В книге Ханса Ульриха Обриста "Краткая история кураторства", где собраны его интервью, есть и разговор с Уолтером Хоппсом. Хоппс, куратор известной выставки "Thirty-Six Hours" и множества других проектов, в интервью с Обристом рассуждает о роли куратора и вспоминает прекрасный пример работы Джермейн Макэйджи, которая создавала выставку Ротко в Хьюстоне.

Макэйджи, работая над выставкой Ротко - художника американского абстрактного экспрессионизма, решает пойти на следующий шаг - разместить у входа в выставочное пространство красивые клумбы с живыми цветами.

"Цветы служили общим напоминанием о том, что мы ведь не задаемся вопросом, почему у цветов есть цвет, – мы просто расслабляемся и наслаждаемся их красотой. Это было очень интересное указание на то, что зритель не должен теряться перед работами Ротко из-за того, что там отсутствуют образ и тема. Что такое образ цветка? Это просто цвет. Цвет – это и есть цветок." - объяснил Хоппс

#записки #ротко #читать

Украинский модернизм. Бессмысленность границы

весной 2022 в музее Тиссена-Борнемисы (Мадрид) открылась выставка В центре бури. Авангард в Украине 1900-1930

в этом выпуске от проекта Оh my art рассказывается, почему бытовавшее мнение об украинском авангарде как части русского/советского — однобокое и несправедливое.

тут в канале тоже были тексты о колониальном взгляде, взгляде из окон столичных дворцов империй. уже пытался ответить на вопрос, украинский ли художник — Казимир Малевич? не буду повторяться и скажу несколько мыслей.

имперское мышление. мне хочется верить, что я давно избавился от этой болезни и даже не думаю ранжировать культуры на «большие» и «малые», «столичные» и «провинциальные», etc. в моём случае, это синтез двух вещей: в силу своего еврейско-узбекского происхождения я часто сталкиваюсь с национализмом + я давно работаю над собой в направлении не-вертикального взгляда на культуру. помните, у Рема Колхаса, без центра нет периферии. удаление самой идеи центра — прекрасное интеллектуальное упражнение, которое в конечном итоге вытесняет диктат центра.

опыт аффекта. сегодняшнему россиянину говорить об украинской культуре — не то же самое, что говорить о белорусской, казахской или эстонской. эти размышления неизбежно сталкиваются с контекстом. если вы не справляетесь, то отложите ненадолго украинский сюжет и поразмышляйте о постколониальном взгляде, скажем, через культуру поволжья.

пространство диалога. если одна группа (этническая, национальная, etc.) заявляет свои права на какого-то деятеля, это не отбирает его из культуры другой группы. это лишь позволяет взглянуть на деятеля ещё и так, поговорить, поспорить, подвергнуть новому осмыслению выработанные позиции.

даже храм гроба господня не принадлежит одной группе, а разделен между шестью. это прекрасный пример несостоятельности границы. храм — пространство человека и бога. идеи бога, диалога, любви — вечны, любая граница — тленный тлен. культура же границ не имеет.

картина — Д. Бурлюк, Любовь и мир, 1914

#записки #выставки #читать #живопись

дорогие, заметил, что как бы вдумчиво, вооружившись карандашами и маркерами, я не читал новую книгу, если не напишу о ней заметку, эссе — любой текст, то самые главные смыслы, тонкие связи, отсылки и глубины забываются так же легко, как третий поцелуй.

поэтому решил ввести рубрику #читать , в которой буду делиться с вами небольшими текстами о самой разной литературе, пытаясь искать ключи и формулы к великим текстам.

первый пост этой рубрики опубликую в ближайшие дни, а пока хочу спросить, какие ещё около-постоянные рубрики вы хотите видеть в канале?

p.s. о культурной принадлежности первой книги рубрики #читать можете догадаться по картинке: Гопи умоляют Кришну вернуть одежду, 1560-е, Музей Метрополитен, Нью-Йорк

Будь Бесом, поддержи Канал!

дорогие, недавно один даритель, пожелавший остаться анонимным, перевел на развитие моего канала 800 рублей! это невероятно вдохновляет!

я купил сборник статей Льва Толстого «Не могу молчать» в новом потрясающем издании, скоро буду вам об этом рассказывать в рубрике #читать !

дорогие бесы, если вы хотите больше контента, выпусков, рубрик, текстов в канале, а так же жаждите поднять настроение автору, то теперь это можно сделать!

бесконечное спасибо подписчикам, дарителям, друзьям и недругам! пошел писать для вас тексты, ходить в музеи, обозревать пространства!

Бхагавад-гита: самый главный выбор

Гита, часть великого индийского эпоса Махабхарата, давно стала самостоятельным текстом. Сюжет невероятно прост: воин Арджуна готовится к битве, перед этим советуется с Кришной.

А если сделать следующий акцент в сюжете: Арджуна страдает перед битвой, ему совсем не хочется убивать, к тому же, среди соперников — родственники, однако Кришна отговаривает его, говоря, что быть воином — его долг.

Тут можно воскликнуть: какая ужасная, призывающая к насилию книга, отменяем! Но выдохнем, перечитаем и вспомним, что перед нами разговор не двух людей, а человека и Бога. Что это меняет?

Кришна:

Тот, кто рождается,
Не может не умереть,
А тот, кто умирает,
Неизбежно родится вновь.

Перерождение, бесконечность души — чистая и явленная истина для Кришны. Есть ли на свете хоть один человек, который также без сомнения знает, что ждёт его после смерти?

Кришна:

Делай своё дело невозмутимо,
Посвятив свои действия Богу
И отбросив любые привязанности;
Не беспокойся о победе или поражении.

Вот оно: Арджуне о его предназначении сказал сам Бог. Слово Бога — уничтожение сомнения. Но есть ли сегодня хоть один человек, к которому также являлся Бог, говоря: делай именно это. Едва ли.

Гита говорит о том, что Арджуне повезло, сам Бог развеял его сомнения. История принца — идеал. Скорее всего, недостижимый. Текст призывает нас перед совершением действия, которое кажется безусловно правильным, тысячу раз подумать.

Сколько раз в историю нашего многострадального человечества приходили люди, внушая, что ими руководит сам Бог, а итогом становились кровь и всё то, что называется злом.

Бог в индуистской традиции видит мир в совокупности: настоящий момент, будущее, прошлое и тысячи параллельных нарративов вселенной. Он знает, кто зол, а кто добр, с кем стоит сражаться, а в отношении кого необходимо проявить милосердие.

Мы не можем похвастаться этим умением, и потому наше главное оружие — сомнение.

Картинка - Семья Богини Дурги, классическая школа Бенгальской Паттачитры

#читать

Смерть и рождение ума

В работе «Эстетика Мышления» Мераб Мамардашвили говорит, что бывает такой момент доказывания своей позиции, что с человеком происходит метаморфоза, подобная недугу под названием пляска Святого Витта: все члены тела — ноги, руки, всё созданное для жеста и движения человека, начинает двигаться само по себе, причем подчиняясь определенному ритму. Скажем, одна рука делает жест, затем вторая, ноги… наконец всё тело превращается в автоматический самодвижущийся механизм.

Представьте себе, говорит Мамардашвили, что внутри этого механизма живая душа. Всё это движение происходит помимо её воли, как же она должна кричать внутри! Доводя пример до крайности, спросим: а если вся наша жизнь — пляска св. Витта, человек впадает в неё и никак не может выбраться. Разве перестает от этого существовать душа?

Можно проинтерпретировать слова Мамардашвили, как призыв к целостности мышления, стремление к тому, чтобы не позволять живой душе быть в рабстве непрекращающихся кризисов и внутренних надрывов. Такие надрывы и кризисы необходимы для развития ума, но в конце концов они должны побеждаться целостным этическим, эстетическим и вообще мировоззренческим фундаментом.

Эти размышления напоминают философию буддизма, которая говорит о принципиальной важности состояния ума в момент смерти. От этого состояния зависят будущие перерождения.

Фокус буддизма здесь в том, что мы не знаем ответ на вопрос: когда я умру? Вернее ответ такой: когда угодно! То есть за состоянием ума нужно следить всегда. Здесь вспоминается классических ход Гегеля: дух осознаёт свою бесконечность через конечность. Выходит, если момент смерти неизвестен, то готовить ум к нему нужно всегда, бесконечно.

Вся работа ума, о которой пишет Мамардашвили, сложнейшая. Но раз уж назвались венцом природы, надо соответствовать. Иначе, по выражению Пятигорского, сплошное детство мышления.

Как у Вас с тренировкой целостности ума? Не вопрос, а гроб, конечно.

Эдвард Мунк, Тревога, 1894

#записки #мамардашвили #гегель #читать #теория

беседа с ангелом. на фоне Гоголя

петербургская рождественская морозность слишком хороша: бродишь по городу и даже в голову не придет достать телефон, чтобы фото-фиксировать сказочные окрестности собственного маршрута: холод и красота!

голубизна неба эффектно вычищена от любого облачного вкрапления, Исаакий под этим куполом цвета особенно завораживает. впрочем, как всегда! я спускаюсь глазами от маленького креста, венчающего монументальный свод, чуть задерживаясь, и поглощаю взором готические фантазии Витали на мифических фонарях мечты Монферрана.

и вижу, как с западной стены прямо ко мне спускается ангел. не успеваю удивиться, а он уже стоит передо мной. вернее, надо мной.

— привет, Тёмушка! ты не мерзни, иди пей что-нибудь, сегодня – лучше кофе, но сам знаешь. как у тебя дела? да, понятно! а я так устал, так устал…

я спрашиваю, не может ли ангел сегодня отдохнуть, но, не дожидаясь ответа, сам дивлюсь своей глупости, какое «отдыхать» ангелу в Рождество! придумываю другое: может, я смогу сменить его на денек, или хоть как-то помочь, подстраховать?

— ты – умница, ещё обязательно поможешь! понял, почему я приходил? ну да-да, всё, иди грейся!

я понял и пошёл греться. фасадная табличка дома на Малой Морской 17 сообщает случайному прохожему, что здесь в тридцатые годы давно забытого века жил Гоголь. вдруг Гоголь повернулся ко мне, но я уже был готов к такой встрече и начал первым!

рассказал Гоголю про ангела. я знаю, что он всё знает, но не молчать же при встрече с классиком, ну-ну. спрашиваю, неужели я ещё не готов помогать ангелам, неужели он, Гоголь, не доверил бы мне такое дело.

— Тёмко, всё бы я тебе доверил, но ты иди давай, иди! видишь дом, там умер Чайковский. хороший был мужик, очень, но умер, а ты-то живешь! про ангелов подожди, полетаешь ещё. ты иди, живи, и работай много, читай, думай и пиши.

а что я? иду, живу, работаю, читаю, думаю и пишу.

— с Рождеством!

#мояпроза #фотовпечатления #гоголь #читать

и как любить? вариантов много. Сартр и Симона де Бовуар любили открыто: у каждого была куча любовников и любовниц. условие Сартра было жестким: нам ни к чему буржуазные предрассудки, Симона, мы будем любить друг друга, а спать — с кем угодно. там, за дверьми квартиры, в интеллектуальных кругах Франции Симона формулировала великие мысли и создавала феминизм. а дома плакала, ненавидела, любила и заводила романы, потому что так придумал Сартр.

Ян Рубенс, отец Питера Пауля Рубенса, закрутил роман с Анной Саксонской (нашёл с кем). Анна — жена кровожадного Вильгельма Оранского. эта любовь существовала вопреки, о ней должен был узнать Вильгельм Оранский. и узнал. Ян попал за решетку, и его чуть не казнили. Анна — сошла с ума в заточении одного фламандского дворца. Анна и Ян каждый раз клялись, что завтра всё закончится, но так и не смогли разорвать свою связь. а потом родился Питер Пауль Рубенс, и об истории Яна все забыли.

Фридрих Ницше, кажется, не любил никого. и мы знаем, чем это закончилось. сумасшествием. страстно любящая Анна Саксонская тоже сошла с ума. значит, никакого правила нет.

любовь — опасная стезя, говорит устами одного из героев пьесы «Собака на сене» Лопе де Вега. В 1926 Набоков пишет жене Вере: «Му love, нынче — тридцатый письмыш! Больше шестидесяти страниц! Почти роман! Если бы мы издали книжечку — сборник твоих и моих писем, — то в ней было бы не больше 20 % твоего труда, my love… Советую тебе наверстать — еще есть время… Я сегодня невыразимо тебя люблю».

Ария Элксне обращается за советом к ван Гогу:

...Но если мне обратиться к тебе, Ван Гог, поэт жёлтого света,
Ты обмакнёшь кисть в солнце, рисуя подсолнух, и скажешь:
«Лети, Лишь тот счастлив, кто всё отдаёт за счастье;
До тех пор, пока подсолнухи расцветают,
Другого счастья не было и не будет».

картина Последний гранат моего любимейшего Бабура Исмаилова

#мояпроза #читать #живопись

мой любимый ключ к абстракции из письма Ольги Розановой к Алексею Кручёных: я теперь исповедую, что предметность и беспредметность не два различных направления в одном искусстве, а два разных искусства!

к этому же ощущению (знанию) приходит и Марк Ротко. я как-то писал, что абстракция из ниоткуда не берется (хотя теперь сомневаюсь), в любом случае — Ротко начинает фигуративно, хотя в фигуративных работах (например, «Метро» 1937) виден повышенный интерес к цветовым отношениям, а не к фигуркам людей, которые подчиняются этому цветовому исканию. я придумал называть это мягким диктатом цвета в фигуративной живописи Ротко.

почему в конце концов только цвет, только абстракция? цвет — чистота? наверное, нет. если и чистота, то только белый, хотя тоже спорно. цвет — не чистота, потому что не пустота. а фиолетовый (к примеру) не пустой же. но цвет — основа. цвет, освобожденный от границ фигуративной формы, являет собой одно из начал бытия. на границе таких начал существует истина. всё искусство в конечном счёте ищет истину, даже если не верит в неё. а Ротко верит, он называет свои цветовые соотношения результатом глубоких духовных исканий, схожих с религиозным переживанием, его цвет — очищающий. не зря он создал часовню в Хьюстоне, которая устроена как настоящий храм, только вместо икон — большие полотна цветовой гармонии.

Аркив недавно опубликовал отличный пост про Ротко. я в свойственной манере полез в глубины души и религиозных переживаний, а автор Аркива — в космические аллюзии и «противопоставление» с Фра Анджелико. в итоге можно прекрасно дополнить своё о Ротко впечатление. и подписаться, конечно.

#записки #ротко #розанова #читать #живопись #теория