е дело, когда речь о близком, актуальном прошлом.
#теория | #РФ | #Новейшее_время | #образование | #Орлов |
#теория | #РФ | #Новейшее_время | #образование | #Орлов |
✏️ Скучная История: 📚"ОГНЕННЫЕ ГОДЫ. ЛИПЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ В 1917-1920 ГГ.", 1967 г.
Региональные сюжеты русских Революций и Гражданской войны, набравшие популярность у историков в последние десятилетия, к сожалению, в Липецкой области разрабатываются слабо. Петровский период с первыми металлургическими заводами; курортный Липецк с минводами; местные дворянские усадьбы; Задонская храмово-монастырская "мекка"; история местных участков засечных черт; средневековый Елец; эвакуация, тыл и преступления нацистов в период ВОВ; "авиационный" Липецк и даже история немецкой авиашколы 20-30-х годов - это пожалуйста, это есть. А вот местным революционерам и контрреволюционерам не так повезло.
Отчасти, видимо, потому, что самой Липецкой области в те годы не существовало, и необходимо добывать сведения по уездам сразу нескольких областей, от которых она позже отпочковалась. Отчасти - и скорее всего, в основном - потому, что это просто сейчас мало кому интересно. Сюжеты Революции и ГВ в Липецке, Ельце, Данкове, Задонске, Лебедяни, Усмани и других городах среди краеведов и экскурсоводов, которые хоть как-то пытаются "выходить в народ" и популяризировать региональную историю, практически не встречаются. Вообще, если бы ни рейды Мамантова в 1919 г. как раз по этим местам и накрывшая отдельные уезды периферия Тамбовского восстания, истории которых всегда оставались в фокусе внимания исследователей ГВ вообще, здесь была бы историографическая чёрная дыра по сегодняшним меркам.
В СССР, судя по всему, дело обстояло в целом не лучше. Как и вообще с региональной историей в современном понимании её разработки. Несмотря на огромную работу отдельных энтузиастов, оцифровывающих и выкладывающих сейчас советские издания, специальных работ конкретно по Липецку и по Центральному черноземью в открытом доступе вообще мало (с Воронежем, наверное, отдельная история в силу статуса регионального центра). Но кое-что есть.
В частности, в 60-е годы успели собрать воспоминания некоторых участников установления советской власти в этих краях. В основном партийных деятелей. "Огненные годы" - по современным меркам издание совсем куцее, с минимальным справочным аппаратом. Но на безрыбье и это ценный источник.
#книжная_полка | #мемуары | #Гражданская_война | #революция | #Липецк |
Региональные сюжеты русских Революций и Гражданской войны, набравшие популярность у историков в последние десятилетия, к сожалению, в Липецкой области разрабатываются слабо. Петровский период с первыми металлургическими заводами; курортный Липецк с минводами; местные дворянские усадьбы; Задонская храмово-монастырская "мекка"; история местных участков засечных черт; средневековый Елец; эвакуация, тыл и преступления нацистов в период ВОВ; "авиационный" Липецк и даже история немецкой авиашколы 20-30-х годов - это пожалуйста, это есть. А вот местным революционерам и контрреволюционерам не так повезло.
Отчасти, видимо, потому, что самой Липецкой области в те годы не существовало, и необходимо добывать сведения по уездам сразу нескольких областей, от которых она позже отпочковалась. Отчасти - и скорее всего, в основном - потому, что это просто сейчас мало кому интересно. Сюжеты Революции и ГВ в Липецке, Ельце, Данкове, Задонске, Лебедяни, Усмани и других городах среди краеведов и экскурсоводов, которые хоть как-то пытаются "выходить в народ" и популяризировать региональную историю, практически не встречаются. Вообще, если бы ни рейды Мамантова в 1919 г. как раз по этим местам и накрывшая отдельные уезды периферия Тамбовского восстания, истории которых всегда оставались в фокусе внимания исследователей ГВ вообще, здесь была бы историографическая чёрная дыра по сегодняшним меркам.
В СССР, судя по всему, дело обстояло в целом не лучше. Как и вообще с региональной историей в современном понимании её разработки. Несмотря на огромную работу отдельных энтузиастов, оцифровывающих и выкладывающих сейчас советские издания, специальных работ конкретно по Липецку и по Центральному черноземью в открытом доступе вообще мало (с Воронежем, наверное, отдельная история в силу статуса регионального центра). Но кое-что есть.
В частности, в 60-е годы успели собрать воспоминания некоторых участников установления советской власти в этих краях. В основном партийных деятелей. "Огненные годы" - по современным меркам издание совсем куцее, с минимальным справочным аппаратом. Но на безрыбье и это ценный источник.
#книжная_полка | #мемуары | #Гражданская_война | #революция | #Липецк |
✏️ Скучная История: 📚Котляров И. Д. "К ВОПРОСУ ОБ АБСТРАКТНОМ И КОНКРЕТНОМ В МАРКСИСТСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ: ДВОЙСТВЕННАЯ ПРИРОДА ПОТРЕБЛЕНИЯ" // Теоретическая экономика. 2020. №12.
И.Котляров считает, что следует исправить недоработку Маркса и дополнить его теорию о двойственной природе труда при капитализме двойственной же природой потребления:
"По нашему мнению, марксова модель несимметрична – труд в ней выступает как абстрактный и конкретный, тогда как для потребления такая сложность природы отсутствует: для него важна только потребительная стоимость товара, создаваемая конкретным трудом (стоимость товара, обусловленная абстрактным трудом, задает условия его обмена; таким образом, если в производстве товара проявляются оба аспекта двойственной природы труда, то в обмене и потреблении представлен только один аспект – стоимость и потребительная стоимость соответственно). Как нам кажется, это нарушает диалектическое единство производства и потребления (и обмена, при помощи которого они совмещаются), и вместо с тем – единство природы человека как производителя и потребителя.
Наличие такого противоречия между сложной (двойственной) природой труда и простой (монистической) природой потребления может, по нашему мнению, служить основанием для выдвижения гипотезы о сложной природе потребления, в котором так же, как и в труде (производстве), присутствуют абстрактный и конкретный аспекты (как, разумеется, и в обмене). В данной работе мы попытаемся изложить аргументы в пользу этой гипотезы... "
Если стоит задача исправить и углубить - что ж, вопросов нет. Мало ли где Маркс был не прав, не точен, не полон. Он оставил нам "незавершенность своей концепции", приходят молодые умы и завершают. Все бы ничего, но сам Котляров специально подчёркивает: "Сразу следует оговориться, что мы не будем рассматривать вопросы истинности марксистской трудовой теории стоимости, возможности сведения стоимости исключительно к труду, синтеза трудовой теории стоимости и теории предельной полезности и т. д. Исследование этих вопросов имеет давнюю историю [10, 15, 24] и к теме нашей работы не относится. Мы лишь попытаемся проанализировать то, как в рамках самой марксистской экономической теории соблюдается принцип двойственности, т. е., по сути дела, рассмотрим внутреннюю логическую непротиворечивость и целостность применения концепции абстрактного и конкретного в марксистской политической экономии."
И вот здесь вопросы все-таки есть.
Вылазить за рамки марксистской политэкономии он не собирается, но хочет распространить "принцип двойственности" (или даже "закон двойственности"?) на потребление. Между тем, что писал Маркс по поводу места в своих исследованиях потребностей, потребления и потребительной стоимости, известно. Т. к. потребляются потребительные стоимости, потребление в разрезе политэкономии неразрывно связано с потребительными стоимостями. Последние интересуют Маркса как "вещественные" носители стоимости. Он не
И.Котляров считает, что следует исправить недоработку Маркса и дополнить его теорию о двойственной природе труда при капитализме двойственной же природой потребления:
"По нашему мнению, марксова модель несимметрична – труд в ней выступает как абстрактный и конкретный, тогда как для потребления такая сложность природы отсутствует: для него важна только потребительная стоимость товара, создаваемая конкретным трудом (стоимость товара, обусловленная абстрактным трудом, задает условия его обмена; таким образом, если в производстве товара проявляются оба аспекта двойственной природы труда, то в обмене и потреблении представлен только один аспект – стоимость и потребительная стоимость соответственно). Как нам кажется, это нарушает диалектическое единство производства и потребления (и обмена, при помощи которого они совмещаются), и вместо с тем – единство природы человека как производителя и потребителя.
Наличие такого противоречия между сложной (двойственной) природой труда и простой (монистической) природой потребления может, по нашему мнению, служить основанием для выдвижения гипотезы о сложной природе потребления, в котором так же, как и в труде (производстве), присутствуют абстрактный и конкретный аспекты (как, разумеется, и в обмене). В данной работе мы попытаемся изложить аргументы в пользу этой гипотезы... "
Если стоит задача исправить и углубить - что ж, вопросов нет. Мало ли где Маркс был не прав, не точен, не полон. Он оставил нам "незавершенность своей концепции", приходят молодые умы и завершают. Все бы ничего, но сам Котляров специально подчёркивает: "Сразу следует оговориться, что мы не будем рассматривать вопросы истинности марксистской трудовой теории стоимости, возможности сведения стоимости исключительно к труду, синтеза трудовой теории стоимости и теории предельной полезности и т. д. Исследование этих вопросов имеет давнюю историю [10, 15, 24] и к теме нашей работы не относится. Мы лишь попытаемся проанализировать то, как в рамках самой марксистской экономической теории соблюдается принцип двойственности, т. е., по сути дела, рассмотрим внутреннюю логическую непротиворечивость и целостность применения концепции абстрактного и конкретного в марксистской политической экономии."
И вот здесь вопросы все-таки есть.
Вылазить за рамки марксистской политэкономии он не собирается, но хочет распространить "принцип двойственности" (или даже "закон двойственности"?) на потребление. Между тем, что писал Маркс по поводу места в своих исследованиях потребностей, потребления и потребительной стоимости, известно. Т. к. потребляются потребительные стоимости, потребление в разрезе политэкономии неразрывно связано с потребительными стоимостями. Последние интересуют Маркса как "вещественные" носители стоимости. Он не
VK
Скучная История. Запись со стены.
📚Котляров И. Д. "К ВОПРОСУ ОБ АБСТРАКТНОМ И КОНКРЕТНОМ В МАРКСИСТСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ: ДВОЙСТВ... Смотрите полностью ВКонтакте.
может совсем не рассматривать потребления как части единого процесса воспроизводства, но "сложная природа потребления" (в том смысле, в котором это видит Котляров, конечно) его как политэконома не очень интересует. Иными словами, это лежит за рамками его политэкономии. ("Потребительная стоимость в этом безразличии к экономическому определению формы, т. е. потребительная стоимость как потребительная стоимость, находится вне круга исследования политической экономии. К области последней она принадлежит лишь там, где она сама есть определение формы"; "Природа этих потребностей, – порождаются ли они, например, желудком или фантазией, – ничего не изменяет в деле"; "Открыть эти различные стороны, а следовательно, и многообразные способы употребления вещей, есть дело исторического развития"; "Потребительные стоимости товаров составляют предмет особой дисциплины – товароведения" и т.д. и т.п).
Причем Котляров знает про эти рамки: "Этот подход [рассмотрение труда с двух сторон, как абстрактный и как конкретный]... исследует процесс возникновения стоимости, тогда как проблема потребления не рассматривается (или, по крайней мере, играет второстепенную роль)". Он знает, что позднейшие исследователи Маркса видели эти рамки: "Тем не менее, изучение соотношения труда и потребления выходило, насколько можно судить, за рамки исследования Э. В. Ильенкова [9]."
То есть Маркс, по словам Котлярова, особо не рассматривал "проблему потребления", изучавший Маркса Ильенков - тоже не рассматривал, но Котляров все равно будет проверять марксову политэкономию на "соблюдение принципа двойственности" в потреблении. Логично.
Поскольку уже здесь, собственно, статья теряет свой ключевой смысл, дальше автор может задваивать, затраивать и препарировать потребление как ему будет угодно. Это может быть интересно, свежо и даже небесполезно. Но к "внутренней целостности" марксистской политэкономии такие гипотезы имеют мало отношения.
Содержание статьи и вес самих авторских аргументов можно оценить даже по аккуратности использования терминов и описанию сути марксовой "недоработки". Взять хотя бы схему двойственности труда, как ее видит автор (рис. 1). Такое, на самом деле, трудно объяснимо. Ты взялся доделывать за Маркса его работу, причём прямо-таки за тонкие материи в самом основании. Например, можно понадергать при желании целую кучу дефиниций конкретного и абстрактного труда прямым цитированием Маркса. Его понимание этих категорий, по идее, должно быть для тебя важно, как основание для твоих собственных исследований. Но нет - надо пересказать своими словами (на самом деле, конечно, чужими) и непременно все "улучшить". Отдельные же фразы по тексту вызывают просто недоумение.
Котляров хочет исправить "несимметричность". А кто говорил об обязательной симметрии? Как признается автор, "методологической основой исследования послужила диалектическая логика". Но диалектика - не начертательная геометрия, она не про симметрию.
Ему важно недопустить "нарушения диалектического единс
Причем Котляров знает про эти рамки: "Этот подход [рассмотрение труда с двух сторон, как абстрактный и как конкретный]... исследует процесс возникновения стоимости, тогда как проблема потребления не рассматривается (или, по крайней мере, играет второстепенную роль)". Он знает, что позднейшие исследователи Маркса видели эти рамки: "Тем не менее, изучение соотношения труда и потребления выходило, насколько можно судить, за рамки исследования Э. В. Ильенкова [9]."
То есть Маркс, по словам Котлярова, особо не рассматривал "проблему потребления", изучавший Маркса Ильенков - тоже не рассматривал, но Котляров все равно будет проверять марксову политэкономию на "соблюдение принципа двойственности" в потреблении. Логично.
Поскольку уже здесь, собственно, статья теряет свой ключевой смысл, дальше автор может задваивать, затраивать и препарировать потребление как ему будет угодно. Это может быть интересно, свежо и даже небесполезно. Но к "внутренней целостности" марксистской политэкономии такие гипотезы имеют мало отношения.
Содержание статьи и вес самих авторских аргументов можно оценить даже по аккуратности использования терминов и описанию сути марксовой "недоработки". Взять хотя бы схему двойственности труда, как ее видит автор (рис. 1). Такое, на самом деле, трудно объяснимо. Ты взялся доделывать за Маркса его работу, причём прямо-таки за тонкие материи в самом основании. Например, можно понадергать при желании целую кучу дефиниций конкретного и абстрактного труда прямым цитированием Маркса. Его понимание этих категорий, по идее, должно быть для тебя важно, как основание для твоих собственных исследований. Но нет - надо пересказать своими словами (на самом деле, конечно, чужими) и непременно все "улучшить". Отдельные же фразы по тексту вызывают просто недоумение.
Котляров хочет исправить "несимметричность". А кто говорил об обязательной симметрии? Как признается автор, "методологической основой исследования послужила диалектическая логика". Но диалектика - не начертательная геометрия, она не про симметрию.
Ему важно недопустить "нарушения диалектического единс
тва производства и потребления". Ссылается в том числе на Маркса, указывавшего на "неразрывную связь между производством и потреблением". Но кто сказал, что это единство вообще заключается именно в их обоюдной двойственности, причём с обязательной симметрией каждой из их сторон? Маркс? Ой ли.
Он хочет восстановить потерянную двойственность и в обмене. Поскольку, по его словам, если в потреблении у Маркса не представлена стоимость (а должна, по его гипотезе, как абстрактная составляющая, для симметрии), то в обмене - нет потребительной стоимости. Для продавца/товаропроизводителя - так. Но для покупателя/потребителя - очевидно, нет. Иначе обмен при капитализме потерял бы всякий смысл для обоих участников, и никакого обмена бы не было.
Абстрактный труд, как "расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле", Котляров хочет дополнить затратами психической и интеллектуальной энергии. Он, очевидно, не считает психику и интеллект чем-то физиологическим. Чем-то, на что тратиться энергия в физиологическом смысле. Хотя в целом его понимание абстрактного труда явно физиологизаторское. Но на фоне всего остального это выглядит небольшим недочётом.
Интересно, что методологические корни своей гипотезы автор находит в работах В. С. Афанасьева и экономиста-эмигранта А. Д. Билимовича. Последний при этом занимался вовсе не развитием марксистской политической экономии, а "ее уничтожающей и уничижительной критикой". Но Котлярова это нисколько не смущает.
В обращении к "проблеме потребления" он также не новатор. Вдохновители его "диалектической логики" при взгляде на потребности и потребление легко вычисляются по списку литературы. Работы покойного Бузгалина и здравствующего Колганова мелькают там чаще всех остальных, и уж чаще, чем ссылки на Маркса.
Вообще, конечно, все можно абстрагировать и конкретизировать, кто же спорит. На то это и общефилософские категории. Основной вопрос всегда: зачем (а главное - нахрена)? В случае Котлярова - чтобы в итоге получить стройную, симметричную схему, которую можно красиво изобразить на бумаге (рис. 2). Так сказать, "критический марксизм" в схемах.
#статьи | #теория | #политэкономия | #философия |#Маркс | #Котляров |
Он хочет восстановить потерянную двойственность и в обмене. Поскольку, по его словам, если в потреблении у Маркса не представлена стоимость (а должна, по его гипотезе, как абстрактная составляющая, для симметрии), то в обмене - нет потребительной стоимости. Для продавца/товаропроизводителя - так. Но для покупателя/потребителя - очевидно, нет. Иначе обмен при капитализме потерял бы всякий смысл для обоих участников, и никакого обмена бы не было.
Абстрактный труд, как "расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле", Котляров хочет дополнить затратами психической и интеллектуальной энергии. Он, очевидно, не считает психику и интеллект чем-то физиологическим. Чем-то, на что тратиться энергия в физиологическом смысле. Хотя в целом его понимание абстрактного труда явно физиологизаторское. Но на фоне всего остального это выглядит небольшим недочётом.
Интересно, что методологические корни своей гипотезы автор находит в работах В. С. Афанасьева и экономиста-эмигранта А. Д. Билимовича. Последний при этом занимался вовсе не развитием марксистской политической экономии, а "ее уничтожающей и уничижительной критикой". Но Котлярова это нисколько не смущает.
В обращении к "проблеме потребления" он также не новатор. Вдохновители его "диалектической логики" при взгляде на потребности и потребление легко вычисляются по списку литературы. Работы покойного Бузгалина и здравствующего Колганова мелькают там чаще всех остальных, и уж чаще, чем ссылки на Маркса.
Вообще, конечно, все можно абстрагировать и конкретизировать, кто же спорит. На то это и общефилософские категории. Основной вопрос всегда: зачем (а главное - нахрена)? В случае Котлярова - чтобы в итоге получить стройную, симметричную схему, которую можно красиво изобразить на бумаге (рис. 2). Так сказать, "критический марксизм" в схемах.
#статьи | #теория | #политэкономия | #философия |#Маркс | #Котляров |
✏️ Скучная История: ДАЕШЬ КОМСОМОЛЬЦА В ДРИСТАЛОВКУ
Как Эйзенштейн ходил за "сырьем" для творчества в советскую деревню:
"Наш лозунг — в массы!
Ибо мы делаем для массы, а не через массу, не через карманы массы — для себя, для своего кармана!
Мы должны нырять в гущу массы, чтобы узнать, чего она хочет. Мы должны ее втягивать в самостоятельное творчество своей кинематографии.
В массы!
Сегодня это будет — Красный Балтфлот.
Завтра — Коломенский завод. Кондострой.
Шахты. Гусь-Хрустальный.
Это тоже — культурный поход.
Этим путем обогащается неоценимым богатством культура нашего кино. И мы мчим эту культуру снова в массы. Собранное в массах сырье готовым фабрикатом мчим обратно в массу новым культурным походом — сотнями экранов — во все уголки Союза.
Но этого мало. Принадлежность к советской кинопромышленности еще не исчерпывает общественных функций советских киноработников.
Киноэкспедиции центра должны стать культурной атакой на те «медвежьи углы, куда и вран кости не заносил» и куда пролезет разве только киноаппарат в поисках живого материала. Заглянет налоговый инспектор... иногда.
Но... никогда культурник.
Вести культурную атаку по «Чухломе». А если нет возможности, то «натравливать», вернувшись с «мест»! Изобличать эти гадючьи гнезда тупой потенциальной контрреволюции!
Злейшего вида врага культурной революции.
И революции. И культуры!
Делаю почин: Пензенский округ, станция Пачелма, двадцать верст вправо.
От Пачелмы до Невежкина двадцать верст.
Посредине крест.
«Святый боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас».
И ниже:
«Здесь убит бандитом гражданин села Вороны Н.П. Суздальцев, 12 мая 192...».
Тысяча девятьсот двадцать... неужели восьмого?? Нет! Краска облупилась — третьего!
Полегчало.
Однако спим. Третья ночь в Невежкине.
Название от невежества. Кругом: Разворуй,
Никольский Поим. Названия не двусмысленны. Названия — «буквальны».
Там разворовали... А тут поймали... Дристаловку. Должно быть, тоже...
А людей не так уж мало. Село Невежкино насчитывает двенадцать тысяч жителей. Десять верст в округе. При шести партийцах. Трех церквах. И ни одном комсомольце! Была одна — да в кандидаты вышла и в Поим уехала.
Город. Город как будто и не существует. Двадцать верст до железнодорожной станции Пачелмы, а за три недели ни одной газеты не дошло.
Мануфактурного кризиса нет. Не от избытка, а оттого, что домоткаными ходят.
Мужики город видали. Бабы — нет. Видали только те, которым от двадцати пяти до сорока лет. На войну к мужьям на побывку ездили.
Немного повидали.
А остальные смеются: как так, лестница во «второй этаж» — разве поверх друг друга живут?
Не мудрено, что при нашем приезде поднялась паника. Аппарат спугнул? Зеркала? «Горожане»? Ничего подобного — перчатки! Обыкновенные кожаные, но под ними померещились бабам (даже писать неловко) — «крючья антихристовы»! И... ну бежать! Сняли перчатки — успокоились. Даже сниматься начали!
Вообще же для Невежкина
Как Эйзенштейн ходил за "сырьем" для творчества в советскую деревню:
"Наш лозунг — в массы!
Ибо мы делаем для массы, а не через массу, не через карманы массы — для себя, для своего кармана!
Мы должны нырять в гущу массы, чтобы узнать, чего она хочет. Мы должны ее втягивать в самостоятельное творчество своей кинематографии.
В массы!
Сегодня это будет — Красный Балтфлот.
Завтра — Коломенский завод. Кондострой.
Шахты. Гусь-Хрустальный.
Это тоже — культурный поход.
Этим путем обогащается неоценимым богатством культура нашего кино. И мы мчим эту культуру снова в массы. Собранное в массах сырье готовым фабрикатом мчим обратно в массу новым культурным походом — сотнями экранов — во все уголки Союза.
Но этого мало. Принадлежность к советской кинопромышленности еще не исчерпывает общественных функций советских киноработников.
Киноэкспедиции центра должны стать культурной атакой на те «медвежьи углы, куда и вран кости не заносил» и куда пролезет разве только киноаппарат в поисках живого материала. Заглянет налоговый инспектор... иногда.
Но... никогда культурник.
Вести культурную атаку по «Чухломе». А если нет возможности, то «натравливать», вернувшись с «мест»! Изобличать эти гадючьи гнезда тупой потенциальной контрреволюции!
Злейшего вида врага культурной революции.
И революции. И культуры!
Делаю почин: Пензенский округ, станция Пачелма, двадцать верст вправо.
От Пачелмы до Невежкина двадцать верст.
Посредине крест.
«Святый боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас».
И ниже:
«Здесь убит бандитом гражданин села Вороны Н.П. Суздальцев, 12 мая 192...».
Тысяча девятьсот двадцать... неужели восьмого?? Нет! Краска облупилась — третьего!
Полегчало.
Однако спим. Третья ночь в Невежкине.
Название от невежества. Кругом: Разворуй,
Никольский Поим. Названия не двусмысленны. Названия — «буквальны».
Там разворовали... А тут поймали... Дристаловку. Должно быть, тоже...
А людей не так уж мало. Село Невежкино насчитывает двенадцать тысяч жителей. Десять верст в округе. При шести партийцах. Трех церквах. И ни одном комсомольце! Была одна — да в кандидаты вышла и в Поим уехала.
Город. Город как будто и не существует. Двадцать верст до железнодорожной станции Пачелмы, а за три недели ни одной газеты не дошло.
Мануфактурного кризиса нет. Не от избытка, а оттого, что домоткаными ходят.
Мужики город видали. Бабы — нет. Видали только те, которым от двадцати пяти до сорока лет. На войну к мужьям на побывку ездили.
Немного повидали.
А остальные смеются: как так, лестница во «второй этаж» — разве поверх друг друга живут?
Не мудрено, что при нашем приезде поднялась паника. Аппарат спугнул? Зеркала? «Горожане»? Ничего подобного — перчатки! Обыкновенные кожаные, но под ними померещились бабам (даже писать неловко) — «крючья антихристовы»! И... ну бежать! Сняли перчатки — успокоились. Даже сниматься начали!
Вообще же для Невежкина
VK
Скучная История. Запись со стены.
ДАЕШЬ КОМСОМОЛЬЦА В ДРИСТАЛОВКУ
Как Эйзенштейн ходил за "сырьем" для творчества в советскую ... Смотрите полностью ВКонтакте.
Как Эйзенштейн ходил за "сырьем" для творчества в советскую ... Смотрите полностью ВКонтакте.
город — это...
водка.
Водка безраздельно хозяйничает в кооперативе и в трех его отделениях. Не кооператив, а прямо «казенка». Впрочем, разница есть. Если по левую сторону от входа «стройными рядами» по полкам стоят четверти, бутылки, косушки, то по правую... фильдеперсовые! Повыше колен! Телесного цвета! Цвета экрю!! Цвета виктория!! Девичьи грезы — чулки!!!
Целыми днями кружатся вокруг «кооперации». Как же! Помилуйте! — контрактация: по восьми рублей на десятину выдали. Большое дело! И... к вечеру пропито дотла.
Впрочем, не все кампании проходят так популярно.
Еду с крестпомовцем Сидоркиным. В чем дело? А это во всех пунктах сходы назначены по займу индустриализации...
Контрактация прошла оживленнее.
Да разве одного крестпомовца на двенадцать тысяч хватит! Да еще на десяток пунктов на десять верст?!
Район не электрофицирован и не индустриализирован. Зато пензенская газета обозначает: сей район на девяносто процентов... сифилицирован. На 90 процентов. А каждая «улица» — все эти Лягушовки, Самодурихи, Покосы, — каждая свою «ластиху» имеет. За пару курьих яиц любого приобщит «к проценту»!
«Серые мы! В грязи завязли...». Скулят. Опять-таки выражение не «образное»: дворы действительно навозом завалены по горло.
«Когда же на поле повезете?» Злой смех... «Что ж, я унавожу, а через два года — передел. Так «ен» землю возьмет, а мне — шиш?» — всклокоченной бородой, с ненавистью, мотает на соседнюю хату.
Земельные переделы. Земли много (район многоземельный), а толку мало.
Семейные разделы ведутся со смаком, глотку перегрызть готовы, а пока... поперечной пилой избу поперек пилят — отец и сын! Хоть бы на венцы сруб разделили. Так нет! Из принципа! Пополам так пополам: каждое бревно надвое!
И стоит изба безбокая и открытым зевом таращится на полнавеса коровника. А удаляясь, скрипит телега о двух колесах (два оставлено!), уволакивая перепиленные бревна — погубленный лес.
А старик сидит: «срамно» глядеть — декорация не декорация, балаган и печкой наружу!
Невежкинцы... Разворуевцы... Поимовцы... Лягушовцы... Возьмите список населенных пунктов Союза и ведите список дальше и дальше. На десятки верст кругом Невежкина и на тысячи верст вокруг этого круга.
Зеленеют участки целины, а контрактационные денежки пропиты. И все же земля тужится, тужится и приносит, дает все, что может дать.
Так неужели же нельзя копнуть до глубины и эту черноту! Перевернуть эту темень!
Ни судами, ни взысканиями, ни законами, ни декретами тут «не взять».
Только здоровый, ярый, молодой актив сможет сдвинуть и перевернуть этот тысячепудовый пласт старого мира.
У нас этих ребят миллион. Миллион буквальный.
Много!
Но сделайте разверстку им по бесчисленным Невежкиным, Воронам, Дристаловкам!
И... На двенадцать тысяч жителей ни одного комсомольца! Нельзя так!
Комплектуйте ряды комсомола.
Врезайтесь активом, буденновским рейдом в гущу деревни! Так нельзя!
Вызываем от имени съемочной группы «Генеральной линии» московский актив комсомола:
даешь крепкую комсомольскую орган
водка.
Водка безраздельно хозяйничает в кооперативе и в трех его отделениях. Не кооператив, а прямо «казенка». Впрочем, разница есть. Если по левую сторону от входа «стройными рядами» по полкам стоят четверти, бутылки, косушки, то по правую... фильдеперсовые! Повыше колен! Телесного цвета! Цвета экрю!! Цвета виктория!! Девичьи грезы — чулки!!!
Целыми днями кружатся вокруг «кооперации». Как же! Помилуйте! — контрактация: по восьми рублей на десятину выдали. Большое дело! И... к вечеру пропито дотла.
Впрочем, не все кампании проходят так популярно.
Еду с крестпомовцем Сидоркиным. В чем дело? А это во всех пунктах сходы назначены по займу индустриализации...
Контрактация прошла оживленнее.
Да разве одного крестпомовца на двенадцать тысяч хватит! Да еще на десяток пунктов на десять верст?!
Район не электрофицирован и не индустриализирован. Зато пензенская газета обозначает: сей район на девяносто процентов... сифилицирован. На 90 процентов. А каждая «улица» — все эти Лягушовки, Самодурихи, Покосы, — каждая свою «ластиху» имеет. За пару курьих яиц любого приобщит «к проценту»!
«Серые мы! В грязи завязли...». Скулят. Опять-таки выражение не «образное»: дворы действительно навозом завалены по горло.
«Когда же на поле повезете?» Злой смех... «Что ж, я унавожу, а через два года — передел. Так «ен» землю возьмет, а мне — шиш?» — всклокоченной бородой, с ненавистью, мотает на соседнюю хату.
Земельные переделы. Земли много (район многоземельный), а толку мало.
Семейные разделы ведутся со смаком, глотку перегрызть готовы, а пока... поперечной пилой избу поперек пилят — отец и сын! Хоть бы на венцы сруб разделили. Так нет! Из принципа! Пополам так пополам: каждое бревно надвое!
И стоит изба безбокая и открытым зевом таращится на полнавеса коровника. А удаляясь, скрипит телега о двух колесах (два оставлено!), уволакивая перепиленные бревна — погубленный лес.
А старик сидит: «срамно» глядеть — декорация не декорация, балаган и печкой наружу!
Невежкинцы... Разворуевцы... Поимовцы... Лягушовцы... Возьмите список населенных пунктов Союза и ведите список дальше и дальше. На десятки верст кругом Невежкина и на тысячи верст вокруг этого круга.
Зеленеют участки целины, а контрактационные денежки пропиты. И все же земля тужится, тужится и приносит, дает все, что может дать.
Так неужели же нельзя копнуть до глубины и эту черноту! Перевернуть эту темень!
Ни судами, ни взысканиями, ни законами, ни декретами тут «не взять».
Только здоровый, ярый, молодой актив сможет сдвинуть и перевернуть этот тысячепудовый пласт старого мира.
У нас этих ребят миллион. Миллион буквальный.
Много!
Но сделайте разверстку им по бесчисленным Невежкиным, Воронам, Дристаловкам!
И... На двенадцать тысяч жителей ни одного комсомольца! Нельзя так!
Комплектуйте ряды комсомола.
Врезайтесь активом, буденновским рейдом в гущу деревни! Так нельзя!
Вызываем от имени съемочной группы «Генеральной линии» московский актив комсомола:
даешь крепкую комсомольскую орган
изацию в Поимский округ, Пензенской губернии!
Даешь комсомольца в Дристаловку!"
"Даёшь комсомольца в Дристаловку", 1929 г.
Цитата: "Красный Эйзенштейн. Тексты о политике", 2017 г.
#СССР | #культура | #образование | #Эйзенштейн | #НЭП |
Даешь комсомольца в Дристаловку!"
"Даёшь комсомольца в Дристаловку", 1929 г.
Цитата: "Красный Эйзенштейн. Тексты о политике", 2017 г.
#СССР | #культура | #образование | #Эйзенштейн | #НЭП |
✏️ Скучная История: "ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ СОЦИАЛИЗМ" И "ПРАВИЛЬНАЯ" ДЕМОКРАТИЯ
А. Кирпиченок в книге "Венгрия-1956. Другой взгляд" проводит параллели между послевоенными антисоветскими движениями в Польше и Венгрии. Сюда можно добавить, что к сожалению для всех т.н. "антиавторитарных", "демократических", "рабочих" и прочих "социализмов с человеческим лицом", история не знает примеров, когда после них вообще оставался хоть какой-то социализм.
"До начала 1990-х годов разговоры об «упущенном шансе Венгрии» и «раздавленном советскими танками демократическом социализме», возможно, имели еще какое-то право на существование. Но в конце 1980-х советская «империя» рухнула, а к власти одной из восточноевропейских стран пришло движение, которое имело очень много общего с венгерским мятежом 1956 года. Речь, конечно, идет о профсоюзе «Солидарность» в Польше.
В 1980 году многие западные левые радикалы были очарованы харизматическими польскими рабочими, поднявшимися на борьбу с бюрократией и создавшими свой независимый профсоюз на верфи им. В. И. Ленина. В короткое время членами «Солидарности» стали 10 млн поляков. Профсоюз требовал пятидневной рабочей недели, права участия рабочих в управлении предприятиями. Как было сказано в программе профсоюза, «обобществленное предприятие должно стать основной организационной единицей эконо-мики. Им должен управлять совет рабочих, представляющих коллектив, и квалифицированный директор, назначенный на конкурсной основе и приглашенный советом». (...)
«Солидарность» ушла в подполье, но не была разгромлена. Уже в 1988 году, после начала перестройки в Советском Союзе, ее активисты снова начали устраивать забастовки на польских предприятиях. После самоустранения Москвы и под непрекращающимся давлением Запада правительство Польской объединенной рабочей партии было вынуждено объявить о «свободных» выборах. Их результаты стали триумфальными для «Солидарности», кандидаты которой получили 260 мест из 261. Премьер-министром страны стал редактор «Солидарности» Тадеуш Мазовецкий.
Известная писательница и политическая публицистка Наоми Кляйн писала, что левые видели в «Солидарности» «освобождение — новую версию социализма, не запятнанного преступлениями Сталина или Мао». Как и в случае с Венгрией, они сознательно закрывали глаза на факты, не вписывающиеся в эту идеалистическую картину. Они не заметили, что Лех Валенса, вождь профсоюза (и, как выяснилось в дальнейшем, агент польских спецслужб под кличкой «Болек»), открывая офис «Солидарности», держал в руках букет цветов и распятие. Как и в Венгрии, католицизм был духовной опорой недовольных советской властью, а папа Иоанн Павел II, один из самых реакционных понтификов, стал для забастовщиков кумиром и святым. Многие западные троцкисты, маоисты и анархисты игнорировали поддержку «Солидарности» со стороны империалистических государств и их СМИ. Вероятно, они опять считали владельцев медиакорпораций наивными дурачками, которые поддер
А. Кирпиченок в книге "Венгрия-1956. Другой взгляд" проводит параллели между послевоенными антисоветскими движениями в Польше и Венгрии. Сюда можно добавить, что к сожалению для всех т.н. "антиавторитарных", "демократических", "рабочих" и прочих "социализмов с человеческим лицом", история не знает примеров, когда после них вообще оставался хоть какой-то социализм.
"До начала 1990-х годов разговоры об «упущенном шансе Венгрии» и «раздавленном советскими танками демократическом социализме», возможно, имели еще какое-то право на существование. Но в конце 1980-х советская «империя» рухнула, а к власти одной из восточноевропейских стран пришло движение, которое имело очень много общего с венгерским мятежом 1956 года. Речь, конечно, идет о профсоюзе «Солидарность» в Польше.
В 1980 году многие западные левые радикалы были очарованы харизматическими польскими рабочими, поднявшимися на борьбу с бюрократией и создавшими свой независимый профсоюз на верфи им. В. И. Ленина. В короткое время членами «Солидарности» стали 10 млн поляков. Профсоюз требовал пятидневной рабочей недели, права участия рабочих в управлении предприятиями. Как было сказано в программе профсоюза, «обобществленное предприятие должно стать основной организационной единицей эконо-мики. Им должен управлять совет рабочих, представляющих коллектив, и квалифицированный директор, назначенный на конкурсной основе и приглашенный советом». (...)
«Солидарность» ушла в подполье, но не была разгромлена. Уже в 1988 году, после начала перестройки в Советском Союзе, ее активисты снова начали устраивать забастовки на польских предприятиях. После самоустранения Москвы и под непрекращающимся давлением Запада правительство Польской объединенной рабочей партии было вынуждено объявить о «свободных» выборах. Их результаты стали триумфальными для «Солидарности», кандидаты которой получили 260 мест из 261. Премьер-министром страны стал редактор «Солидарности» Тадеуш Мазовецкий.
Известная писательница и политическая публицистка Наоми Кляйн писала, что левые видели в «Солидарности» «освобождение — новую версию социализма, не запятнанного преступлениями Сталина или Мао». Как и в случае с Венгрией, они сознательно закрывали глаза на факты, не вписывающиеся в эту идеалистическую картину. Они не заметили, что Лех Валенса, вождь профсоюза (и, как выяснилось в дальнейшем, агент польских спецслужб под кличкой «Болек»), открывая офис «Солидарности», держал в руках букет цветов и распятие. Как и в Венгрии, католицизм был духовной опорой недовольных советской властью, а папа Иоанн Павел II, один из самых реакционных понтификов, стал для забастовщиков кумиром и святым. Многие западные троцкисты, маоисты и анархисты игнорировали поддержку «Солидарности» со стороны империалистических государств и их СМИ. Вероятно, они опять считали владельцев медиакорпораций наивными дурачками, которые поддер
VK
Скучная История. Запись со стены.
"ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ СОЦИАЛИЗМ" И "ПРАВИЛЬНАЯ" ДЕМОКРАТИЯ
А. Кирпиченок в книге "Венгрия-1956. Д... Смотрите полностью ВКонтакте.
А. Кирпиченок в книге "Венгрия-1956. Д... Смотрите полностью ВКонтакте.
живают «настоящий социализм» только как противника Советского Союза.
Но «демократического социализма» и «рабочей демократии» в Польше почему-то не появилось. Вместо них в Варшаву приехали 34-летний Джеффри Сакс, «Индиана Джонс экономики», и сотрудник МВФ Дэвид Липтон, которые пообещали в кратчайшие сроки превратить Польшу в «Боливию». Для непредвзятого наблюдателя Боливия, конечно, прежде всего ассоциируется с нищей латиноамериканской страной и полуколонией США. Но вожди «рабочего профсоюза» помнили только то, что Сакс стабилизировал боливийскую валюту и его прислали американцы. В предложенной эмиссарами программе, разумеется, и речи не шло о рабочем самоуправлении. Там предлагалось отказаться от контроля за ценами и перейти к немедленной тотальной приватизации государственных предприятий.
Нельзя сказать, что подобные предложения были восприняты лидерами профсоюза сразу. Ирония истории заключалась в том, что «Солидарность» возникла в ответ на рост цен в конце 1970-х годов, а теперь им предлагалось сделать то же самое, причем в масштабах, о которых не могли помыслить «кровавые» коммунисты. Впрочем, Сакс цинично заверил колеблющихся, что «Солидарность» пользуется феноменальным доверием населения, что чрезвычайно важно.
12 сентября 1989 года премьер-министр Польши Тадеуш Мазовецкий выступил перед сеймом с программной речью. Народу предлагалась новая политика, предусматривающая «снижение бюджетных расходов», «приватизацию государственной промышленности, создание фондового рынка и капиталистического рынка, конвертируемую валюту и переход от тяжелой промышленности к производству товаров потребления».
В результате начавшихся рыночных реформ безработица в некоторых районах Польши выросла до 25 %. Еще в 2003 году 59 % поляков жили за чертой бедности, а уровень безработицы среди молодежи был вдвое выше, чем в среднем по Евросоюзу. «Героических» и «самоорганизованных» польских рабочих сотнями тысяч выгоняли за ворота, после чего они отправлялись на стройки Западной Европы и в публичные дома Ближнего Востока. Но, как отмечала Наоми Кляйн, «несмотря на широкий рост безработицы, они почти не бастовали и терпеливо ждали, когда же шоковая терапия окажет свое лечебное действие… Члены «Солидарности» сами недоумевали: каким образом их движение сделало в стране жизнь хуже, чем при коммунизме? «Солидарность» защищала меня в 1980 году, когда я создал профсоюзный комитет, — говорил 41-летний строительный рабочий, — но когда я обратился к ним за помощью в этот раз, мне сказали, что я должен потерпеть ради реформ».
И по сей день левые радикалы не спешат выбрасывать «Солидарность» из своего пантеона, предпочитая вспоминать о начале этого движения, но не обращаться к его позорному концу. Пытаясь объяснить произошедшее, они говорят о предательстве руководства, которое «полностью оторвалось от своих корней… их поддерживали не заводы и промышленные предприятия, но церковь». Остается лишь сожалеть, что раньше антиавторитарные левые предпочитали не замечать этой поддержки.
Но «демократического социализма» и «рабочей демократии» в Польше почему-то не появилось. Вместо них в Варшаву приехали 34-летний Джеффри Сакс, «Индиана Джонс экономики», и сотрудник МВФ Дэвид Липтон, которые пообещали в кратчайшие сроки превратить Польшу в «Боливию». Для непредвзятого наблюдателя Боливия, конечно, прежде всего ассоциируется с нищей латиноамериканской страной и полуколонией США. Но вожди «рабочего профсоюза» помнили только то, что Сакс стабилизировал боливийскую валюту и его прислали американцы. В предложенной эмиссарами программе, разумеется, и речи не шло о рабочем самоуправлении. Там предлагалось отказаться от контроля за ценами и перейти к немедленной тотальной приватизации государственных предприятий.
Нельзя сказать, что подобные предложения были восприняты лидерами профсоюза сразу. Ирония истории заключалась в том, что «Солидарность» возникла в ответ на рост цен в конце 1970-х годов, а теперь им предлагалось сделать то же самое, причем в масштабах, о которых не могли помыслить «кровавые» коммунисты. Впрочем, Сакс цинично заверил колеблющихся, что «Солидарность» пользуется феноменальным доверием населения, что чрезвычайно важно.
12 сентября 1989 года премьер-министр Польши Тадеуш Мазовецкий выступил перед сеймом с программной речью. Народу предлагалась новая политика, предусматривающая «снижение бюджетных расходов», «приватизацию государственной промышленности, создание фондового рынка и капиталистического рынка, конвертируемую валюту и переход от тяжелой промышленности к производству товаров потребления».
В результате начавшихся рыночных реформ безработица в некоторых районах Польши выросла до 25 %. Еще в 2003 году 59 % поляков жили за чертой бедности, а уровень безработицы среди молодежи был вдвое выше, чем в среднем по Евросоюзу. «Героических» и «самоорганизованных» польских рабочих сотнями тысяч выгоняли за ворота, после чего они отправлялись на стройки Западной Европы и в публичные дома Ближнего Востока. Но, как отмечала Наоми Кляйн, «несмотря на широкий рост безработицы, они почти не бастовали и терпеливо ждали, когда же шоковая терапия окажет свое лечебное действие… Члены «Солидарности» сами недоумевали: каким образом их движение сделало в стране жизнь хуже, чем при коммунизме? «Солидарность» защищала меня в 1980 году, когда я создал профсоюзный комитет, — говорил 41-летний строительный рабочий, — но когда я обратился к ним за помощью в этот раз, мне сказали, что я должен потерпеть ради реформ».
И по сей день левые радикалы не спешат выбрасывать «Солидарность» из своего пантеона, предпочитая вспоминать о начале этого движения, но не обращаться к его позорному концу. Пытаясь объяснить произошедшее, они говорят о предательстве руководства, которое «полностью оторвалось от своих корней… их поддерживали не заводы и промышленные предприятия, но церковь». Остается лишь сожалеть, что раньше антиавторитарные левые предпочитали не замечать этой поддержки.
Сегодня сам Лех Валенса не скрывает, что еще в 1980 году «собирался строить капитализм». И сегодня эта цель успешно достигнута. У власти в Польше, которая является одной из самых правых, консервативных и неолиберальных стран Европы, стоят бывшие активисты «Солидарности» или ее идейные наследники. В своей политике они не только не вспоминают о «рабочем самоуправлении», но ущемляют и традиционные буржуазные свободы. Так, в 2020 году польская полиция жестоко подавила массовые протесты женщин, не принявших новый закон, запрещавший аборты. По приказу из Вашингтона и Брюсселя польских солдат не раз отправляли для подавления свободы других народов за море, в Афганистан и Ирак.
Таковы реальные результаты победы антисоветского «рабочего» (или не совсем «рабочего») движения в Восточной Европе. И нет никаких оснований полагать, что в Венгрии 1956 года итог был бы иным."
#Новейшая_история | #реформы | #Венгрия | #Польша | #СССР | #Валенса | #Кирпиченок |
✏️ Скучная История: ЗИГЗАГИ СОВЕТСКОГО "НОРМАНИЗМА“ И "АНТИНОРМАНИЗМА"
"Принципы Покровского недолго господствовали в советской исторической науке. Еще до войны общие исторические схемы Покровского подверглись резкой критике за грубое упрощенчество и утратили авторитет в советской науке. В связи с этим советские историки пересмотрели и свое отношение к варяжскому вопросу. Они пришли к убеждению, что «норманнская теория» в корне враждебна марксистскому пониманию истории, так как марксизм вообще отвергает возможность создания государства волею и деятельностью отдельных героических личностей и небольших дружин, кто бы они ни были — варяги или не варяги. Советские историки — академик Б. Д. Греков, профессора С. В. Юшков, С. В. Бахрушин, В. В. Мавродин и другие — занялись детальным изучением вопроса о том, как и когда на самом деле возникала государственность на Руси.
Ну а как быть со старыми загадками? Были призваны норманны или не были, дали они что-либо славянам или не дали, от них ли название «русские» или не от них и так далее? Казалось, эти вопросы должны были бы утратить свою остроту вследствие совершенно нового подхода ко всей проблеме.
Должны были бы... Но не утратили. Сказался субъективный фактор.
Во-первых, отрицательное отношение к норманизму вообще, к его основным идеям распространилось и на все отдельные положения норманистов. Одновременно у советских историков, занимающихся этим вопросом, появилось ощущение своего рода солидарности с антинорманистами прошлого, резко повысился интерес к их построениям, в отношении к ним притупилось критическое чутье.
А во-вторых, эти старые вопросы настойчиво выдвигала другая когорта норманистов. В отличие от Покровского и его учеников, эта группа норманистов состоит из историков, не признающих марксизма. Естественно, что они упорно сворачивали спор в старое русло, а советские историки частенько в пылу полемики шли на это. Этих норманистов наши историки прозвали «неонорманистами» (т. е. новыми норманистами), а те, в свою очередь, окрестили наших историков «неоантинорманистами». «Неонорманизм», конечно, на самом деле, никакой не нео-: норманисты-то новые, да методы старые. Но надо надо признать, что и наши историки звание неоантинорманистов еще не вполне заслужили, так как не всегда оказывались в споре на должной высоте.
Кто же эти «неонорманисты»? По национальной принадлежности это большей частью скандинавские ученые, а также английские и американские историки восточноевропейского происхождения. (...)
Выступление Арне свидетельствовало о начале нового этапа спора — теперь центр дискуссии передвинулся в археологию. Археологами были и Миллер, и Забелин, но тогда они работали не с археологическими, а с филологическими аргументами. Арне взялся за артефакты, за археологические остатки норманнской культуры в России, за материалы из раскопок российских археологов. Причиной этого сдвига полужили два обстоятельства. С одной стороны, теперь того факта
"Принципы Покровского недолго господствовали в советской исторической науке. Еще до войны общие исторические схемы Покровского подверглись резкой критике за грубое упрощенчество и утратили авторитет в советской науке. В связи с этим советские историки пересмотрели и свое отношение к варяжскому вопросу. Они пришли к убеждению, что «норманнская теория» в корне враждебна марксистскому пониманию истории, так как марксизм вообще отвергает возможность создания государства волею и деятельностью отдельных героических личностей и небольших дружин, кто бы они ни были — варяги или не варяги. Советские историки — академик Б. Д. Греков, профессора С. В. Юшков, С. В. Бахрушин, В. В. Мавродин и другие — занялись детальным изучением вопроса о том, как и когда на самом деле возникала государственность на Руси.
Ну а как быть со старыми загадками? Были призваны норманны или не были, дали они что-либо славянам или не дали, от них ли название «русские» или не от них и так далее? Казалось, эти вопросы должны были бы утратить свою остроту вследствие совершенно нового подхода ко всей проблеме.
Должны были бы... Но не утратили. Сказался субъективный фактор.
Во-первых, отрицательное отношение к норманизму вообще, к его основным идеям распространилось и на все отдельные положения норманистов. Одновременно у советских историков, занимающихся этим вопросом, появилось ощущение своего рода солидарности с антинорманистами прошлого, резко повысился интерес к их построениям, в отношении к ним притупилось критическое чутье.
А во-вторых, эти старые вопросы настойчиво выдвигала другая когорта норманистов. В отличие от Покровского и его учеников, эта группа норманистов состоит из историков, не признающих марксизма. Естественно, что они упорно сворачивали спор в старое русло, а советские историки частенько в пылу полемики шли на это. Этих норманистов наши историки прозвали «неонорманистами» (т. е. новыми норманистами), а те, в свою очередь, окрестили наших историков «неоантинорманистами». «Неонорманизм», конечно, на самом деле, никакой не нео-: норманисты-то новые, да методы старые. Но надо надо признать, что и наши историки звание неоантинорманистов еще не вполне заслужили, так как не всегда оказывались в споре на должной высоте.
Кто же эти «неонорманисты»? По национальной принадлежности это большей частью скандинавские ученые, а также английские и американские историки восточноевропейского происхождения. (...)
Выступление Арне свидетельствовало о начале нового этапа спора — теперь центр дискуссии передвинулся в археологию. Археологами были и Миллер, и Забелин, но тогда они работали не с археологическими, а с филологическими аргументами. Арне взялся за артефакты, за археологические остатки норманнской культуры в России, за материалы из раскопок российских археологов. Причиной этого сдвига полужили два обстоятельства. С одной стороны, теперь того факта
VK
Скучная История. Запись со стены.
ЗИГЗАГИ СОВЕТСКОГО "НОРМАНИЗМА“ И "АНТИНОРМАНИЗМА"
"Принципы Покровского недолго господствов... Смотрите полностью ВКонтакте.
"Принципы Покровского недолго господствов... Смотрите полностью ВКонтакте.
, что варяги — это норманны, скандинавские германцы, не отрицал практически никто из серьезных исследователей. С другой стороны, советские ученые встали на ту точку зрения, что государство и культура образуются в результате социально-экономического развития, а внешний фактор (в данном случае татары или варяги) не может быть определяющим. (...)
К скандинавским ученым, выступившим застрельщиками в новой дискуссии, присоединились многие историки Западной Европы и Северной Америки. В их писаниях апология норманнов зачастую отдает явственным душком антисоветской пропаганды. Дело в том, что отрицание творческих сил за русским народом, отрицание его способностей к самостоятельному государственному развитию, выраженное в конкретных примерах, назойливо выдвигается как «тонкий намек» на неправомерность, непрочность современного независимого существования советского государства и его высокого авторитета в мире. В древние времена не стало в стране порядка, как только попытались обойтись своими силами, без варягов, и теперь в стране стараются строить какой-то новый лад, не следуя примеру Запада; ясно, что не будет из этого толка. Не было в стране порядка, пока не догадались призвать варягов, — и теперь, как ни кинь, а без варягов не обойтись, придется в конце-концов идти на поклон к Европе...
Вероятно, именно поэтому «норманнская теория» оказалась особенно привлекательной для историков-белоэмигрантов и исследователей, эмигрировавших из России-СССР и стран народной демократии, — Вернадского, Васильева, Пашкевича, Таубе и др. (Vernadsky 1943; 1959; Vasilev 1946; Taube 1947; Paszskiewicz 1954 [1963]).
В этой борьбе в пылу полемического увлечения те ученые, которые выступали от имени советской исторической науки, стали огульно отрицать все положения норманистов, не задумываясь над тем, какие из этих положений действительно противоречат марксистскому пониманию истории, а какие сами по себе не являются антимарксистскими или вообще порочными и, более того, неплохо доказаны фактами. Эти историки утратили ясное видение основной линиии, по которой идет борьба, забыв и о силе основного своего аргумента, который неотразимо действует на основной линии спора, хотя и не отвергает второстепенных, побочных аргументов противника.
Увлекшись борьбой против этих необязательных положений норманизма, советские историки стали некритически повторять аргументацию старых антинорманистов, которая ведь также в основном далека и от марксизма и от современной методики и техники исследования.
Норманисты не преминули использовать эти промахи.
Смещение целей и засорение методов в исследованиях советских антинорманистов произвели замешательство среди марксистских историков. К тому же расстроились казавшиеся недавно прочными представления советских историков о конкретных истоках древнерусской государственности. Очень древние племена Северного Причерноморья, обладавшие высокой культурой и зачатками государственности, ныне уже не считаются несомненными прямыми предками восточных славян Киев
К скандинавским ученым, выступившим застрельщиками в новой дискуссии, присоединились многие историки Западной Европы и Северной Америки. В их писаниях апология норманнов зачастую отдает явственным душком антисоветской пропаганды. Дело в том, что отрицание творческих сил за русским народом, отрицание его способностей к самостоятельному государственному развитию, выраженное в конкретных примерах, назойливо выдвигается как «тонкий намек» на неправомерность, непрочность современного независимого существования советского государства и его высокого авторитета в мире. В древние времена не стало в стране порядка, как только попытались обойтись своими силами, без варягов, и теперь в стране стараются строить какой-то новый лад, не следуя примеру Запада; ясно, что не будет из этого толка. Не было в стране порядка, пока не догадались призвать варягов, — и теперь, как ни кинь, а без варягов не обойтись, придется в конце-концов идти на поклон к Европе...
Вероятно, именно поэтому «норманнская теория» оказалась особенно привлекательной для историков-белоэмигрантов и исследователей, эмигрировавших из России-СССР и стран народной демократии, — Вернадского, Васильева, Пашкевича, Таубе и др. (Vernadsky 1943; 1959; Vasilev 1946; Taube 1947; Paszskiewicz 1954 [1963]).
В этой борьбе в пылу полемического увлечения те ученые, которые выступали от имени советской исторической науки, стали огульно отрицать все положения норманистов, не задумываясь над тем, какие из этих положений действительно противоречат марксистскому пониманию истории, а какие сами по себе не являются антимарксистскими или вообще порочными и, более того, неплохо доказаны фактами. Эти историки утратили ясное видение основной линиии, по которой идет борьба, забыв и о силе основного своего аргумента, который неотразимо действует на основной линии спора, хотя и не отвергает второстепенных, побочных аргументов противника.
Увлекшись борьбой против этих необязательных положений норманизма, советские историки стали некритически повторять аргументацию старых антинорманистов, которая ведь также в основном далека и от марксизма и от современной методики и техники исследования.
Норманисты не преминули использовать эти промахи.
Смещение целей и засорение методов в исследованиях советских антинорманистов произвели замешательство среди марксистских историков. К тому же расстроились казавшиеся недавно прочными представления советских историков о конкретных истоках древнерусской государственности. Очень древние племена Северного Причерноморья, обладавшие высокой культурой и зачатками государственности, ныне уже не считаются несомненными прямыми предками восточных славян Киев
ской поры (Артамонов 1950; Кухаренко 1955; Клейн 1955; Корзухина 1955; [также Щукин 1977]). Признание их предками восточных славян позволяло раньше рисовать наглядную картину многовекового непрерывного процесса подготовки и становления восточнославянской государственности. Теперь эта картина распалась. Конкретные внутренние истоки древнерусской государственности нужно искать заново. Но где искать? Вопрос о происхождении восточных славян еще не решен на новой методической базе [(Клейн 1966; Мачинский 1976; Щукин 1987; Лебедев 1987)].
В результате этого ослабления позиций антинорманизма группа польских историков-марксистов выступила в 1958 г. за принятие «норманнской теории», поскольку она, по их мнению, хорошо обоснована фактами и вполне укладывается в рамки марксистской исторической науки (Ochmanski 1958). В том же году собрание советских историков в Ленинграде пришло к выводу о необходимости пересмотреть прежние взгляды советской науки на варяжский вопрос, уточнить, какие положения по этому вопросу приемлемы для советской науки, какие неприемлемы, проверить фактические доказательства [здесь я хотел сослаться на отражение этого собрания в печати, но не нашел следов].
Вот почему спор все еще продолжается."
Цитата: Л. С. Клейн "Спор о варягах", 2009 г.
Фото 1: Т. Арне
Фото 2: М. Н. Покровский
Фото 3: Б. Д. Греков
Фото 4: Л. С. Клейн
#теория | #СССР | #Норманский_вопрос | #средневековье | #Покровский |#Арне | #Греков | #Клейн |
В результате этого ослабления позиций антинорманизма группа польских историков-марксистов выступила в 1958 г. за принятие «норманнской теории», поскольку она, по их мнению, хорошо обоснована фактами и вполне укладывается в рамки марксистской исторической науки (Ochmanski 1958). В том же году собрание советских историков в Ленинграде пришло к выводу о необходимости пересмотреть прежние взгляды советской науки на варяжский вопрос, уточнить, какие положения по этому вопросу приемлемы для советской науки, какие неприемлемы, проверить фактические доказательства [здесь я хотел сослаться на отражение этого собрания в печати, но не нашел следов].
Вот почему спор все еще продолжается."
Цитата: Л. С. Клейн "Спор о варягах", 2009 г.
Фото 1: Т. Арне
Фото 2: М. Н. Покровский
Фото 3: Б. Д. Греков
Фото 4: Л. С. Клейн
#теория | #СССР | #Норманский_вопрос | #средневековье | #Покровский |#Арне | #Греков | #Клейн |
✏️ Скучная История: ИЖЕВСКО-ВОТКИНСКОЕ ВОССТАНИЕ
_______________________
Каковы причины Ижевско-Воткинского восстания против советской власти в 1918 году? Кто принимал в нём активное участие и какую роль в его организации сыграл «Союз фронтовиков»? Как проходило восстание и как осуществлялся белый террор? Почему восстание потерпело поражение и как было подавлено Красной армией? Какую роль оно сыграло в ходе гражданской войны?
Об Ижевско-Воткинском восстании рассказывает Николай Заяц, историк, кандидат исторических наук.
📌 Плейлист НаукаPRO «Гражданская война в России».
#предложка | #революция | #Гражданская_война | #Заяц |
https://vk.com/video-190320587_456240899
_______________________
Каковы причины Ижевско-Воткинского восстания против советской власти в 1918 году? Кто принимал в нём активное участие и какую роль в его организации сыграл «Союз фронтовиков»? Как проходило восстание и как осуществлялся белый террор? Почему восстание потерпело поражение и как было подавлено Красной армией? Какую роль оно сыграло в ходе гражданской войны?
Об Ижевско-Воткинском восстании рассказывает Николай Заяц, историк, кандидат исторических наук.
📌 Плейлист НаукаPRO «Гражданская война в России».
#предложка | #революция | #Гражданская_война | #Заяц |
https://vk.com/video-190320587_456240899
VK Видео
Ижевско-Воткинское восстание – Николай Заяц | Гражданская война в России | Научпоп
Каковы причины Ижевско-Воткинского восстания против советской власти в 1918 году? Кто принимал в нём активное участие и какую роль в его организации сыграл «Союз фронтовиков»? Как проходило восстание и как осуществлялся белый террор? Почему восстание потерпело…
✏️ Скучная История: МОНТАЖ АТТРАКЦИОНОВ
"Мой первый фильм появился в 1924 году; он был создан совместно с работниками Пролеткульта и назывался «Стачка». В фильме не было сюжета в общепринятом смысле, там было изображение хода стачки, был «монтаж аттракционов». Моим художественным принципом было и остается не интуитивное творчество, а рациональное, конструктивное построение воздействующих элементов; воздействие должно быть проанализировано и рассчитано заранее, это самое важное. Будут ли отдельные элементы воздействия заключаться в самом сюжете в общепринятом смысле этого слова, или они будут нанизываться на «сюжетный каркас», как в моем «Броненосце», — я не вижу в этом существенной разницы. Я сам не сентиментален, не кровожаден, не особенно лиричен, в чем меня упрекают в Германии. Но все это мне, конечно, хорошо известно, и я знаю, что нужно лишь достаточно искусно использовать все эти элементы с тем, чтобы возбудить необходимую реакцию у зрителя и добиться огромнейшего напряжения. Я уверен, что это чисто математическая задача и что «откровению творческого гения» здесь не место. Здесь требуется не больше живости ума, чем при проектировании самого утилитарного железобетонного сооружения.
Что же касается моей точки зрения на кино вообще, то я должен признаться, что требую идейной направленности и определенной тенденции. На мой взгляд, не представляя ясно — «зачем», нельзя начинать работу над фильмом.
Нельзя ничего создать, не зная, какими конкретными чувствами и страстями хочешь «спекулировать» — я прошу прощения за подобное выражение, оно «некрасиво», но профессионально и предельно точно. Мы подстегиваем страсти зрителя, но мы также должны иметь для них и клапан, громоотвод, этот громоотвод — «тенденция». Отказ от направленности, рассеивание энергии я считаю величайшим преступлением нашей эпохи. Кроме того, направленность, мне кажется, таит в себе большие художественные возможности, хотя она может быть и не всегда такой острой, осознанно политической, как в «Броненосце». Но если она полностью отсутствует, если фильм рассматривают как простое времяпрепровождение, как средство убаюкать и усыпить, то такое отсутствие направленности кажется мне тенденцией, которая ведет к безмятежности и довольству существующим. Кино становится подобным церковной общине, которая должна воспитывать хороших, уравновешенных, нетребовательных бюргеров. Не является ли все это философией американского «Happy ending»?
Меня упрекают в том, что «Броненосец» слишком патетичен, — кстати, в том виде, в котором он был показан немецкому зрителю, сила его политической направленности была очень ослаблена. Но разве мы не люди, разве у нас нет темперамента, разве у нас нет страстей, разве у нас нет задач и целей? Успех фильма в Берлине и во всей послевоенной Европе, погруженной в сумерки неустойчивого status quo, должен был прозвучать призывом к существованию, достойному человечества. Разве такой пафос не оправдан? Надо под
"Мой первый фильм появился в 1924 году; он был создан совместно с работниками Пролеткульта и назывался «Стачка». В фильме не было сюжета в общепринятом смысле, там было изображение хода стачки, был «монтаж аттракционов». Моим художественным принципом было и остается не интуитивное творчество, а рациональное, конструктивное построение воздействующих элементов; воздействие должно быть проанализировано и рассчитано заранее, это самое важное. Будут ли отдельные элементы воздействия заключаться в самом сюжете в общепринятом смысле этого слова, или они будут нанизываться на «сюжетный каркас», как в моем «Броненосце», — я не вижу в этом существенной разницы. Я сам не сентиментален, не кровожаден, не особенно лиричен, в чем меня упрекают в Германии. Но все это мне, конечно, хорошо известно, и я знаю, что нужно лишь достаточно искусно использовать все эти элементы с тем, чтобы возбудить необходимую реакцию у зрителя и добиться огромнейшего напряжения. Я уверен, что это чисто математическая задача и что «откровению творческого гения» здесь не место. Здесь требуется не больше живости ума, чем при проектировании самого утилитарного железобетонного сооружения.
Что же касается моей точки зрения на кино вообще, то я должен признаться, что требую идейной направленности и определенной тенденции. На мой взгляд, не представляя ясно — «зачем», нельзя начинать работу над фильмом.
Нельзя ничего создать, не зная, какими конкретными чувствами и страстями хочешь «спекулировать» — я прошу прощения за подобное выражение, оно «некрасиво», но профессионально и предельно точно. Мы подстегиваем страсти зрителя, но мы также должны иметь для них и клапан, громоотвод, этот громоотвод — «тенденция». Отказ от направленности, рассеивание энергии я считаю величайшим преступлением нашей эпохи. Кроме того, направленность, мне кажется, таит в себе большие художественные возможности, хотя она может быть и не всегда такой острой, осознанно политической, как в «Броненосце». Но если она полностью отсутствует, если фильм рассматривают как простое времяпрепровождение, как средство убаюкать и усыпить, то такое отсутствие направленности кажется мне тенденцией, которая ведет к безмятежности и довольству существующим. Кино становится подобным церковной общине, которая должна воспитывать хороших, уравновешенных, нетребовательных бюргеров. Не является ли все это философией американского «Happy ending»?
Меня упрекают в том, что «Броненосец» слишком патетичен, — кстати, в том виде, в котором он был показан немецкому зрителю, сила его политической направленности была очень ослаблена. Но разве мы не люди, разве у нас нет темперамента, разве у нас нет страстей, разве у нас нет задач и целей? Успех фильма в Берлине и во всей послевоенной Европе, погруженной в сумерки неустойчивого status quo, должен был прозвучать призывом к существованию, достойному человечества. Разве такой пафос не оправдан? Надо под
VK
Скучная История. Запись со стены.
МОНТАЖ АТТРАКЦИОНОВ
"Мой первый фильм появился в 1924 году; он был создан совместно с работн... Смотрите полностью ВКонтакте.
"Мой первый фильм появился в 1924 году; он был создан совместно с работн... Смотрите полностью ВКонтакте.
нять голову и учиться чувствовать себя людьми, нужно быть человеком, стать человеком — ни большего и ни меньшего требует направленность этого фильма.
Я убежден в огромном успехе кинематографического сотрудничества Германии и России.
Соединение немецких технических возможностей с русским творческим горением должно дать нечто необычайное. Более чем сомнительно предположение, что я переселюсь в Германию. Я не смогу покинуть родную землю, которая дала мне силу творить, дала мне темы для моих фильмов. Мне кажется, что меня лучше поймут, если я напомню миф об Антее, чем если я дам марксистское объяснение связи между художественным творчеством и социально-экономическим базисом. Кроме того, существующая в немецкой индустрии установка на шаблон и делячество делает для меня работу в Германии совершенно немыслимой.
Безусловно, в Германии были фильмы, которые нужно было оценить высоко. Теперь же я предвижу, что постановки «Фауста» и «Метрополиса» исчерпают себя в забавных пустячках, находящихся где-то между порнографией и сентиментальностью. В Германии нет отваги. Мы, русские, либо ломаем себе шею, либо одерживаем победу. И чаще мы побеждаем.
Я остаюсь на родине."
"С. Эйзенштейн о С. Эйзенштейне, режиссере кинофильма «Броненосец “Потемкин”», 1926 г.
Цитата: "Красный Эйзенштейн. Тексты о политике", 2017 г.
#культура | #теория | #кино | #СССР | #Эйзенштейн |
Я убежден в огромном успехе кинематографического сотрудничества Германии и России.
Соединение немецких технических возможностей с русским творческим горением должно дать нечто необычайное. Более чем сомнительно предположение, что я переселюсь в Германию. Я не смогу покинуть родную землю, которая дала мне силу творить, дала мне темы для моих фильмов. Мне кажется, что меня лучше поймут, если я напомню миф об Антее, чем если я дам марксистское объяснение связи между художественным творчеством и социально-экономическим базисом. Кроме того, существующая в немецкой индустрии установка на шаблон и делячество делает для меня работу в Германии совершенно немыслимой.
Безусловно, в Германии были фильмы, которые нужно было оценить высоко. Теперь же я предвижу, что постановки «Фауста» и «Метрополиса» исчерпают себя в забавных пустячках, находящихся где-то между порнографией и сентиментальностью. В Германии нет отваги. Мы, русские, либо ломаем себе шею, либо одерживаем победу. И чаще мы побеждаем.
Я остаюсь на родине."
"С. Эйзенштейн о С. Эйзенштейне, режиссере кинофильма «Броненосец “Потемкин”», 1926 г.
Цитата: "Красный Эйзенштейн. Тексты о политике", 2017 г.
#культура | #теория | #кино | #СССР | #Эйзенштейн |
✏️ Скучная История: 📚А. Кирпиченок "ВЕНГРИЯ-1956: НОВЫЙ ВЗГЛЯД", 2022 г.
"У «Венгерской осени» 1956 года была долгая предыстория. В начале XX века Венгрия оказалась в эпицентре урагана Мировой революции. В отсталой многонациональной стране социальное движение сочеталось с сильным национализмом и даже просуществовавшая считанные месяцы советская Венгрия была во многом первым национал-большевистским проектом.
Поражение республики, белый террор и исход десятков тысяч лучших людей страны нанесли непоправимый ущерб левому и коммунистическому движению Венгрии. Начиная с 1920-х годов в стране установилась не только политическая, но и идейная гегемония правых. Подобно другим странам Центральной и Восточной Европы, Венгрия стала ареной действия массовых ультраправых движений. Отличительной особенностью венгерского фашистского движения «Скрещенные стрелы» стала его особая популярность в рабочих кварталах.
Поражение Венгрии во Второй мировой войне и «революция сверху», осуществленная Советским Союзом, не смогли за десять лет изменить вышеуказанные тенденции. Ситуация осложнялась тем, что в правящей ВПТ преобладали люди, долгое время жившие в эмиграции, и евреи. На своих соотечественников они смотрели в соответствии со словами Бертольда Брехта: «Трудно антифашисту жить среди людей, для которых Гитлер виноват лишь в том, что проиграл войну». В то же самое время для националистически настроенных венгров новый режим воспринимался как оккупационный и «невенгерский». Одновременно с этим Венгерская Народная Республика унаследовала от своей предшественницы — Советской Венгрии — политический радикализм и стремление к механическому копированию советского опыта, что привело к ошибкам во внутренней политике и экономике. (...)
Мятеж, начавшийся со студенческой демонстрации 23 октября 1956 года, едва не привел к краху ВНР. Если для развала СССР потребовалось пять лет, то Венгрия преодолела этот путь за семь дней. К концу октября в стране сложилось шаткое двоевластие. Формально власть принадлежала сменяющим друг друга правительствам умеренного реформатора из рядов ВПТ Имре Надя. На деле улицы контролировали отряды радикальных антикоммунистов. Это были выходцы из бедной пролетарской молодежи, вдохновленные католической верой, идеями антисемитизма и передачами западных пропагандистских радиостанций.
Воплощением этого противостояния стали фигуры Имре Надя, «венгерского Горбачева», нерешительного бюрократа-оппортуниста, волею случая вознесенного на вершину государственной власти, и духовного вождя мятежа кардинала Йожефа Миндсенти, главы католической церкви Венгрии. С каждым днем Надь терял авторитет в глазах как мятежников, так и руководства СССР. Его падение означало возвышение Миндсенти, единственной фигуры, легитимной в глазах Запада и «повстанцев».
Поворотным моментом в развитии событий стала резня в Будапештском горкоме партии 30 октября 1956 года. После этой трагедии правительство Никиты Хрущева пришло к вы
"У «Венгерской осени» 1956 года была долгая предыстория. В начале XX века Венгрия оказалась в эпицентре урагана Мировой революции. В отсталой многонациональной стране социальное движение сочеталось с сильным национализмом и даже просуществовавшая считанные месяцы советская Венгрия была во многом первым национал-большевистским проектом.
Поражение республики, белый террор и исход десятков тысяч лучших людей страны нанесли непоправимый ущерб левому и коммунистическому движению Венгрии. Начиная с 1920-х годов в стране установилась не только политическая, но и идейная гегемония правых. Подобно другим странам Центральной и Восточной Европы, Венгрия стала ареной действия массовых ультраправых движений. Отличительной особенностью венгерского фашистского движения «Скрещенные стрелы» стала его особая популярность в рабочих кварталах.
Поражение Венгрии во Второй мировой войне и «революция сверху», осуществленная Советским Союзом, не смогли за десять лет изменить вышеуказанные тенденции. Ситуация осложнялась тем, что в правящей ВПТ преобладали люди, долгое время жившие в эмиграции, и евреи. На своих соотечественников они смотрели в соответствии со словами Бертольда Брехта: «Трудно антифашисту жить среди людей, для которых Гитлер виноват лишь в том, что проиграл войну». В то же самое время для националистически настроенных венгров новый режим воспринимался как оккупационный и «невенгерский». Одновременно с этим Венгерская Народная Республика унаследовала от своей предшественницы — Советской Венгрии — политический радикализм и стремление к механическому копированию советского опыта, что привело к ошибкам во внутренней политике и экономике. (...)
Мятеж, начавшийся со студенческой демонстрации 23 октября 1956 года, едва не привел к краху ВНР. Если для развала СССР потребовалось пять лет, то Венгрия преодолела этот путь за семь дней. К концу октября в стране сложилось шаткое двоевластие. Формально власть принадлежала сменяющим друг друга правительствам умеренного реформатора из рядов ВПТ Имре Надя. На деле улицы контролировали отряды радикальных антикоммунистов. Это были выходцы из бедной пролетарской молодежи, вдохновленные католической верой, идеями антисемитизма и передачами западных пропагандистских радиостанций.
Воплощением этого противостояния стали фигуры Имре Надя, «венгерского Горбачева», нерешительного бюрократа-оппортуниста, волею случая вознесенного на вершину государственной власти, и духовного вождя мятежа кардинала Йожефа Миндсенти, главы католической церкви Венгрии. С каждым днем Надь терял авторитет в глазах как мятежников, так и руководства СССР. Его падение означало возвышение Миндсенти, единственной фигуры, легитимной в глазах Запада и «повстанцев».
Поворотным моментом в развитии событий стала резня в Будапештском горкоме партии 30 октября 1956 года. После этой трагедии правительство Никиты Хрущева пришло к вы
VK
Скучная История. Запись со стены.
📚А. Кирпиченок "ВЕНГРИЯ-1956: НОВЫЙ ВЗГЛЯД", 2022 г.
"У «Венгерской осени» 1956 года была до... Смотрите полностью ВКонтакте.
"У «Венгерской осени» 1956 года была до... Смотрите полностью ВКонтакте.
воду, что Имре Надь не способен контролировать ситуацию в Венгрии, и речь идет не о реформах, а о правой контрреволюции. 4 ноября советские войска повторно вошли в Будапешт и очистили город от боевиков.
До сих пор многие исследователи и политические активисты видят в будапештских событиях 1956 года социальную революцию против бюрократии ВПТ. Еще в 1930-е годы Лев Троцкий написал, что рабочий класс Советского Союза должен совершить политический переворот и взять власть в свои руки. В 1956 году на основе публикаций западных корпоративных СМИ и текстов таких сторонников мятежа, как Питер Фрайер, многие левые политические активисты пришли к выводу, что в Венгрии имела место неудачная революция, поднятая рабочими, сражающимися за «демократический социализм». Большое значение было придано возникшим в октябре 1956 года советам. Такие неудобные факты, как национал-социалистические традиции венгерских рабочих, антисемитизм, влияние католической церкви, были проигнорированы.
Не менее противоречивым феноменом являлись и советы, которые первоначально организовывались при активном участии ВПТ как противовес оппозиционному студенчеству. После ввода советских войск и разгрома боевых отрядов правых советы оказались единственной площадкой, где сосредоточилась оппозиция. Дальнейшие события показали, что требования рабочей демократии были для советов вторичны. В приоритете стояли вывод советских войск и восстановление буржуазной демократии, которой советы должны были передать всю полноту власти."
#книжная_полка | #СССР | #Венгрия | #фашизм | #нацизм | #Кирпиченок |
До сих пор многие исследователи и политические активисты видят в будапештских событиях 1956 года социальную революцию против бюрократии ВПТ. Еще в 1930-е годы Лев Троцкий написал, что рабочий класс Советского Союза должен совершить политический переворот и взять власть в свои руки. В 1956 году на основе публикаций западных корпоративных СМИ и текстов таких сторонников мятежа, как Питер Фрайер, многие левые политические активисты пришли к выводу, что в Венгрии имела место неудачная революция, поднятая рабочими, сражающимися за «демократический социализм». Большое значение было придано возникшим в октябре 1956 года советам. Такие неудобные факты, как национал-социалистические традиции венгерских рабочих, антисемитизм, влияние католической церкви, были проигнорированы.
Не менее противоречивым феноменом являлись и советы, которые первоначально организовывались при активном участии ВПТ как противовес оппозиционному студенчеству. После ввода советских войск и разгрома боевых отрядов правых советы оказались единственной площадкой, где сосредоточилась оппозиция. Дальнейшие события показали, что требования рабочей демократии были для советов вторичны. В приоритете стояли вывод советских войск и восстановление буржуазной демократии, которой советы должны были передать всю полноту власти."
#книжная_полка | #СССР | #Венгрия | #фашизм | #нацизм | #Кирпиченок |
✏️ Скучная История: БЕЛИНСКИЙ И "РУССКИЙ ДУХ" В ЛАПТЯХ
В.Г. Белинский, будучи человеком своего времени и склонный ещё смотреть на вещи во многом идеалистически, уже в первой половине 19 века понимал в вопросе национальностей, "национальной гордости" больше, чем многие современные патриоты:
«Но немногие согласятся с вами, и для многих покажется странным, если вы скажете, что первая истинно национально-русская поэма в стихах была и есть – «Евгений Онегин» Пушкина и что в ней народности больше, нежели в каком угодно другом народном русском сочинении. А между тем это такая же истина, как и то, что дважды два – четыре. Если ее не все признают национальною – это потому, что у нас издавна укоренилось престранное мнение, будто бы русский во фраке или русская в корсете – уже не русские и что русский дух дает себя чувствовать только там, где есть зипун, лапти, сивуха и кислая капуста. В этом случае у нас многие, даже и между так называемыми образованными людьми, бессознательно подражают русскому простонародью, которое всякого чужестранца из Европы называет немцем. И вот где источник пустой боязни некоторых, чтоб мы все не онемечились!
Все европейские народы развивались как один народ, сперва под сению католического единства, духовного (в лице папы) и светского (в лице избранного главы священной Римской империи), а потом под влиянием одних и тех же стремлений к последним результатам цивилизации, – однако тем не менее между французом, немцем, англичанином, итальянцем, шведом, испанцем такая же существенная разница, как и между русским и индийцем. Это струны одного и того же инструмента – духа человеческого, но струны разного объема, каждая с своим особенным звуком, – и потому-то они издают полные гармонические аккорды.
Если же народы Западной Европы, все равно происходящие от великого тевтонского племени, большею частию смешавшегося с романскими племенами, все равно развившиеся на почве одной и той же религии, под влиянием одних и тех же обычаев, одного и того нее общественного устройства, и потом все равно воспользовавшиеся богатым наследием древнеклассического мира, – если, говорим, все народы Западной Европы, составляющие собою единое семейство, тем не менее резко обличаются один от другого, то естественное ли дело, чтоб русский народ, возникший на другой почве, под другим небом, имевший свою историю, ни в чем не похожую на историю ни одного западноевропейского народа, естественно ли, чтоб русский народ, усвоив себе одежду и обычаи европейские, мог утратить свою национальную сомобытность и походить, как две капли воды, на каждого из европейских народов, из которых каждый друг от друга резко отличается и физическою и нравственною физиономиею?.. Да это нелепость нелепостей! хуже этого ничего нельзя выдумать! (...)
Далее: бедна та народность, которая трепещет за свою самостоятельность при всяком соприкосновении с другою народностью! Наши самозванные патриоты не видят, в простоте ума и сердца св
В.Г. Белинский, будучи человеком своего времени и склонный ещё смотреть на вещи во многом идеалистически, уже в первой половине 19 века понимал в вопросе национальностей, "национальной гордости" больше, чем многие современные патриоты:
«Но немногие согласятся с вами, и для многих покажется странным, если вы скажете, что первая истинно национально-русская поэма в стихах была и есть – «Евгений Онегин» Пушкина и что в ней народности больше, нежели в каком угодно другом народном русском сочинении. А между тем это такая же истина, как и то, что дважды два – четыре. Если ее не все признают национальною – это потому, что у нас издавна укоренилось престранное мнение, будто бы русский во фраке или русская в корсете – уже не русские и что русский дух дает себя чувствовать только там, где есть зипун, лапти, сивуха и кислая капуста. В этом случае у нас многие, даже и между так называемыми образованными людьми, бессознательно подражают русскому простонародью, которое всякого чужестранца из Европы называет немцем. И вот где источник пустой боязни некоторых, чтоб мы все не онемечились!
Все европейские народы развивались как один народ, сперва под сению католического единства, духовного (в лице папы) и светского (в лице избранного главы священной Римской империи), а потом под влиянием одних и тех же стремлений к последним результатам цивилизации, – однако тем не менее между французом, немцем, англичанином, итальянцем, шведом, испанцем такая же существенная разница, как и между русским и индийцем. Это струны одного и того же инструмента – духа человеческого, но струны разного объема, каждая с своим особенным звуком, – и потому-то они издают полные гармонические аккорды.
Если же народы Западной Европы, все равно происходящие от великого тевтонского племени, большею частию смешавшегося с романскими племенами, все равно развившиеся на почве одной и той же религии, под влиянием одних и тех же обычаев, одного и того нее общественного устройства, и потом все равно воспользовавшиеся богатым наследием древнеклассического мира, – если, говорим, все народы Западной Европы, составляющие собою единое семейство, тем не менее резко обличаются один от другого, то естественное ли дело, чтоб русский народ, возникший на другой почве, под другим небом, имевший свою историю, ни в чем не похожую на историю ни одного западноевропейского народа, естественно ли, чтоб русский народ, усвоив себе одежду и обычаи европейские, мог утратить свою национальную сомобытность и походить, как две капли воды, на каждого из европейских народов, из которых каждый друг от друга резко отличается и физическою и нравственною физиономиею?.. Да это нелепость нелепостей! хуже этого ничего нельзя выдумать! (...)
Далее: бедна та народность, которая трепещет за свою самостоятельность при всяком соприкосновении с другою народностью! Наши самозванные патриоты не видят, в простоте ума и сердца св
VK
Скучная История. Запись со стены.
БЕЛИНСКИЙ И "РУССКИЙ ДУХ" В ЛАПТЯХ
В.Г. Белинский, будучи человеком своего времени и склонны... Смотрите полностью ВКонтакте.
В.Г. Белинский, будучи человеком своего времени и склонны... Смотрите полностью ВКонтакте.
оего, что, беспрестанно боясь за русскую национальность, они тем самым жестоко оскорбляют ее. Но когда сделалось всегда победоносным русское войско, если не тогда, как Петр Великий одел его в европейское платье и приучил его сообразной с этим платьем военной дисциплине? Как-то естественно видеть толпу крестьян, дурно вооруженных, еще хуже дисциплинированных, по случаю войны недавно оторванных от избы и сохи, – как-то естественно видеть их бегущими в беспорядке с поля битвы; – точно так же, как естественно видеть полки солдат, даже и при военной неудаче, или храбро умирающими на поле битвы, или отступающими в грозном порядке. (...) Форма и сущность не всегда – одно и то же. Хорошую форму почему не усвоить себе, но от сущности своей отрешиться совсем не так легко, как променять охабень на фрак. (...)
Это потому, повторяем, что усвоить чуждую форму совсем не то, что отрешиться от собственной сущности. Русский за границею легко может быть принят за уроженца страны, в которой он временно живет, потому что на улице, в трактире, на балу, в дилижансе о человеке заключают по его виду; но в отношениях гражданских, семейных, но в положениях жизни исключительных – другое дело: тут поневоле обнаружится всякая национальность, и каждый поневоле явится сыном своей и пасынком чужой земли. С этой точки зрения, русскому гораздо легче прослыть за англичанина в России, нежели в Англии. (...)
Вследствие этого странного мнения, оглашающего «не русским» все, что есть в России лучшего и образованнейшего, – вследствие этого лапотно-сермяжного мнения какой-нибудь грубый фарс с мужиками и бабами есть национально-русское произведение, а «Горе от ума» есть тоже русское, но только уже не национальное произведение; какой-нибудь площадной роман, вроде «Разгулья купеческих сынков в Марьиной роще», есть хотя и плохое, однако тем не менее национально-русское произведение, а «Герой нашего времени», хотя и превосходное, однако тем не менее русское, но не национальное произведение… Нет, и тысячу раз нет! Пора наконец вооружиться против этого мнения всею силою здравого смысла, всею энергнею неумолимой логики!»
Цитата: В. Г. Белинский "Сочинения Александра Пушкина. Статья Восьмая". Впервые опубликована: «Отечественные записки», 1844, т. XXXVII, №12.
#РИ | #Белинский |
Это потому, повторяем, что усвоить чуждую форму совсем не то, что отрешиться от собственной сущности. Русский за границею легко может быть принят за уроженца страны, в которой он временно живет, потому что на улице, в трактире, на балу, в дилижансе о человеке заключают по его виду; но в отношениях гражданских, семейных, но в положениях жизни исключительных – другое дело: тут поневоле обнаружится всякая национальность, и каждый поневоле явится сыном своей и пасынком чужой земли. С этой точки зрения, русскому гораздо легче прослыть за англичанина в России, нежели в Англии. (...)
Вследствие этого странного мнения, оглашающего «не русским» все, что есть в России лучшего и образованнейшего, – вследствие этого лапотно-сермяжного мнения какой-нибудь грубый фарс с мужиками и бабами есть национально-русское произведение, а «Горе от ума» есть тоже русское, но только уже не национальное произведение; какой-нибудь площадной роман, вроде «Разгулья купеческих сынков в Марьиной роще», есть хотя и плохое, однако тем не менее национально-русское произведение, а «Герой нашего времени», хотя и превосходное, однако тем не менее русское, но не национальное произведение… Нет, и тысячу раз нет! Пора наконец вооружиться против этого мнения всею силою здравого смысла, всею энергнею неумолимой логики!»
Цитата: В. Г. Белинский "Сочинения Александра Пушкина. Статья Восьмая". Впервые опубликована: «Отечественные записки», 1844, т. XXXVII, №12.
#РИ | #Белинский |
