Forwarded from Владимир будущего
«Владимир будущего» представляет: проект Софии Лётки #nabolelo. Часть первая.
«В мае на улице Мира началось строительство патриотического сквера. Ради него вырублены больше 30 деревьев. На наших глазах тихое место, где требовалось всего-то установить освещение и расчистить заросли от мусора, превращается в безликий сквер. Только теперь c танками на фоне.
Представьте, каково это — заниматься йогой не на мягком газоне, а посреди плиточного поля. Бегать не в тени ухоженных деревьев, а по разогретым на солнце асфальтовым дорожкам. Играть в бадминтон не у природного водопада с ручейками, а под дулом какой-нибудь гаубицы. И это сейчас не фигура речи.
Мои салатовый топ, салатовый коврик и даже салатовые стрелки — прямые отсылки к озеленению, которого так не хватает городу, его улицам и скверам».
Фото Сергея Лакеева.
«В мае на улице Мира началось строительство патриотического сквера. Ради него вырублены больше 30 деревьев. На наших глазах тихое место, где требовалось всего-то установить освещение и расчистить заросли от мусора, превращается в безликий сквер. Только теперь c танками на фоне.
Представьте, каково это — заниматься йогой не на мягком газоне, а посреди плиточного поля. Бегать не в тени ухоженных деревьев, а по разогретым на солнце асфальтовым дорожкам. Играть в бадминтон не у природного водопада с ручейками, а под дулом какой-нибудь гаубицы. И это сейчас не фигура речи.
Мои салатовый топ, салатовый коврик и даже салатовые стрелки — прямые отсылки к озеленению, которого так не хватает городу, его улицам и скверам».
Фото Сергея Лакеева.
Forwarded from Владимир будущего
«Владимир будущего» представляет: проект Софии Лётки #nabolelo
«Смотрела, как на Студёной вырубают клёны, и вспомнила строчки из Цоя: „Я знаю, моё дерево не проживёт и недели. Я знаю, моё дерево в этом городе обречено“. Следом появилась идея для фотосессии — такой, чтобы в следующий раз, перед тем как уничтожить очередные липу или тополь, чиновники задумались, стоит ли оно того.
Концепция полностью выстроена на ассоциациях. Хрупкие и тонкие девушки, выдерживающие чёрно-зелёный дресс-код, символизируют стройные деревья. У каждой модели своя эмоция. У меня — боль, которая оставляет после себя пустоту; у Милены — отчаяние, у Юлии — испуг. Макияж, поза — всё работает на то, чтобы глубже подчеркнуть наши чувства.
Во Владимире катастрофически мало деревьев, кустов, словом, всего, что на бюрократическом языке называется „зелёными насаждениями“. Оттого особенно дико выглядят ситуации, когда здоровые растения валят на землю, а ветви со свежими листьями вывозят на помойку».
«Смотрела, как на Студёной вырубают клёны, и вспомнила строчки из Цоя: „Я знаю, моё дерево не проживёт и недели. Я знаю, моё дерево в этом городе обречено“. Следом появилась идея для фотосессии — такой, чтобы в следующий раз, перед тем как уничтожить очередные липу или тополь, чиновники задумались, стоит ли оно того.
Концепция полностью выстроена на ассоциациях. Хрупкие и тонкие девушки, выдерживающие чёрно-зелёный дресс-код, символизируют стройные деревья. У каждой модели своя эмоция. У меня — боль, которая оставляет после себя пустоту; у Милены — отчаяние, у Юлии — испуг. Макияж, поза — всё работает на то, чтобы глубже подчеркнуть наши чувства.
Во Владимире катастрофически мало деревьев, кустов, словом, всего, что на бюрократическом языке называется „зелёными насаждениями“. Оттого особенно дико выглядят ситуации, когда здоровые растения валят на землю, а ветви со свежими листьями вывозят на помойку».