✏️ Скучная История: "РУССКИЕ ВОПРОСЫ" К ЛИДЕРУ НЕМЕЦКИХ КОММУНИСТОВ
"Маркс, несмотря на крайнюю перегруженность делами революционными и научными, поддерживает переписку с Анненковым, не скупясь на многостраничные письма, отчасти и потому, что ощущает это глубокое душевное расположение к себе, заинтересованное внимание к своей работе. (...)
...Павел Васильевич благодарил Маркса за его обстоятельное мнение о работе Прудона «Система экономических противоречий или философия нищеты», вышедшей в Париже в 1846 г. Это письмо Маркса Анненкову (28 декабря 1846 г.) занимает особое место не только в их переписке. В литературе оно справедливо значится как первое систематическое изложение основ исторического материализма.
Стоит лишь упомянуть о не отмеченном никем обстоятельстве первым русским, кто познакомился с основами марксизма, был Павел Васильевич Анненков — дворянин, помещик, литератор либерального направления.
Маркс не случайно не пожалел времени и сил на многостраничное изложение своих открытий в области общественных наук - он знал или догадывался о русской традиции делать публичным достоянием значительные по содержанию письма. В Париже русскими принято было вслух читать в кругу друзей письма из Петербурга или Москвы, давать их друг другу на прочтение. «Парижские письма» Анненкова, опубликованные в «Современнике», первоначально предназначались В. П. Боткину. Восхищавшийся ими, знакомивший с их содержанием друзей, он и Некрасова заинтересовал этими письмами. Трудно представить, чтобы А. И. Герцен не знал об этом письме Маркса — столь важном по содержанию и обстоятельном по аргументации, не держал его в руках, не читал его. Вернее предположить, что и он, и Бакунин, и Белинский с содержанием этого письма познакомились, если не по тексту, то в изложении Анненкова.
Вопросы Анненкова о «Системе экономических противоречий» Прудона (в письме 1 ноября 1846 г.), ответом на которые и явилось упомянутое марксово письмо, Маркс получил в тот момент, когда его самого мысли о Прудоне сильно занимали.
В мае 1846 г., вскоре после отъезда из Брюсселя Павла Васильевича, Маркс обратился к Прудону с предложением сотрудничать. Он предлагал ему стать корреспондентом Брюссельского комитета во Франции, доставляющим сведения о развитии в стране общественного движения и социалистической пропаганды.
Кроме деловых предложений, в письме были «уверения в искренней дружбе преданного Вам Маркса», к которым и Энгельс присоединил свои заявления о «глубоком уважении», внушенном ему трудами Прудона. В письме признавалась необходимость сосуществования различных мнений и беспристрастной критики.
Здесь же Маркс разоблачал К. Грюна (из «истинных социалистов»), называвшего себя учеником Прудона, а на деле «высмеивавшего его сочинения», призывал остерегаться его.
Знал бы Прудон, кого ему в действительности надо было остерегаться! Ведь Маркс, в своей «Нищете философии», появившейся через год с небольшим (в июле 1847 г.), не т
"Маркс, несмотря на крайнюю перегруженность делами революционными и научными, поддерживает переписку с Анненковым, не скупясь на многостраничные письма, отчасти и потому, что ощущает это глубокое душевное расположение к себе, заинтересованное внимание к своей работе. (...)
...Павел Васильевич благодарил Маркса за его обстоятельное мнение о работе Прудона «Система экономических противоречий или философия нищеты», вышедшей в Париже в 1846 г. Это письмо Маркса Анненкову (28 декабря 1846 г.) занимает особое место не только в их переписке. В литературе оно справедливо значится как первое систематическое изложение основ исторического материализма.
Стоит лишь упомянуть о не отмеченном никем обстоятельстве первым русским, кто познакомился с основами марксизма, был Павел Васильевич Анненков — дворянин, помещик, литератор либерального направления.
Маркс не случайно не пожалел времени и сил на многостраничное изложение своих открытий в области общественных наук - он знал или догадывался о русской традиции делать публичным достоянием значительные по содержанию письма. В Париже русскими принято было вслух читать в кругу друзей письма из Петербурга или Москвы, давать их друг другу на прочтение. «Парижские письма» Анненкова, опубликованные в «Современнике», первоначально предназначались В. П. Боткину. Восхищавшийся ими, знакомивший с их содержанием друзей, он и Некрасова заинтересовал этими письмами. Трудно представить, чтобы А. И. Герцен не знал об этом письме Маркса — столь важном по содержанию и обстоятельном по аргументации, не держал его в руках, не читал его. Вернее предположить, что и он, и Бакунин, и Белинский с содержанием этого письма познакомились, если не по тексту, то в изложении Анненкова.
Вопросы Анненкова о «Системе экономических противоречий» Прудона (в письме 1 ноября 1846 г.), ответом на которые и явилось упомянутое марксово письмо, Маркс получил в тот момент, когда его самого мысли о Прудоне сильно занимали.
В мае 1846 г., вскоре после отъезда из Брюсселя Павла Васильевича, Маркс обратился к Прудону с предложением сотрудничать. Он предлагал ему стать корреспондентом Брюссельского комитета во Франции, доставляющим сведения о развитии в стране общественного движения и социалистической пропаганды.
Кроме деловых предложений, в письме были «уверения в искренней дружбе преданного Вам Маркса», к которым и Энгельс присоединил свои заявления о «глубоком уважении», внушенном ему трудами Прудона. В письме признавалась необходимость сосуществования различных мнений и беспристрастной критики.
Здесь же Маркс разоблачал К. Грюна (из «истинных социалистов»), называвшего себя учеником Прудона, а на деле «высмеивавшего его сочинения», призывал остерегаться его.
Знал бы Прудон, кого ему в действительности надо было остерегаться! Ведь Маркс, в своей «Нищете философии», появившейся через год с небольшим (в июле 1847 г.), не т
VK
Скучная История. Запись со стены.
"РУССКИЕ ВОПРОСЫ" К ЛИДЕРУ НЕМЕЦКИХ КОММУНИСТОВ
"Маркс, несмотря на крайнюю перегруженность ... Смотрите полностью ВКонтакте.
"Маркс, несмотря на крайнюю перегруженность ... Смотрите полностью ВКонтакте.
олько высмеял, — постарался уничтожить автора «Философии нищеты».
Прудон от предложения Маркса не отказался, однако счел нужным прояснить свою позицию и ее расхождения с коммунистами. Он призывал к «антидогматизму в экономических вопросах», предостерегал от опасности разыгрывать из себя «апостолов новой религии», хотя бы это была религия «логики и разума». И решительно отказывался от революционного способа борьбы за социальную справедливость.
«Я предпочитаю лучше сжечь институт собственности на медленном огне, чем дать ему новую силу, устроив варфоломеевскую ночь для собственников».
Писавший Прудону о необходимости сосуществования различных мнений и обмена между ними, К. Маркс воспринял его ответ как сигнал к борьбе с новым идейным противником. Осенью, когда вышла книга Прудона «Система экономических противоречий», одним из первых читателей которой был Анненков, неизбежность борьбы с прудонизмом стала ясна для лидеров коммунистов окончательно. (...)
Погрузившись в чтение Прудона, Павел Васильевич до такой степени оказался им захвачен, что, по его признанию Марксу, «пренебрег почти всеми своими обязанностями»... «Никогда еще ни одна книга не показывала мне с такой ясностью, что цивилизация не может отказаться от всего того, что она приобрела путем разделения труда, машин, конкуренции и т. д. — и все это завоевано для человечества навсегда».
Близкий этому отзыв о книге Прудона Анненков дает в «Парижских письмах».
Первое, открывающее цикл, письмо из Парижа в «Современнике» начинается с обзора «брошюрного мира», в котором он особо выделяет «Систему экономических противоречий» (автор не назван, по-видимому, по цензурным соображениям).
«Читали ли вы когда-нибудь книгу, — спрашивает Анненков соотечественников, которая яснее и убедительнее доказала бы, что цивилизация не может отречься от самой себя, что все ее победы, как-то: машины, конкуренция, разделение работ и прочее, невозвратно принадлежит человечеству, и что единственная помощь для общества заключается не в благонамеренных способах исцеления, предлагаемых со стороны, а только в отыскании закона, по которому богатства развиваются правильно и сами собой».
Книга Прудона только-только вышла в свет, а русский критик уже удивляется, что о ней не говорит ни один из журналов. «Уж не хотят ли похоронить ее, как это бывает здесь, молчанием за железную стойкость автора посреди партий и презрение к ним?»
Обсуждение труда Прудона представляется Анненкову плодотворным. Мысли, в нем высказанные, оказались созвучными тем, что волновали русскую интеллигенцию. Не случайно В. П. Боткин, которому отклик Анненкова на «Систему экономических противоречий» показал «всю дельность» этой книги, тут не вспоминает о русских спорах по вопросам, близким поставленным Прудоном. Анненков ведь не просто хочет услышать мнение Маркса о книге французского социалиста: он интересуется решением проблем, выделенных им самим как капитальные. Речь по сути идет о судьбах цивилизации, о путях и цене человеческого прогресса.
Прудон от предложения Маркса не отказался, однако счел нужным прояснить свою позицию и ее расхождения с коммунистами. Он призывал к «антидогматизму в экономических вопросах», предостерегал от опасности разыгрывать из себя «апостолов новой религии», хотя бы это была религия «логики и разума». И решительно отказывался от революционного способа борьбы за социальную справедливость.
«Я предпочитаю лучше сжечь институт собственности на медленном огне, чем дать ему новую силу, устроив варфоломеевскую ночь для собственников».
Писавший Прудону о необходимости сосуществования различных мнений и обмена между ними, К. Маркс воспринял его ответ как сигнал к борьбе с новым идейным противником. Осенью, когда вышла книга Прудона «Система экономических противоречий», одним из первых читателей которой был Анненков, неизбежность борьбы с прудонизмом стала ясна для лидеров коммунистов окончательно. (...)
Погрузившись в чтение Прудона, Павел Васильевич до такой степени оказался им захвачен, что, по его признанию Марксу, «пренебрег почти всеми своими обязанностями»... «Никогда еще ни одна книга не показывала мне с такой ясностью, что цивилизация не может отказаться от всего того, что она приобрела путем разделения труда, машин, конкуренции и т. д. — и все это завоевано для человечества навсегда».
Близкий этому отзыв о книге Прудона Анненков дает в «Парижских письмах».
Первое, открывающее цикл, письмо из Парижа в «Современнике» начинается с обзора «брошюрного мира», в котором он особо выделяет «Систему экономических противоречий» (автор не назван, по-видимому, по цензурным соображениям).
«Читали ли вы когда-нибудь книгу, — спрашивает Анненков соотечественников, которая яснее и убедительнее доказала бы, что цивилизация не может отречься от самой себя, что все ее победы, как-то: машины, конкуренция, разделение работ и прочее, невозвратно принадлежит человечеству, и что единственная помощь для общества заключается не в благонамеренных способах исцеления, предлагаемых со стороны, а только в отыскании закона, по которому богатства развиваются правильно и сами собой».
Книга Прудона только-только вышла в свет, а русский критик уже удивляется, что о ней не говорит ни один из журналов. «Уж не хотят ли похоронить ее, как это бывает здесь, молчанием за железную стойкость автора посреди партий и презрение к ним?»
Обсуждение труда Прудона представляется Анненкову плодотворным. Мысли, в нем высказанные, оказались созвучными тем, что волновали русскую интеллигенцию. Не случайно В. П. Боткин, которому отклик Анненкова на «Систему экономических противоречий» показал «всю дельность» этой книги, тут не вспоминает о русских спорах по вопросам, близким поставленным Прудоном. Анненков ведь не просто хочет услышать мнение Маркса о книге французского социалиста: он интересуется решением проблем, выделенных им самим как капитальные. Речь по сути идет о судьбах цивилизации, о путях и цене человеческого прогресса.
Эти общечеловеческие вопросы можно назвать и специфически русскими — именно русская мысль в лице представителей разных ее направлений с особым постоянством, настойчивостью и остротой билась над их решением.
Они были основными в идейных поисках Герцена, им мучились Достоевский и Толстой, попытки ответа на них составляли главное содержание публицистики Михайловского.
Павел Васильевич считал, что Прудон сделал шаг вперед в решении этих узловых общественных проблем, отказавшись от поисков способов справедливого распределения и призвав к отысканию законов развития производства общественных благ. Он был убежден в том, что сберечь достижения цивилизации человечество может лишь отказавшись от социальных войн и насильственных переворотов, отбрасывающих его на столетия назад.
У Маркса совсем иная позиция, и он щедро делится с русским публицистом своими выводами и заключениями, еще не предав их гласности в печати. Великое историческое движение человечества — прогресс, по объяснению идеолога коммунизма, рождается из конфликта между «уже приобретенными производительными силами людей и их общественными отношениями, которые не соответствуют больше этим производительным силам». Конфликты эти могут быть разрешены только насильственно, и Маркс твердо стоит на том, что история человечества остается историей «страшных войн, которые готовятся между различными классами одной нации и между различными нациями». Он убежден, что двигателем прогресса является революционная деятельность масс, «которая одна будет в силах разрешить эти коллизии». По Марксу, чтобы не потерять плодов цивилизации, «люди вынуждены изменять все унаследованные общественные формы, в тот момент, когда способ их сношений более уже не соответствует приобретенным производительным силам», — т. е. устраивать революции.
Для Анненкова, как и Прудона, буржуазная цивилизация имеет одновременно и общечеловеческий характер: ее плоды — достояние не только владеющих классов, но и невозвратно принадлежат всему человечеству. В этом смысле цивилизация для него — внеисторична.
Маркс настаивает на временном, преходящем характере буржуазного способа производства — он должен будет уступить место новому общественному строю, как феодализм уступил место капитализму. «Желая примирить противоречия, г-н Прудон совершенно обходит вопрос, а не надо ли ниспровергнуть самую основу этих противоречий». Маркс, разумеется, не одного Прудона имеет в виду, когда обличает его мелкобуржуазные воззрения. Он как будто русские споры подслушал о буржуазии, о предстоящем ее появлении на родной, отечественной почве и связанных с этим опасностях. Эти споры и в Париже шли — в период переписки Анненкова с основоположником научного социализма. В них участвовали Герцен, Бакунин, Белинский, Сазанов. Они отразились в письмах Герцена, Боткина, самого Анненкова. Надо признать, что и Павел Васильевич принадлежал к тем, кто был ослеплен «великолепием буржуазии», как иронизировал Маркс, — т. е. признавал определенные и важные преимущества буржуазн
Они были основными в идейных поисках Герцена, им мучились Достоевский и Толстой, попытки ответа на них составляли главное содержание публицистики Михайловского.
Павел Васильевич считал, что Прудон сделал шаг вперед в решении этих узловых общественных проблем, отказавшись от поисков способов справедливого распределения и призвав к отысканию законов развития производства общественных благ. Он был убежден в том, что сберечь достижения цивилизации человечество может лишь отказавшись от социальных войн и насильственных переворотов, отбрасывающих его на столетия назад.
У Маркса совсем иная позиция, и он щедро делится с русским публицистом своими выводами и заключениями, еще не предав их гласности в печати. Великое историческое движение человечества — прогресс, по объяснению идеолога коммунизма, рождается из конфликта между «уже приобретенными производительными силами людей и их общественными отношениями, которые не соответствуют больше этим производительным силам». Конфликты эти могут быть разрешены только насильственно, и Маркс твердо стоит на том, что история человечества остается историей «страшных войн, которые готовятся между различными классами одной нации и между различными нациями». Он убежден, что двигателем прогресса является революционная деятельность масс, «которая одна будет в силах разрешить эти коллизии». По Марксу, чтобы не потерять плодов цивилизации, «люди вынуждены изменять все унаследованные общественные формы, в тот момент, когда способ их сношений более уже не соответствует приобретенным производительным силам», — т. е. устраивать революции.
Для Анненкова, как и Прудона, буржуазная цивилизация имеет одновременно и общечеловеческий характер: ее плоды — достояние не только владеющих классов, но и невозвратно принадлежат всему человечеству. В этом смысле цивилизация для него — внеисторична.
Маркс настаивает на временном, преходящем характере буржуазного способа производства — он должен будет уступить место новому общественному строю, как феодализм уступил место капитализму. «Желая примирить противоречия, г-н Прудон совершенно обходит вопрос, а не надо ли ниспровергнуть самую основу этих противоречий». Маркс, разумеется, не одного Прудона имеет в виду, когда обличает его мелкобуржуазные воззрения. Он как будто русские споры подслушал о буржуазии, о предстоящем ее появлении на родной, отечественной почве и связанных с этим опасностях. Эти споры и в Париже шли — в период переписки Анненкова с основоположником научного социализма. В них участвовали Герцен, Бакунин, Белинский, Сазанов. Они отразились в письмах Герцена, Боткина, самого Анненкова. Надо признать, что и Павел Васильевич принадлежал к тем, кто был ослеплен «великолепием буржуазии», как иронизировал Маркс, — т. е. признавал определенные и важные преимущества буржуазн
ого строя, одновременно выражая «сочувствие страданиям народа».
Маркс снова и снова говорит о невозможности согласить социальные противоречия. На примере Франции и ее революции он показывает несостоятельность попыток «уравновесить» старые «общественные сословия» с новыми. «Истинным способом уравновесить этот антагонизм было ниспровержение всех общественных отношений, служивших основой этим феодальным установлениям и основой антагонизма этих феодальных установлений».
Марксу, видно, очень важно было довести эти свои заключения до представителя страны, которой предстоял переход от феодальной эпохи к капиталистической.
Он выражает готовность дополнительно написать Анненкову на эту тему, заботливо спрашивая, все ли понятно. Логика рассуждений Маркса была Анненкову ясна, его выводы показались любопытными, заслуживающими внимания, как и критика Прудона. Однако Павел Васильевич, мечтавший об отыскании законов, «действующих в мире политическом и промышленном», которыми общество может руководствоваться, чтобы содействовать прогрессу, устрашился открытых Марксом закономерностей. Невзирая на стройную логику основоположника научного социализма, его аргументацию исследователя, Анненков отвернулся от закона классовой борьбы. Русский дворянин и интеллигент остался на позиции, определенной Марксом как идеалистическая: верил в возможность мирного, бесконфликтного развития, верил в разум человечества."
Цитата: В. А. Твардовская, Б. С. Итенберг "Русские и Карл Маркс: выбор или судьба?", 1999 г.
#теория | #РИ | #Маркс | #Прудон | #Анненков | #Итенберг | #Твардовская |
Маркс снова и снова говорит о невозможности согласить социальные противоречия. На примере Франции и ее революции он показывает несостоятельность попыток «уравновесить» старые «общественные сословия» с новыми. «Истинным способом уравновесить этот антагонизм было ниспровержение всех общественных отношений, служивших основой этим феодальным установлениям и основой антагонизма этих феодальных установлений».
Марксу, видно, очень важно было довести эти свои заключения до представителя страны, которой предстоял переход от феодальной эпохи к капиталистической.
Он выражает готовность дополнительно написать Анненкову на эту тему, заботливо спрашивая, все ли понятно. Логика рассуждений Маркса была Анненкову ясна, его выводы показались любопытными, заслуживающими внимания, как и критика Прудона. Однако Павел Васильевич, мечтавший об отыскании законов, «действующих в мире политическом и промышленном», которыми общество может руководствоваться, чтобы содействовать прогрессу, устрашился открытых Марксом закономерностей. Невзирая на стройную логику основоположника научного социализма, его аргументацию исследователя, Анненков отвернулся от закона классовой борьбы. Русский дворянин и интеллигент остался на позиции, определенной Марксом как идеалистическая: верил в возможность мирного, бесконфликтного развития, верил в разум человечества."
Цитата: В. А. Твардовская, Б. С. Итенберг "Русские и Карл Маркс: выбор или судьба?", 1999 г.
#теория | #РИ | #Маркс | #Прудон | #Анненков | #Итенберг | #Твардовская |
✏️ Скучная История: БОЛЬШЕВИКИ В 1905-1907 ГГ
Вопреки аннотации из ролика вы почти ничего не узнаете о роли большевиков в революции 1905-1907 гг. Кое-что узнаете о состоянии дел внутри РСДРП и конкретно большевиков в эти годы.
_______________________
Почему Первая русская революция 1905-1907 гг. не удалась? Какую роль в ней сыграли большевики? Какие последствия она имела для революционного движения? Какие уроки извлекли Ленин с товарищами из Первой русской революции? Почему среди большевиков произошёл раскол и кем был один из самых активных провокаторов за всю историю РСДРП(б)?
Об этом в лекции НаукаPRO рассказывает Вячеслав Самоходкин, историк, кандидат исторических наук, заведующий музеем «Шалаш В.И. Ленина» в историко-культурном музейном комплексе в Разливе.
#предложка | #революция | #РСДРП | #Ленин | #Самоходкин |
https://vk.com/video-190320587_456241012
Вопреки аннотации из ролика вы почти ничего не узнаете о роли большевиков в революции 1905-1907 гг. Кое-что узнаете о состоянии дел внутри РСДРП и конкретно большевиков в эти годы.
_______________________
Почему Первая русская революция 1905-1907 гг. не удалась? Какую роль в ней сыграли большевики? Какие последствия она имела для революционного движения? Какие уроки извлекли Ленин с товарищами из Первой русской революции? Почему среди большевиков произошёл раскол и кем был один из самых активных провокаторов за всю историю РСДРП(б)?
Об этом в лекции НаукаPRO рассказывает Вячеслав Самоходкин, историк, кандидат исторических наук, заведующий музеем «Шалаш В.И. Ленина» в историко-культурном музейном комплексе в Разливе.
#предложка | #революция | #РСДРП | #Ленин | #Самоходкин |
https://vk.com/video-190320587_456241012
VK Видео
Большевики в Первой русской революции 1905-1907 гг. – Вячеслав Самоходкин | История СССР | Научпоп
Почему Первая русская революция 1905-1907 гг. не удалась? Какую роль в ней сыграли большевики? Какие последствия она имела для революционного движения? Какие уроки извлекли Ленин с товарищами из Первой русской революции? Почему среди большевиков произошёл…
✏️ Скучная История: В. ШЕЛИКЕ И "ПЕРЕВЕРНУТОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ"
В. Шелике в статье-докладе "Начало материалистической теории истории у Маркса" пишет:
"В процессе развития общественных органов человеческих отношений к миру развиваются и индивидуальные органы человека, посредством развития общества развивается индивид, а через развития индивидов развивается общество. Отсюда Маркс делает весьма примечательный вывод о том, что «общественная история людей есть всегда лишь история их индивидуального развития, сознают ли они это, или нет». (Маркс К. Письмо П.В.Анненкову 28 декабря 1844 года).
В скобках заметим, что взаимодействие (Wekselwirkung) между индивидом и обществом, полагающее взаиморазвитие индивида и общества, в Советском обществе было перевернутым. Был провозглашен примат общественных интересов над индивидуальными интересами. Общественные интересы стали господствовать над интересами индивидуальными, общество (в лице государства) встало над индивидом. Такое отношение согласно Марксу и Энгельсу характерно именно для периода цивилизации (рабство, крепостничество, капитализм), и противоречит коммунизму.
Коммунизм по Марксу полагает гармонию между развитием индивида (каждого) и развитием общества (всех), то есть строится на таких человеческих отношениях, при которых свободное развитие каждого является условием свободного развития всех..."
Учитывая, что Шелике сама только что писала о диалектическом единстве индивидуального и общественного, об их взаимной обусловленности, странное заявление. Если, как это часто делают, иллюстрировать диалектическое единство полюсами магнита, то какой там полюс "господствует"? Как его нужно вертеть, чтобы "перевернуть" нужным "приматом"?
Одно дело декларации и "провозглашения", и другое - объективная данность, всеобщая закономерность. Можно порассуждать, насколько эти "провозглашения" были верными и вообще адекватными, о мотивах упомянутых лозунгов. Но если Шелике хочет сказать, что в них отражалось действительное положение вещей, то это не совсем вяжется с её же собственными словами о взаиморазвитии индивидуального и общественного: общество, как ни крути, состоит из индивидов - невозможно развить общество, не развив индивидов это общество составляющих. Собственно, даже не совсем понятно, что же плохого в т.н. "примате" общественных интересов, в чем "перевернутось", если выше указанное взаиморазвитие - объективная данность истории.
Кроме того, если здесь намекается на некое задвигание индивидуальных интересов в СССР, так это, по большому счету, не совсем соответствует действительности. Если взять весь советский период, и сравнить, например, среднестатистического советского индивида года 1920-го с индивидом года 1980-го, а не топтаться исключительно в перестроечном "жёлтом тумане". В СССР развивалось общество, но не развивался индивид? Индивиды с красным паспортом в широких штанах развивали общество, но
В. Шелике в статье-докладе "Начало материалистической теории истории у Маркса" пишет:
"В процессе развития общественных органов человеческих отношений к миру развиваются и индивидуальные органы человека, посредством развития общества развивается индивид, а через развития индивидов развивается общество. Отсюда Маркс делает весьма примечательный вывод о том, что «общественная история людей есть всегда лишь история их индивидуального развития, сознают ли они это, или нет». (Маркс К. Письмо П.В.Анненкову 28 декабря 1844 года).
В скобках заметим, что взаимодействие (Wekselwirkung) между индивидом и обществом, полагающее взаиморазвитие индивида и общества, в Советском обществе было перевернутым. Был провозглашен примат общественных интересов над индивидуальными интересами. Общественные интересы стали господствовать над интересами индивидуальными, общество (в лице государства) встало над индивидом. Такое отношение согласно Марксу и Энгельсу характерно именно для периода цивилизации (рабство, крепостничество, капитализм), и противоречит коммунизму.
Коммунизм по Марксу полагает гармонию между развитием индивида (каждого) и развитием общества (всех), то есть строится на таких человеческих отношениях, при которых свободное развитие каждого является условием свободного развития всех..."
Учитывая, что Шелике сама только что писала о диалектическом единстве индивидуального и общественного, об их взаимной обусловленности, странное заявление. Если, как это часто делают, иллюстрировать диалектическое единство полюсами магнита, то какой там полюс "господствует"? Как его нужно вертеть, чтобы "перевернуть" нужным "приматом"?
Одно дело декларации и "провозглашения", и другое - объективная данность, всеобщая закономерность. Можно порассуждать, насколько эти "провозглашения" были верными и вообще адекватными, о мотивах упомянутых лозунгов. Но если Шелике хочет сказать, что в них отражалось действительное положение вещей, то это не совсем вяжется с её же собственными словами о взаиморазвитии индивидуального и общественного: общество, как ни крути, состоит из индивидов - невозможно развить общество, не развив индивидов это общество составляющих. Собственно, даже не совсем понятно, что же плохого в т.н. "примате" общественных интересов, в чем "перевернутось", если выше указанное взаиморазвитие - объективная данность истории.
Кроме того, если здесь намекается на некое задвигание индивидуальных интересов в СССР, так это, по большому счету, не совсем соответствует действительности. Если взять весь советский период, и сравнить, например, среднестатистического советского индивида года 1920-го с индивидом года 1980-го, а не топтаться исключительно в перестроечном "жёлтом тумане". В СССР развивалось общество, но не развивался индивид? Индивиды с красным паспортом в широких штанах развивали общество, но
VK
Скучная История. Запись со стены.
В. ШЕЛИКЕ И "ПЕРЕВЕРНУТОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ"
В. Шелике в статье-докладе "Начало материалистичес... Смотрите полностью ВКонтакте.
В. Шелике в статье-докладе "Начало материалистичес... Смотрите полностью ВКонтакте.
забывали развиваться сами? Может вслед за индивидом и общество там не развивалось, и мы имели в СССР по сути некое "взаимное неразвитие"? Возможно, автор имела в виду что-то более конкретное и, может быть, даже совсем не это, но формулировки у неё такие, какие есть.
Над индивидом парит "общество в лице государства". Но государство - это ещё не общество. Не равно обществу. Государство - это государство. Если советское государство было лицом всего (большинства) общества, то в чем проблема? Если советское государство не было лицом всего общества, а было лицом какой-то части общества (меньшинства), то говорить, вероятно, следует, не о примате общества над индивидом ("встало над индивидом"), а о выделении государства в субъект, выражающий интересы отдельной конкретной группы индивидов (сословные? классовые? какие?). То есть о более земной и конкретной проблеме трудности построения бесклассового общества в далеко не тепличных исторических условиях, а не о проблеме "перевернутых" отношений общества и индивида. Помимо этого, выстраивание таких стоящих над индивидами теоретических конструкции, это ещё и прямая дорожка к концепции "государства-класса", "номенклатуры-класса" и т.п. теориям. К ним нельзя прийти, не задвинув по ходу классовую природу и сущность государства.
Также стоит отметить её тезис со ссылкой на Маркса о том, что примат общественного над индивидуальным соответствует периоду антагонистических формаций и "противоречит коммунизму" (толстый намёк на то, что СССР был как раз из таких). Стало быть, и там с взаиморазвитием общественного и индивидуального, которое проявляет себя в истории у Шелике как-то крайне избирательно, был непорядок. И взаиморазвитие хромало на индивиде, то есть, по большому счету, никаким именно взаимным развитием не было. А как же приведенный ею же здесь ранний Маркс: «общественная история людей есть всегда лишь история их индивидуального развития, сознают ли они это, или нет»? Здесь про всю (!) историю, а не только про коммунизм.
В известной цитате Маркса делается акцент именно на "свободном развитии" (создание условий для свободного развития), а не на перевернутом нужным образом единстве общественного и индивидуального, "приматом" индивидуального кверху. (Да, и желанная Шелике "гармония", к слову, и тогда будет не такой уж гармоничной, т.к. противоречия и борьбу противоположностей никто не отменит и при коммунизме. Ведь, как сама Шелике напоминает, Маркс не считал коммунизм конечной остановкой истории, этими самыми противоречиями и движимой).
Вообще, встреча позднесоветских марксистов с ранним Марксом дало им массу пищи для размышления и "переосмысления". И на выходе - зачастую крайне неоднозначные продукты этих "переосмыслений".
#теория | #философия | #СССР | #Маркс | #Шелике |
Над индивидом парит "общество в лице государства". Но государство - это ещё не общество. Не равно обществу. Государство - это государство. Если советское государство было лицом всего (большинства) общества, то в чем проблема? Если советское государство не было лицом всего общества, а было лицом какой-то части общества (меньшинства), то говорить, вероятно, следует, не о примате общества над индивидом ("встало над индивидом"), а о выделении государства в субъект, выражающий интересы отдельной конкретной группы индивидов (сословные? классовые? какие?). То есть о более земной и конкретной проблеме трудности построения бесклассового общества в далеко не тепличных исторических условиях, а не о проблеме "перевернутых" отношений общества и индивида. Помимо этого, выстраивание таких стоящих над индивидами теоретических конструкции, это ещё и прямая дорожка к концепции "государства-класса", "номенклатуры-класса" и т.п. теориям. К ним нельзя прийти, не задвинув по ходу классовую природу и сущность государства.
Также стоит отметить её тезис со ссылкой на Маркса о том, что примат общественного над индивидуальным соответствует периоду антагонистических формаций и "противоречит коммунизму" (толстый намёк на то, что СССР был как раз из таких). Стало быть, и там с взаиморазвитием общественного и индивидуального, которое проявляет себя в истории у Шелике как-то крайне избирательно, был непорядок. И взаиморазвитие хромало на индивиде, то есть, по большому счету, никаким именно взаимным развитием не было. А как же приведенный ею же здесь ранний Маркс: «общественная история людей есть всегда лишь история их индивидуального развития, сознают ли они это, или нет»? Здесь про всю (!) историю, а не только про коммунизм.
В известной цитате Маркса делается акцент именно на "свободном развитии" (создание условий для свободного развития), а не на перевернутом нужным образом единстве общественного и индивидуального, "приматом" индивидуального кверху. (Да, и желанная Шелике "гармония", к слову, и тогда будет не такой уж гармоничной, т.к. противоречия и борьбу противоположностей никто не отменит и при коммунизме. Ведь, как сама Шелике напоминает, Маркс не считал коммунизм конечной остановкой истории, этими самыми противоречиями и движимой).
Вообще, встреча позднесоветских марксистов с ранним Марксом дало им массу пищи для размышления и "переосмысления". И на выходе - зачастую крайне неоднозначные продукты этих "переосмыслений".
#теория | #философия | #СССР | #Маркс | #Шелике |
✏️ Скучная История: РОСТ НАСЕЛЕНИЯ РИ И ГОЛОД 1891-1893 ГГ
Г. Циденков:
"Когда вы слышите или читаете утверждения о том, что никто от голода в Российской империи не умирал - это либо сознательное лукавство, либо грубое невежество. Когда вам приводят точные цифры умерших от голода в Российской империи - это прямая подтасовка.
Все беды тут от того, что статистика была пещерной, голод на государственном уровне централизованно не изучался, само слово "голод" было подцензурным и все более-менее значимые труды выходили в специализированных, а не массовых изданиях.
Как обстоят дела на самом деле - рассмотрим на примере самого большого и известного дореволюционного голода 1891-93 годов.
Сколько народу умерло от самого знаменитого голода Российской империи - точно никому не известно и сильно сомневаюсь, что когда-либо мы это установим. В этом посте попытаемся показать на официальных имперских данных максимально близкие показатели, которые можно извлечь из имеющегося материала.
Все приведенные ниже данные взяты из правительственных и министерских изданий, таких как: ежегодник "Свод статистических материалов", издававшегося канцелярией Комитета Министров, ежегодник "Статистика Российской Империи", издававшегося Центральным Статистическим Комитетом МВД, ежегодники Департамента Торговли и Мануфактур, "Труды комиссии по изследованию кустарной промышленности в России", а также трудов по сведению бюджетов крестьянских хозяйств по отдельным губерниям Анучина, Грязнова, Смирнова.
Данные свели профессора Ф.А. Щербина, В.Н. Григорьев, В.И. Покровский в сборнике "Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые стороны русского народного хозяйства", Том II, Спб., 1897.
Начнем не с самой смертности и процесса обнищания населения РИ, а с его прироста.
Часто приходится слышать, в том числе и по ТВ от разных официальных и не очень лиц, ехидно задаваемый и, на самом деле, откровенно дилетантский вопрос: "Почему при постоянных "голодах" население РИ неуклонно росло в геометрической прогрессии, а?"
Действительно, население РИ увеличилось с конца правления Петра Первого до коронации Николая Второго почти в 10 раз: с 13 миллионов на 1724 год до 120 миллионов в 1894 году.
Ответим на вопрос в трех пунктах:
1. Высокая смертность компенсировалась высокой рождаемостью в условиях отсутствия контрацепции, абортов и прочего. В урожайные годы, которые чередовались с голодными, выживаемость детей повышалась, как и брачность с рождаемостью.
2. Голода, сопутствующие и отдельные эпидемии накрывали отдельные части империи. Где накрыло - страх и ужас, где не накрыло - идет обычный прирост с прибавлением беженцев. (В истории РИ был только один адов год, когда накрыло ВСЮ страну - дикая неуправляемая холера, неурожай и алкоголизм 1848 года. Это единственный год, давший отрицательный показатель прироста православного населения (по другим нет статы): - 332.276 человек. Для сравнения, в 1847-м он был + 494.990, в 1849-м + 450.
Г. Циденков:
"Когда вы слышите или читаете утверждения о том, что никто от голода в Российской империи не умирал - это либо сознательное лукавство, либо грубое невежество. Когда вам приводят точные цифры умерших от голода в Российской империи - это прямая подтасовка.
Все беды тут от того, что статистика была пещерной, голод на государственном уровне централизованно не изучался, само слово "голод" было подцензурным и все более-менее значимые труды выходили в специализированных, а не массовых изданиях.
Как обстоят дела на самом деле - рассмотрим на примере самого большого и известного дореволюционного голода 1891-93 годов.
Сколько народу умерло от самого знаменитого голода Российской империи - точно никому не известно и сильно сомневаюсь, что когда-либо мы это установим. В этом посте попытаемся показать на официальных имперских данных максимально близкие показатели, которые можно извлечь из имеющегося материала.
Все приведенные ниже данные взяты из правительственных и министерских изданий, таких как: ежегодник "Свод статистических материалов", издававшегося канцелярией Комитета Министров, ежегодник "Статистика Российской Империи", издававшегося Центральным Статистическим Комитетом МВД, ежегодники Департамента Торговли и Мануфактур, "Труды комиссии по изследованию кустарной промышленности в России", а также трудов по сведению бюджетов крестьянских хозяйств по отдельным губерниям Анучина, Грязнова, Смирнова.
Данные свели профессора Ф.А. Щербина, В.Н. Григорьев, В.И. Покровский в сборнике "Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые стороны русского народного хозяйства", Том II, Спб., 1897.
Начнем не с самой смертности и процесса обнищания населения РИ, а с его прироста.
Часто приходится слышать, в том числе и по ТВ от разных официальных и не очень лиц, ехидно задаваемый и, на самом деле, откровенно дилетантский вопрос: "Почему при постоянных "голодах" население РИ неуклонно росло в геометрической прогрессии, а?"
Действительно, население РИ увеличилось с конца правления Петра Первого до коронации Николая Второго почти в 10 раз: с 13 миллионов на 1724 год до 120 миллионов в 1894 году.
Ответим на вопрос в трех пунктах:
1. Высокая смертность компенсировалась высокой рождаемостью в условиях отсутствия контрацепции, абортов и прочего. В урожайные годы, которые чередовались с голодными, выживаемость детей повышалась, как и брачность с рождаемостью.
2. Голода, сопутствующие и отдельные эпидемии накрывали отдельные части империи. Где накрыло - страх и ужас, где не накрыло - идет обычный прирост с прибавлением беженцев. (В истории РИ был только один адов год, когда накрыло ВСЮ страну - дикая неуправляемая холера, неурожай и алкоголизм 1848 года. Это единственный год, давший отрицательный показатель прироста православного населения (по другим нет статы): - 332.276 человек. Для сравнения, в 1847-м он был + 494.990, в 1849-м + 450.
VK
Скучная История. Запись со стены.
РОСТ НАСЕЛЕНИЯ РИ И ГОЛОД 1891-1893 ГГ
Г. Циденков:
"Когда вы слышите или читаете утвержде... Смотрите полностью ВКонтакте.
Г. Циденков:
"Когда вы слышите или читаете утвержде... Смотрите полностью ВКонтакте.
246. Кроме того, 1813 год дал также отрицательный показатель в силу войны и голода: - 2.749 чел. православных по всей стране).
Постоянный, пусть даже не очень быстрый прирост, приводит, рано или поздно, к такому числу населения, которое начинает, при отсутствии контроля рождаемости, плодиться в возрастающей прогрессии тупо по причине своего количества (см. Бангладеш, Индию, страны Африки).
3. Как на самом деле росло население условно "изначальной" Российской империи нам прекрасно показывает вот эта табличка:
1724 год - 13 млн.
1762 год - 19 млн.
1796 год - 36 млн, из которых 7 млн проживали на новых присоединенных при Екатерине Великой территориях.
1815 год - 45 млн, из которых 14,5 млн проживали на присоединенных территориях.
1851 год - 69 млн, из которых 22 млн проживали на присоединенных территориях.
1890 год - 113 млн, из которых 44 млн проживали на новых территориях (см. фото 2).
Население РИ росло не только за счет европейских российских губерний, но и за счет завоеванных и присоединенных земель. Из 13-ти "петровских" миллионов надо вычесть примерно полтора - население завоеванных Прибалтики и Ингерманландии, Сибирь и неинтегрированных в общее хозяйство инородцев (калмыков, крымских татар, башкир и т.д.). Т.е. условно "русских" будет плюс-минус 11,5 миллионов.
Посмотрев на табличку, мы увидим, что собственно "русские" дали за 170 лет прирост примерно в 5,5 раз. Цифра вполне сопоставима с теми же французами на 18-й век, которые также мерли от голодов как мухи до середины 19-го века - они уверенно росли в числе, но их здорово подкосила революция и наполеоновские войны, что дало увеличение только в 2 раза. Пруссия дает примерно такие же показатели как и Россия. То есть "русское" население росло как в среднем по больнице, не показывая рекордных показателей.
Самый известный голод РИ 1891-93 годов разорил и убил очень большое количество людей - об этом мы можем смело говорить. Но страна в тот период все же дала рост в общих показателях просто в силу своей громадности. Голод охватил в разной степени 22 из 50 губерний Европейской России, в которой, на конец 1891 года, проживало 89 млн. 587 тыс. человек (с погрешностью в несколько десятков тысяч), на конец 1892-го - 90 млн. 923 тыс., на конец 1893-го - 91 млн. 392 тыс. Рост, хоть и со снижением - налицо.
Поэтому мы посмотрим по отдельности те губернии, которые, как мы знаем, охватил небывалый неурожай.
Мы берем для сравнения два года - постурожайный 1888-й и максимально голодный 1892-й. Смотрим соотношение родившихся и умерших, которое и дает естественный прирост населения. Сначала просто в количестве, затем, для верности, те же показатели на 100 жителей - количество-то населения менялось). В некоторых губерниях, которые голод охватил полностью, данные могут приводится не по всем уездам, так как не всю информацию получилось обработать (например была путаница и недостаток цифр с сельскими татарами в Казанской губернии).
Хлебопроизводящие районы (наиболее пострадавшие).
1. Донская обл
Постоянный, пусть даже не очень быстрый прирост, приводит, рано или поздно, к такому числу населения, которое начинает, при отсутствии контроля рождаемости, плодиться в возрастающей прогрессии тупо по причине своего количества (см. Бангладеш, Индию, страны Африки).
3. Как на самом деле росло население условно "изначальной" Российской империи нам прекрасно показывает вот эта табличка:
1724 год - 13 млн.
1762 год - 19 млн.
1796 год - 36 млн, из которых 7 млн проживали на новых присоединенных при Екатерине Великой территориях.
1815 год - 45 млн, из которых 14,5 млн проживали на присоединенных территориях.
1851 год - 69 млн, из которых 22 млн проживали на присоединенных территориях.
1890 год - 113 млн, из которых 44 млн проживали на новых территориях (см. фото 2).
Население РИ росло не только за счет европейских российских губерний, но и за счет завоеванных и присоединенных земель. Из 13-ти "петровских" миллионов надо вычесть примерно полтора - население завоеванных Прибалтики и Ингерманландии, Сибирь и неинтегрированных в общее хозяйство инородцев (калмыков, крымских татар, башкир и т.д.). Т.е. условно "русских" будет плюс-минус 11,5 миллионов.
Посмотрев на табличку, мы увидим, что собственно "русские" дали за 170 лет прирост примерно в 5,5 раз. Цифра вполне сопоставима с теми же французами на 18-й век, которые также мерли от голодов как мухи до середины 19-го века - они уверенно росли в числе, но их здорово подкосила революция и наполеоновские войны, что дало увеличение только в 2 раза. Пруссия дает примерно такие же показатели как и Россия. То есть "русское" население росло как в среднем по больнице, не показывая рекордных показателей.
Самый известный голод РИ 1891-93 годов разорил и убил очень большое количество людей - об этом мы можем смело говорить. Но страна в тот период все же дала рост в общих показателях просто в силу своей громадности. Голод охватил в разной степени 22 из 50 губерний Европейской России, в которой, на конец 1891 года, проживало 89 млн. 587 тыс. человек (с погрешностью в несколько десятков тысяч), на конец 1892-го - 90 млн. 923 тыс., на конец 1893-го - 91 млн. 392 тыс. Рост, хоть и со снижением - налицо.
Поэтому мы посмотрим по отдельности те губернии, которые, как мы знаем, охватил небывалый неурожай.
Мы берем для сравнения два года - постурожайный 1888-й и максимально голодный 1892-й. Смотрим соотношение родившихся и умерших, которое и дает естественный прирост населения. Сначала просто в количестве, затем, для верности, те же показатели на 100 жителей - количество-то населения менялось). В некоторых губерниях, которые голод охватил полностью, данные могут приводится не по всем уездам, так как не всю информацию получилось обработать (например была путаница и недостаток цифр с сельскими татарами в Казанской губернии).
Хлебопроизводящие районы (наиболее пострадавшие).
1. Донская обл
асть:
1888 г. - родилось 55 128 чел. (6,3 на 100 жит.), умерло 32 498 чел. (3,7 на 100 жит.);
1892 г. - родилось 54 519 чел. (5,6 на 100 жит.), умерло 68 257 чел. (7,0 на 100 жит.).
2. Воронежская губерния:
1888 г. - род. 131 013 чел. (5,6 на 100), ум. 84 665 чел. (3,6 на 10);
1892 г. - род. 106 956 чел. (4,4 на 100), ум. 144 105 чел. (5,9 на 100).
3. Харьковская губерния по двум задетым голодом уездам Волчанскому и Старобельскому:
1888 г. - род. 29 648 чел. (5,7 на 100), ум. 20 667 чел (4,0 на 100);
1892 г. - род. 26 311 чел (4,7 на 100), ум. 28 392 (5,2 на 100).
4. Тульская губерния по задетым голодом уездам Богородицкому, Епифанскому, Ефремовскому, Каширскому, Новосильскому:
1888 г. - род. 38 443 чел. (5,5 на 100), ум. 26 311 чел. (3,8 на 100);
1892 г. - род. 34 387 чел. (4,8 на 100), ум. 38 186 чел. (5,3 на 100).
5. Рязанская губерния на задетым голодом уездам Данковскому, Михайловскому, Пронскому, Ряжскому:
1888 г. - род. 27 729 чел. (5,1 на 100), ум. 16 429 чел. (3,0 на 100);
1892 г. - род. 23 695 чел. (4,2 на 100), ум. 26 550 (4,7 на 100).
6. Орловская губерния по задетому голодом уезду Елецкому:
1888 г. - род. 15 670 чел. (7,1 на 100), ум. 10 482 чел. (5,7 на 100);
1892 г. - род. 13 080 чел. (4,8 на 100), ум. 13 592 чел. (5,9 на 100).
7. Курская губерния по задетым голодом уездам Курскому и Старооскольскому:
1888 г. - род. 18 494 чел. (4,7 на 100), ум. 11 843 чел. (3,5 на 100);
1892 г. - род. 11 843 чел. (4,0 на 100), ум. 18 110 чел. (4,4 на 100).
8. Тамбовская губерния:
1888 г. - род. 73 610 чел. (5,1 на 100), ум. 49 289 чел. (3,0 на 100);
1892 г. - род. 66 528 чел. (4,4 на 100), ум. 73 443 чел. (4,9 на 100).
9. Пензенская губерния:
1888 г. - род. 66 464 чел. (5,5 на 100), ум. 45 147 чел. (3,7 на 100);
1892 г. - род. 57 937 чел. (4,6 на 100), ум. 64 803 чел. (5,2 на 100).
10. Казанская губерния:
1888 г. - род. 79 325 чел. (4,9 на 100), ум. 50 280 чел. (3,1 на 100);
1892 г. - род. 63 721 чел. (3,8 на 100), ум. 84 153 чел. (5,0 на 100).
11. Самарская губерния:
1888 г. - род. 155 782 чел. (6,1 на 100), ум. 101 773 чел. (4,0 на 100);
1892 г. - род. 101 773 чел. (4,7 на 100), ум. 175 453 чел. (6,6 на 100);
12. Симбирская губерния:
1888 г. - род. 53 542 чел. (5,4 на 100), ум. 35 651 чел. (3,6 на 100);
1892 г. - род. 42 161 чел. (4,1 на 100), ум. 55 771 чел. (5,5 на 100).
13. Саратовская губерния:
1888 г. - род. 127 669 чел. (5,4 на 100), ум. 86 630 чел. (3,6 на 100);
1892 г. - род. 111 418 чел. (4,6 на 100), ум. 145 459 чел. (6,0 на 100);
14. Уфимская губерния без большей части башкирского населения:
1888 г. - род. 87 063 чел. (4,6 на 100), ум. 57 219 чел. (3,1 на 100);
1892 г. - род. 80 021 чел. (4,2 на 100), ум. 92 553 чел. (4,9 на 100).
15. Оренбургская губерния без большей части киргизского населения:
1888 г. - род. 83 331 чел. (6,2 на 100), ум. 54 606 чел. (4,1 на 100);
1892 г. - род. 70 653 чел. (5,1 на 100), ум. 86 152 чел. (6,2 на 100).
16. Астраханская губерния
1888 г. - родилось 55 128 чел. (6,3 на 100 жит.), умерло 32 498 чел. (3,7 на 100 жит.);
1892 г. - родилось 54 519 чел. (5,6 на 100 жит.), умерло 68 257 чел. (7,0 на 100 жит.).
2. Воронежская губерния:
1888 г. - род. 131 013 чел. (5,6 на 100), ум. 84 665 чел. (3,6 на 10);
1892 г. - род. 106 956 чел. (4,4 на 100), ум. 144 105 чел. (5,9 на 100).
3. Харьковская губерния по двум задетым голодом уездам Волчанскому и Старобельскому:
1888 г. - род. 29 648 чел. (5,7 на 100), ум. 20 667 чел (4,0 на 100);
1892 г. - род. 26 311 чел (4,7 на 100), ум. 28 392 (5,2 на 100).
4. Тульская губерния по задетым голодом уездам Богородицкому, Епифанскому, Ефремовскому, Каширскому, Новосильскому:
1888 г. - род. 38 443 чел. (5,5 на 100), ум. 26 311 чел. (3,8 на 100);
1892 г. - род. 34 387 чел. (4,8 на 100), ум. 38 186 чел. (5,3 на 100).
5. Рязанская губерния на задетым голодом уездам Данковскому, Михайловскому, Пронскому, Ряжскому:
1888 г. - род. 27 729 чел. (5,1 на 100), ум. 16 429 чел. (3,0 на 100);
1892 г. - род. 23 695 чел. (4,2 на 100), ум. 26 550 (4,7 на 100).
6. Орловская губерния по задетому голодом уезду Елецкому:
1888 г. - род. 15 670 чел. (7,1 на 100), ум. 10 482 чел. (5,7 на 100);
1892 г. - род. 13 080 чел. (4,8 на 100), ум. 13 592 чел. (5,9 на 100).
7. Курская губерния по задетым голодом уездам Курскому и Старооскольскому:
1888 г. - род. 18 494 чел. (4,7 на 100), ум. 11 843 чел. (3,5 на 100);
1892 г. - род. 11 843 чел. (4,0 на 100), ум. 18 110 чел. (4,4 на 100).
8. Тамбовская губерния:
1888 г. - род. 73 610 чел. (5,1 на 100), ум. 49 289 чел. (3,0 на 100);
1892 г. - род. 66 528 чел. (4,4 на 100), ум. 73 443 чел. (4,9 на 100).
9. Пензенская губерния:
1888 г. - род. 66 464 чел. (5,5 на 100), ум. 45 147 чел. (3,7 на 100);
1892 г. - род. 57 937 чел. (4,6 на 100), ум. 64 803 чел. (5,2 на 100).
10. Казанская губерния:
1888 г. - род. 79 325 чел. (4,9 на 100), ум. 50 280 чел. (3,1 на 100);
1892 г. - род. 63 721 чел. (3,8 на 100), ум. 84 153 чел. (5,0 на 100).
11. Самарская губерния:
1888 г. - род. 155 782 чел. (6,1 на 100), ум. 101 773 чел. (4,0 на 100);
1892 г. - род. 101 773 чел. (4,7 на 100), ум. 175 453 чел. (6,6 на 100);
12. Симбирская губерния:
1888 г. - род. 53 542 чел. (5,4 на 100), ум. 35 651 чел. (3,6 на 100);
1892 г. - род. 42 161 чел. (4,1 на 100), ум. 55 771 чел. (5,5 на 100).
13. Саратовская губерния:
1888 г. - род. 127 669 чел. (5,4 на 100), ум. 86 630 чел. (3,6 на 100);
1892 г. - род. 111 418 чел. (4,6 на 100), ум. 145 459 чел. (6,0 на 100);
14. Уфимская губерния без большей части башкирского населения:
1888 г. - род. 87 063 чел. (4,6 на 100), ум. 57 219 чел. (3,1 на 100);
1892 г. - род. 80 021 чел. (4,2 на 100), ум. 92 553 чел. (4,9 на 100).
15. Оренбургская губерния без большей части киргизского населения:
1888 г. - род. 83 331 чел. (6,2 на 100), ум. 54 606 чел. (4,1 на 100);
1892 г. - род. 70 653 чел. (5,1 на 100), ум. 86 152 чел. (6,2 на 100).
16. Астраханская губерния
без калмыков:
1888 г. - род. 30 727 чел. (5,9 на 100), ум. 20 755 чел. (4,0 на 100);
1892 г. - род. 28 798 чел. (5,4 на 100), ум. 41 608 чел. (7,7 на 100).
Итого на хлебному центру России:
1888 г. - род. 1 073 618 чел. (5,5 на 100), ум. 704 245 чел. (3,6 на 100);
1892 г. - род. 922 359 чел. (3,6 на 100), ум. 1 156 587 чел. (5,7 на 100).
В количественном отношении естественная убыль населения в 1892 году в этих губерниях составила - 234 222 чел. или - 2,1 на 100. Если сравнивать с благополучным годом, то приняв показатели смертности 1888 года за нормальные, мы получим повышение смертности 452 342 чел. или на 2,1 на 100.
Кроме указанных, пострадали следующие нечерноземные губернии:
17. Олонцекая губерния по задетым голодом уездам Вытегорскому, Повенецкому, Олонецкому:
1888 г. - род. 5 399 чел. (4,5 на 100), ум. 4 039 чел. (3,3 на 100);
1892 г. - род. 4 857 чел. (3,8 на 100), ум. 5 000 чел. (3,9 на 100).
18. Новгородской губернии задетый голодом уезд Белозерский:
1888 г. - род. 3 326 чел. (2,3 на 100), ум. 2 125 чел. (1,5 на 100);
1892 г. - род. 1 271 чел. (0,9 на 100), ум. 2 408 чел. (1,6 на 100).
19. Нижегородской губернии по задетым голодом уезды Княгинискому и Семеновскому:
1888 г. - род. 11 563 чел. (5,3 на 100), ум. 9 383 чел. (4,3 на 100);
1892 г. - род. 10 548 чел. (4,6 на 100), ум. 10 932 чел. (4,8 на 100).
20. Вятской губернии по задетым голодом уездам Елабужскому, Малмыжскому, Сарапульскому, Уржумскому:
1888 г. - род. 62 063 чел. (5,7 на 100), ум. 41 217 чел. (3,8 на 100);
1892 г. - род. 54 280 чел (4,7 на 100), ум. 60 960 чел. (5,3 на 100).
21. Пермская губерния:
1888 г. - род. 75 791 чел. (5,8 на 100), ум. 55 276 чел. (4,2 на 100);
1892 г. - род. 57 728 чел. (4,2 на 100), ум. 68 973 чел. (5,1 на 100).
22. Московской губернии по задетым голодом уездам Звенигородскому и Рузскому:
1888 г. - род. 7 586 чел. (4,7 на 100), ум. 6 498 чел. (4,0 на 100);
1892 г. - род. 7 527 чел. (4,6 на 100), ум. 7 863 чел. (4,9 на 100).
Всего же, по цифрам, попавшим в статистику, по 22 губерниям такая картина:
1888 г. - род. 1 239 346 чел. (5,5 на 100), ум. 822 783 чел. (3,6 на 100);
1892 г. - род 1 058 570 чел (4,5 на 100), ум. 1 312 723 чел. (5,6 на 100).
В количественном отношении естественная убыль населения в 1892 году по охваченным голодом губерниям составила - 254 153 чел. или - 1,6 на 100. Если сравнивать с благополучным годом, то приняв показатели смертности 1888 года за нормальные, мы получим повышение смертности на 489 940 чел. или на 2,0 на 100.
ЭТО МАКСИМАЛЬНО ТОЧНЫЕ ЦИФРЫ ПО СМЕРТНОСТИ В ГОЛОД 1891-93 гг., КОТОРЫМИ МЫ РАСПОЛАГАЕМ. И оперировать ими следует предельно осторожно."
Фото: Народная столовая общественного питания. 1891-1892 гг. с. Большой Муром, Нижегородская губерния, Княгининский уезд (М. П. Дмитриев).
#статистика | #демография | #РИ | #голод | #Циденков |
https://vk.com/wall6186050_19696
1888 г. - род. 30 727 чел. (5,9 на 100), ум. 20 755 чел. (4,0 на 100);
1892 г. - род. 28 798 чел. (5,4 на 100), ум. 41 608 чел. (7,7 на 100).
Итого на хлебному центру России:
1888 г. - род. 1 073 618 чел. (5,5 на 100), ум. 704 245 чел. (3,6 на 100);
1892 г. - род. 922 359 чел. (3,6 на 100), ум. 1 156 587 чел. (5,7 на 100).
В количественном отношении естественная убыль населения в 1892 году в этих губерниях составила - 234 222 чел. или - 2,1 на 100. Если сравнивать с благополучным годом, то приняв показатели смертности 1888 года за нормальные, мы получим повышение смертности 452 342 чел. или на 2,1 на 100.
Кроме указанных, пострадали следующие нечерноземные губернии:
17. Олонцекая губерния по задетым голодом уездам Вытегорскому, Повенецкому, Олонецкому:
1888 г. - род. 5 399 чел. (4,5 на 100), ум. 4 039 чел. (3,3 на 100);
1892 г. - род. 4 857 чел. (3,8 на 100), ум. 5 000 чел. (3,9 на 100).
18. Новгородской губернии задетый голодом уезд Белозерский:
1888 г. - род. 3 326 чел. (2,3 на 100), ум. 2 125 чел. (1,5 на 100);
1892 г. - род. 1 271 чел. (0,9 на 100), ум. 2 408 чел. (1,6 на 100).
19. Нижегородской губернии по задетым голодом уезды Княгинискому и Семеновскому:
1888 г. - род. 11 563 чел. (5,3 на 100), ум. 9 383 чел. (4,3 на 100);
1892 г. - род. 10 548 чел. (4,6 на 100), ум. 10 932 чел. (4,8 на 100).
20. Вятской губернии по задетым голодом уездам Елабужскому, Малмыжскому, Сарапульскому, Уржумскому:
1888 г. - род. 62 063 чел. (5,7 на 100), ум. 41 217 чел. (3,8 на 100);
1892 г. - род. 54 280 чел (4,7 на 100), ум. 60 960 чел. (5,3 на 100).
21. Пермская губерния:
1888 г. - род. 75 791 чел. (5,8 на 100), ум. 55 276 чел. (4,2 на 100);
1892 г. - род. 57 728 чел. (4,2 на 100), ум. 68 973 чел. (5,1 на 100).
22. Московской губернии по задетым голодом уездам Звенигородскому и Рузскому:
1888 г. - род. 7 586 чел. (4,7 на 100), ум. 6 498 чел. (4,0 на 100);
1892 г. - род. 7 527 чел. (4,6 на 100), ум. 7 863 чел. (4,9 на 100).
Всего же, по цифрам, попавшим в статистику, по 22 губерниям такая картина:
1888 г. - род. 1 239 346 чел. (5,5 на 100), ум. 822 783 чел. (3,6 на 100);
1892 г. - род 1 058 570 чел (4,5 на 100), ум. 1 312 723 чел. (5,6 на 100).
В количественном отношении естественная убыль населения в 1892 году по охваченным голодом губерниям составила - 254 153 чел. или - 1,6 на 100. Если сравнивать с благополучным годом, то приняв показатели смертности 1888 года за нормальные, мы получим повышение смертности на 489 940 чел. или на 2,0 на 100.
ЭТО МАКСИМАЛЬНО ТОЧНЫЕ ЦИФРЫ ПО СМЕРТНОСТИ В ГОЛОД 1891-93 гг., КОТОРЫМИ МЫ РАСПОЛАГАЕМ. И оперировать ими следует предельно осторожно."
Фото: Народная столовая общественного питания. 1891-1892 гг. с. Большой Муром, Нижегородская губерния, Княгининский уезд (М. П. Дмитриев).
#статистика | #демография | #РИ | #голод | #Циденков |
https://vk.com/wall6186050_19696
✏️ Скучная История: МАРКС И АННЕНКОВ: РЕВОЛЮЦИЯ ИЛИ ЭВОЛЮЦИЯ?
"Русский литератор, отвергавший революцию, стал ее летописцем. Ненавидящий насилие, с отвращением относившийся к кровопролитию, столь ценивший блага цивилизации и личный комфорт, он оставался в чреве революционного Парижа до подавления восстания. Маркс и Энгельс, прибывшие в Париж в марте 1848 г., покинули его в апреле, поселившись в тихом Кёльне, где с 1 июня стали издавать «Новую Рейнскую газету».
Павел Васильевич изучал революцию не в кабинете — по газетам и листовкам, он вглядывался в нее на парижских улицах, неизменно оказываясь в гуще событий — в толпе бунтующих, на баррикадах. Он заседал в Люксембургском дворце вместе с комиссией Луи Блана и входил во дворец Тюильри вместе с восставшими. Он наблюдал бегство королевской семьи и видел, как расстреливали рабочих.
Он оставил уникальную летопись революции 1848 г., подобной которой не создал ни один французский историк. Скромный русский литератор, слывший «сибаритом», названный в революционно-демократической журналистике «туристом с тросточкой», а советскими историками воспринимавшийся как «идейный гурман», он совершил свой подвиг, не подозревая об этом. Но только подвижничеством можно назвать его работу писателя и журналиста, хроникера и репортера, историка- исследователя в дни революции 1848 г. Он так и не рассказал о том, сколько раз его жизнь подвергалась опасности. Лишь Герцен поведал в своих воспоминаниях о том, как арестованные в качестве царских агентов, они с Павлом Васильевичем были на волоске от гибели — их могли расстрелять на месте по законам революционного времени. Братья настойчиво звали в Россию — предстоял раздел имущества. Но, жалуясь на то, что опять не удается «пожить, как хочется», Павел Васильевич до конца оставался на своем посту.
Рассказ Анненкова о февральских, мартовских, майских и июньских днях Парижа 1848 г. — это свидетельство подлинного очевидца.
Для Маркса французская революция — справедливая социальная война проле тариата против угнетателей. Рабочий класс оказался не готовым к победе, но опыт вооруженного восстания 1848 г. приблизил ее. Для Анненкова и февральские и июньские дни — национальная катастрофа, общественное бедствие сродни стихийному, в котором нет ни правых, ни виноватых. Он воспринимает революцию не как классовую, а как братоубийственную войну: национальные гвардейцы для него — те же работники, переодетые в мундиры. (...)
Из кровавой бойни Анненков не видел иного выхода, как с помощью кровавого же насилия. Подавивший мятеж Кавеньяк для него и палач и одновременно спаситель отечества. Его террор — и «страшный и благодетельный» — установил порядок и спокойствие. Анненков не скрывает в письмах к родным, что Франция подавлена страшными событиями июньских дней. У него так и не достало сил написать о них связный рассказ — только в его письмах остались сведения о массовых расстрелах рабочих, о казнях заложников, о трупах женщин и дет
"Русский литератор, отвергавший революцию, стал ее летописцем. Ненавидящий насилие, с отвращением относившийся к кровопролитию, столь ценивший блага цивилизации и личный комфорт, он оставался в чреве революционного Парижа до подавления восстания. Маркс и Энгельс, прибывшие в Париж в марте 1848 г., покинули его в апреле, поселившись в тихом Кёльне, где с 1 июня стали издавать «Новую Рейнскую газету».
Павел Васильевич изучал революцию не в кабинете — по газетам и листовкам, он вглядывался в нее на парижских улицах, неизменно оказываясь в гуще событий — в толпе бунтующих, на баррикадах. Он заседал в Люксембургском дворце вместе с комиссией Луи Блана и входил во дворец Тюильри вместе с восставшими. Он наблюдал бегство королевской семьи и видел, как расстреливали рабочих.
Он оставил уникальную летопись революции 1848 г., подобной которой не создал ни один французский историк. Скромный русский литератор, слывший «сибаритом», названный в революционно-демократической журналистике «туристом с тросточкой», а советскими историками воспринимавшийся как «идейный гурман», он совершил свой подвиг, не подозревая об этом. Но только подвижничеством можно назвать его работу писателя и журналиста, хроникера и репортера, историка- исследователя в дни революции 1848 г. Он так и не рассказал о том, сколько раз его жизнь подвергалась опасности. Лишь Герцен поведал в своих воспоминаниях о том, как арестованные в качестве царских агентов, они с Павлом Васильевичем были на волоске от гибели — их могли расстрелять на месте по законам революционного времени. Братья настойчиво звали в Россию — предстоял раздел имущества. Но, жалуясь на то, что опять не удается «пожить, как хочется», Павел Васильевич до конца оставался на своем посту.
Рассказ Анненкова о февральских, мартовских, майских и июньских днях Парижа 1848 г. — это свидетельство подлинного очевидца.
Для Маркса французская революция — справедливая социальная война проле тариата против угнетателей. Рабочий класс оказался не готовым к победе, но опыт вооруженного восстания 1848 г. приблизил ее. Для Анненкова и февральские и июньские дни — национальная катастрофа, общественное бедствие сродни стихийному, в котором нет ни правых, ни виноватых. Он воспринимает революцию не как классовую, а как братоубийственную войну: национальные гвардейцы для него — те же работники, переодетые в мундиры. (...)
Из кровавой бойни Анненков не видел иного выхода, как с помощью кровавого же насилия. Подавивший мятеж Кавеньяк для него и палач и одновременно спаситель отечества. Его террор — и «страшный и благодетельный» — установил порядок и спокойствие. Анненков не скрывает в письмах к родным, что Франция подавлена страшными событиями июньских дней. У него так и не достало сил написать о них связный рассказ — только в его письмах остались сведения о массовых расстрелах рабочих, о казнях заложников, о трупах женщин и дет
VK
Скучная История. Запись со стены.
МАРКС И АННЕНКОВ: РЕВОЛЮЦИЯ ИЛИ ЭВОЛЮЦИЯ?
"Русский литератор, отвергавший революцию, стал ее... Смотрите полностью ВКонтакте.
"Русский литератор, отвергавший революцию, стал ее... Смотрите полностью ВКонтакте.
ей на улицах. Проживший несколько месяцев среди мятежников писатель не захотел оставаться в городе, где наведен порядок — сразу же собрался к отъезду.
«Горестной профанацией» назвал Павел Васильевич революцию, исходя из убеждения, что идеалы равенства, братства, свободы не могут утверждаться насилием и кровью. Но ведь и одобрение действий Кавеньяка, признание их необходимыми — профанация, не менее горестная, дорогих Павлу Васильевичу либеральных идей. Он, противник насилия, признал его правомерным — для по давления мятежа. Он, в письмах к Марксу столь резко и твердо осудивший революционную диктатуру Робеспьера, воспринял без осуждения диктаторские действия Кавеньяка. Ужасаясь зверствам диктатора («все это страшно гадко, страшно отвратительно»), он посчитал, что иного выхода из революции не было.
Но мог ли он в таком случае осуждать тех, кто в революции видел единственный выход из нищеты, голода и безработицы? (...)
Расхождения с Марксом, обозначившиеся еще в ходе революции 1848 г., с особой силой подтвердились спустя десятилетие. Маркс писал свои статьи о ней, предвидя будущие классовые битвы и стремясь вооружить пролетариат ее опытом и уроками.
Анненков в своих статьях и очерках одержим как раз мыслью о предотвращении революции. Уроки 1848 г. интересуют его именно с этой точки зрения: что надо делать обществу, политикам, власти, чтобы не допустить революции.
Мысль о неизбежности и неотвратимости революционных боев он отвергает.
Ответственность за кровопролитие Анненков возлагает в значительной мере на «социальных демагогов», своими лозунгами о равенстве имущества разжигавших низменные инстинкты масс. В очерках прослеживается поведение народа в феврале и марте 1848 г. и показывается, как поначалу достаточно организованные его действия становятся все более неуправляемыми и непредсказуемыми, как звереет и дичает толпа, привыкающая к ежедневному кровопролитию. Революция предстает здесь стихией, которая, будучи вызвана к жизни, уже не может быть ни остановлена, ни организована.
В очерках Анненкова о революции ее величие и красота остаются в тени, но «оскорбительный хаос» воссоздан с огромной силой. Только участник событий с такой точностью и выразительностью подробностей мог нарисовать картину разграбления и разгрома дворца в Тюильри. Читатель как будто наяву узрел эту ликующую и всесокрушающую на своем пути толпу, ворвавшуюся в штофные и зеркальные залы, оставляющую за собой изломанные статуи, разорванные картины, расстрелянные портреты, порубленные цепи люстр. Со страниц хроники Анненкова доносится ветер революции — пахнущий пылью, порохом и кровью.
В момент опубликования — в конце 1858-х гг. — картина разгрома королевского дворца в Тюильри должна была восприниматься, по мысли автора, как грозное предупреждение. После взятия Зимнего дворца в октябре 1917 г. эта созданная Анненковым грандиозная фреска вырастает до всемирно-исторического символа столкновения дикости и цивилизации, грубой силы и мира красоты. Революционный хаос, разнузданн
«Горестной профанацией» назвал Павел Васильевич революцию, исходя из убеждения, что идеалы равенства, братства, свободы не могут утверждаться насилием и кровью. Но ведь и одобрение действий Кавеньяка, признание их необходимыми — профанация, не менее горестная, дорогих Павлу Васильевичу либеральных идей. Он, противник насилия, признал его правомерным — для по давления мятежа. Он, в письмах к Марксу столь резко и твердо осудивший революционную диктатуру Робеспьера, воспринял без осуждения диктаторские действия Кавеньяка. Ужасаясь зверствам диктатора («все это страшно гадко, страшно отвратительно»), он посчитал, что иного выхода из революции не было.
Но мог ли он в таком случае осуждать тех, кто в революции видел единственный выход из нищеты, голода и безработицы? (...)
Расхождения с Марксом, обозначившиеся еще в ходе революции 1848 г., с особой силой подтвердились спустя десятилетие. Маркс писал свои статьи о ней, предвидя будущие классовые битвы и стремясь вооружить пролетариат ее опытом и уроками.
Анненков в своих статьях и очерках одержим как раз мыслью о предотвращении революции. Уроки 1848 г. интересуют его именно с этой точки зрения: что надо делать обществу, политикам, власти, чтобы не допустить революции.
Мысль о неизбежности и неотвратимости революционных боев он отвергает.
Ответственность за кровопролитие Анненков возлагает в значительной мере на «социальных демагогов», своими лозунгами о равенстве имущества разжигавших низменные инстинкты масс. В очерках прослеживается поведение народа в феврале и марте 1848 г. и показывается, как поначалу достаточно организованные его действия становятся все более неуправляемыми и непредсказуемыми, как звереет и дичает толпа, привыкающая к ежедневному кровопролитию. Революция предстает здесь стихией, которая, будучи вызвана к жизни, уже не может быть ни остановлена, ни организована.
В очерках Анненкова о революции ее величие и красота остаются в тени, но «оскорбительный хаос» воссоздан с огромной силой. Только участник событий с такой точностью и выразительностью подробностей мог нарисовать картину разграбления и разгрома дворца в Тюильри. Читатель как будто наяву узрел эту ликующую и всесокрушающую на своем пути толпу, ворвавшуюся в штофные и зеркальные залы, оставляющую за собой изломанные статуи, разорванные картины, расстрелянные портреты, порубленные цепи люстр. Со страниц хроники Анненкова доносится ветер революции — пахнущий пылью, порохом и кровью.
В момент опубликования — в конце 1858-х гг. — картина разгрома королевского дворца в Тюильри должна была восприниматься, по мысли автора, как грозное предупреждение. После взятия Зимнего дворца в октябре 1917 г. эта созданная Анненковым грандиозная фреска вырастает до всемирно-исторического символа столкновения дикости и цивилизации, грубой силы и мира красоты. Революционный хаос, разнузданн
ость общественных страстей — все это воспринимается как угроза цивилизации, подрыв основ нравственности и благосостояния общества.
Ответственность за это, по мысли Анненкова, несут не только революционеры, социалисты и коммунисты, но и власть, своей бездумной политикой не сумевшая смягчить социальные противоречия. Он совсем не по Марксу понимает функции государства, видя их не в отстаивании интересов господствующих классов, а в реше нии общенациональных задач. Регулирующая социальная политика, по убеждению Анненкова, может и должна предотвращать социальные конфликты, не допуская их насильственного разрешения.
Очерки, таким образом, становились предупреждением тем, кто ждал революцию в России и готов был содействовать ей всеми средствами. Но они же были и своего рода предостережением и самой власти, напоминая о том, что бывает с правителями, неспособными понять общественные запросы, пойти на разумные компромиссы.
Маркс, прочитав эти очерки, опубликованные на рубеже 1850-60-х гг., наверное, посчитал бы позицию автора чуждой интересам пролетариата. Может быть, он пожалел бы о времени и силах, затраченных на переписку с русским литератором, который так и не усвоил его идей. Однако, как ни парадоксально, Анненков в своих взглядах на революцию и цивилизацию исходил как раз из идеи естественно-исторического развития Маркса, его учения о смене общественных формаций как органичном процессе, в котором решающая роль принадлежит развитию производительных сил общества, науке, технике, промышленности и культуре. Учение о классовой борьбе и революциях Павел Васильевич воспринял как противоречащее самому духу этой идеи естественно-исторического развития общества и отверг его.
Революция 1848 г. по-своему убеждала его, что исторический прогресс вершится не на баррикадах, а двигается умножением материальных благ. Именно марксова идея естественно-исторического развития, понимаемого как нескончаемая эволюция, заставляла Анненкова верить, что потребность общества в «мыслящей разумной и предусмотрительной жизни» победит."
Цитата: В. А. Твардовская, Б. С. Итенберг "Русские и Карл Маркс: выбор или судьба?", 1999 г.
#теория | #РИ | #Германия | #революция | #Анненков | #Маркс | #Итенберг | #Твардовская |
Ответственность за это, по мысли Анненкова, несут не только революционеры, социалисты и коммунисты, но и власть, своей бездумной политикой не сумевшая смягчить социальные противоречия. Он совсем не по Марксу понимает функции государства, видя их не в отстаивании интересов господствующих классов, а в реше нии общенациональных задач. Регулирующая социальная политика, по убеждению Анненкова, может и должна предотвращать социальные конфликты, не допуская их насильственного разрешения.
Очерки, таким образом, становились предупреждением тем, кто ждал революцию в России и готов был содействовать ей всеми средствами. Но они же были и своего рода предостережением и самой власти, напоминая о том, что бывает с правителями, неспособными понять общественные запросы, пойти на разумные компромиссы.
Маркс, прочитав эти очерки, опубликованные на рубеже 1850-60-х гг., наверное, посчитал бы позицию автора чуждой интересам пролетариата. Может быть, он пожалел бы о времени и силах, затраченных на переписку с русским литератором, который так и не усвоил его идей. Однако, как ни парадоксально, Анненков в своих взглядах на революцию и цивилизацию исходил как раз из идеи естественно-исторического развития Маркса, его учения о смене общественных формаций как органичном процессе, в котором решающая роль принадлежит развитию производительных сил общества, науке, технике, промышленности и культуре. Учение о классовой борьбе и революциях Павел Васильевич воспринял как противоречащее самому духу этой идеи естественно-исторического развития общества и отверг его.
Революция 1848 г. по-своему убеждала его, что исторический прогресс вершится не на баррикадах, а двигается умножением материальных благ. Именно марксова идея естественно-исторического развития, понимаемого как нескончаемая эволюция, заставляла Анненкова верить, что потребность общества в «мыслящей разумной и предусмотрительной жизни» победит."
Цитата: В. А. Твардовская, Б. С. Итенберг "Русские и Карл Маркс: выбор или судьба?", 1999 г.
#теория | #РИ | #Германия | #революция | #Анненков | #Маркс | #Итенберг | #Твардовская |
✏️ Скучная История: ТРАНСФОРМАЦИЯ ВЛАСТИ В РОССИИ В 1917 Г.
Предельно тезисно и общо.
_______________________
Как происходила трансформация власти в 1917 году в российских губерниях? Как протекали постепенный раскол классов и усиление влияния Советов? Почему первоначально многие представители рабочего класса не хотели брать на себя власть на местах? Почему впоследствии население Российской империи стало радикализироваться, что привело к власти Советскую власть? Об этом в лекции НаукаPRO рассказывает кандидат исторических наук Николай Заяц.
#предложка | #революция | #РИ | #Заяц |
https://vk.com/video-190320587_456241043
Предельно тезисно и общо.
_______________________
Как происходила трансформация власти в 1917 году в российских губерниях? Как протекали постепенный раскол классов и усиление влияния Советов? Почему первоначально многие представители рабочего класса не хотели брать на себя власть на местах? Почему впоследствии население Российской империи стало радикализироваться, что привело к власти Советскую власть? Об этом в лекции НаукаPRO рассказывает кандидат исторических наук Николай Заяц.
#предложка | #революция | #РИ | #Заяц |
https://vk.com/video-190320587_456241043
VK Видео
Трансформация и смена власти в России в 1917 году – Николай Заяц | История СССР | Научпоп
Как происходила трансформация власти в 1917 году в российских губерниях? Как протекали постепенный раскол классов и усиление влияния Советов? Почему первоначально многие представители рабочего класса не хотели брать на себя власть на местах? Почему впоследствии…
✏️ Скучная История: А. СМИТ И РАЗДЕЛЕНИЕ ТРУДА
"Как видим, Смит смешивает общественное разделение труда с мануфактурным или техническим разделением труда. Он упускает из виду глубокое социальное отличие между обоими видами разделения труда. Общественное разделение труда между отдельными предприятиями, основанное на обмене их продуктов, составляет основную особенность всякого товарного хозяйства и достигло значительного развития уже при ремесле; техническое разделение труда внутри одного предприятия появилось только вместе с возникновением крупных капиталистических предприятий, а именно мануфактур. Первое из них предполагает раздробление средств производства между независимыми товаропроизводителями, последнее — концентрацию значительных средств производства в руках одного капиталиста. Отдельные независимые товаропроизводители (ремесленники) связаны между собой только через обмен их продуктов на рынке, отдельные рабочие мануфактуры связаны между собой общим руководством капиталиста. В первом случае связь между людьми носит стихийно-рыночный, неорганизованный характер, в последнем случае — организованный, планомерный характер.
Смит упустил из виду эти различия, потому что внимание его, — и в этом заключается вообще одна из особенностей классической школы, — обращено не на социальные формы, а на материально-технические выгоды разделения труда, заключающиеся в повышении производительности труда. С этой точки зрения можно объединить оба вида разделения труда, так как оба они повышают производительность труда. Различие же социальной природы взаимоотношений между независимыми товаропроизводителями, с одной стороны, и рабочими одной мануфактуры, с другой, отступает на задний план и ускользает от внимания автора.
Главной задачей Смита в первых главах его труда является описание именно общественного разделения труда, основанного на обмене и характерного для всякого товарного хозяйства. Но, находясь под сильным впечатлением прогрессировавшего в его время мануфактурного разделения труда, Смит привлекает также примеры из сферы последнего и вообще склонен рисовать себе общественное разделение труда по образцу разделения труда внутри предприятия. Все общество представляется ему в виде гигантской мануфактуры, где труд разделен между тысячами отдельных предприятий, взаимно дополняющих друг друга. На первый план выдвигается материальная связанность и взаимозависимость между товаропроизводителями. Каждый член общества полезен всем другим и нуждается в свою очередь в их помощи. «Без помощи и содействия многих тысяч рабочих ни один, самый последний, бедняк не мог бы одеться и обзавестись самыми незатейливыми предметами хозяйства». Все люди, хотя каждый из них одушевлен лишь стремлением к собственной выгоде, фактически работают друг на друга, «самые несходные дарования полезны друг другу», и между отдельными членами общества существует полная гармония интересов.
Здесь мы сталкиваемся со второй особенностью кл
"Как видим, Смит смешивает общественное разделение труда с мануфактурным или техническим разделением труда. Он упускает из виду глубокое социальное отличие между обоими видами разделения труда. Общественное разделение труда между отдельными предприятиями, основанное на обмене их продуктов, составляет основную особенность всякого товарного хозяйства и достигло значительного развития уже при ремесле; техническое разделение труда внутри одного предприятия появилось только вместе с возникновением крупных капиталистических предприятий, а именно мануфактур. Первое из них предполагает раздробление средств производства между независимыми товаропроизводителями, последнее — концентрацию значительных средств производства в руках одного капиталиста. Отдельные независимые товаропроизводители (ремесленники) связаны между собой только через обмен их продуктов на рынке, отдельные рабочие мануфактуры связаны между собой общим руководством капиталиста. В первом случае связь между людьми носит стихийно-рыночный, неорганизованный характер, в последнем случае — организованный, планомерный характер.
Смит упустил из виду эти различия, потому что внимание его, — и в этом заключается вообще одна из особенностей классической школы, — обращено не на социальные формы, а на материально-технические выгоды разделения труда, заключающиеся в повышении производительности труда. С этой точки зрения можно объединить оба вида разделения труда, так как оба они повышают производительность труда. Различие же социальной природы взаимоотношений между независимыми товаропроизводителями, с одной стороны, и рабочими одной мануфактуры, с другой, отступает на задний план и ускользает от внимания автора.
Главной задачей Смита в первых главах его труда является описание именно общественного разделения труда, основанного на обмене и характерного для всякого товарного хозяйства. Но, находясь под сильным впечатлением прогрессировавшего в его время мануфактурного разделения труда, Смит привлекает также примеры из сферы последнего и вообще склонен рисовать себе общественное разделение труда по образцу разделения труда внутри предприятия. Все общество представляется ему в виде гигантской мануфактуры, где труд разделен между тысячами отдельных предприятий, взаимно дополняющих друг друга. На первый план выдвигается материальная связанность и взаимозависимость между товаропроизводителями. Каждый член общества полезен всем другим и нуждается в свою очередь в их помощи. «Без помощи и содействия многих тысяч рабочих ни один, самый последний, бедняк не мог бы одеться и обзавестись самыми незатейливыми предметами хозяйства». Все люди, хотя каждый из них одушевлен лишь стремлением к собственной выгоде, фактически работают друг на друга, «самые несходные дарования полезны друг другу», и между отдельными членами общества существует полная гармония интересов.
Здесь мы сталкиваемся со второй особенностью кл
VK
Скучная История. Запись со стены.
А. СМИТ И РАЗДЕЛЕНИЕ ТРУДА
"Как видим, Смит смешивает общественное разделение труда с мануфа... Смотрите полностью ВКонтакте.
"Как видим, Смит смешивает общественное разделение труда с мануфа... Смотрите полностью ВКонтакте.
ассической школы, находящейся в тесной связи с первой. Так как внимание Смита устремлено на материально-техническую взаимозависимость отдельных членов общества, между последними предполагается полная гармония интересов. Прядильщик и ткач взаимно дополняют своим трудом друг друга, и один без другого существовать не может. Но при этом Смит забывает, что оба они являются товаропроизводителями, продающими свои продукты на рынке. Борьба за цену продукта (например, пряжи) создает между ними глубокие антагонизмы, приспособление обеих отраслей производства друг к другу происходит лишь стихийным путем, под давлением колебаний рыночных цен и ценой разорения многих производителей. Но так как Смита интересуют материально-технические выгоды разделения труда, а не социальная форма, которую оно принимает в товарном хозяйстве, то он переоценивает элементы гармонии в последнем и не замечает заложенных в нем противоречий и антагонизмов.
Сказанное не означает, что Смит не понимал тесной связи между разделением труда и обменом. Напротив, связь эту он усиленно подчеркивает. Особенность классической школы заключается не в полном отвлечении материально-технической стороны производства от его социальной формы, а в смешении обеих. Классики не мыслят себе общественного процесса производства в иной социальной форме, как в товарно-капиталистической, которая в их глазах является разумной и естественной формой хозяйства. Раз процесс производства предполагается всегда происходящим в определенной социальной форме, излишним становится специальный анализ последней, а достаточно изучить процесс производства вообще. Но выводы, добытые изучением процесса производства вообще, в силу неразрывной связи последнего с данной социальной формой вполне применимы и к последней. Отсюда возникает у классиков постоянное смешение материально-технической и социальной точек зрения, пример которого дает нам и учение Смита о разделении труда.
Смит не представляет себе разделения труда иначе, как на основе обмена. В склонности к обмену он видит необходимое свойство человеческой природы, отличающее человека от животных. Эта склонность к обмену и вызвала разделение труда. В данном пункте Смит ошибается, так как общественное разделение труда существовало, хотя и в скромных размерах, при отсутствии товарного хозяйства, например, в индийской общине. В другом пункте Смит правильно отмечает, что развитие обмена дает толчок дальнейшему разделению труда: «степень разделения труда всегда ограничивается пределами возможности обмена или, другими словами, обширностью рынка». Но, усиленно подчеркивая влияние обмена на возникновение и развитие разделения труда, Смит игнорирует роль обмена, как той специфической социальной формы, которую общественное разделение труда принимает в товарном хозяйстве. Он ограничивается, как мы видели, анализом разделения труда вообще или его материально-технических выгод."
Цитата: И. Рубин "История экономической мысли", 1926 г.
#теория | #политэкономия | #Новое_время | #Смит | #Руби
Сказанное не означает, что Смит не понимал тесной связи между разделением труда и обменом. Напротив, связь эту он усиленно подчеркивает. Особенность классической школы заключается не в полном отвлечении материально-технической стороны производства от его социальной формы, а в смешении обеих. Классики не мыслят себе общественного процесса производства в иной социальной форме, как в товарно-капиталистической, которая в их глазах является разумной и естественной формой хозяйства. Раз процесс производства предполагается всегда происходящим в определенной социальной форме, излишним становится специальный анализ последней, а достаточно изучить процесс производства вообще. Но выводы, добытые изучением процесса производства вообще, в силу неразрывной связи последнего с данной социальной формой вполне применимы и к последней. Отсюда возникает у классиков постоянное смешение материально-технической и социальной точек зрения, пример которого дает нам и учение Смита о разделении труда.
Смит не представляет себе разделения труда иначе, как на основе обмена. В склонности к обмену он видит необходимое свойство человеческой природы, отличающее человека от животных. Эта склонность к обмену и вызвала разделение труда. В данном пункте Смит ошибается, так как общественное разделение труда существовало, хотя и в скромных размерах, при отсутствии товарного хозяйства, например, в индийской общине. В другом пункте Смит правильно отмечает, что развитие обмена дает толчок дальнейшему разделению труда: «степень разделения труда всегда ограничивается пределами возможности обмена или, другими словами, обширностью рынка». Но, усиленно подчеркивая влияние обмена на возникновение и развитие разделения труда, Смит игнорирует роль обмена, как той специфической социальной формы, которую общественное разделение труда принимает в товарном хозяйстве. Он ограничивается, как мы видели, анализом разделения труда вообще или его материально-технических выгод."
Цитата: И. Рубин "История экономической мысли", 1926 г.
#теория | #политэкономия | #Новое_время | #Смит | #Руби
✏️ Скучная История: 📚Ю. Е. Кондаков "ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА НА ЭКРАНЕ. БЕЛОЕ ДВИЖЕНИЕ", 2015 г.
Ю. Кондаков отмечает в своей работе: "Отношение к белым, противникам априори положительных героев-коммунистов, в истории кинематографа СССР было неоднородным. Если поначалу, особенно в 30-е белые изображались отъявленными мерзавцами, то уже потом их образ становится более человечным. Более того, белые офицеры начинают выглядеть этакими "Печориными", чем даже заслуживают большую симпатию советского зрителя. Ярким примером этого является образ поручика Брусенцова, созданный Высоцким в "Служили два товарища". И, конечно же, переломным для советского восприятия стал фильм "Бег". По мнению ряда исследователей, данное явления также в немалой степени привело советских людей к переоценке социалистических ценностей..."
Кондаков, описывая сюжеты фильмов 30х, сам говорит о том, что уже тогда произошёл поворот к реалистичному показу белого антигероя. Героя отрицательного, но сильного, умного, убежденного, хитрого. То есть обладающего качествами вполне живых людей. Быть "отъявленным мерзавцем", например - тоже в каком-то роде очень даже человечно. Карикатурные образы, свойственные ранним советским фильмам в основном ещё немого кино, критиковались, по его же словам, как со стороны партии, так и устами коллег-режиссеров. Так что здесь Кондаков несколько противоречит сам себе.
В тексте достаточно странного, спорного и поверхностного. Исторический фон, в который помещен советский кинематограф о ГВ, выглядит местами весьма упрощенно. Заметно, что Ю. Кондаков касается явно не очень близких ему тем и эпохи. Потому некоторые исторические персоны и события у самого автора показаны также шаблонно, как и господа офицеры из раннесоветских кинолент. Критикуя концепцию о революционном народе, как главном победителе в ГВ, Кондаков, например, пишет, что "для большевиков выиграли Гражданскую войну офицеры императорского Генерального штаба". Почему эти же офицеры Генштаба не выиграли войну для белых остаётся совершенно не понятным. Из этой же серии странные и в свете темы работы совершенно неуместные размышления о сомнительном авторстве "Тихого Дона".
Кроме того, в работе есть просто фактические ошибки. Объяснить их можно только желанием автора подогнать факт под свой тезис, а также не особо тщательным выбором источников. Например, Кондаков заявляет, что перелом в отношении к русской дореволюционной истории в кино произошёл только с началом ВОВ, приводя в пример в том числе выход фильмов "Александр Невский" и "Суворов". Эти картины были сняты ещё до начала ВОВ, и это легко проверяется в два клика с помощью любого поисковика.
Но обратить внимание следует на другое.
Насчёт роли кинематографа и массового искусства вообще в переоценке социалистических ценностей и самой этой переоценки - мнение весьма распространённое. Но вряд ли это "немалая степень", как утверждает автор.
Нельзя забывать, что, несмотря на имевшие место откр
Ю. Кондаков отмечает в своей работе: "Отношение к белым, противникам априори положительных героев-коммунистов, в истории кинематографа СССР было неоднородным. Если поначалу, особенно в 30-е белые изображались отъявленными мерзавцами, то уже потом их образ становится более человечным. Более того, белые офицеры начинают выглядеть этакими "Печориными", чем даже заслуживают большую симпатию советского зрителя. Ярким примером этого является образ поручика Брусенцова, созданный Высоцким в "Служили два товарища". И, конечно же, переломным для советского восприятия стал фильм "Бег". По мнению ряда исследователей, данное явления также в немалой степени привело советских людей к переоценке социалистических ценностей..."
Кондаков, описывая сюжеты фильмов 30х, сам говорит о том, что уже тогда произошёл поворот к реалистичному показу белого антигероя. Героя отрицательного, но сильного, умного, убежденного, хитрого. То есть обладающего качествами вполне живых людей. Быть "отъявленным мерзавцем", например - тоже в каком-то роде очень даже человечно. Карикатурные образы, свойственные ранним советским фильмам в основном ещё немого кино, критиковались, по его же словам, как со стороны партии, так и устами коллег-режиссеров. Так что здесь Кондаков несколько противоречит сам себе.
В тексте достаточно странного, спорного и поверхностного. Исторический фон, в который помещен советский кинематограф о ГВ, выглядит местами весьма упрощенно. Заметно, что Ю. Кондаков касается явно не очень близких ему тем и эпохи. Потому некоторые исторические персоны и события у самого автора показаны также шаблонно, как и господа офицеры из раннесоветских кинолент. Критикуя концепцию о революционном народе, как главном победителе в ГВ, Кондаков, например, пишет, что "для большевиков выиграли Гражданскую войну офицеры императорского Генерального штаба". Почему эти же офицеры Генштаба не выиграли войну для белых остаётся совершенно не понятным. Из этой же серии странные и в свете темы работы совершенно неуместные размышления о сомнительном авторстве "Тихого Дона".
Кроме того, в работе есть просто фактические ошибки. Объяснить их можно только желанием автора подогнать факт под свой тезис, а также не особо тщательным выбором источников. Например, Кондаков заявляет, что перелом в отношении к русской дореволюционной истории в кино произошёл только с началом ВОВ, приводя в пример в том числе выход фильмов "Александр Невский" и "Суворов". Эти картины были сняты ещё до начала ВОВ, и это легко проверяется в два клика с помощью любого поисковика.
Но обратить внимание следует на другое.
Насчёт роли кинематографа и массового искусства вообще в переоценке социалистических ценностей и самой этой переоценки - мнение весьма распространённое. Но вряд ли это "немалая степень", как утверждает автор.
Нельзя забывать, что, несмотря на имевшие место откр
VK
Скучная История. Запись со стены.
📚Ю. Е. Кондаков "ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА НА ЭКРАНЕ. БЕЛОЕ ДВИЖЕНИЕ", 2015 г.
Ю. Кондаков отмечает ... Смотрите полностью ВКонтакте.
Ю. Кондаков отмечает ... Смотрите полностью ВКонтакте.
овенный национализм и реабилитацию капитализма в широких массах ("Россия, которую мы потеряли"), СССР, по большому счету, ломали под разговоры о "социализме с человеческим лицом", а отнюдь не под полный отказ от социализма как такового. "Переоценка" весьма спорная.
Белые в широком смысле - категория весьма неоднородная. И в советском кино, насколько можно судить, если и происходила какая-то переоценка, то не всех сортов антибольшевистких сил. Например, откровенные монархисты или черносотенцы никакой реабилитации (во всяком случае на широком экране) не удостоились. Крайне правые представлялись в образах немолодых людей, скорее не очень адекватно воспринимающих реальность, чем представлявших реальную опасность.
Идейная реабилитация "штабс-капитанов Овечкиных" в "Неуловимых мстителях"? Моральное превосходство белых в "Адъютанте его превосходительства"? Пересмотр акцентов в "Операция Трест" или в "Синдикат-2"? Много симпатичных белых в "Вечном зове"? Сильно сомнительно. Даже сегодня, пересматривая "переломный", по мнению Кондакова, "Бег", нужно изрядно поднатужиться, чтобы увидеть там какую-то реабилитацию или героизацию белых персонажей. Трагедию, разочарование, душевные терзания и прочую "достоевщину" - пожалуйста.
"Очеловечивание" персонажа ещё не есть реабилитация его идей. Иначе и в "Семнадцати мгновениях весны" можно усмотреть реабилитацию фашизма.
Сколь бы "человечными" не показывались деятели белого дела, даже в позднесоветском кино историческая и моральная правда оставалась не за ними. Белые предстают здесь либо идейными, достойными, но проигравшими противниками, либо в глубине души смирившимися, либо вообще принявшими новую народную власть. Навскидку сложно назвать даже пару-тройку картин, где было бы по-другому. В самом "очеловечивании" героев и антигероев и большем реализме в кино нет ничего удивительного и необычного. Нерв открытого бескомпромиссного противостояния, отражающийся и на экране, не может быть оголен вечно. Чем дальше от ГВ - тем спокойнее воспринимались события. Чем меньше там актуальной борьбы - тем больше истории. Совершенно другой запрос и требование зрителя на осмысление и показ времени и героев. Да, и совершенно другой сам зритель. Это касается не только темы ГВ в России, а вообще любого исторического кино.
Сталин в одном из писем так высказывался о "Днях Турбиных": "Не забудьте, что основное впечатление, остающееся у зрителя от этой пьесы, есть впечатление, благоприятное для большевиков: “если даже такие люди, как Турбины, вынуждены сложить оружие и покориться воле народа, признав свое дело окончательно проигранным, – значит, большевики непобедимы, с ними, большевиками, ничего не поделаешь”, “Дни Турбиных” есть демонстрация всесокрушающей силы большевизма. Конечно, автор ни в какой мере “не повинен” в этой демонстрации. Но какое нам до этого дело?".
Также следует отметить, что т.н. "новый взгляд" на белых в кино это, конечно, в основном позднесоветское время. Но сами образы белых появлялись задолго до Брежне
Белые в широком смысле - категория весьма неоднородная. И в советском кино, насколько можно судить, если и происходила какая-то переоценка, то не всех сортов антибольшевистких сил. Например, откровенные монархисты или черносотенцы никакой реабилитации (во всяком случае на широком экране) не удостоились. Крайне правые представлялись в образах немолодых людей, скорее не очень адекватно воспринимающих реальность, чем представлявших реальную опасность.
Идейная реабилитация "штабс-капитанов Овечкиных" в "Неуловимых мстителях"? Моральное превосходство белых в "Адъютанте его превосходительства"? Пересмотр акцентов в "Операция Трест" или в "Синдикат-2"? Много симпатичных белых в "Вечном зове"? Сильно сомнительно. Даже сегодня, пересматривая "переломный", по мнению Кондакова, "Бег", нужно изрядно поднатужиться, чтобы увидеть там какую-то реабилитацию или героизацию белых персонажей. Трагедию, разочарование, душевные терзания и прочую "достоевщину" - пожалуйста.
"Очеловечивание" персонажа ещё не есть реабилитация его идей. Иначе и в "Семнадцати мгновениях весны" можно усмотреть реабилитацию фашизма.
Сколь бы "человечными" не показывались деятели белого дела, даже в позднесоветском кино историческая и моральная правда оставалась не за ними. Белые предстают здесь либо идейными, достойными, но проигравшими противниками, либо в глубине души смирившимися, либо вообще принявшими новую народную власть. Навскидку сложно назвать даже пару-тройку картин, где было бы по-другому. В самом "очеловечивании" героев и антигероев и большем реализме в кино нет ничего удивительного и необычного. Нерв открытого бескомпромиссного противостояния, отражающийся и на экране, не может быть оголен вечно. Чем дальше от ГВ - тем спокойнее воспринимались события. Чем меньше там актуальной борьбы - тем больше истории. Совершенно другой запрос и требование зрителя на осмысление и показ времени и героев. Да, и совершенно другой сам зритель. Это касается не только темы ГВ в России, а вообще любого исторического кино.
Сталин в одном из писем так высказывался о "Днях Турбиных": "Не забудьте, что основное впечатление, остающееся у зрителя от этой пьесы, есть впечатление, благоприятное для большевиков: “если даже такие люди, как Турбины, вынуждены сложить оружие и покориться воле народа, признав свое дело окончательно проигранным, – значит, большевики непобедимы, с ними, большевиками, ничего не поделаешь”, “Дни Турбиных” есть демонстрация всесокрушающей силы большевизма. Конечно, автор ни в какой мере “не повинен” в этой демонстрации. Но какое нам до этого дело?".
Также следует отметить, что т.н. "новый взгляд" на белых в кино это, конечно, в основном позднесоветское время. Но сами образы белых появлялись задолго до Брежне
ва или Горбачева. Упомянутые автором булгаковские "Белая гвардия" ("Дни Турбиных") и "Бег" - это 20-е годы. При этом пьеса "Бег" хоть и была запрещена, но печаталась и ставилась уже в 50-е. А "Дни Турбиных" - с точки зрения показа "господ офицеров" даже более рафинированная и пафосная, чем "Бег" - ставилась с перерывами и в 20-е, и в 30-е. "Тихий Дон" был написан и печатался до ВОВ, был экранизирован в СССР (дважды). Его читали все от мала до велика. В жизненности показа обеих сторон этому роману не откажешь. Ни о какой карикатурности персонажей говорить не приходится. "Тихий Дон" тоже вызвал "переоценку социалистических ценностей"? Если да, то как-то он долго вызывал, несколько поколений.
Так что, говорить, видимо, следует не о переоценке белых в кино, а скорее о состоянии мозгов зрителей это кино потребляющих к 70-80-м годам, уже приходящих в кинотеатр с готовностью воспринимать всё определённым образом и видеть то, чего, возможно, изначально в фильме и заложено не было.
Это, конечно, не отменяет и истинных, скрытых замыслов создателей фильмов, о чем некоторые из них позже подробно и откровенно "вспоминали". Но здесь, повторяя мысль Сталина о "Днях Турбиных", вряд ли сами авторы были так уж повинны в таком зрительском восприятии.
PS. В работе дан список из 481 фильма о Гражданской войне, снятых в СССР и РФ к моменту выхода книги. Возможно, самый полный на сегодня тематический перечень. Безусловный плюс. Сама работа практически полностью состоит из синопсисов.
#книжная_полка | #Гражданская_война | #кино | #СССР | #Кондаков |
Так что, говорить, видимо, следует не о переоценке белых в кино, а скорее о состоянии мозгов зрителей это кино потребляющих к 70-80-м годам, уже приходящих в кинотеатр с готовностью воспринимать всё определённым образом и видеть то, чего, возможно, изначально в фильме и заложено не было.
Это, конечно, не отменяет и истинных, скрытых замыслов создателей фильмов, о чем некоторые из них позже подробно и откровенно "вспоминали". Но здесь, повторяя мысль Сталина о "Днях Турбиных", вряд ли сами авторы были так уж повинны в таком зрительском восприятии.
PS. В работе дан список из 481 фильма о Гражданской войне, снятых в СССР и РФ к моменту выхода книги. Возможно, самый полный на сегодня тематический перечень. Безусловный плюс. Сама работа практически полностью состоит из синопсисов.
#книжная_полка | #Гражданская_война | #кино | #СССР | #Кондаков |
