​Как книжному блогеру выделится из сотен телеграм-каналов по одной и той же теме

Рассказывает книжный обозреватель Татьяна Трубина, автор многоплатформенного книжного блога Bookовски, редактор на курсе Band «Как писать нон-фикшн: от коротких постов до лонгридов».

На шестом году ведения книжного блога, помимо слабоумия и отваги, мне помогают три вещи: любовь к литературе, умение работать с текстами и способность не относиться к себе и всему, что я делаю, слишком серьёзно. В минуты отчаяния и уныния, когда хочется бросить канал и умчать в закат, я просто вспоминаю, для чего создавала блог и сколько приятных моментов он подарил мне за это время. (Много!)

Как ни трудно догадаться, главная фишка авторского канала – его автор, безумец, стоящий за всей фабрикой контента, отвечающий на комментарии и 24/7 придумывающий, чего бы ещё такого запостить, чтобы отписались не все, ну или хотя бы не все сразу. Авторский блог отличает от обычного то же, что отличает крафтовый продукт от фабричного: в нём вы не увидите постов, просто заполняющих пространство между рекламными интеграциями, любой текст – попытка самовыразиться и поговорить о том, что действительно волнует.

Несколько советов для начинающих:

• Подумайте о том, чем ваш канал будет отличаться от сотен других, до того, как его завести. Двух одинаковых людей не бывает, а значит, всё, что мы производим, оригинально. Но, если блог вам нужен для того, чтобы не забыть прочитанное, возможно, лучше ограничиться читательским дневником или отзывами в книжных соцсетях.

• Станьте лицом канала. Начинающим авторам часто кажется, что в экспертном или тематическом блоге не место постам о жизни и ценностях его автора, но это не так. Конечно, не стоит превращать канал в демонстрацию повседневной рутины или расшифровку разговоров с психологом, однако в напоминании подписчикам о том, что за постами о книгах стоит вполне конкретный человек со своим неповторимым опытом, нет ничего плохого.

• Придумайте свой формат или рубрику. Да, это сложно и иногда накладывает некоторые ограничения, но оно того стоит. Если удастся сделать что-то действительно интересное и необычное, по этому проекту вас и запомнят.

• Не забывайте о стиле. Помните ТВ-шоу «Угадай мелодию»? Автор хорошего текста тоже должен угадываться с «трёх нот». Для подписчиков нет ничего скучнее монотонного бубнежа, даже если бубнёж этот посвящён великой книге.

• Шутите. Локальные мемы и шутки — один из трёх столпов, на которых стоит комьюнити. Даже если вы рассказываете о серьёзной литературе и делаете это с уважением к труду писателей, всегда можно добавить немного иронии, рассказывая о вашем читательском опыте или книжных предпочтениях.

​​На днях Google прислал письмо с информацией о том, что в течение месяца мой российский аккаунт станет немецким аккаунтом, и так я осознала, что уже полгода живу в Германии. За это время успела пошлындать по Берлину в вечернем платье, обзавестись брелоком-открывашкой (говорят, это первая стадия адаптации), ещё больше полюбить секонды, удостовериться, что после покупки упаковки «Гиннесса» или «Килкини» миграционная служба не уничтожает ВНЖ прям на кассе, и понять: все скетчи Лиама Карпентера – правда.

А вот что интересного за это время случилось в Германии:
⭐️ Техно включили в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Теперь можно не просто педалить, а педалить, приобщаясь к мировой культуре. С одной стороны – давно пора, с другой – вообще-то, я больше люблю дабстеп.
⭐️ В российских новостях эта новость вышла с заголовком «в Германии легализовали марихуану», но на самом деле пока речь только о декриминализации употребления и разрешении выращивать три куста на человека или получать небольшие порции травы в специальных клубах/садоводческих товариществах. Продажа и дилерство всё так же запрещены, только не говорите об этом берлинцам – расстроятся.
⭐️ Профсоюз железнодорожников Deutsche Bahn успел всех задрать забастовками, прежде чем добился сокращённого рабочей недели и других плюшек. С середины ноября по март DB бастовал шесть раз, от суток до пяти, и периодически к нему подключались работники городского общественного транспорта. Следующие полтора года профсоюз пообещал обойтись без забастовок, поэтому теперь поезда не приходят просто так, а не потому что машинисты бастуют. Благо, в Германии на ж/д не монополия, и я проcто езжу на поездах ODEG.
⭐️ Страну потрясла просочившаяся в СМИ информация о регулярных съездах членов АдГ (партия, членов которой власти РФ любят приглашать наблюдателями на выборы на присоединённых территориях) и других ультраправых товарищей в Потсдаме, после чего прокатилась волна протестов. Весь Бранденбург славится своей любовью к националистам, поэтому совсем не удивительно, что желающие сделать Германию великой снова тусят где-то недалеко от моего дома.
⭐️ В очередной раз зашла речь об отмене уголовной ответственности за аборты, совершённые на сроке до двенадцати недель. Пока вы офигеваете, поясняю: согласно уголовному кодексу ФРГ врачам запрещено информировать пациенток об услугах, связанных с прерыванием беременности, а женщинам – делать аборты, но, как правило, никто не привлекает ни первых, ни вторых к ответственности, хотя бывают исключения. В чём проблема просто убрать статью из УК? Как обычно, в католиках.
⭐️ В июне грядут выборы, и местные, и в Европарламент, поэтому в новостях практически каждый день информация о нападении на политиков. Для справки: за прошлый год от нападений пострадали почти три тысячи слуг народа, и поэтому перед Бундестагом собираются сделать ров с крокодилами и кипящим маслом. Ладно, насчёт второго я чуток преувеличила, но только из «Зелёных» в том году пострадало 1219 человек, а в этом тенденция только усилилась.
⭐️ Берлин выиграл Евровидение. Если вы думаете, что на самом деле победила Швейцария, то посвящаю вас в логику местных: Немо уже больше трёх лет живут в Берлине, значит и все их победные очки тоже принадлежат Берлину.

В «Дюне» Вильнёва у Ани Тейлор-Джой была одна реплика, в «Фуриосе» Миллера уже целых тридцать строчек. Глядишь, через год-два увидим её в блокбастере, где девушке наконец доверят нечто большее, чем «всё ясно».

Если без иронии, то никто, конечно, и не ожидал от очередной части франшизы о Безумном Максе сногсшибательных диалогов и психологических глубин. Фильм, пересказ которого укладывается в одно предложение (приспешники злого Дементуса похищают юную Фуриосу из Зелёных земель, и, повзрослев, героиня пытается вернуться домой, попутно отомстив злодею), должен был расширить вселенную и напомнить зрителям о том, что наблюдение за погонями, перестрелками и фриками в костюмах для фестиваля Burning Man может быть вполне годным времяпрепровождением. Но, как часто бывает с тридесятыми частями долгоиграющих кинопроектов, что-то пошло не так, и ко второму часу довольно однообразно выстроенного сюжета, мечтаешь поскорее увидеть на экране титры.

«Фуриоса», несмотря на самостоятельность сюжета, всё-таки не еда, а то, что едят с едой. Возможно, проблема в том, что в «Дороге ярости» Миллер показал слишком многое и ничего принципиально нового придумать уже не получилось. Возможно, стоило подумать над тем, чтобы впихнуть в картину Нюкса с гитарой, добавив истории драйва, потому что на одном Хемсворте-Дементусе, корчащим из себя Капитана Джека Воробья, лыжи не едут. В общем, история о том, что, сохранив косточку плода доброты, из неё всегда можно вырастить нечто прекрасное, посадив в благодатную почву, смотрится несколько блёкло.

Самый частый вопрос эмигранта «где купить?». Что в Казахстане, что в Грузии, что в Германии в чатах одно и то же: где взять квас, а гречку, а агар-агар? На самом деле, с едой, одеждой и техникой разобраться проще всего: если нет времени ходить сравнивать ассортимент и цены самому – всегда можно прошерстить интернет-магазины или просто спросить у более опытных товарищей, так что тут я ставлю мысленную галочку, типа, разобралась. А вот где галочку мне пока даже издали не видно, так это в вопросе косметики.

Пока я восемь лет пользовалась одними и теми же средствами, часть из которых теперь недоступна, на рынке появились такие странные звери, как тинты для лица, спарклы и пигментированные масла, так что теперь часть времени я смотрю на видео с превращениями бесцветной жижи в матовый тон, а ещё часть пытаюсь выяснить, где эту жижу можно купить подешевле и с быстрой доставкой на дом. Если уж быть до конца честной: я просто пытаюсь найти аналог Randewoo.ru – интернет-магазин с удобным поиском и сортировкой, в котором представлена оригинальная косметика и парфюмерия десятков брендов на любой вкус и кошелёк.

Пока я устало рассматриваю очередные свотчи, на Randewoo начинается распродажа тех самых аромобоксов, которые вы наверняка ни раз видели у блогеров. До 29 мая скидки на сеты ароматов до 45%, но у меня есть для вас промокод 10BOOKOVSKI на 10%: он суммируется со скидками по акции и действителен для всего ассортимента онлайн-магазина, главное, чтобы общая стоимость товаров в корзине была больше 2500 рублей.

Посмотреть аромабоксы можно тут, а рассказать о любимых и желанных ароматах – в комментариях.

​​«СЕВЕРНЫЙ ЛЕС» ДЭНИЕЛ МЕЙСОН

По нему двое влюблённых сбегают от своего прошлого в пуританской колонии. По нему вальяжно расхаживает пума, чувствуя себя вправе съесть любую приглянувшуюся овцу. В нём разбивают сады и пастбища, прячутся беглые рабы, уединяются художники-пейзажисты и виляют пушистом задом самки жука-короеда. В пространстве меж Нейтиком и Уэстоном раскинулись заросли древогубца, растёт барбарис и возвышаются уходящие в небо сосны. Всё это – северный лес Новой Англии: рай для одних и проклятое место для других.

Написание последнего романа Дэниел Мейсон решил превратить в творческий эксперимент: он работал над ним ровно год, писал в месяц по главе, продвигая повествование от XVIII века к нашим дням. Колонисты и индейцы, темнокожие рабы и охотники за головами, фермеры и солдаты, медиумы и доверчивые старушки – на страницах «Северного леса» нашлось место всем представителям американского общества и разным вариациям литературных форм, от душещипательных баллад для флейты до горячих речей, обращённых собранию Исторического общества. В итоге получилось оригинальное и самобытное произведение, в котором все герои и все времена существуют разом, в едином моменте, словно на фотоснимке, сделанном с выдержкой в несколько веков.

Создать цельный роман из рассказов – дело не такое уж и простое, как может показаться. Часто рамки в виде места действия и скреп в виде персонажей оказывается недостаточно: текст рассыпается на фрагменты, одни истории перетягивают на себя читательское внимание от других, незаполненные сюжетные лакуны оказываются слишком глубоки. В «Северном лесе», хотя каждая глава имеет свой стиль и сюжет, преемственности и единства так много, что представить конечный вариант книги без какой-либо её части решительно невозможно. Создавая роман о связи исторических эпох и человеческих поколений, решающую роль в судьбе которых могут сыграть насекомые, семена или споры, Мейсон через его внутреннюю структуру показал, как важен может быть любой элемент и что каждый фрагмент способен привнести свой уникальный оттенок в общую картину.

Статистика книжных продаж ушла в минус, Анна Джейн победила Джорджа Оруэлла, «Союз 24 февраля» создал свой манифест, а Экспертный совет создал сам себя, Читай Иванович судится с Азбукой Никифоровичем, «Лабиринт» заблудился, авторка книги «Гимн настоящей стерве» стала советником президента по культуре и другие безрадостные новости литературного мира уже ждут вас на Boosty.

Как минимум три человека в мире считают, что это самый интересный формат моих околокнижных видео, поэтому доступ не только по подписке, но и разово за символические сто рублей/один евро и лайкосик.

​​Глупо, конечно, писать о трилогии после прочтения двух первых книг, но к тому времени, как выйдет третья часть сьоновского CoDex 1962, я уже забуду первые две, поэтому так. Надо сказать, мы с вами ещё не в худшем положении: исландцы ждали последнюю книгу цикла 15 лет, мы, быть может, увидим её перевод до конца года.

Самое красивое надгробие пражского старого еврейского кладбища в Йозефове стоит на могиле рабби Лёва. Рядом с ним всегда лежит множество камешков, которые туристы оставляют в надежде на то, что Махараль, якобы некогда создавший и ожививший глиняного Голема, исполнит их желание. Свой камень некогда оставил там и Сьон, пообещав, что, если загаданное всё-таки случится, он присоединится к Майринку, Лейвику и Холичеру и сделает Голема одним из героев своего романа. Уж не знаю, что там такое загадал исландский писатель и как его желание воплотилось в жизнь, но в итоге глиняный человек стал персонажем сразу трёх его произведений.

Сотворение Голема Сьон описал в романе «Зародыш мой видели очи твои», действие которого разворачивается в выдуманном немецком городке Кюкенштадт в 1944 году. Там в самой обычной гостинице появляется весьма необычный постоялец – Лео Лёве, измождённый еврей, сбежавший из концентрационного лагеря. Ухаживать за ним владелец отеля приказывает молодой горничной по имени Мари-Софи, и девушка приказу беспрекословно подчиняется, заодно привязываясь к молчаливому, одетому в подгузник гостю. В итоге Мари-Софи и Лео вместе мнут не только кровать, но и привезённую евреем в шляпной коробке глину, благодаря чему на свет появляется Йозеф – рассказчик этой безумной истории.

Годы спустя Йозеф – всё ещё кусок глины в форме младенца, и Лео хочет это исправить. Проблема только в том, что золотое кольцо, без которого и Голем не оживляется, и не растёт кокос, у мужчины украли. Описание попытки добыть кольцо, вернее то, во что оно превратилось спустя годы пребывания с Исландии, составляет роман «В холодной росе первоцвет».

Художественный мир CoDex 1962 больше напоминает не Германию или Исландию середины ХХ века, а триптихи Босха, на которых птицелюди в шляпах с важным видом расхаживают мимо вакханалий, женщины летают на рыбах, а в это время дракон орёт на спрятавшегося в бочке голого мужчину. У писателя даже есть своеобразный бестиарий, место в котором нашлось не только Голему с Архангелом и оборотнем из исландских саг, но и хвостатому русскому по фамилии Пушкин. Всё это, как и повествовательная манера со своеобразным «расфокусом», призвано показать, что сюжет в книгах Сьона – дело десятое, куда важнее сам процесс рассказывания, «виляние» истории из стороны в сторону, насыщение её оригинальными образами и отсылками то к Кафке, то к Библии, то к Википедии.

Как и Гюнтер Грасс в своей «Данцигской трилогии», Сьон в трилогии CoDex 1962 играет с жанрами и стилями, нередко ставя по соседству или даже объединяя трагическое и комическое. И из этой игры он выходит победителем: более своеобразные и при этом дружелюбно настроенные к читателю произведения найти сложно.

​​В мае прочитала 10 книг и, насмотревшись в Инстаграме обложек нового романа Салли Руни, включила режим ждуна.Intermezzo обещают осенью, но пока не понятно, что с русским переводом. Вполне вероятно, ничего.

Последний весенний месяц был богат на внезапности: то понос, то золотуха, то плесень, то гости, то сухарик на голосовых связках, то выключающийся каждые пять минут ноутбук. Из-за этого пропустила славный миг презентации миру папки с каналами прекрасных людей, которые пишут книги, пишут о книгах, пишут о том, как писать книги, а некоторые их даже выпускают. Больше половины этих людей я знаю лично, и, считаю, это повод для гордости. Если хотите добавить в подписки два десятка классных каналов (а вы, конечно, хотите!), тыкайте на ссыль.

Пока в мае я ходила на Аигел, ездила в средневековую деревню и на озёра, гладила овечек и козочек, залипала на слонов, рассматривала картины Каспара Давида Фридриха, Амедео Модильяни, одного Моне, другого Мане и остатки реквизита со съёмок «Бесславных ублюдков», Германия готовилась принимать «Евро 2024». Цены на отели уже выросли, центр Берлина уже сломали, ну а я уже выучила названия местных футбольных клубов и кричалку «Коттбуса». Не то, чтобы во мне проснулся футбольный болельщик, но, когда оказываешься в толпе отмороженных ультрасов, после домашнего матча которых за медицинской помощью обращаются полторы сотни полицейских, других вариантов не остаётся. Склоняюсь к тому, что до конца чемпионата лучше оставаться в Потсдаме и ловить в Бабельсберге Уэса Андерсона, снимающего здесь новый фильм с Биллом Мюрреем.

Главное достижение прошедшего месяца – сданный модуль А1.1 по немецкому. Если помните, в итогах апреля я оставила вас с информацией о том, что меня отбрили на языковых курсах при университете. Решение своё никто не изменил, но надо мной сжалился кемеровский Центр изучения немецкого языка, так что за месяц я уже добралась до А1.2. Не знаю, есть ли у моей преподавательницы тайный чатик, куда она кидает гневные голосовухи после того, как на занятии тридцать раз повторит, что глагол должен стоять в предложении на втором месте, но я поражаюсь её выдержкой и терпением. Зелёной сове неплохо бы взять с неё пример.

Внезапно блог приблизился к отметке в 5000 подписчиков, так что я уже начала думать над традиционным для Телеграма юбилейным постом о том, какие каналы читаю. Если хотите узнать, куда я хожу растрачивать все свои утроенные премиумом реакции или смотреть на собак, – самое время рассказать о моём блоге в своём блоге, ускорив выход поста, ну или хотя бы просто не отписывайтесь, я уже список каналов подготовила.

Ваня живёт в бабушкиной квартире, фанатеет от «Легенды об Уленшпигеле» и называет всех женщин, кроме коллеги Нади, «фрау». Его мечта – встретить ту, что станет дамой его сердца, и которой он сможет служить, заваливая цветами и комплиментами. Кристина – балерина пермского театра оперы и балета. В анамнезе: женатый любовник, еле живое колено и проживание в одной квартире с абьюзивной бабушкой и ненавидящей всех мужчин мамой. Однажды Ваня подойдёт к Кристине с васильками, а она не станет посылать его куда подальше. С этого начнутся отношения двух неплохих людей, которые отчаянно нуждаются в близости, но совсем не нуждаются друг в друге.

Снятую как советскую сказку «Фрау», застрявшую в каком-то населённом бумажными обоями и песнями Ирины Аллегровой безвременье, никак нельзя назвать остроактуальной. Понятно дело, и мальчики не от мира сего, и девочки, с которыми лучше не связываться, были всегда, но это история даже не о том, как кто-то кого-то развратил или обидел. Тем не менее, несмотря на свою сказочность или даже притчевость, картина Мульменко прекрасно рифмуется с главным сериальным хитом этого года – «Оленёнком» Ричарда Гэдда. Конечно, во «Фрау» почти нет сексуального насилия и сталкинга, но, как и Гэдд, Мульменко рассказывает зрителю о том, что бывает, когда отношения становятся компенсацией наших травм и неудач. Как заканчиваются все истории о доблестных Рыцарях и прекрасных Дамах, когда вниманием, влюблёнными взглядами и томными вздохами мы наслаждаемся только для того, чтобы хоть немного отлепить самооценку от пола, при этом совсем не замечая, что на самом деле не имеем ничего общего с тем образом, которому эти взгляды и вздохи предназначены.

Сказки принято заканчивать фразой «жили они долго и счастливо», но «Фрау» заставляет пересмотреть своё понятие о хэппи-энде. «Я соскучился быть один» – пишет рыцарь своей принцессе, утомившись её спасать, и эта нелепая фраза ничуть не уступает в своей ёмкости афористичной пелевинской «жизнь ой, но да».

​​«ЦЕРЕМОНИЯ ЖИЗНИ» САЯКА МУРАТА

В двенадцати кайданах Саяка Мурата пробегается по основным ритуалам человеческой жизни, выворачивая каждый из них так, чтобы задать вопрос об условности и сменяемости нормы. В заглавном тексте сборника герои на поминках поедают блюда, приготовленные из тела их мёртвого коллеги. В «Идеальном материале» перед свадьбой спорят о том, этично ли сжигать или хоронить труп, когда волосы, зубы, кости, кожу и ногти вполне можно использовать для создания каких-нибудь артефактов. А в «Милом застолье» будущая невестка пытается накормить сватов тем, что принято поедать в демоническом городе Дундиласе, отвергая их любимых засахаренных жуков. Занавеска вместо первой любви, сошедший с ума от переработок белый воротничок вместо домашнего питомца – в художественном мире Саяки Мураты возможно всё, что хотя бы теоретически может случиться в нашей реальности.

Каждый рассказ цикла – маленький социальный эксперимент, начинающийся с детского вопроса «а почему?». Именно благодаря готовности нескончаемо спрашивать о том, что другие воспринимают как само собой разумеющееся, у Мураты получается не только шокировать читателя, но и добиться его расположения. Переводчик с японского Дмитрий Коваленин третий год жалуется: финал «Человека-комбини» воспринимают совсем не так, как, по его мнению, должны, вместо трагедии, порабощения человека системой, в возвращении Кэйко в магазинчик мы видим хэппи-энд. На мой взгляд, в этом нет совсем ничего удивительного, учитывая, во-первых, тот факт, что и сама писательница предпочла карьере или семье работу в круглосуточном магазине, а во-вторых, многочисленные обсуждений в текстах Мураты зыбкости норм, предписывающих каждые тридцать лет совершенно разное. Если мир вокруг меняется так стремительно, называет чёрное белым и требует постоянного подчинения не всегда логичным правилам и выполнение утративших смысловое наполнение ритуалов, удивительно ли, что верность героев своим маленьким странностям, читатели воспринимают исключительно со знаком плюс? В конце концов, вполне возможно, они просто живут по нормам будущего.

Как все хорошие писатели, Мурата всю жизнь пишет одну книгу. Речь не только об интересах к определённому кругу тем и используемых приёмах, в «Церемонии жизни» можно найти тексты, из сюжетов и образов которых впоследствии выросли «Земляноиды» и «Каварими». Однако это вовсе не значит, что прочитав у писательницы что-то одно, можно поставить галочку напротив фамилии и больше не возвращаться к её творчеству. Напротив, произведения Саяки Мураты тем и хороши, что на смысловом уровне всегда пропагандируя терпимость и толерантность, на сюжетном удивляют чем-то новым.

Гострайтинг – тема до сих пор практически табуированная. Мы все прекрасно понимаем, что 90% звёзд и писателей, выпускающих по книге в сезон, пишут их не сами, однако принимаем правила игры в молчанку и не задаём лишних вопросов.

Вчера на «Горьком» вышла большая статья Валерии Давыдовой-Калашник о «писателях-призраках», из которой можно узнать о том, что сейчас гострайтеры вполне могут работать на издательство, а не заказчика-физлицо, получать от 25 тысяч до четверти миллиона за один текст, а за границей даже не скрывают своё сотрудничество с такими именитыми авторами, как Стивен Кинг и Сьюзан Коллинз.

https://gorky.media/context/bukvalno-vse-pisali-za-fridriha-neznanskogo/

Прежде чем разбежаться по отпускам или разъехаться по региональным книжным фестивалям, издательства решили завалить нас летними новинками на любой вкус. В этот раз в подборке только переводная проза, но в июле обещаю исправиться.

«Путешествие к вратам мудрости» Джон Бойн
Если в новом романе Ханьи Янагихары читателя ждала одна история в разных декорациях, рассказанная трижды, то в новом романе Бойна по ходу чтения мы движемся сквозь века и расстояния, наблюдаем, как герои меняют имена, расу и вероисповедание, но продолжают существовать в рамках единого сюжета. Пока не поняла, нравится мне или нет, но оставить такой эксперимент без внимания невозможно.

«Почтовая открытка» Анн Берест
На немецкий последний роман Анн Берест перевели только в конце прошлого года, так что когда я только переехала в Германию, эта книга смотрела на меня из витрин всех книжных магазинов, вызывая жгучий стыд за незнание иностранных языков. Казалось бы, истории о Холокосте и том, как он катком проехался по почти каждой еврейской семье, уже не могут никого удивить, тем не менее «Почтовой открытке» удалось выделиться среди череды ей подобных романов, и, думаю, не только благодаря наличию в сюжете детективной интриги.

«И хватит про любовь» Эрве Ле Теллье
Честно говоря, после прочтения «Аномалии» я так и не поняла в чём прикол книг Ле Теллье, но то, что между сюжетной прозой и психологической ему, как и мне, милее вторая, сильно подкупает. В «И хватит про любовь» речь идёт, как несложно догадаться, о любви, причём нагрянула она в жизни тех, кто уже давно и состоит в браке. Если предпочитаете книги о душевных терзаниях или сами подумываете променять своего законного на вон того с кудрями – присмотритесь.

«Птица скорби» Мубанга Калимамуквенто
Когда в стране несколько десятков лет только одна партия, а её глава почти сорок лет сидит на посту президента, рано или поздно в дело вмешивается такая штука как военный переворот. В Замбии конца ХХ века их было в изобилии, о чём нам и расскажет «Птица скорби», не забыв использовать силу обаяния семейного романа.

«Пустые дома» Бренда Наварро
Книга о похищении ребёнка, в которой вместо того, чтобы описывать ужасти о сажании на цепь и насилии, писательница залезает под кожу двум женщинам: той, у которой ребёнка украли и той, что ради радостей материнства готова была пойти на преступление. Обещают много стыдных мыслей и неприятных вопросов о родительстве, и я, хоть и не мать, жду и то, и другое с нетерпением.

«Летние истории» Миэко Каваками
Под одной обложкой спрятались две истории о том, как тяжко быть женщиной, а женщиной в Японии и вовсе просто невыносимо. В первой сестра главной героини собирается увеличить себе грудь, хотя куда актуальней было бы потратить деньги на арендную плату и бытовые потребности. Во второй тридцативосьмилетняя рассказчица собирается завести ребёнка «из пробирки», отчаявшись сделать это естественным путём. Каваками – любимая писательница Харуки Мураками и интересно проверить, заработают ли мои атрофированные мураками-рецепторы при соприкосновении с её произведениями.

«Разорённый дом» Руби Намдар
Университетский преподаватель литературы еврейского происхождения написал роман об университетском преподавателе литературы еврейского происхождения. Кампусные будни и роман со студенткой, конечно, в наличии, но соль не в них, а в странных видениях, связанных с древним ритуалом.

«Падение империи»/ «Гражданская война» (реж.Алекс Гарленд, 2024)

Вместо того, чтобы стать великой снова, Америка погрязла в гражданской войне. Фотожурналистка агентства Magnum Ли и репортёр Reuters Джоэл решают отправиться в Вашингтон в надежде реализовать фантазию из вопроса Юры Дудя – встать перед президентом и задать ему вопрос. С ними в поездку увязываются двое коллег: юная Джесси, для которой Ли всегда была кумиром, и умудрённый опытом (читай «уже на ладан дышит») Сэмми. Для большинства из четвёрки быть на передовой в центре событий – значит чувствовать себя живыми, но Ли, как тот котик, который никому не верит и ничего не ждёт – только больше убеждается, в том, что сколько бы она не запечатлевала и не показывала миру ужасное, меньше его от этого не становится.

Прогуливаясь между военными с автоматами и подвешенными на крюках мародёрами, Ли считает своим щитом пресс-карту, а оружием – фотокамеру. Но в мире, где Техас и Калифорния оказались по одну сторону баррикад, никакие правила нормальной жизни уже не работают. «Они стреляют в нас, поэтому мы стреляем в них» – говорит героям лежащий на земле снайпер, непредставляющий, как выглядит его враг. И эта логика бесконечного насилия вытесняет все другие законы и договорённости. Тем более странно, что старая-добрая журналистика ещё кому-то нужна, ведь в пирамиде потребностей breaking news стоят выше, чем может дотянуться поваленный наземь взрывами и пулями человек.

В первый раз за десять лет Гарленд снял просто нормальное кино и тут же отхватил буквально за всё. Недостаточно поругал республиканцев, чересчур поблагодарил за документальные кадры Энди Нго, известного своими ультраправыми взглядами, и за консультирование о работе журналистов Хелен Льис из The Atlantic, вызвавшую всеобщий гнев за трансфобные высказывания. Действительно, в картине, сюжет которой обходится практически без экспозиции и сразу бросается с места в карьер, не особо объясняются политические нюансы гражданской войны и совсем не обличают виноватых, но делается это намеренно: пиздец остаётся пиздецом вне зависимости от того, устроили его республиканцы или демократы.

​​«ПУТЕШЕСТВИЕ К ВРАТАМ МУДРОСТИ» ДЖОН БОЙН

В Вифлееме времён царя Ирода, в семье солдата из римского гарнизона и дочери купца, появился на свет мальчик с тонкой душевной организацией, сердце которого с годами ожесточилось из-за предательства близкого друга. Он ушёл из дома ради мести, и сам стал причиной других чужих смертей и несчастий. В Бамианской долине и на Шри-Ланке, среди алеутов и инков, в Средние века и в Новое время его история повторялась вновь и вновь с одними и теми же исходными данными, напоминая, что люди всегда остаются всего лишь людьми и одинаковы во все времена.

Замысел романа, который должен охватить сразу пятьдесят исторических эпох, причём в разных точках земного шара, выглядел воистину амбициозно. Казалось, будто Бойн решился на написание своего opus magnum, чьи главные задачи – отразить вневременной человеческий опыт, неизменность поведенческих паттернов и собрать все произведения автора в одну литературную вселенную. К сожалению, масштаб задумки погрёб под собой её содержание, а грандиозная форма оказалась проработана лучше, чем наполнение. Если описывать роман одним словом, я бы выбрала эпитет «небрежный». И дело даже не в том, что всех своих героев Бойн наделяет психологией современного человека, а названия красителей для ткани, существовавших в Европе пятого века, берёт из игры «Легенда Зельды», а в том, с какой лёгкостью писатель игнорирует мировоззренческие особенности, свойственные представителем разных культурных и религиозных общин. Это в то время, когда его коллеги нередко строят сюжеты своих произведений на разнице между тем, что считают «нормальным» и «этичным» представители двух поколений с разницей в тридцать лет.

Особенно хорошо эта небрежность видна при сравнении «Путешествия к вратам мудрости» с другими книгами со схожей художественной концепцией, например, недавно вышедшим «Северным лесом» Дэниела Мейсона, на страницах которого можно найти стилистические подражания американской литературе от Готорна до мейсоновских современников. Хотя очевидно, что Бойн действительно занимался ресёрчем и постарался не ударить в грязь лицом, спутав топонимы или названия народностей, все главы написаны в одинаковой манере, а герои говорят примерно одним языком, без каких-либо характерных особенностей эпох и поправок на их происхождение. Такое упрощение можно найти на всех уровнях текста: хотите узнать, хороший перед вами персонаж или плохой – просто ответьте на вопрос «насилует ли он детей?», пытаетесь угадать, что ждёт героиню – вспомните, как кончили все остальные носительницы икс-хромосом в романе. Конечно, писатель прав, говоря «вещи, что окружают нас, могут измениться, но наши чувства останутся такими, какими они были всегда», однако эта мудрость кажется слишком незначительной и очевидной для такого масштабного книжного путешествия.

Сегодня у нас старый добрый формат «Таня доколупывается до нормальных книжек». Под раздачу попала американская классика, французский «интеллектуальный стендап» и японская современная проза.

«Другой дом» Генри Джеймс
Разобраться в любовном шестиугольнике Генри Джеймса решительно невозможно даже при наличии не то, что ста грамм, но и половины литра. Она любит Его, но умирает. Он любит Её и клянётся на её смертном одре больше никогда и ни с кем. Другая Она тоже любит Его, но это не точно, что не мешает ей отказать Другому Ему на его предложение руки, сердца и иных внутренних органов. Третья Она тоже любит Его, и на неё даже находится Другой Он, грустно смотрящий в даль несолоно хлебавши. Тут я уже просто устаю от перечисления, хотя осталось ещё несколько героев со своими надеждами и чаяниями.

Представьте, что из матримониальных романов Джейн Остен убрали весь юмор, а взамен добавили нотку «Медеи» Еврипида в финале. Это не помогло произведению перейти из второго ряда в первый, но хоть как-то скрасило жизнь читателю, возненавидевшему в процессе чтения всю англоязычную классику девятнадцатого века.

«Я – девушка без истории» Алис Зенитер
Авторка бестселлера «Искусство терять» пытается нас обмануть и выставить себя девушкой без истории. А всё потому, что современный сторителлинг, принизывающий всю нашу жизнь, от политики до рекламы в блогах, до сих пор уверен: «хорошая история – зачастую и сейчас история мужчины, который совершает подвиги, а если это ещё и жестоко, если включает в себя мясо, ружьё или копьё – тем лучше».

О том, что люди иногда считают смешными довольно унылые вещи, я догадалась ещё после того, как в сети начали хвалить новый концерт Андрея Айрапетова, так что нон-фикшн Зенитер, обозванный «интеллектуальным стендапом», лишь напомнил о этом. Конечно, я очень рада, что в развлекательной литературе нынче рассказывают о треугольнике Соссюра, объясняют, что такое металепсис, пересказывают «Поэтику» и эссе Умберто Эко, но честно: кто-то реально ржёт над говорящим «о-ля-ля!» Аристотелем? Ладно, главная претензия на самом деле не в этом, а в том, что книга, вопреки канонам проклятущего сторителлинга, внезапно кончилась на самом интересном месте, оставив меня с вопросом «и чё?».

«Масло» Асако Юдзуки
История о коварной женской версии Ганнибала Лектора, которая вместо человеческого мяса ела всякие самостоятельно приготовленные вкусняшки, но людей (уточню: мужчин) всё равно убивала, пущай и не на съедение, и даже не собственными руками. Её Клариссой Старлинг стала журналистка Рика, под чарами заключённой набравшая восемь кило и подсевшая на сливочное масло.

Где-то две трети романа мне даже всё нравилось, но чем ближе к финалу, тем отчётливей и назойливей стал звук сливного бочка – это Асако Юдзуки сливала концовку. Проблема у «Масла», в общем-то та же, что у «Шмуца» Фелиции Берлинер: есть прикольная героиня, есть подробно проработанный мир, есть конфликт между ними, но куда этот весёлый табор вести, писательница, увы, не знает, поэтому просто описывает и описывает всё подряд, подменяя развязку запеканием индейки. Для книги о вкусной и здоровой пище, это, конечно, вариант, но с «Маслом» не прокатило.

Что из свежепрочитанного не понравилось вам?