Обязанность по уплате государственной пошлины возникает при обращении за совершением юридически значимых действий независимо от конечного результата рассмотрения заявления. Оказание государственной услуги включает не только само внесение сведений в реестр, но и весь комплекс мероприятий по приему, регистрации и рассмотрению поданного заявления, а также принятию по нему решения.

Отсутствие фактического внесения сведений в реестр не освобождает заявителя от обязанности оплатить государственную пошлину, так как сам процесс рассмотрения заявления уже является оказанием государственной услуги. Неуплата пошлины ставит заявителя в неравное положение с другими участниками рынка, соблюдающими установленный порядок оплаты государственных услуг.

При рассмотрении отказа истца от иска суд должен тщательно проверять, не направлен ли такой отказ на причинение вреда интересам третьих лиц или обход законодательных запретов. Особенно это актуально в случаях, связанных с банкротством, где действия сторон могут затрагивать права множества кредиторов.

Если имеются доказательства фиктивности правоотношений или мнимости задолженности, подтвержденные материалами других судебных разбирательств, принятие отказа от иска без детального анализа может привести к нарушению прав добросовестных участников оборота.

Прокуратура, участвующая в деле в рамках процессуальных полномочий для защиты государственных интересов, должна иметь возможность представить свои доводы о недопустимости принятия отказа от иска.

Отсутствие такой возможности создает риски легализации незаконных финансовых операций и злоупотреблений гражданскими правами, что противоречит принципам добросовестности и справедливости гражданского оборота.

При рассмотрении споров о самовольной реконструкции объектов недвижимости суды должны строго соблюдать порядок назначения судебных экспертиз, особенно когда дело касается гражданских споров о самовольном строительстве.

Судебно-строительные экспертизы по таким делам могут проводиться исключительно государственными судебно-экспертными организациями. Необходимо проверять соответствие экспертной организации этим требованиям, а также профессиональную квалификацию экспертов.

Экспертное заключение должно содержать подробное описание методов исследования, примененных измерительных приборов и четкие технические параметры объекта, включая его точное местоположение относительно границ земельных участков. Отсутствие таких данных или проведение экспертизы непрофилированной организацией является основанием для признания результатов исследования недостаточно достоверными и требует назначения повторной экспертизы.

При этом снос самовольной постройки должен рассматриваться как крайняя мера, а допущенные нарушения - оцениваться на предмет их значительности и возможности устранения без демонтажа объекта.

При определении статуса спорных объектов необходимо строго различать вспомогательные сооружения и самостоятельные объекты недвижимости.

Вспомогательные сооружения должны отвечать конкретным критериям: быть непосредственно связанными с эксплуатацией основного объекта, иметь обслуживающее назначение и невозможность самостоятельного использования.

Признание объекта самовольной постройкой возможно при наличии хотя бы одного из следующих признаков: отсутствие прав на земельный участок, несоответствие разрешенного использования, отсутствие необходимых согласований или нарушение градостроительных норм.

Особое внимание должно уделяться добросовестности поведения застройщика - факт уклонения от получения разрешительной документации может свидетельствовать о намеренном недобросовестном поведении.

При этом само оформление права собственности через упрощенный порядок не может служить основанием для легализации самовольной постройки, если были нарушены обязательные процедуры согласования строительства.

При рассмотрении требований о взыскании упущенной выгоды в результате повреждения груза важно установить конкретного виновника причинения убытков.

Отказ в удовлетворении таких требований к перевозчику не освобождает от необходимости рассмотрения претензий к непосредственному причинителю вреда. Суд должен определить, кто является фактическим виновником инцидента, приведшего к убыткам, независимо от того, предъявлен иск к перевозчику или к другим участникам событий.

В случаях, когда невозможно точно рассчитать размер упущенной выгоды, отказ в возмещении не может быть основан лишь на этом обстоятельстве.

Суд обязан определить разумный размер компенсации с учетом всех обстоятельств дела, принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению, даже если точный расчет невозможен. При этом бремя доказывания своей невиновности лежит на предполагаемом причинителе вреда.

При определении очередности удовлетворения требований о неустойке в рамках пятой очереди текущих платежей при банкротстве необходимо руководствоваться моментом фактического нарушения обязательства, а не датой вступления в силу судебного акта о взыскании неустойки.

Такой подход обусловлен тем, что обязанность по уплате неустойки возникает с момента нарушения условий исполнения обязательства.

Конкурсный управляющий не вправе самостоятельно изменять характер установленных судом требований, квалифицируя их как реестровые или текущие против воли кредитора без наличия соответствующего судебного акта.

При наличии разногласий между кредитором и конкурсным управляющим относительно порядка погашения требований о неустойке суд должен рассматривать спор строго в пределах заявленных требований о разрешении разногласий, не выходя за рамки предмета спора.

При наличии в деле о банкротстве признания требований кредитора в реестре, в том числе с обеспечительным залогом, дальнейшее обращение взыскания на имущество вне рамок конкурсного производства противоречит принципам единого порядка удовлетворения требований кредиторов.

Аресты и иные ограничения на имущество гражданина, введённые до начала процедуры банкротства, теряют силу, а любые попытки принудительного взыскания вне дела о банкротстве нарушают правовой режим, установленный для должника-гражданина.

Суды, рассматривающие исковые требования вне дела о банкротстве, обязаны учитывать эти обстоятельства и при их наличии — оставлять заявления без рассмотрения.

Когда у юридического лица образуется значительная задолженность, а его контролирующие лица, несмотря на наличие у компании финансовой активности — включая взыскание дебиторской задолженности и совершение сделок по уступке прав требования — не принимают мер по погашению обязательств перед кредитором, это порождает разумные основания полагать, что бездействие является умышленным.

Особенно показательно такое поведение, если сделки осуществляются в период, непосредственно предшествующий попытке признания должника банкротом, когда имущество и средства для исполнения решений суда отсутствуют, а сами контролирующие лица не поясняют причины неплатежей и не раскрывают документы, отражающие реальное финансовое положение компании.

В таких случаях бремя доказывания должно перераспределяться: если кредитор привёл косвенные, но логически связанные доводы, указывающие на недобросовестное управление и возможный вывод активов, контролирующее лицо обязано активно доказывать разумность и добросовестность своих действий, обосновывать хозяйственную целесообразность сделок и объяснять, почему обязательства не исполняются.

Уклонение от пояснений, отсутствие прозрачности в финансово-хозяйственной деятельности и игнорирование требований кредиторов свидетельствуют о нарушении обязанности добросовестного управления и могут служить основанием для привлечения к субсидиарной ответственности, даже если формально компания продолжает существовать и ведёт отдельные операции.

Когда в рамках дела о банкротстве в реестр требований кредиторов включается долг, подтвержденный судебным актом об утверждении мирового соглашения, наличие признаков фиктивности такого обязательства требует пересмотра.

Особенно это актуально, если основанием для включения требования стало соглашение, заключенное между лицами, связанными между собой или действующими в условиях, исключающих реальность хозяйственной операции.

В таких случаях прокуратура, выявляя несоответствия в регистрационных данных, несовпадение реквизитов в документах, участие в сделках лиц, не уполномоченных на то в момент совершения действий, а также отсутствие доказательств фактического исполнения обязательств (включая логистику и подтверждение передачи товара), вправе обратиться с требованием о проверке законности и обоснованности судебного акта, даже если он уже вступил в силу.

Аргументы о недействительности мирового соглашения могут строиться на анализе объективных признаков, свидетельствующих о мнимости сделки: расхождения в адресах сторон по документам, недостоверность сведений в ЕГРЮЛ, статус представителей, утративших полномочия на момент подписания обязательств, а также последующее признание одной из сторон банкротом по упрощенной процедуре отсутствующего должника.

Споры, возникающие из договоров строительного подряда, требуют тщательного анализа не только фактического объема выполненных работ, но и характера обязательств сторон, установленного в договоре и подтвержденного актами приемки.

Когда заказчик принимает результаты работ без возражений, а впоследствии оспаривает их объем или качество, основываясь на неиспользование инфраструктуры конечными потребителями, такие доводы не могут служить основанием для отказа от оплаты, если сам объект построен в соответствии с проектной документацией, сдан комиссией и эксплуатируется.

Отсутствие подключенных домовладений не свидетельствует о ненадлежащем исполнении подрядчиком своих обязательств, если его обязанностью было создание инженерной инфраструктуры, обеспечивающей возможность подключения, а не гарантия застройки территории.

В то же время при рассмотрении дела в апелляционной инстанции строго соблюдается принцип диспозитивности: суд не вправе выходить за пределы доводов апелляционной жалобы и ухудшать положение лица, обратившегося с жалобой, даже если считает, что решение первой инстанции содержит ошибки в применении норм права.

Изменение решения в пользу другой стороны при отсутствии ее апелляционной жалобы нарушает процессуальные гарантии прав участников процесса и подрывает принцип состязательности.