УБИЙСТВО НЕТТЕ
На самом деле достаточно известная история.
#СССР | #Латвия | #Нетте | #Циденков |
Каково убивать советских дипкурьеров. Бойня в вагоне номер 2.
История Теодора Нетте - "парохода и человека" - была хорошо известна в СССР, а сейчас почти никто и не помнит.
Собственно, дипкурьеров было два:
Теодор Нетте (фото 1) - на фото ботаник ботаником, а в реальности у человека за плечами год боев с составе 2 батальона 1-го Красного Латышского стрелкового полка,
и Иоган Махмасталь (фото 2) - участник штурма Зимнего, боев на Пулковских высотах и один из создателей 2-й Эстонской коммунистической бригады.
4 февраля 1926 года они получили дипломатическую вализу для доставки в советское посольство в Риге, и сели на скорый поезд Москва-Рига.
Нетте сразу почуял неладное - латвийский проводник очень долго проверял их паспорта, а затем вызвал второго и указал их ему. Дипкурьеры решили ночью не спать.
Около 4 часов утра Махмасталь услышал шаги по крыше вагона. Он вышел в коридор и увидел в тамбуре в другом конце человека в черном пальто и шляпе. Махмасталь специально простоял 15 минут, но человек никуда не уходил. Махмасталь вернулся в купе и предупредил Нетте. Поезд подъезжал к последней станции перед Ригой. Если нападение и будет, то в идеале на последнем перегоне, чтоб потом легче скрыться в большом городе.
На остановке Махмасталь, примерно в 4.45 утра, пошел в туалет, но он оказался заперт. Поезд тронулся и Махмасталь пошел обратно в купе. Когда уже подходил, со спины услышал крики. Обернувшись, увидел как дверь тамбура открывают два человека в черных масках.
Махмасталь влетел в купе, крикнул Нетте: "бандиты!", и схватил из-под салфетки на столике два маленьких маузера. Один, снаряженный, бросил Нетте, а во второй стал вставлять обойму. В эту же секунду в купе ворвался первый мужчина в маске, направил на Махмасталя браунинг и тут же получил пулю в шею от лежавшего на верхней правой полке Нетте.
Пуля перебила артерию и кровища забрызгала во все стороны. Нападавший упал на нижнюю полку, задергался, но вновь вскинул руку с пистолетом.
Выстрел Нетте подарил Махмасталю мгновение на подготовку пистолета к бою и он выстрелил нападавшему в грудь.
В этот момент, прямо из коридора, по Махмасталю стал стрелять второй бандит. Махмасталь получил пулю в правую руку и выронил пистолет. Он опустился за ним на колени, взял его в левую руку, получил пулю в живот с правой стороны и с левой руки выстрелил нападавшему в живот и грудь. Тот закричал и исчез из проема. Первый нападавший, продолжая брызгать кровью из артерии, скатился с полки и выполз из купе. Кто-то снаружи подхватил его и выволок в коридор.
Махмасталь схватил со стола почту, прижал к груди и истекая кровью скорчился на полу, направив пистолет на проем. Секунду всматривался и прислушивался, но с верхней полки на него упал убитый Теодор Нетте.
В 6 утра советского поверенного в делах в Латвии Боркусевича разбудили и сообщили о нападении на дипкурьеров. Он немедленно прибыл на вокзал.
На самом деле достаточно известная история.
#СССР | #Латвия | #Нетте | #Циденков |
Каково убивать советских дипкурьеров. Бойня в вагоне номер 2.
История Теодора Нетте - "парохода и человека" - была хорошо известна в СССР, а сейчас почти никто и не помнит.
Собственно, дипкурьеров было два:
Теодор Нетте (фото 1) - на фото ботаник ботаником, а в реальности у человека за плечами год боев с составе 2 батальона 1-го Красного Латышского стрелкового полка,
и Иоган Махмасталь (фото 2) - участник штурма Зимнего, боев на Пулковских высотах и один из создателей 2-й Эстонской коммунистической бригады.
4 февраля 1926 года они получили дипломатическую вализу для доставки в советское посольство в Риге, и сели на скорый поезд Москва-Рига.
Нетте сразу почуял неладное - латвийский проводник очень долго проверял их паспорта, а затем вызвал второго и указал их ему. Дипкурьеры решили ночью не спать.
Около 4 часов утра Махмасталь услышал шаги по крыше вагона. Он вышел в коридор и увидел в тамбуре в другом конце человека в черном пальто и шляпе. Махмасталь специально простоял 15 минут, но человек никуда не уходил. Махмасталь вернулся в купе и предупредил Нетте. Поезд подъезжал к последней станции перед Ригой. Если нападение и будет, то в идеале на последнем перегоне, чтоб потом легче скрыться в большом городе.
На остановке Махмасталь, примерно в 4.45 утра, пошел в туалет, но он оказался заперт. Поезд тронулся и Махмасталь пошел обратно в купе. Когда уже подходил, со спины услышал крики. Обернувшись, увидел как дверь тамбура открывают два человека в черных масках.
Махмасталь влетел в купе, крикнул Нетте: "бандиты!", и схватил из-под салфетки на столике два маленьких маузера. Один, снаряженный, бросил Нетте, а во второй стал вставлять обойму. В эту же секунду в купе ворвался первый мужчина в маске, направил на Махмасталя браунинг и тут же получил пулю в шею от лежавшего на верхней правой полке Нетте.
Пуля перебила артерию и кровища забрызгала во все стороны. Нападавший упал на нижнюю полку, задергался, но вновь вскинул руку с пистолетом.
Выстрел Нетте подарил Махмасталю мгновение на подготовку пистолета к бою и он выстрелил нападавшему в грудь.
В этот момент, прямо из коридора, по Махмасталю стал стрелять второй бандит. Махмасталь получил пулю в правую руку и выронил пистолет. Он опустился за ним на колени, взял его в левую руку, получил пулю в живот с правой стороны и с левой руки выстрелил нападавшему в живот и грудь. Тот закричал и исчез из проема. Первый нападавший, продолжая брызгать кровью из артерии, скатился с полки и выполз из купе. Кто-то снаружи подхватил его и выволок в коридор.
Махмасталь схватил со стола почту, прижал к груди и истекая кровью скорчился на полу, направив пистолет на проем. Секунду всматривался и прислушивался, но с верхней полки на него упал убитый Теодор Нетте.
В 6 утра советского поверенного в делах в Латвии Боркусевича разбудили и сообщили о нападении на дипкурьеров. Он немедленно прибыл на вокзал.
Вагон был оцеплен полицией, но внутрь никто не заходил. Боркусевича пропустили вперед и пошли за ним.
В купе проводника лежали два мертвых тела. Окно напротив четвертого купе было изрешечено пулями, коридор в крови. В купе, также изрешеченном пулями и полностью залитом кровью, на полу сидел Махмасталь, прижимая к себе конверт. У него на ногах лежал Нетте. Махмасталь поднял левой рукой пистолет и сказал: "Не подходите к почте, буду стрелять!". Боркусевич представился. Махмасталь опустил пистолет и потерял сознание.
Полиция опознала убитых нападавших как братьев Габриловичей (фото 3), бывших офицеров польской армии. Тот, которому Нетте прострелил артерию, а Махмасталь - грудную клетку, умер от потери крови, у второго, тоже сильно израненного в корпус пулями Махмасталя, был прострелен висок, что полиция квалифицировала это как "самоубийство". А само дело было квалифицированно как уголовное только на основе части показаний советского дипломата Печерского.
Это он сидел в туалете, когда за ручку дергал Махмасталь. Закончив свои дела, Печерский открыл дверь и увидел людей в масках. Один направил на него пистолет и крикнул на русском: "Деньги давай!". Печерский на автомате захлопнул дверь, а дальше слышал только беготню и выстрелы. Вот только по показаниям Печерского, людей было трое. Было еще показание итальянского курьера, ехавшего в нашем вагоне. Он проявил отчаянную храбрость: выглянул в коридор в разгар перестрелки. Итальянец видел, как человек в черном пальто и черной шляпе затаскивает двух раненых в купе проводника, а потом слышал два выстрела.
За смертью подозреваемых дело было прекращено, невзирая на наши протесты и показания свидетелей. Третьего человека в черном никто не разыскивал. Проводников для дачи показаний не вызывали.
Махмасталь выжил.
Дипломатическая вализа, залитая его кровью - фото 4.
В купе проводника лежали два мертвых тела. Окно напротив четвертого купе было изрешечено пулями, коридор в крови. В купе, также изрешеченном пулями и полностью залитом кровью, на полу сидел Махмасталь, прижимая к себе конверт. У него на ногах лежал Нетте. Махмасталь поднял левой рукой пистолет и сказал: "Не подходите к почте, буду стрелять!". Боркусевич представился. Махмасталь опустил пистолет и потерял сознание.
Полиция опознала убитых нападавших как братьев Габриловичей (фото 3), бывших офицеров польской армии. Тот, которому Нетте прострелил артерию, а Махмасталь - грудную клетку, умер от потери крови, у второго, тоже сильно израненного в корпус пулями Махмасталя, был прострелен висок, что полиция квалифицировала это как "самоубийство". А само дело было квалифицированно как уголовное только на основе части показаний советского дипломата Печерского.
Это он сидел в туалете, когда за ручку дергал Махмасталь. Закончив свои дела, Печерский открыл дверь и увидел людей в масках. Один направил на него пистолет и крикнул на русском: "Деньги давай!". Печерский на автомате захлопнул дверь, а дальше слышал только беготню и выстрелы. Вот только по показаниям Печерского, людей было трое. Было еще показание итальянского курьера, ехавшего в нашем вагоне. Он проявил отчаянную храбрость: выглянул в коридор в разгар перестрелки. Итальянец видел, как человек в черном пальто и черной шляпе затаскивает двух раненых в купе проводника, а потом слышал два выстрела.
За смертью подозреваемых дело было прекращено, невзирая на наши протесты и показания свидетелей. Третьего человека в черном никто не разыскивал. Проводников для дачи показаний не вызывали.
Махмасталь выжил.
Дипломатическая вализа, залитая его кровью - фото 4.
ИЗ "ИСТОРИИ ФЛОРЕНЦИИ" МАКИАВЕЛЛИ
Макиавелли пишет о восстании городских низов Флоренции 1378 г. ("восстание чомпи"). Любопытно, как автор видит интерес цеховых низов крупного итальянского торгового города, то как они свои интересы осознавали в то время. Понятно, что приведённый пересказ выступления одного из восставших это скорее всего собирательный взгляд, каким он виделся Макиавелли.
Однако, если убрать некоторые частности и указания на место и время, читается вполне современно.
📖„Пока происходили эти события, возникло другое волнение, которое нанесло республике ущерб гораздо больший, чем первое. Поджоги и грабежи последних дней большей частью были делом рук городских низов. Когда главные раздоры утихли и улеглись, самые дерзкие из них стали бояться, что их постигнет кара за проступки, ими совершенные, и что они, как это часто бывает, будут покинуты теми, кто толкал их на злодеяния. К этому еще присоединялась ненависть, которую неимущие питали к богатым гражданам и заправилам цехов ибо они находили, что заработная плата, которую они получают за свои труды, гораздо меньше, чем они по справедливости заслуживают...
Те граждане, которые раньше принадлежали к гвельфам и из среды которых всегда выходили капитаны этой партии, покровительствовали членам старших цехов, а членов младших и их защитников преследовали. Вот почему возникли против них те волнения, о которых мы рассказали. При распределении граждан по цехам многие из тех профессий, в которых заняты неимущие и люди из городских низов, не получили собственной цеховой организации и были подчинены различным цехам, к которым эти
классы по своим профессиям подходили. Следствием этого являлось, что когда люди не были удовлетворены заработной платой или подвергались тем или иным притеснениям со стороны хозяев, им некуда было обратиться кроме как к начальству того цеха, которому они были подвластны. И казалось им, что с его стороны им не оказывается справедливость, на какую они считали себя в праве рассчитывать. Из всех цехов имел и имеет больше всего подвластных — цех суконщиков. Это самый могущественный и первый по влиянию между всеми. В его промышленных предприятиях находили и находят хлеб большая часть неимущих и людей из городских низов.
Таким образом, люди низших классов, подчиненные как цеху суконщиков, так и другим, по указанным причинам были полны недовольства. К этому присоединялся еще страх, порожденный поджогами и грабежами, ими учиненными. Поэтому они неоднократно собирались по ночам, обсуждали недавние
происшествия и указывали друг другу на опасность, в какой они находятся. Один из наиболее смелых и бывалых, чтобы ободрить других, сказал следующее:
„Если бы нам нужно было обсуждать вопрос, следует ли браться за оружие, жечь и грабить дома граждан, громить церкви я примкнул бы к тем, кто полагал, что об этом нужно очень подумать, и, может быть, согласился бы, что спокойную бедность следует предпочесть опасной наживе. Но так как оружие пущено в ход и много дурного совершено,
Макиавелли пишет о восстании городских низов Флоренции 1378 г. ("восстание чомпи"). Любопытно, как автор видит интерес цеховых низов крупного итальянского торгового города, то как они свои интересы осознавали в то время. Понятно, что приведённый пересказ выступления одного из восставших это скорее всего собирательный взгляд, каким он виделся Макиавелли.
Однако, если убрать некоторые частности и указания на место и время, читается вполне современно.
📖„Пока происходили эти события, возникло другое волнение, которое нанесло республике ущерб гораздо больший, чем первое. Поджоги и грабежи последних дней большей частью были делом рук городских низов. Когда главные раздоры утихли и улеглись, самые дерзкие из них стали бояться, что их постигнет кара за проступки, ими совершенные, и что они, как это часто бывает, будут покинуты теми, кто толкал их на злодеяния. К этому еще присоединялась ненависть, которую неимущие питали к богатым гражданам и заправилам цехов ибо они находили, что заработная плата, которую они получают за свои труды, гораздо меньше, чем они по справедливости заслуживают...
Те граждане, которые раньше принадлежали к гвельфам и из среды которых всегда выходили капитаны этой партии, покровительствовали членам старших цехов, а членов младших и их защитников преследовали. Вот почему возникли против них те волнения, о которых мы рассказали. При распределении граждан по цехам многие из тех профессий, в которых заняты неимущие и люди из городских низов, не получили собственной цеховой организации и были подчинены различным цехам, к которым эти
классы по своим профессиям подходили. Следствием этого являлось, что когда люди не были удовлетворены заработной платой или подвергались тем или иным притеснениям со стороны хозяев, им некуда было обратиться кроме как к начальству того цеха, которому они были подвластны. И казалось им, что с его стороны им не оказывается справедливость, на какую они считали себя в праве рассчитывать. Из всех цехов имел и имеет больше всего подвластных — цех суконщиков. Это самый могущественный и первый по влиянию между всеми. В его промышленных предприятиях находили и находят хлеб большая часть неимущих и людей из городских низов.
Таким образом, люди низших классов, подчиненные как цеху суконщиков, так и другим, по указанным причинам были полны недовольства. К этому присоединялся еще страх, порожденный поджогами и грабежами, ими учиненными. Поэтому они неоднократно собирались по ночам, обсуждали недавние
происшествия и указывали друг другу на опасность, в какой они находятся. Один из наиболее смелых и бывалых, чтобы ободрить других, сказал следующее:
„Если бы нам нужно было обсуждать вопрос, следует ли браться за оружие, жечь и грабить дома граждан, громить церкви я примкнул бы к тем, кто полагал, что об этом нужно очень подумать, и, может быть, согласился бы, что спокойную бедность следует предпочесть опасной наживе. Но так как оружие пущено в ход и много дурного совершено,
то мне кажется, нужно говорить о том, как сделать, чтобы не складывать оружие и не быть в ответе за содеянное. Думаю, что если никто не сумеет предложить выхода, ему укажет нам сама необходимость. Вы видите, что весь город полон против нас злобы и ненависти. Граждане сближаются между собою, и Синьория все время заодно с цеховыми властями. Будьте уверены, что нам расставлены ловушки и опасность угрожает нашим головам. Поэтому мы должны думать о двух вещах и поставить себе две цели: одна — это не быть в ответе за то, что мы совершили, другая — получить возможность жить более свободно и более обеспеченно чем прежде. И нам следует, мне кажется, если мы хотим получить прощение за прежние грехи, натворить новых, удвоить нами сделанное, умножить поджоги и грабёж и постараться во всем этом набрать как можно больше соучастников. Ибо, где грешат многие, никто не подвергается возмездию. Малые проступки влекут за собою наказание, большие — награду. Когда страдают многие, о мести думают единицы, ибо общие невзгоды переносятся с большим терпением, чем отдельные.
Если мы умножим причиненное нами, мы легче добьёмся прощения и найдем средства получить то, что мы хотим иметь для обеспечения нашей свободы. И мне кажется, что мы на пути к верному успеху, ибо те, которые могли бы нам помешать, разъединены и богаты. Их разъединенность даст нам победу, их богатства, когда станут нашими, помогут её удержать. Не давайте затуманить себе голову разговорами, которыми они хотят нас унизить: что в их жилах течет древняя кровь. Все люди одного происхождения и, значит, совершенно одинаковой древности, и природа создала их по одному образцу: разденьте всех догола, и вы увидите, что все похожи друг на друга. Облачите нас в их одежды, а их в наши, — разумеется, мы будем иметь вид знатных, а они — худородных. Ибо только бедность и богатство создают неравенство между нами.
Мне очень неприятно чувствовать, что многие из вас в глубине души раскаиваются в том, что они сделали, и не хотят принимать участия в таких же новых деяниях. И если это верно, то я скажу, что вы не те люди, которых я думал в вас найти. Вас не должны смущать ни совесть, ни бесчестие. Потому что победители, каким бы способом они ни победили, никогда не несут позора. И нечего обращать внимание на угрызения совести, ибо там, где приходится, как нам сейчас, бояться голода и тюрьмы, нет и не может быть места страху перед адом. А если вы вникните в поступки людей, вы увидите, что все, которые достигли больших богатств и большой власти, добились этого либо вероломством, либо насилием, и захваченное обманом или силою они, чтобы скрыть недостойные способы приобретения, лживо называют теперь заработанным. Те же, кто по малому разумению или по чрезмерной глупости избегают таких способов, все больше погружаются в порабощение и в нищету. Потому что верные рабы — всегда рабы, а хорошие люди всегда бедны. От порабощения никогда не освобождается никто, кроме вероломных и дерзких, а от нищеты — никто, кроме воров и мошенников.
Если мы умножим причиненное нами, мы легче добьёмся прощения и найдем средства получить то, что мы хотим иметь для обеспечения нашей свободы. И мне кажется, что мы на пути к верному успеху, ибо те, которые могли бы нам помешать, разъединены и богаты. Их разъединенность даст нам победу, их богатства, когда станут нашими, помогут её удержать. Не давайте затуманить себе голову разговорами, которыми они хотят нас унизить: что в их жилах течет древняя кровь. Все люди одного происхождения и, значит, совершенно одинаковой древности, и природа создала их по одному образцу: разденьте всех догола, и вы увидите, что все похожи друг на друга. Облачите нас в их одежды, а их в наши, — разумеется, мы будем иметь вид знатных, а они — худородных. Ибо только бедность и богатство создают неравенство между нами.
Мне очень неприятно чувствовать, что многие из вас в глубине души раскаиваются в том, что они сделали, и не хотят принимать участия в таких же новых деяниях. И если это верно, то я скажу, что вы не те люди, которых я думал в вас найти. Вас не должны смущать ни совесть, ни бесчестие. Потому что победители, каким бы способом они ни победили, никогда не несут позора. И нечего обращать внимание на угрызения совести, ибо там, где приходится, как нам сейчас, бояться голода и тюрьмы, нет и не может быть места страху перед адом. А если вы вникните в поступки людей, вы увидите, что все, которые достигли больших богатств и большой власти, добились этого либо вероломством, либо насилием, и захваченное обманом или силою они, чтобы скрыть недостойные способы приобретения, лживо называют теперь заработанным. Те же, кто по малому разумению или по чрезмерной глупости избегают таких способов, все больше погружаются в порабощение и в нищету. Потому что верные рабы — всегда рабы, а хорошие люди всегда бедны. От порабощения никогда не освобождается никто, кроме вероломных и дерзких, а от нищеты — никто, кроме воров и мошенников.
Бог и природа поместили счастье людей у всех под руками, и оно легче достается грабежу, чем трудовой жизни, легче дурным поступкам, чем хорошим.
Из этого вытекает, что люди пожирают друг друга, и маленькому человеку живётся все хуже и хуже. Вот почему нужно пускать в ход силу, когда к этому представляется возможность, и никогда судьба не даст нам к этому большей возможности, чем сейчас, когда среди граждан дарят раздоры, когда Синьория колеблется, а власти не знают, что делать. И пока они объединятся и соберутся с духом, ничего не стоит их раздавить. Тогда
мы окажемся полными господами города и получим такую долю власти, что не только прежние поступки будут нам отпущены, но мы еще получим право и возможность грозить им новыми бедами. Я признаю, что этот путь — смелый и рискованный. Но там, где давит необходимость,— разумная дерзость есть благоразумие, и в великих делах мужественные люди никогда не считаются с опасностью. А те предприятия, которые начинаются с опасностей, кончатся торжеством, ибо никогда без опасности нельзя покончить с опасностью. Мне кажется к тому же, что в момент, когда готовятся тюрьмы, пытки и казни, страшнее ждать этих вещей, ничего не делая, чем пытаться их избежать. В первом случае беда придет наверняка, во втором — она сомнительна. Сколько раз приходилось мне слышать ваши жалобы на скупость ваших хозяев и на несправедливость цеховых властей. Теперь как раз настал момент не только освободиться от тех и от других, но и стать настолько выше их, что они будут бояться вас больше, чем вы их.
Возможность для этого, которую нам предоставляет случай, улетает, и когда она исчезнет, вы тщетно будете стараться поймать ее снова. Вы видите приготовления ваших противников. Предупредим же их намерения. Кто первый возьмет оружие, несомненно победит: враг будет сокрушен, и торжество ваше будет полное. Многим достанется честь, всем — безопасность“.📖
#средневековье | #Новое_время | #Макиавелли | #Италия |
Из этого вытекает, что люди пожирают друг друга, и маленькому человеку живётся все хуже и хуже. Вот почему нужно пускать в ход силу, когда к этому представляется возможность, и никогда судьба не даст нам к этому большей возможности, чем сейчас, когда среди граждан дарят раздоры, когда Синьория колеблется, а власти не знают, что делать. И пока они объединятся и соберутся с духом, ничего не стоит их раздавить. Тогда
мы окажемся полными господами города и получим такую долю власти, что не только прежние поступки будут нам отпущены, но мы еще получим право и возможность грозить им новыми бедами. Я признаю, что этот путь — смелый и рискованный. Но там, где давит необходимость,— разумная дерзость есть благоразумие, и в великих делах мужественные люди никогда не считаются с опасностью. А те предприятия, которые начинаются с опасностей, кончатся торжеством, ибо никогда без опасности нельзя покончить с опасностью. Мне кажется к тому же, что в момент, когда готовятся тюрьмы, пытки и казни, страшнее ждать этих вещей, ничего не делая, чем пытаться их избежать. В первом случае беда придет наверняка, во втором — она сомнительна. Сколько раз приходилось мне слышать ваши жалобы на скупость ваших хозяев и на несправедливость цеховых властей. Теперь как раз настал момент не только освободиться от тех и от других, но и стать настолько выше их, что они будут бояться вас больше, чем вы их.
Возможность для этого, которую нам предоставляет случай, улетает, и когда она исчезнет, вы тщетно будете стараться поймать ее снова. Вы видите приготовления ваших противников. Предупредим же их намерения. Кто первый возьмет оружие, несомненно победит: враг будет сокрушен, и торжество ваше будет полное. Многим достанется честь, всем — безопасность“.📖
#средневековье | #Новое_время | #Макиавелли | #Италия |
📚Н. Макиавелли "ГОСУДАРЬ", 1512 г
📖"Обратившись к другому случаю, когда частное лицо становится государем своей отчизны вследствие благосклонности своих сограждан, а не путём злодеяния или другого недопустимого насилия, — такой род правления можно назвать гражданским принципатом (и достижение его не зависит целиком от доблести или удачи, а скорее от некоего удачливого лукавства), я скажу, что эта власть достаётся либо с помощью народа, либо с помощью грандов. Ведь в любом городе существуют два течения, порождаемые тем, что народ старается избежать произвола и притеснений со стороны грандов, а гранды желают повелевать и подавлять народ. Борьба этих двух стремлений приводит в республиках к одному из трёх результатов: возникновению принципата, режиму свободы или произволу.
Зачинщиком принципата бывают народ или гранды, в зависимости от того, кому из них представится для этого случай, ибо когда гранды видят, что не могут более противостоять народу, они выдвигают кого-либо из своей среды и делают его государем, чтобы за его спиной удовлетворять свои аппетиты. Также и народ, если убеждается, что не может справиться с грандами, начинает поддерживать какое-то лицо и делает государем, чтобы его власть была народу защитой. Получившему власть с помощью грандов труднее удержаться, чем тому, кто становится государем благодаря народной поддержке, ибо в первом случае правитель окружён людьми как бы равными себе и не может им приказывать и распоряжаться ими по-своему. А государю, опирающемуся на народ, никто не мешает, и мало кто решится отказать ему в повиновении. Кроме того, грандам нельзя угодить достойным способом, не причиняя людям обид, а народу — можно, ибо у народа, который только не хочет быть угнетаем, цель более достойная, чему у грандов, которые сами хотят угнетать. Praeterea от народа, вследствие его множества, у государя нет никакой защиты; число грандов невелико, поэтому он может себя обезопасить. Худшее, чего может ожидать государь, если народ от него отвернётся, это остаться в одиночестве; гранды же в подобном случае не только бросят его на произвол судьбы, но ещё могут и выступить против него, ибо они хитрее и осмотрительнее, они всегда стараются вовремя обеспечить себе пути отхода и заигрывают с вероятным победителем. Государь также не может поменять свой народ, но прекрасно может обойтись без грандов, ибо их судьба в его руках, и он может каждодневно по своей воле осыпать их милостями или подвергать опале.
Чтобы лучше разъяснить это обстоятельство, скажу, что грандов следует рассматривать в основном двояким образом. Либо они ведут себя так, что целиком полагаются на твою удачу, либо нет. Если первые не отличаются алчностью, их нужно поощрять и приближать к себе; о вторых можно судить двояко: возможно, они не полагаются на тебя из трусости и вследствие прирождённой слабости духа; в этом случае ты должен пользоваться преимущественно тем, кто способен дать хороший совет, ибо в счастье это послужит твоему успеху, а в несчастье тебе нече
📖"Обратившись к другому случаю, когда частное лицо становится государем своей отчизны вследствие благосклонности своих сограждан, а не путём злодеяния или другого недопустимого насилия, — такой род правления можно назвать гражданским принципатом (и достижение его не зависит целиком от доблести или удачи, а скорее от некоего удачливого лукавства), я скажу, что эта власть достаётся либо с помощью народа, либо с помощью грандов. Ведь в любом городе существуют два течения, порождаемые тем, что народ старается избежать произвола и притеснений со стороны грандов, а гранды желают повелевать и подавлять народ. Борьба этих двух стремлений приводит в республиках к одному из трёх результатов: возникновению принципата, режиму свободы или произволу.
Зачинщиком принципата бывают народ или гранды, в зависимости от того, кому из них представится для этого случай, ибо когда гранды видят, что не могут более противостоять народу, они выдвигают кого-либо из своей среды и делают его государем, чтобы за его спиной удовлетворять свои аппетиты. Также и народ, если убеждается, что не может справиться с грандами, начинает поддерживать какое-то лицо и делает государем, чтобы его власть была народу защитой. Получившему власть с помощью грандов труднее удержаться, чем тому, кто становится государем благодаря народной поддержке, ибо в первом случае правитель окружён людьми как бы равными себе и не может им приказывать и распоряжаться ими по-своему. А государю, опирающемуся на народ, никто не мешает, и мало кто решится отказать ему в повиновении. Кроме того, грандам нельзя угодить достойным способом, не причиняя людям обид, а народу — можно, ибо у народа, который только не хочет быть угнетаем, цель более достойная, чему у грандов, которые сами хотят угнетать. Praeterea от народа, вследствие его множества, у государя нет никакой защиты; число грандов невелико, поэтому он может себя обезопасить. Худшее, чего может ожидать государь, если народ от него отвернётся, это остаться в одиночестве; гранды же в подобном случае не только бросят его на произвол судьбы, но ещё могут и выступить против него, ибо они хитрее и осмотрительнее, они всегда стараются вовремя обеспечить себе пути отхода и заигрывают с вероятным победителем. Государь также не может поменять свой народ, но прекрасно может обойтись без грандов, ибо их судьба в его руках, и он может каждодневно по своей воле осыпать их милостями или подвергать опале.
Чтобы лучше разъяснить это обстоятельство, скажу, что грандов следует рассматривать в основном двояким образом. Либо они ведут себя так, что целиком полагаются на твою удачу, либо нет. Если первые не отличаются алчностью, их нужно поощрять и приближать к себе; о вторых можно судить двояко: возможно, они не полагаются на тебя из трусости и вследствие прирождённой слабости духа; в этом случае ты должен пользоваться преимущественно тем, кто способен дать хороший совет, ибо в счастье это послужит твоему успеху, а в несчастье тебе нече
го их бояться. Но если они отстраняются от тебя намеренно и из честолюбивых побуждений, — это признак того, что их больше заботят собственные дела, чем твои. От этих людей государю следует держаться подальше и остерегаться их, как отъявленных врагов, потому что, случись беда, они постараются приблизить его падение.
Итак, государь, взошедший на престол по милости народа, должен хранить его расположение, а это сделать будет нетрудно, ибо народ желает только избежать притеснений. Но человек, ставший государем с помощью грандов и вопреки воле народа, прежде всего обязан завоевать благосклонность последнего, что будет также нетрудно, если он возьмёт народ под свою защиту. А так как люди, облагодетельствованные тем, от кого они ожидали иного, сильнее привязываются к своему благодетелю, то такой государь обретёт народную приязнь ещё быстрее, чем если бы он стал правителем благодаря народу. Завоевать же любовь последнего государь может многими способами, на которые не существует правил, потому что они избираются применительно к людям, так что здесь мы не будем на них останавливаться. В заключение отмечу только, что государь должен жить в дружбе с народом, иначе в беде для него не будет спасения".📖
#книжная_полка | #средневековье | #Новое_время | #Италия | #Макиавелли |
Итак, государь, взошедший на престол по милости народа, должен хранить его расположение, а это сделать будет нетрудно, ибо народ желает только избежать притеснений. Но человек, ставший государем с помощью грандов и вопреки воле народа, прежде всего обязан завоевать благосклонность последнего, что будет также нетрудно, если он возьмёт народ под свою защиту. А так как люди, облагодетельствованные тем, от кого они ожидали иного, сильнее привязываются к своему благодетелю, то такой государь обретёт народную приязнь ещё быстрее, чем если бы он стал правителем благодаря народу. Завоевать же любовь последнего государь может многими способами, на которые не существует правил, потому что они избираются применительно к людям, так что здесь мы не будем на них останавливаться. В заключение отмечу только, что государь должен жить в дружбе с народом, иначе в беде для него не будет спасения".📖
#книжная_полка | #средневековье | #Новое_время | #Италия | #Макиавелли |
У КАЖДОЙ НАЦИИ ДОЛЖЕН БЫТЬ СВОЙ АВСТРИЙСКИЙ ГЕНШТАБ
Титаны идеалистической мысли ушли в прошлое, оставив все, что нажито непосильным трудом за много веков, на откуп материалистам. А те, не будь дураками, скоммуниздили оттуда все разумное, доброе, вечное для собственных, материалистических нужд.
Но неисповедимы пути философского идеализма. Какой бы области знаний не коснулась его "мировая душа", всякий раз рождаются невероятные теоретические чудища.
Если же "абсолютный дух" ещё и совокупится с субъективизмом головного мозга историка или социолога - на свет появляется очередной "конструктивист" в широком смысле. И начинаются поиски новых акторов для исторических и общественных категорий. Например, нации. В чьи только головы не вкладывался "разумный замысел" наций: Ленин и большевики, австрийский генштаб, прусский учитель, монтаньяры, отцы-основатели, и прочее и прочее.
Такую же принципиальную теоретическую позицию занимают и современные представители не обыденного, но научного знания. Например, Толочко (младший) и Дюков (единственный и неповторимый) считают самоочевидной мысль о том, что исследование объекта предшествует появлению объекта исследования. А конструирование объекта, видимо, как раз и связано с актом его исследования.
Да, утерли нос примордиалистам. Так отринули их метафизические построения, так переотрицали, что оказались в другой крайности, забыв про тормоза. Впрочем, нельзя не согласиться: обычному человеку категорически не понятны такие глубины мысли.
#теория | #философия | #идеализм | #Дюков |
Титаны идеалистической мысли ушли в прошлое, оставив все, что нажито непосильным трудом за много веков, на откуп материалистам. А те, не будь дураками, скоммуниздили оттуда все разумное, доброе, вечное для собственных, материалистических нужд.
Но неисповедимы пути философского идеализма. Какой бы области знаний не коснулась его "мировая душа", всякий раз рождаются невероятные теоретические чудища.
Если же "абсолютный дух" ещё и совокупится с субъективизмом головного мозга историка или социолога - на свет появляется очередной "конструктивист" в широком смысле. И начинаются поиски новых акторов для исторических и общественных категорий. Например, нации. В чьи только головы не вкладывался "разумный замысел" наций: Ленин и большевики, австрийский генштаб, прусский учитель, монтаньяры, отцы-основатели, и прочее и прочее.
Такую же принципиальную теоретическую позицию занимают и современные представители не обыденного, но научного знания. Например, Толочко (младший) и Дюков (единственный и неповторимый) считают самоочевидной мысль о том, что исследование объекта предшествует появлению объекта исследования. А конструирование объекта, видимо, как раз и связано с актом его исследования.
Да, утерли нос примордиалистам. Так отринули их метафизические построения, так переотрицали, что оказались в другой крайности, забыв про тормоза. Впрочем, нельзя не согласиться: обычному человеку категорически не понятны такие глубины мысли.
#теория | #философия | #идеализм | #Дюков |
ЗОЩЕНКО И КВАРТИРНЫЙ ВОПРОС
Роль, некоторых людей, как известно, почетная, но служебная. По числу музеев на душу населения, правда, тягаться с интеллигенцией (особенно творческой) мало кому по силам. Но квартирный вопрос не обходил стороной никого.
#на_полях | #СССР | #интеллигенция | #музеи |
В обеденный перерыв посетил музей-квартиру Зощенко.
В начале 30-хх годов хитрый Сталин решив истребить ленинградскую интеллигенцию предложил местным писателям замутить строительный кооперативчик на набержной Грибканала - "там вот домик есть для царской челяди (тонкая издевка над интеллигенцией! - А.К.), надстройте еще пару этажей и живите в свое удовольствие".
Наивные инженеры человеческих душ рьяно принялись за работу, которая шла не шатко не валко. То гвоздей не было, то бревен. Пришлось даже направлять к прорабу (фамилия которого к сожалению утрачена, но догадаться конечно можно) ответственную делегацию которая сразу поставила вопрос ребром - "А когда вы Христа распинали, гвозди то небось сразу нашлись"?! Ну Вы поняли. Интеллигенция у нас всегда против государственного антисемитизма боролась.
Еще через пару лет творческие люди получили свои квадратные метры и хитрый план Сталина вступил в действие: За последующие пару- тройку лет, мастера культуры извели друг-друга доносами и анонимками в НКВД в боях за желанные квадратные метры.
Зощенко отделался сравнительно легко - из пяти первоначальных комнат у него осталось две. Но зато на свободе. Да и соседи приятные - Евгений Шварц, Каверин, маленький Миша Козаков по двору бегает. Плюнув на все писатель, уехал в Сестрорецк и умер, а оставшиеся две комнаты наследники продали Собчаку под музей.
Музей состоит из двух комнат. В одной все сохранилось все как при Михаиле Михайловиче - даже чудо техники: деревянный ковротер. В другой: экспозиция по творчеству автора: Зощенко родился, Зощенко творил, Зощенко преследовали, Зощенко живее всех живых.
В конце экскурсии я спросил, что возможно упадок писателя в конце 50-хх годов связан с исчезновением его героя: полу-крестьянина полу-горожанина 1920-хх годов, которые Зощенко так блистательно описывал. Но мне ответили нет - все из-за Жданова, не смог оправится от шока. Это заставило меня задуматься, - а не являются мои байки для туристов "Посмотрел царь на Монферана добрым, ласковым взглядом, а тот стал заикаться, заболел и умер в страшных мучениях" непреложной истинной?
Роль, некоторых людей, как известно, почетная, но служебная. По числу музеев на душу населения, правда, тягаться с интеллигенцией (особенно творческой) мало кому по силам. Но квартирный вопрос не обходил стороной никого.
#на_полях | #СССР | #интеллигенция | #музеи |
В обеденный перерыв посетил музей-квартиру Зощенко.
В начале 30-хх годов хитрый Сталин решив истребить ленинградскую интеллигенцию предложил местным писателям замутить строительный кооперативчик на набержной Грибканала - "там вот домик есть для царской челяди (тонкая издевка над интеллигенцией! - А.К.), надстройте еще пару этажей и живите в свое удовольствие".
Наивные инженеры человеческих душ рьяно принялись за работу, которая шла не шатко не валко. То гвоздей не было, то бревен. Пришлось даже направлять к прорабу (фамилия которого к сожалению утрачена, но догадаться конечно можно) ответственную делегацию которая сразу поставила вопрос ребром - "А когда вы Христа распинали, гвозди то небось сразу нашлись"?! Ну Вы поняли. Интеллигенция у нас всегда против государственного антисемитизма боролась.
Еще через пару лет творческие люди получили свои квадратные метры и хитрый план Сталина вступил в действие: За последующие пару- тройку лет, мастера культуры извели друг-друга доносами и анонимками в НКВД в боях за желанные квадратные метры.
Зощенко отделался сравнительно легко - из пяти первоначальных комнат у него осталось две. Но зато на свободе. Да и соседи приятные - Евгений Шварц, Каверин, маленький Миша Козаков по двору бегает. Плюнув на все писатель, уехал в Сестрорецк и умер, а оставшиеся две комнаты наследники продали Собчаку под музей.
Музей состоит из двух комнат. В одной все сохранилось все как при Михаиле Михайловиче - даже чудо техники: деревянный ковротер. В другой: экспозиция по творчеству автора: Зощенко родился, Зощенко творил, Зощенко преследовали, Зощенко живее всех живых.
В конце экскурсии я спросил, что возможно упадок писателя в конце 50-хх годов связан с исчезновением его героя: полу-крестьянина полу-горожанина 1920-хх годов, которые Зощенко так блистательно описывал. Но мне ответили нет - все из-за Жданова, не смог оправится от шока. Это заставило меня задуматься, - а не являются мои байки для туристов "Посмотрел царь на Монферана добрым, ласковым взглядом, а тот стал заикаться, заболел и умер в страшных мучениях" непреложной истинной?
