«Отсутствие изданий на русском языке не повод не читать новые комиксы Лив Стрёмквист» –
подумала я и перевела для вас тридцатистраничную главу из «Астрологии». Сам комикс посвящён стереотипам о знаках зодиака, которые комиксистка проиллюстрировала фактами из жизни знаменитостей, но если его перевернуть сначала с одной стороны на другую, а потом ещё и сверху вниз, то можно найти добавочную главку, в которой Стрёмквист со свойственной ей иронией разбирается в том,какого фига интервью с Тамарой Глобой набирают полтора миллиона просмотров почему люди до сих пор читают верят гороскопам с их «будет хорошо и будет плохо, но только не всегда и не всем» и что это значит с точки зрения настоящих наук.
Берясь за это дело в декабре, я, конечно, сильно переоценила свои силы. Во-первых, языковые курсы А1 и А2 в Гёте Институте не предусматривают изучение лексики из работ Теодора Адорно, Зигмунда Фрейда и Ариса Компорозоса-Атаназиу (странно, да?! О чём тогда смол-токи вести в приличном обществе, не о погоде же?!). Во-вторых, перевести – это ещё полбеды, а вот сверстать с помощьюговна и палок бесплатных программ и без навыков работы с визуалом, оказалось куда сложнее. Но вы же знаете, что настоящие тельцы отличаются не только практичностью, но и упорством?
📖 Фрагмент комикса можно почитать на Boosty с любым уровнем подписки или за оплату за всё ещё неподвергающиеся инфляции сто рублей/один евро: https://boosty.to/bookovski/posts/3edee09b-f928-4d78-9a83-3738b637b5e8
подумала я и перевела для вас тридцатистраничную главу из «Астрологии». Сам комикс посвящён стереотипам о знаках зодиака, которые комиксистка проиллюстрировала фактами из жизни знаменитостей, но если его перевернуть сначала с одной стороны на другую, а потом ещё и сверху вниз, то можно найти добавочную главку, в которой Стрёмквист со свойственной ей иронией разбирается в том,
Берясь за это дело в декабре, я, конечно, сильно переоценила свои силы. Во-первых, языковые курсы А1 и А2 в Гёте Институте не предусматривают изучение лексики из работ Теодора Адорно, Зигмунда Фрейда и Ариса Компорозоса-Атаназиу (странно, да?! О чём тогда смол-токи вести в приличном обществе, не о погоде же?!). Во-вторых, перевести – это ещё полбеды, а вот сверстать с помощью
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Играла в Little Nightmares и увидела, как я выгляжу со своими книжными планами. Давненько я их не строила, обычно просто записываю в заметки в телефоне, что из новинок хочу прочитать в следующем месяце, но оказалось, этот процесс сам по себе доставляет много удовольствия, вне зависимости от того, как потом обстоят дела с реализацией. Поэтому вот:
«Шестьдесят килограммов солнечного света» Хатльгрим Хельгасон
Когда в 2023 меня спросили, собираюсь ли я читать эту книгу, ответила: «нет, потому что там сплошная рыба». С тех пор я побывала на форелевой ферме в горах, съела огромный кусман копчённого лосося, сидя на берегу острова в Балтийском море, и наши отношения с рыбой вышли на новый уровень, так что теперь я чувствую себя готовой к роману об исландской селёдке.
Что-то из Таны Френч
Звучит невероятно, но я до сих не читала ни одной книги Таны Френч. Хочется, чтоб было поменьше детектива и побольше психологизма, а ещё, желательно вне цикла. Но, вообще-то, в ридере вот уже сколько лет маринуется «Тайное место». Советы, предостережения, рекомендации?
«Квартет Фредерики» Антонии Байетт
Сто лет назад прочитанная «Обладать» напрочь отбила у меня желание иметь дело с Байетт, но всё, что я читала о романах из цикла «Квартет Фредерики» (кроме информации об отвратительном переводе на русский), так и вопит «они должны тебе понравиться!». Решено прочитать первый, а там как пойдёт.
«Мефистофель. История одной карьеры» Клаус Манн
До переезда в Германию ни разу не слышала ни об этой книге, ни о Клаусе Манне, теперь же натыкаюсь на её упоминание чуть ли не каждый день, что трактуется мною как знак. Знак чего – без понятия, надо для начала прочитать.
Роман Рохинтона Мистри
Просто не могу выбрать, с какого из двух начать, поэтому не читаю ни один, ни второй. Советы, предостережения, рекомендации?
«Стоунер» Джон Уильямс
Внезапно ощутила непроходящую потребность перечитать один из любимейших романов. Немного волнительно: вдруг теперь я подумаю, что это скука смертная, а не лучшая книга о том, как человек жил-жил и помер?
А ещё намерена прочитать все книги, что есть в бумаге, но их счётное количество, и затея даже не кажется безумной.
«Шестьдесят килограммов солнечного света» Хатльгрим Хельгасон
Когда в 2023 меня спросили, собираюсь ли я читать эту книгу, ответила: «нет, потому что там сплошная рыба». С тех пор я побывала на форелевой ферме в горах, съела огромный кусман копчённого лосося, сидя на берегу острова в Балтийском море, и наши отношения с рыбой вышли на новый уровень, так что теперь я чувствую себя готовой к роману об исландской селёдке.
Что-то из Таны Френч
Звучит невероятно, но я до сих не читала ни одной книги Таны Френч. Хочется, чтоб было поменьше детектива и побольше психологизма, а ещё, желательно вне цикла. Но, вообще-то, в ридере вот уже сколько лет маринуется «Тайное место». Советы, предостережения, рекомендации?
«Квартет Фредерики» Антонии Байетт
Сто лет назад прочитанная «Обладать» напрочь отбила у меня желание иметь дело с Байетт, но всё, что я читала о романах из цикла «Квартет Фредерики» (кроме информации об отвратительном переводе на русский), так и вопит «они должны тебе понравиться!». Решено прочитать первый, а там как пойдёт.
«Мефистофель. История одной карьеры» Клаус Манн
До переезда в Германию ни разу не слышала ни об этой книге, ни о Клаусе Манне, теперь же натыкаюсь на её упоминание чуть ли не каждый день, что трактуется мною как знак. Знак чего – без понятия, надо для начала прочитать.
Роман Рохинтона Мистри
Просто не могу выбрать, с какого из двух начать, поэтому не читаю ни один, ни второй. Советы, предостережения, рекомендации?
«Стоунер» Джон Уильямс
Внезапно ощутила непроходящую потребность перечитать один из любимейших романов. Немного волнительно: вдруг теперь я подумаю, что это скука смертная, а не лучшая книга о том, как человек жил-жил и помер?
А ещё намерена прочитать все книги, что есть в бумаге, но их счётное количество, и затея даже не кажется безумной.
О самых ожидаемых книгах поговорили, настало время экранизаций. Их в этом году какое-то запредельное количество: за перенос на экран литературных историй взялись и Дарен Аронофски, и Чхан-Ук Пак, и Осгуд Перкинс. Экранизируют очередную часть «Бриджит Джонс» (от книги долго плевалась, но как пропустить?), «Скотный двор» (анимация!), «Смиллу и её чувство снега» (теперь сериал!), а при попытке пересчитать новые фильмы по произведениям Стивена Кинга я и вовсе со счёту сбилась.
Вместе с Максимом, автором одного из моих любимых некнижных каналов «Макс и сериалы», собрали мини-подборку самых ожидаемых релизов этого года. Максим отвечал за многосерийные проекты, я за фильмы, получилось как минимум заслуживающе китиков!
Что ждёте в этом году вы?
Вместе с Максимом, автором одного из моих любимых некнижных каналов «Макс и сериалы», собрали мини-подборку самых ожидаемых релизов этого года. Максим отвечал за многосерийные проекты, я за фильмы, получилось как минимум заслуживающе китиков!
Что ждёте в этом году вы?
«Женщина, что кувшин: кто разбил, тому и досталась»
«Женщина, которая улыбается, уже сказала "да"»
«У женщины есть только одна ценность, а без этого она ничего не стоит»
«Ценность женщины зависит от мужчины, который к ней сватается»
«Женщина принадлежит тому, кто сорвёт её как розу»
«Женщина без мужа как половинка ножниц, ни на что не годится»
этот надоедливый рой народной «мудрости», исторгаемой родными и близкими, всё повествование преследовал героиню романа Виолы Ардоне «Олива Денаро». В шестнадцатый День рождения Оливу по заказу её воздыхателя Пино Патерно похитила пара незнакомцев. Девушку отвезли в загородный дом, где держали запертой без еды и воды, пока она не приняла как данность, что её единственный способ спастись из плена – заняться сексом с человеком, к которому она не испытывает ничего, кроме презрения. Дальше, по сложившейся традиции, насильник и жертва должны были стать семьёй, чтобы он избежал вендетты, а она – позора, но Оливия поняла, что она вовсе не кувшин и не роза, а молодая женщина, у которой есть собственное мнение, и которая не хочет выходить замуж за человека, обошедшегося с ней как с вещью.
Короткий ёмкий роман, в котором всё внимание сосредоточено на эпизоде, связанном с «неудачным сватовством» к героине сына кондитера, Виола Ардоне написала по мотивам реального случая из жизни сицилийки Франчески Виолы. Женщина отказалась от «реабилитирующего брака» с изнасиловавшим её Филиппо Мелодией и подала на мужчину в суд. Произошло это всё не в незапамятные времена, а во второй половине 1960-ых, в то самое время, когда космонавты выходили в открытый космос, а хиппи ратовали за свободную любовь. В то же время, когда во Франции всё ещё были запрещены аборты, а в Италии сексуальное насилие не считалось преступлением против личности и насильник мог «загладить вину» перед судом, женившись на своей жертве.
С художественной точки зрения текст Ардоне не особо изыскан: рифмующиеся эпизоды, например, поход в кондитерскую в начале и в финале романа, прописаны так, что даже самый поверхностный читатель осознает их символизм, а образы из повседневности, которые становятся метафорами (прокол ушей – изнасилование, отказ от торта – отказ от брака), поданы практически в лоб. Но эта «толстоватость» и некоторая безыскусность с лихвой компенсируются деликатной работой с проблематикой и подачей образа героини. История юной Оли, задающейся вопросом о том, почему мужчины и женщины живут по разным правилам, в руках писательницы менее талантливой легко могла бы превратиться в феминистскую агитку об угнетаемых женщинах, которым обязательно «надо быть во множественном числе, чтобы с ними считались», но Виола Ардоне смогла наделить эту историю живой болью и показать Оливу не как изображение на хоругви, ставшее символом борьбы за права, а как личность.
«Женщина, которая улыбается, уже сказала "да"»
«У женщины есть только одна ценность, а без этого она ничего не стоит»
«Ценность женщины зависит от мужчины, который к ней сватается»
«Женщина принадлежит тому, кто сорвёт её как розу»
«Женщина без мужа как половинка ножниц, ни на что не годится»
этот надоедливый рой народной «мудрости», исторгаемой родными и близкими, всё повествование преследовал героиню романа Виолы Ардоне «Олива Денаро». В шестнадцатый День рождения Оливу по заказу её воздыхателя Пино Патерно похитила пара незнакомцев. Девушку отвезли в загородный дом, где держали запертой без еды и воды, пока она не приняла как данность, что её единственный способ спастись из плена – заняться сексом с человеком, к которому она не испытывает ничего, кроме презрения. Дальше, по сложившейся традиции, насильник и жертва должны были стать семьёй, чтобы он избежал вендетты, а она – позора, но Оливия поняла, что она вовсе не кувшин и не роза, а молодая женщина, у которой есть собственное мнение, и которая не хочет выходить замуж за человека, обошедшегося с ней как с вещью.
Короткий ёмкий роман, в котором всё внимание сосредоточено на эпизоде, связанном с «неудачным сватовством» к героине сына кондитера, Виола Ардоне написала по мотивам реального случая из жизни сицилийки Франчески Виолы. Женщина отказалась от «реабилитирующего брака» с изнасиловавшим её Филиппо Мелодией и подала на мужчину в суд. Произошло это всё не в незапамятные времена, а во второй половине 1960-ых, в то самое время, когда космонавты выходили в открытый космос, а хиппи ратовали за свободную любовь. В то же время, когда во Франции всё ещё были запрещены аборты, а в Италии сексуальное насилие не считалось преступлением против личности и насильник мог «загладить вину» перед судом, женившись на своей жертве.
С художественной точки зрения текст Ардоне не особо изыскан: рифмующиеся эпизоды, например, поход в кондитерскую в начале и в финале романа, прописаны так, что даже самый поверхностный читатель осознает их символизм, а образы из повседневности, которые становятся метафорами (прокол ушей – изнасилование, отказ от торта – отказ от брака), поданы практически в лоб. Но эта «толстоватость» и некоторая безыскусность с лихвой компенсируются деликатной работой с проблематикой и подачей образа героини. История юной Оли, задающейся вопросом о том, почему мужчины и женщины живут по разным правилам, в руках писательницы менее талантливой легко могла бы превратиться в феминистскую агитку об угнетаемых женщинах, которым обязательно «надо быть во множественном числе, чтобы с ними считались», но Виола Ардоне смогла наделить эту историю живой болью и показать Оливу не как изображение на хоругви, ставшее символом борьбы за права, а как личность.
Очередная жалкая попытка взять тревожность под контроль
После того, как 31 декабря я удалила три варианта поста с итогами года, потому что не хотелось никому портить праздничное настроение своим беспричинным нытьём, я решила, что нужно бы с этим что-то делать. Не придумала ничего лучше, чем обложиться книжечками и блокнотами, которые будут смотреть на меня с упрёком и говорить голосом волка из мультика «Жил-был пёс» «чё, опять тревожишься? давай, опиши это».
Набор депрессивно-тревожного победителя по жизни нынче выглядит так:
🟣 дневник «Запиши свои мысли, отпусти свои страхи» для формулирования переживаний, создатели которого убеждены, что записанное проще выкинуть от головы и перестать гонять по кругу. К тому же ещё предлагают на соседней страничке провести «ревизию» написанного и здравым умом подумать, действительно ли всё так плохо. Где в «плохие дни» взять этот самый здравый ум в дневнике не сообщается.
🔵 «Как приручить тревогу. Дневник ежедневных побед» Татьяны Орешиной. Довольно полезная штука: не просто дневник с мотивирующими цитатами или вопросами «что ты сейчас чувствуешь? а сейчас? а сейчас?», а сборник техник и упражнений, после описания каждого из которых есть пример, как можно самостоятельно оформить дневник наблюдений для этого упражнения и как этот дневник правильно вести. Наконец-то появился легитимный повод прикупить ещё один красивый блокнот, ручку с блёстками и написать на обложке большими буквами «ПИСЬМА ГНЕВА», вахаха.
🟡 блокнот Wish-терапия для записи мечт и желаний, которые даже не предлагают потом трансформировать в цели. Самая непонятная вещь для людей, которые как котик из видоса никому не верят и ничего не ждут, поражающая тем, что в ней больше десяти страниц. Где я возьму не только одну мечту и двадцать больших желаний, но ещё и сто одиннадцать маленьких? Точно ли стоит подробно писать о желании поесть дёнер на ужин, чтобы узнать себя лучше?
В конце года проверим, смогу ли я описывать свои эмоции более красочно и подробно, чем «норм», «бесит» и «это делает меня грустной пандой», и, главное, есть ли в этом какой-то смысл. Может, вы уже постигли науку ведения дневников наблюдения за эмоциями и готовы поделиться впечатлениями?
После того, как 31 декабря я удалила три варианта поста с итогами года, потому что не хотелось никому портить праздничное настроение своим беспричинным нытьём, я решила, что нужно бы с этим что-то делать. Не придумала ничего лучше, чем обложиться книжечками и блокнотами, которые будут смотреть на меня с упрёком и говорить голосом волка из мультика «Жил-был пёс» «чё, опять тревожишься? давай, опиши это».
Набор депрессивно-тревожного победителя по жизни нынче выглядит так:
В конце года проверим, смогу ли я описывать свои эмоции более красочно и подробно, чем «норм», «бесит» и «это делает меня грустной пандой», и, главное, есть ли в этом какой-то смысл. Может, вы уже постигли науку ведения дневников наблюдения за эмоциями и готовы поделиться впечатлениями?
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Наверное, нет более популярного читательского «да», чем книги с ненадёжным рассказчиком. Все мы любим истории о неоднозначных персонажах, приправленные каким-нибудь вотэтопоротом. А некоторые из нас любят их до такой степени, что делают объектом своих научных исследований. Совместно с Валей, создательницей канала «Books in my hands | Книги в моих руках», пишущей диссертацию по теме «Лингвистические маркеры ненадежной наррации в условиях моно- и полимодальной художественной коммуникации», отобрали для вас шесть романов, при чтении которых не стоит слепо доверять лицу, ведущему повествование, каким бы очаровательным это лицо ни было.
Ну а если этой подборки показалось мало, не так давно я писала о романах «Тетрадь Катерины Суворовой», «Бумажные лётчики», «Время старого бога», «Когда солнце погасло» и «Наши бесконечные последние дни», построенных на том же приёме.
Ну а если этой подборки показалось мало, не так давно я писала о романах «Тетрадь Катерины Суворовой», «Бумажные лётчики», «Время старого бога», «Когда солнце погасло» и «Наши бесконечные последние дни», построенных на том же приёме.
Вот уже сколько лет не могу понять, как отношусь к творчеству Луки Гуаданьино. Стала следить за его работами после ремейка «Бассейна» Жака Дере и прогремевшего «Зови меня своим именем», купившись на режиссёрский интерес к квир-теме и использование эротизации как художественного приёма. Прошло десять лет, и появилось ощущение, что Гуаданьино не оправдал моих надежд, и вряд ли уже снимет что-то лучше пронизанной эстетизацией античности драмы о первой любви кудрявого юноши к персику. По крайней мере именно так кажется после просмотра двух его прошлогодних картин.
«Претенденты»
Для меня это история не о двух теннисистках и одной теннисистке, составляющих любовный треугольник, о том, как Гуаданьино не понял, брать ему за референс романтичный «Матч-Пойнт» или напряжённый «Борг/Макинрой». В результате сюжет больше двух часов метался между мелодрамой и спортивной драмой, аки теннисный мячик через сетку. Метания это заметны абсолютно на всех уровнях, от сценария до операторских решений (как вам находка в виде взгляда на мир от первого лица самого мячика, м?), что делает картину максимально неровной. Добавьте к этому не то, чтобы блещущую актёрским талантом Зендею, три временных пласта повествования, один из которых можно легко выкинуть, изрядно затянутый хронометраж, демонстрацию скатывающихся по волосатым ногам капель пота в режиме реального времени и трейлер, обманывающий ожидания (никакой групповухи!), получите...правильно: номинацию на «Золотой глобус» за лучший фильм.
«Квир»
По заветам Остапа Бендера вырядившись в белый костюм, немолодой и не то, чтобы очень привлекательный внешне мужичок с наркозависимостью разгуливает по улицам Мехико под «Come as you are» Нирваны, пока это «come» наконец не реализуется и перед ним не появляется ангелоподобный Юджин. Дальше немного фелляций, снятых так, чтобы зритель не дай бог не увидел ничего, кроме глаз и руки бывшего агента 007, много барных разговоров ни о чём и very bad trip с символичным выблёвыванием любовниками сердец. В общем-то, не считая лежащей в позе бесконечности змеи, пожирающей свой хвост, и нескольких визуальных отсылок к современному искусству, на этом всё. Хоть Гуаданьино в сценарии и придумал логичную концовку для берроузовской первоосновы, вся эта история как была вообще не про сюжет и не про идею, так и осталась, что само по себе ни хорошо и ни плохо, но в случае «Квира» заставляет проверять оставшееся до титров время каждые три пять минут. Некоторые хвалят фильм за оригинальную образность и те самые визуальные отсылки, но по мне так первая подсмотрена в «Голом завтраке» Кроненберга, а от второго после последнего фильма Альмодовара уже немного тошнит. Во всём остальном фильм о запретных удовольствиях так же безынтересен, искусственен и стерилен, как картонные декорации Мехико середины ХХ века, в которых проходили его съёмки.
Смотрели какой-нибудь из фильмов? И как у вас вообще с Гуаданьино?
«Претенденты»
Для меня это история не о двух теннисистках и одной теннисистке, составляющих любовный треугольник, о том, как Гуаданьино не понял, брать ему за референс романтичный «Матч-Пойнт» или напряжённый «Борг/Макинрой». В результате сюжет больше двух часов метался между мелодрамой и спортивной драмой, аки теннисный мячик через сетку. Метания это заметны абсолютно на всех уровнях, от сценария до операторских решений (как вам находка в виде взгляда на мир от первого лица самого мячика, м?), что делает картину максимально неровной. Добавьте к этому не то, чтобы блещущую актёрским талантом Зендею, три временных пласта повествования, один из которых можно легко выкинуть, изрядно затянутый хронометраж, демонстрацию скатывающихся по волосатым ногам капель пота в режиме реального времени и трейлер, обманывающий ожидания (никакой групповухи!), получите...правильно: номинацию на «Золотой глобус» за лучший фильм.
«Квир»
По заветам Остапа Бендера вырядившись в белый костюм, немолодой и не то, чтобы очень привлекательный внешне мужичок с наркозависимостью разгуливает по улицам Мехико под «Come as you are» Нирваны, пока это «come» наконец не реализуется и перед ним не появляется ангелоподобный Юджин. Дальше немного фелляций, снятых так, чтобы зритель не дай бог не увидел ничего, кроме глаз и руки бывшего агента 007, много барных разговоров ни о чём и very bad trip с символичным выблёвыванием любовниками сердец. В общем-то, не считая лежащей в позе бесконечности змеи, пожирающей свой хвост, и нескольких визуальных отсылок к современному искусству, на этом всё. Хоть Гуаданьино в сценарии и придумал логичную концовку для берроузовской первоосновы, вся эта история как была вообще не про сюжет и не про идею, так и осталась, что само по себе ни хорошо и ни плохо, но в случае «Квира» заставляет проверять оставшееся до титров время каждые три пять минут. Некоторые хвалят фильм за оригинальную образность и те самые визуальные отсылки, но по мне так первая подсмотрена в «Голом завтраке» Кроненберга, а от второго после последнего фильма Альмодовара уже немного тошнит. Во всём остальном фильм о запретных удовольствиях так же безынтересен, искусственен и стерилен, как картонные декорации Мехико середины ХХ века, в которых проходили его съёмки.
Смотрели какой-нибудь из фильмов? И как у вас вообще с Гуаданьино?
Отлично помню, как в марте 2022-го, слушая во время готовки всегда веселивший меня подкаст «Ковен Дур», разразилась слезами. В последнем эпизоде, записанном в декабре 2021-го, жившая тогда в Киеве Женя Спащенко обронила фразу «будут включать учебную тревогу, потому что нас будут бомбить», после которой ведущие продолжили шутить, а меня накрыло осознанием: в то время, пока я считала глупым переживать о войне и считала стягивание техники в приграничные территории лишь желанием помериться пенисами, многие по другую сторону русско-украинской границы уже прекрасно всё понимали.
Когда мои внезапно хлынувшие слёзы падали на порезанную кубиками варёную картошку, Жени уже не было в Киеве. Через несколько недель после начала войны, засунув котов в переноски и надев на плечи рюкзак с самым необходимым, она уехала вникуда и стала беженкой. Война лишила её дома, планов на будущее, возможности обнять родственников, обставить первую купленную квартиру, гардероба с красивыми платьями и даже способности писать сказки. Ну какие сказочные миры и живущие в них терновые ведьмы, когда мысли только об одном, а всё время уходит на чтение новостей?
Вместо сказок Женя начала писать заметки в блог, читать которые, признаюсь честно, у меня в то время не было никаких сил: слишком реально, слишком больно, просто слишком. Позже эти заметки стали материалом для подкаста, а потом переросли в книгу «(Не) о войне», которую Женя выпустила под новообретённой девичьей фамилией Бережная. За это время моё собственное «уехала вникуда» успело преобразоваться в «переехала в Германию» и силы на то, чтобы познакомиться с чужой пропитанной болью и страхом историей, наконец появились.
Сразу обозначу, что «(Не) о войне» совсем не похожа на небрежно скомпонованный из постов в соцсетях текст, цель которого – выжать из читателя слезу и напомнить прописные истины, наорав на него капслоком. Это цельное художественное произведение с богатой образностью, в основе которого традиционный «путь героя» – превращение растерянной беженки с двумя кошачьими переносками, в мгновение ока выпавшей из привычной реальности и утратившей собственную идентичности, в молодую женщину, начавшую жизнь с нуля и получившую в чужой стране не только поддержку, но и признание таланта.
Не сумев отказаться от привычной повествовательной манеры, до того работавшая в жанре фэнтези писательница наполнила художественный мир автофикшна волшебными персонажами и сказочными мотивами. Речь сейчас не о лубочных «жили-были», «девицах-красавицах» и подобных «ай люли-люли», а о тех атмосферных страшных сказках, которые когда-то так нравились романтикам, и о которых Франц Кафка сказал, будто бы они «исходят из глубин крови и страха». Автогероиню Бережной то позовут к себе из Балтийского моря сирены, то поманит живущий в каналах Шпреевальда утопленник. Раз за разом невидимые глазу обывателя существа соблазняют таким простым решением всех проблем, повторяя реплики внутреннего голоса, вскормленного тревогой, чувством вины за бегство из родной страны и неуверенностью в себе. И точно так же внутренний диалог становится основой и для дружеской болтовни с каменным котом, украшением одного из особняков Бернау: в ситуации, когда рассчитывать можешь только на себя, важнее всего быть себе добрым другом и надёжной опорой, крепкой как гранит, а какую форму он примет, не так уж важно.
Конечно, будет лукавством сказать, что книга совсем не о войне. Всё-таки она здесь не только пусковой механизм для старта сюжета и фон для описанных событий, но и присутствующее в каждой строчке текста напоминание о хрупкости человеческой жизни, об ожесточении, о боли утрат и о ценности мира. «(Не) о войне» – это не просто документальное свидетельство последних лет, из которого можно узнать, каково быть беженкой в ХХI веке и леденеть, слушая гудки при звонке родственникам, в большей степени это рассказ о том, что всегда есть вещи гораздо большие и вечные, а дом «не про стены, улицы, границы стран, орбиты планет, он про чувство, которое мигает нам маяком с далёкого северного побережья – изнутри».
Когда мои внезапно хлынувшие слёзы падали на порезанную кубиками варёную картошку, Жени уже не было в Киеве. Через несколько недель после начала войны, засунув котов в переноски и надев на плечи рюкзак с самым необходимым, она уехала вникуда и стала беженкой. Война лишила её дома, планов на будущее, возможности обнять родственников, обставить первую купленную квартиру, гардероба с красивыми платьями и даже способности писать сказки. Ну какие сказочные миры и живущие в них терновые ведьмы, когда мысли только об одном, а всё время уходит на чтение новостей?
Вместо сказок Женя начала писать заметки в блог, читать которые, признаюсь честно, у меня в то время не было никаких сил: слишком реально, слишком больно, просто слишком. Позже эти заметки стали материалом для подкаста, а потом переросли в книгу «(Не) о войне», которую Женя выпустила под новообретённой девичьей фамилией Бережная. За это время моё собственное «уехала вникуда» успело преобразоваться в «переехала в Германию» и силы на то, чтобы познакомиться с чужой пропитанной болью и страхом историей, наконец появились.
Сразу обозначу, что «(Не) о войне» совсем не похожа на небрежно скомпонованный из постов в соцсетях текст, цель которого – выжать из читателя слезу и напомнить прописные истины, наорав на него капслоком. Это цельное художественное произведение с богатой образностью, в основе которого традиционный «путь героя» – превращение растерянной беженки с двумя кошачьими переносками, в мгновение ока выпавшей из привычной реальности и утратившей собственную идентичности, в молодую женщину, начавшую жизнь с нуля и получившую в чужой стране не только поддержку, но и признание таланта.
Не сумев отказаться от привычной повествовательной манеры, до того работавшая в жанре фэнтези писательница наполнила художественный мир автофикшна волшебными персонажами и сказочными мотивами. Речь сейчас не о лубочных «жили-были», «девицах-красавицах» и подобных «ай люли-люли», а о тех атмосферных страшных сказках, которые когда-то так нравились романтикам, и о которых Франц Кафка сказал, будто бы они «исходят из глубин крови и страха». Автогероиню Бережной то позовут к себе из Балтийского моря сирены, то поманит живущий в каналах Шпреевальда утопленник. Раз за разом невидимые глазу обывателя существа соблазняют таким простым решением всех проблем, повторяя реплики внутреннего голоса, вскормленного тревогой, чувством вины за бегство из родной страны и неуверенностью в себе. И точно так же внутренний диалог становится основой и для дружеской болтовни с каменным котом, украшением одного из особняков Бернау: в ситуации, когда рассчитывать можешь только на себя, важнее всего быть себе добрым другом и надёжной опорой, крепкой как гранит, а какую форму он примет, не так уж важно.
Конечно, будет лукавством сказать, что книга совсем не о войне. Всё-таки она здесь не только пусковой механизм для старта сюжета и фон для описанных событий, но и присутствующее в каждой строчке текста напоминание о хрупкости человеческой жизни, об ожесточении, о боли утрат и о ценности мира. «(Не) о войне» – это не просто документальное свидетельство последних лет, из которого можно узнать, каково быть беженкой в ХХI веке и леденеть, слушая гудки при звонке родственникам, в большей степени это рассказ о том, что всегда есть вещи гораздо большие и вечные, а дом «не про стены, улицы, границы стран, орбиты планет, он про чувство, которое мигает нам маяком с далёкого северного побережья – изнутри».
Прочитала за первый месяц года старое и новое, смешное и грустное, крутое и не очень.
«Дураков нет» Ричард Руссо
Во время рождественских каникул захотелось почитать что-то максимально комфортное, но всё-таки не из категории «куриный бульон для души», так что праздники провела в компании героев Руссо и абсолютно довольна. В «Дураков нет» всё как я люблю: американская глубинка, полнокровные персонажи, пристальное внимание к характерам и взаимоотношениям, нет плохих и хороших, есть просто люди, которые живут свою жизнь со всеми её заботами и тревогами. Десять рождественских индеек из десяти.
«Снежная королева» Майкл Каннингем
В ожидании «Дня» срочно нужно было восполнить дефицит каннингемия в организме, а тут как раз первый снег выпал, поэтому история о двух братьях, пытающихся составить слово «вечность» из букв «ж», «о», «п», «а» и страдающих из-за того, что «худший президент США», Джордж Буш младший, избран на второй срок (дважды «ха!» в начале второго срока Трампа), показалась кстати. Нью-йорково, уитменовски, музыкально, щемяще, с мыслью, что все мы непременно умрём, но при всём при этом далеко не лучший роман Каннингема.
«Темнотвари» Сьон
Крохотный роман об отправленном со всей семьёй в ссылку за еретичество Йоунасе Паульмасоне, Исландии и позднем Средневековье, от которого по неведомым причинам ожидала сюжетности (от романа, не Средневековья), а получила типичного Сьона с его приятным словоблудием. Было бы прикольно, если б я могла отличить результат богатой писательской фантазии от использования автором образов из исландского фольклора, но я, увы, не могу, и просто довольствуюсь мечтами об описанном в книге кустарнике, с растущим на нём овечками, которых можно срывать и обнимать по мере созревания.
«Пустые дома» Бренда Наварро
Одна женщина поняла, что не хочет детей, когда их у неё стало целых две штуки, другая вдруг так внезапно детей захотела, что решила одного стырить. Обе в исповедальной форме рассказывают о своих приколдессах, а ты, вроде, и сочувствуешь им, и злишься, но по большей степени просто недоумеваешь, что у них там за гнёзда с кукушками в головушках. Вот такой странный роман о материнстве, в котором дети – лишние.
«Шум» Рои Хен
Бакман здорового человека, с «бу-бум-бу» вместо «банк-банк-банк». Симпатичный роман о трёх разновозрастных женщинах одной семьи, наконец услышавших голоса друг друга в непрерываемом ни на секунду шуме жизни. Сначала кажется, что Хен считерил и выпустил под одной обложкой три отдельные повести формата «один день с...», «склеив» их образом шума в одно произведение (под «шумом», кстати, каждый раз подразумевается немного разное), но к финалу всё более-менее сошлось.
А у вас с каких книг год начался?
«Дураков нет» Ричард Руссо
Во время рождественских каникул захотелось почитать что-то максимально комфортное, но всё-таки не из категории «куриный бульон для души», так что праздники провела в компании героев Руссо и абсолютно довольна. В «Дураков нет» всё как я люблю: американская глубинка, полнокровные персонажи, пристальное внимание к характерам и взаимоотношениям, нет плохих и хороших, есть просто люди, которые живут свою жизнь со всеми её заботами и тревогами. Десять рождественских индеек из десяти.
«Снежная королева» Майкл Каннингем
В ожидании «Дня» срочно нужно было восполнить дефицит каннингемия в организме, а тут как раз первый снег выпал, поэтому история о двух братьях, пытающихся составить слово «вечность» из букв «ж», «о», «п», «а» и страдающих из-за того, что «худший президент США», Джордж Буш младший, избран на второй срок (дважды «ха!» в начале второго срока Трампа), показалась кстати. Нью-йорково, уитменовски, музыкально, щемяще, с мыслью, что все мы непременно умрём, но при всём при этом далеко не лучший роман Каннингема.
«Темнотвари» Сьон
Крохотный роман об отправленном со всей семьёй в ссылку за еретичество Йоунасе Паульмасоне, Исландии и позднем Средневековье, от которого по неведомым причинам ожидала сюжетности (от романа, не Средневековья), а получила типичного Сьона с его приятным словоблудием. Было бы прикольно, если б я могла отличить результат богатой писательской фантазии от использования автором образов из исландского фольклора, но я, увы, не могу, и просто довольствуюсь мечтами об описанном в книге кустарнике, с растущим на нём овечками, которых можно срывать и обнимать по мере созревания.
«Пустые дома» Бренда Наварро
Одна женщина поняла, что не хочет детей, когда их у неё стало целых две штуки, другая вдруг так внезапно детей захотела, что решила одного стырить. Обе в исповедальной форме рассказывают о своих приколдессах, а ты, вроде, и сочувствуешь им, и злишься, но по большей степени просто недоумеваешь, что у них там за гнёзда с кукушками в головушках. Вот такой странный роман о материнстве, в котором дети – лишние.
«Шум» Рои Хен
Бакман здорового человека, с «бу-бум-бу» вместо «банк-банк-банк». Симпатичный роман о трёх разновозрастных женщинах одной семьи, наконец услышавших голоса друг друга в непрерываемом ни на секунду шуме жизни. Сначала кажется, что Хен считерил и выпустил под одной обложкой три отдельные повести формата «один день с...», «склеив» их образом шума в одно произведение (под «шумом», кстати, каждый раз подразумевается немного разное), но к финалу всё более-менее сошлось.
А у вас с каких книг год начался?