«Мы можем сказать, мы зависим от случайных обстоятельств, которые или счастливые, или горестные, но мы можем тоже сказать, что все в руке Божией и что все, что во мне есть: я сам, содержание моей души, состояние моего тела, все, все без остатка — Божий дар. И если бы я мог вырвать из этого контекста что бы то ни было, тогда вырванное мною, то есть то, что было бы моим, а не Божиим, что было бы моим, а не даром человеческой любви, заботливости, ласки, я изъял бы из области тайны любви Божией и человеческой. Это стало бы моим, я стал бы в какой-то мере самостоятельным — и потерял бы целую область любви».

Митрополит Антоний Сурожский

«Мы живем, как будто черновик пишем: скажем не то, сделаем не то, потому что завтра мы исправим, — и вся жизнь проходит в том, что пишешь черновик, и никогда он не будет переписан начисто. И приходит твоя смерть, приходит чужая смерь — и остается только черновик. <…>

Но если мы осознаем, что смерть настолько близка конкретно, что она может взять или тебя, или другого прямо сейчас, тогда каждое слово или каждое действие может стать выражением нашего общего прошлого, нашей взаимной любви».

Митрополит Антоний Сурожский

«Святой Марк Подвижник говорит, что ни одной заповеди Христовой нельзя выполнить на деле, если сначала ее не возлюбить и не выполнить в сердце. Пока мы будем рассматривать заповеди как приказы к исполнению, мы их не выполним, потому что они не могут быть выполнены на этих началах; они должны коснуться нашего сердца, поступком должны стать желанным».

Митрополит Антоний Сурожский

*Фото: Анфиса В.

«…Богослужение не есть поэтическая разработка воспоминаний о прошлых событиях, а участие изо дня в день в событиях, которые вечно звучат и властно действуют в мире…»

Митрополит Антоний Сурожский

«Разве нам это [рассказ о мытаре и фарисее] не богатый урок о том, чтобы никогда не на­деяться на хрупкую, бессмысленную нашу праведность, и надеять­ся только на то, что изо всей жизни мы научимся состраданию, жалости, любви, и через это станем родными Богу, похожими на Него Самого?»

Митрополит Антоний Сурожский

«Мученики, исповедники Российские являются славой русской зем­ли перед лицом Божиим, свидетелями того, что в самые страшные, тем­ные годины нашей истории, издревле и до сих пор, были сонмы людей, мужчины, женщины, дети, которые так Ему поверили, так отда­ли себя в Его руки на служение, что они до смерти остались Ему вер­ными. Сонм древних и новых мучеников и исповедников сияет перед ли­цом Божиим как свидетельство о том, что наша русская земля не поги­бла во тьме веков». 

Митрополит Антоний Сурожский

*Фотографии из следственного дела священномученика Серафима Чичагова, расстрелянного в 1937 году

«Мы мечтаем о том, чтобы к нам относились бы с пониманием, с жалостью, с лаской, с любовью, чтобы нас постоянно не осуждали, чтобы не требовали постоянно от нас то, что мы сейчас не можем дать, потому что мы устали, потому что жизнь слишком тяжело легла на наши плечи, потому что мы еще не доросли до понимания, которое от нас ожидается. И будем так же думать и о других. Другие тоже нуждаются в нашем понимании, в нашей жалости, в нашей нежности, и нашем милосердии и в нашей поддержке, в той силе, которая есть в каждом из нас — не обязательно духовной, а самой простой силе жизни». 

Митрополит Антоний Сурожский

«Мы празднуем сегодня день Трех Святителей — Василия Вели­кого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого. Что такое Святи­тель? Как указывает самое слово, это тот, кто делает Богу посвя­щенным, святым то, что иначе от Него было отнято человеческим грехом; это тот, кому дано от Бога освящать и посвящать Богу то, что принадлежит Ему по праву. Вы, наверное, помните слова Хрис­товы: "Отдавайте кесарю то, что кесарю принадлежит, отдавайте Богу то, что принадлежит Богу…" Христос это сказал, когда Его спроси­ли, надо ли платить подать кесарю. И указывая на монетку, Он спросил: "Чей здесь изображен образ?" И ответ был: "Кесарев" — "Отдавайте ему то, на что он положил свою печать …"

Но что же это значит о нас? Что значит отдавать Богу то, что принадлежит Богу?

Разве мы не знаем, что каждый из нас сотворен по образу Божию, что каждый из нас является иконой Спасителя? Мы несем на себе печать, мы — Христовы, на нас печать Спасителя, и совершая свое служение на земле, мы должны все, что мы собой представляем, всю свою душу, весь свой ум, все свое сердце, всю волю, и тело свое, и дела свои, отдавать Богу. Как монетка принадлежала кесарю по праву, потому что на ней был лик кесарев, так и каждый из нас принадлежит Богу по праву, потому что мы — образ Божий.

И вот Святители — и те, которых мы сегодня празднуем: Васи­лий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоустый, и множество других — были такие люди, которые могли вернуть Богу то, что было незаконно у Него украдено человеческим грехом. Меняли они жизнь людей своим обликом, меняли они жизнь людей своим словом, преображали они жизнь людей таинствами Церкви. <…>. Святители Христовы были такими людьми; те, кто взирал на них, видели не только лицо, но лик, не только естественную дружбу, любовь, но любовь Божию, сострадание Господне, сияющее в их взо­ре, и видя это, они видели то, что принадлежит небу и вечности...»

Митрополит Антоний Сурожский

«Любовь — удивительное чувство, но оно не только чувство, оно — состояние всего существа. Любовь начинается в тот момент, когда я вижу перед собой человека и прозреваю его глубины, когда вдруг вижу его сущность. Конечно, когда я говорю "вижу", я не хочу сказать "постигаю умом" или "вижу глазами", но — "постигаю всем своим существом". Если можно дать сравнение, то так же я постигаю красоту, например красоту музыки, красоту природы, красоту произведения искусства, когда стою перед ним в изумлении, в безмолвии, только воспринимая то, что передо мной находится, не будучи в состоянии выразить это никаким словом, кроме как восклицанием: "Боже мой! До чего прекрасно!". Тайна любви к человеку начинается в тот момент, когда мы на него смотрим без желания обладать, без желания над ним властвовать, без желания каким бы то ни было образом воспользоваться его дарами или его личностью — только глядим и изумляемся той красоте, что нам открылась».
⠀
«Когда я нахожусь лицом к лицу с человеком, которого вижу глазами любви, не глазами безразличия или ненависти, а именно любви, то я приобщаюсь к этому человеку, у нас начинается нечто общее, общая жизнь. Восприятие человека происходит на глубине, которая за пределами слов, за пределами эмоций».
⠀
«Это дело любви: посмотреть на человека и одновременно увидеть в нем его неотъемлемую красоту — и ужаснуться тому, что жизнь сделала из него, совершила над ним. Любовь — это именно и есть крайнее, предельное страдание, боль о том, что человек несовершенен, и одновременно ликование о том, что он так изумительно, неповторимо прекрасен».
⠀
«…Любящий видит видит красоту, а нелюбящий, или безразличный, или ненавидящий видит только раненость».
⠀
«…Важно помнить, что любовь реалистична до конца, что она объемлет человека всецело и что она видит, она зряча, но вместо того, чтобы осуждать, вместо того, чтобы отрекаться от человека, она плачет над изуродованностью и готова жизнь положить на то, чтобы все болезненное, испорченное было исправлено и исцелено. Это — то, что называется целомудренным отношением к человеку, это — настоящее начало любви, первое серьезное ви́дение».

Митрополит Антоний Сурожский

«Господи, не теряй ко мне той любви, которая побудила Тебя стать Человеком, которая Тебя побудила прожить жизнь на земле и мученическую смерть принять ради меня. Вот Твоя любовь. Дай мне ее, Господи, и дай мне ее увидеть так, чтобы моя душа была сотрясена…»
⠀
Митрополит Антоний Сурожский

«Пришел Господь, и пришло спасение, пришла надежда, которой никакое горе, никакой ужас земной не могут по­гасить, потому что Бог уже среди нас; Христос среди нас, и никто нас не вырвет ни из руки Его, ни из любви Его. Но вместе с тем, праздник Сретения Господня несет в себе печать глубокого ужаса священного и скорби. Тот же Симеон, ко­торый возвещал пришествие Господне в плоти, обещая, принес страшную весть Божией матери, что Ей меч пройдет сердце, что Она будет пронзена такой болью, испытает такое страдание, как никто на земле».

Митрополит Антоний Сурожский

*Фото: Сретение Господне. Фреска Спасо-Преображенского собора Мирожского монастыря в Пскове, XII век

«Сегодняшнее Евангелие говорит нам не только о грехе и по­каянии, но и о прощении, которое нам дается Богом. Когда блуд­ный сын, пришедший в себя путем страданий, обездоленности, оди­ночества, отверженности, направился к отчему дому, когда он был еще далеко от него, — хотя уже мог вдали видеть его очер­тание — отец, который, вероятно, много, много раз выходил и вглядывался вдаль, ожидая возвращения своего сына, — отец его увидел. И Евангелие нам говорит, что в сердце его загорелась жалость и ласка: "Сын его мил ему бе" — и не ожидая его прихо­да, он, старик, оскорбленный, обездоленный грехом и бессерде­чием своего сына, устремился к нему навстречу и пал на его пле­чо головой и обнял его и поцеловал его».

Митрополит Антоний Сурожский

*Иллюстрация: Возвращение блудного сына (фрагмент). Рембрант Харменс ван Рейн. Государственный Эрмитаж / Wikimedia Commons

«Вот как Бог мыслит человека — как Своего друга, созданного Им для того, чтобы он разделил с Ним вечность». 

Митрополит Антоний Сурожский

«…Я хотел бы сказать несколько слов про исповедь. С ней часто происходит то же самое, что и с постом, — исповедь воспринимается как мучительное, тоскливое, безрадостное переживание. А ведь "исповедоваться" и в латыни, и в греческом значит "изливать перед Богом душу". Изливать перед Тем, Кто все может понять, на все может отозваться состраданием и любовью, у Кого хватит огромности нас обнять и любви — взять нас на руки и отнести обратно в радость жизни».

*Из книги митрополита Антония Сурожского «Пасхальное пламя. Беседы к Воскресению Христову» @nikeabooks

«Единственное, чему нет места в исповеди, когда мы говорим с Богом в одиночестве нашей комнаты или стоим перед Ним вместе со священником, — это бесконечным жалобам, которые так часто изливают люди, жалобам на жизнь, на обстоятельства, на людей и в конечном счете на Бога. Исповедь нужна не затем, чтобы мы говорили о своих горестях, она нужна, чтобы мы сказали Богу о нашем состоянии — состоянии людей, нуждающихся в спасении, а не просто в утешении или даже человеческой поддержке».

Митрополит Антоний Сурожский

«Еще одно, чему должен научиться человек, потерявший близкого: никогда не говорить об отношениях любви, которые у них были, в прошедшем времени. Никогда не смей сказать: "Мы любили друг друга". Всегда говори: "Мы любим друг друга". Важно помнить слова Ветхого Завета: Крепка, как смерть, любовь».
⠀
Митрополит Антоний Сурожский

*Фото: Анфиса В.

«…Когда мы станем перед судом Божиим, нам будет поставлен именно и только этот вопрос: "Как ты любил? Любил ли ты хищнически, собственнически, себялюбиво, сентимен­тально — или же любил ты великодушно, смело, жертвенно, как Христос нас научил любить!.."»

Митрополит Антоний Сурожский

«Одна из самых больших опасностей, которые нас подкарауливают, когда мы молимся, — следить за собой: что сейчас со мной происходит? углублен ли я в себя? чувствую ли Божие присутствие? здесь ли Господь? почему я рассеялся? Нам надо научиться просто быть перед Богом, действительно молчать и знать, что Он тут есть; я могу Его не ощущать сейчас, но это не значит, что Его нет».

Митрополит Антоний Сурожский

«Даждь ми, Господи, понести в себе мертвость Твою, стать чужим всему тому, что стало причиной распятия Твоего».

Митрополит Антоний Сурожский

«…Как выражается святой Максим Исповедник, Бог может все, кроме одного: Он не может заставить никакое сердце отозваться любовью на Его любовь…»

Митрополит Антоний Сурожский