В #Венеции началась архитектурная #биеннале. Ее куратор, афробританка Лесли Локко, задала тему «Лаборатория будущего».
В этот раз осмотр совершенно точно надо начинать с Арсенала. Его экспозиция выглядит цельной, особенно по контрасту с дробностью прошлогодней биеннале искусства: единый цветовой код «черного континента», плавность и непредсказуемость переходов, бережная подсветка – театр взаимоподдержки и открытости.
При входе попадаешь в своего рода нартекс глубокого синего тона, цвета «меланхолии, остающейся внутри нас, когда мы что-то оставляем, чтобы начать новое» (эпиграф к экспозиции — из Анатоля Франса). Видео-работы погружают в ту или иную тему. Пространства маркированы завесами-нитями и тканями, узорами падающих теней.
Попытки осмысления места Африки в истории, а также ее колониальной и местной архитектуры, представлены в основном гравюрами, картинками в духе народных аппликаций, фотографиями знаковых для Африки рукотворных зданий. А также богатыми «африканскими» фактурами: стены-ширмы с мерцающей призматической поверхностью (Chaord), колонны (Studio Barnes), ткани.
В особом проекте «Опасные связи» из 38 бюро один блок про болевые точки. Журнал-архив Funambulist о «политике пространства и тела» сфокусирован на политической эксплуатации архитектуры и ее роли в насилии. Здесь же остроактуальное расследование китайских лагерей по «перевоспитанию» уйгуров, проведенное писательницей Элисон Киллинг, соседствует с щемяще-красивым проектом археологической рощи, в которой Вильям Бале видит аналог архитектурных руин.
Часть Арсенала трактована как огромная архитектурная мастерская. Flores & Prats привезла рабочие материалы, рисунки и незавершенные модели, документы, содержащие сомнения и поиски, разложенные на столах для поощрения обмена. Картонные макеты зданий и целых кварталов собраны из образцов старых дверей, полов и прочего. Эта застывшая лаборатория мыслится как место размышления на темы «Незавершенное состояние руин», «Право на наследство», «Эмоциональное наследие».
ОА
В этот раз осмотр совершенно точно надо начинать с Арсенала. Его экспозиция выглядит цельной, особенно по контрасту с дробностью прошлогодней биеннале искусства: единый цветовой код «черного континента», плавность и непредсказуемость переходов, бережная подсветка – театр взаимоподдержки и открытости.
При входе попадаешь в своего рода нартекс глубокого синего тона, цвета «меланхолии, остающейся внутри нас, когда мы что-то оставляем, чтобы начать новое» (эпиграф к экспозиции — из Анатоля Франса). Видео-работы погружают в ту или иную тему. Пространства маркированы завесами-нитями и тканями, узорами падающих теней.
Попытки осмысления места Африки в истории, а также ее колониальной и местной архитектуры, представлены в основном гравюрами, картинками в духе народных аппликаций, фотографиями знаковых для Африки рукотворных зданий. А также богатыми «африканскими» фактурами: стены-ширмы с мерцающей призматической поверхностью (Chaord), колонны (Studio Barnes), ткани.
В особом проекте «Опасные связи» из 38 бюро один блок про болевые точки. Журнал-архив Funambulist о «политике пространства и тела» сфокусирован на политической эксплуатации архитектуры и ее роли в насилии. Здесь же остроактуальное расследование китайских лагерей по «перевоспитанию» уйгуров, проведенное писательницей Элисон Киллинг, соседствует с щемяще-красивым проектом археологической рощи, в которой Вильям Бале видит аналог архитектурных руин.
Часть Арсенала трактована как огромная архитектурная мастерская. Flores & Prats привезла рабочие материалы, рисунки и незавершенные модели, документы, содержащие сомнения и поиски, разложенные на столах для поощрения обмена. Картонные макеты зданий и целых кварталов собраны из образцов старых дверей, полов и прочего. Эта застывшая лаборатория мыслится как место размышления на темы «Незавершенное состояние руин», «Право на наследство», «Эмоциональное наследие».
ОА