Зеленский — не потужный Высоцкий от политики, как нам тут рассказывал Прилепин, а марионетка. Но дело в том, что у этой марионетки несколько ведущих операторов. Лебедь, рак и щука. Здесь вам и Париж, здесь вам и Брюссель. Лондон, само собой — в первую очередь. Есть и ниточки, которые вели к Демпартии в США — теперь за них старается дергать Трамп. Есть и ведущий в соседнем кабинете — Ермак. Добавьте сюда гонор и спесь объекта, его чувство собственного величия, получите весь букет. 

Все дергают, дергают. Пляска святого Витта, многими принимаемая за оргазм. Краска облезает, папье-маше крошится. Не очень приятное зрелище.

Спор наших западных врагов за контроль над западным же орудием.

Но какое он имеет отношение к нам? Можно смотреть на это представление, можно отвернуться и спокойно заниматься своими делами. Можно обсуждать у кофейного автомата, можно игнорировать.

Можно всё. Нельзя придавать этому значения. 

Значение этому придают у нас исключительно «политические украинцы». Их отчетливо видно. Они раскачиваются на бесконечных эмоциональных качелях. От зрады к перемоге, как украинцы не политические, а настоящие. 

Павел Волков так и пишет: «Перемога» России в Овальном кабинете закономерно превратилась в «зраду» в Джидде». 

Почему? Какое имела отношение Россия к событиям в Овальном кабинете, какое имела отношение к переговорам в Джидде? Что Россия выиграла после скандала в Белом доме? Что проиграла, после договоренностей в Саудовской Аравии? Ни-че-го, в обоих случаях. 

Все это не имеет отношения к России. Только к самому Павлу Волкову, к его внутренним переживаниям. Ну, он и реальный украинец, и политический. Чему удивляться? 

Олег Царев тоже рассказывает нам о том, как его в молодости обучал деловому украинству в его родном Днепропетровске «один старый еврей». «Никогда нельзя в глаза отказывать начальству или силовикам» — «всегда соглашайся, но потом ссылайся на обстоятельства непреодолимой силы, почему поручение или задание не получается выполнить». 

Ну, то есть, договариваясь и обещая, сразу лги, понимая, что ничего ты выполнять не собираешься. Именно такая политика довела Украину до цугундера. И, во многом, Запад довела. 

Кто-то там Царева, кстати, хотел видеть в кресле президента «остатков Украины»? Вот с таким пониманием деловой этики? Чтобы он потом этими губами с Путиным договаривался? А в чем, простите, отличие от Зеленского?

Подписывать и не выполнять? С кривой такой усмешкой гнать потом отмазки? Роскошно.

Однако именно такой совет дает господин Царев Путину. Обманывать Трампа. Который, с точки зрения Царева, начальство. 

Тут надо понимать, что для любых украинцев — и обычных, и политических — Вашингтонский обком является начальством безоговорочным. Как и для наших отъехавших либералов. Можно клясть Байдена или ненавидеть Трампа, но не преклонять колени перед Сияющим Градом никак нельзя. 

Вот, казалось бы, те, кто гневно выступает против любых договоренностей с США. Ну, явные ведь противники Америки! Куда там. Преклоняются перед её величием больше остальных-прочих. Америка коварна, обведет вокруг пальца, обманет, украдет победу, за два пряных коктейля получит вновь наш Манхэттен, нашу Одессу, наши редкозёмы. Нагнут, нагнут! 

Такой простоватый дедушка Путин, который четверть века не управлял самой большой страной, не пересидел таких Трампов пару дюжин, а играл во дворе в шашки, будет вести переговоры: «Мы, значит, должны перевести деньги на ваш безопасный счёт?»

Да-да, мы же хранили у них деньги! А они нас кинули! Любые переговоры — договорняк, любой договор — Хасавюрт. Сплошной «Крик» Мунка в телеге. Уши закладывает. 

Забавнее всего, когда украинцы, политические украинцы и люди, которым украинством изрядно надуло (выражение Путина, как мы помним) коллективно называют себя «русским миром». 

Ноюще-визжащее, скачущее в социальных сетях — русский мир? Серьезно? Звона кастрюль не слышите разве? «Звон кастрюль, как звон бокала, с детства им ласкает слух».(с)

Нет. Русский мир вот: «Пока русский царь удит рыбу, Европа может подождать». И США может, как Песков и сказал.

И подождет. 

«Но есть нюанс»

Анекдот вульгарный, однако, думаю, подавляющее большинство граждан как России, так и Украины, его знают. А вот иностранцы — вряд ли.

Это к вопросу о сигналах. «Мы, конечно, за перемирие, но есть нюансы». Есть, да, прямо на земле. У нас — армия, у них — армия, но есть нюанс.

Фирма веников не вяжет. За внешний трек можно не волноваться.

Да и вообще волноваться не надо. Все болезни от нервов.

Юрий Подоляка цитирует знаменитый уже и трагический дневник курской бабушки. Вот это место конкретно: «Они принесли воды, еды, открыли консерву рисовую, дали фонарь и сказали: «Спи на кровати, никто тебя не тронет». «А вы меня не убьете? Они сказали, мы не убиваем мирных. Но мы уезжаем сегодня, завтра приедут другие. Мы их предупредим. Хорошие ребята, одного звать Саша, а другого Виталик». 

Господин Подоляка резюмирует: «Саша и Виталик поступили по-человечески по отношению к бабушке. В каждом народе есть люди и бывают нелюди, и первых всегда больше, иначе наш мир не смог бы существовать».

Что ж. Хороших людей среди оккупантов, конечно, было больше, но почему-то курская бабушка в итоге всё равно скончалась от голода и холода. Её никто ведь не убивал. Правда? Ну, просто так получилось. 

«Моем, моем трубочиста. Чисто, чисто, чисто, чисто!» 

После страшных находок в Курской области (боюсь, они не последние), значительная часть нашей медийки включила, что называется, антикриз. Старательно застирывают шаровары украинских вояк. Они не такие. Они несчастные. На Украине — концлагерь. Они там все в оккупации. Вот эти все бесстыдные абсолютно сравнения. 

Возникает закономерный вопрос: что у нас со внутренней информационной политикой? 

Путин приезжает в Курскую область и там сообщает всем нам, что каждый боец ВСУ, который пересек нашу государственную границу — террорист. Относится к нему следует соответственно. Он не сказал: каждый боец ВСУ, кроме Виталика и Саши. Он не сказал: большинство бойцов ВСУ, которые к нам проникли — это добрые и хорошие люди, будем тщательно отделять их от остальных. Ничего такого. 

Террористы. Точка. 

Выходит, извините, то, что делает господин Подоляка — это прямое оправдание терроризма. Навязанный нам всем стокгольмский синдром. Несчастная бабушка вряд ли могла предположить, что глумление над ней продолжится и после ужасной смерти. Потому что её дневник отдельные граждане используют в медийных играх самым отвратительным образом. 

Бабушка погибла, потому что к нам в гости пришли такие вот Саши и Виталики, «хорошие ребята». 

Таким же образом либералы использовали реальные воспоминания граждан, чтобы обелить немецкий нацизм. «Не всё так однозначно». Вот в деревню пришли Олаф и Ганс, встретили местную девочку, угостили шоколадом, играли с ней, девочка смеялась. Потом, правда, Олаф и Ганс уехали, приехали Гельмут и Дитрих. Девочка узнала форму подбежала к ним за шоколадкой, но Дитрих пнул её ногой в живот. А когда она зарыдала, Гельмут разрядил в неё весь магазин. Девочка умерла, но причем тут добрые Олаф и Ганс, верно? Причем тут большинство немцев?

Ох, мы такого наслушались в свое время. Историй о добрых фрицах с их шоколадом. 

Теперь вынуждены слушать истории о добрых украинских нацистах. 

Есть, правда, существенное отличие. Отбеливать нацистов либералы принялись лет через пятьдесят после Победы. Украинцев на наших глазах отмывают прямо во время боевых действий. 

Невероятный абсурд. Очень похоже на Европу. Вас убивают, насилуют, грабят, измываются над вашими святынями, но слова в ответ вы сказать не можете. Разве вы расист? Фашист? Ксенофоб? Надо терпеть, такая политика. 

У нас, вроде, политика другая, но мы постоянно сталкиваемся с бывшими бандеровцами, бывшими правосечками, бывшими адвокатами нацисток — которые дружно переобулись. Говорят нам: было ваше — стало наше. И смотрят нагло в глаза. 

Не хочу употреблять тех же бесстыдных сравнений, но перед нами она — оккупация нашего информационного и культурного пространства выходцами из Незалежной. Оккупация разрастается. Нам постоянно грозят 282-ой, шлют иски, кричат «вас здесь не стояло!» Мы вынуждены всё это наблюдать в нашей собственной стране. 

Никакого окорота этим проявлениям со стороны большой медийки — за редкими исключениями — мы пока не видим.

Вопросы накапливаются. Ответов так и нет. 

К предыдущему.

Вынуждена просить прощения у своих подписчиков и читателей. В моем тексте речь шла о Юрии Подоляке, но пост о курской бабушке принадлежит не ему, а Олегу Цареву, на что мне совершенно справедливо указали в комментариях. 

Поэтому прошу прощения и у господина Подоляки, и у господина Царева, чьё авторство я невольно оспорила. 

Стараюсь не допускать таких огрехов, но и на старуху бывает проруха. 

Обычно в подобных случаях посыпаю голову пеплом, исправляю свой текст или удаляю его. 

Однако сейчас этого делать не стану. «Ошибаться можно, врать нельзя», так? А правда состоит в том, что перепост в тг без своих комментариев обычно значит, что человек, который сделал перепост, в целом со смыслом сказанного согласен. 

Так что в этом случае от перемены мест слагаемых сумма не меняется.  «Так он же румын! — Какая разница?»

И г-н Царев, и г-н Подоляка принадлежат к тем самым «пророссийским украинцам», о которых на нашем канале часто идет речь. 

Оба этих господина весьма критически относятся к своим новым согражданам — и весьма лояльно к своим согражданам бывшим (мы же не будем спрашивать, остался ли у них тот самый паспорт с тризубом).

Думаю, такое необычное поведение этих господ (как и многих других подобных) связано ещё и с тем, что не хотят они закрывать себе двери ни в украинскую политику, ни в украинское информационное пространство. Многовекторность, понимать надо. Вдруг вывезет кривая, вдруг перебросят русские штыки через границу в какое-нибудь удобное кресло? Денацификация способна привести к освобождению самых разных позиций. 

На мой взгляд, надежды эти призрачные. Однако же они, видимо, есть.

В этом, быть может, главное отличие между бывшими украинцами у нас? Одни приняли наше гражданство, наш образ жизни, теперь живут здесь и работают, связывая с Россией свое будущее, будущее своих родных, своих детей.

А другие наши новые граждане попросту сидят здесь на чемоданах. Временная политическая эмиграция. Как у Ленина в Швейцарии. Только Ленин в Швейцарии ни в какие швейцарские дела, вроде, не лез. А эти мудро, по-украински, кладут одни и те же яйца во все корзины разом.  

Наш скромный канал неожиданно пересек отметку «10 000». 

Не будем лукавить, это приятно. Мы благодарны всем, кто нас поддерживал, рекомендовал своим подписчикам, перепечатывал и комментировал. 

Рады всем новым читателям. И сторонникам, и оппонентам, и нейтральным наблюдателям ООН. Как тем, кто останется здесь надолго, так и тем, кто попал сюда случайно, по ошибке — а потому вскоре нас покинет. Единственная, как обычно, просьба: быть корректными, общаясь в нашем чате. По отношению к хозяевам и друг к другу. Тут нет и не будет специальных модераторов, кроме владельцев канала, не будет платных комментариев, не будет регистрации при входе. Все взрослые люди. Должны видеть: открытых площадок остается всё меньше. По вполне понятным причинам. Может когда-нибудь закрыться и эта.

Это не анонимный канал. Наши имена есть в профиле, остальную информацию — при желании — легко получить в Яндексе.

Для коллег. Будучи законопослушными людьми, мы зарегистрировали канал в реестре РКН. Так что все условности соблюдены. 

Пара слов о регистрации. Помню настоящую истерику в связи с этой процедурой. Покушение на свободу слова, опять загоняют в цифровой концлагерь, лишают анонимности, базы украдут, данные попадут в руки врагам. Вдобавок, процедура ужасная, ничего не понятно, всё пропало. Весь набор. 

Анонимность в сети — опасная иллюзия. Это известно давно. Желаете в неё верить, кто же может помешать? 

Что до остального. Регистрация отняла у нас пять минут и двое суток. Три минуты — заполнить заявление и внести номер заявки в профиль. Два дня ожидания, две минуты — ещё раз изменить профиль и поставить ссылку. Всё. 

Честно говоря, были опасения. Новые подписчики у нас появляются, когда кто-нибудь нас рекомендует или какой-нибудь текст расходится чуть шире, чем обычно. Люди приходят, а потом по разным причинам нас покидают. Флуктуации. Сегодня у тебя есть десять тысяч подписчиков, а завтра опять девять. Кстати, это самая частая причина отказа в регистрации. Приходят с проверкой, а необходимого количества подписчиков не обнаруживают. Однако, как видим, регистрацию делают достаточно быстро. 

Данные. В заявлении на Госуслугах вы указываете только имя-фамилию, телефон, электронную почту. Владельца и администраторов (у администраторов даже имени не спрашивают, только телефон с почтой). Если вам звонят мошенники из колл-центров, ваши данные уже утекли, они уже в свободном доступе, увы. Боитесь цифрового концлагеря? Оглянитесь, вокруг вышки, вы давно внутри.

А вот сам закон о регистрации, конечно, вызывает вопросы. 

Суть закона пока такова: «В подъезде сидел комендант. У всех входящих он строго требовал пропуск, но если ему пропуска не давали, то он пускал и так». (с)

Нет никакой правоприменительной практики. Множество каналов показательно закон игнорируют, но чувствуют себя при этом прекрасно. Дают рекламу, собирают донаты. Живут, как жили. Особенно почему-то касается это каналов наших новых сограждан из соседней братской страны. Вольные люди потому что.

Десять тысяч сегодня — немного. Количество таких ресурсов огромно. Еще в декабре прошлого года говорили о том, что подано на регистрацию сто тридцать пять тысяч заявок. А если учесть тех, кто заявление не подавал? Как РКН собирается всё это контролировать? Быть может, следовало начать с регистрации крупных ресурсов. Пятьсот тысяч подписчиков. Или хотя бы сто. Отладить механизм, а потом уже потихоньку понижать планку. 

Не знаю, пока это выглядит очередной бессмысленной инициативой. Из тех законов, которые вызывают бурную реакцию общества, а потом выясняется, что закон попросту не работает. Пшик.

Однако ж: dura lex, sed lex. Что значит: закон дурацкий, но это закон. Будем надеятся, смысл во всём этом появится позже.

Так или иначе, юридические формальности выполнены, можно спокойно продолжать дозволенные речи.

Homo sum, humani nihil a me alienum puto. Все мы люди, в общем, все человеки, ничто человеческое нам не чуждо. Приблизительно так. 

Всю жизнь — с момента возникновения форумов и социальных сетей — свары, склоки, скандалы привлекали особое внимание виртуальной публики. Хлеба нынче в сети достаточно, некоторым и на зикры хватает, но, конечно, зрелищ гораздо больше. Кто осудит? Мало в жизни радости, много в жизни гадости. Кто ж в нашей юдоли скорби пропустит фехтование на страпонах духа? Это ведь как в «Звездных войнах» почти. 

Поругались две поэтки. Одна великая, а другая гениальная. Одна — самородок, другая — королева самок. «Люк, я твоя мамка!»

Евгения Бильченко и Анна Долгарева. Обе — главные русские патриотки, волонтерки, классики современной литературы. Подробности ссоры, полагаю, все знают, а кто не знает, легко найдет. 

Забавно, само собой, когда г-жа Долгарева, которая так не любит «проклятую охраноту», в своих выпадах против г-жи Бильченко без стеснения использовала основные тезисы этой самой «охраноты». А что случилось? 

Но в целом веселья-то мало. Объясняю, почему. 

Взять, допустим, свежую историю с комиком, который отвратительно «пошутил» об инвалидах СВО. Не вдаваясь в детали: шутник в СИЗО, дело на контроле у Бастрыкина, общество торжествует. За реплику со сцены комику грозит от трёх до шести. Разговор о соответствии наказания проступку — отдельный. Пока есть то, что есть. 

Не знаю, может быть, вина комика серьезней. Публике пока известно одно, конкретное. Вроде, человек не финансировал ВСУ, не кидал коктейли пряные в военкоматы. Однако ж длань государева настигла его моментально. 

Теперь взглянем на г-жу Бильченко. Дама за сорок, которая изображает из себя девочку-подростка с косичками в нелепой одежонке, одиннадцать лет назад была волонтеркой «Правого сектора» (запрещен в России), была идеологом неонацистов, их «интеллектуальным» прикрытием. Украинский Геббельс на минималках. Сегодня она публично врет. Говорит, что из неё сделали «раскаивающуюся нацистку» по просьбе «зет-тусовки». Типа, такая была нужна, вот она и сыграла свою роль. Здесь отдельный привет Прилепину, который и притащил это существо в Россию. Работает обычная украинская благодарность. Выходит, Бильченко была невинной овечкой, её попросили сыграть роль, она согласилась: «ради России». 

Ну, да. У нас нет памяти. Мы не помним, что было в четырнадцатом. Пани Бильченко — вовсе не рядовой участник Майдана. Быть может, и не организатор, но видный деятель. Настолько видный, что именно тогда её и читали, и цитировали у нас. Как образчик украинского неонацизма. 

Когда её внезапно начали таскать к нам (она раскаялась!) общество горячо протестовало. Потому что ни капли раскаяния у Бильченко не наблюдалось. Она, что называется, меняла команду. Ну, как футболист. Хотела занять здесь те самые позиции, которые у неё были на Украине. «Менеджер Пепси переходит в Кока-Колу, какие к нему претензии, он же теперь на вашу фирму работает!» 

У нас так не принято. Однако: какие вопросы к г-же Бильченко? К ней — никаких. Вопросы к тем, кто её сюда тащил. Она преподает нашим детям. Вы почитайте, что она несет. Да как изысканно! Да как грамотно!! Хотите, чтобы у ваших детей была такая преподавательница? 

И где же был господин Бастрыкин, когда он был так нужен? Человек, финансировавший террористическую организацию, спокойно получил гражданство, работу, доступ к армии. 

Мы-то сами сколько будем гулять по граблям? 

Помню начало нулевых. Российские граждане, которые, допустим, переезжали из города в город внутри страны по работе, снимали квартиры, должны были оформлять регистрацию в течение десяти дней после прибытия. Хоть ты тресни. А украинцам сделали девяносто свободных дней. Гуляй, пожалуйста. Это который раз, когда права украинцев в России крыли права россиян, как бык овцу? 

Так продолжалось долго. Потом спохватились. Знаете, что сделали? Приравняли россиян к украинцам. Те же девяносто дней. Мило, да? Ни на день больше. 

Бей своих, чтоб чужие смеялись. 

Закон един для всех. Всех россиян. У прибывших украинцев лайт-версия.

Извинись и иди.

Истории последних дней вновь обнажили для нас все текущие расклады.

История номер один. С господином Алёхиным. Военблогер, любитель Сунь Цзы и Клаузевица, который сначала, после получения повестки, демонстрировал всем болячки (на учет возьмусь, воевать не пойду), а потом вдруг подписал контракт с Министерством обороны и отправился служить в прославленное подразделение «Ахмат». Продолжив сидеть в телеграме, пиарить себя и рассказывать заведомые небылицы. 

Что было дальше? Владимир Соловьев призвал господина Алехина из «Ахмата» гнать. На этой почве у Соловьева возник спор с генерал-лейтенантом Алаудиновым. Спор при этом был такой, горячий — на повышенных тонах. Несмотря на то, что отношения между Соловьевым и Алаудиновым до этого момента, вроде, были хорошими. 

Итоги. В результате телеведущий Соловьев и генерал-лейтенант Алаудинов провели совместный эфир, мирно поговорили, а вот контракт господина Алехина с Министерством обороны оказался разорван. Т.е., Владимир Соловьев добился, чего хотел. Влияния оказалось достаточно. 

История номер два. С госпожой Бильченко. Бывшая «правосечка», бандеровка, поэтка и доктор культурологии, а ныне преподавательница питерского ВУЗА и волонтерка СВО, которая давным-давно учит наших граждан правильно любить Родину. Последнее время г-жа Бильченко усиленно привлекала к себе внимание публики — и привлекла. Поссорившись в результате даже со своими покровителями и друзьями. 

Что было дальше? Армен Гаспарян в эфире своей программы дважды обратил внимание на г-жу Бильченко. Задаваясь вопросом, как такой человек может до сих пор что-либо преподавать российским студентам. К делу даже подключился г-н Кофман, бывший министр иностранных дел ДНР. Оба решили выяснить, кто же именно притащил г-жу Бильченко в Россию и как можно вытащить её обратно. 

Итоги. Армен Гаспарян развел руками. Ничего не поделаешь. Положение у г-жи Бильченко бронебойное. Как сидела на шестнадцати аршинах, так и будет сидеть. Более того, Гаспарян не рискнул даже назвать имена покровителей. Ограничился толстыми намеками на неких «литературных корифеев». В общем, даже фамилию Прилепина называть ему было не с руки. Хотя весьма сомнительно, чтобы Прилепин вмешивался в ситуацию на фоне такого скандала. Так или иначе, влияния члена Общественной палаты Российской Федерации, человека с большими связями г-на Гаспаряна оказалось в данном случае недостаточно.

В чем же отличие между двумя этими историями? Вижу пока одно. Господин Алехин не был гражданином Украины, не скакал на майдане и не помогал нацистам. У него своя кредитная история, но вот «Айдара» и «Правого сектора» (запрещены в Российской Федерации) в ней нет. 

А у Бильченко — есть. 

О чем я вам и говорила. У бывших бандеровцев железное прикрытие. 

Напомню в который раз случай с депутатом от августа 2024 года. Депутат собирался подать официальный запрос в ФСБ с просьбой разобраться с деятельностью отдельных товарищей, в частности, с деятельностью Юрия Подоляки. А через день передумал, принес свои извинения. 

А сегодня Юрий Подоляка разгуливает с улыбочкой по многострадальной Судже, отмывает показательно террористов и нацистов,  наезжает при этом на того же Гаспаряна. А Гаспарян оправдывается. 

Всё это, дорогие мои, мало касается СВО. Все это касается нашей будущей жизни в нашей собственной стране. 

Не повторять ошибки конца пятидесятых, когда бывших бандеровцев реабилитировали, превратив в пламенных коммунистов и рассадив на ключевые места в институтах, в прессе, в партийных органах? 

Их повторяют не случайно. И повторяют показательно. На наших глазах. 

А мы даже не знаем имен больших людей в высоких кабинетах, которые это с нами делают.  

Александр Хинштейн, временно исполняющий обязанности губернатора Курской области, написал у себя в канале: «Уважаемые жители, напоминаю, что у нас продолжают действовать ограничения на въезд в ряд населенных пунктов приграничья. Прошу вас воздержаться от возвращения туда — это может быть опасно для жизни и здоровья!»

А кто же обеспечивает действие таких ограничений на въезд? Ну, разумеется, Министерство обороны. Которое и направило соответствующее предписание в адрес оперативного штаба Курской области ещё четырнадцатого марта. 

При этом ограничения на въезд касаются практически всего Суджанского района. 

Иными словами, вы не сможете просто так сесть в машину где-нибудь в Москве и поехать в Суджу, посмотреть на «Пятерочку» из вашего неуемного блогерского любопытства и желания хайпануть на трагедии. Нет. Вас, скорее всего, остановят на подъездах и зададут ряд не очень приятных вопросов. Отвечать придется. А вы ведь даже и не житель этого многострадального района. 

К чему я? Визит наших замечательных блогеров в Суджу — никакой, конечно, не самотек. Не стоит думать, будто Подоляка, Апачев, Федоров и остальные вдруг собрались у Юрия Ивановича в бане да и решили махнуть в Суджу глянуть, что там да как.

Никак нет. Это был, что называется, «пресс-тур». Организовали, посадили на транспорт и повезли. Были сопровождающие, люди, которые отвечали за безопасность. 

А у кого надо спрашивать разрешение на такую поездку? Да в Министерстве обороны же! У кого ещё. Значит, была какая-то бумага, официальная просьба. Была чья-то положительная резолюция на этой бумаге, были оформлены пропуска, были предупреждены офицеры в Курской области.

Выяснить, кто именно обращался с бумагой в МО при наличии корочек (журналиста официального издания, к примеру, или депутата) дело пяти секунд. Не думаю, что информация секретная. 

Зачем беседовать с господином Апачевым? Хотите получить очередной идиотский вызов на стрелку? Пацанчик давно попутал страны и года. Взрослые люди с такими не общаются. Что мы, кстати, видим на примере Зеленского. 

Нет-нет, Апачева в Суджу привез кто-то именно взрослый. Этот кто-то отвечает за действие своего подопечного. 

Может быть, хотя бы на этот раз получится выяснить, кто организовывал поездку. А то эти господа обычно так шифруются, как будто работают под глубоким прикрытием. 

Вот. Ваши милые курируемые гнусно насвинячили в израненном русском городе, который столько пережил. 

Кто будет за это отвечать?

События развиваются быстро. Надеюсь, хотя бы в этот раз что-то сдвинется с места.

Посмотрим. Апачев в Судже был не один.