Недавно в Финляндии, недалеко от Хельсинки, был выставлен на продажу деревянный дом, перевезённый туда из города Терийоки (ныне - Зеленогорск, часть Санкт-Петербурга). Скорее всего, это произошло между 1941-1944 годами, во время «Войны-продолжения», Jatkosota, как ее называют в Финляндии.
В рекламной статье на финском сайте этот простой, на первый взгляд дом, каких у нас по всей Ленобласти было великое множество (и много ещё осталось), называется виллой.
И неспроста. Предлагаю посмотреть интерьеры.
Просторная планировка с открытой гостиной и современной «островной» кухней. Сохранена традиционная «шведская печь» и проведена серьезная реставрация древесины срубов, которые в некоторых помещениях раскрыты - в контраст с современной штукатурной отделкой. Двери и окна – подлинные, с естественными потёртостями – сохраняют налет времени (нет, краска не осыпается - выполнена фиксация). Помещения изысканно отделаны, хотя мебель – некий фьюжн: кажется, что она собрана из разных эпох, но тут очень уместна. Но это - вполне классический "колониальный стиль" XIX века, и - легкая ирония.
Очень заметно, что у владельцев не было стремления сделать дом напоказ и продемонстрировать достаток. Помимо средств, вложены: мастерство строителей и любовь хозяев. Кстати, это не их родовое имение – они прожили в доме 20 лет и всей его истории не знают, о чем жалеют.
К сожалению, статья полностью уже не открывается, (видимо, дом продан).
Публикую исключительно для того, чтобы показать, в каком состоянии можно не просто сохранять исторические деревянные постройки, но сделать их функциональными, придавать им современный вид, и просто - создавать красоту, не ломая историю. #деревянный_дом #реставрация #интерьер #старые_дома
В рекламной статье на финском сайте этот простой, на первый взгляд дом, каких у нас по всей Ленобласти было великое множество (и много ещё осталось), называется виллой.
И неспроста. Предлагаю посмотреть интерьеры.
Просторная планировка с открытой гостиной и современной «островной» кухней. Сохранена традиционная «шведская печь» и проведена серьезная реставрация древесины срубов, которые в некоторых помещениях раскрыты - в контраст с современной штукатурной отделкой. Двери и окна – подлинные, с естественными потёртостями – сохраняют налет времени (нет, краска не осыпается - выполнена фиксация). Помещения изысканно отделаны, хотя мебель – некий фьюжн: кажется, что она собрана из разных эпох, но тут очень уместна. Но это - вполне классический "колониальный стиль" XIX века, и - легкая ирония.
Очень заметно, что у владельцев не было стремления сделать дом напоказ и продемонстрировать достаток. Помимо средств, вложены: мастерство строителей и любовь хозяев. Кстати, это не их родовое имение – они прожили в доме 20 лет и всей его истории не знают, о чем жалеют.
К сожалению, статья полностью уже не открывается, (видимо, дом продан).
Публикую исключительно для того, чтобы показать, в каком состоянии можно не просто сохранять исторические деревянные постройки, но сделать их функциональными, придавать им современный вид, и просто - создавать красоту, не ломая историю. #деревянный_дом #реставрация #интерьер #старые_дома
"Стоял тот дом, всем жителям знакомый"
В центре Москвы стоит уникальный особняк: он находится в потомственном фамильном владении с 1915 года.
Это здание на Мансуровском переулке, 1 - архитектора Александра Васильевича Кузнецова. Он купил его в 1915 году и полностью перестроил. Сейчас в доме живут потомки архитектора.
Как удалось владельцам особняка с небольшим участком земли пройти 70-летний советский квест, опасные 90-е и продержаться под натиском девелоперов - неизвестно, хотя есть воспоминания дочери архитектора об отце. Уверена что эта история достойна интереснейшего романа, и когда-нибудь мы узнаем больше.
Интерьеры и обстановка помнят архитектора Фёдора Шехтеля - друга хозяина дома, и генерала А. Брусилова, скрывавшегося у соседей в 1917 году.
Известно что советская власть вторглась туда лишь однажды, в лице красного командира, героя гражданской войны, Г. Д. Гая.
В 1921 году семью "уплотнили", и хозяева вынуждены были освободить для него лучшие комнаты. Впрочем, он был с ними галантен и съехал в 1924 году.
В 1930 году Кузнецов был арестован. Он сидел в одной "шарашке" с Туполевым и работал над проектом Дворца Советов. Посадили его за проект здания с плоской кровлей на здании Ферганской фабрики, "удобной для посадки вражеских самолетов" (к слову, в 1930 году, ещё на пике конструктивизма, именно такие здания, построенные по принципам Корбюзье, были лицом советской архитектуры).
В творческой среде про уникальный особняк знали, и в нём сняли эпизод фильма "Жестокий романс" - приём у Карандышева с побегом Ларисы Дмитриевны.
Здание до сих пор отапливается дровами. До революции был только водопровод, и возможно, что хозяева опасались потерять внешнюю независимость.
Я знаю лишь один похожий случай, и тоже с домом архитектора - Константина Мельникова, но это уже постройка времен НЭПа, и его дом носил статус экспериментального жилья для дальнейшего массового строительства.
Про дом Кузнецова пишут, что в нём остановилось время. Мне кажется - нет, оно просто там не прерывалось #старые_дома #особняки
В центре Москвы стоит уникальный особняк: он находится в потомственном фамильном владении с 1915 года.
Это здание на Мансуровском переулке, 1 - архитектора Александра Васильевича Кузнецова. Он купил его в 1915 году и полностью перестроил. Сейчас в доме живут потомки архитектора.
Как удалось владельцам особняка с небольшим участком земли пройти 70-летний советский квест, опасные 90-е и продержаться под натиском девелоперов - неизвестно, хотя есть воспоминания дочери архитектора об отце. Уверена что эта история достойна интереснейшего романа, и когда-нибудь мы узнаем больше.
Интерьеры и обстановка помнят архитектора Фёдора Шехтеля - друга хозяина дома, и генерала А. Брусилова, скрывавшегося у соседей в 1917 году.
Известно что советская власть вторглась туда лишь однажды, в лице красного командира, героя гражданской войны, Г. Д. Гая.
В 1921 году семью "уплотнили", и хозяева вынуждены были освободить для него лучшие комнаты. Впрочем, он был с ними галантен и съехал в 1924 году.
В 1930 году Кузнецов был арестован. Он сидел в одной "шарашке" с Туполевым и работал над проектом Дворца Советов. Посадили его за проект здания с плоской кровлей на здании Ферганской фабрики, "удобной для посадки вражеских самолетов" (к слову, в 1930 году, ещё на пике конструктивизма, именно такие здания, построенные по принципам Корбюзье, были лицом советской архитектуры).
В творческой среде про уникальный особняк знали, и в нём сняли эпизод фильма "Жестокий романс" - приём у Карандышева с побегом Ларисы Дмитриевны.
Здание до сих пор отапливается дровами. До революции был только водопровод, и возможно, что хозяева опасались потерять внешнюю независимость.
Я знаю лишь один похожий случай, и тоже с домом архитектора - Константина Мельникова, но это уже постройка времен НЭПа, и его дом носил статус экспериментального жилья для дальнейшего массового строительства.
Про дом Кузнецова пишут, что в нём остановилось время. Мне кажется - нет, оно просто там не прерывалось #старые_дома #особняки
О пропавших навсегда (ко дню реставратора) ... продолжение, начало здесь
- Многие разрушенные дома были деревянными, их воссоздание уже не имело смысла. Особенно это характерно для Коломны - см. пост. На фото 4, 5 - дом на 9 Красноармейской, 9 - деревянный, на каменном цоколе, но оштукатурен “под каменный”, и рядом чей-то деревянный особняк. Вместо них сейчас малоприглядный дом 70-х годов, но с зеленой территорией.
- Частью зданий пожертвовали ради скверов и детских площадок - в перенаселенном коммунальном центре не хватало жизненного пространства
Пример - до войны на 10 Красноармейской героически держался деревянный дом между двумя каменными, и похоже что за ним еще та была “деревня из сараев”, и после мы видим площадки детского сада - фото 6, 7,8
Все знаем сквер на Кузнечном переулке, у музея Достоевского. Соблазн застроить "свободный" участок очень высок, и вроде бы есть основание - " там раньше здание стояло". Но вот в чём дело - для окупаемости оно должно заполнить максимум участка, со внедрением вглубь и вширь, и о каком-то городском пространстве с озеленением или хоть отступом от “красной линии” речи не идет - слишком тесно. Стиль фасада тут значения не имеет.
Последствия разрушений, произошедших 80 лет назад, до сих пор с нами.
И до тех времен, пока не появится ясная концепция развития города, кроме коммерции, эти участки должны оставаться свободными от застройки, как память места и истории - и как потенциал для нового городского пространства. Если не можем сделать это сейчас, то хоть сохраним “золотой резерв” до лучших времён. #старые_дома
- Многие разрушенные дома были деревянными, их воссоздание уже не имело смысла. Особенно это характерно для Коломны - см. пост. На фото 4, 5 - дом на 9 Красноармейской, 9 - деревянный, на каменном цоколе, но оштукатурен “под каменный”, и рядом чей-то деревянный особняк. Вместо них сейчас малоприглядный дом 70-х годов, но с зеленой территорией.
- Частью зданий пожертвовали ради скверов и детских площадок - в перенаселенном коммунальном центре не хватало жизненного пространства
Пример - до войны на 10 Красноармейской героически держался деревянный дом между двумя каменными, и похоже что за ним еще та была “деревня из сараев”, и после мы видим площадки детского сада - фото 6, 7,8
Все знаем сквер на Кузнечном переулке, у музея Достоевского. Соблазн застроить "свободный" участок очень высок, и вроде бы есть основание - " там раньше здание стояло". Но вот в чём дело - для окупаемости оно должно заполнить максимум участка, со внедрением вглубь и вширь, и о каком-то городском пространстве с озеленением или хоть отступом от “красной линии” речи не идет - слишком тесно. Стиль фасада тут значения не имеет.
Последствия разрушений, произошедших 80 лет назад, до сих пор с нами.
И до тех времен, пока не появится ясная концепция развития города, кроме коммерции, эти участки должны оставаться свободными от застройки, как память места и истории - и как потенциал для нового городского пространства. Если не можем сделать это сейчас, то хоть сохраним “золотой резерв” до лучших времён. #старые_дома
Рабочий городок Товарищества по борьбе с жилищной нуждой
В России в начале ХХ в, как во всех странах, находящихся на индустриальном подъеме, жилье для рабочих стало предметом особого внимания.
И если например, в Дании рабочие могли вкладывать в жилье свои средства, в России строили жилье рабочим крупнейшие предприятия (общество "Треугольник", завод Людвига Нобеля) и меценаты.
«Обеспечение недорогим жильём, расселение переполненного ветхого, в целом улучшение жилищных условий, и тем самым оздоровление общественного климата и снижение криминальной напряжённости» и с организацией "учреждений, способствующих улучшению быта и жизненной обстановки”– такова была задача «Товарищества борьбы с жилищной нуждой».
Проект Гаванского рабочего городка был разработан в 1903 году гражданским инженером Н. В. Дмитриевым. Городку отводилась территория близ пересечения Малого проспекта В.О. и Гаванской улицы.
Новизна ЖК заключалась в принципиально новой для Петербурга планировке: вместо периметральной застройки с дворами-колодцами, пять домов поставлены отдельно - вдоль улиц или параллельно друг другу - в системе строчной застройки. Между ними - уютные озелененные дворы. Такое решение было принято “так как многие жители не выезжали летом на дачу” - писал журнал “Зодчий” в 1904 году. ЖК включал три дома для семейных с компактными квартирами в 1-3 комнаты без коридоров, два дома для холостых гостиничного типа, а также детские ясли и школу, магазин, столовую, амбулаторию, библиотеку и лекционный зал. Перекрытия в домах были железобетонные, а сами квартиры оборудованы водяным отоплением и «светлыми кладовыми для провизии с вентиляцией» при кухнях.
Городок был рассчитан на 1000 жителей. Все жильцы числились арендаторами, а плата за аренду была гораздо меньше платы за "углы" и подвалы в доходных домах.
Однако, несмотря на "рабочее" название, так получилось, что поселились здесь сравнительно привилегированные жители Гавани: служащие и мастера близлежащих заводов.
(с исп. мат. А.Чернеги, Б.Кирикова) #жилье #старые_дома
В России в начале ХХ в, как во всех странах, находящихся на индустриальном подъеме, жилье для рабочих стало предметом особого внимания.
И если например, в Дании рабочие могли вкладывать в жилье свои средства, в России строили жилье рабочим крупнейшие предприятия (общество "Треугольник", завод Людвига Нобеля) и меценаты.
«Обеспечение недорогим жильём, расселение переполненного ветхого, в целом улучшение жилищных условий, и тем самым оздоровление общественного климата и снижение криминальной напряжённости» и с организацией "учреждений, способствующих улучшению быта и жизненной обстановки”– такова была задача «Товарищества борьбы с жилищной нуждой».
Проект Гаванского рабочего городка был разработан в 1903 году гражданским инженером Н. В. Дмитриевым. Городку отводилась территория близ пересечения Малого проспекта В.О. и Гаванской улицы.
Новизна ЖК заключалась в принципиально новой для Петербурга планировке: вместо периметральной застройки с дворами-колодцами, пять домов поставлены отдельно - вдоль улиц или параллельно друг другу - в системе строчной застройки. Между ними - уютные озелененные дворы. Такое решение было принято “так как многие жители не выезжали летом на дачу” - писал журнал “Зодчий” в 1904 году. ЖК включал три дома для семейных с компактными квартирами в 1-3 комнаты без коридоров, два дома для холостых гостиничного типа, а также детские ясли и школу, магазин, столовую, амбулаторию, библиотеку и лекционный зал. Перекрытия в домах были железобетонные, а сами квартиры оборудованы водяным отоплением и «светлыми кладовыми для провизии с вентиляцией» при кухнях.
Городок был рассчитан на 1000 жителей. Все жильцы числились арендаторами, а плата за аренду была гораздо меньше платы за "углы" и подвалы в доходных домах.
Однако, несмотря на "рабочее" название, так получилось, что поселились здесь сравнительно привилегированные жители Гавани: служащие и мастера близлежащих заводов.
(с исп. мат. А.Чернеги, Б.Кирикова) #жилье #старые_дома
Девы и совы (дом С. В. Муяки)
Первые в России Высшие женские архитектурные курсы располагались на Ковенском 17, и выбор здания показался мне интересным.
Построенный за год - к 1903 г. по проекту популярного архитектора А. С. Хренова (знаменитого и своими фирменными табличками), дом предназначался для «меблированных комнат».
Здание причисляют к модерну. Но структура фасада – самая обычная для эклектичных доходных домов – с равномерной разбивкой на типичные проёмы, объединенных пилястрами в три этажа. Лишь углы выделены широкими окнами с пологими арками.
А вот декор здания и аттики-фронтоны заявляют о новом стиле.
Модерн ли это? - вряд-ли, скорее «оформление под модерн», а в изобилии декора - и эклектика вплоть до рококо. Кажется, по желанию заказчика было собрано “всё самое красивое”.
Однако тонкая и "женственная" проработка деталей вызывала молву, что в доме планировали роскошные «номера». На мысль наводил и лифт с затейливой ковкой, с круглой в плане кабиной, похожий на птичью клетку, и с кожаным диванчиком на двоих - что редкое удобство. Лифт приводился в движение паровой машиной. Росписи потолков комнат также смущают и отдают вкусовщиной, не характерной для доходных домов (хороших фото нет).
Посмотреть на неработающий лифт и потолки можно лишь по предварительной договоренности, а горожанам с улицы можно любоваться великолепными входными дверьми модерна и -
- рельефами с испуганными женскими ликами, среди болотных лилий. На головах у них - когтистые совы, клююще-терзающие локоны…
Этот сюжет с ночными хищницами (говорят, символами лёгкого поведения у славян) опять отсылает к слухам о здании, и конечно, открытые в нём женские курсы давали повод для иронии.
Мне больше нравится мысль о сове как символе ночных размышлений и постоянной спутнице Афины - богини мудрости, решившей, возможно, так наказать нерадивых дев, а возможно, и напутствовать - на будущее…, но за идеи ув. архитектора Хренова, конечно, не ручаюсь.
#старые_дома
Первые в России Высшие женские архитектурные курсы располагались на Ковенском 17, и выбор здания показался мне интересным.
Построенный за год - к 1903 г. по проекту популярного архитектора А. С. Хренова (знаменитого и своими фирменными табличками), дом предназначался для «меблированных комнат».
Здание причисляют к модерну. Но структура фасада – самая обычная для эклектичных доходных домов – с равномерной разбивкой на типичные проёмы, объединенных пилястрами в три этажа. Лишь углы выделены широкими окнами с пологими арками.
А вот декор здания и аттики-фронтоны заявляют о новом стиле.
Модерн ли это? - вряд-ли, скорее «оформление под модерн», а в изобилии декора - и эклектика вплоть до рококо. Кажется, по желанию заказчика было собрано “всё самое красивое”.
Однако тонкая и "женственная" проработка деталей вызывала молву, что в доме планировали роскошные «номера». На мысль наводил и лифт с затейливой ковкой, с круглой в плане кабиной, похожий на птичью клетку, и с кожаным диванчиком на двоих - что редкое удобство. Лифт приводился в движение паровой машиной. Росписи потолков комнат также смущают и отдают вкусовщиной, не характерной для доходных домов (хороших фото нет).
Посмотреть на неработающий лифт и потолки можно лишь по предварительной договоренности, а горожанам с улицы можно любоваться великолепными входными дверьми модерна и -
- рельефами с испуганными женскими ликами, среди болотных лилий. На головах у них - когтистые совы, клююще-терзающие локоны…
Этот сюжет с ночными хищницами (говорят, символами лёгкого поведения у славян) опять отсылает к слухам о здании, и конечно, открытые в нём женские курсы давали повод для иронии.
Мне больше нравится мысль о сове как символе ночных размышлений и постоянной спутнице Афины - богини мудрости, решившей, возможно, так наказать нерадивых дев, а возможно, и напутствовать - на будущее…, но за идеи ув. архитектора Хренова, конечно, не ручаюсь.
#старые_дома
Всюду знаки
Особняк архитектора В. А. Шретёра (1839-1901) на Мойке - эклектично-готический и “нездешний” - с его острыми щипцами кровли, колпаком башни и печально глядящими из-под “век” барельефов окнами, притягивает магией пропорций и “сделанностью”. Но с той поры, как он стал необитаем - кем-то выкуплен и не обжит, закрепилась за ним мистическая слава. Дом теперь возглавляет топ списка “Масонский Петербург” - от экскурсий до фотоподборок, а причина тому - рельеф на фасаде: с треугольником, циркулем, гирькой на нитке и чем-то ещё понакрученным - всё как у масонов...
Виктор Шрётер, архитектор одарённый не менее, чем успешный, рациональный, как гончаровский Штольц, основатель “Петербургского общества архитекторов" и журнала “Зодчий”, создал свой дом как визитную карточку - получая заказы на дорогие особняки. Жильём своим он предложил всем любоваться в журнале - разместив там и планы, и разрезы. Особо согревает мне душу “Чертёжная” с окном на восток, и три “Детские” с залом - учебной комнатой, на восьмерых, кстати, детей - явно не оставляя места “тайному обществу”. В этом же здании Шрётер новаторски применил облицовочный кирпич взамен штукатурки, как основатель “кирпичного стиля”.
Поэкспериментировал Шрётер и с отоплением с увлажнением воздуха, и с новомодным покрытием полов “мокрых мест” и подвала - асфальтом... Хотелось бы на это чудо посмотреть, но “в доступе” только фасад - где тем самым рельефом он ясно обозначил принадлежность к древнейшей профессии.
Так заброшенность рождает конспирологию, а я её сейчас окончательно развею своей находкой с антикварного сайта - дивным, сильно пошарпанным значком (и уже проданным) - с треугольником, циркулем и отвесом - эмблемой Петербургского общества архитекторов, основанного Шрётером.
Гораздо больше тайное общество напоминает нынешний, невидимый извне, “Союз архитекторов Петербурга”, не имеющий голоса даже в виде издания - но это другая тема, а Шрётер, возможно, и поиронизировал над нами, "вернув" древние символы архитектурному цеху.
#зодчие #старые_дома
Особняк архитектора В. А. Шретёра (1839-1901) на Мойке - эклектично-готический и “нездешний” - с его острыми щипцами кровли, колпаком башни и печально глядящими из-под “век” барельефов окнами, притягивает магией пропорций и “сделанностью”. Но с той поры, как он стал необитаем - кем-то выкуплен и не обжит, закрепилась за ним мистическая слава. Дом теперь возглавляет топ списка “Масонский Петербург” - от экскурсий до фотоподборок, а причина тому - рельеф на фасаде: с треугольником, циркулем, гирькой на нитке и чем-то ещё понакрученным - всё как у масонов...
Виктор Шрётер, архитектор одарённый не менее, чем успешный, рациональный, как гончаровский Штольц, основатель “Петербургского общества архитекторов" и журнала “Зодчий”, создал свой дом как визитную карточку - получая заказы на дорогие особняки. Жильём своим он предложил всем любоваться в журнале - разместив там и планы, и разрезы. Особо согревает мне душу “Чертёжная” с окном на восток, и три “Детские” с залом - учебной комнатой, на восьмерых, кстати, детей - явно не оставляя места “тайному обществу”. В этом же здании Шрётер новаторски применил облицовочный кирпич взамен штукатурки, как основатель “кирпичного стиля”.
Поэкспериментировал Шрётер и с отоплением с увлажнением воздуха, и с новомодным покрытием полов “мокрых мест” и подвала - асфальтом... Хотелось бы на это чудо посмотреть, но “в доступе” только фасад - где тем самым рельефом он ясно обозначил принадлежность к древнейшей профессии.
Так заброшенность рождает конспирологию, а я её сейчас окончательно развею своей находкой с антикварного сайта - дивным, сильно пошарпанным значком (и уже проданным) - с треугольником, циркулем и отвесом - эмблемой Петербургского общества архитекторов, основанного Шрётером.
Гораздо больше тайное общество напоминает нынешний, невидимый извне, “Союз архитекторов Петербурга”, не имеющий голоса даже в виде издания - но это другая тема, а Шрётер, возможно, и поиронизировал над нами, "вернув" древние символы архитектурному цеху.
#зодчие #старые_дома