Наташку за ляжку

В стране живут несколько десятков тысяч русских женщин в браке с египтянами. Значительная цифра. Но все ли из них счастливы? Очень сомневаюсь.

Найти себе пару в Египте для женщины очень просто. Почти всегда это происходит на курортах, где через небольшой промежуток времени женихи сами дадут о себе знать. Девушки здесь отдыхают и наслаждаются жизнью. Возможно, если бы они знали, что означает слово «шармута», которое кричат им египтяне в спину, то их розовые очки о стране, о людях и о последствиях необременительных связей упали. Но они не упадут, очки сидят очень плотно. И девушки продолжают веселиться. Кавалеров на курортах много, но среди них быстро находится Тот Самый - настоящий восточный красавец, настоящий арабский принц из сказки. Он умело заливает сладкий медок в восприимчивые женские ушки, красиво ухаживает, дарит подарки, любит детей и даже не пьёт алкоголь! Не то, что русский Ванька - скотская пьянь. Бабочки в животе, искра, страсть. Вот и появилась новая пара - Оксана и Ахмед.

Нормальная женщина всегда старается выбрать себе наилучшего мужчину. И, по-хорошему, тут стоит задуматься, а гид - Махмуд, торговец сувенирами - Мохамед, инструктор по дайвингу - Ахмед, все эти ребята - они точно лучшие? Почему они занимаются такой работой? Почему они работают на курорте, а не в Каире или в Александрии? Почему они интересуются русскими, а не египетскими женщинами? Есть ли у них материальный достаток? Но время таких вопросов придет намного, намного позже. Разуму сейчас не место и не время, сейчас есть лишь место и время для страсти. С любимым Махмудом рай и в шалаше.

А дальше все и всегда происходит одинаково. Быстро подписанный упрощённый брачный контракт (близкий в местном общественном сознании к узаконенной проституции), чтобы все было богоугодно, и готова новая ячейка общества. Но русская девушка не знает, что у её «мужа» таких, как она, может быть много - они все в специальной тетрадочке записаны с фотографиями, чтобы не забыть где кто, да и перед друзьями похвастаться, кто сколько смог завести новых «жён» за сезон. И что у «мужа» нет ни нормальной семьи, ни денег, ни жилья. Ведь если бы были, то что ему делать на курорте? Он бы в Каире жил. А ещё у него больная мама, не хватает денег для своего бизнеса, бабушка недавно умерла... И вот наша Наташа несёт свои последние денежки «мужу» - ну как же не помочь, если любимый в беде?

Все это происходило и происходит по одинаковой схеме тысячи, десятки тысяч раз. Тысячи историй рассказано, тысячи разбитых женских сердец оставлены, тысячи слез пролито, тысячи ненужных и непризнанных отцами-египтянами детей рождены... А те, что нужны и признаны, в случае развода всегда остаются с отцом и не могут покинуть страну без его разрешения - неприятный сюрприз для наших женщин. Но все повторяется снова и снова. Снова и снова русские женщины бросаются в объятия египетских мужчин. Ничему жизнь людей не учит.

Но хорошо. Допустим, муж оказался не проходимцем и не подлецом, а достойным человеком. Но тогда обязательно возникнет и другая проблема - исламская культура. Понимают ли женщины, что это за культура? Готовы ли они к тому, что их дети отныне будут принадлежать миру ислама? Хотят ли они себе и своим детям такой жизни? Действительно ли они хотят жить с людьми иной ментальности в чужой стране?

Оформление брака - очень ответственный шаг, особенно если это брак между людьми разных культур, миров. Счастливый брак здесь возможен тогда, когда женщина сама понимает и принимает ценности другого общества. Когда она осознанно подходит к выбору своего мужчины. Искренне разделяет его веру, а не просто её принимает, потому что «так надо». А если просто бездумно побежать за первым встречным лишь потому, что сердечко екнуло, то в конце этого пути не будет ждать ничего, кроме страданий и разочарования. Даже люди из разных стран одной, европейской, культуры не всегда уживаются вместе. Что уж тогда говорить о культурах принципиально различных?

И в чем же тут вывод? Наверное, в том, что подобное должно тянуться к подобному. Рыбка - к рыбке, птичка - к птичке. Но не наоборот.

​​Расставаясь с Египтом

Некоторое время назад общался с человеком по поводу Африки. Обсуждали одну страну, вторую, третью. Дошли до Египта и он сказал, что, по его мнению, эта страна мне точно не понравилась. Я удивился и спросил, почему он так думает. Он ответил, что судя по моим заметкам нельзя прийти к иному выводу.

Действительно, если просмотреть все заметки о Египте с самого начала, а потом их обобщить, то получается, что почти ничего иного, кроме негатива об этой стране с моей стороны не написано. И люди наглые, и города загаженные, и поезда убогие, и машины гудят непрерывно. Всё правильно, от своих слов не отказываюсь. Но всё не только так, ведь Египет мне сильно понравился. Это древняя, красивая, интересная и необычная страна. Говорю совершенно искренне. Но если Египет такой расчудесный, то почему про него я написал столько гадостей?

Ответ на этот вопрос мне тоже хотелось бы знать. Ведь в действительности оскорблять Египет я совсем не хотел. Это получилось само собой, как бы помимо моей воли. Звучит слегка шизофренично, но что есть, то есть. Никогда не ставил перед собой задачу специально написать гадости о Египте. Наоборот, каждый раз думал, что вот сейчас нормально и беспристрастно опишу какую сторону жизни в Египте, а потом перечитывал заметку и поражался - как же так, почему опять критика и ехидство получились? Ну вот так. Я не специально, честно. Оно само.

Египет - действительно замечательная страна. И, одновременно, действительно отвратительная. Положительные стороны Египта затрагивают, в основном, материальный мир, мир вещей. Но что касается мира людей... Нууу... Не фонтан, в общем. Египтянин - абсолютная противоположность суданцу. Суданцы - вежливые и спокойные люди. Никогда никаких конфликтов у меня с ними не было. То ли десятилетия исламизма сделали их такими, то ли аль-Башир выдрессировал. Не знаю. Но их соседи - египтяне совершенно другие. Сейчас египтянин делает тебе комплименты и заливается соловьем, но если вдруг что пойдёт не так, то он немедленно начнёт оскорблять, кричать и быковать. Некоторые индивидуумы и вовсе начинают хрюкать. Прижимают пальцем свои носы, имитируя поросячий пятак, и хрюкают. Так египтянин показывает, что я - христианская свинья. Очень говорящая сцена. Зачем ты так себя ведёшь? Ты человек или дикарь? Возможно, у других людей будет другое впечатление о местных жителях - гуляют же с ними под ручку на курортах и замуж выходят (хотя с тем же успехом я мог бы жениться на тайской «массажистке»), но мой опыт взаимодействия с людьми именно такой. Временами было сложно.

Кому-то Египет сильно понравится, кому-то сильно не понравится. Либо и то и другое одновременно, как в моем случае. Но совершенно точно Египет - не то место, которое оставит равнодушным. Здорово, что существуют такие страны. Сюда хотелось бы ещё вернуться, но потом, попозже. А сейчас временно покидаю африканский континент и направляюсь на Ближний Восток, в Ливан.

​​​​Впервые в Ливане

Раньше никогда не приходилось бывать в Ливане, но мнение об этой стране было высоким. Она представлялась процветающим государством Ближнего Востока с развитыми секторами финансов, туризма, услуг, местом отдыха и развлечений как для европейцев, так и для арабов. Жалко, что теперь все совершенно не так.

В Ливан летел через Турцию. Кроме меня в большом самолёте сидели человек 20 - рейс был почти пустым. Обеспеченные ливанцы, покинувшие страну с началом экономического и политического кризисов, не торопятся возвращаться обратно. В чем тогда выгода для турецких авиалиний несколько раз в день направлять рейсы в Ливан, если туда почти никто не летает? Так и разориться можно.

С воздуха Бейрут с пригородами выглядят симпатично. Интересный ландшафт, ровные поля с теплицами, чистая береговая линия с прозрачной водой и отелями, приятные и аккуратные дома. С другой стороны, отели и пляжи пусты, а многие дома издали выглядят то ли недостроенными, то ли нежилыми. Детали разглядеть трудно, но нет впечатления того, что они все забиты людьми. На секунду в голову пришли флэшбеки из Фритауна, столицы Сьерра-Леоне, где многие дома тоже стояли недостроенными, либо пустовали по причине экономического и строительного кризисов, вызванных эпидемией лихорадки Эбола. Но где Сьерра-Леоне, а где Ливан.

Аэропорт обычный. Врачи с носовыми ковырялками для поиска коронавируса. Много военных. Надписи дублируются на двух языках - арабском и французском. Диктор тоже на двух языках говорит.

Бейрут смотрится привлекательно не только с воздуха, но и с земли. Хорошие дома, деревья, подстриженная травка. Нормально выглядящие люди - не похоже, чтобы в Бейруте кто-то бомжевал и вёл маргинальный образ жизни. Совсем не Каир. Вдалеке стоят кварталы-поселения палестинских беженцев, которые явно живут не на широкую ногу, но они где-то там, а здесь, на главных улицах, все хорошо. Словом, Бейрут - приятное место. Без ишаков и говна.

С другой стороны, если не ишак, то что (кто)? Бывают города и страны с ярко выраженной идентичностью, с какой-то уникальностью, которая ощущается сразу же, как только попадёшь сюда. Такими были Каир и Хартум. А в Бейруте что? Ну красивый он и красивый, и что дальше? Быть просто привлекательным городом мало. Пока мне не ясно, в чем оригинальность современных Бейрута и Ливана, кроме, конечно, политической системы и «Хезболлы».

Тем не менее, пока Бейрут нравится. Если почитать новости о политической и экономической ситуации в Ливане, то со стороны может показаться, что здесь чуть ли не страна «третьего мира», которая сегодня-завтра развалится. Но вот я нахожусь в Бейруте, а вокруг никакой политической нестабильности не видно. Митинги, шествия, погромы, вандализм - ничего нет. Пока все спокойно.

​​​​​​​​Рамадан в Ливане

Вчера в стране наступил Рамадан - месяц обязательного поста для мусульман. До вечерней молитвы и наступления темноты люди в Бейруте запасались продуктами и толпились возле точек продажи уличной еды, покупая её для ифтара - вечернего приёма пищи.

Конечно, местные мусульмане будут соблюдать пост, но вряд ли слишком строго. В этом отношении Ливан - совсем не Судан, в котором в глубокой религиозности людей не имеет никакого смысла сомневаться. Кроме того, Ливан в той же степени мусульманское государство, в какой и христианское - в этой невероятно религиозно разнообразной стране проживают около 40% христиан различных церквей. А последним, естественно, никакой пост соблюдать не надо. Будут жить, как раньше жили, однако специально раздражать этим мусульман, разумеется, не стоит.

Во время Рамадана мусульмане стараются совершать благочестивые дела и давать милостыню. Эта практика коснулась и меня. Гулял сегодня рядом с районом палестинских беженцев и ко мне подошла женщина с ребёнком, попросив денег. Попрошайка была настойчивой, хватала меня за руку, приговаривая, что не давать денег - это, мол, харам, греховное деяние. То есть, тётка хотела пристыдить меня, поспекулировав на религии во время священного для мусульман месяца. Но она конкретно ошиблась, во-первых, в том, что ислам хоть и одобряет подаяние милостыни, однако вместе с тем попрошайничество не одобряет. Во-вторых, я не мусульманин, поэтому мне все равно, что харам, а что нет. Тем более, недавание милостыни к этому не относится. И, в-третьих, я никогда не даю денег наглым попрошайкам, у которых на лице написано, что вымогательство - это их основная работа. Помогать стоит тем, кто действительно в этом нуждается и похож на нормального человека, а не на профессионального вымогателя.

​​​​​​Невидимая рука рынка

Пустые полки на прилавках магазинов хорошо памятны всем людям, заставшим времена советского социализма. Причины этого - товарный дефицит из-за недопроизводства в условиях плановой экономики, неорганизованность снабжения и распределения на местах, неравномерное распределение товаров широкого потребления по городам и регионам Советского Союза, и система привилегированного снабжения для отдельных категорий населения с ограниченным доступом для остальных. Хотя деньги у покупателей были - это товаров в продаже не было в достаточном количестве. Бывают и другие причины дефицита - например, война. В условиях активных боевых действий продавцы и поставщики быстро покидают регион, и купить товары негде - окна магазинов заколочены, двери закрыты, склады пусты. Но это крайний случай.

Теперь товарный дефицит встречается и в Ливане, но по иным причинам. Ливанская экономика мало что производит и сильно зависит от импорта. Товары покупаются на мировом рынке за доллары. Но запасы наличной иностранной валюты у ливанского правительства и частных импортеров заканчиваются. Кроме того, курс ливанского фунта по отношению к доллару упал почти на 90% - следовательно, стоимость закупки иностранных товаров возрастает и вместе с этим их стоимость на местном рынке тоже растёт. Так возникает товарный дефицит.

В крупных торговых сетях и моллах, собственники которых не испытывают проблем с запасами наличных долларов, полки ломятся от товаров на какой угодно вкус. Но и цена на них, понятно, выше. В супермаркетах и бакалейных лавках, напротив, полки наполовину пусты. И это касается не только продовольствия, но самой разной товарной номенклатуры - даже, например, тарелок с ложками. А некоторые мелкие собственники вынуждены на неопределённый срок закрыть свои магазинчики.

Итак, количество товара на продажу уменьшается, цены на него растут. Для помощи населению правительство предоставляет субсидированные продукты по сниженным ценам (рис, масло, молоко и другие), однако его объёмы тоже ограничены. Возникает знакомое всем советским гражданам явление «вбрасывания» - когда товары неожиданно «вбрасывают» на рынок и люди, рассталкивая друг друга локтями, наперебой бросаются его скупать. Толкотня, скандалы, давка, драки за субсидированные продукты - такова реальность современного Ливана. Случаются и трагедии. Недавно в городе Триполи во время раздачи продовольственных наборов возник конфликт со стрельбой, в результата которого погиб один человек.

В обществе циркулируют слухи о том, что собственники магазинов, будто бы, специально прячут субсидируемые продукты на складах, и продают вместо них импортируемые из заграницы продукты по более высокой цене. Появляются «продуктовые рейды» в ходе которых активисты проникают на склады магазинов, пытаясь выяснить, не припрятал ли там кто субсидируемые товары.

В связи с нестабильностью местной валюты люди стараются запастись товарами впрок, скупая все разом и как можно больше, до тех пор, пока курс ливанской лиры по отношению к доллару вновь не упадёт. Поэтому в магазинах часто можно встретить людей с огромными тележками, доверху набитыми едой. Ухудшают ситуацию, во-первых, слухи о том, что запасы еды в Ливане якобы скоро закончатся (что также стимулирует к покупке больших объёмов продовольствия) и, во-вторых, действия спекулянтов, которые покупают продукты в магазинах, а потом перепродают их населению по более высокой цене.

Таким образом люди сами усугубляют товарный дефицит.

​​​​​​​​Обвал валюты

Ливанская экономика практически ничего не производит и сильно зависит от импорта товаров разного типа - от продовольствия до сырья. Местные предприниматели покупают иностранные товары за доллары, которые они могут получить в банках, обменяв на них локальную валюту - ливанскую лиру (также её называют фунтом). Ливанские банки привлекали клиентов со всего мира высокими процентыми ставками по вкладам, что сделало банковский сектор одним из наиболее экономически важных в стране наряду с туризмом. В 1997 г. Банк Ливана зафиксировал курс местной валюты на уровне 1500 лир за 1 доллар. Этот курс оставался неизменным более 20 лет. Ливан был набит долларами. Вероятно, можно было даже говорить о бивалютной системе, где доллары ходили наряду с лирами - за многие товары и услуги можно расплатиться любыми деньгами, а стоимость на чеках указывалась одновременно в двух разных валютах.

Банковская система Ливана начала рушиться в 2011 г., когда обеспокоенные сохранностью своих денег инвесторы по причине гражданской войны в соседней Сирии, начали выводить доллары из местных банков. В 2017 г. после истории с недолгой отставкой премьер-министра Саада Харири, которого, будто бы, удерживали под домашним арестом в Саудовской Аравии, деньги из банков Ливана начали забирать не только иностранные инвесторы, но и ливанские граждане. Существенно выросли государственный и банковские долги. Пытаясь решить проблему государственного долга, власти ввели ежедневный налог в 20 центов с человека за пользование мессенджером WhatsApp. Это привело к массовым протестам и отставке правительства в полном составе. В 2019 г. ливанская лира, сохранявшая устойчивость два десятилетия, отправилась в свободное падение, обесценившись за год более, чем на 80%. Цены в стране выросли многократно, а продовольственная инфляция составила астрономические 402%.

Чтобы не лишиться оставшихся наличных долларов полностью, банки существенно ограничили ливанцам снятие денег со счетов. Во-первых, снять свои деньги в долларах невозможно - их выдают только в местной валюте и по очень невыгодному курсу. Во-вторых, количество разово снимаемых денег ограниченно суммой в 1000$ в месяц. В-третьих, нельзя просто так взять и забрать свою валюту - сначала нужно отправить запрос в банк с подробным обоснованием того, на какие цели она вам нужна. И если у банка в этот момент недостаточно долларов, то денег вам просто не дадут. А их в Ливане действительно мало - говорят, что текущих запасов долларов хватит лишь до конца мая. Поэтому чиновникам не остаётся ничего иного, кроме как клянчить валюту у других стран.

Официальный курс доллара к лире тот же, что и раньше: 1$ = 1500 лир. Банки выдают деньги по курсу 1 к 3900. Но курс доллара к лире на «чёрном рынке» намного выше. Сейчас он составляет 1 к 12500, но недавно достигал 15000 лир за доллар. Очередное падение валюты вызывало беспорядки в разных городах страны.

Поменять доллары на лиры по неофициальному курсу очень просто. В Ливане много менял, действующих открыто. В небольших городах они стоят возле оживленных дорог, тряся в руках пачками лир или потирая указательный и большой пальцы друг от друга - так они показывают проезжающим мимо людям, что готовы к обмену. Но можно обойтись и без помощи специально обученных менял, ведь на обмен долларов найдётся много желающих. Мне это предлагали и в полицейском участке и в Хезболле. Но это совсем другая история.

​​​​​​​​​​​​Ешь богатых

Деловой центр Бейрута выглядит точно так же, как и в других развитых европейских столицах. То есть, ни о чем. Абсолютно незапоминающаяся фигня, чертежи которой западные архитектурные бюро массово рисуют в «Архикаде», а потом заявки на тендеры по всему миру подают. Такие дома можно встретить где угодно, в любой точке планеты. Копировать с одного города, вставить в другой. Это одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что показывает на наличие у Ливана денег, его включенность в современные архитектурные и дизайнерские тренды. В этом отношении Ливан одной ногой стоит на Западе. Но плохо это тем, что такая унифицированная архитектура не несёт в себе национальных черт. Что в ней ливанского и что арабского? Ничего. Не то, что в Каире.

Но то, что сильно отличает деловые районы Бейрута от районов европейских столиц докоронавирусного периода, так это отсутствие людей с машинами на улицах и неработающие бизнес-объекты. Дело вовсе не в коронавирусном карантине, который загнал жителей по домам - этого в Ливане уже нет. Дело в том, что люди по этим районам теперь в принципе не гуляют и, похоже, здесь даже не живут. Не работает и бизнес - почти все банки, офисы, торговые центры и магазины закрыты. Деловые районы ливанской столицы опустели. Редко по улицам проходят люди и проезжают машины, в том числе очень дорогие. Такая же ситуация, в общем-то, характерна для всей прибрежной полосы Бейрута, где находится самое дорогое жилье, пляжи, отели. А в других районах города всё, как всегда - люди, машины, обычная жизнь.

Мне не приходилось бывать в Бейруте раньше и поэтому сравнить то, что сейчас с тем, что было, не просто. Но, уверен, ещё несколько лет назад всё должно быть иначе: много гуляющих людей, работающие офисы и магазины, дорогие машины. Это ведь центр столичной деловой активности и он всегда должен быть живым и уж никак не мёртвым.

Местные жители говорят, что бизнес-объекты здесь начали закрываться ещё в 2019 г., во время массовых протестов. А дальше наступил экономический кризис, обесценивание ливанской лиры, коронавирус - вот бизнес и закрылся почти полностью, а обеспеченные люди отсюда уехали. Следы протестов сохраняются до сих пор: выбитые или заколоченные стёкла, граффити на стенах и лозунги «капитализм, сосать!», «ешь богатых!», «нахуй капитализм!». Похоже, что революционный анархо-пролетариат в своё время здесь хорошо покуралесил, выразив своё негодование привычными методами.

Состояние делового центра Бейрута - наиболее яркое свидетельство того, что в стране экономические проблемы. По другим районам об этом так сразу и не скажешь - вроде бы, всё как обычно, жизнь как жизнь.

​​​​​​​​Миска ливанского салата

Слишком западный для Востока, и слишком восточный для Запада. В отличие от других арабских стран, в Ливане нет доминирующих монокультуры и религии, формирующих социальное пространство под себя. С восемнадцатью религиозными конфессиями - наверное, всеми, какие только могут быть на Ближнем Востоке, Ливан слишком разнообразен, чтобы быть государством единой идентичности.

Считается, что христиан и мусульман здесь примерно поровну с небольшим преобладанием последних. Впрочем, перепись в стране не проводилась с 1932 г. по политическим причинам - чтобы не пришлось делить власть и убивать друг друга. Ливан, не являясь в целом ни европейским, ни арабским; ни христианским, ни мусульманским, в частностях распадается калейдоскопом локальных культурно-религиозных мирков, разделённых не только символически, но и территориально и географически - религиозные общины живут в отдельных регионах страны и в отдельных районах городов, все вместе составляя единое ливанское государство и общество.

Концепцию, согласно которой представители разных религий и культур живут в едином государстве, не размываясь, а сохраняя свою самобытность, метафоричеси называют «миской с салатом». Эту интеграционную концепцию 20 лет назад использовал Самюэл Хантингтон, описывая американскую нацию. Но, как видно сейчас, в долгосрочной перспективе «американская нация», похоже, оказалась нежизнеспособной химерой, расползающейся по признакам культуры, политики, расы и даже пола. А Ливан продолжает жить без малейших намёков на дезинтеграцию. Но лишь потому, что несмотря на все различия, раса у людей здесь одна. Будь всё иначе, Ливан бы ждали бойня, геноцид и региональный сепаратизм. Раса важнее культуры и религии, что показал пример Судана, где негроидным нилотским народам отказали в праве считаться мусульманами на том основании, что биологически они не принадлежали к суданским арабам.

Бейрут - такой же разнообразный город, как и вся страна. Выделяются следующие районы, отличающиеся друг от друга культурой и образом жизни:

- деловой и тусовочный районы с примикающими к ним зонами дорогого жилья,
- христианские районы,
- мусульманские районы (различные у суннитов и шиитов),
- Дахия - столичная «крепость» Хезболлы,
- зоны проживания палестинских беженцев.

В городе они расположены вперемешку. На одной стороне улицы льётся рекой алкоголь и зажигательные вечеринки, а на другой стороне Рамадан и призывы муэдзинов. При желании, здесь можно жить обособленно от других в своём религиозно-культурном сообществе. Но различия не столь сильны, как может показаться. Между ними есть и взаимное проникновение: в другом арабском городе сложно представить, чтобы по мусульманскому району в короткой юбке свободно ходила женщина-«бимбо» с надутыми губами и грудью. А в Бейруте - запросто.

Многие места в Бейруте охраняются вооружёнными солдатами, стоящими на блокпостах с бетонными блоками, колючей проволокой и бронетехникой. Но стоят они не где попало, а в основном на въезде в определённые районы - христианские, палестинские, мусульманские. Если вдруг случится какой-то теракт, стычка или конкретный замес, то армия перекроет дорогу и будет силой примирять конфликтующие стороны. Что показывает, что всё это «мирное сосуществование» разных религий и культур до поры до времени. Будет повод - напомнят о всех давних претензиях и обидах. Ведь если всё хорошо, то зачем нужны блокпосты? Настоящее мирное сосуществование представляется как-то иначе, без вооружённой стражи.

​​​​​​Пукан бомбанул

Два взрыва 2750 тонн аммиачной селитры на складе в бейрутском порту 4 августа 2020 г. нанесли серьёзный ущерб ливанской экономике и инфраструктуре. Взрывами так или иначе были повреждены дома на расстоянии в 10 км (то есть, почти вся столичная зона), погибли 207 человек и пострадали более 7000 человек. Ещё около 300 тыс. остались без жилья, но не из-за того, что дома были полностью уничтожены (с этим как раз всё в порядке), а по причине сильных жилищных поверждений - разрушенные стёкла и фасады, повреждённая мебель. Несмотря на развешанные по Бейруту плакаты о том, как прекрасно работают страховые службы, покрываюшие ущерб от взрывов, у потерявших жильё людей на это взгляд совсем другой. Они продолжают протестовать, требуя нормального расследования катастрофы и выплат компенсаций.

Взрывы причинили ущерб как минимум в 15 млрд долларов. На месте взрывов образовалась воронка в 124 м. в диаметре и 43 м. в глубину. Также были уничтожены хранившиеся в портовом элеваторе и на складах в товары с продовольствием, включая 85% всех зерновых запасов в Ливане. Однако часть элеватора уцелела, что защитило Бейрут от ещё больших разрушений. Порт, через который проходило 60% всего ливанского импорта и 80% продовольственного импорта, был выведен из строя. Это стало одной из причин ограничения доставки иностранных продовольственных товаров и повышения их стоимости. Кроме того, взрывы в порту произошли во время политического и экономического кризисов в стране - таким образом произошло мультиплицирование обозначенных проблем.

Сегодня одни здания, повреждённые взрывами, медленно восстанавливают, а другие остаются стоять без изменений. Но говорить о каких-то действительно масштабных повреждениях в Бейруте нельзя. Разрушены, в основном, только окна и стеклянные фасады зданий, в то время как их стены и крыши на месте. Это произошло, во-первых, благодоря портовому элеватору с зерном, который погасил часть ударной волны, и, во-вторых, просто потому что в Ливане умеют нормально строить - с хорошими материалами, современными технологиями и квалифицированными рабочими.

Случись подобное происшествие с детонацией аммиачной селитры в Египте - в Каире, Александрии, да или вообще в любом египетском городе, то жилые многоэтажные монструозные развалюхи из (говна и палок) цемента с кирпичами, построенные неграмотными васянами, просто снесло бы в ноль. Только фундамент бы остался. А учитывая очень высокую плотность населения в Египте, где люди живут на головах друг друга, то масштаб жертв и разрушений был бы на порядок более значительным. Хотя, особых изменений никто бы и не заметил - египетские города и без этого выглядят так, словно их недавно разбомбили.