Футболисты реформируют школы


Датский футбол и русская школа, казалось бы, никакой связи… Однако, есть поводу убедиться в обратном. В 2002 году Келд Бодингаард со своим коллегой Каспером Юлмандом осознали то, что в датском футболе нужно что-то менять… и совершили невероятную революцию, начав с ребятишек, с детских футбольных академий.

Постулаты реформы нам до боли знакомы: «оценки – не главное, главное – неудержимое любопытство, азарт и интерес к освоению мира»; «нельзя умных учить отдельно от отстающих – нужно грамотное расписание, дающее возможность учиться как с более сильным, так и более слабым»; «нужно строить индивидуальные образовательные маршруты» и пр. Согласитесь, эти слова мы читаем ежедневно. А датчане не читают, они делают: немедленно включили это в ежедневную работу, и спустя 20 лет весь датский футбол оказался в безусловных лидерах. Как?? Пару лет назад, на конференции «Пересборка» в Москве мы обсуждали с Келдом Бодингаардом его идею, как суметь воспитать не столько результативных, сколько счастливых детей…

В чем суть реформы, коротко:
1. Дети перестали играть на полноразмерных полях в формате 11 на 11. Каждому возрасту – своя площадка, свой мяч (чем меньше ребенок, тем меньше и легче мяч). Зачем? Как можно больше касаний мяча, максимальная вовлеченность.
2. До 13 лет в матчах не ведется счет, нет турнирных таблиц. Датчане отказались от подсчета голов в матчах – и запретили все таблицы детских соревнований. Если результат давит на пацанов, они боятся ошибиться, сковываются и ищут простоты – никакой свободы и творчества. Несколько цитат:
• «Мы хотим, чтобы в детском футболе была здоровая психологическая среда, а она несовместима с результатами…»
• «Дети не развиваются оптимально, если на них давят тренеры и родители…»
• «Отстающим футболистам тоже нужно игровое время…»
• «Главенство командного результата угрожает неправильным акцентом на матче вместо развития индивидуальной техники…»
3. Трансферы игроков до 13 лет запрещены. «Дети играют в футбол, чтобы веселиться, проводить время с друзьями и – главное – развиваться. Если выдергивать детей из обычной среды, можно выполнить третью профессиональную цель, но лишить их веселья и широкого круга общения – при этом нет гарантий, что они дойдут до конца. Поэтому мы считаем, что дети до момента, когда их перспективы не вполне очевидны, должны заниматься рядом с домом…»
4. Жесткое лицензирование детских академий. Предельная прозрачность информации. Да, это обострило в какой-то степени конкуренцию, но теперь все заточены на воспитание талантов и у каждой академии (а не только у топовой столичной) есть шанс.

Чем не инструкция для реформы школы?

Маша-директор

«Смарт Скул» — самая крупная сеть частных школ в России. Учитывая, что частное образование в стране весьма скромное, а сетевые общеобразовательные школы можно пересчитать по пальцам, то «Смарт скул», несомненно, феномен. И, кажется, что главным секретом успеха проекта являются не опыт, деньги или связи, а энергия и вдохновение учредителя — Марии Вальгановой.

«Маша-директор» за восемь лет, без щедрых инвесторов и видных консультантов, смогла очень точно сформулировать востребованный «образовательный продукт», отрастить успешную франшизу, обеспечить позитивную экономику компании, и главное — создать сообщество из полутора тысяч довольных детей и их родителей.

О магии, деньгах и трудной судьбе частного образования мы записали с Марией ролик, по этой ссылке.

Доверие

- Елена, приглашаем вас в тендер на оснащение школы.
- Спасибо, мы школы оснащаем, но в тендерах не участвуем.
- ?? Тогда на каком же основании мы можем вас выбрать?
- На основании доверия…

Помимо проектирования, мы … интегратор. Поставляем, монтируем мебель и оборудование в своих школах «под ключ»: от оборудования пищеблока до пробирок и мячиков. Боремся с потемкинскими деревнями (поставщиками, имитирующие оснащение). Тратим невероятные усилия, чтобы суметь подобрать оборудование осмысленно, а не «из интернета» или «перечня департамента».

И чтобы подкрепить свою добросовестность - мы работаем «open book» (можно перевести как «открытая книга»). То есть честно раскрываем заказчику все закупочные цены. Не прячем в цены комиссию-откаты, напротив, торгуемся изо всех сил, выбивая Заказчику максимальные скидки. Ищем производственные площадки, проверяем их добросовестность, проводим через себя все договорные отношения, привозим оборудование, монтируем, обучаем… А после, когда школа уже благополучно запущена, получаем от Заказчика за интеграцию свое вознаграждения, % от цены закупки.

Прошлым летом Заказчик нас проверял. Приехал без предупреждения к трем нашим партнерам: посетили производство, посмотрели договорные документы, обсудили с технологами конструктивные особенности мебели, уточнили сроки. Фабрики были в шоке. Не привыкли русские люди к откровенным деловым отношениям. Но именно так и выстраивается «доверие».

Ларчик открывается просто

Недавно обсуждали строительство новых школ с министром образования одного региона. Он сетует: «УКС школами почти не занимается – все перекладывает на нас. Нам надо и планировки утвердить, и техническое задание, и вендер лист по инженерному оборудованию, и проектные решения проверить, исправить. А я вообще-то педагог. Но, вероятно, лет через пять такого «обучения» стану квалифицированным строителем».

Министр своими новыми школами недоволен. Устаревшая архитектура, пустая инженерная начинка. Новые школы снаружи яркие и расписные, а изнутри такие же как были пятьдесят лет назад. «Тупик. Те проектировщики, кто с фантазией – не знают норм, не могут работать со школами. Те архитекторы, что знают нормы – проектируют по шаблону, чтобы экспертизу пройти быстренько без лишних сложностей…».

Как быть? Я бы предложила такой рецепт:

Разделить проектирование школы на два этапа
1. Разработка эскизного проекта, наброска
2. Собственно, проектирование (стадии «Проект» и «Рабочая документация»)

• Эскиз я бы отдала на конкурс, предложила его всем, кто пожелает. Студенты; молодые архитекторы; проектировщики, которые со школами раньше не работали… Пусть не знают норм, главное – нащупать идею, логику, инновацию, свежесть решения; снять шоры, посмотреть на объект широко и свободно.
• После наняла бы сильную экспертную группу для оценки эскизов: какой из них сильнейший, да так, чтобы можно было его еще и нормативно причесать.
• И уже потом передала эскиз регулярному проектировщику с строгим наказом в договоре: «Эскиз испортить нельзя – найди нормативное обоснование, чтобы его реализовать».

Ключевые слова: конкурс, экспертная группа, жесткий договор.

** УКС – управление капитального строительства, такое есть в составе правительства каждого региона РФ.

Распределенная школа

Начало недели провела в Дубае, работала в коворкинге. Двухэтажное открытое пространство, по сути, open-space, разделенный мебелью и легкими перегородками на небольшие блоки. Милое, домашнее помещение, выстроенное вокруг кафе; рассчитано на человек 100-150.

В полдень вваливается толпа подростков, человек 40; в школьной форме и с рюкзаками. Первым делом оккупировали кафе, сразу же расползлись по рабочим местам. Я, конечно, расстроилась: конец моей тихой, сосредоточенной работе. Но ребятня оказалась более чем воспитанной. Спокойно работали с планшетами; перешептывались, а не орали; часть ребят пошли в конференц-зону - открыли на экране презу, что-то совместно обсуждали. Учителя или каких-либо других опекающих взрослых рядом с ними не обнаружила. Оказалось, что это соседние школьники приходят время от времени в коворкинг поработать над своими «проектами», провести обсуждения - у школы есть договор с бизнес-центром, так что они совершенно легальные рядовые резиденты места.

• Наибольшей популярностью предсказуемо пользовались «высокие» рабочие столы с барными стульями
• Работали на планшетах и телефонах – привычных для взрослых посетителей ноутбуков не заметила
• Ели, не переставая, все три часа - уверена, сделали неплохую кассу местному кафе (чипсы, батончики, печенье – никакой здоровой еды)
• Очень плотно оккупировали рабочее пространство: планшет, блокнот, пенал с полным набором цветных ручек, стакан с водой, шоколад – обычной ученической парты 50х70 см явно бы не хватило
• Одну девочку обнаружила дремлющей в дамской комнате (комнаты тут впечатляющие: помимо туалетных кабинок еще помещение для кормления малышей, отдельный холл, где «косметический» стол с гигиеническими принадлежностями; мягкие кресла, расслабляющая музыка, вкусный запах … как тут не уснуть)
• Требовательны, легко вступают в диалог с администрацией: попросили салфетки для рук, переставили вазы с цветами, что-то распечатали, без лишних стеснений перетащили мебель в конференц зоне
• Великолепно владели деловым этикетом: поведением ничем не отличались от взрослых посетителей.

Чем не сценарий для наших школ? Особенно для частных, у которых «площади» часто в большом дефиците.

Фонд для быстрого строительства школ.

Эх, тяжела доля чиновников, в чьи задачи входит строительство школ. Конкурсные процедуры, дикая отчетность, бюрократия, согласования … Но есть находчивые регионы. Правительство учредило благотворительный фонд, наполняемый средствами предпринимателей, работающих в регионе. И за их счет ведет проектирование и, частично, стройку школ, передавая построенные здания на баланс городу. Сильно сократили сроки, улучшили качество строительных работ, упростили «согласовательные» процедуры (но экспертиза по-прежнему, государственная), реализуют нетиповую архитектуру и технологию, открыто публикуют отчетность, нет даже намека на коррупцию. Почему? Так донаторы, профинансировавшие этот «банкет» из своих кровных, стоят на страже – попробуй утащи хоть копейку из честно переданных в фонд средств.

«Не хотим связываться с федеральными деньгами. Денег на школы выделяют мало – а отчетности на пятилетку» - сетуют изобретательные чиновники.

Я тоже не знаю, какими «аргументами» пользуются регионы, убеждая местных предпринимателей добровольно-принудительно развивать социальную инфраструктуру. Но догадываюсь. Знакома, как минимум, с двумя такими фондами.