Почему Ада не существует?
Алгоритмы человеческого ума таковы, что любая внешняя информация воспринимается ни как информация-в-себе, а как нечто, что будет рассмотрено под заранее выбранным углом.
Условно: каждый день человек не задаёт себе вопрос, кто он — консерватор или либерал. С определенной периодичностью момент переосмысления ценностей случается, но не каждый день. Высказывание актора А воспринимается актором В как раздражитель целостности. Ум В должен проработать послание А так, чтобы не пошатнуть свою картину мира, а упрочить еë. В противном случае происходит момент переосмысления, который случается, но не каждый день.
Икона в христианской традиции двумерна, это плоское, сплющенное пространство. Икона не отображает реальность, она — проводник божественного. Время и пространство текут в ней во все стороны, и сверху вниз, и снизу вверх, бог присутствует везде и всегда (поэтому и может показаться, что его нигде нет).
Осмыслив эту иконописную логику, можно, рассматривая её как около-целостное отображение христианского мышления вообще, сказать, что в христианстве нет Ада как такового.
Нам уже известно, что Христос, отдавший жизнь за всё человечество на кресте, и получивший за это спасение, спустился в Ад. На иконах сошествия во Ад мы видим, как Христос достаёт из Ада Адама и Еву, за которыми выходят и все остальные узники. Это понятно, ведь Адам и Ева — первые «жители» Ада.
Но если Христос однажды сошел во Ад, превратив своё частное спасение в спасение для всех, значит он сходит туда всегда, как всегда бог присутствует в пространстве иконы, и освобождает души, ещё не успевшие в Ад попасть.
Брахмавайварта-пурана повествует историю о дворце Индры. Индра попросил величайшего из архитекторов построить ему дворец, прекраснейший из прекраснейших. Архитектор строил, Индре чего-то не хватало, и он бесконечно просил зодчего о переделке. Тогда Вишну принял облик мальчика и явился к Индре, сказав:
Я хочу посмотреть, чем твой дворец лучше дворцов других Индр.
Индра, разумеется, в недоумении спросил, что это за другие Индры.
Индры, что были до тебя, и будут после. И те, что существуют прямо сейчас, в параллельных мирах. В прошлом, настоящем и будущем есть бесчисленное множество Индр. Абсолютно каждый Индра правит небом и является царем дэвов. Каждый хочет, чтобы зодчий построил для него лучший дворец. Я всех их видел.
Тогда Индра прекратил перестройки дворца.
Мы никогда точно не знаем, что происходит в соседней комнате. Странно полагать, что хоть что-то находится в нашей власти.
Мы знаем лишь то, что в нашей картине мира время и пространство текут так-то и так-то. Знаем, что за осенью следует зима. Знаем, что при достижении определенной температуры вскипает вода. И знаем, что в тысячи параллельных мирах, пользуясь этой функцией воды, какая-то заботливая рука наливает нам чай.
#записки #мояпроза #теория
Алгоритмы человеческого ума таковы, что любая внешняя информация воспринимается ни как информация-в-себе, а как нечто, что будет рассмотрено под заранее выбранным углом.
Условно: каждый день человек не задаёт себе вопрос, кто он — консерватор или либерал. С определенной периодичностью момент переосмысления ценностей случается, но не каждый день. Высказывание актора А воспринимается актором В как раздражитель целостности. Ум В должен проработать послание А так, чтобы не пошатнуть свою картину мира, а упрочить еë. В противном случае происходит момент переосмысления, который случается, но не каждый день.
Икона в христианской традиции двумерна, это плоское, сплющенное пространство. Икона не отображает реальность, она — проводник божественного. Время и пространство текут в ней во все стороны, и сверху вниз, и снизу вверх, бог присутствует везде и всегда (поэтому и может показаться, что его нигде нет).
Осмыслив эту иконописную логику, можно, рассматривая её как около-целостное отображение христианского мышления вообще, сказать, что в христианстве нет Ада как такового.
Нам уже известно, что Христос, отдавший жизнь за всё человечество на кресте, и получивший за это спасение, спустился в Ад. На иконах сошествия во Ад мы видим, как Христос достаёт из Ада Адама и Еву, за которыми выходят и все остальные узники. Это понятно, ведь Адам и Ева — первые «жители» Ада.
Но если Христос однажды сошел во Ад, превратив своё частное спасение в спасение для всех, значит он сходит туда всегда, как всегда бог присутствует в пространстве иконы, и освобождает души, ещё не успевшие в Ад попасть.
Брахмавайварта-пурана повествует историю о дворце Индры. Индра попросил величайшего из архитекторов построить ему дворец, прекраснейший из прекраснейших. Архитектор строил, Индре чего-то не хватало, и он бесконечно просил зодчего о переделке. Тогда Вишну принял облик мальчика и явился к Индре, сказав:
Я хочу посмотреть, чем твой дворец лучше дворцов других Индр.
Индра, разумеется, в недоумении спросил, что это за другие Индры.
Индры, что были до тебя, и будут после. И те, что существуют прямо сейчас, в параллельных мирах. В прошлом, настоящем и будущем есть бесчисленное множество Индр. Абсолютно каждый Индра правит небом и является царем дэвов. Каждый хочет, чтобы зодчий построил для него лучший дворец. Я всех их видел.
Тогда Индра прекратил перестройки дворца.
Мы никогда точно не знаем, что происходит в соседней комнате. Странно полагать, что хоть что-то находится в нашей власти.
Мы знаем лишь то, что в нашей картине мира время и пространство текут так-то и так-то. Знаем, что за осенью следует зима. Знаем, что при достижении определенной температуры вскипает вода. И знаем, что в тысячи параллельных мирах, пользуясь этой функцией воды, какая-то заботливая рука наливает нам чай.
#записки #мояпроза #теория
Преисполненное бытие искусства | 1
«Вектор связи»
Гегель пишет, что существующее в искусстве стремление к подражанию природе ложно. Или: оно ложно до тех пор, пока воспринимается ремесленной задачей, вызовом виртуозности, а не вызовом достойным человека. А о человеке Гегель думает очень комплиментарно:
Из всех форм человеческая является самой высшей и истинной, потому что только в ней дух может иметь свою телесность и тем самым своё наглядное выражение.
Дух по определению не может быть раскрыт в единичности оформления, поэтому никакого ключа к искусству, показывающему истину, нет, ведь и истины как ответа ответов, как единственно правильной формы преисполненности бытия (Erfulltsein) не существует.
Художник — мастер бога, а его главный принцип — свободный выбор (der freien Willkur).
Розалинд Краусс говорит, что провозгласивший постмедиальность модернизм (четкого перехода между разными медиумами, например, живописью и кино, нет, он и не нужен) на самом деле занимается природой медиума.
Модерниста не интересует, что такое живопись по модулю, и как изобразить согнутую ручку молодой аристократки, чтобы добраться до истины. Такими «ручками» дорогу до истины не проложить.
В основе — поиск эстетического медиума, природы эстетики, её существования в той самой преисполненности бытия, которая открывается каждому художнику особым, специфическим, звучанием.
Джексон Поллок, создавая свои работы в стиле абстрактного экспрессионизма, стремился вывести свой труд из подчинения живописному объекту вообще: расстилая холсты на полу, он переносил опыт искусства из области изготовления объектов в область проведения векторов, связывающих объекты между собой.
Художник создает не момент действительности, не взгляд на действительность, не объект-вне-себя или объект-в-себе, а вектор между объектами, связь, невидимую нить художественного медиума.
#записки #поллок #гегель #живопись #теория
«Вектор связи»
Гегель пишет, что существующее в искусстве стремление к подражанию природе ложно. Или: оно ложно до тех пор, пока воспринимается ремесленной задачей, вызовом виртуозности, а не вызовом достойным человека. А о человеке Гегель думает очень комплиментарно:
Из всех форм человеческая является самой высшей и истинной, потому что только в ней дух может иметь свою телесность и тем самым своё наглядное выражение.
Дух по определению не может быть раскрыт в единичности оформления, поэтому никакого ключа к искусству, показывающему истину, нет, ведь и истины как ответа ответов, как единственно правильной формы преисполненности бытия (Erfulltsein) не существует.
Художник — мастер бога, а его главный принцип — свободный выбор (der freien Willkur).
Розалинд Краусс говорит, что провозгласивший постмедиальность модернизм (четкого перехода между разными медиумами, например, живописью и кино, нет, он и не нужен) на самом деле занимается природой медиума.
Модерниста не интересует, что такое живопись по модулю, и как изобразить согнутую ручку молодой аристократки, чтобы добраться до истины. Такими «ручками» дорогу до истины не проложить.
В основе — поиск эстетического медиума, природы эстетики, её существования в той самой преисполненности бытия, которая открывается каждому художнику особым, специфическим, звучанием.
Джексон Поллок, создавая свои работы в стиле абстрактного экспрессионизма, стремился вывести свой труд из подчинения живописному объекту вообще: расстилая холсты на полу, он переносил опыт искусства из области изготовления объектов в область проведения векторов, связывающих объекты между собой.
Художник создает не момент действительности, не взгляд на действительность, не объект-вне-себя или объект-в-себе, а вектор между объектами, связь, невидимую нить художественного медиума.
#записки #поллок #гегель #живопись #теория
Секс, объективизация и великий обман
До 14 января в Британской галерее Тейт проходит персональная выставка художницы Сары Лукас «Веселящий газ». Это не выставка темы, а проект обо всем творчестве художницы: скульптура, инсталляции и фотография.
Работы Лукас — это провокация, использование необычных материалов, обращение к проблемам гендера, секса и классовых различий, и большой теме дискриминации, которая неизбежно возникает при разговоре о вышеперечисленных проблемах.
Часто работы Сары подчеркнуто сексуальные. Но это сексуальность в смысле Сальвадора Дали. Смотря на эти произведения, вы не возбуждаетесь и желания срочно совокупиться с работами Лукас не возникает. Это холодная, отталкивающая, карикатурная сексуальность.
Прекрасный прием. Помните, я писал текст Зеркало Тициана, или как «смотреть» искусство в двух частях (здесь и здесь) о некоторых инструментах понимания искусства. Одно из таких иллюстрируют работы Лукас. Художница специально создает некоторое пограничное ощущение: это выглядит и тошнотворно, и сексуально, и красиво, и уродливо.
В этом — вся реальность, весь миф о некотором абсолюте, о правде, о банке истин, добравшись до которого вы сразу поймете, что верно, а что ложно. Сама постановка вопроса о том, что существует такая дихотомия унизительна для многих мыслителей, в том числе и для Сары Лукас.
Эта утопия высшей истины и догм вроде “истинно, потому что верно”, “истинно, потому что так было всегда” вдребезги разбивается о творчество Сары Лукас.
#записки #музеи #выставки #дали #теория
До 14 января в Британской галерее Тейт проходит персональная выставка художницы Сары Лукас «Веселящий газ». Это не выставка темы, а проект обо всем творчестве художницы: скульптура, инсталляции и фотография.
Работы Лукас — это провокация, использование необычных материалов, обращение к проблемам гендера, секса и классовых различий, и большой теме дискриминации, которая неизбежно возникает при разговоре о вышеперечисленных проблемах.
Часто работы Сары подчеркнуто сексуальные. Но это сексуальность в смысле Сальвадора Дали. Смотря на эти произведения, вы не возбуждаетесь и желания срочно совокупиться с работами Лукас не возникает. Это холодная, отталкивающая, карикатурная сексуальность.
Прекрасный прием. Помните, я писал текст Зеркало Тициана, или как «смотреть» искусство в двух частях (здесь и здесь) о некоторых инструментах понимания искусства. Одно из таких иллюстрируют работы Лукас. Художница специально создает некоторое пограничное ощущение: это выглядит и тошнотворно, и сексуально, и красиво, и уродливо.
В этом — вся реальность, весь миф о некотором абсолюте, о правде, о банке истин, добравшись до которого вы сразу поймете, что верно, а что ложно. Сама постановка вопроса о том, что существует такая дихотомия унизительна для многих мыслителей, в том числе и для Сары Лукас.
Эта утопия высшей истины и догм вроде “истинно, потому что верно”, “истинно, потому что так было всегда” вдребезги разбивается о творчество Сары Лукас.
#записки #музеи #выставки #дали #теория
на картине Георга Керстинга «Каспар Давид Фридрих в своей мастерской» есть важная делать на заднем плане — окно ровно рассеченное крестом.
крест — символ той оптики, через которую человек европейской культуры смотрит на мир. какие бы авангардные опции видения мы не приобрели в течении жизни, некоторые изначальные категории первой культуры едва ли отделимы от нас как таковых.
недавно поднимался из метро и увидел Москву в том самом ракурсе, в котором видел впервые — возвышающиеся башни Воскресенских ворот. этот снизу-вверх созданный вид так и остался первым впечатлением, об экзистенциальной значимости которого мне однажды рассказывал мифический житель Стамбула в болгарской церкви на берегу Босфора.
#фотовпечатления #записки #стамбул #москва #живопись #теория
крест — символ той оптики, через которую человек европейской культуры смотрит на мир. какие бы авангардные опции видения мы не приобрели в течении жизни, некоторые изначальные категории первой культуры едва ли отделимы от нас как таковых.
недавно поднимался из метро и увидел Москву в том самом ракурсе, в котором видел впервые — возвышающиеся башни Воскресенских ворот. этот снизу-вверх созданный вид так и остался первым впечатлением, об экзистенциальной значимости которого мне однажды рассказывал мифический житель Стамбула в болгарской церкви на берегу Босфора.
#фотовпечатления #записки #стамбул #москва #живопись #теория
Смерть и рождение ума
В работе «Эстетика Мышления» Мераб Мамардашвили говорит, что бывает такой момент доказывания своей позиции, что с человеком происходит метаморфоза, подобная недугу под названием пляска Святого Витта: все члены тела — ноги, руки, всё созданное для жеста и движения человека, начинает двигаться само по себе, причем подчиняясь определенному ритму. Скажем, одна рука делает жест, затем вторая, ноги… наконец всё тело превращается в автоматический самодвижущийся механизм.
Представьте себе, говорит Мамардашвили, что внутри этого механизма живая душа. Всё это движение происходит помимо её воли, как же она должна кричать внутри! Доводя пример до крайности, спросим: а если вся наша жизнь — пляска св. Витта, человек впадает в неё и никак не может выбраться. Разве перестает от этого существовать душа?
Можно проинтерпретировать слова Мамардашвили, как призыв к целостности мышления, стремление к тому, чтобы не позволять живой душе быть в рабстве непрекращающихся кризисов и внутренних надрывов. Такие надрывы и кризисы необходимы для развития ума, но в конце концов они должны побеждаться целостным этическим, эстетическим и вообще мировоззренческим фундаментом.
Эти размышления напоминают философию буддизма, которая говорит о принципиальной важности состояния ума в момент смерти. От этого состояния зависят будущие перерождения.
Фокус буддизма здесь в том, что мы не знаем ответ на вопрос: когда я умру? Вернее ответ такой: когда угодно! То есть за состоянием ума нужно следить всегда. Здесь вспоминается классических ход Гегеля: дух осознаёт свою бесконечность через конечность. Выходит, если момент смерти неизвестен, то готовить ум к нему нужно всегда, бесконечно.
Вся работа ума, о которой пишет Мамардашвили, сложнейшая. Но раз уж назвались венцом природы, надо соответствовать. Иначе, по выражению Пятигорского, сплошное детство мышления.
Как у Вас с тренировкой целостности ума? Не вопрос, а гроб, конечно.
Эдвард Мунк, Тревога, 1894
#записки #мамардашвили #гегель #читать #теория
В работе «Эстетика Мышления» Мераб Мамардашвили говорит, что бывает такой момент доказывания своей позиции, что с человеком происходит метаморфоза, подобная недугу под названием пляска Святого Витта: все члены тела — ноги, руки, всё созданное для жеста и движения человека, начинает двигаться само по себе, причем подчиняясь определенному ритму. Скажем, одна рука делает жест, затем вторая, ноги… наконец всё тело превращается в автоматический самодвижущийся механизм.
Представьте себе, говорит Мамардашвили, что внутри этого механизма живая душа. Всё это движение происходит помимо её воли, как же она должна кричать внутри! Доводя пример до крайности, спросим: а если вся наша жизнь — пляска св. Витта, человек впадает в неё и никак не может выбраться. Разве перестает от этого существовать душа?
Можно проинтерпретировать слова Мамардашвили, как призыв к целостности мышления, стремление к тому, чтобы не позволять живой душе быть в рабстве непрекращающихся кризисов и внутренних надрывов. Такие надрывы и кризисы необходимы для развития ума, но в конце концов они должны побеждаться целостным этическим, эстетическим и вообще мировоззренческим фундаментом.
Эти размышления напоминают философию буддизма, которая говорит о принципиальной важности состояния ума в момент смерти. От этого состояния зависят будущие перерождения.
Фокус буддизма здесь в том, что мы не знаем ответ на вопрос: когда я умру? Вернее ответ такой: когда угодно! То есть за состоянием ума нужно следить всегда. Здесь вспоминается классических ход Гегеля: дух осознаёт свою бесконечность через конечность. Выходит, если момент смерти неизвестен, то готовить ум к нему нужно всегда, бесконечно.
Вся работа ума, о которой пишет Мамардашвили, сложнейшая. Но раз уж назвались венцом природы, надо соответствовать. Иначе, по выражению Пятигорского, сплошное детство мышления.
Как у Вас с тренировкой целостности ума? Не вопрос, а гроб, конечно.
Эдвард Мунк, Тревога, 1894
#записки #мамардашвили #гегель #читать #теория
готовил на днях лекцию по мироощущению Ренессанса и нашел потрясающую картину Джотто, не мог и не могу оторваться.
ничего не надо говорить, просто держите название и смотрите: Проповедь птицам.
чувствуете эту вселенскую нежность?
конечно, в основе известная легенда о деяниях святого Франциска, но, кажется, в духовно-эстетическом смысле это не имеет никакого значения, работа более чем самостоятельна.
весь Ренессанс спускает, подтягивает божественную недосягаемость к нам. разными способами: отказывается от равномерного, по своей природе духовного, иконописного света (проще — золотого фона) в пользу голубого неба и открытия естественного освещения. наконец очеловечиваются эмоции, появляется противоречивость, тут и там развивается перспектива, художественные высоты которой открывает математичный гений да Винчи.
Джотто, этот мастер Треченто, прекрасен тем, что во многом был первооткрывателем. В работе Страшный Суд (1306) он придумывает потрясающий ход: посмотрите наверх, там — чёрное алтарное окно и никакого намека на свет. это апокалиптические пророчества? кажется, что совсем нет: он пишет самого Бога на полотне, значит никакого света надежды в окнах храма можно не рисовать, ведь странно оставаться внутри храма, точно зная, что Бог только что явил себя на другой стороне улицы. так Джотто пишет надежду на то, что однажды и надежда не пригодиться, ведь вечна — только любовь.
Проповедь птицам создаётся раньше, 1290-е, это ещё не вершина Джотто, тут всё проще. сюжет — известный, исполнен — прекрасно, отказа от символического золотого фона, к счастью, ещё не происходит, и сердце зрителя легко и непрерывно наполняется радостью, позволяя себе забыть о законах и мифах, думая о красоте задумчивости птицы, а ещё о людской глупости, которая не позволяет допустить, что и птица достойна проповеди.
#записки #живопись #теория
ничего не надо говорить, просто держите название и смотрите: Проповедь птицам.
чувствуете эту вселенскую нежность?
конечно, в основе известная легенда о деяниях святого Франциска, но, кажется, в духовно-эстетическом смысле это не имеет никакого значения, работа более чем самостоятельна.
весь Ренессанс спускает, подтягивает божественную недосягаемость к нам. разными способами: отказывается от равномерного, по своей природе духовного, иконописного света (проще — золотого фона) в пользу голубого неба и открытия естественного освещения. наконец очеловечиваются эмоции, появляется противоречивость, тут и там развивается перспектива, художественные высоты которой открывает математичный гений да Винчи.
Джотто, этот мастер Треченто, прекрасен тем, что во многом был первооткрывателем. В работе Страшный Суд (1306) он придумывает потрясающий ход: посмотрите наверх, там — чёрное алтарное окно и никакого намека на свет. это апокалиптические пророчества? кажется, что совсем нет: он пишет самого Бога на полотне, значит никакого света надежды в окнах храма можно не рисовать, ведь странно оставаться внутри храма, точно зная, что Бог только что явил себя на другой стороне улицы. так Джотто пишет надежду на то, что однажды и надежда не пригодиться, ведь вечна — только любовь.
Проповедь птицам создаётся раньше, 1290-е, это ещё не вершина Джотто, тут всё проще. сюжет — известный, исполнен — прекрасно, отказа от символического золотого фона, к счастью, ещё не происходит, и сердце зрителя легко и непрерывно наполняется радостью, позволяя себе забыть о законах и мифах, думая о красоте задумчивости птицы, а ещё о людской глупости, которая не позволяет допустить, что и птица достойна проповеди.
#записки #живопись #теория
третьего дня — Джотто. а вот попался тот самый Страшный суд 1306, впрочем — любого, года.
вчера — Лев Рубинштейн. который, кстати, пишет Акунину о том же, что и Умберто Эко: «внерелигиозная религиозность»/«безусловное религиозное чувство», через которое всë-таки возможно понять, о чём говорит искусство.
сегодня — бегу со Сретенки на Покровку, чтобы оттуда пушкинской метелью уехать за город преподавать на Школе социальных наук от Вышки. в этот раз придумал курс Миф о рациональности: как общество делает выбор?
рассказывать вам что-нибудь о темах курса или останемся в привычных страданиях по арту?
#доброеутро #живопись #теория
вчера — Лев Рубинштейн. который, кстати, пишет Акунину о том же, что и Умберто Эко: «внерелигиозная религиозность»/«безусловное религиозное чувство», через которое всë-таки возможно понять, о чём говорит искусство.
сегодня — бегу со Сретенки на Покровку, чтобы оттуда пушкинской метелью уехать за город преподавать на Школе социальных наук от Вышки. в этот раз придумал курс Миф о рациональности: как общество делает выбор?
рассказывать вам что-нибудь о темах курса или останемся в привычных страданиях по арту?
#доброеутро #живопись #теория
мой любимый ключ к абстракции из письма Ольги Розановой к Алексею Кручёных: я теперь исповедую, что предметность и беспредметность не два различных направления в одном искусстве, а два разных искусства!
к этому же ощущению (знанию) приходит и Марк Ротко. я как-то писал, что абстракция из ниоткуда не берется (хотя теперь сомневаюсь), в любом случае — Ротко начинает фигуративно, хотя в фигуративных работах (например, «Метро» 1937) виден повышенный интерес к цветовым отношениям, а не к фигуркам людей, которые подчиняются этому цветовому исканию. я придумал называть это мягким диктатом цвета в фигуративной живописи Ротко.
почему в конце концов только цвет, только абстракция? цвет — чистота? наверное, нет. если и чистота, то только белый, хотя тоже спорно. цвет — не чистота, потому что не пустота. а фиолетовый (к примеру) не пустой же. но цвет — основа. цвет, освобожденный от границ фигуративной формы, являет собой одно из начал бытия. на границе таких начал существует истина. всё искусство в конечном счёте ищет истину, даже если не верит в неё. а Ротко верит, он называет свои цветовые соотношения результатом глубоких духовных исканий, схожих с религиозным переживанием, его цвет — очищающий. не зря он создал часовню в Хьюстоне, которая устроена как настоящий храм, только вместо икон — большие полотна цветовой гармонии.
Аркив недавно опубликовал отличный пост про Ротко. я в свойственной манере полез в глубины души и религиозных переживаний, а автор Аркива — в космические аллюзии и «противопоставление» с Фра Анджелико. в итоге можно прекрасно дополнить своё о Ротко впечатление. и подписаться, конечно.
#записки #ротко #розанова #читать #живопись #теория
к этому же ощущению (знанию) приходит и Марк Ротко. я как-то писал, что абстракция из ниоткуда не берется (хотя теперь сомневаюсь), в любом случае — Ротко начинает фигуративно, хотя в фигуративных работах (например, «Метро» 1937) виден повышенный интерес к цветовым отношениям, а не к фигуркам людей, которые подчиняются этому цветовому исканию. я придумал называть это мягким диктатом цвета в фигуративной живописи Ротко.
почему в конце концов только цвет, только абстракция? цвет — чистота? наверное, нет. если и чистота, то только белый, хотя тоже спорно. цвет — не чистота, потому что не пустота. а фиолетовый (к примеру) не пустой же. но цвет — основа. цвет, освобожденный от границ фигуративной формы, являет собой одно из начал бытия. на границе таких начал существует истина. всё искусство в конечном счёте ищет истину, даже если не верит в неё. а Ротко верит, он называет свои цветовые соотношения результатом глубоких духовных исканий, схожих с религиозным переживанием, его цвет — очищающий. не зря он создал часовню в Хьюстоне, которая устроена как настоящий храм, только вместо икон — большие полотна цветовой гармонии.
Аркив недавно опубликовал отличный пост про Ротко. я в свойственной манере полез в глубины души и религиозных переживаний, а автор Аркива — в космические аллюзии и «противопоставление» с Фра Анджелико. в итоге можно прекрасно дополнить своё о Ротко впечатление. и подписаться, конечно.
#записки #ротко #розанова #читать #живопись #теория
Telegram
об искусстве и прочих бесах
Абстракционизм из ниоткуда не берётся, и у Ротко был фигуративный период. На картине "Метро" мы всё ещё можем рассмотреть персонажей, понять, где и для чего (?) они находятся. Но уже в этом периоде заметно стремление в беспредметное. Фигуры пассажиров не…
об искусстве и прочих бесах
<unknown> – До_3
5 марта умер Сталин.
Иосиф (но Бродский) в эссе Размышления об исчадии ада пишет:
и все это время, пока он убивал, он строил. лагеря, больницы, электростанции, металлургические гиганты, каналы, города, памятники самому себе. и постепенно все смешалось в этой огромной стране. и уже стало непонятно, кто строит, а кто убивает. непонятно стало, кого любить, а кого бояться, кто творит Зло, а кто — Добро. оставалось прийти к заключению, что все это — одно. жить было возможно, но жить стало бессмысленно. вот тогда-то из нашей нравственной почвы, обильно унавоженной идеей амбивалентности всего и всех, и возникло Двоемыслие.
в романе «Осень патриарха» Габриэль Гарсиа Маркес рассказывает, как вечный диктатор одной латиноамериканской страны создал пансионат для бывших диктаторов, свергнутых. они селились у него и вполне неплохо жили. скучали, завидовали, страдали без власти.
наверное, и Сталин сейчас сидит на таком «курорте», думая обо всём, что прошло. о пафосе, о величии, о бессмысленности.
Оскар Рабин, Неправда
#записки #рабин #читать #теория
Иосиф (но Бродский) в эссе Размышления об исчадии ада пишет:
и все это время, пока он убивал, он строил. лагеря, больницы, электростанции, металлургические гиганты, каналы, города, памятники самому себе. и постепенно все смешалось в этой огромной стране. и уже стало непонятно, кто строит, а кто убивает. непонятно стало, кого любить, а кого бояться, кто творит Зло, а кто — Добро. оставалось прийти к заключению, что все это — одно. жить было возможно, но жить стало бессмысленно. вот тогда-то из нашей нравственной почвы, обильно унавоженной идеей амбивалентности всего и всех, и возникло Двоемыслие.
в романе «Осень патриарха» Габриэль Гарсиа Маркес рассказывает, как вечный диктатор одной латиноамериканской страны создал пансионат для бывших диктаторов, свергнутых. они селились у него и вполне неплохо жили. скучали, завидовали, страдали без власти.
наверное, и Сталин сейчас сидит на таком «курорте», думая обо всём, что прошло. о пафосе, о величии, о бессмысленности.
Оскар Рабин, Неправда
#записки #рабин #читать #теория
об искусстве и прочих бесах
/ Тициан, Вакх и Ариадна, 1523 / Рубенс, Пьяный Силен, 1618 / де Рибера, Пьяный Силен, 1626 / Мунк, портрет Ницше, 1906 / Э. ван Дейк, Пьяный Силен, 1620
дорогие! бегу рекомендовать вам превосходную книгу американского искусствоведа Моргана Мейса Пьяный Силен. О богах, козлах и трещинах в реальности.
это интеллектуальный и глубочайший рассказ, который сложно описать только через искусствоведение, здесь и культура, и социально-политическая история европейской цивилизации, и даже нравственность. пожалуй, таким и должно быть современное гуманитарное знание.
Мейс начинает свой анализ с уникального подхода Рубенса к фигуре Силена. Тициан, пишет Мейс, не заметил того сложного нарратива, который скрывается в этой фигуре. Силен Тициана — плетется в свите Диониса при его встрече с Аридной, он один из беспечных пьянец. Силен Рубенса — задумчивый и очень отдельный, он — несчастный полубог, который не может испытать конечность.
о Силене было известно, что он знает тайну человеческого существования. когда царь Мидас ловит Силена и спрашивает, что наилучшее для человека, тот не хочет разочаровывать Мидаса и открывать ему идею о том, что наилучшее для человека — вообще не рождаться, а если родился, то вторая удача — поскорее умереть…
Силен знает, что Мидас не оценит этой истины, он не в состоянии понять, что главное счастье человека — испытать жизнь как движение завершающегося опыта, недоступного Силену.
на соседних страницах — «отбитый» Ницше, анализирующий греческую трагедию для великого возрождения немецкой нации, но не способный понять, что главная категория дионисийского безумия — секс, за что Вагнер назовет Ницше «онанистом».
Мейс удивительным образом тонко чувствует трещину в реальности, что рождается в месте, где заканчивается картинное пространство, а живописный медиум где-то под резной рамой переплетается с реальностью за пределами картины. это — магическая серая зона между жизнью и смертью, где в пьяном забытьи живет обреченный Силен, на которого Рубенс смог посмотреть с глубоким состраданием.
однозначно #читать!
#теория
это интеллектуальный и глубочайший рассказ, который сложно описать только через искусствоведение, здесь и культура, и социально-политическая история европейской цивилизации, и даже нравственность. пожалуй, таким и должно быть современное гуманитарное знание.
Мейс начинает свой анализ с уникального подхода Рубенса к фигуре Силена. Тициан, пишет Мейс, не заметил того сложного нарратива, который скрывается в этой фигуре. Силен Тициана — плетется в свите Диониса при его встрече с Аридной, он один из беспечных пьянец. Силен Рубенса — задумчивый и очень отдельный, он — несчастный полубог, который не может испытать конечность.
о Силене было известно, что он знает тайну человеческого существования. когда царь Мидас ловит Силена и спрашивает, что наилучшее для человека, тот не хочет разочаровывать Мидаса и открывать ему идею о том, что наилучшее для человека — вообще не рождаться, а если родился, то вторая удача — поскорее умереть…
Силен знает, что Мидас не оценит этой истины, он не в состоянии понять, что главное счастье человека — испытать жизнь как движение завершающегося опыта, недоступного Силену.
на соседних страницах — «отбитый» Ницше, анализирующий греческую трагедию для великого возрождения немецкой нации, но не способный понять, что главная категория дионисийского безумия — секс, за что Вагнер назовет Ницше «онанистом».
Мейс удивительным образом тонко чувствует трещину в реальности, что рождается в месте, где заканчивается картинное пространство, а живописный медиум где-то под резной рамой переплетается с реальностью за пределами картины. это — магическая серая зона между жизнью и смертью, где в пьяном забытьи живет обреченный Силен, на которого Рубенс смог посмотреть с глубоким состраданием.
однозначно #читать!
#теория