Военный корреспондент Семён Пегов, автор Telegram-канала @wargonzo

СЛАВЯНСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

Пусть я здесь всей полыни не выпил,
Но нырял в предзакатное марево —
И качался на штурмах, как вымпел,
Под чеченский мотор Муцураева.

«Лепестки» разлетались, как фантики,
И горела пшеница ничья.
А в лесах ненаучной фантастики —
Разрастался клубок янычар.

Чёрной роскоши муторный выводок,
Чёрной похоти — чёрный набат.
Ковыляет вдоль пахоты выродок —
Только в плен. И ни шагу назад.

Сплошь подсолнухи, хвойные рощицы
Рожь хихикает небу назло,
И нимфетки-корректировщицы
Так цекаво рисуют заслон —

Огневой. Никакие депеши —
Не пропустит на штаб особист.
Древний способ и самый е**ший,
Воевать против них за***сь —

Помнить правило — русские витязи
(А в кромешном бою — витязя)
Неизменно змеиное вытеснят,
Потому что иначе нельзя.

@rt_special

***

Не будет вам никаких паспортов хорошего русского,
Кто хороший а кто плохой не разглядеть из-за бруствера,
Не поедем теперь никуда мы, такие дела, господа и дамы,
Для них мы все Иваны, даже когда Абрамы.

Да какая им теперь разница, мёртвый Лимонов, живой Сорокин,
Все теперь то ли из Красной армии, то ли из чёрных сотен,
Чёрная метка на лбу что у Быкова, что у Захара,
Хоть замахайся белым флажком, мы им уже не пара.

Не будет паспортов хорошего русского, вообще никаких паспортов,
На флаге не будет не только красного, но и других цветов,
Что ж, времена лихие, и раз мы теперь плохие,
Что тут ещё сказать?
Слава России.

(Июнь 2022 г.)

Это будет 20 августа на фестивале "Традиция", усадьба Захарово. Начало - 19.00.

* * *

Я – великий поэт, и поэтому
Испускаю такой аромат,
От которого падают в обморок
Сотни женщин и долго лежат.

Аромат порождается винами,
Их подбор производит при мне
Специально обученный юноша
По прозванию Лев Каберне.

Этот Лев (Анатолий по паспорту)
Для меня закупает везде
Благородные вина различные –
Каберне, и мерло, и т.д.

Эти вина, смешавшись в животике,
Превращаются как бы в духи
И сквозь поры выходят на улицу,
И уносят их вдаль ветерки.

Ветерок неизбежно касается
Чутко поднятых женских носов
И на женские души воздействует
Как давно ожидаемый зов.

И, побыв полчаса без сознания,
Мчатся женщины следом за мной,
То есть следом за морем, за пальмами,
За шумящей у пляжа волной,

То есть следом за вечною праздностью, –
Я владею всем этим, как бог,
А иначе ведь я, разумеется,
Пахнуть так никогда бы не смог.

Никогда я не смог бы так весело
Проходить через вьюжную Русь,
Если б не был уверен, что завтра же
В виноградном раю окажусь.

(АНДРЕЙ ДОБРЫНИН)

***
Дар случайный, дар напрасный,
Непонятный дар.
В городах огнеопасных
Каждый день пожар.

Горе местного разлива
Падает в цене.
С каждым годом всё фальшивей
Фильмы о войне.

Из провинций безмятежных
В рай прифронтовой
Годовой запас надежды
Привезёт конвой.

(о. Дмитрий Трибушный)

А вот ещё кто у нас будет в антологии

https://www.youtube.com/watch?v=ugHwg2ozAk8

***
Коты лакают кашу Китеж-града
Из фунфырей, пакетов и крестов.
– В чём сила? – спросишь. – Сила в правде.
Правда – в животе котов.

Погладь кота – и станешь правдой.
Но выдумкой в моей башке.
От Козельска и до Сталинграда
Хранится правда в глаженном коте.

Корми кота, хоть черепами,
Хоть хтонью, хренью и Христом.
Я выдумал тебя, и между нами
Виляет хвост утопленным котом.

11 августа 22 г.

Андрей Добрынин, поэт прозаик, переводчик.

Тёплые, мягкие люди, нажми — и кровь потечёт,
Но это не просто люди, а боевой расчёт.
Грязные, закопчённые железные короба,
Но это не просто танки — это твоя Судьба.

В осатаневшем мире никто не внемлет тебе,
А значит, надо прибегнуть к танкам, то есть к Судьбе,
Хоть это совсем не просто, хоть стынет сердце в груди,
Когда лейтенант сержанту командует: «Заводи».

В этом жестоком мире способов много есть,
Чтобы тебе пришельцы сумели на шею сесть,
Вопят певцы и актёры: «Смирись, а не то беда!» —
С глупцами это проходит, но с танками — никогда.

Тёплые, мягкие люди в танковом коробу,
Но именно их движенья и предрешают Судьбу,
Именно их движений слушается снаряд,
Который пришельцев из ада швыряет обратно в ад.

Тёплые, мягкие люди, братья и сыновья,
Спешат в железной колонне на берег небытия,
Чтоб там наконец решилось — жить нам или тонуть,
И ангелы-вертолёты им расчищают путь.

#zанас

Двух одноклассниц усадив на лавочку,
по памяти читал, не глядя,
из первой собственной тетради
стихи. И было всё до лампочки!

Они такие были лапочки,
что согласились, Бога ради!

К одной из них дышал неровно я,
а со второй дружила первая.
Я знал, что лирика любовная —
путь непростой, но дело верное.

Хотя писал на тройку с минусом —
читал намного офигеннее,
как все непризнаные гении.

И это было мозга выносом,
и ни Елена, ни Евгения
не смели ни дохнýть, ни двинуться!

Осенняя темнела улица,
но к лавке был фонарь приставлен.
Я б был прославлен, как Кустурица,
но не был он тогда прославлен...

(ДМИТРИЙ МОЛДАВСКИЙ)

Надежда КОНДАКОВА

ПРОЩАНИЕ

Прощай, немытая Россия девяностых,
спокойно спи на всех своих погостах,
страна фетишей, фейков и невежд, -
страна моих несбывшихся надежд.

Прощайте, мерчендайзеры, манагеры,
мошенники и воры всех всех мастей!
и триггеры и блогеры и хакеры
невыспавшихся русских новостей.

Прощай, прощай Россия девяностых,
лежи на преждевременных погостах
всех наших, невписавшихся в твой «квест»,
под вдовий вой несбывшихся невест.

С какого перепугу ни начни, -
да хоть с дефолта, водки и Чечни!
Какая жалость и какой пустяк -
ваш спирт Рояль, и остальной шмурдяк.

…И вы прощайте, наши гулевые,
открытые, как раны пулевые.
Гламурная Россия нулевых,
разделена на мертвых и живых.

Я - средь живых. А среди мертвых - сын.
И муж, и друг, и даже - не один…

И не с тобой, мой расторопный стих,
умытая Россия нулевых.

…Где вы теперь - пророки и мессии,
поборники комфорта и бабла?!
Моя провинциальная Россия
зачем при вас смиренницей была.

Зачем опять безмолвствовала долго,
когда ей Ургант разгонял тоску,
когда она для вас - в стогу иголка.
(Вы - на Сейшелы, а она - в Москву)

В Москву, в Москву! - и накормить ребёнка!
В Донбас! В Донбас! - и защитить страну,
где чёрным воем воет похоронка,
и вороны предчувствуют войну.

…И непонятно, как мы выживали,
пока там - вышиванки вышивали,
как жили мы, не размыкая вежд,
в стране моих несбывшихся надежд.

***
Пока весь мир висит на волоске,
Рисуй забор и домик на песке,
Над крышей из трубы рисуй дымок,
Дорожку к дому, вдоль дорожки –дрок,
Боярышник, гортензию, спирею.
Не отвлекайся и рисуй скорее
Собачью будку, миску и… кота.
В такой картинке без кота куда?
Окошко, занавески скромный ситчик,
Узорный над окном рисуй наличник,
Лепи под крышей ласточек гнездо.
Смотри, как у тебя выходит здо…

Волна смывает начисто красу,
Что создал ты, не паникуй, рисуй.
Ещё рисуй на чистом теле пляжа,
Как девочка не в платье – в камуфляже,
Несёт под курткой в дом к тебе кота.
Ведь без кота никак и никуда.
Пускай всё без основы, на весу.
Волна стирает мир, а ты рисуй.

(НАТАЛЬЯ ВОЗЖАЕВА)

***
Ты московский озорной гуляка 
или питерский шпанистый шкет.
При тебе забавная ляляка, 
а на ней малиновый берет.

Ты не солишь на зиму печали
и не варишь каши из соплей. 
Кто тебя немило повстречает, 
огребёт воздушных кренделей. 

Ты ямайский флибустьер и точка, 
грабишь солнца жаркое рыжьё.
Белая в крови твоя сорочка -
точно флаг, надетый на копьё.

Хорошо меж пивом и подругой,
но когда-то будешь и таков:
зоркий мних с подрясною кольчугой 
перед полем, полным куликов.

(ИГОРЬ КАРАУЛОВ)

* * *
День ли прожит и осень близка
Или гаснут небесные дали,
Но тревожат меня облака —
Вы таких облаков не видали.

Ветер с юга едва ощутим —
И, отпущены кем-то бродяжить,
Ждут и смотрят: не мы ль защитим,
Приютить их сумев и уважить.

Нет ни сил, чтобы их удержать,
Ни надежды, что снова увидишь, —
Потому и легко провожать —
Отрешенья ничем не обидишь.

Вот, испарины легче на лбу,
Проплывают они чередою —
Не лежать им, воздушным, в гробу,
Не склоняться, как нам, над водою.

Не вместить в похоронном челне
Всё роскошество их очертаний —
Надышаться бы ими вполне,
А потом не искать испытаний.

Но трагичней, чем призрачный вес
Облаков, не затмивших сознанья,
Эта мнимая бедность небес,
Поразивших красой мирозданья.

(ВЛАДИМИР АЛЕЙНИКОВ)

Из будущей антологии военной поэзии.

***
С неба падает белый фосфор,
чертит линии чёрный снег.
Это свет невозможно острый
разливается из-под век.
Это красное стало белым
и песком засорился рот,
словно взялся опять за дело
под Авдеевкой миномет.
Я в грядущее слепо верил,
улыбался любым словам.
И стихи, как больные звери,
прижимались к моим ногам.

(СЕРГЕЙ КАЛАШНИКОВ)

***
Март всыпал нам по первое число:
дороги, тротуары замело -
и было не пройти и не проехать.
Приказано: копать от сих до сих,
одну лопату выдав на двоих,
по очереди, типа, не помеха.
Оценивая общий фронт работ,
мы костерили вслух небесный фронт,
чуть тише - на чём свет стоит - начальство.
Как в космос вышли в сильный снегопад...

...Всё это было ровно жизнь назад,
но снится мне отчётливо и часто.

Кто тот второй, что в снах моих живёт?
И неужели память вечно врёт,
реальное и вымысел миксуя?
Кто я такой, когда в своей лежу
постели тёплой, жизнью не рискуя?

...К противотанковому приковать ежу,
сжечь заживо, агонию смакуя.
Прогресс был нужен только для того,
чтоб человек сжёг человека
за-жи-во
и, сделав фото, слил его в соцсеть;
чтоб, как погоду обсуждая смерть,
звонил коллега бывший по работе.
А март всё тот же, как сто лет назад:
снег укрывает на земле солдат
и только разговоров, что о фронте.

© Андрей Болдырев

* * *

<...> Земфира Сулейманова:
две ласточки в зрачках.
Пошли мне птицу — ангела.
Пусть человек в очках

/он с хрипловатым голосом/
отдаст тебе пиджак;
пусть пепел тронул волосы.
Пошли мне. Кое-как

люпин с росой мешается.
Я — вижу за тебя —
жую горбушку августа
и слушаю ребят:

во рту не привкус олова
/война там не видна/ ...
<...> евангелье Лимонова —
из пластика — до дна.

В руке горбушка августа,
во мне — твои глаза.
Они — стирают начисто
минувшее. Гроза

смывает жизни ва-ку-ум.
<...> вдыхаю никотин.
Я знаю — ближе к ангелу
теперь. Ты рядом с ним.

(ДМИТРИЙ ЛАРИОНОВ)

ИСПОВЕДЬ В СТОРОНУ ЭСТЕТИКИ
старая актриса кукольного театра
записывает на листке бумаги
свои грехи
мелким почерком

места не хватает

она записывает между строк
еще мельче

места опять не хватает

она записывает на всех белых пятнах
совсем мелко

бумаги на грехи все равно не хватает

старая актриса кукольного театра
вдруг понимает

что такое Черный Квадрат Малевича

(ИГОРЬ ЖУКОВ)

ПОСЛАНИЕ ДРУЗЬЯМ

Пустая тара, пачка сигарет
на подоконнике. Окно во двор детсада.
Вот Ходасевич — да, а Слуцкий — нет,
не интересен никому. Досадно.

Читали наизусть, поддав слегка.
Вот Слуцкий — нет, а вот Поплавский — кстати.
…А в небе плыли, плыли облака,
как лошади, рыжея на закате.

А то купили б сладкого вина,
позвали бы девчонок, всё такое…
Бог с ней, с поэзией. Но если б не она,
когда ещё так собрались бы трое?

© Андрей Болдырев

сколько дождем ни замачивай -
вырастает подсолнух из семечки.
мальчики эти, Господи, русские мальчики,
русские мальчики, русские девочки.

что я могу?
пойдем через это бескрайнее русское поле,
разрытое артиллерией,
невинные словно дети, не знавшие боли,
не ведая смерти, не веря ей,
взявшись за руки
под закатным заревом
к мертвой реке.
я буду сестрой тебе, буду женой, буду никем.

кровь собирается в низовьях Днепра,
ты будешь никто мне, и муж, и отец, и брат,
мы будем любые в нашей юности оголтелой,
будем травы волглые.
на нейтралке третью неделю лежит тело,
издалека долго
течет река Волга.

перед смертью мы будем дети,
клевер цветущий, пушистая жопка шмеля,
влажная дышащая земля,
пыльца, растворенная в лете,
в лете Господнем две тысячи двадцать два.

небывало нагрелась река Нева.

и свет выключается,
и я шагаю наощупь,
как кура в ощип,
туда, где всему приходит конец,
туда, где в реку Стикс впадает река Донец.

@dolgareva

***
«Если б мы сговорились о том, чтобы женщин не трогать,
женщины сами, клянусь, трогать бы начали нас...»
(Публий Овидий Назон «Наука любви»)

«Здоровой девушке не свойственна стыдливость»,
как заявил однажды Лев Толстой...
Ей свойственна особая игривость,
чтобы зажечь мужчину красотой.

Здоровой девушке не свойственно ломаться, —
продолжим мы за графом Львом Толстым, —
а свойственно внезапно отдаваться,
охваченной желанием простым,

прямо на улице, в подъезде, на работе,
в лесу... а что? Не вечно ж ей цвести!
Она могла б отдаться целой роте —
так начинает всю ее трясти.

Здоровой девушке не свойственно стесняться,
а свойственно от похоти вопить,
и за парнями робкими гоняться,
их догонять и наземь их валить,

подряд насиловать... Так вот она какая,
здоровая та девушка?! Ну да...
Что ж нас, поэтов, часто упрекают
в отсутствии морали и стыда?

Здоровым юношам не свойственно стесняться:
любовь и страсть опишем от души —
все, все как есть! Мы все хотим... влюбляться.
Природа... В общем, все мы хороши.

1998

(КОНСТАНТЭН ГРИГОРЬЕВ)

***
Чтоб я не уезжал
Любимый чёрный кот
Перебегает мне дорогу,
И отвернувшись улыбается,
Но я-то знаю,
Это к доброму пути.

(АЛИК ЯКУБОВИЧ)