Футболисты реформируют школы


Датский футбол и русская школа, казалось бы, никакой связи… Однако, есть поводу убедиться в обратном. В 2002 году Келд Бодингаард со своим коллегой Каспером Юлмандом осознали то, что в датском футболе нужно что-то менять… и совершили невероятную революцию, начав с ребятишек, с детских футбольных академий.

Постулаты реформы нам до боли знакомы: «оценки – не главное, главное – неудержимое любопытство, азарт и интерес к освоению мира»; «нельзя умных учить отдельно от отстающих – нужно грамотное расписание, дающее возможность учиться как с более сильным, так и более слабым»; «нужно строить индивидуальные образовательные маршруты» и пр. Согласитесь, эти слова мы читаем ежедневно. А датчане не читают, они делают: немедленно включили это в ежедневную работу, и спустя 20 лет весь датский футбол оказался в безусловных лидерах. Как?? Пару лет назад, на конференции «Пересборка» в Москве мы обсуждали с Келдом Бодингаардом его идею, как суметь воспитать не столько результативных, сколько счастливых детей…

В чем суть реформы, коротко:
1. Дети перестали играть на полноразмерных полях в формате 11 на 11. Каждому возрасту – своя площадка, свой мяч (чем меньше ребенок, тем меньше и легче мяч). Зачем? Как можно больше касаний мяча, максимальная вовлеченность.
2. До 13 лет в матчах не ведется счет, нет турнирных таблиц. Датчане отказались от подсчета голов в матчах – и запретили все таблицы детских соревнований. Если результат давит на пацанов, они боятся ошибиться, сковываются и ищут простоты – никакой свободы и творчества. Несколько цитат:
• «Мы хотим, чтобы в детском футболе была здоровая психологическая среда, а она несовместима с результатами…»
• «Дети не развиваются оптимально, если на них давят тренеры и родители…»
• «Отстающим футболистам тоже нужно игровое время…»
• «Главенство командного результата угрожает неправильным акцентом на матче вместо развития индивидуальной техники…»
3. Трансферы игроков до 13 лет запрещены. «Дети играют в футбол, чтобы веселиться, проводить время с друзьями и – главное – развиваться. Если выдергивать детей из обычной среды, можно выполнить третью профессиональную цель, но лишить их веселья и широкого круга общения – при этом нет гарантий, что они дойдут до конца. Поэтому мы считаем, что дети до момента, когда их перспективы не вполне очевидны, должны заниматься рядом с домом…»
4. Жесткое лицензирование детских академий. Предельная прозрачность информации. Да, это обострило в какой-то степени конкуренцию, но теперь все заточены на воспитание талантов и у каждой академии (а не только у топовой столичной) есть шанс.

Чем не инструкция для реформы школы?

Маша-директор

«Смарт Скул» — самая крупная сеть частных школ в России. Учитывая, что частное образование в стране весьма скромное, а сетевые общеобразовательные школы можно пересчитать по пальцам, то «Смарт скул», несомненно, феномен. И, кажется, что главным секретом успеха проекта являются не опыт, деньги или связи, а энергия и вдохновение учредителя — Марии Вальгановой.

«Маша-директор» за восемь лет, без щедрых инвесторов и видных консультантов, смогла очень точно сформулировать востребованный «образовательный продукт», отрастить успешную франшизу, обеспечить позитивную экономику компании, и главное — создать сообщество из полутора тысяч довольных детей и их родителей.

О магии, деньгах и трудной судьбе частного образования мы записали с Марией ролик, по этой ссылке.

Доверие

- Елена, приглашаем вас в тендер на оснащение школы.
- Спасибо, мы школы оснащаем, но в тендерах не участвуем.
- ?? Тогда на каком же основании мы можем вас выбрать?
- На основании доверия…

Помимо проектирования, мы … интегратор. Поставляем, монтируем мебель и оборудование в своих школах «под ключ»: от оборудования пищеблока до пробирок и мячиков. Боремся с потемкинскими деревнями (поставщиками, имитирующие оснащение). Тратим невероятные усилия, чтобы суметь подобрать оборудование осмысленно, а не «из интернета» или «перечня департамента».

И чтобы подкрепить свою добросовестность - мы работаем «open book» (можно перевести как «открытая книга»). То есть честно раскрываем заказчику все закупочные цены. Не прячем в цены комиссию-откаты, напротив, торгуемся изо всех сил, выбивая Заказчику максимальные скидки. Ищем производственные площадки, проверяем их добросовестность, проводим через себя все договорные отношения, привозим оборудование, монтируем, обучаем… А после, когда школа уже благополучно запущена, получаем от Заказчика за интеграцию свое вознаграждения, % от цены закупки.

Прошлым летом Заказчик нас проверял. Приехал без предупреждения к трем нашим партнерам: посетили производство, посмотрели договорные документы, обсудили с технологами конструктивные особенности мебели, уточнили сроки. Фабрики были в шоке. Не привыкли русские люди к откровенным деловым отношениям. Но именно так и выстраивается «доверие».

Ларчик открывается просто

Недавно обсуждали строительство новых школ с министром образования одного региона. Он сетует: «УКС школами почти не занимается – все перекладывает на нас. Нам надо и планировки утвердить, и техническое задание, и вендер лист по инженерному оборудованию, и проектные решения проверить, исправить. А я вообще-то педагог. Но, вероятно, лет через пять такого «обучения» стану квалифицированным строителем».

Министр своими новыми школами недоволен. Устаревшая архитектура, пустая инженерная начинка. Новые школы снаружи яркие и расписные, а изнутри такие же как были пятьдесят лет назад. «Тупик. Те проектировщики, кто с фантазией – не знают норм, не могут работать со школами. Те архитекторы, что знают нормы – проектируют по шаблону, чтобы экспертизу пройти быстренько без лишних сложностей…».

Как быть? Я бы предложила такой рецепт:

Разделить проектирование школы на два этапа
1. Разработка эскизного проекта, наброска
2. Собственно, проектирование (стадии «Проект» и «Рабочая документация»)

• Эскиз я бы отдала на конкурс, предложила его всем, кто пожелает. Студенты; молодые архитекторы; проектировщики, которые со школами раньше не работали… Пусть не знают норм, главное – нащупать идею, логику, инновацию, свежесть решения; снять шоры, посмотреть на объект широко и свободно.
• После наняла бы сильную экспертную группу для оценки эскизов: какой из них сильнейший, да так, чтобы можно было его еще и нормативно причесать.
• И уже потом передала эскиз регулярному проектировщику с строгим наказом в договоре: «Эскиз испортить нельзя – найди нормативное обоснование, чтобы его реализовать».

Ключевые слова: конкурс, экспертная группа, жесткий договор.

** УКС – управление капитального строительства, такое есть в составе правительства каждого региона РФ.

Распределенная школа

Начало недели провела в Дубае, работала в коворкинге. Двухэтажное открытое пространство, по сути, open-space, разделенный мебелью и легкими перегородками на небольшие блоки. Милое, домашнее помещение, выстроенное вокруг кафе; рассчитано на человек 100-150.

В полдень вваливается толпа подростков, человек 40; в школьной форме и с рюкзаками. Первым делом оккупировали кафе, сразу же расползлись по рабочим местам. Я, конечно, расстроилась: конец моей тихой, сосредоточенной работе. Но ребятня оказалась более чем воспитанной. Спокойно работали с планшетами; перешептывались, а не орали; часть ребят пошли в конференц-зону - открыли на экране презу, что-то совместно обсуждали. Учителя или каких-либо других опекающих взрослых рядом с ними не обнаружила. Оказалось, что это соседние школьники приходят время от времени в коворкинг поработать над своими «проектами», провести обсуждения - у школы есть договор с бизнес-центром, так что они совершенно легальные рядовые резиденты места.

• Наибольшей популярностью предсказуемо пользовались «высокие» рабочие столы с барными стульями
• Работали на планшетах и телефонах – привычных для взрослых посетителей ноутбуков не заметила
• Ели, не переставая, все три часа - уверена, сделали неплохую кассу местному кафе (чипсы, батончики, печенье – никакой здоровой еды)
• Очень плотно оккупировали рабочее пространство: планшет, блокнот, пенал с полным набором цветных ручек, стакан с водой, шоколад – обычной ученической парты 50х70 см явно бы не хватило
• Одну девочку обнаружила дремлющей в дамской комнате (комнаты тут впечатляющие: помимо туалетных кабинок еще помещение для кормления малышей, отдельный холл, где «косметический» стол с гигиеническими принадлежностями; мягкие кресла, расслабляющая музыка, вкусный запах … как тут не уснуть)
• Требовательны, легко вступают в диалог с администрацией: попросили салфетки для рук, переставили вазы с цветами, что-то распечатали, без лишних стеснений перетащили мебель в конференц зоне
• Великолепно владели деловым этикетом: поведением ничем не отличались от взрослых посетителей.

Чем не сценарий для наших школ? Особенно для частных, у которых «площади» часто в большом дефиците.

Фонд для быстрого строительства школ.

Эх, тяжела доля чиновников, в чьи задачи входит строительство школ. Конкурсные процедуры, дикая отчетность, бюрократия, согласования … Но есть находчивые регионы. Правительство учредило благотворительный фонд, наполняемый средствами предпринимателей, работающих в регионе. И за их счет ведет проектирование и, частично, стройку школ, передавая построенные здания на баланс городу. Сильно сократили сроки, улучшили качество строительных работ, упростили «согласовательные» процедуры (но экспертиза по-прежнему, государственная), реализуют нетиповую архитектуру и технологию, открыто публикуют отчетность, нет даже намека на коррупцию. Почему? Так донаторы, профинансировавшие этот «банкет» из своих кровных, стоят на страже – попробуй утащи хоть копейку из честно переданных в фонд средств.

«Не хотим связываться с федеральными деньгами. Денег на школы выделяют мало – а отчетности на пятилетку» - сетуют изобретательные чиновники.

Я тоже не знаю, какими «аргументами» пользуются регионы, убеждая местных предпринимателей добровольно-принудительно развивать социальную инфраструктуру. Но догадываюсь. Знакома, как минимум, с двумя такими фондами.

Как понять, хорошее ли школьное здание?

В недавнем интервью с Алексеем Кибкало я спросила, как можно отличить хорошее школьное здание от плохого? Он ответил уклончиво, сослался на эмоции, субъективную оценку, но, по сути, на вопрос не ответил. Тогда я задала тот же вопрос себе. По каким критериям я понимаю, что здание классное?

1. Насколько внятно в здание, интерьер «зашито» содержание школы, ее ценности, образовательная составляющая? Могу ли я по стенам «прочесть» суть школы?
2. Насколько эффективна площадь, каков коэффициент потерь на коридорах и трафиковых помещениях.
3. Как много инфраструктурных возможностей заложено в школе (попробовать себя в разных ролях), отказалась ли школа от привычной нам бутафории и стерильности.
4. Насколько разнообразны площади помещений (большие, маленькие, очень маленький и очень большие).
5. Как много функций у одного и того же помещения (актовый зал, входная группа, обеденный зал).
6. Насколько надежен интерьер школы (школу нельзя сломать, разобрать, повредить)
7. Каково влияние школы на окружающий город.
8. Можно ли перестроить пространство без дополнительных инвестиций.
9. Как неожиданно, странно и изобретательно ребятишки и взрослые используют пространство; чем более разнообразны сценарии, тем круче.

Если ответы положительные – супер, школа замечательная! Что я упустила, забыла?

Тренажер воли

У меня дома три кошки. Дочь притащила: из подъезда, метро, третью отдали как негодную из семьи породистых. Вот эта последняя весьма злобная - учит меня дисциплине, выдержке, терпению, настойчивости. Если бы не она, давно бы все бросила. Но несколько лет такой «тренировки» и … любые суды с недобросовестными подрядчиками, пофигизм коллег, задержки платежей заказчиков, бессмысленность нормативных ритуалов, ужасы минувших и грядущих дней, итоги голосования - и все... приходится искать в себе силы.

Зачем инвестор строит школу?

На днях проводила экскурсии по своим школам. Гости были замечательные: сомневались, критиковали, задавали много вопросов, в общем, профи. Один из группы спросил: «Зачем люди строят такие школы? Потешить свое эго?». Ответ: «Нет».

По моим наблюдениям, есть пять причин, почему предприниматели тратят значительные средства, чтобы построить выдающуюся школу:

1. У инвестора\благотворителя есть собственные дети школьного возраста. Не нашел подходящую школу – построил свою.
2. Инвестор выстраивает отношения с властями региона: «Я вам классную школу – вы мне преференции, ресурсы для бизнеса»
3. Доброе дело. Да, есть люди, которые хотят построить хорошую школу, ничего не требуя взамен. Оставить след, отдать обществу долг. Чаще всего такие люди даже не афишируют себя.
4. Совершить революцию в образовании. Построить лучшую в мире школу. Поставить эксперимент. Накопилась досада и раздражение уровнем подготовки ребятни – вот и решил «перестроить систему».
5. Маркетинг для своей компании. Чтобы дороже продать рядом расположенное жилье (в случае девелоперов), в рамках социальной повестки и корпоративной ответственности.

Все причины прекрасны, если в итоге получаются замечательные школы.

Казахстан

Вчера вернулись из Астаны. Смотрели строительную площадку, обсуждали текущий проект, посетили сильную, живую школу. И я, конечно, очарована той энергией, которой бурлит частное образование Казахстана! Каждый год появляются десятки новых школьных зданий, строятся в совершенно невообразимые сроки, все школы большие – на 600-800 человек, многие с международной аккредитацией, все трёхъязычные (казахский, английский и русский), наполненные энергичными и амбициозными людьми.

Понятно, что частные школы заполняют брешь в государственном образовании, возникшую вслед радикальному росту рождаемости. Государство не успевает за динамикой и позволяет частным игрокам закрывать спрос. Но уникальность момента в том росте, что возникает вслед конкуренции частных школ, в наращивании их академической силы, накачивании своих маркетинговых ресурсов. Кажется, в таком соревновании все игроки становятся мощнее и опытнее.

Наш вчерашний «проводник» рассказывает: «Да, рынок образования стал плотнее. Появилось много сильных школ. И эти обстоятельства заставляют нас быть еще более креативными, изобретательными, человечными. Находить новые подходы к пониманию нужд родителей и малышни. Мне некогда следить за конкурирующими проектами. Я должен усердно работать, думать над тем, как я могу сделать свою школу завтра лучше, чем сегодня …»

Кажется, мы что-то упускаем тут, на широких российских просторах ...

Когда получаются выдающиеся школьные здания?

По нашим проектам построены и запущены 22 школы. Каждый год я объезжаю эти школы, чтобы посмотреть, как растут, развиваются и здание, и люди в нем. Что у нас получилось – что нет. Какие гипотезы себя не оправдали. «Взлетела» школа или нет… На базе этих наблюдений, сформулировала 8 причин, по которым чаще всего получаются замечательные школьные здания:

1. У всех школ сильная, амбициозная педагогическая команда, которую собирали и готовили заблаговременно, включали в проектирование школы
2. Лидер проекта хорошо подготовился к работе: лично осмотрел прогрессивные школьные здания, обсудил плюсы и минусы с людьми их эксплуатирующими
3. Бюджет строительства школы формируется и утверждается до, а не по ходу проекта
4. У школы есть «заказчик»: конкретное лицо, плотно включенное в проект (быстро принимает решение, обладает полномочиями, лично контролирует проект)
5. В проектировании участвуют компании, имеющие в портфолио введенные в эксплуатацию школы (знают нормы и специфику объектов)
6. Проектная документация максимально полная, высоко детализированная (здорово если в BIM)
7. В ходе строительства был организован независимый и жесткий авторский и технический надзор
8. Все школы оснащены мебелью и оборудованием силами сомневающегося, критически настроенного интегратора, работающего с инновационными образовательными объектами