#едавкнигах
Как ни странно в книге об итальянской семье (это я опять про "Крёстного отца") почти нет еды, всем не до этого. Ну точнее еда упоминается, но вскользь.
Капорежиме Клеменца готовит спагетти с томатным соусом и колбасками, Конни томит в духовке телятину, обжаренную с перцем, мама Корлеоне подает суп, бифштекс и шпинат, истекающий оливковым маслом, а в другом эпизоде готовит омлет по-сицилийски с жареным перцем и колбасками. Ну в общем, ничего особенного. Никаких аранчини, канноли, капонаты. Но я нашла, к чему прицепиться. Хотя и не совсем к еде.
На Сицилии отец Апполонии угощает Майкла вином и говорит, что он делает это вино с сыновьями, и что другого такого вина не найдешь на острове, потому что они добавляют в него апельсины. Мне прям пришлось на паузу поставить и пойти среди ночи рыться в книгах про вино, которых у нас дома изрядно.
Ясное дело, ничего про вино с апельсинами я не нашла (да и не сильно рассчитывала). И думаю, папаша Апполонии дал бы тому, кто такое удумал, скалкой между глаз.
Сицилия отличается разнообразием климата и почв, там много действительно уникальных сортов. А кроме того есть традиция производства пассито - десертного вина, которое делается из подсушенного винограда и является одним из национальных сокровищ Италии. Большинство вин пассито делается из Москато или Мальвазии в районах DOC Пассито ди Пантеллерия и Мальвазия делле Липари, которые расположены на островах, лежащих недалеко от Сицилии. Виноград для них собирают полностью созревшим, выкладывают на солнце — сушиться на соломенных матах. По мере того как из ягод испаряется вода, содержание сахара резко возрастает. Для того чтобы сиропообразная жидкость перебродила, может потребоваться не один месяц, однако получающееся в результате вино отличается высоким содержанием сахара и алкоголя. Такие вина итальянцы называют vini da meditazione («вина для размышлений»).
В таких винах есть апельсиновые ноты, ноты меда и персика. Скорее всего под «вином, в которое добавляют апельсины» имелось в виду как раз пассито. А добавление апельсинов это авторский или переводческий ляп.
Как ни странно в книге об итальянской семье (это я опять про "Крёстного отца") почти нет еды, всем не до этого. Ну точнее еда упоминается, но вскользь.
Капорежиме Клеменца готовит спагетти с томатным соусом и колбасками, Конни томит в духовке телятину, обжаренную с перцем, мама Корлеоне подает суп, бифштекс и шпинат, истекающий оливковым маслом, а в другом эпизоде готовит омлет по-сицилийски с жареным перцем и колбасками. Ну в общем, ничего особенного. Никаких аранчини, канноли, капонаты. Но я нашла, к чему прицепиться. Хотя и не совсем к еде.
На Сицилии отец Апполонии угощает Майкла вином и говорит, что он делает это вино с сыновьями, и что другого такого вина не найдешь на острове, потому что они добавляют в него апельсины. Мне прям пришлось на паузу поставить и пойти среди ночи рыться в книгах про вино, которых у нас дома изрядно.
Ясное дело, ничего про вино с апельсинами я не нашла (да и не сильно рассчитывала). И думаю, папаша Апполонии дал бы тому, кто такое удумал, скалкой между глаз.
Сицилия отличается разнообразием климата и почв, там много действительно уникальных сортов. А кроме того есть традиция производства пассито - десертного вина, которое делается из подсушенного винограда и является одним из национальных сокровищ Италии. Большинство вин пассито делается из Москато или Мальвазии в районах DOC Пассито ди Пантеллерия и Мальвазия делле Липари, которые расположены на островах, лежащих недалеко от Сицилии. Виноград для них собирают полностью созревшим, выкладывают на солнце — сушиться на соломенных матах. По мере того как из ягод испаряется вода, содержание сахара резко возрастает. Для того чтобы сиропообразная жидкость перебродила, может потребоваться не один месяц, однако получающееся в результате вино отличается высоким содержанием сахара и алкоголя. Такие вина итальянцы называют vini da meditazione («вина для размышлений»).
В таких винах есть апельсиновые ноты, ноты меда и персика. Скорее всего под «вином, в которое добавляют апельсины» имелось в виду как раз пассито. А добавление апельсинов это авторский или переводческий ляп.
#война_и_немцы
В моем советском детстве мы читали много книг о войне. В основном, это были героические истории сопротивления врагу на фронте и в тылу, душераздирающие истории, истории самопожертвования, истории любви посреди смерти.
Ветераны той войны, которых я очень даже застала и среди родственников, и среди моих учителей, вообще люди, пережившие войну, вспоминали отнюдь не героические эпизоды. Потом в моем детстве был фильм "Иди и смотри", на который мы ходили кажется всем классом. Это было потрясение, и первое понимание того, что война - не парад.
Когда я стала взрослой меня стала интересовать тема "войны с той стороны". Как случилось, что целый народ сошел с ума? Знали ли они о концлагерях? А если знали, что они думали? Почему они не протестовали? Как они восприняли поражение?
Я перечитала на эту тему кучу книг. О некоторых я тут писала, о некоторых - нет. Ниже - лучшие из прочитанных:
Нон-фикшн:
Уильям Ширер. Взлет и падение Третьего Рейха. Толстенный том, написанный журналистом, который был живым свидетелем происходящего. Если осилите, то будете неплохо разбираться в этом периоде истории.
Николас Старгардт. Мобилизованная нация. О немцах, которые воевали, и о их семьях в тылу.
Николас Старгардт. Свидетели войны. О детях войны. Не только немецких, но и немецких тоже.
Уилльям Хастингс Борк. Геринг, брат Геринга. Мало кто знает, что родной брат того самого Геринга, Альберт, всю войну спасал евреев. Странным образом его история стала известна только благодаря энтузиазму автора этой книги.
Себастьян Хаффнер. История одного немца. Воспоминания немецкого историка о событиях, которые привели Германию к 1933 году.
Джулия Бойд. Записки из Третьего рейха. Дневниковые записи и письма иностранцев, которые побывали в Германии накануне войны.
Стиг Дагерман. Немецкая осень. Сборник эссе о том, как Германия переживала первые годы после своего краха.
Художественная литература:
Джонатан Лителл. Благоволительницы. Одна из самых страшных книг, которую я прочитала за всю жизнь. До тошноты. Но при этом безусловно важная. The Times даже включил ее в пятерку самых значительных книг о Второй мировой войне.
Ханс Фаллада. Один в Берлине. О сопротивлении обычных немцев.
Ханс Фаллада. Кошмар в Берлине. О том, что было в Берлине в мае 1945 года и сразу после него.
Генрих Герлах. Прорыв под Сталинградом. Книга, написанная немцем, который воевал в Сталинграде, а потом много лет был в Советском плену.
Оксана Кириллова. Тетралогия "Тени прошлого". О первых трех частях - Виланд. Инспекция. Число Ревекки - я тут уже писала, 4-ю купила и скоро буду читать.
Про то, как все это стало возможным, стало понятно совсем не из книг. К сожалению и ужасу. Однако же, если тема вам интересна, то вот.
В моем советском детстве мы читали много книг о войне. В основном, это были героические истории сопротивления врагу на фронте и в тылу, душераздирающие истории, истории самопожертвования, истории любви посреди смерти.
Ветераны той войны, которых я очень даже застала и среди родственников, и среди моих учителей, вообще люди, пережившие войну, вспоминали отнюдь не героические эпизоды. Потом в моем детстве был фильм "Иди и смотри", на который мы ходили кажется всем классом. Это было потрясение, и первое понимание того, что война - не парад.
Когда я стала взрослой меня стала интересовать тема "войны с той стороны". Как случилось, что целый народ сошел с ума? Знали ли они о концлагерях? А если знали, что они думали? Почему они не протестовали? Как они восприняли поражение?
Я перечитала на эту тему кучу книг. О некоторых я тут писала, о некоторых - нет. Ниже - лучшие из прочитанных:
Нон-фикшн:
Уильям Ширер. Взлет и падение Третьего Рейха. Толстенный том, написанный журналистом, который был живым свидетелем происходящего. Если осилите, то будете неплохо разбираться в этом периоде истории.
Николас Старгардт. Мобилизованная нация. О немцах, которые воевали, и о их семьях в тылу.
Николас Старгардт. Свидетели войны. О детях войны. Не только немецких, но и немецких тоже.
Уилльям Хастингс Борк. Геринг, брат Геринга. Мало кто знает, что родной брат того самого Геринга, Альберт, всю войну спасал евреев. Странным образом его история стала известна только благодаря энтузиазму автора этой книги.
Себастьян Хаффнер. История одного немца. Воспоминания немецкого историка о событиях, которые привели Германию к 1933 году.
Джулия Бойд. Записки из Третьего рейха. Дневниковые записи и письма иностранцев, которые побывали в Германии накануне войны.
Стиг Дагерман. Немецкая осень. Сборник эссе о том, как Германия переживала первые годы после своего краха.
Художественная литература:
Джонатан Лителл. Благоволительницы. Одна из самых страшных книг, которую я прочитала за всю жизнь. До тошноты. Но при этом безусловно важная. The Times даже включил ее в пятерку самых значительных книг о Второй мировой войне.
Ханс Фаллада. Один в Берлине. О сопротивлении обычных немцев.
Ханс Фаллада. Кошмар в Берлине. О том, что было в Берлине в мае 1945 года и сразу после него.
Генрих Герлах. Прорыв под Сталинградом. Книга, написанная немцем, который воевал в Сталинграде, а потом много лет был в Советском плену.
Оксана Кириллова. Тетралогия "Тени прошлого". О первых трех частях - Виланд. Инспекция. Число Ревекки - я тут уже писала, 4-ю купила и скоро буду читать.
Про то, как все это стало возможным, стало понятно совсем не из книг. К сожалению и ужасу. Однако же, если тема вам интересна, то вот.
Орхан Памук. Другие цвета
⠀
Тот случай, когда долго читала саму книгу и еще дольше пыталась что-то о ней написать, но получалось какое-то занудство. Потому напишу очень коротко.
⠀
"Другие цвета" - сборник эссе и речей Орхана Памука на самые разные темы. Он пишет о книгах и чтении, о литературе и писательстве, о Стамбуле, рассуждает на свою излюбленную тему о Востоке и Западе, о том как трудно Турции балансировать на границе двух менталитетов.
⠀
Некоторые мысли я очень разделяю (например, о чтении), некоторые эссе помогают лучше понять романы Памука, другие приоткрывают изнанку писательского труда. Памук делится своими литературными предпочтениями, в частности признается в своей любви к русской литературе (Достоевскому, Набокову, Толстому). Заключительная часть книги - речь Памука на вручении Нобелевской премии - в ней он рассказывает, как всю жизнь хотел лучше понять отца.
⠀
Рекомендовать могу тем, кто любит романы Памука, и пожалуй, тем, кто только хочет с ним познакомиться. Почти исповедальная книжка дает очень хорошее представление об основных темах его книг и природе его меланхолии.
⠀
#турецкаялитература #орханпамук #другиецвета
⠀
Тот случай, когда долго читала саму книгу и еще дольше пыталась что-то о ней написать, но получалось какое-то занудство. Потому напишу очень коротко.
⠀
"Другие цвета" - сборник эссе и речей Орхана Памука на самые разные темы. Он пишет о книгах и чтении, о литературе и писательстве, о Стамбуле, рассуждает на свою излюбленную тему о Востоке и Западе, о том как трудно Турции балансировать на границе двух менталитетов.
⠀
Некоторые мысли я очень разделяю (например, о чтении), некоторые эссе помогают лучше понять романы Памука, другие приоткрывают изнанку писательского труда. Памук делится своими литературными предпочтениями, в частности признается в своей любви к русской литературе (Достоевскому, Набокову, Толстому). Заключительная часть книги - речь Памука на вручении Нобелевской премии - в ней он рассказывает, как всю жизнь хотел лучше понять отца.
⠀
Рекомендовать могу тем, кто любит романы Памука, и пожалуй, тем, кто только хочет с ним познакомиться. Почти исповедальная книжка дает очень хорошее представление об основных темах его книг и природе его меланхолии.
⠀
#турецкаялитература #орханпамук #другиецвета
Forwarded from еврейка у микрофона
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Нет, ну вы посмотрите, а? Вот как тут удержаться и не купить??? (фотографии издательства Эксмо)
Forwarded from Издательство Corpus
⚡️В печать ушел роман "Мальчик" Фернандо Арамбуру (перевод Натальи Богомоловой).
"Потрясающая история, рассказанная так, как это умеет делать только Фернандо Арамбуру". ABC
В основу нового романа Фернандо Арамбуру "Мальчик" положены реальные события. В небольшом баскском городе произошла страшная трагедия: в местной школе взорвался газ, погибли дети. Арамбуру рассказывает историю семьи, потерявшей в тот день своего единственного ребенка. Историю не совсем обычную и довольно неожиданную, как и те события, которые позднее пришлось пережить его родителям и деду. Арамбуру, берясь за столь болезненную тему, поставил перед собой много трудных задач, для решения которых ему понадобилось в очередной раз резко сменить стиль письма.
Фернандо Арамбуру — один из самых известных современных испанских писателей. Его роман "Родина" (перевод Натальи Богомоловой), общий тираж которого перевалил за миллион, переведен на 35 языков и отмечен десятками национальных и международных премий.
"Потрясающая история, рассказанная так, как это умеет делать только Фернандо Арамбуру". ABC
В основу нового романа Фернандо Арамбуру "Мальчик" положены реальные события. В небольшом баскском городе произошла страшная трагедия: в местной школе взорвался газ, погибли дети. Арамбуру рассказывает историю семьи, потерявшей в тот день своего единственного ребенка. Историю не совсем обычную и довольно неожиданную, как и те события, которые позднее пришлось пережить его родителям и деду. Арамбуру, берясь за столь болезненную тему, поставил перед собой много трудных задач, для решения которых ему понадобилось в очередной раз резко сменить стиль письма.
Фернандо Арамбуру — один из самых известных современных испанских писателей. Его роман "Родина" (перевод Натальи Богомоловой), общий тираж которого перевалил за миллион, переведен на 35 языков и отмечен десятками национальных и международных премий.
Из некнижного имею вам сказать, что ковид нынче совсем не тот. А вот постковид очень даже тот. Болела в общем легко, с насморком только и без температуры, но выйти из состояния тумана и полной неспособности соображать получилось только с назначенными врачом препаратами.
Три недели не могла ничего ни писать, ни читать (точнее все это время читаю одну книжку, толстую и хорошую, потом расскажу), ни даже смотреть и слушать. А могла только лежать, глядя в потолок и гладя кота. Но сегодня таки попустило, так что завалю вас своей графоманией.
Три недели не могла ничего ни писать, ни читать (точнее все это время читаю одну книжку, толстую и хорошую, потом расскажу), ни даже смотреть и слушать. А могла только лежать, глядя в потолок и гладя кота. Но сегодня таки попустило, так что завалю вас своей графоманией.
Федор Михайлович Достоевский. Записки из Мертвого дома
Писать о всем известной классике смысла конечно никакого, потому, как обычно, рассказываю только о собственных впечатлениях без каких-либо поползновений на анализ и всякое другое умное.
1. Раньше я читала "Записки из Мертвого дома" только отдельными кусками, а сейчас прочитала от и до. И поскольку по Достоевскому я упрямо иду в хронологическом порядке, то стало особенно очевидно, насколько "Записки" делят Федора Михайловича на до и после. Все, что было написано до, можно считать баловством.
2. "Записки" считаются первым образцом лагерной прозы в русской литературе. Но кроме зарисовок ежедневного быта заключенных и галереи характеров, это конечно книга о человеке в неволе - о его трансформации, о том, что она возможна в обе стороны - в исправление и раскаяние, но и в окончательное падение и разложение. По-настоящему препарировать человеческие души Достоевский начал именно здесь.
3. Конечно нельзя говорить, что вот, мол, хорошо, что у Достоевского в жизни была каторга. Но вероятно без нее Достоевского- писателя и Достоевского-мыслителя бы не было. Здесь он не только черпнул полной ложкой запас героев и характеров на всю жизнь, но получил возможность взглянуть на мир и на человека иначе. Испытание тюрьмой мало кого оставляет прежним. Но мне показалось, что Достоевского она не просто изменила, а как будто вывернула наизнанку - он обратился к Богу не просто в религиозно-обрядовом, а в метафизическом смысле.
4. "Записки из Мертвого дома" можно назвать энциклопедией русской жизни почище "Войны и мира" и любого другого толстовского. Чего и кого мы только здесь не встречаем: люди разных национальностей, сословий, рода занятий, взаимоотношения заключенных между собой и с начальством, описания еды, больницы, сцены о праздниках в тюрьме и о любительском театре, о бунте, о работах и подаяниях.
5. В "Записках" я вдруг нашла для себя одного из самых красивых персонажей в русской литературе. Это Алей - двадцатилетний дагестанец, который угодил на каторгу вместе с братьями.
6. Хотя вообще тот самый великорусский шовинизм цветет в "Записках" буйным цветом. Я не склонна приписывать его Достоевскому, он очевидно способен от него отрешиться, но из текста понятно, что и антисемитизм, и вообще презрение ко всем другим национальностям кроме, пожалуй, горцев, настолько в порядке вещей, что идет будничным фоном. Буквально у всех - у евреев, поляков, чеченцев, татар - найдется какой-нибудь изъян просто по праву рождения. У Достоевского об этом без злости, без высокомерия и без карикатурности, как у некоторых других наших классиков, он лишь фиксирует происходящее.
7. Сильнее других на каторге выпячиваются сословные предрассудки, причем "в обратную сторону". Дворян здесь меньшинство, и в среде простого народа они никогда не становятся своими. Достоевский называл это самым трудным испытанием. То, что тебя не принимают, что ты не можешь стать частью коллектива, не можешь считать место своим.
⬇️ ⬇️ ⬇️
Писать о всем известной классике смысла конечно никакого, потому, как обычно, рассказываю только о собственных впечатлениях без каких-либо поползновений на анализ и всякое другое умное.
1. Раньше я читала "Записки из Мертвого дома" только отдельными кусками, а сейчас прочитала от и до. И поскольку по Достоевскому я упрямо иду в хронологическом порядке, то стало особенно очевидно, насколько "Записки" делят Федора Михайловича на до и после. Все, что было написано до, можно считать баловством.
2. "Записки" считаются первым образцом лагерной прозы в русской литературе. Но кроме зарисовок ежедневного быта заключенных и галереи характеров, это конечно книга о человеке в неволе - о его трансформации, о том, что она возможна в обе стороны - в исправление и раскаяние, но и в окончательное падение и разложение. По-настоящему препарировать человеческие души Достоевский начал именно здесь.
3. Конечно нельзя говорить, что вот, мол, хорошо, что у Достоевского в жизни была каторга. Но вероятно без нее Достоевского- писателя и Достоевского-мыслителя бы не было. Здесь он не только черпнул полной ложкой запас героев и характеров на всю жизнь, но получил возможность взглянуть на мир и на человека иначе. Испытание тюрьмой мало кого оставляет прежним. Но мне показалось, что Достоевского она не просто изменила, а как будто вывернула наизнанку - он обратился к Богу не просто в религиозно-обрядовом, а в метафизическом смысле.
4. "Записки из Мертвого дома" можно назвать энциклопедией русской жизни почище "Войны и мира" и любого другого толстовского. Чего и кого мы только здесь не встречаем: люди разных национальностей, сословий, рода занятий, взаимоотношения заключенных между собой и с начальством, описания еды, больницы, сцены о праздниках в тюрьме и о любительском театре, о бунте, о работах и подаяниях.
5. В "Записках" я вдруг нашла для себя одного из самых красивых персонажей в русской литературе. Это Алей - двадцатилетний дагестанец, который угодил на каторгу вместе с братьями.
6. Хотя вообще тот самый великорусский шовинизм цветет в "Записках" буйным цветом. Я не склонна приписывать его Достоевскому, он очевидно способен от него отрешиться, но из текста понятно, что и антисемитизм, и вообще презрение ко всем другим национальностям кроме, пожалуй, горцев, настолько в порядке вещей, что идет будничным фоном. Буквально у всех - у евреев, поляков, чеченцев, татар - найдется какой-нибудь изъян просто по праву рождения. У Достоевского об этом без злости, без высокомерия и без карикатурности, как у некоторых других наших классиков, он лишь фиксирует происходящее.
7. Сильнее других на каторге выпячиваются сословные предрассудки, причем "в обратную сторону". Дворян здесь меньшинство, и в среде простого народа они никогда не становятся своими. Достоевский называл это самым трудным испытанием. То, что тебя не принимают, что ты не можешь стать частью коллектива, не можешь считать место своим.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
8. Меня совершенно потрясли главы о телесных наказаниях. Я конечно знала о том, что они были, но наивно полагала, что это так, примерно как ремнем по жопе. Но тут Федор Михайлович приводит такое количество подробностей и сам он так потрясен этим, что возвращается к ним снова и снова и передает свое потрясение читателю. За тяжкие (и не очень) уголовные преступления почти всегда назначалось какое-то количество ударов палками / шпицрутенами. Человека прогоняли через строй солдат и каждый должен был наносить удары (за этим следили офицеры). Количество ударов исчислялось сотнями и даже тысячами. Максимальным наказанием было 6000 ударов, но по негласному сговору оно было сокращено до 3000. За один раз этого не мог выдержать никто, поэтому общее количество делилось на 2-3 раза. Самым страшным наказанием однако считались розги. Здесь, чтобы засечь до смерти, хватало 500 ударов.
За состоянием заключенного во время экзекуции следил врач. Если он обнаруживал угрозу жизни, то наказание прекращалось. Избитый помещался в госпиталь, где спину немного залечивали и потом сразу же подвергали его второй или третьей порции наказания. Заключенные прибегали к самым разным уловкам, чтобы отсрочить наказание, иногда даже шли еще на одно преступление, чтобы до нового приговора их отправили в предварительное заключение. Часто после полной порции наказания они умирали.
Телесные наказания были отменены в России в 1863 году (за исключением каторжников-рецидивистов). Считается, что на Александра II повлияли в том числе и "Записки из Мертвого дома."
9. Очень пронзительно Достоевский пишет о силе надежды. Он рассказывает о заключенных, которых за особо тяжкие преступления держат на цепи по 5-6 лет. Все это время они живут надеждой на то, что этот срок закончится, и они смогут выйти во двор острога размяться. Из самого острога они уже не выйдут никогда, и они это знают. Тем не менее, надежда избавиться от цепи не дает им сойти с ума или умереть.
10. Так же важна для заключенных и работа. Именно работа дает возможность на какое-то время отвлечься от скорбных мыслей о своей участи. Но работа должна быть осмысленной, заключенный должен осознавать ее практическую пользу. Если труд бессмысленный, это только увеличивает страдания. У каждого в остроге есть какое-то ремесленное занятие, работа в нерабочее время. Физическая работа спасала, даже укрепляла духовно и физически. Те, кто от такой работы отказывался или не мог выполнять ее по каким-то причинам, быстро угасали.
В конце надо бы прогундосить про "читайте классику". И это, пожалуй, тот случай, когда я и прогундошу (-сю?). Потому что по-настоящему понять Достоевского без "Записок из Мертвого дома" сложно. Не знаю, почему ее не "проходят" в школе. Или проходят?
За состоянием заключенного во время экзекуции следил врач. Если он обнаруживал угрозу жизни, то наказание прекращалось. Избитый помещался в госпиталь, где спину немного залечивали и потом сразу же подвергали его второй или третьей порции наказания. Заключенные прибегали к самым разным уловкам, чтобы отсрочить наказание, иногда даже шли еще на одно преступление, чтобы до нового приговора их отправили в предварительное заключение. Часто после полной порции наказания они умирали.
Телесные наказания были отменены в России в 1863 году (за исключением каторжников-рецидивистов). Считается, что на Александра II повлияли в том числе и "Записки из Мертвого дома."
9. Очень пронзительно Достоевский пишет о силе надежды. Он рассказывает о заключенных, которых за особо тяжкие преступления держат на цепи по 5-6 лет. Все это время они живут надеждой на то, что этот срок закончится, и они смогут выйти во двор острога размяться. Из самого острога они уже не выйдут никогда, и они это знают. Тем не менее, надежда избавиться от цепи не дает им сойти с ума или умереть.
10. Так же важна для заключенных и работа. Именно работа дает возможность на какое-то время отвлечься от скорбных мыслей о своей участи. Но работа должна быть осмысленной, заключенный должен осознавать ее практическую пользу. Если труд бессмысленный, это только увеличивает страдания. У каждого в остроге есть какое-то ремесленное занятие, работа в нерабочее время. Физическая работа спасала, даже укрепляла духовно и физически. Те, кто от такой работы отказывался или не мог выполнять ее по каким-то причинам, быстро угасали.
В конце надо бы прогундосить про "читайте классику". И это, пожалуй, тот случай, когда я и прогундошу (-сю?). Потому что по-настоящему понять Достоевского без "Записок из Мертвого дома" сложно. Не знаю, почему ее не "проходят" в школе. Или проходят?
Посмотрела вчера за один вечер сериал, о котором все говорят - "Adolescence" (в русском переводе "Переходный возраст"). Хотела только полюбопытствовать, а залипла так, что не смогла оторваться. Перевариваю теперь, миллион всяких мыслей, первая среди которых "Господи, спасибо тебе, что мой сын уже не подросток" и вторая - "Как же оказывается хорошо, что он всегда со мной разговаривал и продолжает".
Сериал очень впечатляющий, там много трудных тем. Трудный возраст, разрыв поколений (то, как мы часто не понимаем очевидное для подростков), соцсети как инструмент буллинга, вообще изощренный и неочевидный взрослым буллинг, как трудно подросткам объяснить это вечно занятым взрослым и как трудно взрослым распознать проблему. Меня очень резанула фраза отца мальчика "я думал, что он сидит в своей комнате, значит он в безопасности" (за точность не ручаюсь).
Начинается сериал с того, что рано утром полиция вламывается в дом и арестовывает мальчика 13 лет, его подозревают в убийстве одноклассницы. 4 серии - это работа с подростком в полиции, визит полицейских в школу, сеанс психолога с мальчиком и один день в семье мальчика, когда он в ожидании суда находится в исправительном учреждении.
Совершенно потрясающая актерская работа всех актеров. Парня, который играет главную роль (это его первая работа, никакого актерского образования), уже окрестили и новым Ди Каприо, и новым Де Ниро.
Кроме всего прочего это еще и выдающаяся операторская работа. Каждый эпизод снимали единым дублем. Ну то есть если одна серия это чуть больше часа - то и снимали ее ровно столько же. Благодаря этому создается максимальный эффект присутствия, реально чувствуешь, как будто ты находишься в той же комнате вместе с мальчишкой, и от этого очень тревожно и некомфортно.
В общем, если вы еще не, то очень рекомендую посмотреть в выходные. Особенно, если у вас подросток.
Сериал очень впечатляющий, там много трудных тем. Трудный возраст, разрыв поколений (то, как мы часто не понимаем очевидное для подростков), соцсети как инструмент буллинга, вообще изощренный и неочевидный взрослым буллинг, как трудно подросткам объяснить это вечно занятым взрослым и как трудно взрослым распознать проблему. Меня очень резанула фраза отца мальчика "я думал, что он сидит в своей комнате, значит он в безопасности" (за точность не ручаюсь).
Начинается сериал с того, что рано утром полиция вламывается в дом и арестовывает мальчика 13 лет, его подозревают в убийстве одноклассницы. 4 серии - это работа с подростком в полиции, визит полицейских в школу, сеанс психолога с мальчиком и один день в семье мальчика, когда он в ожидании суда находится в исправительном учреждении.
Совершенно потрясающая актерская работа всех актеров. Парня, который играет главную роль (это его первая работа, никакого актерского образования), уже окрестили и новым Ди Каприо, и новым Де Ниро.
Кроме всего прочего это еще и выдающаяся операторская работа. Каждый эпизод снимали единым дублем. Ну то есть если одна серия это чуть больше часа - то и снимали ее ровно столько же. Благодаря этому создается максимальный эффект присутствия, реально чувствуешь, как будто ты находишься в той же комнате вместе с мальчишкой, и от этого очень тревожно и некомфортно.
В общем, если вы еще не, то очень рекомендую посмотреть в выходные. Особенно, если у вас подросток.
Джесмин Уорд. Пойте, неупокоенные, пойте
Тот случай, когда роман и в списке лучших книг 21 века по версии всех, и рекомендуется авторитетными критиками-блогерами, а мне - мимо. И даже не просто мимо, а вызвал злое раздражение.
Джоджо - мальчик тринадцати лет - вынужден рано повзрослеть. Его главная опора в этом взрослении - дед, которого он зовет Па и который де факто заменил ему отца (да и мать тоже). Отец Джоджо - Майкл - белый, отбывает срок в тюрьме и должен оттуда вот-вот выйти. Мать - Леони - черная, занимается черт-те чем, вроде бы работает, еще где-то вечно шляется, ширятся, на детей у нее времени нет. Есть еще бабушка, но у нее рак в терминальной стадии, она больше не в состоянии о ком-то заботиться. Есть бабушка и дедушка по отцовской линии, но они, белые, не хотят знать ни свою черную невестку, ни ее детей. Потому Джоджо берет на себя заботу о пятилетней сестренке.
Кроме живых героев тут есть герои неживые. Погибший в подростковом возрасте брат Леони и погибший в тюрьме мальчик Ричи. Эти двое присутствуют в повествовании как неупокоившиеся души. Призраки, которых слышат Леони и Джоджо, - это голоса черной Америки, убиенные белыми, они взывают к справедливости, и кроме всего прочего видимо призваны держать на себе конструкцию жанра магического реализма, но что-то в этой конструкции меня постоянно смущало, она казалась слишком надуманной и манипулятивной.
Тяжелая фермерская работа (буквально целину надо возделывать мотыгой в 21 веке), тюрьма (потянет на Гуантанамо), наркота (без нее шагу ступить невозможно), все постоянно блюют (полкниги описаний, как рвет то одного, то другого героя, то укачало, то наркотиков нажралась), денег нет, машина грязная, работа плохая, бекон сгорел, полицейские злые, медицинская помощь отсутствует, белые не пускают черных не то что на порог, а начинают гнать метрах в ста от дома, и не просто орать, а собаками травить.
Ну слушайте, я все понимаю, и да, black lives matter, но давайте уже без золотых гробов.
Галина Юзефович писала об этой книге, что это "роскошная вещь - тягучая, вязкая южная готика, беспросветно мрачная, но с каким-то диковинным внутренним светом, как сквозь темную торфяную воду." Я не только не увидела никакого диковинного света, но даже и просвета никакого не увидела. Мне это показалось сплошной манипуляцией и манифестом инфантилизма. Правда не понимаю, как связано то, что женщина забывает покормить и напоить своих детей, и рабство, с которым покончено лет за 150 до ее рождения.
Возможно, книга воспринимается совершенно иначе американцами, но у меня не получилось ни поверить, ни посочувствовать по-настоящему (хотя детей безусловно жалко). Если кто-то читал, напишите, пожалуйста, что вы думаете. Особенно если вы со мной не согласны.
#американскаялитература #джесминуорд
Тот случай, когда роман и в списке лучших книг 21 века по версии всех, и рекомендуется авторитетными критиками-блогерами, а мне - мимо. И даже не просто мимо, а вызвал злое раздражение.
Джоджо - мальчик тринадцати лет - вынужден рано повзрослеть. Его главная опора в этом взрослении - дед, которого он зовет Па и который де факто заменил ему отца (да и мать тоже). Отец Джоджо - Майкл - белый, отбывает срок в тюрьме и должен оттуда вот-вот выйти. Мать - Леони - черная, занимается черт-те чем, вроде бы работает, еще где-то вечно шляется, ширятся, на детей у нее времени нет. Есть еще бабушка, но у нее рак в терминальной стадии, она больше не в состоянии о ком-то заботиться. Есть бабушка и дедушка по отцовской линии, но они, белые, не хотят знать ни свою черную невестку, ни ее детей. Потому Джоджо берет на себя заботу о пятилетней сестренке.
Кроме живых героев тут есть герои неживые. Погибший в подростковом возрасте брат Леони и погибший в тюрьме мальчик Ричи. Эти двое присутствуют в повествовании как неупокоившиеся души. Призраки, которых слышат Леони и Джоджо, - это голоса черной Америки, убиенные белыми, они взывают к справедливости, и кроме всего прочего видимо призваны держать на себе конструкцию жанра магического реализма, но что-то в этой конструкции меня постоянно смущало, она казалась слишком надуманной и манипулятивной.
Тяжелая фермерская работа (буквально целину надо возделывать мотыгой в 21 веке), тюрьма (потянет на Гуантанамо), наркота (без нее шагу ступить невозможно), все постоянно блюют (полкниги описаний, как рвет то одного, то другого героя, то укачало, то наркотиков нажралась), денег нет, машина грязная, работа плохая, бекон сгорел, полицейские злые, медицинская помощь отсутствует, белые не пускают черных не то что на порог, а начинают гнать метрах в ста от дома, и не просто орать, а собаками травить.
Ну слушайте, я все понимаю, и да, black lives matter, но давайте уже без золотых гробов.
Галина Юзефович писала об этой книге, что это "роскошная вещь - тягучая, вязкая южная готика, беспросветно мрачная, но с каким-то диковинным внутренним светом, как сквозь темную торфяную воду." Я не только не увидела никакого диковинного света, но даже и просвета никакого не увидела. Мне это показалось сплошной манипуляцией и манифестом инфантилизма. Правда не понимаю, как связано то, что женщина забывает покормить и напоить своих детей, и рабство, с которым покончено лет за 150 до ее рождения.
Возможно, книга воспринимается совершенно иначе американцами, но у меня не получилось ни поверить, ни посочувствовать по-настоящему (хотя детей безусловно жалко). Если кто-то читал, напишите, пожалуйста, что вы думаете. Особенно если вы со мной не согласны.
#американскаялитература #джесминуорд