28 февраля 1932 года были объявлены победители всемирного конкурса Дворца Советов.
Решение, указывающее, какой теперь должна быть архитектура СССР, было принято 23 февраля.
Западные архитекторы-модернисты, отказываясь верить в столь резкий разворот к традиционализму, обращались к Сталину с вопросами и гневными письмами.
Удивительно, их что гнев и неприятие вызвал проект американского победителя Гектора Гамильтона, наиболее лаконичный, эффектный и лишенный всех классических атрибутов:
"Проект Гамильтона является ни чем иным, как самонадеянным воспроизведением под покровом современного декора помпезного сооружения королевских времен без всякой связи с органическими функциями программы Дворца. Решение Совета строительства - это прямое оскорбление духа русской революции и реализации пятилетнего плана.
Поворачиваясь спиной к воодушевленному современному обществу, которое нашло свое первое выражение в Советской России, это решение освящает пышную архитектуру монархических режимов. Проект Дворца Советов, предложенный современному миру как духовный венец огромной созидательной работы пятилетнего плана, подчиняет современную технику интересам духовной реакции. Дворец Советов воплощает в форме, которую ему хочет навязать Совет строительства, старые режимы и демонстрирует полное пренебрежение к важнейшим культурным устремлениям нашего времени. Какое трагическое предательство! Мир, наблюдающий за творческим развитием СССР, будет потрясен".
Письмо Луначарскому отправил и архитектор Ле Корбюзье:
"Народ любит королевские дворцы, однако руководство массами — это дело избранных людей. Мы ожидали от СССР мужественный жест, и если его не будет, тогда не будет больше Социалистических республик, ни правды, ни мистической веры!"
Но это эпитеты. Что не так с простым, современным зданием? (продолжение здесь) #модернизм
Решение, указывающее, какой теперь должна быть архитектура СССР, было принято 23 февраля.
Западные архитекторы-модернисты, отказываясь верить в столь резкий разворот к традиционализму, обращались к Сталину с вопросами и гневными письмами.
Удивительно, их что гнев и неприятие вызвал проект американского победителя Гектора Гамильтона, наиболее лаконичный, эффектный и лишенный всех классических атрибутов:
"Проект Гамильтона является ни чем иным, как самонадеянным воспроизведением под покровом современного декора помпезного сооружения королевских времен без всякой связи с органическими функциями программы Дворца. Решение Совета строительства - это прямое оскорбление духа русской революции и реализации пятилетнего плана.
Поворачиваясь спиной к воодушевленному современному обществу, которое нашло свое первое выражение в Советской России, это решение освящает пышную архитектуру монархических режимов. Проект Дворца Советов, предложенный современному миру как духовный венец огромной созидательной работы пятилетнего плана, подчиняет современную технику интересам духовной реакции. Дворец Советов воплощает в форме, которую ему хочет навязать Совет строительства, старые режимы и демонстрирует полное пренебрежение к важнейшим культурным устремлениям нашего времени. Какое трагическое предательство! Мир, наблюдающий за творческим развитием СССР, будет потрясен".
Письмо Луначарскому отправил и архитектор Ле Корбюзье:
"Народ любит королевские дворцы, однако руководство массами — это дело избранных людей. Мы ожидали от СССР мужественный жест, и если его не будет, тогда не будет больше Социалистических республик, ни правды, ни мистической веры!"
Но это эпитеты. Что не так с простым, современным зданием? (продолжение здесь) #модернизм
Telegram
Шпилька архитекторки
Дизайн и успех
Известно, что архитекторы-модернисты 1920-х не ограничивались рамками архитектурного жанра, и вовсе не из-за отсутствия нормальных заказов. Для них, будто впервые открывших универсальный метод формообразования, было естественно и необходимо привести к единству с новой архитектурой и остальной материальный мир.
Вальтер Гропиус, директор Баухауса, один из идеологов функционализма, в 1929 году принял предложение франкфуртской компании Adler (в лице директора и своего друга Генриха Клейера) на усовершенствование моделей автомобилей.
Гропиус улучшил формы двух кузовов Adler Standard 6 и Adler Pulman 8, и создал новый кабриолет Adler Standard 8.
Кузовами архитектор не ограничился и стал автором “боевого орла” для решеток радиаторов всех моделей Adler - с распростертыми крыльями, ставшего в итоге частью логотипа компании.
Но настоящий подарок автолюбителям Гропиус сделал, первым придумав сиденье, которое легко трансформировалось в лежанку.
Инновацию можно увидеть на чертеже из рекламного альбома - с силуэтом отдыхающей женщины, и пояснением:
“Это простое и полезное устройство делает водителя независимым от отеля во время путешествий и поездок выходного дня”.
Два ярких роскошных лимузина и кабриолет Гропиуса с триумфом принял парижский Автомобильный салон 1930 года. Но несмотря на общий восторг, в производство пошла лишь модель кабриолета, которая - увы, не дождалась коммерческого успеха: публике она казалась слишком смелой, и продали лишь 23 экземпляра. А дальше - экономическая депрессия и заокеанская мода на обтекаемые формы ар-деко остановили производство. Оригинальный кабриолет Гропиуса не сохранился.
Из хорошего: к 100-летию Баухауса об автомобиле вспомнили и выпустили вполне доступную миниатюрную модель.
И к слову: самым коммерчески успешным проектом Гропиуса и Баухауса в дизайне оказалась серийная дверная ручка из цилиндра-рукоятки и изогнутого квадратного стержня в никелированной латуни, как можно видеть - производимой и актуальной до сих пор.
#модернизм
Известно, что архитекторы-модернисты 1920-х не ограничивались рамками архитектурного жанра, и вовсе не из-за отсутствия нормальных заказов. Для них, будто впервые открывших универсальный метод формообразования, было естественно и необходимо привести к единству с новой архитектурой и остальной материальный мир.
Вальтер Гропиус, директор Баухауса, один из идеологов функционализма, в 1929 году принял предложение франкфуртской компании Adler (в лице директора и своего друга Генриха Клейера) на усовершенствование моделей автомобилей.
Гропиус улучшил формы двух кузовов Adler Standard 6 и Adler Pulman 8, и создал новый кабриолет Adler Standard 8.
Кузовами архитектор не ограничился и стал автором “боевого орла” для решеток радиаторов всех моделей Adler - с распростертыми крыльями, ставшего в итоге частью логотипа компании.
Но настоящий подарок автолюбителям Гропиус сделал, первым придумав сиденье, которое легко трансформировалось в лежанку.
Инновацию можно увидеть на чертеже из рекламного альбома - с силуэтом отдыхающей женщины, и пояснением:
“Это простое и полезное устройство делает водителя независимым от отеля во время путешествий и поездок выходного дня”.
Два ярких роскошных лимузина и кабриолет Гропиуса с триумфом принял парижский Автомобильный салон 1930 года. Но несмотря на общий восторг, в производство пошла лишь модель кабриолета, которая - увы, не дождалась коммерческого успеха: публике она казалась слишком смелой, и продали лишь 23 экземпляра. А дальше - экономическая депрессия и заокеанская мода на обтекаемые формы ар-деко остановили производство. Оригинальный кабриолет Гропиуса не сохранился.
Из хорошего: к 100-летию Баухауса об автомобиле вспомнили и выпустили вполне доступную миниатюрную модель.
И к слову: самым коммерчески успешным проектом Гропиуса и Баухауса в дизайне оказалась серийная дверная ручка из цилиндра-рукоятки и изогнутого квадратного стержня в никелированной латуни, как можно видеть - производимой и актуальной до сих пор.
#модернизм