Иран всегда был заметным игроком в Центральной Азии, и хотя усилению его позиций в регионе мешают западные санкции, у стран ЦА есть интерес к сотрудничеству с Тегераном — политический обозреватель из Таджикистана Косим Бекмухаммад.
Иран как один из важных маршрутов транзита товаров на мировые рынки привлекает внимание стран Центральной Азии. Однако Запад всегда внимательно следит за сотрудничеством Ирана со всеми странами нашего региона. На встречах с политическими элитами нашего региона, представители Запада деликатно, а иногда и напрямую напоминают, что активный диалог с Ираном может навредить их отношениям с Западом. Тем не менее, страны региона, на мой взгляд, понимают, что сотрудничество с Ираном даёт им дополнительные возможности диверсифицировать свои внешние связи.
Есть и другой фактор. Центральная Азия — это один из немногочисленных регионов, где Иран строго учитывает интересы России и не считает усиление влияния Китая противоречащим собственным интересам. В целом Иран не заинтересован в расширении присутствия США, Израиля и западных стран в Центральной Азии, поскольку опасается, что возможности региона будут использованы против него.
Возможно, в будущем стратегия Ирана по отношению к Центральной Азии будет меняться. Но пока, на мой взгляд, остаётся такой, какая есть.
Что касается части вопроса по отношениям между странами нашего региона, то до недавних времён Казахстан занимал главное место в сотрудничестве Ирана с нашим регионом, т.е. Казахстан был главным торговым партнёром. Однако за последние годы уровень взаимной торговли заметно снизился. Товарооборот между Ираном и Узбекистаном, в отличие от Казахстана, из года в год увеличивается и сейчас составляет порядка 500 млн долларов.
Однако самые высокие показатели относятся к ирано-туркменским отношениям. По сообщению Государственного комитета Туркменистана по статистике, товарооборот между двумя странами за прошлый год составил 2 млрд 100 млн долларов. С Таджикистаном также торговый оборот Ирана увеличивается. К примеру, 3-4 года тому назад было менее 100 млн, а в прошлом году товарооборот между Душанбе и Тегераном составил более 270 миллионов долларов. Самый низкий уровень товарооборота в регионе у Ирана с Кыргызстаном — 66 млн долларов.
#Иран #Казахстан #Кыргызстан #Таджикистан #Туркменистан #Узбекистан #США #КНР #Россия
Иран как один из важных маршрутов транзита товаров на мировые рынки привлекает внимание стран Центральной Азии. Однако Запад всегда внимательно следит за сотрудничеством Ирана со всеми странами нашего региона. На встречах с политическими элитами нашего региона, представители Запада деликатно, а иногда и напрямую напоминают, что активный диалог с Ираном может навредить их отношениям с Западом. Тем не менее, страны региона, на мой взгляд, понимают, что сотрудничество с Ираном даёт им дополнительные возможности диверсифицировать свои внешние связи.
Есть и другой фактор. Центральная Азия — это один из немногочисленных регионов, где Иран строго учитывает интересы России и не считает усиление влияния Китая противоречащим собственным интересам. В целом Иран не заинтересован в расширении присутствия США, Израиля и западных стран в Центральной Азии, поскольку опасается, что возможности региона будут использованы против него.
Возможно, в будущем стратегия Ирана по отношению к Центральной Азии будет меняться. Но пока, на мой взгляд, остаётся такой, какая есть.
Что касается части вопроса по отношениям между странами нашего региона, то до недавних времён Казахстан занимал главное место в сотрудничестве Ирана с нашим регионом, т.е. Казахстан был главным торговым партнёром. Однако за последние годы уровень взаимной торговли заметно снизился. Товарооборот между Ираном и Узбекистаном, в отличие от Казахстана, из года в год увеличивается и сейчас составляет порядка 500 млн долларов.
Однако самые высокие показатели относятся к ирано-туркменским отношениям. По сообщению Государственного комитета Туркменистана по статистике, товарооборот между двумя странами за прошлый год составил 2 млрд 100 млн долларов. С Таджикистаном также торговый оборот Ирана увеличивается. К примеру, 3-4 года тому назад было менее 100 млн, а в прошлом году товарооборот между Душанбе и Тегераном составил более 270 миллионов долларов. Самый низкий уровень товарооборота в регионе у Ирана с Кыргызстаном — 66 млн долларов.
#Иран #Казахстан #Кыргызстан #Таджикистан #Туркменистан #Узбекистан #США #КНР #Россия
Неоинституционализм: на Казахстан примеряют модель экономики трансакционных издержек — "Desht".
Часть III (внешний контекст). I, II.
➤ В развитых несырьевых странах высок размер трансакционных секторов в ВВП (финансы и бизнес-услуги), развивающиеся — колеблются.
➤ Не существует единой госполитики по трансакционным секторам, продолжаются дискуссии по регуляции финансовых технологий (FinTech); основные игроки революции FinTech 3.5 — развивающиеся страны.
➤ Цифровые платформы усиливают влияние
трансакционных отраслей, повышают сетевой эффект и снижают издержки, ускоряя экономические процессы.
➤ Надвигается третья волна экосистем, которая характеризуется интеграцией множества услуг. Такие сервисы значительно снижают трансакционные издержки в направлениях B2B и B2C. Они могут стать для банков "движущей силой экспоненциального роста или экзистенциальной угрозой".
➤ Рекомендации Всемирного банка по внедрению институтов:
• обосновывать эффективность,
• регулирование основывается на наиболее
применимых политиках, а не "лучших практиках" (best practice vs. best fit),
• государственная политика по трансакционным отраслям должна развиваться постепенно.
➤ Трансакционные секторы должны регулироваться в соответствии с уровнем развития. В развивающихся странах правила могут быть проще, но они должны быть сопряжены с высоким потенциалом надзорных органов и бизнес-моделями банков.
• Приемлемый для модели пример: применение Базеля III Банка международных расчётов — в ЕС, Японии, Швейцарии, США и Гонконге.
• Неприемлемый пример: в Бразилии при попытке защищать персональные данные ограничили развитие более прозрачного и конкурентного кредитного рынка.
➤ МВФ устраивает, если FinTech развиваются в уже регулируемых организациях (например, банки). Таким подходом пользуются во Франции, Ирландии, Катаре, Бразилии и Мексике. FinTech-компаниям не из банковского сектора требуется доказывать свою устойчивость госорганам.
➤ Одна из главных проблем для государства — это антимонопольное регулирование цифровых платформ. Крупные компании, такие как "Alibaba Group", "Amazon", и "Microsoft" — вызов для регуляторных органов. Даже у стран с сильным госаппаратом и большим количеством специалистов нет единого решения. Многие страны ЕС регулируют иностранные предприятия чтобы развивать свои. Несмотря на регуляторные дискуссии, цифровая торговля открывает "окно возможностей" для малых предприятий.
➤ Рынок технологий по соблюдению регуляционных мер (RegTech) сконцентрирован в развитых странах, но география расширяется. К развитию продуктов RegTech присоединились арабские государства Персидского залива.
➤ Центральные банки вкладываются в технологии SupTech для эффективного надзора (Big Data, облачные сервисы, ИИ, визуализация данных, обработка естественного языка и другие).
➤ Повышается спрос на институты по управлению данными. Всемирный Банк выделил 4 главных элемента в этом направлении: стратегическое планирование, исполнение и создание правил, соответствие правилам и обучение на основе данных. В развитых странах имеются отдельные государственные органы, ответственные за защиту данных, кибербезопасность и направленные на создание доверительной среды.
➤ Как один из итогов, специалисты по новой институциональной экономике предлагают проанализировать барьеры при переходе Казахстана к "государству открытого доступа", характерному для политических процессов в западных странах.
#Казахстан #МВФ #Всемирный_Банк #ЕС #Франция #Швейцария #Ирландия #Бразилия #Мексика #США #Япония #ОАЭ #Бахрейн #Саудовская_Аравия #Катар #КНР
Часть III (внешний контекст). I, II.
➤ В развитых несырьевых странах высок размер трансакционных секторов в ВВП (финансы и бизнес-услуги), развивающиеся — колеблются.
➤ Не существует единой госполитики по трансакционным секторам, продолжаются дискуссии по регуляции финансовых технологий (FinTech); основные игроки революции FinTech 3.5 — развивающиеся страны.
➤ Цифровые платформы усиливают влияние
трансакционных отраслей, повышают сетевой эффект и снижают издержки, ускоряя экономические процессы.
➤ Надвигается третья волна экосистем, которая характеризуется интеграцией множества услуг. Такие сервисы значительно снижают трансакционные издержки в направлениях B2B и B2C. Они могут стать для банков "движущей силой экспоненциального роста или экзистенциальной угрозой".
➤ Рекомендации Всемирного банка по внедрению институтов:
• обосновывать эффективность,
• регулирование основывается на наиболее
применимых политиках, а не "лучших практиках" (best practice vs. best fit),
• государственная политика по трансакционным отраслям должна развиваться постепенно.
➤ Трансакционные секторы должны регулироваться в соответствии с уровнем развития. В развивающихся странах правила могут быть проще, но они должны быть сопряжены с высоким потенциалом надзорных органов и бизнес-моделями банков.
• Приемлемый для модели пример: применение Базеля III Банка международных расчётов — в ЕС, Японии, Швейцарии, США и Гонконге.
• Неприемлемый пример: в Бразилии при попытке защищать персональные данные ограничили развитие более прозрачного и конкурентного кредитного рынка.
➤ МВФ устраивает, если FinTech развиваются в уже регулируемых организациях (например, банки). Таким подходом пользуются во Франции, Ирландии, Катаре, Бразилии и Мексике. FinTech-компаниям не из банковского сектора требуется доказывать свою устойчивость госорганам.
➤ Одна из главных проблем для государства — это антимонопольное регулирование цифровых платформ. Крупные компании, такие как "Alibaba Group", "Amazon", и "Microsoft" — вызов для регуляторных органов. Даже у стран с сильным госаппаратом и большим количеством специалистов нет единого решения. Многие страны ЕС регулируют иностранные предприятия чтобы развивать свои. Несмотря на регуляторные дискуссии, цифровая торговля открывает "окно возможностей" для малых предприятий.
➤ Рынок технологий по соблюдению регуляционных мер (RegTech) сконцентрирован в развитых странах, но география расширяется. К развитию продуктов RegTech присоединились арабские государства Персидского залива.
➤ Центральные банки вкладываются в технологии SupTech для эффективного надзора (Big Data, облачные сервисы, ИИ, визуализация данных, обработка естественного языка и другие).
➤ Повышается спрос на институты по управлению данными. Всемирный Банк выделил 4 главных элемента в этом направлении: стратегическое планирование, исполнение и создание правил, соответствие правилам и обучение на основе данных. В развитых странах имеются отдельные государственные органы, ответственные за защиту данных, кибербезопасность и направленные на создание доверительной среды.
➤ Как один из итогов, специалисты по новой институциональной экономике предлагают проанализировать барьеры при переходе Казахстана к "государству открытого доступа", характерному для политических процессов в западных странах.
#Казахстан #МВФ #Всемирный_Банк #ЕС #Франция #Швейцария #Ирландия #Бразилия #Мексика #США #Япония #ОАЭ #Бахрейн #Саудовская_Аравия #Катар #КНР