Выступление Дмитрия #Муратова в Осло понравилось, а выступление #Сокурова на очередном совете у Путина — не очень. Те кто нападает на выступление Муратова, забывают, что оно адресовано сразу нескольким аудиториям в стране и в мире. Желание быть единственной аудиторией, требование, чтобы любое высказывание писали под тебя выдает такие глубины авторитарного мышления, на какие не всякая диктатура способна погрузиться.
Кроме того, выступление Муратова просто хорошо написано, хорошо построено (что кстати не является признаком любых текстов «Новой газеты», даже прогремевших), важные мысли хорошо сформулированы и собраны вокруг самой важной, во всех есть чувство, без которого любое политическое высказывание распадается на злой троллинг и сухой пафос, и совсем нет истеричности (которая опять же на страницах самой газеты иногда бывает), есть понимание многолюдности зла, без наивной, киносказачной фиксации на персонаже-злодее, которого всего-навсего надо рассыпать в пыль для расколдовывания мира. У Муратова есть попытка предложить колеблющимся общую платформу, а не торжествующе спихнуть их в ад с вершин морального превосходства, хоть и ведь как сладко было бы свести счеты и пригвоздить с нобелевской трибуны. Жаль, пожалуй, что не нашлось места упомянуть Ивана Сафронова.
Дмитрий Муратов выступал, конечно, в более комфортной аудитории, пришедшей устроить овацию, а Александр Сокуров спорил лицом к лицу с тираном. С другой стороны, Муратов нес груз более долгой отвественности за слова, чем очередной спор на заседании очередного совета. Но вот у Сокурова — в том, что он говорил о переустройстве России «давайте отпустим всех, кто не хочет с нами жить» – это вообще непонятно, откуда он взял. «Мне тут одни кавказские молодые люди говорили» поразительно легкомысленная база для постановки вопроса об отделении/исключении территорий из состава государства. Вообще непонятно, откуда сама тема-то взялась в годы, когда сепаратизм на минимуме, а центробежность слаба, как никогда. Когда Алтай из глуши, а Дагестан из стремного места, куда лучше не соваться, превращаются буквально в туристические направления, догоняющие всякие там Сочи. Когда кавказская молодежь уходит в горы водить авторские туры, а в Москве открываются рестораны кабардино-балкарской и чеченской кухни, а не только грузинской, заеденной до дыр начальством и интеллигенцией. Да отродясь не было такого! В кои-то веки сильный регионализм, основанный среди прочего на том, что для того, чтобы пить флэт-уайт в кафе с кирпичными стенами не обязательно уезжать жить в Москву, не отливается в формы сепаратизма, если не гоняться специально за всякими фриками, вроде носителей сибирского языка, как российское госканалы на западе, которые вечно удается где-то нарыть последнего сторонника суверенной Оклахомы. Им-то зачем уподобляться.
Вся эта повестка «отделиться от России и быть свободными, отделиться от республик и быть свободными», это какая-то околоперестроечная архаика времен борьбы Горбачева с Ельциным, актуальность которой сейчас, для тех самых молодых людей, на которых ссылался Сокуров, как раз на минимуме. Да, Россия это странное государства, где старые территориальные приобретения, до неразличимости слившиеся с метрополией, оказались за границей, а плоды колониальных завоеваний 19 века в виде некоторых горных регионов Кавказа остались в составе государства. А Тува вообще с 1945 года. Но само по себе время приобретения не так важно. А важно то, что сейчас встретить людей для которых свобода и достаток равны отделению чего-то там от чего-то тут это еще надо поискать. Ничего похожего на национальную мобилизацию рубежа 80-х-90-х как в Грузии или Прибалтике мы не наблюдаем. «Где в нашей федерации Россия? Москва столица Москвы, а где столица России. Давайте защитим хороших ингушей от плохих чеченцев». Как в прошлое провалился. (продолжение в следующем посте)
Кроме того, выступление Муратова просто хорошо написано, хорошо построено (что кстати не является признаком любых текстов «Новой газеты», даже прогремевших), важные мысли хорошо сформулированы и собраны вокруг самой важной, во всех есть чувство, без которого любое политическое высказывание распадается на злой троллинг и сухой пафос, и совсем нет истеричности (которая опять же на страницах самой газеты иногда бывает), есть понимание многолюдности зла, без наивной, киносказачной фиксации на персонаже-злодее, которого всего-навсего надо рассыпать в пыль для расколдовывания мира. У Муратова есть попытка предложить колеблющимся общую платформу, а не торжествующе спихнуть их в ад с вершин морального превосходства, хоть и ведь как сладко было бы свести счеты и пригвоздить с нобелевской трибуны. Жаль, пожалуй, что не нашлось места упомянуть Ивана Сафронова.
Дмитрий Муратов выступал, конечно, в более комфортной аудитории, пришедшей устроить овацию, а Александр Сокуров спорил лицом к лицу с тираном. С другой стороны, Муратов нес груз более долгой отвественности за слова, чем очередной спор на заседании очередного совета. Но вот у Сокурова — в том, что он говорил о переустройстве России «давайте отпустим всех, кто не хочет с нами жить» – это вообще непонятно, откуда он взял. «Мне тут одни кавказские молодые люди говорили» поразительно легкомысленная база для постановки вопроса об отделении/исключении территорий из состава государства. Вообще непонятно, откуда сама тема-то взялась в годы, когда сепаратизм на минимуме, а центробежность слаба, как никогда. Когда Алтай из глуши, а Дагестан из стремного места, куда лучше не соваться, превращаются буквально в туристические направления, догоняющие всякие там Сочи. Когда кавказская молодежь уходит в горы водить авторские туры, а в Москве открываются рестораны кабардино-балкарской и чеченской кухни, а не только грузинской, заеденной до дыр начальством и интеллигенцией. Да отродясь не было такого! В кои-то веки сильный регионализм, основанный среди прочего на том, что для того, чтобы пить флэт-уайт в кафе с кирпичными стенами не обязательно уезжать жить в Москву, не отливается в формы сепаратизма, если не гоняться специально за всякими фриками, вроде носителей сибирского языка, как российское госканалы на западе, которые вечно удается где-то нарыть последнего сторонника суверенной Оклахомы. Им-то зачем уподобляться.
Вся эта повестка «отделиться от России и быть свободными, отделиться от республик и быть свободными», это какая-то околоперестроечная архаика времен борьбы Горбачева с Ельциным, актуальность которой сейчас, для тех самых молодых людей, на которых ссылался Сокуров, как раз на минимуме. Да, Россия это странное государства, где старые территориальные приобретения, до неразличимости слившиеся с метрополией, оказались за границей, а плоды колониальных завоеваний 19 века в виде некоторых горных регионов Кавказа остались в составе государства. А Тува вообще с 1945 года. Но само по себе время приобретения не так важно. А важно то, что сейчас встретить людей для которых свобода и достаток равны отделению чего-то там от чего-то тут это еще надо поискать. Ничего похожего на национальную мобилизацию рубежа 80-х-90-х как в Грузии или Прибалтике мы не наблюдаем. «Где в нашей федерации Россия? Москва столица Москвы, а где столица России. Давайте защитим хороших ингушей от плохих чеченцев». Как в прошлое провалился. (продолжение в следующем посте)