Издание "Jeune Afrique" пишет о формировании нового геополитического явления на пространстве африканского континента: Russafrique.
Russafrique - это, ни много ни мало, стратегия Владимира Путина по захвату континента. Россия имеет амбиции играть роль на континенте
не меньше чем во время холодной войны.
Забавно, но французские СМИ достаточно прогрессивные в своей левой ориентированности, - в отношении африканской реальности продолжают жить в плену старых колониальных практик: Françafrique, холодная война и пр. На самом деле, политическая карта континента за последние 20 лет полностью изменилась. За то время, пока старые игроки покинули континент (США, СССР прежде всего), старушку Францию (а вместе с ней и остальные европейские страны) значительно потеснили арабские страны, Китай и Индия. Корпорации которые зачастую открыто хозяйничают в отдельных странах Африки, также весьма условно можно отнести к "западному миру".
#russafrique #françafrique
Russafrique - это, ни много ни мало, стратегия Владимира Путина по захвату континента. Россия имеет амбиции играть роль на континенте
не меньше чем во время холодной войны.
Забавно, но французские СМИ достаточно прогрессивные в своей левой ориентированности, - в отношении африканской реальности продолжают жить в плену старых колониальных практик: Françafrique, холодная война и пр. На самом деле, политическая карта континента за последние 20 лет полностью изменилась. За то время, пока старые игроки покинули континент (США, СССР прежде всего), старушку Францию (а вместе с ней и остальные европейские страны) значительно потеснили арабские страны, Китай и Индия. Корпорации которые зачастую открыто хозяйничают в отдельных странах Африки, также весьма условно можно отнести к "западному миру".
#russafrique #françafrique
России нужен был свой де Голль. Вместо этого получилось бледное подражание Ивану Грозному (c)
Ого, британцы зашли с козырей. В издании «Financial Times» вышел сравнительный анализ политического пути Шарля де Голля и Владимира Путина, естественно не в пользу российского лидера.
Действительно, между нашими странами есть много общего и даже до боли схожие исторические моменты и общее желание исторического реванша. С этого и начинается публикация:
«Дилеммы, с которыми столкнулись Путин и де Голль, в чем-то были похожи. Французский лидер был полон решимости восстановить национальное величие после унижения поражения и оккупации во Второй мировой войне. Путин расценил распад Советского Союза после 1991 года как унижение для России и “геополитическую трагедию”. Усилия обоих лидеров демонстрируют озабоченность историей своей страны и своей судьбой в ее формировании».
К достоинствам де Голля приписываются заключение мира и признание независимости Алжира, а также его добровольный отказ от власти после протестов 1968 года.
От себя добавлю, что 1968 год — корень все зол европейского мира. Именно после отказа де Голля от борьбы за идентичность и субъектность Франции, можно сказать, что французов не стало как нации, а на суверенной Европе был поставлен крест. Все это, однако, не помешало окружению де Голля сформировать новые формы неоколониальной зависимости в Африке, которые нам известны под определением «Франсафрик». Насколько эти новые формы эксплуатации были справедливее или лучше старой французской империи, — вопрос, не то, чтобы спорный, он просто неправомерный. События в Нигере, например, дают вполне определенный ответ.
И в целом, сравнивать арабских жителей Алжира, с в общем-то в большинстве своем русским или этнически близким к русским, населением Украины, ну такое. В одном случае речь идет о разных континентах, разных языках, культуре, религии и образе жизни, во втором случае, речь идет об условном различии между жителями Урала и Сибири, просто вторым за последние 30 лет успели внушить что они анти-Урал.
Перечисляя сходства Парижа и Москвы, и даже их имевшей место быть конкуренции за первенство в Европе, автор упускает самое главное, буквально «не видит слона». А как же быть с Африкой? Как быть с той системой патрон-клиентских отношений в политике и экономике, созданной де Голлем, и которая рушится спустя 50 лет, в том числе под напором незначительного числа русских, которые как нож сквозь масло проходят сквозь Черный континент, и переигрывают французов и медийно и на поле боя.
#françafrique #russafrique
Ого, британцы зашли с козырей. В издании «Financial Times» вышел сравнительный анализ политического пути Шарля де Голля и Владимира Путина, естественно не в пользу российского лидера.
Действительно, между нашими странами есть много общего и даже до боли схожие исторические моменты и общее желание исторического реванша. С этого и начинается публикация:
«Дилеммы, с которыми столкнулись Путин и де Голль, в чем-то были похожи. Французский лидер был полон решимости восстановить национальное величие после унижения поражения и оккупации во Второй мировой войне. Путин расценил распад Советского Союза после 1991 года как унижение для России и “геополитическую трагедию”. Усилия обоих лидеров демонстрируют озабоченность историей своей страны и своей судьбой в ее формировании».
К достоинствам де Голля приписываются заключение мира и признание независимости Алжира, а также его добровольный отказ от власти после протестов 1968 года.
От себя добавлю, что 1968 год — корень все зол европейского мира. Именно после отказа де Голля от борьбы за идентичность и субъектность Франции, можно сказать, что французов не стало как нации, а на суверенной Европе был поставлен крест. Все это, однако, не помешало окружению де Голля сформировать новые формы неоколониальной зависимости в Африке, которые нам известны под определением «Франсафрик». Насколько эти новые формы эксплуатации были справедливее или лучше старой французской империи, — вопрос, не то, чтобы спорный, он просто неправомерный. События в Нигере, например, дают вполне определенный ответ.
И в целом, сравнивать арабских жителей Алжира, с в общем-то в большинстве своем русским или этнически близким к русским, населением Украины, ну такое. В одном случае речь идет о разных континентах, разных языках, культуре, религии и образе жизни, во втором случае, речь идет об условном различии между жителями Урала и Сибири, просто вторым за последние 30 лет успели внушить что они анти-Урал.
Перечисляя сходства Парижа и Москвы, и даже их имевшей место быть конкуренции за первенство в Европе, автор упускает самое главное, буквально «не видит слона». А как же быть с Африкой? Как быть с той системой патрон-клиентских отношений в политике и экономике, созданной де Голлем, и которая рушится спустя 50 лет, в том числе под напором незначительного числа русских, которые как нож сквозь масло проходят сквозь Черный континент, и переигрывают французов и медийно и на поле боя.
#françafrique #russafrique
