​​Сабра и Шатила

Большая часть беженцев на Ближнем Востоке проживает в городах. Наверное, для многих это станет открытием, ведь когда СМИ рассказывают о лагерях беженцев, то под этим понимают палаточные поселения с базовой инфраструктурой. Тем не менее, 8 из 10 беженцев в регионе проживают не в палатках в чистом поле или пустыне, а в городских районах. Город всегда предпочтительнее палаточного лагеря своими возможностями в сферах трудоустройства, образования, здравоохранения, отдыха. В Бейруте такими зонами проживания палестинских беженцев являются районы Сабра и Шатила.

Впервые палестинцы попали на территорию Ливана в конце 40-х гг. после арабо-израильской войны, когда большая часть арабского населения Палестинцы вынуждена была покинуть свои дома. В Ливане не предоставили беженцам гражданства и каких-то сносных условий жизни, в результате чего они начали самостоятельно обустраивать свою жизнь, создавая первые, довольно жалкие, поселения. Когда большие массы беженцев живут вдали от своей родины на ограниченном пространстве, с тяжелыми бытовыми и социально-экономическими условиями, это всегда ведет к росту криминала и политизации этих масс. Лагеря Сабра и Шатила превратились в базы боевиков Организации освобождения Палестины. Здесь же находились тренировочные лагеря международных боевиков – европейских «красных террористов» и исламистов. В лагерях они обучались у бойцов ООП методам террористической деятельности – угонам самолётов, использованию взрывчатки. Сабра и Шатила были бурлящим котлом, где в одной жиже варились палестинские боевики, леворадикальные революционеры и исламисты, дестабилизируя не только ситуацию в Ливане, но и в мире.

Сабра и Шатила также стали одним из символических мест гражданской войны в Ливане. 16-17 сентября 1982 г боевики христианской правоконсервативной ливанской партии Катаиб, при попустительстве вооруженных сил Израиля, провели здесь рейд по поиску и ликвидации палестинских боевиков. В результате, по разным оценкам, погибло от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. Это событие получило название «резня в Сабре и Шатиле» – одно из многочисленных зверств ливанской гражданской войны.

Сегодня в Ливане живут 400-700 тыс. палестинских беженцев, значительная часть которых обитает в Сабре и Шатиле, а также в районах неподалёку. Жизнь палестинцев в Ливане тяжела. Ливанские власти препятствуют в получении местного гражданства палестинским беженцам, как и ХАМАС. Беженцам запрещен доступ к государственным системам образования и здравоохранения, запрещено владение недвижимым имуществом, они серьезно ограничены в возможностях трудоустройства и не имеют прав на ремонт своих домов и строительство нового жилья без специального разрешения.

Вероятно, по этим причинам Сабра и Шатила выглядят очень жалко – как груда обветшалых развалюх, между которых снуют люди. Жизнь на улице кипит. Люди торгуют друг с другом, продавая и покупая еду, одежду, ширпотреб – да все, что только можно. Над улицами висят гроздья спутанных электрических проводов, палестинские флаги, фотографии Ясира Арафата. В клетках продают голубей для еды. А вот и пустырь с тюками мусора и пасущимися на них ягнятах. Как будто обратно в Каир попал, достаточно на него похоже. Здесь можно фильмы про Ближний Восток снимать, если ещё добавить немного жёлтого фильтра к картинке, чтобы на пустыню было похоже, запустить массовку из вооруженных людей в чёрной одежде и прогнать по улице десяток ишаков. С другой стороны, именно благодаря своему состоянию и «каирщине», Сабра и Шатила выглядят очень самобытно и не похоже ни на один из других районов Бейрута или Ливана.

Пришла пора прервать трехмесячное молчание. И сразу с эксклюзивом.

Один из районов Бейруиа. Несколько часов идут активные уличные перестрелки. Есть раненые. Нахожусь на месте событий.

Как говорит местный народ, с одного из многоэтажных домов работает снайпер

Шмаляют очередями только так. Одни стреляют, другие смотрят и на смартфоны снимают.

Тяжелое вооружение в дело пошло, судя по низкому гулкому звуку

Пострелушки продолжаются

Челик с автоматом в позолоте.

Стреляют в направлении высотного светло-серого здания.

Перерыв в стрельбе. Люди толпятся, отдыхают и ходят кругами без дела.

Возобновление перестрелок. Несколько выстрелов из подствольного гранатомета. Попали в пятиэтажное здание напротив, стекло разбилось вдребезги. Совсем небольшой кусочек стекла попал мне в палец.

А вот и армия подоспела на место пальбы. Без особой спешки, прямо скажем. Стрелков к этому времени уже и след простыл, естественно. Даже гильзы с дороги за собой убрали.

🇱🇧 Ливанские партии «Хезболла» и «Амаль» выпустили совместно заявление по поводу столкновений в Бейруте. Они возложили вину за произошедшее на членов «Ливанских сил». Они предположительно заранее спланировало засаду и открыли огонь по шиитской демонстрации перед зданием дворца правосудия.

«Ливанские силы» – христианская маронитская фракция, которая исторически резко выступает против Ирана и поддерживаемых им группировок.

Как оно было на самом деле – пока сказать сложно. С одной стороны, «Ливанские силы» еще во времена гражданской войны запомнились радикальными методами даже в отношении других христиан, не разделяющих их собственные взгляды.

С другой – при таком зашкаливающем количестве стрелкового оружия на руках у населения первый выстрел мог произвести кто угодно. А уже вызвал ответный огонь и спровоцировал перестрелки в центре города.
#Ливан
@rybar

В шиитском районе Бейрута идёт митинг-сход вооружённого народа, сопровождаемый пальбой в воздух. Стреляют не абы куда, а в сторону христианских районов. Специально ли так задумано или случайно получилось – не знаю. Видны несколько флагов шиитских движений «Амаль» и «Хезболла» вместе с портретом лидера последней – Хасана Насралла. Вот это настоящий митинг, не то что фонариками ночью с балконов светить. Какая же, всё-таки, Ливан замечательная страна.

​​Бейрутская герилья

Вчера я находился на месте уличных столкновений в ливанской столице от самого начала – первых выстрелов, до самого конца – прибытия армии. «На месте» – то есть, в буквальном смысле там, откуда стреляли и куда стреляли.

Поводом к вооружённым столкновениям стала стрельба по шиитской демонстрации против расследования взрыва в порту Бейрута, учинённая, якобы, христианской организацией «Ливанские силы». Перестрелки начались в городских кварталах столицы недалеко от площади Тайунех, примерно в 11 часов утра. На одной стороне мусульмане-шииты, на другой стороне, вроде бы, христиане. Стрельба велась через улицу из одного района, мусульманского, в другой район, христианский. Мусульмане, использовав стоявшие в их районе бетонные блоки и автомобили в качестве укрытий, вели оттуда огонь из автоматического оружия в сторону христианского района через дорогу, по высотным домам, в которых, будто бы, скрывались стрелки. Стороны лупили друг в друга только так, но огневая мощь мусульман, как мне показалась, существенно превосходила таковую их противника.

Были раненые – я лично видел двоих, которых эвакуировали. Состав стрелков разношёрстный – это мужчины разного возраста и физического телосложения. Кто-то в обычной гражданской одежде и с автоматом, будто бы вытащенном из под кровати, а кто-то в балаклаве и разгрузочном жилете с магазинами и рацией. В общем, сборная солянка людей. На мой взгляд, не было единой группы стрелков с единой координацией – были множество разных групп, действующих спонтанно. У одних был боевой опыт и они явно были из шиитских организаций, а другие просто взяли автомат из дома и пострелять пришлм. Разные люди приходили и уходили. Были и конкретные «братки»: полукриминальный элемент с цепями и позолоченными автоматами. Неуправляемое и постоянное броуновское движение вооружённых людей – вот что здесь было вчера. Как мне показалось, многие просто звонили своим знакомым по телефону – мол, дружище, хватай автомат и приезжай к нам быстрее! Вот они и ехали. Никакого единого руководства. Только ближе к концу появилась организованная группа людей с гранатомётами. Они все вместе пришли и позже все вместе ушли.

Не претендую на эксперта по городским боям, но происходившее вчера мне показалось совершенно неорганизованным. Один человек стреляет, а десять других на него смотрят, снимают на смартфон, советы дают или просто стоят без дела. Выглядит это довольно бестолково и смешно – соглашусь с Авантюристом. Впрочем, я и сам ничем полезным не занимался, а только путался под ногами.

Перестрелки завершились примерно в 15.30. Все стрелки разошлись, и на место конфликта приехала армия. Абсолютно не спеша, двигаясь еле-еле, кружными путями. Армейские угрозы открывать огонь по стреляющим боевикам – абсолютно пустой звук. Политической команды на вмешательство в конфликт не было – иначе военные давно бы это сделали, ведь они находились буквально в сотне метров от зоны столкновений.

Сегодня мусульмане-шииты организовали вооружённый сход с угрожающей демонстративной стрельбой в сторону христианских районов. Флаги «Амаль» и «Хезболлы» тоже развернуть не забыли для красивой картинки. С другой стороны, христианские районы словно вымерли – магазины закрыты, а на улицах почти нет людей. На дорогах между районами мусульман и христиан, и внутри самих христианских районов дежурят вооружённые армейские патрули. Пока все выглядит так, словно шииты атакуют, а христиане защищаются. Но это не означает, что последние – невинные бедные овечки, которых надо защищать. Не стоит забывать историю гражданской войны.

​​Скучная нескучность

Ровно три месяца на канале я ничего не писал, пока не оказался на войне в масштабе двух домов и одной улицы. В длительном молчании были свои причины. Кроме них все три месяца я жил в Эфиопии и Иордании, а не в Ливане. Перед тем, как уехать отсюда, мой уже обжившийся здесь знакомый спросил, что я думаю об этой стране. Я ответил, что Ливан — замечательное место, да только при всей замечательности тут довольно скучно (это я ещё тогда в Иордании не был — вот где по-настоящему скучно). Знакомый посмотрел на меня, как на дебика. Окстись, мол, родной. Ну как в Ливане может быть скучно!?

Все зависит от того, как жить, и что считать «скучным», а что «не скучным». Если цель существования человека — просто хорошо жить, как живётся, то Ливан для этого подходящее место. Средиземное море, хороший климат, цивилизованные и образованные люди, развитый сектор услуг и развлечений, довольно свободные нравы и арабская культура с европейской «изюминкой» (или наоборот: Ливан слишком западный для Востока и слишком восточный для Запада). А уж если при этом есть пачка долларов в запасе, то можно неплохо нажиться на местном социально-экономическом кризисе, обеспечивая себе комфортное и благополучное существование в средиземноморской стране. Разве надо чего-то ещё?

Однако с точки зрения наличия какого-то необычного образа жизни, уникальной культуры — короче, всего, что может сделать нацию и страну значимой и уникальной в глобальном масштабе, Ливан ничего из себя не представляет. Он не про это. Ливан всего лишь про сытую, комфортную жизнь. Понятно, что в условиях глубокого кризиса с девальвацией валюты, ежедневными «блэкаутами», дефицитом и подорожанием топлива, политической нестабильностью и обеднением больших масс населения, заявления о «комфортной и сытой жизни» звучат неуместно и смешно. Может быть, пришло время своеобразной расплаты ливанцам за годы неумеренного потребления и жизни на широкую ногу. Но всё проходит в этом мире. Временные штормы тем или иным путём закончатся. Вопрос только когда и каким именно путём. Иногда «обнуление» и насилие — единственный выход. В этом нет ничего плохого, ведь насилие — всего лишь метод решения проблем, которые другими методами не решаются. Главное, чтобы после этого не стало хуже.

Так вот, в отличие, например, от Египта или Судана, в глобальном масштабе культурно-историческая ценность Ливана не велика. Если вдруг, гипотетически, он однажды прекратит своё существование, то мир это вряд ли заметит. Для человечества есть страны значимые, есть малозначимые, а есть и совсем не значимые. Ливан — страна малозначимая. Да, здесь есть море, климат и так далее. Но что кроме этого делает Ливан уникальным? В чём его историческая, экономическая, культурная, архитектурная, бытовая ценность?

Ливан может быть интересен своей государственно-политической системой, связанной с проживающими здесь многочисленными религиозными группами и, конечно, «Хезболлой». Возможно, Ливан ещё может быть интересен в качестве нетипичной для арабского мира модели развития и сосуществования мусульманской и христианской культур. Но как-то так себе, не тянет всё это на общечеловеческий масштаб. Может, регионально это и имеет ценность, однако глобально точно нет. Просто жить и не рефлексировать тут хорошо, да и всё на этом.

Но хватит про Ливан, пришло время рассказать про Эфиопию.