Рисунки на теле
В исламе запрещены татуировки, но женщинам разрешен временный татуаж хной. Сам Пророк советовал им украшать свои руки с помощью этого натурального красителя. Наносить хну могут замужние женщины с разрешения супруга, в то время как для незамужних это считается нежелательным поступком. Прямого запрета на татуаж для них, впрочем, нет.
Суданские женщины обычно не украшают себя хной до замужества. Впервые они наносят этот краситель на руки и ступни за несколько дней до свадьбы, во время девчачьей вечеринки «El Henna». Но делают это не только невесты, но и женихи. Перед свадьбой на ладони и ступни будущего мужа наносят хну его мать, сестры и тетки. Отличие в том, что женихам наносят краситель без всякого декора, в то время как невесты украшают себя различными узорами.
Согласно исламу, рисунки хной на женском теле не должны видеть посторонние мужчины и, выйдя из дома, замужние дамы обязаны скрыть свои узоры на руках и ногах. Но в Судане это соблюдается, видимо, не слишком строго - несколько раз, на улицах и в магазинах, я видел девушек с татуажем на руках. Ладони в стране закрывают одеждой редко.
Также хной иногда украшают себя и незамужние девушки, но более простыми узорами. Вычурный татуаж - это, все же, прерогатива тех женщин, у которых есть мужья.
В исламе запрещены татуировки, но женщинам разрешен временный татуаж хной. Сам Пророк советовал им украшать свои руки с помощью этого натурального красителя. Наносить хну могут замужние женщины с разрешения супруга, в то время как для незамужних это считается нежелательным поступком. Прямого запрета на татуаж для них, впрочем, нет.
Суданские женщины обычно не украшают себя хной до замужества. Впервые они наносят этот краситель на руки и ступни за несколько дней до свадьбы, во время девчачьей вечеринки «El Henna». Но делают это не только невесты, но и женихи. Перед свадьбой на ладони и ступни будущего мужа наносят хну его мать, сестры и тетки. Отличие в том, что женихам наносят краситель без всякого декора, в то время как невесты украшают себя различными узорами.
Согласно исламу, рисунки хной на женском теле не должны видеть посторонние мужчины и, выйдя из дома, замужние дамы обязаны скрыть свои узоры на руках и ногах. Но в Судане это соблюдается, видимо, не слишком строго - несколько раз, на улицах и в магазинах, я видел девушек с татуажем на руках. Ладони в стране закрывают одеждой редко.
Также хной иногда украшают себя и незамужние девушки, но более простыми узорами. Вычурный татуаж - это, все же, прерогатива тех женщин, у которых есть мужья.
Вкусная баранинка
Мясные блюда из баранины - распространенный тип пищи в Судане. Как и ослов, этих животных покупают на городских/сельских рынках или на торговых точках возле оживленных дорог. Особую значимость бараны приобретают во время «Курбан-байрама» - важного для мусульман праздника. В этот день люди отдыхают, радуются, ходят друг к другу в гости и сытно едят.
Во время «Курбан-байрама» мусульманам необходимо совершить ритуальное убийство жертвенного животного - верблюда, коровы или барана, и съесть его мясо за общей трапезой. Поэтому спрос на таких животных перед праздником значительно возрастает. По причине своей бедности, далеко не все суданцы могут их купить, но для набожных мусульман это очень важно. Поэтому в некоторых регионах страны правительство предоставляет людям баранов в рассрочку.
Животных режут во дворах. Потом мясо отделяют от шкуры и заносят в дом, а шкуру иногда оставляют снаружи в качестве благотворительности, чтобы ее забрали нуждающиеся люди. Для повседневного употребления подойдет любой нормальный баран, но во время праздника «Курбан-байрам» необходим самый лучший и здоровый - такой, как на фотографии. Этот баран кушает траву, пьет воду и в целом наслаждается безмятежной жизнью. А чего ему грустить? Баран же еще не знает, что через несколько часов, после праздничной молитвы, он отправится на шашлык.
В этом году «Курбан-байрам» в Судане совпал с началом сезона дождей. И, казалось бы, это удачное время для того, чтобы наконец-то выйти из дома и погулять. Одуряющая жара ушла, легкий дождик и долгожданная прохлада - разве это не здорово? Да, но только не в Судане. Здесь почти нигде нет ливневок и пешеходных дорог. Если вы пойдете пешком, то ваши ноги будут вязнуть в жиже из мокрого песка с камнями, а проезжающая мимо машина непременно окатит вас водой из огромной лужи. Пешеходные прогулки по суданским улицам во время дождя - особый вид мазохизма.
Господь, дай мне сил дожить до самолета отсюда.
Мясные блюда из баранины - распространенный тип пищи в Судане. Как и ослов, этих животных покупают на городских/сельских рынках или на торговых точках возле оживленных дорог. Особую значимость бараны приобретают во время «Курбан-байрама» - важного для мусульман праздника. В этот день люди отдыхают, радуются, ходят друг к другу в гости и сытно едят.
Во время «Курбан-байрама» мусульманам необходимо совершить ритуальное убийство жертвенного животного - верблюда, коровы или барана, и съесть его мясо за общей трапезой. Поэтому спрос на таких животных перед праздником значительно возрастает. По причине своей бедности, далеко не все суданцы могут их купить, но для набожных мусульман это очень важно. Поэтому в некоторых регионах страны правительство предоставляет людям баранов в рассрочку.
Животных режут во дворах. Потом мясо отделяют от шкуры и заносят в дом, а шкуру иногда оставляют снаружи в качестве благотворительности, чтобы ее забрали нуждающиеся люди. Для повседневного употребления подойдет любой нормальный баран, но во время праздника «Курбан-байрам» необходим самый лучший и здоровый - такой, как на фотографии. Этот баран кушает траву, пьет воду и в целом наслаждается безмятежной жизнью. А чего ему грустить? Баран же еще не знает, что через несколько часов, после праздничной молитвы, он отправится на шашлык.
В этом году «Курбан-байрам» в Судане совпал с началом сезона дождей. И, казалось бы, это удачное время для того, чтобы наконец-то выйти из дома и погулять. Одуряющая жара ушла, легкий дождик и долгожданная прохлада - разве это не здорово? Да, но только не в Судане. Здесь почти нигде нет ливневок и пешеходных дорог. Если вы пойдете пешком, то ваши ноги будут вязнуть в жиже из мокрого песка с камнями, а проезжающая мимо машина непременно окатит вас водой из огромной лужи. Пешеходные прогулки по суданским улицам во время дождя - особый вид мазохизма.
Господь, дай мне сил дожить до самолета отсюда.
Великая пустошь
Заметными элементами столичного ландшафта являются пустыри. Судя по всему, они стоят незастроенными годами, если не десятилетиями. Пустыри - это хорошие места для куч мусора или, во время сезона дождей, для луж. Таких незастроенных земельных участков в городе много и они везде - во всех районах Хартума, даже в самых элитных. И это самое странное. Вот стоит роскошный жилой дом, настоящий дворец арабского султана. А рядом с ним пустырь. Или стоит целый квартал дорогого жилья, а напротив него - огромное поле из пустырей, которое во время сезона дождей превращается в озеро.
Одно из самых запоминающихся в стране явлений - контраст между тем, что «внутри» и тем, что «снаружи». В жилом доме все будет максимально благоустроенно. Во дворе могут быть деревья, красивый и подстриженный газон, ровная плиточка. А как выйдешь за забор, так все сразу как отрежет и ничего не остается. Что там снаружи, нет дорог? Пустырь с кучей мусора? Да похуй. И так сойдет. Ну да, вот пошел дождь и снаружи появились озера. И что теперь? Они же через неделю сами высохнут, значит и дренажная система не нужна. И вообще пешком здесь не ходят. Суданец вышел из дома, сразу «прыг» в машину или моторикшку и поехал. А уж поедет ли он по дороге, пустырю, луже или по уплотненному песку с камнями - не имеет значения. Во дворы из окон суданцы тоже не выглядывают - стало быть, пустыри их взор никак не смущают.
Возможно, причину такого различия между «внутри» и «снаружи» стоит искать в местной культуре, в отношении людей к частному и публичному пространствам. Это характерно для многих стран арабского мира, где мусульмане живут как бы двумя разными жизнями - той, которая в закрытом семейном кругу, и той, которая в открытом общественном пространстве.
Но иногда на пустырях начинается шевеление. И постепенно, кирпичик за кирпичиком, здесь появляется каркас жилого дома. А потом то ли у застройщика неожиданно кончаются деньги, то ли еще что-то с ним происходит - в общем, дома так и остаются недостроенными на неопределенный срок. Почти, как в Сьерра-Леоне.
Есть на пустырях и разумная жизнь. Порой здесь продают кофе женщины. Рядом стоят и пластиковые стулья, где вечерами можно сидеть, попивая кофе, и наслаждаться видом. Также на пустырях встречаются самодельные домишки, в которых живут целые семьи с детьми. Судя по тому, что, в основном, это негроиды, говорящие друг с другом не на арабском языке, скорее всего, это беженцы из соседних стран.
Заметными элементами столичного ландшафта являются пустыри. Судя по всему, они стоят незастроенными годами, если не десятилетиями. Пустыри - это хорошие места для куч мусора или, во время сезона дождей, для луж. Таких незастроенных земельных участков в городе много и они везде - во всех районах Хартума, даже в самых элитных. И это самое странное. Вот стоит роскошный жилой дом, настоящий дворец арабского султана. А рядом с ним пустырь. Или стоит целый квартал дорогого жилья, а напротив него - огромное поле из пустырей, которое во время сезона дождей превращается в озеро.
Одно из самых запоминающихся в стране явлений - контраст между тем, что «внутри» и тем, что «снаружи». В жилом доме все будет максимально благоустроенно. Во дворе могут быть деревья, красивый и подстриженный газон, ровная плиточка. А как выйдешь за забор, так все сразу как отрежет и ничего не остается. Что там снаружи, нет дорог? Пустырь с кучей мусора? Да похуй. И так сойдет. Ну да, вот пошел дождь и снаружи появились озера. И что теперь? Они же через неделю сами высохнут, значит и дренажная система не нужна. И вообще пешком здесь не ходят. Суданец вышел из дома, сразу «прыг» в машину или моторикшку и поехал. А уж поедет ли он по дороге, пустырю, луже или по уплотненному песку с камнями - не имеет значения. Во дворы из окон суданцы тоже не выглядывают - стало быть, пустыри их взор никак не смущают.
Возможно, причину такого различия между «внутри» и «снаружи» стоит искать в местной культуре, в отношении людей к частному и публичному пространствам. Это характерно для многих стран арабского мира, где мусульмане живут как бы двумя разными жизнями - той, которая в закрытом семейном кругу, и той, которая в открытом общественном пространстве.
Но иногда на пустырях начинается шевеление. И постепенно, кирпичик за кирпичиком, здесь появляется каркас жилого дома. А потом то ли у застройщика неожиданно кончаются деньги, то ли еще что-то с ним происходит - в общем, дома так и остаются недостроенными на неопределенный срок. Почти, как в Сьерра-Леоне.
Есть на пустырях и разумная жизнь. Порой здесь продают кофе женщины. Рядом стоят и пластиковые стулья, где вечерами можно сидеть, попивая кофе, и наслаждаться видом. Также на пустырях встречаются самодельные домишки, в которых живут целые семьи с детьми. Судя по тому, что, в основном, это негроиды, говорящие друг с другом не на арабском языке, скорее всего, это беженцы из соседних стран.
Черные жизни не важны
Жизни черных имеют значение и в Судане. По крайней мере, так на заборе написано. Однако вся история межрасовых взаимодействий в Судане с древнейших времен и вплоть до современности заставляет серьезно усомниться в этом утверждении.
Рабство в Судане имеет давнюю историю. Еще древние египтяне ловили здесь черных нубийских рабов. После арабских завоеваний этот регион включился в транссахарскую торговлю людьми. Рабство и работорговля были центральным институтом в государствах, которые возникли здесь в средневековье. Рабство официально отменили в 1924 г., во времена Англо-Египетского Судана, хотя практика торговли людьми все равно сохранялась. Мелкие межплеменные похищения людей были обычным делом среди групп пастухов на границе между северным и южным Суданом.
Особо ожесточенными межрасовые отношения стали во время двух гражданских войн между севером и югом. Нилотов (динка, нуэр, нуба и другие) называли терминами zuruq («черные») или abid («раб»).
Нилотские народы юга захватывались исламизированными арабскими группами в ходе вооруженных рейдов на деревни и продавались в рабство. Точных данных о количестве черного «живого товара» нет - называются цифры от 14 тыс. до 200 тыс. «душ» во время второй гражданской войны 1985-2005 г. Некоторые рабы даже до Англии доехали - одну девушку в начале 2000-х гг. продали суданскому дипломату в Лондоне в качестве домашней прислуги. В общем, работорговля и дискриминация нилотских народов в Судане - это факт. И вплоть до 2011 г., когда нилотов фактически выгнали из страны и они образовали свое государство - Южный Судан, этим людям жилось не просто.
Как им живется сейчас? Судя по всему, тоже не очень легко, хотя и накал страстей между суданскими арабами и нилотами уменьшился. Но все равно, нет-нет, да и случится какой-то конфликт между ними. Недавно несколько имамов в Хартуме призвали избавиться от христиан-нилотов. Мусульмане прислушались к призыву и напали на этих людей.
Или вот глава одного из суданских женских правозащитных движений, комментируя фотографию черного мужчины с его белой женой, сказала, что она, выбирая себе мужа, возможно искала существо, стоящее между людьми и обезьянами на эволюционной лестнице. Ой, как же так? «Сильная женщина» оскорбила негров. Угнетенная выступила против других угнетенных. Конфузик вышел, неполиткорректно получилось. Пусть они теперь сами между собой разбираются, кто из них больше угнетен - суданские женщины или нилотские народы. Поскольку глава правозащитного движения осталась на своем посту («ее просто не правильно поняли», как там объяснили), можно предположить, что проблемы черных суданцев у революционной общественности сейчас явно не в приоритете.
Жизни черных имеют значение и в Судане. По крайней мере, так на заборе написано. Однако вся история межрасовых взаимодействий в Судане с древнейших времен и вплоть до современности заставляет серьезно усомниться в этом утверждении.
Рабство в Судане имеет давнюю историю. Еще древние египтяне ловили здесь черных нубийских рабов. После арабских завоеваний этот регион включился в транссахарскую торговлю людьми. Рабство и работорговля были центральным институтом в государствах, которые возникли здесь в средневековье. Рабство официально отменили в 1924 г., во времена Англо-Египетского Судана, хотя практика торговли людьми все равно сохранялась. Мелкие межплеменные похищения людей были обычным делом среди групп пастухов на границе между северным и южным Суданом.
Особо ожесточенными межрасовые отношения стали во время двух гражданских войн между севером и югом. Нилотов (динка, нуэр, нуба и другие) называли терминами zuruq («черные») или abid («раб»).
Нилотские народы юга захватывались исламизированными арабскими группами в ходе вооруженных рейдов на деревни и продавались в рабство. Точных данных о количестве черного «живого товара» нет - называются цифры от 14 тыс. до 200 тыс. «душ» во время второй гражданской войны 1985-2005 г. Некоторые рабы даже до Англии доехали - одну девушку в начале 2000-х гг. продали суданскому дипломату в Лондоне в качестве домашней прислуги. В общем, работорговля и дискриминация нилотских народов в Судане - это факт. И вплоть до 2011 г., когда нилотов фактически выгнали из страны и они образовали свое государство - Южный Судан, этим людям жилось не просто.
Как им живется сейчас? Судя по всему, тоже не очень легко, хотя и накал страстей между суданскими арабами и нилотами уменьшился. Но все равно, нет-нет, да и случится какой-то конфликт между ними. Недавно несколько имамов в Хартуме призвали избавиться от христиан-нилотов. Мусульмане прислушались к призыву и напали на этих людей.
Или вот глава одного из суданских женских правозащитных движений, комментируя фотографию черного мужчины с его белой женой, сказала, что она, выбирая себе мужа, возможно искала существо, стоящее между людьми и обезьянами на эволюционной лестнице. Ой, как же так? «Сильная женщина» оскорбила негров. Угнетенная выступила против других угнетенных. Конфузик вышел, неполиткорректно получилось. Пусть они теперь сами между собой разбираются, кто из них больше угнетен - суданские женщины или нилотские народы. Поскольку глава правозащитного движения осталась на своем посту («ее просто не правильно поняли», как там объяснили), можно предположить, что проблемы черных суданцев у революционной общественности сейчас явно не в приоритете.
