Спустя полтора года после покупки книги наконец-то дошли руки до романа «Койот Санрайз. Невероятная гонка на школьном автобусе» Дэна Гемайнхарта — ну что тут скажешь, ехала вчера в метро, пряча слезы от пассажиров напротив. Главная героиня — сообразительная девочка-хоумскулер 13 лет по имени Койот. Переделав старый желтый школьный автобус в автодом, они с папой-хиппи по имени Родео колесят по Штатам — вроде как едут «куда глаза глядят», но на самом деле пытаются убежать от чудовищной травмы из прошлого вместо того, чтобы взглянуть в глаза своему горю и наконец-то с ним примириться. По пути они, разумеется, заводят массу друзей (даже котика!) и переживают всякие приключения, но это все издержки формата. На самом деле роман не про роуд-трип, а про ужасную, невыносимую боль потери — при этом роман очень светлый и душеспасительный.

Описание «светлый и душеспасительный», кстати, применимо почти к любому роману в серии «Вот это книга!» издательства «Розовый жираф», в которой выходят подростковые, но совсем недетские книги — например, «Три твоих имени» Дины Сабитовой про усыновление, «Чудо» Палласио про мальчика с редким заболеванием и «С кем бы побегать» Гроссмана о мальчике из Иерусалима.

Я/Мы Чехов:
Если буду жив, я уже не стану зимовать в Москве ни за какие пряники. Как октябрь, так и вон из России.

https://esquire.ru/rules/123172-pravila-zhizni-antona-chehova/

Дочитала роман «Дочери Спарты» (Daughters of Sparta) Клэр Хейвуд — вольное переложение историй двух героинь древнегреческой мифологии, сестер Елены Прекрасной и Клитемнестры. Традиционно их живописуют негодяйками: одна сбежала от мужа с чужеземным красавчиком и стала причиной многолетней кровопролитнейшей войны, другая, не желая дожидаться мужа с той же самой войны, замутила с его кузеном, а законного супруга по прибытии и вовсе убила — удобно, когда во всех бедах мира можно винить женщин, которые не могут ничего ответить на эти обвинения, правда? «Дочери Спарты» разворачивают эту историю на 180 градусов: и Елена, и Клитемнестра были жертвами обстоятельств и, уж извините, токсичной патриархальной культуры. Их роли были предопределены с рождения, одной в мужья достался махровый абьюзер, другой — эмоционально недоступный интроверт. Елену ярлык «красивейшей женщине Греции» вообще лишил какой-либо свободы воли — ею, как красивым аксессуаром, хотели обладать все, и никому не было дела до ее собственных желаний. Что мне еще понравилось в романе: в отличие от других переложений мифов здесь нет действующих лиц-богов. Они упоминаются нередко, но исключительно в качестве объектов поклонения, «волей» которых люди оправдывают собственные мерзкие поступки или стечение обстоятельств — все как в жизни.
В общем, «Дочери Спарты» предсказуемо понравятся тем, кто полюбил «Песнь Ахилла» и «Цирцею» (хотя этот роман и не такой поэтично-певучий, как романы Миллер), и тем, кто любит сильные (читай: тяжелые) женские истории без любовной драмы и соплей.

На русском языке «Дочери Спарты» выйдут к концу года в издательстве «МИФ. Проза».

Как очаровательно - однажды Марсель Пруст написал своей кухарке Селине Коттен: «Посылаю вам мои самые искренние поздравления и самую горячую благодарность за ваше сказочное рагу из баранины. Хотел бы я, чтобы стиль моего письма был так же блестящ, прозрачен и крепок, как ваше желе, чтобы идеи мои были такими же сочными, как ваша морковь, и такими же свежими и питательными, как ваше мясо. В ожидании завершения моего труда, ещё раз поздравляю вас!».

Прекрасно, по-моему - отличный пример того, что удачное рагу ничуть не хуже удачной книги, а талантливая кухарка - талантливого писателя.

«Передовые газет были ужасны – лживые, кровожадные, заносчивые. Весь мир за пределами Германии изображался дегенеративным, глупым, коварным. Выходило, что миру ничего другого не остается, как быть завоеванным Германией. Обе газеты, что я купил, были когда-то уважаемыми изданиями с хорошей репутацией. Теперь изменилось не только содержание. Изменился и стиль. Он стал совершенно невозможным.

Я принялся наблюдать за человеком, сидящим рядом со мной. Он ел, пил и с удовольствием поглощал содержание газет. Многие в пивной тоже читали газеты, и никто не проявлял ни малейших признаков отвращения. Это была их ежедневная духовная пища, привычная, как пиво.

... Они вовсе не были перекроены все на один лад, как я представлял раньше. В купе входили, выходили и снова заходили люди. Чиновников было мало. Все больше простой люд – с обычными разговорами, которые я слышал и во Франции, и в Швейцарии, – о погоде, об урожае, о повседневных делах, о страхе перед войной.

Они все боялись ее, но в то время как в других странах знали, что воины хочет Германия, здесь говорили о том, что войну навязывают Германии другие. Как всегда перед катастрофой, все желали мира и говорили только об этом...

Он стоял перед толпой и орал о праве на завоевание всех немецких земель, о великой Германии, о мщении, о том, что мир на земле может быть сохранен только в том случае, если остальные страны выполнят требования Германии и что именно это и есть справедливость.»

Эрих Мария Ремарк. Ночь в Лиссабоне

Какой прекрасный канал — классики об актуальном

«Принцесса Шиповничек» Джейн Йолен — страшная сказка, недавно вышедшая в издательстве «Книжники» (для взрослых и старших школьников). Бекка с детства помнит сказку о принцессе Шиповничек (она же — Спящая красавица), которую на репите ей рассказывает бабушка, пережившая Холокост. Сквозь сказочные мотивы прорываются элементы реальности, и после смерти бабушки Бекка решает съездить в Польшу и узнать о прошлом бабушки. Принцессой оказывается еврейка, чудом выжившая после газовой камеры, прекрасным принцем — ушлый партизан (отнюдь не герой — через книгу вообще красной нитью проходит мысль, что партизаны это как раз те, кто боялся сильнее других и резвее спасал свою шкуру), волшебным замком — лагерь смерти. Но конец хороший — не эта ли надежда нам всем сейчас так нужна.

Начала читать свежевышедшие «Фигуры света» Сары Мосс в переводе Анастасии Завозовой — во второй главе совершенно душераздирающее описание послеродовой депрессии, которой страдает героиня.

«Ребенок до сих пор плачет. Постыдись, Элизабет, говорит мама, вспомни о женщинах из клуба, которые заботятся о четверых, о восьмерых детях в жилище меньше этой гостиной, которые разводят огонь только для того, чтобы приготовить еду, да и то когда у них есть деньги на уголь, которые работают целыми днями, а по ночам встают к младенцам. Ты меня разочаровываешь, говорит мама. Моя дочь оказалась лентяйкой и трусихой! Мама права, мама всегда права. Она слабая. Она лентяйка. Ребенок взял над ней верх. Она боится выйти из дому, чтобы не купить ненароком лауданум, но если останется, то здесь есть ножи. А еще очаг и лестница. И окна — высоко, под самым коньком крыши. Ребенок плачет».

Обложки у книг издательства «Фантом-пресс» — на мой личный вкус — редко бывают удачными, но эта просто произведение искусства.

Рубрика «признания переводчика». Перевожу уже третью (для себя, не по счету в цикле — все вопросы к издательству!) книгу Оскара де Мюриэла о приключениях Фрея и Макгрея и натурально отдыхаю душой. Вот уже в третий раз эти бравые парни — шотландское хамло с золотым сердцем и английский брюзга с железным стержнем внутри — спасают меня после тяжелого предыдущего перевода.
«Темные искусства» я переводила после «Неортодоксальной», которая буквально вывернула меня наизнанку (если вы читали эти мемуары или хотя бы смотрели сериал, то понимаете, о чем я). Самую первую книгу цикла (выйдет в мае, ближе к лету) — после увлекательного, но довольно непростого учебника по написанию романов, который, к тому же, пришлось переводить с утроенной скоростью.
И вот снова Фрей и Макгрей вытаскивают меня из бездны бессилия, в которой я очутилась после сложнейшего викторианского романа о сиротке, решившей отомстить тем, кто отравлял ей жизнь все детство (подробности скоро). Роман этот (о сиротке) относительно прост сюжетно, но в том, что касается языка... Три таймлайна вперемешку, детские воспоминания звучат совсем иначе, чем взрослый голос рассказчицы, специфический язык эпохи — и другие палки в колесах переводчика.
И после этого испытания вернуться в понятную, любимую среду — промозглая Шотландия, суровый броманс двух измученных полицейских конца XIX века, лихие повороты сюжета на каждой странице (это самая динамичная книга цикла) — сущий отпуск на райском побережье после погружения в потемки чужой истерзанной насилием и бедностью души.

(фото — fireplace_book в n-стаграме)

Если еще не читали «Темные искусства» — попробуйте! Это классный, отключающий от реальности викторианский детектив, который пролетает на одном дыхании. Щепетильный англичанин и грубый шотландец расследуют смерть целого семейства, которое погибло во время спиритического сеанса. Главная подозреваемая — гадалка, которая этот самый сеанс и проводила, колоритная мадам Катерина, от которой вы будете в восторге (гарантирую).

Собирала свой традиционный сезонный список чтения для Wonderzine (выйдет на днях), на бегу прочитала новую Васякину. «Степь» (НЛО, 2022) не вызывает ощущения, будто тебя по щекам отхлестали (как местами бывало с «Раной»), но история тоже довольно безжалостная. Если в трех, ок, четырех словах описывать сюжет — «все дело в папе» (папа — бывший бандит, зэка, наркозависимый, дальнобойщик, нормальный российский мужик, в общем). Если подробнее, то это довольно некомфортный текст, как много маленьких иголочек, которые под кожу заползают, но до сердца не доходят. Какие моменты задели конкретно меня: про иррациональный стыд за близких, которые не желают быть удобными для посторонних, и про неприязнь к собственным родителям, которых ты, покопавшись в их истории, в целом можешь понять, но полностью принять — все-таки нет (об этом вообще почти вся книга).

«Трусы мокли, и теплая липкая смазка тут же остывала на ластовице, как если бы в моих трусах умерла юная волжская вобла. Ты спрашиваешь, откуда я знаю, как умирает волжская вобла, я тебе отвечу. Мой дед был рыбак».
Живите теперь с этим образом, одной мне что ли мучиться.

А вот и обещанный список. Про предсказуемые хиты, о которых и так уже все написали, типа нового Кинга или Франзена, распинаться не стала, рассказала про менее громкие новинки.

Что понравилось лично мне: «Сезон отравленных плодов» — просто аааа, все чертовски узнаваемое, нежные воспоминания о пыльных дачных занавесках вперемешку с ужасом взросления в нулевые, когда то тут то там взрывали дома-метро-остановки; «Фигуры света» — ожидаемо превосходно, токсичное материнство, невольно отыгрываемые родительские сценарии; «Определенно голодна» — фантастически крутой перевод Елены Яковлевой, остроумный фуди-триллер наподобие «Парфюмера»; и «Стационар» — очень красивый небольшой пастельный комикс об опыте лечения в ПНД.

https://www.wonderzine.com/wonderzine/entertainment/books/262523-gid-knigi

Настроение дня. Это фрагмент из комикса «Стационар» Александры Шевченко (обзор — постом выше в материале для Wonderzine). Бумкнига обещает, что из печати он должен прийти в середине апреля. На сайте у ребят есть предзаказ.

Дочитала мемуары Энн Гленконнер, бывшей фрейлины принцессы Маргарет, которые пиарят под соусом «ЧТО ОСТАЛОСЬ ЗА КАДРОМ СЕРИАЛА "КОРОНА"». Никакой впечатляющей инсайдерской инфы в книге нет: Гленконнер очень осторожно обходит острые углы и крайне тактично рассказывает о принцессе Маргарет, а саму Елизавету вообще упоминает мельком, так что подзаголовок «Моя жизнь в тени Королевы» — это чистой воды обложечный кликбейт. В первую очередь это ее собственная автобиография, и судьба Энн, надо сказать, не баловала: бедная леди больше сорока лет прожила в браке с истериком и эксцентриком 80 уровня, похоронила двоих сыновей, третьего несколько месяцев пыталась пробудить от комы, а после смерти супруга потеряла большую часть состояния. Муж ее был баснословно богат, покупал дома и острова с той же частотой, что вы — кофе на вынос, но, как выясняется, размер состояния никак не коррелирует с уровнем счастья — и эта мысль, которая красной нитью идет через всю книгу, в какой-то мере сейчас утешительна.

Погода сегодня в Москве (да и в Питере, похоже) под стать настроению — какая-то весна, которую мы заслужили бесконечная недо-зима: сначала февраль не хотел заканчиваться, теперь март. Про март в голове который день пульсирует цитата из «Незримой жизни Адди Ларю» Виктории Шваб:

Март такой капризный — будто шов между весной и зимой. Однако слово «шов» предполагает, что тот должен быть ровным, а март похож на грубую линию стежков, выполненную нетвердой рукой. Он колеблется между январскими ветрами и июньской зеленью. Не знаешь, чего ждать, выходя за порог. Эстель называла это «беспокойные дни»: теплокровные боги в эту пору начинают ворочаться, а холоднокровные — готовиться к спячке. Время, когда мечтателей посещают дурные мысли, а странники сбиваются с пути.

Роман, кстати, отличный, поглощающий и отключающий от реальности — эдакое экзистенциальное фэнтези о девушке, которая заключила с демоном сделку: получила вечную жизнь, но с одним подвохом — никто из встреченных ею не запомнит ее. То есть буквально: зашла в булочную, купила булку, кассир отвернулся деньги в кассу положить, поднял голову и офигел от того, что незнакомая девица уходит из магазина, не заплатив за свой батон.

Я у Шваб вообще все люблю, а «Адди Ларю» полюбила отдельно еще и за безупречный перевод Лены Николенко: словечко к словечку, текст течет как липовый мед, не придерешься. У Лены есть свой телеграм-канал — про переводы, книжное и вообще за жизнь. И Лена, кстати, сейчас переводит еще один роман Шваб — жду с нетерпением.