“Бесконечно длинная весна”, Лида Стародубцева @blacksheepbooks
Я услышала “карельские рассказы”, я срочно беру в руки сборник рассказов Лиды Стародубцевой, а там! Оказывается, что они были написаны на шведском, а потом писательница сама перевела их на русский. И вот.
Карелия казалась мне каким-то лиминальным пространством, волшебным краем, где среди первозданных пейзажей обитают существа из легенд. У Стародубцевой это место, где обитают люди, просто люди, совсем разные, но неизменно чувствующие связь с домом через любые расстояния, по ту или эту сторону моря, границ, времен.
В центре каждой истории – девочки, девушки, женщины, которые пытаются понять, какой следующий поступок в жизни будет правильным. И этот поиск именно правильного следующего шага для себя и для тех, кто рядом, не всегда позволяет им сделать то, что было бы проще или легче. Это очень разные женщины, маленькие и большие, но в попытке сбежать от своих сложностей они неизменно находят силы вернуться и что-то, хоть что-то, сделать.
Кажется, что калейдоскоп героинь – это разные грани и блики одной и той же женщины, ее сложного детства в бараке (нет, правильно говорить “деревянных двухэтажный дом”!) с отцом-алкоголиком и матерью, которая изо всех сил работала. А потом она уехала учиться в другую страну, но всегда возвращалась – мысленно или физически. А может, не уехала, а родила ребенка от странного религиозного фанатика – или нет; а ребенок, например, оказался особенным – или просто она оказалась к нему не готова, и единственным выходом казался побег. А может, она уехала в город побольше и пыталась как-то встроиться в офисный быт, чтобы понять, что единственный способ выжить – это унести ноги.
Переплетение тем, перемигивание повторяющихся персонажей, взгляд одновременно внутрь, в себя, и назад, в давние времена, когда история могла пойти в другую сторону, настолько другую, что самой рассказчицы историй могло бы не быть. Суровый будничный реализм живет под одной обложкой с ускользающим миром духов, и это кажется вполне нормальным среди первозданных пейзажей, на земле, где обитают существа из легенд.
Я услышала “карельские рассказы”, я срочно беру в руки сборник рассказов Лиды Стародубцевой, а там! Оказывается, что они были написаны на шведском, а потом писательница сама перевела их на русский. И вот.
Карелия казалась мне каким-то лиминальным пространством, волшебным краем, где среди первозданных пейзажей обитают существа из легенд. У Стародубцевой это место, где обитают люди, просто люди, совсем разные, но неизменно чувствующие связь с домом через любые расстояния, по ту или эту сторону моря, границ, времен.
В центре каждой истории – девочки, девушки, женщины, которые пытаются понять, какой следующий поступок в жизни будет правильным. И этот поиск именно правильного следующего шага для себя и для тех, кто рядом, не всегда позволяет им сделать то, что было бы проще или легче. Это очень разные женщины, маленькие и большие, но в попытке сбежать от своих сложностей они неизменно находят силы вернуться и что-то, хоть что-то, сделать.
Кажется, что калейдоскоп героинь – это разные грани и блики одной и той же женщины, ее сложного детства в бараке (нет, правильно говорить “деревянных двухэтажный дом”!) с отцом-алкоголиком и матерью, которая изо всех сил работала. А потом она уехала учиться в другую страну, но всегда возвращалась – мысленно или физически. А может, не уехала, а родила ребенка от странного религиозного фанатика – или нет; а ребенок, например, оказался особенным – или просто она оказалась к нему не готова, и единственным выходом казался побег. А может, она уехала в город побольше и пыталась как-то встроиться в офисный быт, чтобы понять, что единственный способ выжить – это унести ноги.
Переплетение тем, перемигивание повторяющихся персонажей, взгляд одновременно внутрь, в себя, и назад, в давние времена, когда история могла пойти в другую сторону, настолько другую, что самой рассказчицы историй могло бы не быть. Суровый будничный реализм живет под одной обложкой с ускользающим миром духов, и это кажется вполне нормальным среди первозданных пейзажей, на земле, где обитают существа из легенд.
“Когната”, Алексей Сальников @bookmate_ru @shubinabooks
Я: не читаю фэнтези про драконов.
Тоже я: Сальников написал про драконов? Давайте!
Сегодня вышел аудиосериал “Когната” на Букмейт, и я жутко этому рада! Потому что а) новый Сальников и б) я могу рассказать, чего ждать от этого книжного сериала, который будет выходить по средам до 10 апреля.
Итак, в некоторой версии нашей вселенной жил-был Константин, работал себе на бумажной должности в некой версии КГБ, а совсем рядом, отделенные неким лиминальным пространством под названием Зеркало, жили-были драконы, которые по всем параметрам больше похожи на семейство Калленов из “Сумерек”, чем на традиционных рептилоидов. Зеркало, возведенное однажды, чтобы провести границу между воюющими людьми и драконами, стало чудить и перебрасывать через границу детей: человеческих – к драконам, драконьих – к людям. Стороны стараются этот детообмен регулировать, чтобы мир, который еле держится, не превратился в новую войну.
Интересное начинается, когда к людям попала Когната, драконья инфанта из знатного рода, которая, кажется, даже как-то отдаленно знакома с Константином, и именно ему поручена миссия вернуть ребенка домой. Миссия осложняется еще и тем, что Константин хромает и всячески страдает от последствий старого ранения, да и вообще не готов посмотреть в глаза демонам прошлого – а придется!
Я вопреки ожиданиям не могла отлепиться от текста до самого конца, а в конце осталась в некотором недоумении: неужели это всё?
Что меня привлекло: Сальников не строит абстрактный мир для эскапистов, он привязывает своих людей и драконов к людям реальным, к тому, что их заботит и волнует. Люди у него – презираемые драконами обезьяны, которые построили свой нелепый коммунизм. Драконы – типичные капиталисты, но их мир раздирают междоусобицы аристократов. Интересный поворот в том, что (как и в “Сумерках”, простите) человек может стать драконом, а дракон человеком – нет. Более того, драконы приветствуют переход людей в драконов ради генетического разнообразия среди себя, да и вообще, ну кто захочет оставаться обезьяной и жить вот так нелепо и бессмысленно? Но и среди драконов нет единства по этому вопросу…
Что меня не привлекло: в этом многолюдном экшене, полном флэшбеков и сюжетных вот-это-поворотов мне не хватило второго слоя и свободы интерпретации, которых я ждала от Сальникова. Если в “Отделе” можно было гадать о природе власти, метаморфозе человека в системе; если в “Петровых в гриппе” можно было просто гадать, в уме ли я, или и правда тут десять слоев мироустройства; если в “Опосредованно” нужно было собирать паззлы и чертить параллели между судьбами; если в “Оккульттрегере” можно было посмеяться над фантастической подоплекой обыденности, то в “Когнате” под слоем бодрого экшена с кивком в сторону реальности просто больше ничего нет. Совсем.
Поэтому я думаю, что входить в эту захватывающую историю нужно без ожиданий, а просто взять всё, что только можно, от дерзких героев, от их душераздирающего морального выбора, от поворотов в стиле Зиты и Гиты (при этом очень уместных), от политических игрищ и полетов на спине драконов. Все-таки есть у Сальникова та щепотка магии, которая заставляет меня читать его текст до конца, о чем бы он ни писал. Ну а подумать можно и после – если вдруг будет нужно.
Я: не читаю фэнтези про драконов.
Тоже я: Сальников написал про драконов? Давайте!
Сегодня вышел аудиосериал “Когната” на Букмейт, и я жутко этому рада! Потому что а) новый Сальников и б) я могу рассказать, чего ждать от этого книжного сериала, который будет выходить по средам до 10 апреля.
Итак, в некоторой версии нашей вселенной жил-был Константин, работал себе на бумажной должности в некой версии КГБ, а совсем рядом, отделенные неким лиминальным пространством под названием Зеркало, жили-были драконы, которые по всем параметрам больше похожи на семейство Калленов из “Сумерек”, чем на традиционных рептилоидов. Зеркало, возведенное однажды, чтобы провести границу между воюющими людьми и драконами, стало чудить и перебрасывать через границу детей: человеческих – к драконам, драконьих – к людям. Стороны стараются этот детообмен регулировать, чтобы мир, который еле держится, не превратился в новую войну.
Интересное начинается, когда к людям попала Когната, драконья инфанта из знатного рода, которая, кажется, даже как-то отдаленно знакома с Константином, и именно ему поручена миссия вернуть ребенка домой. Миссия осложняется еще и тем, что Константин хромает и всячески страдает от последствий старого ранения, да и вообще не готов посмотреть в глаза демонам прошлого – а придется!
Я вопреки ожиданиям не могла отлепиться от текста до самого конца, а в конце осталась в некотором недоумении: неужели это всё?
Что меня привлекло: Сальников не строит абстрактный мир для эскапистов, он привязывает своих людей и драконов к людям реальным, к тому, что их заботит и волнует. Люди у него – презираемые драконами обезьяны, которые построили свой нелепый коммунизм. Драконы – типичные капиталисты, но их мир раздирают междоусобицы аристократов. Интересный поворот в том, что (как и в “Сумерках”, простите) человек может стать драконом, а дракон человеком – нет. Более того, драконы приветствуют переход людей в драконов ради генетического разнообразия среди себя, да и вообще, ну кто захочет оставаться обезьяной и жить вот так нелепо и бессмысленно? Но и среди драконов нет единства по этому вопросу…
Что меня не привлекло: в этом многолюдном экшене, полном флэшбеков и сюжетных вот-это-поворотов мне не хватило второго слоя и свободы интерпретации, которых я ждала от Сальникова. Если в “Отделе” можно было гадать о природе власти, метаморфозе человека в системе; если в “Петровых в гриппе” можно было просто гадать, в уме ли я, или и правда тут десять слоев мироустройства; если в “Опосредованно” нужно было собирать паззлы и чертить параллели между судьбами; если в “Оккульттрегере” можно было посмеяться над фантастической подоплекой обыденности, то в “Когнате” под слоем бодрого экшена с кивком в сторону реальности просто больше ничего нет. Совсем.
Поэтому я думаю, что входить в эту захватывающую историю нужно без ожиданий, а просто взять всё, что только можно, от дерзких героев, от их душераздирающего морального выбора, от поворотов в стиле Зиты и Гиты (при этом очень уместных), от политических игрищ и полетов на спине драконов. Все-таки есть у Сальникова та щепотка магии, которая заставляет меня читать его текст до конца, о чем бы он ни писал. Ну а подумать можно и после – если вдруг будет нужно.
“Каменные клёны”, Лена Элтанг @alpinaproza
Когда мы читали этот роман с чатом совместных чтений @readingbooksinmyhands в январе, я не только узнала, что Элтанг из тех, кто переписывает романы. Я поразилась тому, что авторские редакции разных лет могут выглядеть скорее как две разных книги, чем как две версии одной. В моих руках оказалось прошлогоднее альпиновское издание невероятной красоты, я смирилась с непознаваемостью романа во всех его аспектах и решила познать хотя бы один.
Саша Сонли, дочь валлийского плотника и русской, предположительно, ведьмы, держит родительский отель “Каменные клены”, не пользуется популярностью у местных жителей, потому что, вероятно, убила свою сводную сестру. Но сестра жива-здорова, а вот что происходит в жизни Саши, – большая загадка.
Кто-то побил фонари и отравил ее собак, и кажется, что она, как героиня романа Ольги Токарчук, будет вести расследование и безжалостно мстить. Будет, конечно, но не все так просто: Саша перестает говорить, она пишет дневник и так общается с духом покойной матери, получает письма от мачехи и сводной сестры, знакомится с загадочным постояльцем, который неожиданными узами связан с ней, пытается не выйти замуж (три раза), и вообще всячески строит свою жизнь внутри и вокруг “Кленов”, неизбежно стремящихся к упадку.
Роман построен как мозаика, и это справедливо в нескольких смыслах. Во-первых, это мозаика из временных отрезков и эпизодов, а во вторых, это мозаика из разных повествований и точек зрения в письмах, дневниках, диктофонных записях и размышлениях разных героев, иногда адресованных друг другу, иногда – самим себе, а иногда – вечности.
У Элтанг затейливая проза, витиеватый слог. Она с упоением вплетает в текст мифологию, литературу, поговорки. И если прошлое издание снабжено постраничными сносками, то в свежем издании текст построен иначе, и читатель волен самостоятельно разгадывать ребусы – если поймет, что они здесь вообще есть. В остальном же небольшие главы и эпизоды романа читаются неторопливо – пока не наступает развязка, а потом… еще одна? Подождите-ка…
Персонажи романа ведут непростую игру, и они обманываются там, где, возможно, беспристрастный читатель увидел бы их насквозь. Но Элтанг тоже ведет свою игру – с читателем. И нам остается поспевать за ней, пока она снова и снова сплетает и расплетает сюжетные линии.
Когда мы читали этот роман с чатом совместных чтений @readingbooksinmyhands в январе, я не только узнала, что Элтанг из тех, кто переписывает романы. Я поразилась тому, что авторские редакции разных лет могут выглядеть скорее как две разных книги, чем как две версии одной. В моих руках оказалось прошлогоднее альпиновское издание невероятной красоты, я смирилась с непознаваемостью романа во всех его аспектах и решила познать хотя бы один.
Саша Сонли, дочь валлийского плотника и русской, предположительно, ведьмы, держит родительский отель “Каменные клены”, не пользуется популярностью у местных жителей, потому что, вероятно, убила свою сводную сестру. Но сестра жива-здорова, а вот что происходит в жизни Саши, – большая загадка.
Кто-то побил фонари и отравил ее собак, и кажется, что она, как героиня романа Ольги Токарчук, будет вести расследование и безжалостно мстить. Будет, конечно, но не все так просто: Саша перестает говорить, она пишет дневник и так общается с духом покойной матери, получает письма от мачехи и сводной сестры, знакомится с загадочным постояльцем, который неожиданными узами связан с ней, пытается не выйти замуж (три раза), и вообще всячески строит свою жизнь внутри и вокруг “Кленов”, неизбежно стремящихся к упадку.
Роман построен как мозаика, и это справедливо в нескольких смыслах. Во-первых, это мозаика из временных отрезков и эпизодов, а во вторых, это мозаика из разных повествований и точек зрения в письмах, дневниках, диктофонных записях и размышлениях разных героев, иногда адресованных друг другу, иногда – самим себе, а иногда – вечности.
У Элтанг затейливая проза, витиеватый слог. Она с упоением вплетает в текст мифологию, литературу, поговорки. И если прошлое издание снабжено постраничными сносками, то в свежем издании текст построен иначе, и читатель волен самостоятельно разгадывать ребусы – если поймет, что они здесь вообще есть. В остальном же небольшие главы и эпизоды романа читаются неторопливо – пока не наступает развязка, а потом… еще одна? Подождите-ка…
Персонажи романа ведут непростую игру, и они обманываются там, где, возможно, беспристрастный читатель увидел бы их насквозь. Но Элтанг тоже ведет свою игру – с читателем. И нам остается поспевать за ней, пока она снова и снова сплетает и расплетает сюжетные линии.
Уже через неделю случится то, что бывает лишь раз в четыре года: 29 февраля. Этот день почти каждый раз становится совершенно особенным для меня (по разным причинам).
Но вот в Петербурге этот день точно особенный, и причина - неистовая распродажа в обожаемых Подписных❤️ Если бы я могла, то неслась бы с развевающимся шарфом и авоськами. Или чемоданчиком для покупок, если вы понимаете, о чем я😊
https://yangx.top/izdaniya
Но вот в Петербурге этот день точно особенный, и причина - неистовая распродажа в обожаемых Подписных❤️ Если бы я могла, то неслась бы с развевающимся шарфом и авоськами. Или чемоданчиком для покупок, если вы понимаете, о чем я😊
https://yangx.top/izdaniya
“Лес”, Светлана Тюльбашева @domistorii
Еще на презентации русскоязычной серии “Дома историй” на декабрьском нонфике я точно решила, что буду читать “Лес” (и кое-что еще, но это позже). Хоррор про двух москвичек в карельском лесу – не надо ничего объяснять, беру.
Вика и Лика одним жарким летом решили просто сесть в автомобиль и поехать кататься по Карелии. И все было бы прекрасно, если бы их каким-то неведомым образом не занесло в лес собирать морошку, а лес, как мы знаем из сказок и откуда-то из глубин себя, где водятся детские страхи, коварен и может сыграть с незадачливым туристом злую шутку, закружить и запутать так, что назад дорогу не найдешь. Так случилось и с девчонками, которые оказались в лесу с кружкой для ягоды и с помадой в кармане.
Гриша со своей семьей одним жарким летом переезжает из глухой деревни в чуть менее глухую деревню на краю леса, знакомится с соседскими ребятишками, и для него начинается жизнь в стиле типичного дачного детства. Пока не пропадает соседская старушка, и деревенские жители не начинают косо поглядывать на приезжее семейство: откуда они приехали и зачем?
Эти две сюжетные линии захватывают сами по себе, совершенно отдельно друг от друга, но хорошая книга не рассказывает случайных историй, а “Лес” – это очень хорошая книга. В ней на каждом шагу свои против чужих, мы и они: Вика немножко завидует богатенькой Лике, которая еще и умудряется со всеми находить общий язык с первых секунд – но как, интересно, это поможет им в лесу? Гриша завидует подружке из деревни, потому что она в деревне лишь на лето, а потом поедет домой в Москву, а там есть так много всего интересного! Москвичи завидуют деревенским: свежий воздух, природа, красота. Деревенские злы на столичных жителей: кого надо ограбить, чтобы купить себе машину и построить особняк, когда единственное, на что хватает денег простому работяге – это бутылка водки? Местные злятся на приезжих, соседи подозревают соседей, одни боятся других, а страх всегда порождает агрессию, особенно если она видится единственным способом выжить.
Меня подбрасывало на сюжетных поворотах, которые вдруг появлялись после страниц затяжного и такого напряженного саспенса. Я не могла отложить книгу даже в гостях, и мне пришлось забиться в угол и изображать важное дело, пока я не выяснила, что же все-таки произошло в самом конце. Книга прошлась по всем моим струнам души: от страха потеряться в лесу до ужаса оказаться среди враждебных людей, когда никто не поможет, а единственные, кто могли бы помочь, захлопнут перед носом дверь, потому что меня не знают.
Может ли быть хэппи-энд, когда “земную жизнь пройдя до середины”, ты очутишься в сумрачном лесу? Не скажу, но советую прочитать.
Еще на презентации русскоязычной серии “Дома историй” на декабрьском нонфике я точно решила, что буду читать “Лес” (и кое-что еще, но это позже). Хоррор про двух москвичек в карельском лесу – не надо ничего объяснять, беру.
Вика и Лика одним жарким летом решили просто сесть в автомобиль и поехать кататься по Карелии. И все было бы прекрасно, если бы их каким-то неведомым образом не занесло в лес собирать морошку, а лес, как мы знаем из сказок и откуда-то из глубин себя, где водятся детские страхи, коварен и может сыграть с незадачливым туристом злую шутку, закружить и запутать так, что назад дорогу не найдешь. Так случилось и с девчонками, которые оказались в лесу с кружкой для ягоды и с помадой в кармане.
Гриша со своей семьей одним жарким летом переезжает из глухой деревни в чуть менее глухую деревню на краю леса, знакомится с соседскими ребятишками, и для него начинается жизнь в стиле типичного дачного детства. Пока не пропадает соседская старушка, и деревенские жители не начинают косо поглядывать на приезжее семейство: откуда они приехали и зачем?
Эти две сюжетные линии захватывают сами по себе, совершенно отдельно друг от друга, но хорошая книга не рассказывает случайных историй, а “Лес” – это очень хорошая книга. В ней на каждом шагу свои против чужих, мы и они: Вика немножко завидует богатенькой Лике, которая еще и умудряется со всеми находить общий язык с первых секунд – но как, интересно, это поможет им в лесу? Гриша завидует подружке из деревни, потому что она в деревне лишь на лето, а потом поедет домой в Москву, а там есть так много всего интересного! Москвичи завидуют деревенским: свежий воздух, природа, красота. Деревенские злы на столичных жителей: кого надо ограбить, чтобы купить себе машину и построить особняк, когда единственное, на что хватает денег простому работяге – это бутылка водки? Местные злятся на приезжих, соседи подозревают соседей, одни боятся других, а страх всегда порождает агрессию, особенно если она видится единственным способом выжить.
Меня подбрасывало на сюжетных поворотах, которые вдруг появлялись после страниц затяжного и такого напряженного саспенса. Я не могла отложить книгу даже в гостях, и мне пришлось забиться в угол и изображать важное дело, пока я не выяснила, что же все-таки произошло в самом конце. Книга прошлась по всем моим струнам души: от страха потеряться в лесу до ужаса оказаться среди враждебных людей, когда никто не поможет, а единственные, кто могли бы помочь, захлопнут перед носом дверь, потому что меня не знают.
Может ли быть хэппи-энд, когда “земную жизнь пройдя до середины”, ты очутишься в сумрачном лесу? Не скажу, но советую прочитать.
Короткий месяц февраль порадовал не самыми короткими книгами (хотя и короткими тоже очень порадовал), но количественно их меньше, чем принес мне безумный январь. А еще – что интересно! – в феврале я принесла в дом меньше книг, чем прочитала с полок. Впрочем, это совершенно ничего не значит. Итак, вот какие у меня новые книги:
Полубрат и Достойный жених, стоя плечом к плечу, защищают честь литературных кирпичей, обе книги я давно хотела, а Достойного жениха читаем в марте в чате @readingbooksinmyhands;
Оскорбление третьей степени интригует, это современный роман о дуэли;
Человек обитаемый – о писателе, который искал вдохновение в глуши, предвещает приключение в моем вкусе;
Бельтенброс встает в очередь после монументальной Ночи времен, которую я начала читать: знакомлюсь с Молиной, начиная с 960-страничного опуса, а не с компактных романов;
Люди тут у нас – сборник рассказов, который я уже прочитала и начала всем советовать;
Смерть в Византии – случайная находка на re-books, за которой я даже почему-то не гонялась;
Жизнь на продажу дополняет мою разношерстную коллекцию произведений Мисимы.
Если читали что-то из моих февральских приобретений, буду рада вашим впечатлениям. Ну и конечно, делитесь, что успели накупить за короткий месяц февраль!
Полубрат и Достойный жених, стоя плечом к плечу, защищают честь литературных кирпичей, обе книги я давно хотела, а Достойного жениха читаем в марте в чате @readingbooksinmyhands;
Оскорбление третьей степени интригует, это современный роман о дуэли;
Человек обитаемый – о писателе, который искал вдохновение в глуши, предвещает приключение в моем вкусе;
Бельтенброс встает в очередь после монументальной Ночи времен, которую я начала читать: знакомлюсь с Молиной, начиная с 960-страничного опуса, а не с компактных романов;
Люди тут у нас – сборник рассказов, который я уже прочитала и начала всем советовать;
Смерть в Византии – случайная находка на re-books, за которой я даже почему-то не гонялась;
Жизнь на продажу дополняет мою разношерстную коллекцию произведений Мисимы.
Если читали что-то из моих февральских приобретений, буду рада вашим впечатлениям. Ну и конечно, делитесь, что успели накупить за короткий месяц февраль!
“Догра Магра”, Юмэно Кюсаку @dvorbooks
Мужчина просыпается в незнакомом месте и не помнит, кто он, что он здесь делает, не помнит даже, как он выглядит. Тюрьма? Психбольница? Из-за стены его зовет девушка, она говорит, что он убил ее прямо перед их свадьбой, но она ожила. Что происходит?!
С этим вопросом читатель не расстанется до самого конца романа “Догра Магра” и еще какое-то время после. Автор в своем экспериментальном романе хулиганит, никого не стесняясь, выстраивая причудливые иллюзии и мистификации, а потом разрушая их и выстраивая новые. Циклическая структура романа добавляет вопросов, но одновременно и служит на них ответом.
В романе происходит столкновение умов: интеллектуальная битва между двумя врачами-психиатрами идет на территории сознания их пациента, главного героя. Роман кажется многолюдным, наполненным персонажами, но, по сути, кроме двух профессоров, пациента, девушки и пары-тройки работников клиники мы не видим никого. Остальные герои – лишь персонажи, которых герой встречает в рукописях, рассказах, документах и фильмах.
В романе происходит столкновение между реальностью и представлениями о реальности. Действительно, как мы понимаем, кто мы такие? Как мы строим представление о собственной личности, свою этическую систему, свои симпатии и как мы принимаем решения о том, что есть правда, а что – лишь вымысел? Можем ли мы доверять собственным глазам? Достаточна ли вообще та информация, которую мы получаем своими органами чувств, если она может получить одновременно несколько совершенно разных объяснений? Как примирить их в своей голове, или понять, какое из них отринуть?
Роман составлен из разнородных фрагментов. Это и песни сумасшедшего, который распевает на улицах о жестокости в лечении психических болезней, об институциональном насилии к больным в закрытых лечебных учреждениях. Это и трактат о свободном лечении душевнобольных, где весь мир становится клиникой, у которой есть целебный потенциал, если только понять, что помогает больному. Это и фильм с экспериментом и подлогом, и пересказы клинических случаев, и легенды о проклятом фамильном свитке, и довольно остросюжетные семейные истории.
Но всё это сводится к одному человеку, которого подстригли, приодели и привели из палаты в кабинет профессора, чтобы он прочитал, посмотрел, выслушал, увидел, – чтобы среди всего этого он нашел себя. Иначе…
Безумие – или загадка? Бред – или метод? Иллюзия – или реальность? Для меня это было увлекательное и безумно захватывающее действо, которое ни на секунду не заставило заскучать.
Мужчина просыпается в незнакомом месте и не помнит, кто он, что он здесь делает, не помнит даже, как он выглядит. Тюрьма? Психбольница? Из-за стены его зовет девушка, она говорит, что он убил ее прямо перед их свадьбой, но она ожила. Что происходит?!
С этим вопросом читатель не расстанется до самого конца романа “Догра Магра” и еще какое-то время после. Автор в своем экспериментальном романе хулиганит, никого не стесняясь, выстраивая причудливые иллюзии и мистификации, а потом разрушая их и выстраивая новые. Циклическая структура романа добавляет вопросов, но одновременно и служит на них ответом.
В романе происходит столкновение умов: интеллектуальная битва между двумя врачами-психиатрами идет на территории сознания их пациента, главного героя. Роман кажется многолюдным, наполненным персонажами, но, по сути, кроме двух профессоров, пациента, девушки и пары-тройки работников клиники мы не видим никого. Остальные герои – лишь персонажи, которых герой встречает в рукописях, рассказах, документах и фильмах.
В романе происходит столкновение между реальностью и представлениями о реальности. Действительно, как мы понимаем, кто мы такие? Как мы строим представление о собственной личности, свою этическую систему, свои симпатии и как мы принимаем решения о том, что есть правда, а что – лишь вымысел? Можем ли мы доверять собственным глазам? Достаточна ли вообще та информация, которую мы получаем своими органами чувств, если она может получить одновременно несколько совершенно разных объяснений? Как примирить их в своей голове, или понять, какое из них отринуть?
Роман составлен из разнородных фрагментов. Это и песни сумасшедшего, который распевает на улицах о жестокости в лечении психических болезней, об институциональном насилии к больным в закрытых лечебных учреждениях. Это и трактат о свободном лечении душевнобольных, где весь мир становится клиникой, у которой есть целебный потенциал, если только понять, что помогает больному. Это и фильм с экспериментом и подлогом, и пересказы клинических случаев, и легенды о проклятом фамильном свитке, и довольно остросюжетные семейные истории.
Но всё это сводится к одному человеку, которого подстригли, приодели и привели из палаты в кабинет профессора, чтобы он прочитал, посмотрел, выслушал, увидел, – чтобы среди всего этого он нашел себя. Иначе…
Безумие – или загадка? Бред – или метод? Иллюзия – или реальность? Для меня это было увлекательное и безумно захватывающее действо, которое ни на секунду не заставило заскучать.
Если январь у меня прошел по большей части в компании электронных и аудиокниг, то в феврале я отдала предпочтение книгам с полок, которые там уже заскучали без внимания. Из 14 книг всего одна была в аудио, три электронных и 10 – живые бумажные книжечки, они на фото.
Баланс языков тоже качнулся в сторону, противоположную январю: теперь большинство книг я прочитала на русском. 8 было написано на русском, 3 переведены на русский, две написаны на английском и одна переведена на английский. Я всё еще держусь своего плана почитывать хоть какой-то нонфик, и в феврале был целый один.
Список книжек прилагаю:
“The Death of Vivek Oji”, Akwaeke Emezi (скоро напишу о нем на канале @read_original)
“Мелкий бес”, Федор Сологуб читали совместно с чатом @readingbooksinmyhands
“Как слышно”, Артем Роганов
“Каменные клёны”, Лена Элтанг тоже из наших совместных чтений @readingbooksinmyhands
“Бесконечно длинная весна”, Лида Стародубцева
“Когната”, Алексей Сальников
“The Dangers of Smoking in Bed”, Mariana Enríquez (есть перевод на русский)
“Венский гений Эгон Шиле”, Льюис Крофтс
“Репортаж с петлей на шее”, Юлиус Фучик – мой нонфик февраля
“Лес”, Светлана Тюльбашева
“Люди тут у нас”, Хироми Каваками
“Муравьиный бог”, Саша Николаенко
“Домовая любовь”, Евгения Некрасова
“The Test”, Sylvain Neuvel
Как всегда приглашаю в комментарии поделиться вашим февральским прочитанным и рассказать, что вы думаете о моем списке книг! О чем из списка рассказать на канале в первую очередь? В планах на канале – дайджест февраля и планы на март, а потом снова будут отзывы на прочитанное, так что принимаю заявки!
Баланс языков тоже качнулся в сторону, противоположную январю: теперь большинство книг я прочитала на русском. 8 было написано на русском, 3 переведены на русский, две написаны на английском и одна переведена на английский. Я всё еще держусь своего плана почитывать хоть какой-то нонфик, и в феврале был целый один.
Список книжек прилагаю:
“The Death of Vivek Oji”, Akwaeke Emezi (скоро напишу о нем на канале @read_original)
“Мелкий бес”, Федор Сологуб читали совместно с чатом @readingbooksinmyhands
“Как слышно”, Артем Роганов
“Каменные клёны”, Лена Элтанг тоже из наших совместных чтений @readingbooksinmyhands
“Бесконечно длинная весна”, Лида Стародубцева
“Когната”, Алексей Сальников
“The Dangers of Smoking in Bed”, Mariana Enríquez (есть перевод на русский)
“Венский гений Эгон Шиле”, Льюис Крофтс
“Репортаж с петлей на шее”, Юлиус Фучик – мой нонфик февраля
“Лес”, Светлана Тюльбашева
“Люди тут у нас”, Хироми Каваками
“Муравьиный бог”, Саша Николаенко
“Домовая любовь”, Евгения Некрасова
“The Test”, Sylvain Neuvel
Как всегда приглашаю в комментарии поделиться вашим февральским прочитанным и рассказать, что вы думаете о моем списке книг! О чем из списка рассказать на канале в первую очередь? В планах на канале – дайджест февраля и планы на март, а потом снова будут отзывы на прочитанное, так что принимаю заявки!
Очень надеюсь, что это станет традицией – февральский #дайджест интересного в книжном телеграме вокруг меня. Если у вас есть что-то уникальное в сохраненках за этот месяц, присылайте в комментарии! А вот что заинтересовало меня:
Дина @bookranger рассказала, как успела устать от такого компактного романа “Дислексия” и показала себя в 21.
Кристина @BeAwitness побывала в творческой резиденции в Переделкине (потому что она суперкотик) и очень тонко и точно прочитала рассказ Саманты Швеблин “Птицы во рту”, который я тоже полюбила.
Таня @bookovski – одна из первых, кто прочитал свеженького Бакмана.
Лена @lenaisreading в этом месяце неистово вышла в книжный оффлайн в Воронеже, а еще заставила меня хотеть сборник рассказов “Стрессэнергосбыт”, напомнивший ей о “Черном зеркале”.
Настя @drinkread официально вписалась в науку, а еще прекрасно (и наконец-то) написала о том, что в чтении, конечно, важно не количество, а качество, но есть нюанс.
Надя @intelligentka_gadova прочитала роман "Под маской или сила женщины» Луизы Мэй Олкотт, где женщины перестают быть маленькими и хорошенькими.
Таня @dochitalatut виртуозно заманила меня взять в руки “Оскорбление третьей степени” Райка Виланда, в котором герою вдруг приходит депеша о вызове на дуэль.
Юля @read_teach_crossstitch отпраздновала 29 февраля в другом городе, а еще перечитала мою обожаемую “Исчезнувшую”, составила увлекательное обсуждение для студентов, а для нас с вами написала интересный пост.
Ира @bookeanarium прямо лицом и голосом рассказала о книге “Вот оно, счастье”, и это настоящее счастье!
Мария @fearofwords написала о рассказе “The Test” by Sylvain Neuvel так, что я сразу же его прочитала, ни о чем не жалею!!!
Мария @rabbitread тоже написала об антиутопии, которая у меня в планах, и я двигаю ее повыше в списке – это "LoveStar" Андри Снайра Магнасона.
Под занавес месяца про эту книгу написал и Стас @booksandglory и, что особенно приятно, подобрал под нее соответствующий напиток, о котором отозвался чуть менее положительно, чем о романе.
Шурочка @readbyshura написала о списке ожидаемых новинок Literary Hub и устроила себе челлендж, к которому я испытываю соблазн присоединиться!
Денис Песков @knigsovet рассказал, что у Лайвбука выходит перевод нонфика про блербы, и я сразу начала читать эту увлекательную книжку!
Лена @marcellus_live сделала так, что мой мир никогда не будет прежним: она написала, как можно проспойлерить Библию, посмотрите, вам понравится!
Завтра я напишу, что интересного планирую на весну и конкретно на март, а пока приглашаю прогуляться по постам, которые я собрала в дайджест🌸
Дина @bookranger рассказала, как успела устать от такого компактного романа “Дислексия” и показала себя в 21.
Кристина @BeAwitness побывала в творческой резиденции в Переделкине (потому что она суперкотик) и очень тонко и точно прочитала рассказ Саманты Швеблин “Птицы во рту”, который я тоже полюбила.
Таня @bookovski – одна из первых, кто прочитал свеженького Бакмана.
Лена @lenaisreading в этом месяце неистово вышла в книжный оффлайн в Воронеже, а еще заставила меня хотеть сборник рассказов “Стрессэнергосбыт”, напомнивший ей о “Черном зеркале”.
Настя @drinkread официально вписалась в науку, а еще прекрасно (и наконец-то) написала о том, что в чтении, конечно, важно не количество, а качество, но есть нюанс.
Надя @intelligentka_gadova прочитала роман "Под маской или сила женщины» Луизы Мэй Олкотт, где женщины перестают быть маленькими и хорошенькими.
Таня @dochitalatut виртуозно заманила меня взять в руки “Оскорбление третьей степени” Райка Виланда, в котором герою вдруг приходит депеша о вызове на дуэль.
Юля @read_teach_crossstitch отпраздновала 29 февраля в другом городе, а еще перечитала мою обожаемую “Исчезнувшую”, составила увлекательное обсуждение для студентов, а для нас с вами написала интересный пост.
Ира @bookeanarium прямо лицом и голосом рассказала о книге “Вот оно, счастье”, и это настоящее счастье!
Мария @fearofwords написала о рассказе “The Test” by Sylvain Neuvel так, что я сразу же его прочитала, ни о чем не жалею!!!
Мария @rabbitread тоже написала об антиутопии, которая у меня в планах, и я двигаю ее повыше в списке – это "LoveStar" Андри Снайра Магнасона.
Под занавес месяца про эту книгу написал и Стас @booksandglory и, что особенно приятно, подобрал под нее соответствующий напиток, о котором отозвался чуть менее положительно, чем о романе.
Шурочка @readbyshura написала о списке ожидаемых новинок Literary Hub и устроила себе челлендж, к которому я испытываю соблазн присоединиться!
Денис Песков @knigsovet рассказал, что у Лайвбука выходит перевод нонфика про блербы, и я сразу начала читать эту увлекательную книжку!
Лена @marcellus_live сделала так, что мой мир никогда не будет прежним: она написала, как можно проспойлерить Библию, посмотрите, вам понравится!
Завтра я напишу, что интересного планирую на весну и конкретно на март, а пока приглашаю прогуляться по постам, которые я собрала в дайджест🌸
Весна сама по себе означает обновление, и у меня очень много разных планов. В первую очередь эти планы касаются неожиданного и неизведанного. Вот например, как выйти из зоны книжного комфорта? Просто. Мы с книжными подругами решили взять книги, которые оказались у нас в руках совершенно неведомыми путями: давно завалились за шкаф, были подарены в качестве пранка, куплены в состоянии аффекта или из-за странного названия или обложки. В целом, эти книги имеют все шансы оказаться настоящей ерундой, но когда как не весной это выяснить?
Итак, сегодня мы начинаем марафон книжной ерунды! На картинке – книжки, которые мы выбрали, читаем по одной или несколько, а о впечатлениях напишем 15 марта, в середине месяца на наших каналах:
Books in my hands | Книги в моих руках
Постоянная читательница
Read_teach_crossstitch
что читает леночка
Интеллигентка Гадова
книжный странник | дина озерова
Книжная среда Куплевацкой
Читали что-то из нашей ерунды? Может, мы зря определили эти книги в такую категорию? А что бы вы добавили к нашему коллажу?
П.С. Это не все мои весенние планы, ведь одной авантюры мне явно мало!!!
Итак, сегодня мы начинаем марафон книжной ерунды! На картинке – книжки, которые мы выбрали, читаем по одной или несколько, а о впечатлениях напишем 15 марта, в середине месяца на наших каналах:
Books in my hands | Книги в моих руках
Постоянная читательница
Read_teach_crossstitch
что читает леночка
Интеллигентка Гадова
книжный странник | дина озерова
Книжная среда Куплевацкой
Читали что-то из нашей ерунды? Может, мы зря определили эти книги в такую категорию? А что бы вы добавили к нашему коллажу?
П.С. Это не все мои весенние планы, ведь одной авантюры мне явно мало!!!
“Люди тут у нас”, Хироми Каваками @polyandria
Миниатюрный сборник коротких зарисовок, объединенных одним районом, больше напоминает разрозненные главы романа, чем сборник рассказов. Мне постоянно приходил в голову Шервуд Андерсон и его “Уайнсбург, Огайо”: похожие сообщества чужих людей, тесно связанных друг с другом, из которых кому-то хочется вырваться, а кто-то напротив нашел там свое место.
Действие происходит в пригороде Токио, и рассказы, расположенные не по хронологии, сразу выстраивают сеть взаимных связей. В них есть фигура рассказчицы, которая ведет нас через район, его прошлое и настоящее, его жителей, которые уехали или вернулись, показывает странные происшествия, которые изменили всё – или не изменили ничего.
Японская проза умеет находить баланс между реальным и ирреальным. В сборнике Хироми Каваками тоже есть элемент городской магии. В первом же рассказе героиня встречает странного младенца, который остается с ней на всю жизнь, никак не меняется и не растет, просто остается до конца ее спутником. Рассказ называется “Секрет”, и это слово будто бы код ко всему таинственному, что происходит. Почему люди начали по-голубиному курлыкать, а потом перестали? Почему убитый мужчина вдруг превратился в тучу мух, тут же разлетевшихся прочь? Откуда у детей появились нарывы в форме птичек? Секрет.
А не секретным в этом сборнике жизненных баек, где никто ничему не удивляется (даже отделению от Японии микрорайона, который стал вдруг суверенным государством – ну бывает и не такое), становятся отношения между людьми. Когда весь район по очереди по жребию заботится о мальчике из неблагополучной семьи, и он в итоге получает образование. Когда люди иногда заходят в странное кафе, где подаются готовые блюда из соседнего магазина, и его хозяйка все еще не закрывает свой абсурдный бизнес. Когда так злишься на соседскую собаку, что хочешь ее отравить, – и не травишь. Что может быть удивительнее человеческого добра и взаимопомощи даже оттуда, откуда совсем не ждешь? По сравнению с этим чудом тот таинственный не взрослеющий младенец не вызывает особенного всплеска эмоций, правда?
Миниатюрный сборник коротких зарисовок, объединенных одним районом, больше напоминает разрозненные главы романа, чем сборник рассказов. Мне постоянно приходил в голову Шервуд Андерсон и его “Уайнсбург, Огайо”: похожие сообщества чужих людей, тесно связанных друг с другом, из которых кому-то хочется вырваться, а кто-то напротив нашел там свое место.
Действие происходит в пригороде Токио, и рассказы, расположенные не по хронологии, сразу выстраивают сеть взаимных связей. В них есть фигура рассказчицы, которая ведет нас через район, его прошлое и настоящее, его жителей, которые уехали или вернулись, показывает странные происшествия, которые изменили всё – или не изменили ничего.
Японская проза умеет находить баланс между реальным и ирреальным. В сборнике Хироми Каваками тоже есть элемент городской магии. В первом же рассказе героиня встречает странного младенца, который остается с ней на всю жизнь, никак не меняется и не растет, просто остается до конца ее спутником. Рассказ называется “Секрет”, и это слово будто бы код ко всему таинственному, что происходит. Почему люди начали по-голубиному курлыкать, а потом перестали? Почему убитый мужчина вдруг превратился в тучу мух, тут же разлетевшихся прочь? Откуда у детей появились нарывы в форме птичек? Секрет.
А не секретным в этом сборнике жизненных баек, где никто ничему не удивляется (даже отделению от Японии микрорайона, который стал вдруг суверенным государством – ну бывает и не такое), становятся отношения между людьми. Когда весь район по очереди по жребию заботится о мальчике из неблагополучной семьи, и он в итоге получает образование. Когда люди иногда заходят в странное кафе, где подаются готовые блюда из соседнего магазина, и его хозяйка все еще не закрывает свой абсурдный бизнес. Когда так злишься на соседскую собаку, что хочешь ее отравить, – и не травишь. Что может быть удивительнее человеческого добра и взаимопомощи даже оттуда, откуда совсем не ждешь? По сравнению с этим чудом тот таинственный не взрослеющий младенец не вызывает особенного всплеска эмоций, правда?
В первый понедельник весны делюсь весенними книжными планами.
МАРТ
Первым номером, конечно, идет книга из марафона книжной ерунды, которой я уже вовсю наслаждаюсь!
Еще у меня есть чат совместных чтений @readingbooksinmyhands, где в доброй дружеской атмосфере мы сильно чудим и заодно обсуждаем книжки в свободном формате. На март (и, вероятно, апрель) мы выбрали монументальный роман Викрама Сета “Достойный жених”. Ничего необычного, просто первой книгой чата полтора года назад был тысячестраничный “Холодный дом” Диккенса, с тех пор мы любим книжки размером с газобетонный блок.
В марте с практики выходят мои студенты, которые на каникулы выбрали “Коралину” Нила Геймана, и мне предстоит ее прочитать и составить план для обсуждения. У Геймана я слушала аудиоверсию “Океана в конце дороги” (не понравилось) и читала “Американских богов”, по которым писала диплом одна из лучших студенток (роман понравился, но все же чуть меньше, чем та дипломная работа). Познакомлюсь теперь с “Коралиной”, откладывать некуда.
АПРЕЛЬ
В апреле нас ждет традиционная встреча на non/fiction в Гостином дворе, куда я планирую прибыть, если все сложится так, как задумано. Готовлю чемодан для книг заблаговременно и уже начинаю думать, что надеть, Конечно, будут списки, будут анонсы, будут долгожданные книжные разговоры. Очень жду.
А еще в апреле, прямо сразу после нонфика, начнется курс Лизы Биргер, который уже был какое-то время назад, я его пропустила и ужасно жалела, что мне никто не сказал. В общем, 9 апреля стартует курс Как писать о книгах, куда я побегу, роняя тапки. Как писать рецензии, что происходит с критикой, в общем, все животрепещущие вопросы и авторитетный эксперт, чтобы побеседовать о них. Мне так понравился курс по осознанному чтению с Галиной Юзефович (он тоже был в CWS), что я точно знаю: учиться читать и учиться писать – это то, что обогащает мою внутреннюю жизнь, и, вероятно, мой блог, но об этом судить вам. Подробности здесь.
На май я пока ничего особенного не запланировала, но сегодня еще только первый понедельник весны, так что успеется. Если вы поделитесь своими книжными планами на весну, может, мои майские планы оформятся сами собой!
МАРТ
Первым номером, конечно, идет книга из марафона книжной ерунды, которой я уже вовсю наслаждаюсь!
Еще у меня есть чат совместных чтений @readingbooksinmyhands, где в доброй дружеской атмосфере мы сильно чудим и заодно обсуждаем книжки в свободном формате. На март (и, вероятно, апрель) мы выбрали монументальный роман Викрама Сета “Достойный жених”. Ничего необычного, просто первой книгой чата полтора года назад был тысячестраничный “Холодный дом” Диккенса, с тех пор мы любим книжки размером с газобетонный блок.
В марте с практики выходят мои студенты, которые на каникулы выбрали “Коралину” Нила Геймана, и мне предстоит ее прочитать и составить план для обсуждения. У Геймана я слушала аудиоверсию “Океана в конце дороги” (не понравилось) и читала “Американских богов”, по которым писала диплом одна из лучших студенток (роман понравился, но все же чуть меньше, чем та дипломная работа). Познакомлюсь теперь с “Коралиной”, откладывать некуда.
АПРЕЛЬ
В апреле нас ждет традиционная встреча на non/fiction в Гостином дворе, куда я планирую прибыть, если все сложится так, как задумано. Готовлю чемодан для книг заблаговременно и уже начинаю думать, что надеть, Конечно, будут списки, будут анонсы, будут долгожданные книжные разговоры. Очень жду.
А еще в апреле, прямо сразу после нонфика, начнется курс Лизы Биргер, который уже был какое-то время назад, я его пропустила и ужасно жалела, что мне никто не сказал. В общем, 9 апреля стартует курс Как писать о книгах, куда я побегу, роняя тапки. Как писать рецензии, что происходит с критикой, в общем, все животрепещущие вопросы и авторитетный эксперт, чтобы побеседовать о них. Мне так понравился курс по осознанному чтению с Галиной Юзефович (он тоже был в CWS), что я точно знаю: учиться читать и учиться писать – это то, что обогащает мою внутреннюю жизнь, и, вероятно, мой блог, но об этом судить вам. Подробности здесь.
На май я пока ничего особенного не запланировала, но сегодня еще только первый понедельник весны, так что успеется. Если вы поделитесь своими книжными планами на весну, может, мои майские планы оформятся сами собой!
Литературные мастерские Creative Writing School
Лиза Биргер. Как писать о книгах
Запишитесь на литературную мастерскую от профессиональных преподавателей: Лиза Биргер. Как писать о книгах - Creative Writing School.
“Венский гений Эгон Шиле”, Льюис Крофтс @oblozhka_knigi
Руки наконец дошли до романа об Эгоне Шиле, и мое знакомство с книгой началось сразу с нескольких неловких моментов. Во-первых, оказалось, что роман переведен с английского! Казалось бы, и что? Но обычно я не читаю англоязычное в переводе, потому что читаю в оригинале, но интерес к Шиле и его пронзительный взгляд с обложки романа убил во мне способность думать. Во-вторых, в оригинале роман назвается “The Pornographer of Vienna”, и это название нравится мне куда больше, чем наше переводное. Но все же я считаю обоснованной смену названия: когда это биографический роман, имя героя этой биографии на обложке делает книгу куда привлекательнее, чем его негласный титул в артистической среде.
Итак, Эгон родился в семье железнодорожного инспектора станции Тульн, и его отец рассчитывал, что его единственный и долгожданный сын продолжит его дело железнодорожника, а дочери… Ну и дочери тоже пусть чем-нибудь занимаются. Но Эгон с малых лет рисовал станцию и поезда углем, который был в свободном доступе, и никак иначе не желал иметь с поездами дела.
Как мы знаем, Эгон добился своего и стал художником, он учился в Вене, хотя с Академией изобразительных искусств его взгляды не то чтобы очень сходились. Зато он близко сошелся с Климтом, символом Сецессиона, и он высоко ценил работы юного коллеги. Хотя его работы расходились не только по гостиным богатых коллекционеров: “карманные” порно-скетчи пользовались огромным успехом и не имели социальных преград.
Шиле карабкался по социальной лестнице – и падал. Он шел к артистическому успеху – и попадал в немилость. Он писал на своих холстах то, как он видел людей, их страсти, их тело и душу. Писал то, что видел в реальности, и то, чему никогда не суждено было случиться.
Эгон Шиле выписан в романе как крайне трагическая фигура, как человек, который практически все время был настолько несчастен, непонят и гоним, что в какой-то момент устаешь от постоянного надрыва и перестаешь ему верить. Но во многих эпизодах Крофтс на самом деле великолепно описал Шиле за работой, рассказал о его картинах так, что они буквально вставали у меня перед глазами. Но то, как он писал сцены внутренней жизни художника, оказалось мне совсем не близко, как будто так уже никто не пишет, и этот метод должен был остаться где-то в 19 веке, среди писателей второго ряда.
В целом роман читается легко и живо, и его чрезмерная мелодраматичность с лихвой компенсируется обильным фактическим материалом и явной любовью автора к герою своего романа.
Руки наконец дошли до романа об Эгоне Шиле, и мое знакомство с книгой началось сразу с нескольких неловких моментов. Во-первых, оказалось, что роман переведен с английского! Казалось бы, и что? Но обычно я не читаю англоязычное в переводе, потому что читаю в оригинале, но интерес к Шиле и его пронзительный взгляд с обложки романа убил во мне способность думать. Во-вторых, в оригинале роман назвается “The Pornographer of Vienna”, и это название нравится мне куда больше, чем наше переводное. Но все же я считаю обоснованной смену названия: когда это биографический роман, имя героя этой биографии на обложке делает книгу куда привлекательнее, чем его негласный титул в артистической среде.
Итак, Эгон родился в семье железнодорожного инспектора станции Тульн, и его отец рассчитывал, что его единственный и долгожданный сын продолжит его дело железнодорожника, а дочери… Ну и дочери тоже пусть чем-нибудь занимаются. Но Эгон с малых лет рисовал станцию и поезда углем, который был в свободном доступе, и никак иначе не желал иметь с поездами дела.
Как мы знаем, Эгон добился своего и стал художником, он учился в Вене, хотя с Академией изобразительных искусств его взгляды не то чтобы очень сходились. Зато он близко сошелся с Климтом, символом Сецессиона, и он высоко ценил работы юного коллеги. Хотя его работы расходились не только по гостиным богатых коллекционеров: “карманные” порно-скетчи пользовались огромным успехом и не имели социальных преград.
Шиле карабкался по социальной лестнице – и падал. Он шел к артистическому успеху – и попадал в немилость. Он писал на своих холстах то, как он видел людей, их страсти, их тело и душу. Писал то, что видел в реальности, и то, чему никогда не суждено было случиться.
Эгон Шиле выписан в романе как крайне трагическая фигура, как человек, который практически все время был настолько несчастен, непонят и гоним, что в какой-то момент устаешь от постоянного надрыва и перестаешь ему верить. Но во многих эпизодах Крофтс на самом деле великолепно описал Шиле за работой, рассказал о его картинах так, что они буквально вставали у меня перед глазами. Но то, как он писал сцены внутренней жизни художника, оказалось мне совсем не близко, как будто так уже никто не пишет, и этот метод должен был остаться где-то в 19 веке, среди писателей второго ряда.
В целом роман читается легко и живо, и его чрезмерная мелодраматичность с лихвой компенсируется обильным фактическим материалом и явной любовью автора к герою своего романа.
За последнее время мне в руки приплыли настоящие киты: огромные пухлые книжечки, которые очень хочется скорее прочитать. Я могу показывать их бесконечно, так они хороши.
Конечно, это далеко не единственные тяжеловесы, которые ждут своего часа на моих полках, но, не растеряв еще своего налета свежести и новизны, эти книги манят меня сильнее всех других.
Тут и масштабный двухтомный Веркин, которого так хвалят мои подруги, и долгожданный Гэлбрейт, которого, кажется, прочитали уже вообще все вокруг, и Кристенсен в элегантном переиздании, и Сет, которого читаем в чате @readingbooksinmyhands, постоянно отвлекаясь то на Тоннель, то на Доску Дионисия, и, конечно, Молина, у которого предложения на полстраницы, комментарии в конце книги и название на срезе блока страниц.
В общем, просто хвастаюсь, потому что из этого всего успела лишь начать Ночь времен Молины и понемногу почитываю его вечерами: такой внушительный том сложновато носить с собой.
Ну и разумеется, приглашаю вас в комментарии похвастаться своими толстыми книжками!
Конечно, это далеко не единственные тяжеловесы, которые ждут своего часа на моих полках, но, не растеряв еще своего налета свежести и новизны, эти книги манят меня сильнее всех других.
Тут и масштабный двухтомный Веркин, которого так хвалят мои подруги, и долгожданный Гэлбрейт, которого, кажется, прочитали уже вообще все вокруг, и Кристенсен в элегантном переиздании, и Сет, которого читаем в чате @readingbooksinmyhands, постоянно отвлекаясь то на Тоннель, то на Доску Дионисия, и, конечно, Молина, у которого предложения на полстраницы, комментарии в конце книги и название на срезе блока страниц.
В общем, просто хвастаюсь, потому что из этого всего успела лишь начать Ночь времен Молины и понемногу почитываю его вечерами: такой внушительный том сложновато носить с собой.
Ну и разумеется, приглашаю вас в комментарии похвастаться своими толстыми книжками!
“Репортаж с петлей на шее”, Юлиус Фучик @alpinaru
Журналист Юлиус Фучик попал в тьюрьму гестапо Панкрац в 1943 году и в этом же году был казнен. Страшная судьба, но Фучик, подпольщик и член Сопротивления, был в общем-то готов к тому, что такое может с ним случиться.
Думаю, каждому из нас когда-то приходилось читать письма, дневники или мемуары человека, который переживал что-то особенно ужасное, и теряться в эстетически-этическом лабиринте. Этично ли вообще это читать? Предназначены ли дневники для посторонних глаз? Как оценить литературные качества текста, который вообще не был написан с учетом этих критериев?
С Фучиком мы практически сразу получаем ответы на все эти вопросы, не зря же его книга называется “репортаж”. Он остается журналистом до самого конца, в нечеловеческих условиях находит единомышленников, находит человека, который приносит ему бумагу и карандаш, который забирает и хранит его записи. Фучик пишет и о том, что нужно сделать и с другими работами и материалами, которые он оставил. Это действительно репортаж, который просится к своим читателям.
Жанр накладывает отпечаток на риторику: Фучик не просто описывает все, что произошло с ним после ареста, но и обращается к своему читателю с пламенными воззваниями, проповедует о радостях коммунизма, о важности братства, о взаимопомощи, стойкости перед лицом людоедского фашистского режима. Разумеется, его риторика – страстное, рубленное воззвание к единомышленникам, попытка обратить еще не обращенных. Он захлебывается множествами клише публицистического стиля, и мне так и видится его судорожное письмо, когда он ограничен и во времени, и в материалах, и в душевных силах. Когда он не перечитывает, не редактирует, не имеет при себе уже написанных страниц. Он пишет здесь и сейчас, сколько успеет, теми средствами языка, которые у него на кончиках пальцев. Он не знает, сколько еще страниц ему суждено написать, сколько успеет сказать – и прочитает ли кто-нибудь.
Прочитает.
Журналист Юлиус Фучик попал в тьюрьму гестапо Панкрац в 1943 году и в этом же году был казнен. Страшная судьба, но Фучик, подпольщик и член Сопротивления, был в общем-то готов к тому, что такое может с ним случиться.
Думаю, каждому из нас когда-то приходилось читать письма, дневники или мемуары человека, который переживал что-то особенно ужасное, и теряться в эстетически-этическом лабиринте. Этично ли вообще это читать? Предназначены ли дневники для посторонних глаз? Как оценить литературные качества текста, который вообще не был написан с учетом этих критериев?
С Фучиком мы практически сразу получаем ответы на все эти вопросы, не зря же его книга называется “репортаж”. Он остается журналистом до самого конца, в нечеловеческих условиях находит единомышленников, находит человека, который приносит ему бумагу и карандаш, который забирает и хранит его записи. Фучик пишет и о том, что нужно сделать и с другими работами и материалами, которые он оставил. Это действительно репортаж, который просится к своим читателям.
Жанр накладывает отпечаток на риторику: Фучик не просто описывает все, что произошло с ним после ареста, но и обращается к своему читателю с пламенными воззваниями, проповедует о радостях коммунизма, о важности братства, о взаимопомощи, стойкости перед лицом людоедского фашистского режима. Разумеется, его риторика – страстное, рубленное воззвание к единомышленникам, попытка обратить еще не обращенных. Он захлебывается множествами клише публицистического стиля, и мне так и видится его судорожное письмо, когда он ограничен и во времени, и в материалах, и в душевных силах. Когда он не перечитывает, не редактирует, не имеет при себе уже написанных страниц. Он пишет здесь и сейчас, сколько успеет, теми средствами языка, которые у него на кончиках пальцев. Он не знает, сколько еще страниц ему суждено написать, сколько успеет сказать – и прочитает ли кто-нибудь.
Прочитает.
Лучшие друзья девушек - собственные источники дохода! Спасибо смелым женщинам прошлого, которые сделали это возможным!
🌸
🌸
Telegram
Books in my hands | Книги в моих руках
Подарить время на чтение
Чтобы создательница канала не работала, а читала
Чтобы создательница канала не работала, а читала
“Baumgartner” by Paul Auster (2023)
Я была в восторге от новости, что у обожаемого Остера выходит новый роман, ведь с 2017 он не писал романов. В отличие от 4321, свежий роман автора оказался привычного нам остеровского размера, 208 страниц.
Для меня это десятая книга Остера, и я была счастлива получить ее в подарок от Даши и написать о ней на нашем канале Не перевелись ещё.
Я была в восторге от новости, что у обожаемого Остера выходит новый роман, ведь с 2017 он не писал романов. В отличие от 4321, свежий роман автора оказался привычного нам остеровского размера, 208 страниц.
Для меня это десятая книга Остера, и я была счастлива получить ее в подарок от Даши и написать о ней на нашем канале Не перевелись ещё.
“Elizabeth Costello”, J.M. Coetzee /
“Элизабет Костелло”, Дж. М. Кутзее
Элизабет Костелло никогда не существовала в реальности, но Кутзее создает ее образ с той же мощью и убедительностью, с которой Байетт создала своих воображаемых викторианских поэтов, чьи имена в какой-то момент неизбежно начинаешь гуглить, забывая, что они – всего лишь плоды воображения.
Книга состоит из нескольких разрозненных эпизодов, значительную часть которых занимают лекции, публичные выступления и размышления Элизабет. В какой-то момент кажется, что сама героиня – лишь повод для автора высказаться о разном, в первую очередь об эксплуатации животных в человеческом обществе и о вегетарианстве. Элизабет говорит много, подробно, аргументированно. Но из этих полемических эссе по сути складывается сама Элизабет, с ее сложными отношениями с сыном и его семьей, с миром других литераторов, с истеблишментом, с самой собой.
Кутзее создает очень цельную героиню с острыми краями. Она сначала кажется прекрасной, разумной, но чем дальше, тем четче проступают острые края: она непреклонна, часто отказывается понимать других, порой просто неприятна. Она отражается во взглядах других людей, и изменение точки зрения удивительно отрезвляет читателя, будто протирает запотевшее стекло.
Читали этот роман у Кутзее?
“Элизабет Костелло”, Дж. М. Кутзее
Элизабет Костелло никогда не существовала в реальности, но Кутзее создает ее образ с той же мощью и убедительностью, с которой Байетт создала своих воображаемых викторианских поэтов, чьи имена в какой-то момент неизбежно начинаешь гуглить, забывая, что они – всего лишь плоды воображения.
Книга состоит из нескольких разрозненных эпизодов, значительную часть которых занимают лекции, публичные выступления и размышления Элизабет. В какой-то момент кажется, что сама героиня – лишь повод для автора высказаться о разном, в первую очередь об эксплуатации животных в человеческом обществе и о вегетарианстве. Элизабет говорит много, подробно, аргументированно. Но из этих полемических эссе по сути складывается сама Элизабет, с ее сложными отношениями с сыном и его семьей, с миром других литераторов, с истеблишментом, с самой собой.
Кутзее создает очень цельную героиню с острыми краями. Она сначала кажется прекрасной, разумной, но чем дальше, тем четче проступают острые края: она непреклонна, часто отказывается понимать других, порой просто неприятна. Она отражается во взглядах других людей, и изменение точки зрения удивительно отрезвляет читателя, будто протирает запотевшее стекло.
Читали этот роман у Кутзее?
В моей голове неожиданно собралась подборка книг по такому загадочному признаку: в них герои пытаются понять уже ушедшего человека через тексты, которые оставил этот человек, бывший когда-то очень близким, но от этого не ставший на сто процентов понятным.
В первую очередь это романы, которые я прочитала не так давно, и о которых написала на этом канале и на Не перевелись ещё:
🌸 “Элизабет Финч”, Джулиан Барнс
Герой читает архивы своей вузовской преподавательницы, удивительной женщины, которая поддерживала его всю жизнь. Он находит там что-то большее, чем просто дневники: через ее взгляд на историю в прекрасном эссе о Юлиане Отступнике он пытается заново понять Элизабет Финч.
🌸 “Поляк”, Дж.М. Кутзее
Беатрис знакомится с таинственным пианистом в годах, а потом – буря, страсть, безумие, разрыв, его письма остаются без ответа. А после его смерти – сборник его стихов о ней на языке, которого она не знает, и вот уже она хотела бы написать ему, даже если он не напишет в ответ.
🌸 “Баумгартнер”, Пол Остер (не переведено на русский)
Стареющий философ читает архивы покойной супруги Анны, которую очень любил, издает сборник ее стихов. Но имел ли он право совершить такой отбор, оставив за бортом другие ее работы другие части ее личности? Когда записи Анны вызывают интерес исследовательницы, Баумгартнер вдруг смотрит другим взглядом на автобиографические очерки, переводы и черновики Анны – и на свою жизнь.
Уверена,есть много книг, где герои пытаются в последний раз поговорить с дорогими людьми, которых потеряли, через текст. Давайте вспомним еще несколько?
В первую очередь это романы, которые я прочитала не так давно, и о которых написала на этом канале и на Не перевелись ещё:
🌸 “Элизабет Финч”, Джулиан Барнс
Герой читает архивы своей вузовской преподавательницы, удивительной женщины, которая поддерживала его всю жизнь. Он находит там что-то большее, чем просто дневники: через ее взгляд на историю в прекрасном эссе о Юлиане Отступнике он пытается заново понять Элизабет Финч.
🌸 “Поляк”, Дж.М. Кутзее
Беатрис знакомится с таинственным пианистом в годах, а потом – буря, страсть, безумие, разрыв, его письма остаются без ответа. А после его смерти – сборник его стихов о ней на языке, которого она не знает, и вот уже она хотела бы написать ему, даже если он не напишет в ответ.
🌸 “Баумгартнер”, Пол Остер (не переведено на русский)
Стареющий философ читает архивы покойной супруги Анны, которую очень любил, издает сборник ее стихов. Но имел ли он право совершить такой отбор, оставив за бортом другие ее работы другие части ее личности? Когда записи Анны вызывают интерес исследовательницы, Баумгартнер вдруг смотрит другим взглядом на автобиографические очерки, переводы и черновики Анны – и на свою жизнь.
Уверена,есть много книг, где герои пытаются в последний раз поговорить с дорогими людьми, которых потеряли, через текст. Давайте вспомним еще несколько?
Telegram
Не перевелись ещё
О книгах на разных языках, которые не переведены на русский язык
По всем вопросам: @anastellina
По всем вопросам: @anastellina
Сегодня рассказываю о нонфике, который прочитала в этом году. Книжки небольшие и интересные, поэтому отзывы тоже короткие. Одна книга на английском, другая в переводе на русский, третья – на русском. Баланс!
“The History of Western Art”, Peter Whitfield
Если хочется супер базового нонфика по истории западного искусства, Уитфилд прекрасно подойдет. Это очень компактная книжка, в которой в сжатом виде рассказывается о вехах истории искусства, приводятся немногочисленные примеры. Если нужно прочитать об искусстве так же базово и обзорно, но с большим количеством иллюстративного материала и объяснениями, как всегда, порекомендую всё же книгу Гомбриха A Story of Art. Уитфилд подойдет скорее как общий план, который стоит полностью прочитать, если вы только начинаете свой путь в изучении искусства, чтобы примерно понимать, как соотносятся между собой крупные и важные периоды и стили.
“Уснувшие дети”, Энтони Пассерон @inspiria_books
Автор пишет об эпидемии СПИДа, попытках ученых идентифицировать вирус и найти терапию. А еще – о своей семье, которой коснулась эпидемия и забрала троих. Пассерон параллельно показывает два повествования: о противостоянии и сотрудничестве французских и американских медиков и об истории своей семьи, о своем дяде, который заразился СПИДом. Когда видишь обе стороны – ученых и пациентов – история оживает, а цифры становятся живыми людьми. Книге присущ порой неуместный пафос, она полна публицистических клише, без которых хотелось бы обойтись, грешит повторами. Но рассказанная история стоит того, чтобы перетерпеть такие мелочи.
“Пушкин, помоги”, Валерий Печейкин @inspiria_books
Литературные эссе искрометного Печейкина пришлись мне по вкусу. Он рассказывает о тех авторах, которые для многих из нас превратились в пыльные портреты на стенах класса где-то над доской, и они вдруг оживают: становятся снова противоречивыми интересными людьми, которые писали о том, что их волновало, пересказывали чужие истории, сочиняли свои, ссорились и завидовали, а еще оставили после себя что-то великолепное, за что Печейкин каждого из них благодарит. Не общими пафосными словами, а конкретно, лично, искренне. Вторая часть сборника состоит из коротких зарисовок, которые мне понравились значительно меньше, хотя именно оттуда самый запомнившийся мне эпизод о постановке Достоевского, с которого возмущенно уходили дамы. Когда Печейкин попытался остановить их, сказав, что это не злые театральные работники так надругались над классиком, а у Достоевского реально описана вся эта жуть и дичь, он услышал в ответ ядовитое “Ну конечно”.
#nonfiction
“The History of Western Art”, Peter Whitfield
Если хочется супер базового нонфика по истории западного искусства, Уитфилд прекрасно подойдет. Это очень компактная книжка, в которой в сжатом виде рассказывается о вехах истории искусства, приводятся немногочисленные примеры. Если нужно прочитать об искусстве так же базово и обзорно, но с большим количеством иллюстративного материала и объяснениями, как всегда, порекомендую всё же книгу Гомбриха A Story of Art. Уитфилд подойдет скорее как общий план, который стоит полностью прочитать, если вы только начинаете свой путь в изучении искусства, чтобы примерно понимать, как соотносятся между собой крупные и важные периоды и стили.
“Уснувшие дети”, Энтони Пассерон @inspiria_books
Автор пишет об эпидемии СПИДа, попытках ученых идентифицировать вирус и найти терапию. А еще – о своей семье, которой коснулась эпидемия и забрала троих. Пассерон параллельно показывает два повествования: о противостоянии и сотрудничестве французских и американских медиков и об истории своей семьи, о своем дяде, который заразился СПИДом. Когда видишь обе стороны – ученых и пациентов – история оживает, а цифры становятся живыми людьми. Книге присущ порой неуместный пафос, она полна публицистических клише, без которых хотелось бы обойтись, грешит повторами. Но рассказанная история стоит того, чтобы перетерпеть такие мелочи.
“Пушкин, помоги”, Валерий Печейкин @inspiria_books
Литературные эссе искрометного Печейкина пришлись мне по вкусу. Он рассказывает о тех авторах, которые для многих из нас превратились в пыльные портреты на стенах класса где-то над доской, и они вдруг оживают: становятся снова противоречивыми интересными людьми, которые писали о том, что их волновало, пересказывали чужие истории, сочиняли свои, ссорились и завидовали, а еще оставили после себя что-то великолепное, за что Печейкин каждого из них благодарит. Не общими пафосными словами, а конкретно, лично, искренне. Вторая часть сборника состоит из коротких зарисовок, которые мне понравились значительно меньше, хотя именно оттуда самый запомнившийся мне эпизод о постановке Достоевского, с которого возмущенно уходили дамы. Когда Печейкин попытался остановить их, сказав, что это не злые театральные работники так надругались над классиком, а у Достоевского реально описана вся эта жуть и дичь, он услышал в ответ ядовитое “Ну конечно”.
#nonfiction
Собираете какие-нибудь циклы или авторские серии?
Я вот с удовольствием собираю (и, что удивительно, практически сразу читаю) вот эти красиво переизданные книги Евгении Некрасовой от @shubinabooks. Очень жду "Сестромам", тогда коллекция станет еще прекраснее🌸
Я уже рассказывала про "Золотинку" и отдельно про рассказ "Складки" из этого сборника. Про остальные две книги напишу отдельные посты.
Я вот с удовольствием собираю (и, что удивительно, практически сразу читаю) вот эти красиво переизданные книги Евгении Некрасовой от @shubinabooks. Очень жду "Сестромам", тогда коллекция станет еще прекраснее🌸
Я уже рассказывала про "Золотинку" и отдельно про рассказ "Складки" из этого сборника. Про остальные две книги напишу отдельные посты.
