенофобские лозунги. Среди них: "Бей чёрных чертей!" 打倒黑鬼 и "Кровь за кровь!" 以血养血
Потом китайцы, объясняя свои действия, возмущались: мол, многие из африканских студентов "только с дерева спустились", а им сразу университет, стипендия, различные поблажки в плане режима, вот они и распустились, так что нужно наводить порядок самостоятельно.
Испугавшись, африканцы (равно как и несколько чернокожих студентов из США) бежали из кампуса и направились к железнодорожному вокзалу, чтобы уехать в Пекин и укрыться в посольствах своих стран. Их было 130-140 человек.
В это время студенты нескольких нанкинских вузов организовали демонстрацию (оценки численности от 1000 до 3000 человек), которая начала требовать наказать африканцев, "виновных в смерти китайца", а также заодно равных прав между китайскими и иностранными студентами.
Особого порядка в этой демонстрации, как водится, не было. Студенты куда-то шли, у кого-то что-то требовали, в основном просто наслаждаясь внезапно обретённой силой и чувством омнипотентности.
Вечером 26 декабря они наконец заблокировали железнодорожный вокзал, где всё это время иностранцы находили в зале ожидания 1-го класса, потому что власти отказались сажать их на поезда до Пекина. Ситуация накалялась.
Наконец, власти приступили к решительным действиям. Студенческая демонстрация была объявлена незаконной и приравнена к мятежу. Иностранных студентов организовано вывезли на один из военных объектов за городом, где они находились до 1 января. В тот же день их вернули в кампус.
Троих африканцев, которые начали драку, депортировали из страны. На иностранцев распространили правила внутреннего распорядка в кампусе (запрет покидать территорию в ночное время, обязательная регистрация гостей, уведомление куратора обо всех выходах в город).
Все материалы, посвящённые этим протестам, отмечают, что аналогичные инциденты с ксенофобской окраской, пусть и в меньшем масштабе, происходили все 1980-е годы.
В общем, бурлил Китай. По разным поводам. И "пекинская весна" 89-го была только верхушкой айсберга.
В декабре 1988 года — то есть за несколько месяцев до начала #тяньаньмэнь_89 — масштабные студенческие беспорядки произошли в Нанкине.
Студенческие протесты (сплошь и рядом выходившие из-под контроля и обретавшие вовсе не мирный характер) фиксировались в Китае, начиная с 1985 года, поэтому тут, казалось бы, нет ничего особенного.
Однако соль ситуации в том, что это были выступления ксенофобскими лозунгами. Более того, они были направлены не против японцев (как, например, протесты в пекинских кампусах зимой 1985-86 годов), а против африканцев.
Традиционно считается, что студенческие протесты 1980-х были вызваны, прежде всего, социальными причинами (ощущение бесперспективности на фоне роста коррупции, инфляции и прочих побочных эффектов быстрого экономического роста).
Другой ведущий мотив — национальный ресентимент, вызванный всё той же бесперспективностью и "непривелигированностью" на фоне иностранцев, коих в Китае 1980-х становилось всё больше и больше и которым создавались тепличные условия.
В нанкинских протестах к этим мотивам прибавляется ещё специфическая картина мира китайцев, согласно которой иностранцы, конечно, все "заморские черти", но негры — это совсем дикость какая-то, и им нельзя позволять то, что можно другим.
Поводом стал отказ охраны кампуса Университета Хэхай пропустить китайских подружек двух африканских студентов, которые пригласили их на рождественскую вечеринку 24 декабря 1988 года. Охранники посчитали, что это проститутки. (Да, в середине 1980-х всё это в Китае уже было).
Слово за слово. Началась драка между охранниками и африканскими студентами. Подключились другие африканцы. Потом другие китайцы. Короче, к утру 13 человек было в той или иной степени ранено или побито.
По кампусу поползли слухи, что накануне африканцы убили китайского студента. И понеслось.
Китайские студенты начали громить общежития, где проживали африканцы и другие иностранцы, выкрикивая при этом ксенофобские лозунги. Среди них: "Бей чёрных чертей!" 打倒黑鬼 и "Кровь за кровь!" 以血养血
Потом китайцы, объясняя свои действия, возмущались: мол, многие из африканских студентов "только с дерева спустились", а им сразу университет, стипендия, различные поблажки в плане режима, вот они и распустились, так что нужно наводить порядок самостоятельно.
Испугавшись, африканцы (равно как и несколько чернокожих студентов из США) бежали из кампуса и направились к железнодорожному вокзалу, чтобы уехать в Пекин и укрыться в посольствах своих стран. Их было 130-140 человек.
В это время студенты нескольких нанкинских вузов организовали демонстрацию (оценки численности от 1000 до 3000 человек), которая начала требовать наказать африканцев, "виновных в смерти китайца", а также заодно равных прав между китайскими и иностранными студентами.
Особого порядка в этой демонстрации, как водится, не было. Студенты куда-то шли, у кого-то что-то требовали, в основном просто наслаждаясь внезапно обретённой силой и чувством омнипотентности.
Вечером 26 декабря они наконец заблокировали железнодорожный вокзал, где всё это время иностранцы находили в зале ожидания 1-го класса, потому что власти отказались сажать их на поезда до Пекина. Ситуация накалялась.
Наконец, власти приступили к решительным действиям. Студенческая демонстрация была объявлена незаконной и приравнена к мятежу. Иностранных студентов организовано вывезли на один из военных объектов за городом, где они находились до 1 января. В тот же день их вернули в кампус.
Троих африканцев, которые начали драку, депортировали из страны. На иностранцев распространили правила внутреннего распорядка в кампусе (запрет покидать территорию в ночное время, обязательная регистрация гостей, уведомление куратора обо всех выходах в город).
Все материалы, посвящённые этим протестам, отмечают, что аналогичные инциденты с ксенофобской окраской, пусть и в меньшем масштабе, происходили все 1980-е годы.
В общем, бурлил Китай. По разным поводам. И "пекинская весна" 89-го была только верхушкой айсберга.