Я в Молдавии. Дорога из Буковеля до границы была не слишком нервной вопреки тому, что мне рассказывали знакомые, проделавшие тот же путь. Пугали страшным блокпостом на дамбе близ прекрасного городка Новоднестровск (привет, 90-е), но, к моему удивлению, проезд занял ровно 45 секунд – ограничились только формальным открытием багажника. В Новоднестровске ночевал в отеле в помещении сауны – все номера были заняты. Добрые люди поставили раскладушку и даже не хотели брать денег.
Как вы знаете, из документов у меня есть только водительское удостоверение Украины. С ним и в мирное-то время не выпустили бы из страны, а о военном и говорить не приходилось. Даже если бы у меня был настоящий украинский загранник, то выехать бы мне тоже не дали – мужчин до 60 лет (за редкими исключениями вроде многодетных отцов) не выпускают из страны.
Более того, в Раде уже рассматривается законопроект о введении уголовной ответственности для тех, кто незаконно покинул страну в военное время (срок – до 10 лет лишения свободы), причем закону хотят придать обратную силу. Понятно, что я не буду являться субъектом ответственности по этой статье, ибо не являюсь гражданином Украины, но пока в этом разберутся, может пройти не один месяц, а то и год.
Поэтому речи об официальном пересечении границы идти не могло. А это значит, что мне второй раз в жизни предстояло пересечь кордон без оставления юридических следов в базах пограничных служб…
Как это было, расскажу в следующей главе, а пока хочу насладиться красотами Кишинева😀. Если кто есть из местных, посоветуйте хорошие рестораны - все, что удалось найти в Гугле, как-то совсем не порадовало.
Как вы знаете, из документов у меня есть только водительское удостоверение Украины. С ним и в мирное-то время не выпустили бы из страны, а о военном и говорить не приходилось. Даже если бы у меня был настоящий украинский загранник, то выехать бы мне тоже не дали – мужчин до 60 лет (за редкими исключениями вроде многодетных отцов) не выпускают из страны.
Более того, в Раде уже рассматривается законопроект о введении уголовной ответственности для тех, кто незаконно покинул страну в военное время (срок – до 10 лет лишения свободы), причем закону хотят придать обратную силу. Понятно, что я не буду являться субъектом ответственности по этой статье, ибо не являюсь гражданином Украины, но пока в этом разберутся, может пройти не один месяц, а то и год.
Поэтому речи об официальном пересечении границы идти не могло. А это значит, что мне второй раз в жизни предстояло пересечь кордон без оставления юридических следов в базах пограничных служб…
Как это было, расскажу в следующей главе, а пока хочу насладиться красотами Кишинева😀. Если кто есть из местных, посоветуйте хорошие рестораны - все, что удалось найти в Гугле, как-то совсем не порадовало.
Граница Россия - Украина.
Перед тем, как рассказать о своем последнем «марш-броске» по маршруту Украина-Молдавия, хочу вернуться в недалекое прошлое и вспомнить, как это было в первый раз, когда переходил из России в Украину. Мне надлежало добраться до приграничного поселка в ***ской области к определенному дню, на который был намечен переход. Стояла дилемма: как это лучше сделать с теми документами, которые у меня были тогда на руках (плохого качества поддельный паспорт одной из среднеазиатских республик) – на машине или на поезде? Я посчитал, что наилучшим вариантом будет покупка билета в СВ – меньше проверок, если не считать тревожные минуты на вокзале отправления.
На тот момент между РФ и Украиной было относительное спокойствие – самые горячие бои на Донбассе давно стихли, а нынешней "спецоперацией" тогда даже не начинало пахнуть. Но какое-то нехорошее предчувствие у меня все-таки было, поэтому перед тем, как взять билет на поезд, я попросил туда (в поселок на стороне РФ) съездить своего знакомого, не имевшего проблем с законом, – разведать обстановку именно в контексте прибытия по железной дороге. И скажу сразу: если бы не этот шаг, я бы давно отбывал наказание в каком-нибудь Саратове, а возможно, уже бы и вышел на свободу.
Как выяснилось, в маленьких приграничных городках сотрудники ФСБ чуть ли не в лицо знают всех местных жителей, а чужаков моментально подхватывают прямо с перрона и устраивают горячий прием с колоссальным количеством неудобных вопросов. Такое впечатление, что это не обычный райцентр в глубинке, куда свободно продаются билеты в любой кассе, а засекреченный военный объект, попасть на который можно только по специальному пропуску.
Вопросы хоть и были стандартными, вроде «К кому приехали?», «С какой целью?», но требовали абсолютно четких ответов, с конкретными фамилиями и номерами телефонов. Человек не был готов к такому повороту, поэтому вымышленные имена и телефоны оказались плохой идеей.
Результат: грубо игнорируя жалкие аргументы человека на тему свободы передвижения по РФ, «фейсы» затолкали его в обратную электричку и, дождавшись, пока закроются двери, самодовольно отправились дальше нести свою «опасную» службу. Кстати, такая же участь была уготована и для группы молодых ребят, приехавших тем же маршрутом с неясными целями – не пройдя «фейс-контроль», они были вынуждены довольствоваться видами ячменных полей из окна разбитого вагона.
Эта история убедила меня в необходимости комбинированного путешествия – на поезде до относительно крупного райцентра в Воронежской области вдали от зоны погранконтроля, а оттуда – на автомобиле (разумеется, пассажиром на заднем сиденье) до границы с Украиной. Железнодорожный отрезок прошел без приключений – при посадке в вагон никто даже не потребовал паспорт, ограничившись только билетом. Периодически дверь купе, в котором я ехал один, открывалась услужливыми проводниками и однажды - начальником поезда, отчего я по привычке подпрыгивал, вздрагивая и обливаясь холодным потом. Но это был всего лишь качественный (без сарказма) сервис РЖД, который, правда, тогда мне был нужен как аспирин покойнику.
Для автомобильной части поездки была приготовлена легенда о миноритарном совладельце агрохолдинга, направляющегося на элеватор для решения разногласий с держателем контрольного пакета акций. К моменту прибытия на перрон, меня должен был ожидать не только седан представительского класса с водителем в лице моего родственника, но и идеального качества переклей российского паспорта, болванку которого подарил мне хороший друг. Это был его личный действующий паспорт, который он отдал по моей просьбе на «модернизацию», в результате чего его данные и мое лицо приобрели органически законченный образ, в который мне предстояло вселиться на ближайшие несколько, как мне казалось, часов дороги. Но часы плавно переросли в сутки, а сутки – в недели…
Продолжение скоро.
Перед тем, как рассказать о своем последнем «марш-броске» по маршруту Украина-Молдавия, хочу вернуться в недалекое прошлое и вспомнить, как это было в первый раз, когда переходил из России в Украину. Мне надлежало добраться до приграничного поселка в ***ской области к определенному дню, на который был намечен переход. Стояла дилемма: как это лучше сделать с теми документами, которые у меня были тогда на руках (плохого качества поддельный паспорт одной из среднеазиатских республик) – на машине или на поезде? Я посчитал, что наилучшим вариантом будет покупка билета в СВ – меньше проверок, если не считать тревожные минуты на вокзале отправления.
На тот момент между РФ и Украиной было относительное спокойствие – самые горячие бои на Донбассе давно стихли, а нынешней "спецоперацией" тогда даже не начинало пахнуть. Но какое-то нехорошее предчувствие у меня все-таки было, поэтому перед тем, как взять билет на поезд, я попросил туда (в поселок на стороне РФ) съездить своего знакомого, не имевшего проблем с законом, – разведать обстановку именно в контексте прибытия по железной дороге. И скажу сразу: если бы не этот шаг, я бы давно отбывал наказание в каком-нибудь Саратове, а возможно, уже бы и вышел на свободу.
Как выяснилось, в маленьких приграничных городках сотрудники ФСБ чуть ли не в лицо знают всех местных жителей, а чужаков моментально подхватывают прямо с перрона и устраивают горячий прием с колоссальным количеством неудобных вопросов. Такое впечатление, что это не обычный райцентр в глубинке, куда свободно продаются билеты в любой кассе, а засекреченный военный объект, попасть на который можно только по специальному пропуску.
Вопросы хоть и были стандартными, вроде «К кому приехали?», «С какой целью?», но требовали абсолютно четких ответов, с конкретными фамилиями и номерами телефонов. Человек не был готов к такому повороту, поэтому вымышленные имена и телефоны оказались плохой идеей.
Результат: грубо игнорируя жалкие аргументы человека на тему свободы передвижения по РФ, «фейсы» затолкали его в обратную электричку и, дождавшись, пока закроются двери, самодовольно отправились дальше нести свою «опасную» службу. Кстати, такая же участь была уготована и для группы молодых ребят, приехавших тем же маршрутом с неясными целями – не пройдя «фейс-контроль», они были вынуждены довольствоваться видами ячменных полей из окна разбитого вагона.
Эта история убедила меня в необходимости комбинированного путешествия – на поезде до относительно крупного райцентра в Воронежской области вдали от зоны погранконтроля, а оттуда – на автомобиле (разумеется, пассажиром на заднем сиденье) до границы с Украиной. Железнодорожный отрезок прошел без приключений – при посадке в вагон никто даже не потребовал паспорт, ограничившись только билетом. Периодически дверь купе, в котором я ехал один, открывалась услужливыми проводниками и однажды - начальником поезда, отчего я по привычке подпрыгивал, вздрагивая и обливаясь холодным потом. Но это был всего лишь качественный (без сарказма) сервис РЖД, который, правда, тогда мне был нужен как аспирин покойнику.
Для автомобильной части поездки была приготовлена легенда о миноритарном совладельце агрохолдинга, направляющегося на элеватор для решения разногласий с держателем контрольного пакета акций. К моменту прибытия на перрон, меня должен был ожидать не только седан представительского класса с водителем в лице моего родственника, но и идеального качества переклей российского паспорта, болванку которого подарил мне хороший друг. Это был его личный действующий паспорт, который он отдал по моей просьбе на «модернизацию», в результате чего его данные и мое лицо приобрели органически законченный образ, в который мне предстояло вселиться на ближайшие несколько, как мне казалось, часов дороги. Но часы плавно переросли в сутки, а сутки – в недели…
Продолжение скоро.
Граница Россия -Украина. Часть 2.
В день, когда должен был состояться переход границы, что-то не задалось. Нас попросили подождать до утра. Ночевать решили в относительно приличном мотеле на трассе, не заезжая в сам поселок, где, как я уже знал, «туристов» не жалуют и не ждут. На следующий день история повторилась. Вторая ночь в мотеле, где кроме дальнобойщиков, как правило, никого никогда и не было, натолкнула нас на мысль, что нужно менять место дислокации, иначе нетипичное в тех местах поведение может спровоцировать желание сотрудников гостиницы на всякий случай поделиться информацией с местным отделом полиции.
Так я оказался в арендованной квартире в небольшом военном городке, расположенном на стыке двух субъектов РФ. Арендатор в тех местах – редкий зверь, поэтому хозяйка квартиры – жена полковника – с плохо скрываемой эйфорией и неподдельным удивлением заселила одинокого «предпринимателя» в свою старенькую панельку на третьем этаже. В итоге в ничем не примечательном населённом пункте я прожил 2 недели в ожидании «окна» на границе.
Из полезного за это время успел сделать две вещи: укоротить в местном «барбершопе» намерено отращивавшиеся усы, которые уже безобразно торчали в разные стороны и просто мешали принимать пищу, и… выучить гимн Украины, что, как я полагал, давало хоть какие-то шансы быть принятым за своего в случае успешного пресечения границы. Для человека, до этого практически никогда не слышавшего украинскую речь, это оказалось непростой задачей, но, к моему счастью, главная госпесня соседей состоит из 8 строк, которые я худо-бедно осилил за неделю.
Наконец, мне дали отмашку. Прибыв к границе, которая местами проходила аккурат по железной дороге, я узнал, что есть два варианта перехода:
✔️ классический – полями под покровом темноты в сопровождении местных проводников;
✔️ комфортный – без нервотрепки и необходимости бежать полумарафон по колено в грязи.
О втором расскажу чуть подробнее. Еще в советские времена в тех местах построили предприятие, которое, как выяснилось после развала СССР, расположено на территории двух независимых государств. Уж не знаю, какой юридический статус у него сейчас, но совершенно точно войти в здание можно из России, а выйти уже в Украине.
Самое главное: предприятие на тот момент было действующим (возможно, оно и сейчас еще живое), то есть туда каждый день заходили и выходили сотрудники. Кто-то из подписчиков, обитающих в тех краях, наверняка догадался, о каком именно объекте я веду речь, но попрошу вас не писать в комментариях никакой конкретики.
Естественно, на проходной был не просто пропускной режим, а своего рода мини-пограничный пункт с сотрудником, вероятно, ФСБ, который должен был фиксировать всех посетителей и немногочисленных работяг. Само по себе посещение этого предприятия не приравнивалось к пересечению госграницы, но в такой близости к ней бесконтрольное перемещение людей, естественно, представить невозможно.
Меня должен был провести внутрь один из руководителей предприятия, которого, разумеется, все местные знали. Но это не отменяло того, что на входе ему так же могут задать неудобные вопросы о том, кого он сопровождает. Представить меня должны были в качестве руководителя юридической службы данного предприятия, головной офис которого находился в соответствующем областном центре.
Основное условие, которое ставили передо мной исполнители: если на проходной мою фамилию (точнее – фамилию друга с того самого переклея) запишут в журнал посещений, то я возвращаюсь (с такой же записью в журнале), меняю строгий костюм и портфель на охотничий комбинезон и ночью иду полями. Шанс на то, что можно было обойтись формальной проверкой паспорта без записи в журнал, как мне сказали, составлял около 20% - такое бывает в зависимости от смены, настроения "погранца" и Бог знает еще чего. Меня устраивал любой вариант - испачкаться в грязи и потерять пару сотен тысяч нервных клеток я не особо боялся. Более того, о таком "цивильном" варианте я даже и не мечтал, когда соглашался на переход.
Каким из способов я в итоге попал на территорию Украины - в следующей серии.
В день, когда должен был состояться переход границы, что-то не задалось. Нас попросили подождать до утра. Ночевать решили в относительно приличном мотеле на трассе, не заезжая в сам поселок, где, как я уже знал, «туристов» не жалуют и не ждут. На следующий день история повторилась. Вторая ночь в мотеле, где кроме дальнобойщиков, как правило, никого никогда и не было, натолкнула нас на мысль, что нужно менять место дислокации, иначе нетипичное в тех местах поведение может спровоцировать желание сотрудников гостиницы на всякий случай поделиться информацией с местным отделом полиции.
Так я оказался в арендованной квартире в небольшом военном городке, расположенном на стыке двух субъектов РФ. Арендатор в тех местах – редкий зверь, поэтому хозяйка квартиры – жена полковника – с плохо скрываемой эйфорией и неподдельным удивлением заселила одинокого «предпринимателя» в свою старенькую панельку на третьем этаже. В итоге в ничем не примечательном населённом пункте я прожил 2 недели в ожидании «окна» на границе.
Из полезного за это время успел сделать две вещи: укоротить в местном «барбершопе» намерено отращивавшиеся усы, которые уже безобразно торчали в разные стороны и просто мешали принимать пищу, и… выучить гимн Украины, что, как я полагал, давало хоть какие-то шансы быть принятым за своего в случае успешного пресечения границы. Для человека, до этого практически никогда не слышавшего украинскую речь, это оказалось непростой задачей, но, к моему счастью, главная госпесня соседей состоит из 8 строк, которые я худо-бедно осилил за неделю.
Наконец, мне дали отмашку. Прибыв к границе, которая местами проходила аккурат по железной дороге, я узнал, что есть два варианта перехода:
✔️ классический – полями под покровом темноты в сопровождении местных проводников;
✔️ комфортный – без нервотрепки и необходимости бежать полумарафон по колено в грязи.
О втором расскажу чуть подробнее. Еще в советские времена в тех местах построили предприятие, которое, как выяснилось после развала СССР, расположено на территории двух независимых государств. Уж не знаю, какой юридический статус у него сейчас, но совершенно точно войти в здание можно из России, а выйти уже в Украине.
Самое главное: предприятие на тот момент было действующим (возможно, оно и сейчас еще живое), то есть туда каждый день заходили и выходили сотрудники. Кто-то из подписчиков, обитающих в тех краях, наверняка догадался, о каком именно объекте я веду речь, но попрошу вас не писать в комментариях никакой конкретики.
Естественно, на проходной был не просто пропускной режим, а своего рода мини-пограничный пункт с сотрудником, вероятно, ФСБ, который должен был фиксировать всех посетителей и немногочисленных работяг. Само по себе посещение этого предприятия не приравнивалось к пересечению госграницы, но в такой близости к ней бесконтрольное перемещение людей, естественно, представить невозможно.
Меня должен был провести внутрь один из руководителей предприятия, которого, разумеется, все местные знали. Но это не отменяло того, что на входе ему так же могут задать неудобные вопросы о том, кого он сопровождает. Представить меня должны были в качестве руководителя юридической службы данного предприятия, головной офис которого находился в соответствующем областном центре.
Основное условие, которое ставили передо мной исполнители: если на проходной мою фамилию (точнее – фамилию друга с того самого переклея) запишут в журнал посещений, то я возвращаюсь (с такой же записью в журнале), меняю строгий костюм и портфель на охотничий комбинезон и ночью иду полями. Шанс на то, что можно было обойтись формальной проверкой паспорта без записи в журнал, как мне сказали, составлял около 20% - такое бывает в зависимости от смены, настроения "погранца" и Бог знает еще чего. Меня устраивал любой вариант - испачкаться в грязи и потерять пару сотен тысяч нервных клеток я не особо боялся. Более того, о таком "цивильном" варианте я даже и не мечтал, когда соглашался на переход.
Каким из способов я в итоге попал на территорию Украины - в следующей серии.
Всем добрый вечер, в крайнем случае - просто здравствуйте!
Мне продолжают поступать в личные сообщения вопросы оттоварища Майора неравнодушных читателей – «как дела, куда пропал?». Отвечаю: дела хорошо, а пропал, потому что на голову обрушилось огромное количество новых незапланированных квестов.
Молдавия в моей жизни случилась мимолётной транзитной станцией, остановка на которой была нужна лишь для того, чтобы вдохнуть свежего воздуха и практически не оборачиваясь двинуться дальше. Очередное «беспаспортное» пересечение границ трех государств (Молдавия-Румыния-Венгрия) прошло чуть ли не буднично, хотя часовая заминка у «ворот» Шенгенской зоны заставила вновь испытать, казалось бы, оставшиеся в прошлом ощущения.
Кому-то в очередной раз покажется, будто это новая глава приключенческого романа какого-то начинающего ноунейм-писателя. Иногда мне и самому трудно переварить события своей жизни, а точнее - их концентрацию на единицу времени. Поэтому всех, кто скептически относится к происходящему здесь, я вполне понимаю и даже искренне радуюсь за вас.
Тем не менее, я в Европе – архаически старой, скучно-консервативной и жутко инертной. Из документов у меня по-прежнему только водительское удостоверение Украины на имя несуществующего человека, но при этом выданное официально в киевском МРЭО и полученное мною лично, что в целом вряд ли упрощает положение. Начинаю чувствовать себя русским Беаром Гриллсом, вот только на «Дискавери» пока никто не зовет.
Нет, я не забыл о своем долге перед вами – обязательно напишу заключительную часть трилогии «Граница Россия-Украина», расскажу, как выбирался из Украины, на чем и почём выезжал из Молдавии и много чего еще. Сейчас же на повестке дня, прежде всего, стоит насущный вопрос: как «воскреснуть» в ЕС, не привлекая внимания полицаев, карабинеров, жандармов и прочих представителей погонного братства. Российский загранпаспорт с давно просроченными визами обладателю «красной карточки» (и я не о футболе) - здесь точно не помощник.
Всем хорошего уикенда!
Мне продолжают поступать в личные сообщения вопросы от
Молдавия в моей жизни случилась мимолётной транзитной станцией, остановка на которой была нужна лишь для того, чтобы вдохнуть свежего воздуха и практически не оборачиваясь двинуться дальше. Очередное «беспаспортное» пересечение границ трех государств (Молдавия-Румыния-Венгрия) прошло чуть ли не буднично, хотя часовая заминка у «ворот» Шенгенской зоны заставила вновь испытать, казалось бы, оставшиеся в прошлом ощущения.
Кому-то в очередной раз покажется, будто это новая глава приключенческого романа какого-то начинающего ноунейм-писателя. Иногда мне и самому трудно переварить события своей жизни, а точнее - их концентрацию на единицу времени. Поэтому всех, кто скептически относится к происходящему здесь, я вполне понимаю и даже искренне радуюсь за вас.
Тем не менее, я в Европе – архаически старой, скучно-консервативной и жутко инертной. Из документов у меня по-прежнему только водительское удостоверение Украины на имя несуществующего человека, но при этом выданное официально в киевском МРЭО и полученное мною лично, что в целом вряд ли упрощает положение. Начинаю чувствовать себя русским Беаром Гриллсом, вот только на «Дискавери» пока никто не зовет.
Нет, я не забыл о своем долге перед вами – обязательно напишу заключительную часть трилогии «Граница Россия-Украина», расскажу, как выбирался из Украины, на чем и почём выезжал из Молдавии и много чего еще. Сейчас же на повестке дня, прежде всего, стоит насущный вопрос: как «воскреснуть» в ЕС, не привлекая внимания полицаев, карабинеров, жандармов и прочих представителей погонного братства. Российский загранпаспорт с давно просроченными визами обладателю «красной карточки» (и я не о футболе) - здесь точно не помощник.
Всем хорошего уикенда!
Пока решаю свои европейские проблемы, поймал себя вот на какой мысли. Судя по новостям и информации от знакомых на местах, вольный народ начал потихоньку самомобилизовываться. Понятно, что (если не считать ментально больных идейных) в первую очередь в мясорубку полезли не обремененные лишними извилинами жители глухих райцентров и поселков с коэффициентом IQ на уровне текущего курса евро.
Логика тут проста и вполне понятна: космически высокий заработок в сравнении с имеющимися квалификацией и трудоспособностью. Вынося за скобки гигантские риски, получаем очевидное (с учетом доступного уровня понимания окружающей действительности) решение для спивающегося работяги или недавнего пэтэушника с зарплатой в районе прожиточного минимума.
Но удивляет не готовность этих граждан добровольно нести такие риски. И даже не оценка ими значимости своих жизней. Парадокс для меня, как для представителя теневого сектора экономики, состоит в том, что те же самые люди, без колебаний записывающиеся в батальоны смерти, нередко панически боятся безобидного взаимодействия с государством в лице ФНС, ФССП и прочими «гражданскими» службами, не говоря уже об МВД или ФСБ.
Если кто-то не понял, я имею в виду номинальных директоров. Да, это те самые ребята, которых можно назвать одним из столпов современной экономической преступности. Конечно, их ежемесячное довольствие на поприще «топ-менеджмента» не идет в сравнение с тем, что предлагается в организации с наименованием «ВС РФ», но и на кон нужно поставить тысячекратно меньшее. Рисков расстаться с жизнью нет совсем, со свободой – не выше уровня погрешности. В этом же соцпакете стабильная оплата "труда" и, наконец, возможность избежать практически любой ответственности через 34-ю форму.
На прошлой неделе один такой руководитель из дружественной мне ЧОК (Частная Обнальная Компания) уехал на военные сборы в Краснодарский край с последующей телепортацией на Донбасс. Его месячная зарплата за две «технички», где он числился «геной» (генеральным директором), составляла 30 тыс. руб. Плюс периодические бонусы и аттракционы щедрости от организатора площадки. Помимо этого, он работал в какой-то автомастерской и получал еще тысяч 25. Тем не менее, он резко сорвался и, не имея ни дня боевого опыта, поехал вскрывать вражеские биолаборатории и денацифицировать Бандеру.
Кто достоверно знает, сколько платят таким «первоходам», отпишите в комментариях или в личку. Интересно понять, на что он променял «кресло руководителя». В мотивах поступка сомневаться не стоит – от родственников известно, что единственной движущей силой этого прокси-организма были материальные притязания. Как бы там ни было, возвращайся живым, Игорек: ты нужен не только армии, но и экономике.
Феномен российского номинала как явления лично для меня уникален. Впадать в истерику от вызова в налоговую и одновременно деловито выстраиваться в очередь за смертью – кто еще может похвастаться таким разнообразием внутреннего мироощущения?
Всем, кто хочет помочь Родине, но не знает как, искренне хочу посоветовать присмотреться к работе в должности руководителя ООО. Будьте ответственными, не воруйте со счетов, не аннулируйте ЭЦП и не подавайте 34-х форм без крайней необходимости. И тогда ваш бесценный вклад в экономику страны по достоинству оценят потомки!
Логика тут проста и вполне понятна: космически высокий заработок в сравнении с имеющимися квалификацией и трудоспособностью. Вынося за скобки гигантские риски, получаем очевидное (с учетом доступного уровня понимания окружающей действительности) решение для спивающегося работяги или недавнего пэтэушника с зарплатой в районе прожиточного минимума.
Но удивляет не готовность этих граждан добровольно нести такие риски. И даже не оценка ими значимости своих жизней. Парадокс для меня, как для представителя теневого сектора экономики, состоит в том, что те же самые люди, без колебаний записывающиеся в батальоны смерти, нередко панически боятся безобидного взаимодействия с государством в лице ФНС, ФССП и прочими «гражданскими» службами, не говоря уже об МВД или ФСБ.
Если кто-то не понял, я имею в виду номинальных директоров. Да, это те самые ребята, которых можно назвать одним из столпов современной экономической преступности. Конечно, их ежемесячное довольствие на поприще «топ-менеджмента» не идет в сравнение с тем, что предлагается в организации с наименованием «ВС РФ», но и на кон нужно поставить тысячекратно меньшее. Рисков расстаться с жизнью нет совсем, со свободой – не выше уровня погрешности. В этом же соцпакете стабильная оплата "труда" и, наконец, возможность избежать практически любой ответственности через 34-ю форму.
На прошлой неделе один такой руководитель из дружественной мне ЧОК (Частная Обнальная Компания) уехал на военные сборы в Краснодарский край с последующей телепортацией на Донбасс. Его месячная зарплата за две «технички», где он числился «геной» (генеральным директором), составляла 30 тыс. руб. Плюс периодические бонусы и аттракционы щедрости от организатора площадки. Помимо этого, он работал в какой-то автомастерской и получал еще тысяч 25. Тем не менее, он резко сорвался и, не имея ни дня боевого опыта, поехал вскрывать вражеские биолаборатории и денацифицировать Бандеру.
Кто достоверно знает, сколько платят таким «первоходам», отпишите в комментариях или в личку. Интересно понять, на что он променял «кресло руководителя». В мотивах поступка сомневаться не стоит – от родственников известно, что единственной движущей силой этого прокси-организма были материальные притязания. Как бы там ни было, возвращайся живым, Игорек: ты нужен не только армии, но и экономике.
Феномен российского номинала как явления лично для меня уникален. Впадать в истерику от вызова в налоговую и одновременно деловито выстраиваться в очередь за смертью – кто еще может похвастаться таким разнообразием внутреннего мироощущения?
Всем, кто хочет помочь Родине, но не знает как, искренне хочу посоветовать присмотреться к работе в должности руководителя ООО. Будьте ответственными, не воруйте со счетов, не аннулируйте ЭЦП и не подавайте 34-х форм без крайней необходимости. И тогда ваш бесценный вклад в экономику страны по достоинству оценят потомки!
Добрый вечер.
Сегодняшние новости ненадолго вернули меня в недалекое прошлое, когда я пытался в Москве «порешать» свой вопрос с уголовным делом. Старожилы канала, вероятно, помнят того самого решалу федерального масштаба, которого я просил разрулить мое скромное уголовное дело. Сегодня он получил пожизненный срок на особом режиме.
На своем канале я ни разу не называл фамилий героев описываемых событий, но эту фамилию уже нет смысла скрывать – ему уже ничего не навредит и не поможет. Да и вряд ли человек когда-то увидит белый свет хотя бы в силу возраста. Арашуков-старший – для тех, кто в глубоком танке или не в курсе текущей повестки дня в РФ. Кстати, где-то в комментариях некоторые из вас угадали, о ком я тогда писал.
О суровости приговора можно долго спорить, но очевидно одно: максимально дифференцированный подход к назначению наказания для просто проворовавшихся и для проворовавшихся, но при этом задевших чувстваверующих правящих. В современной России по-прежнему идеальный режим для относительно безрискового распиливания бюджета при условии соблюдения политического нейтралитета. Иными словами: воруйте на здоровье, но не позволяйте своим амбициям лишить вас способности объективно оценивать свое место в иерархии рыл у кормушки.
С наступающими!
Сегодняшние новости ненадолго вернули меня в недалекое прошлое, когда я пытался в Москве «порешать» свой вопрос с уголовным делом. Старожилы канала, вероятно, помнят того самого решалу федерального масштаба, которого я просил разрулить мое скромное уголовное дело. Сегодня он получил пожизненный срок на особом режиме.
На своем канале я ни разу не называл фамилий героев описываемых событий, но эту фамилию уже нет смысла скрывать – ему уже ничего не навредит и не поможет. Да и вряд ли человек когда-то увидит белый свет хотя бы в силу возраста. Арашуков-старший – для тех, кто в глубоком танке или не в курсе текущей повестки дня в РФ. Кстати, где-то в комментариях некоторые из вас угадали, о ком я тогда писал.
О суровости приговора можно долго спорить, но очевидно одно: максимально дифференцированный подход к назначению наказания для просто проворовавшихся и для проворовавшихся, но при этом задевших чувства
С наступающими!
День воспоминаний.
Меня не было почти два года. Для тех, кто не понимает, что это за канал, в закрепе краткий экскурс. Ну или просто отписка, отнесусь с пониманием.
Нет, я не вернулся сюда надолго. Просто выдался свободный от сложных мыслей вечер, и я еще раз прокрутил в голове ключевые события собственной жизни. Прошло много лет с тех пор, как я ушёл (именно ушел) из России. Истекли сроки давности по всем нераскрытым эпизодам нашей деятельности, это дает надежду, что новых обвинений мне не добавят. Многие из участников нашего ОПГ уже получили приговоры, отбыли наказание и вышли на свободу. Кто-то, как и я, остается в статусе разыскиваемого лица. Один фигурант умер вскоре после освобождения – ребята из ФСИН позаботились о том, чтобы его третья стадия рака максимально быстро перетекла в терминальную.
Я все еще без нормальных документов, без легального статуса. Все так же Интерпол не видит оснований исключить меня из своей базы. Пусть и высококачественный, но все еще фейковый набор пластиковых айдишек и «книжек» никогда не даст уверенности, что не закончишь день в ближайшем ИВС.
В этом контексте я не одинок и не уникален: нас таких в загнивающей (наверное, все-таки без кавычек) Европе тысячи. Кто-то с румынским паспортом, кто-то с украинским переклеем и временной защитой, кто-то же успел познакомиться с пенитенциарными системами разных стран ЕС. Раньше у меня был стереотип, что тут невозможно полноценно жить, находясь в розыске, мол, хватка и опыт комиссара Каттани не дадут разгуляться под солнцем Сардинии, а комиссар Жибер и его команда уже выглядывают из-за забора вашей виллы в Антибах.
В реальности моя жизнь мало чем отличается от т.н. нормальной жизни гражданина ЕС, за исключением того, что мне она обходится чуть дороже. Единственное, что я делаю крайне редко — это пересекаю границы, пусть в основном и условные и, разумеется, только внутри Шенгенской зоны. Если соблюдать определенные меры предосторожности, вероятность столкнуться с серьезной проверкой, на мой взгляд, невысока. Говорю лишь о той стране, где сам живу, в которой посетил почти все значимые места и которую проехал по два раза с севера на юг и с запада на восток. Но в ЕС наверняка есть территории с гораздо большими рисками для владельцев красных уведомлений.
Цель же этого поста вот какая. Я знаю, что на моем канале есть (по крайней мере в период расцвета канала – были) сотрудники МВД и ФСБ, которые участвовали в оперативной разработке и дальнейшей реализации нашего дела. В курсе, что некоторые из вас - уже бывшие. Если вы еще тут, давайте вместе вспомним, как это было тогда. Почему не получилось провести, казалось бы, рядовое задержание неопасного жулика? Был ли кто-то серьезно наказан за тот промах? Будет ли кто-то премирован или повышен, если меня-таки найдут и экстрадируют?
Так же интересны мнения любых действующих и бывших экономических силовиков на тему того, что изменилось за последние 5-7 лет на службе? Стало работать проще или, напротив, задачи усложнились? Есть ощущение, что гайки (именно в разрезе прессинга за экономические статьи) немного ослабли, не так много народу сидит в СИЗО за экономику, не слышно о громких 210-х. Каковы основные тенденции, кроме банального распила бюджета? Растет ли доля преступлений, связанных с выводом средств за рубеж? Как квалифицируются деяния с использованием крипты (майнинг, обмены, перестановки)? Когда уже наконец умрет обнал?
Обсудим за кружкой тосканской медовухи. Комментарии, как всегда, открыты, но можно и в личку.
Меня не было почти два года. Для тех, кто не понимает, что это за канал, в закрепе краткий экскурс. Ну или просто отписка, отнесусь с пониманием.
Нет, я не вернулся сюда надолго. Просто выдался свободный от сложных мыслей вечер, и я еще раз прокрутил в голове ключевые события собственной жизни. Прошло много лет с тех пор, как я ушёл (именно ушел) из России. Истекли сроки давности по всем нераскрытым эпизодам нашей деятельности, это дает надежду, что новых обвинений мне не добавят. Многие из участников нашего ОПГ уже получили приговоры, отбыли наказание и вышли на свободу. Кто-то, как и я, остается в статусе разыскиваемого лица. Один фигурант умер вскоре после освобождения – ребята из ФСИН позаботились о том, чтобы его третья стадия рака максимально быстро перетекла в терминальную.
Я все еще без нормальных документов, без легального статуса. Все так же Интерпол не видит оснований исключить меня из своей базы. Пусть и высококачественный, но все еще фейковый набор пластиковых айдишек и «книжек» никогда не даст уверенности, что не закончишь день в ближайшем ИВС.
В этом контексте я не одинок и не уникален: нас таких в загнивающей (наверное, все-таки без кавычек) Европе тысячи. Кто-то с румынским паспортом, кто-то с украинским переклеем и временной защитой, кто-то же успел познакомиться с пенитенциарными системами разных стран ЕС. Раньше у меня был стереотип, что тут невозможно полноценно жить, находясь в розыске, мол, хватка и опыт комиссара Каттани не дадут разгуляться под солнцем Сардинии, а комиссар Жибер и его команда уже выглядывают из-за забора вашей виллы в Антибах.
В реальности моя жизнь мало чем отличается от т.н. нормальной жизни гражданина ЕС, за исключением того, что мне она обходится чуть дороже. Единственное, что я делаю крайне редко — это пересекаю границы, пусть в основном и условные и, разумеется, только внутри Шенгенской зоны. Если соблюдать определенные меры предосторожности, вероятность столкнуться с серьезной проверкой, на мой взгляд, невысока. Говорю лишь о той стране, где сам живу, в которой посетил почти все значимые места и которую проехал по два раза с севера на юг и с запада на восток. Но в ЕС наверняка есть территории с гораздо большими рисками для владельцев красных уведомлений.
Цель же этого поста вот какая. Я знаю, что на моем канале есть (по крайней мере в период расцвета канала – были) сотрудники МВД и ФСБ, которые участвовали в оперативной разработке и дальнейшей реализации нашего дела. В курсе, что некоторые из вас - уже бывшие. Если вы еще тут, давайте вместе вспомним, как это было тогда. Почему не получилось провести, казалось бы, рядовое задержание неопасного жулика? Был ли кто-то серьезно наказан за тот промах? Будет ли кто-то премирован или повышен, если меня-таки найдут и экстрадируют?
Так же интересны мнения любых действующих и бывших экономических силовиков на тему того, что изменилось за последние 5-7 лет на службе? Стало работать проще или, напротив, задачи усложнились? Есть ощущение, что гайки (именно в разрезе прессинга за экономические статьи) немного ослабли, не так много народу сидит в СИЗО за экономику, не слышно о громких 210-х. Каковы основные тенденции, кроме банального распила бюджета? Растет ли доля преступлений, связанных с выводом средств за рубеж? Как квалифицируются деяния с использованием крипты (майнинг, обмены, перестановки)? Когда уже наконец умрет обнал?
Обсудим за кружкой тосканской медовухи. Комментарии, как всегда, открыты, но можно и в личку.
Это пока не я. Но если кто-то знает подробности данной новости, с удовольствием почитаю. https://www.interfax.ru/world/1008929
Интерфакс
В Италии задержан россиянин, обвиняемый в попытке хищения 146 млн руб. у АСВ
Россиянин задержан в Италии по обвинению в покушении на мошенничество против госкорпорации "Агентство по страхованию вкладов" (АСВ), сообщила официальный представитель МВД РФ Ирина Волк."В Итальянской Республике на территории автономной области Валее-д’Аоста…
Граница Россия -Украина, часть 3. Окончание.
Решил закончить этот раздел, вспоминая те прекрасные (кто бы мог подумать) времена.
Начало здесь.
Кому лень читать, вот краткое изложение, о чем вообще речь.
Место действия – Россия, время – довоенное. 2022 год и все его выходки были впереди. Я нахожусь в федеральном (на тот момент, сейчас - в «почетном» международном) розыске в отчаянных попытках найти того самого решалу, который волшебной рукой снимет все душевные боли. После скоропостижной смерти последней надежды, я решаюсь уезжать из страны через украинскую границу, поскольку это было единственным предложением от людей, которым я доверял.
На Донбассе тогда хоть и постреливали время от времени, но граница с Украиной в отдельных местах была абсолютным решетом. Человек, который перебрасывал туда моих товарищей по уголовному делу, с нескрываемой гордостью рассказывал, что за последний год перевел не один десяток бородачей. Маловероятно, что он имел в виду не согласных с политикой РПЦ церковнослужителей.
Сейчас уже не имеет смысла скрывать место, в котором я совершал переход – это поселок Чертково на севере Ростовской области. Со стороны Украины – Меловое. Когда я писал о предприятии, стоящем четко на границе и имеющим выходы как на российскую, так и на украинскую стороны, я имел в виду Чертковский элеватор. Кто-то, вероятно из местных, в комментариях под тем постом точно указал на этот объект. Если ты еще здесь, мой дорогой читатель, напиши, какая нынче обстановка царит в этом райцентре и конкретно на элеваторе, будет интересно узнать.
Из Москвы до Россоши (Воронежская область) по кривому паспорту добрался на поезде. Почему до Россоши? Потому что за несколько дней до этого я отправил своего старого друга прокатиться до Чертково на электричке, чтобы разведать обстановку. Чем это закончилось, писал в начале трилогии о границе. Поэтому лучшим решением посчитал не приближаться к границе по ЖД, а добраться на авто из относительно безопасного городка в Воронежской области. Между Россошью и Чертково я провел 2 недели в ожидании отмашки, арендуя убитую квартиру в Миллерово и практически не выходя из нее.
По плану ранним утром я должен был зайти на элеватор через парадный вход с российской стороны, а выйти уже с украинской. Формально посещение элеватора не приравнивалось к пересечению границы, но очевидно, что такой объект не может оставаться вне контроля. Как уже писал, на входе был пост, где местный «фейс-контрольщик» решал, вносить гостя в журнал посещений или нет. Был ли он внештатным фейсом или просто сотрудником СБ элеватора, я так и не понял. Но в любом случае, если фамилия записывалась в журнал, то по условиям сделки я был обязан покинуть предприятие, иначе при проверке кого-то бы уволили или посадили. Поскольку я выглядел достаточно презентабельно, особенно на фоне окружающей разрухи, постовой решил, что я не представляю опасности, и не стал фиксировать мое посещение письменно, удовлетворившись объяснением сопровождавшего меня сотрудника элеватора, с которым, разумеется, тот был знаком.
В этот момент я глубоко выдохнул. Оставалось всего несколько шагов до свободы…
Меня вывели на другую сторону прямо на улицу, по оси которой, как я позже понял, и проходила тогдашняя госграница. Символическое название улицы – Дружбы народов – сейчас приобрело иронично-издевательский окрас. На обочине, неподалеку от выхода из элеватора, виднелся припаркованный ВАЗ, где уже лежала моя сумка с предметами первой необходимости. Мы с проводником сели внутрь, чтобы подождать принимающую сторону. Проводник (сотрудник элеватора) слегка нервничал, озираясь по сторонам. С его слов, мы хоть и находились на территории РФ, но долго оставаться в этой зоне было нельзя, т.к. погранцы периодически патрулируют улицу и легко могут проверить документы у незнакомой личности.
Минут через десять подъехала немолодая Ауди, куда мне было велено быстро пересесть с вещами. Сухо попрощавшись с элеваторщиком, я покорно сел на переднее сиденье. Это были мои последние секунды в России. Тогда я не думал, что покидаю эту землю навсегда.
Решил закончить этот раздел, вспоминая те прекрасные (кто бы мог подумать) времена.
Начало здесь.
Кому лень читать, вот краткое изложение, о чем вообще речь.
Место действия – Россия, время – довоенное. 2022 год и все его выходки были впереди. Я нахожусь в федеральном (на тот момент, сейчас - в «почетном» международном) розыске в отчаянных попытках найти того самого решалу, который волшебной рукой снимет все душевные боли. После скоропостижной смерти последней надежды, я решаюсь уезжать из страны через украинскую границу, поскольку это было единственным предложением от людей, которым я доверял.
На Донбассе тогда хоть и постреливали время от времени, но граница с Украиной в отдельных местах была абсолютным решетом. Человек, который перебрасывал туда моих товарищей по уголовному делу, с нескрываемой гордостью рассказывал, что за последний год перевел не один десяток бородачей. Маловероятно, что он имел в виду не согласных с политикой РПЦ церковнослужителей.
Сейчас уже не имеет смысла скрывать место, в котором я совершал переход – это поселок Чертково на севере Ростовской области. Со стороны Украины – Меловое. Когда я писал о предприятии, стоящем четко на границе и имеющим выходы как на российскую, так и на украинскую стороны, я имел в виду Чертковский элеватор. Кто-то, вероятно из местных, в комментариях под тем постом точно указал на этот объект. Если ты еще здесь, мой дорогой читатель, напиши, какая нынче обстановка царит в этом райцентре и конкретно на элеваторе, будет интересно узнать.
Из Москвы до Россоши (Воронежская область) по кривому паспорту добрался на поезде. Почему до Россоши? Потому что за несколько дней до этого я отправил своего старого друга прокатиться до Чертково на электричке, чтобы разведать обстановку. Чем это закончилось, писал в начале трилогии о границе. Поэтому лучшим решением посчитал не приближаться к границе по ЖД, а добраться на авто из относительно безопасного городка в Воронежской области. Между Россошью и Чертково я провел 2 недели в ожидании отмашки, арендуя убитую квартиру в Миллерово и практически не выходя из нее.
По плану ранним утром я должен был зайти на элеватор через парадный вход с российской стороны, а выйти уже с украинской. Формально посещение элеватора не приравнивалось к пересечению границы, но очевидно, что такой объект не может оставаться вне контроля. Как уже писал, на входе был пост, где местный «фейс-контрольщик» решал, вносить гостя в журнал посещений или нет. Был ли он внештатным фейсом или просто сотрудником СБ элеватора, я так и не понял. Но в любом случае, если фамилия записывалась в журнал, то по условиям сделки я был обязан покинуть предприятие, иначе при проверке кого-то бы уволили или посадили. Поскольку я выглядел достаточно презентабельно, особенно на фоне окружающей разрухи, постовой решил, что я не представляю опасности, и не стал фиксировать мое посещение письменно, удовлетворившись объяснением сопровождавшего меня сотрудника элеватора, с которым, разумеется, тот был знаком.
В этот момент я глубоко выдохнул. Оставалось всего несколько шагов до свободы…
Меня вывели на другую сторону прямо на улицу, по оси которой, как я позже понял, и проходила тогдашняя госграница. Символическое название улицы – Дружбы народов – сейчас приобрело иронично-издевательский окрас. На обочине, неподалеку от выхода из элеватора, виднелся припаркованный ВАЗ, где уже лежала моя сумка с предметами первой необходимости. Мы с проводником сели внутрь, чтобы подождать принимающую сторону. Проводник (сотрудник элеватора) слегка нервничал, озираясь по сторонам. С его слов, мы хоть и находились на территории РФ, но долго оставаться в этой зоне было нельзя, т.к. погранцы периодически патрулируют улицу и легко могут проверить документы у незнакомой личности.
Минут через десять подъехала немолодая Ауди, куда мне было велено быстро пересесть с вещами. Сухо попрощавшись с элеваторщиком, я покорно сел на переднее сиденье. Это были мои последние секунды в России. Тогда я не думал, что покидаю эту землю навсегда.
Через мгновение мы переехали на встречную полосу и спустя пару минут, повернув в неприметный переулок, остановились напротив потрепанной вывески «Готель» Полноватый мужичок средних лет, сидевший за рулем, наконец заговорил со мной. Он вручил мой новый паспорт – украинский внутренний то ли «переклей», то ли дубликат с моей фотографией, которую я высылал заблаговременно, и сим-карту «Киевстара». Прямо тут же, в Меловом, меня заселили в, кажется, единственную тамошнюю гостиницу, причем сразу по свежевыданному документу. Я даже толком не успел выучить свои новые установочные данные, благо дама на респешене оказалась не слишком любопытной.
Мой новый «гид» сказал, чтобы я отдыхал, а в 16:00 он заедет за мной и повезет в Киев. Самой сложной частью пути обещала стать территория, которая тогда именовалась зоной АТО и была усыпана укрепленными блокпостами с вооруженными и не всегда улыбчивыми людьми.
Надо ли говорить, что все это время я провел в перевозбужденном состоянии, то и дело прислушиваясь к малейшим шорохам в коридоре. Провести полдня в 200 метрах от границы с РФ при полном отсутствии вразумительной легенды я посчитал плохой идеей, но выбора не было: затаившись на скрипучем диване, сделанном, кажется, еще при Брежневе, я так и просидел, почти обездвиженно, до самого стука в дверь.
На часах было около 5 вечера, когда мы выдвинулись из Мелового на той же Ауди и с тем же водителем. По пути разговорились: это оказался действующий украинский обэповец, который монетизировал свою ксиву таким нехитрым способом. На военных блокпостах удостоверение заслуженного мусора по экономике, конечно, не ахти какой оберег, но мне повезло: за 4 или 5 остановок водитель сам разруливал диалоги, не доводя до вопросов о пассажире. Их больше интересовало содержимое багажника, но тут я был спокоен. Чем дальше мы были от границы с Россией, тем быстрее продолжали движение после остановок. Проверки становились все поверхностней, а физиономии проверяющих – все более безразличными…
Небольшое впечатление от образа этого ментёнка: практически каждая деталь в нем – от типажа внешности до речевых оборотов – вызывала у меня приступы дежавю. Мой мозг сразу дал импульс, отсылающий на те далекие годы, когда я пытался построить бизнес на перепродаже украденных в Европе авто, крышуемый нашими гаишниками. Открыто декларируемый приоритет бабла над любой другой ценностью, готовность оказать за деньги практически неограниченный спектр услуг в рамках своих возможностей и непоколебимая убежденность в собственной безнаказанности – все эти черты, наверное, объединяли многих носителей погонов из стран бывшего СССР. Без таких персонажей я бы давно уже отбыл свой срок и, вполне вероятно, начал нарабатывать новый.
В условной иерархии ментов гаишники, полагаю, стоят в самом низу пирамиды как наиболее страдающие от синдрома интеллектуального дефицита. Но все же наивность бэпников из украинской глубинки меня тогда впечатлила. Мой попутчик даже не постеснялся вместе со мной заехать в свой отдел, дислоцировавшийся в Северодонецке, чтобы утрясти там какие-то рабочие вопросы. По дороге обсудили ворох различных тем, в основном касающихся различий российской и украинской экономической действительности, специфики обнала в двух странах, количестве и качестве преступности и многое другое.
В Киев мы прибыли ближе к утру. До этого я лишь однажды бывал там (на Евро 2012), поэтому даже примерно не представлял, где там и что. Меня подвезли к какой-то обшарпанной хрущевке на Лукьяновке по улице со звучным названием Митрофана Довнар-Запольского, в двух шагах от знаменитого Лукьяновского СИЗО, где (в хрущевке, а не в СИЗО) мне была на пару дней приготовлена не менее убитая «двушка». Тепло попрощавшись со своим новым приятелем и поблагодарив его, я вошел в парадную. Кажется, только здесь я по-настоящему ощутил вкус свободы, пусть он и был приправлен отовсюду доносившейся примесью дешевого табака, позавчерашнего борща и почти тюремной плесени. Здесь начнется новая глава моей жизни, о которой еще вчера я мог только по-юношески грезить.
Мой новый «гид» сказал, чтобы я отдыхал, а в 16:00 он заедет за мной и повезет в Киев. Самой сложной частью пути обещала стать территория, которая тогда именовалась зоной АТО и была усыпана укрепленными блокпостами с вооруженными и не всегда улыбчивыми людьми.
Надо ли говорить, что все это время я провел в перевозбужденном состоянии, то и дело прислушиваясь к малейшим шорохам в коридоре. Провести полдня в 200 метрах от границы с РФ при полном отсутствии вразумительной легенды я посчитал плохой идеей, но выбора не было: затаившись на скрипучем диване, сделанном, кажется, еще при Брежневе, я так и просидел, почти обездвиженно, до самого стука в дверь.
На часах было около 5 вечера, когда мы выдвинулись из Мелового на той же Ауди и с тем же водителем. По пути разговорились: это оказался действующий украинский обэповец, который монетизировал свою ксиву таким нехитрым способом. На военных блокпостах удостоверение заслуженного мусора по экономике, конечно, не ахти какой оберег, но мне повезло: за 4 или 5 остановок водитель сам разруливал диалоги, не доводя до вопросов о пассажире. Их больше интересовало содержимое багажника, но тут я был спокоен. Чем дальше мы были от границы с Россией, тем быстрее продолжали движение после остановок. Проверки становились все поверхностней, а физиономии проверяющих – все более безразличными…
Небольшое впечатление от образа этого ментёнка: практически каждая деталь в нем – от типажа внешности до речевых оборотов – вызывала у меня приступы дежавю. Мой мозг сразу дал импульс, отсылающий на те далекие годы, когда я пытался построить бизнес на перепродаже украденных в Европе авто, крышуемый нашими гаишниками. Открыто декларируемый приоритет бабла над любой другой ценностью, готовность оказать за деньги практически неограниченный спектр услуг в рамках своих возможностей и непоколебимая убежденность в собственной безнаказанности – все эти черты, наверное, объединяли многих носителей погонов из стран бывшего СССР. Без таких персонажей я бы давно уже отбыл свой срок и, вполне вероятно, начал нарабатывать новый.
В условной иерархии ментов гаишники, полагаю, стоят в самом низу пирамиды как наиболее страдающие от синдрома интеллектуального дефицита. Но все же наивность бэпников из украинской глубинки меня тогда впечатлила. Мой попутчик даже не постеснялся вместе со мной заехать в свой отдел, дислоцировавшийся в Северодонецке, чтобы утрясти там какие-то рабочие вопросы. По дороге обсудили ворох различных тем, в основном касающихся различий российской и украинской экономической действительности, специфики обнала в двух странах, количестве и качестве преступности и многое другое.
В Киев мы прибыли ближе к утру. До этого я лишь однажды бывал там (на Евро 2012), поэтому даже примерно не представлял, где там и что. Меня подвезли к какой-то обшарпанной хрущевке на Лукьяновке по улице со звучным названием Митрофана Довнар-Запольского, в двух шагах от знаменитого Лукьяновского СИЗО, где (в хрущевке, а не в СИЗО) мне была на пару дней приготовлена не менее убитая «двушка». Тепло попрощавшись со своим новым приятелем и поблагодарив его, я вошел в парадную. Кажется, только здесь я по-настоящему ощутил вкус свободы, пусть он и был приправлен отовсюду доносившейся примесью дешевого табака, позавчерашнего борща и почти тюремной плесени. Здесь начнется новая глава моей жизни, о которой еще вчера я мог только по-юношески грезить.
С тем северодонецким ментом мы еще долго будем на связи, но закончится все не очень красиво. Об этом расскажу уже в следующий раз.
Так, судя по обратной связи, некоторые читатели не очень хорошо осведомлены о том, что такое международный розыск и сроки давности. На всякий случай ещё раз объясню.
1. Международный розыск принципиально отличается от федерального лишь территорией поиска. Объявить человека в розыск по каналам Интерпола (с красным уведомлением, т.е. неминуемым арестом) для следствия не составляет большого труда – это дело одного постановления, куда нужно вставить скопированные данные. Главное соблюсти два ключевых условия:
✔️ преступление, в котором подозревается лицо, должно предусматривать санкцию не менее 2 лет лишения свободы. С этим, как вы знаете, у меня все в порядке с большим запасом.
✔️ должно быть решение суда о заочном аресте. Тут тоже никаких проблем, суды штампуют такие решения, не особо вдаваясь в подробности. Я давно заочно арестован российским судом, поэтому подлежу безусловному задержанию в любой стране мира.
На самом деле есть еще одно необходимое условие: должны быть сведения о том, что лицо выехало за пределы РФ. По мне, разумеется, в пограничной базе никаких отметок о пересечении границы нет, но эту мелочь следаки легко обходят рапортами оперов, содержащими «достоверную информацию» о том, что разыскиваемый покинул страну. В моем случае меня "отправили" то ли в Грецию, то ли в Чехию, то ли в Испанию.
Таким образом, международный розыск — это самая заурядная процедура. Для попадания в списки Интерпола не нужно быть Эскобаром или Сноуденом, больше того, туда можно попасть, даже не выезжая из России, если товарищу майору померещилось, что вы потягиваете «Пина коладу» на пляжах Ямайки вместо самобичевания где-то в мурманских лесах.
2. Сроки давности по моим статьям уже истекли, но это не значит, что мне простят те эпизоды, которые легли в основу уголовного дела. Если вы скрываетесь от следствия, никакие сроки давности не идут. Это пожизненно и может быть устранено только одним способом: отбытием наказания. Амнистия мне не светит по тяжести совершенного деяния. Оправдательные приговоры тоже оставим за скобками - первое апреля уже прошло. Очищение же через гойду я не заслуживаю по определению.
Поэтому остается только бесконечно тянуть эту историю без каких-либо иллюзий о возвращении домой. Истечение сроков давности означает лишь то, что, скорее всего, по нераскрытым эпизодам не будут возбуждены новые дела. В моем случае это не самый сильный повод для радости, поскольку на окончательный срок это драматически вряд ли повлияло бы. Максимум по совокупности эпизодов добавили бы год-полтора, но есть ли принципиальная разница между, например, 8 и 9 годами? Сгорела хата - гори и сарай.
Хороших выходных!
1. Международный розыск принципиально отличается от федерального лишь территорией поиска. Объявить человека в розыск по каналам Интерпола (с красным уведомлением, т.е. неминуемым арестом) для следствия не составляет большого труда – это дело одного постановления, куда нужно вставить скопированные данные. Главное соблюсти два ключевых условия:
✔️ преступление, в котором подозревается лицо, должно предусматривать санкцию не менее 2 лет лишения свободы. С этим, как вы знаете, у меня все в порядке с большим запасом.
✔️ должно быть решение суда о заочном аресте. Тут тоже никаких проблем, суды штампуют такие решения, не особо вдаваясь в подробности. Я давно заочно арестован российским судом, поэтому подлежу безусловному задержанию в любой стране мира.
На самом деле есть еще одно необходимое условие: должны быть сведения о том, что лицо выехало за пределы РФ. По мне, разумеется, в пограничной базе никаких отметок о пересечении границы нет, но эту мелочь следаки легко обходят рапортами оперов, содержащими «достоверную информацию» о том, что разыскиваемый покинул страну. В моем случае меня "отправили" то ли в Грецию, то ли в Чехию, то ли в Испанию.
Таким образом, международный розыск — это самая заурядная процедура. Для попадания в списки Интерпола не нужно быть Эскобаром или Сноуденом, больше того, туда можно попасть, даже не выезжая из России, если товарищу майору померещилось, что вы потягиваете «Пина коладу» на пляжах Ямайки вместо самобичевания где-то в мурманских лесах.
2. Сроки давности по моим статьям уже истекли, но это не значит, что мне простят те эпизоды, которые легли в основу уголовного дела. Если вы скрываетесь от следствия, никакие сроки давности не идут. Это пожизненно и может быть устранено только одним способом: отбытием наказания. Амнистия мне не светит по тяжести совершенного деяния. Оправдательные приговоры тоже оставим за скобками - первое апреля уже прошло. Очищение же через гойду я не заслуживаю по определению.
Поэтому остается только бесконечно тянуть эту историю без каких-либо иллюзий о возвращении домой. Истечение сроков давности означает лишь то, что, скорее всего, по нераскрытым эпизодам не будут возбуждены новые дела. В моем случае это не самый сильный повод для радости, поскольку на окончательный срок это драматически вряд ли повлияло бы. Максимум по совокупности эпизодов добавили бы год-полтора, но есть ли принципиальная разница между, например, 8 и 9 годами? Сгорела хата - гори и сарай.
Хороших выходных!
Сегодня играем в игру "Помоги аферисту найти правильную страну".
Дано: гражданство РФ с истекающим загранпаспортом, международный розыск, кривые документы на другую личность, отсутствие реальных оснований для политубежища. Текущая геолокация - ЕС.
Задача: остаться в пределах ЕС с минимальными рисками экстрадиции либо возможность длительного проживания по поддельным документам. В случае задержания цель - провести минимум времени в СИЗО в ожидании экстрадиционного решения. Домашний арест или подписка о невыезде приветствуются. Большими плюсами будут слабая или хаотично работающая система МВД, наличие коррупции, положительная статистика по отказам в выдаче преступников в РФ.
Стоп-факторы: отсутствие элементарных благ цивилизации, высокий уровень общеуголовной преступности, отсутствие культурной и общественной жизни, карликовые государства, любые острова.
В комментариях пишем аргументы для выбранного варианта. Напоминаю: география ограничена рамками Евросоюза.
Дано: гражданство РФ с истекающим загранпаспортом, международный розыск, кривые документы на другую личность, отсутствие реальных оснований для политубежища. Текущая геолокация - ЕС.
Задача: остаться в пределах ЕС с минимальными рисками экстрадиции либо возможность длительного проживания по поддельным документам. В случае задержания цель - провести минимум времени в СИЗО в ожидании экстрадиционного решения. Домашний арест или подписка о невыезде приветствуются. Большими плюсами будут слабая или хаотично работающая система МВД, наличие коррупции, положительная статистика по отказам в выдаче преступников в РФ.
Стоп-факторы: отсутствие элементарных благ цивилизации, высокий уровень общеуголовной преступности, отсутствие культурной и общественной жизни, карликовые государства, любые острова.
В комментариях пишем аргументы для выбранного варианта. Напоминаю: география ограничена рамками Евросоюза.
Сегодня ровно 5 лет этому каналу. Отмотайте в начало, посмотрите на дату создания и скажите, что я сплю. Сложно поверить, что спустя 5 лет я ещё в игре.
Но вот Телега, кажется, уверенно переходит в красный сектор.
Если этот канал забанят, встречаемся тут. Заодно посмотрим, сколько нас реально осталось, без ботов и потеряшек.
Но вот Телега, кажется, уверенно переходит в красный сектор.
Если этот канал забанят, встречаемся тут. Заодно посмотрим, сколько нас реально осталось, без ботов и потеряшек.
Как я становился новой личностью. Часть 1.
В стоимость услуги по переходу границы Россия-Украина входило и получение мной настоящих документов на новую личность в Киеве. Отдельно услуга проводника не продавалась, да мне и не нужно было, особенно учитывая смешную стоимость комплексного решения проблемы – $18000. Впоследствии мне говорили, что я еще переплатил: на рынке прайс был не больше $10000.
Через несколько дней после того, как оказался в квартире на Лукьяновке, меня заботливо передали под опеку к следующим участникам ОПГ, которая слаженно работала на благо международной преступности с 2014 года. Тот год открыл шикарные возможности для стартапов, связанных с выпуском из недр паспортных столов «новых старых» граждан, проживавших на территории Крыма и Донбасса.
Насколько я мог судить, схема заключалась в следующем. По базе доноров находили без вести пропавших жителей ставших неподконтрольными Украине территорий. Делали это сотрудники тех же крымских и донецких отделов, которые еще вчера клялись в верности служить Отечеству, вот только не думали, что отечество, оказывается, нужно сменить. Но разве такая мелочь может помешать хорошему бизнесу?
Далее этот «без вести пропавший», а точнее - его альтер эго, появлялся в паспортном столе Киева или любого другого украинского города с внутренним паспортом (не настоящим, а дубликатом, как был у меня) и пропиской на отжатых территориях. Мол, вырвался из лап путинизма и прибыл на родную землю за заветным документом. Получить официальную обратную связь в виде «Формы-1» от новосозданных органов внутренних дел неподконтрольных территорий, естественно, не представляется возможным. На практике для ментов в то время это было делом одного звонка, но фото с экрана к делу не пришьешь, особенно, когда никому это не нужно. Значит, личность обратившегося гражданина устанавливалась по предъявленным им документам и "Форма-1" заводилась заново. Лично мне помимо паспорта вручили ужасного качества свидетельство о рождении, которое, впрочем, никто не требовал в оригинале - хватило копии.
В назначенный день мои новые кураторы (словечко фээсбэшное, конечно, но их рожи не дают вставить иное) заехали за мной и повезли в паспортный стол Оболонского района г. Киева. Я сидел на заднем сиденье не один – рядом ехал молодой парень, на вид лет 20-ти. По контексту и по его акценту я понял, что он тоже из России и мы едем за одним и тем же.
«Ты-то когда успел натворить дел?» - промелькнуло у меня в голове. Я даже толком не запомнил его лицо – как-то неудобно всматриваться в глаза человеку, которого кто-то сильно ищет. Свое лицо светить какому-то беглецу тоже не хотелось, поэтому всю дорогу я, уткнувшись лбом в стекло, разглядывал разбитые киевские тротуары, лишь изредка улавливая тембр его голоса, когда он что-то бурчал водителю.
Именно по голосу я узнал его спустя время, когда судьба свела нас в небольшом скверике нашего коттеджного городка. Как выяснилось, мы были соседями и, когда познакомились ближе, поделились своими историями друг с другом. Для него это был третий комплект документов и, скажу откровенно, по сравнению с его проблемами, я – Агнец Божий, не меньше. Я узнал о нем такое, что вряд ли когда-то решусь описать даже в анонимном канале. Скажу лишь, что в то время у него было 6 охранников, ну и с возрастом я немного ошибся: ему было лет 26-27.
В Оболонском отделе царила расслабленная атмосфера. Мы молча ждали перед входом, пока наш решала поднимался наверх, чтобы предупредить о явке новых клиентов. Скорее всего, он общался то ли с замом, то ли с начальником стола, в то время как тетки на приеме, очевидно, не были погружены в детали бизнеса. Вели себя крайне дружелюбно, вероятно, из-за команды от начальства, но каждое их действие выражало абсолютное безразличие к происходящему. Меня лениво попросили расписаться где-то, сфотографировали, забрали копии документов и сказали приходить через сколько-то недель. По плану я должен был получить сначала ID-карту вместо своей книжицы, а затем податься на биометрический загран. На этом работа считалась бы выполненной, а я – свободным и счастливым...
В стоимость услуги по переходу границы Россия-Украина входило и получение мной настоящих документов на новую личность в Киеве. Отдельно услуга проводника не продавалась, да мне и не нужно было, особенно учитывая смешную стоимость комплексного решения проблемы – $18000. Впоследствии мне говорили, что я еще переплатил: на рынке прайс был не больше $10000.
Через несколько дней после того, как оказался в квартире на Лукьяновке, меня заботливо передали под опеку к следующим участникам ОПГ, которая слаженно работала на благо международной преступности с 2014 года. Тот год открыл шикарные возможности для стартапов, связанных с выпуском из недр паспортных столов «новых старых» граждан, проживавших на территории Крыма и Донбасса.
Насколько я мог судить, схема заключалась в следующем. По базе доноров находили без вести пропавших жителей ставших неподконтрольными Украине территорий. Делали это сотрудники тех же крымских и донецких отделов, которые еще вчера клялись в верности служить Отечеству, вот только не думали, что отечество, оказывается, нужно сменить. Но разве такая мелочь может помешать хорошему бизнесу?
Далее этот «без вести пропавший», а точнее - его альтер эго, появлялся в паспортном столе Киева или любого другого украинского города с внутренним паспортом (не настоящим, а дубликатом, как был у меня) и пропиской на отжатых территориях. Мол, вырвался из лап путинизма и прибыл на родную землю за заветным документом. Получить официальную обратную связь в виде «Формы-1» от новосозданных органов внутренних дел неподконтрольных территорий, естественно, не представляется возможным. На практике для ментов в то время это было делом одного звонка, но фото с экрана к делу не пришьешь, особенно, когда никому это не нужно. Значит, личность обратившегося гражданина устанавливалась по предъявленным им документам и "Форма-1" заводилась заново. Лично мне помимо паспорта вручили ужасного качества свидетельство о рождении, которое, впрочем, никто не требовал в оригинале - хватило копии.
В назначенный день мои новые кураторы (словечко фээсбэшное, конечно, но их рожи не дают вставить иное) заехали за мной и повезли в паспортный стол Оболонского района г. Киева. Я сидел на заднем сиденье не один – рядом ехал молодой парень, на вид лет 20-ти. По контексту и по его акценту я понял, что он тоже из России и мы едем за одним и тем же.
«Ты-то когда успел натворить дел?» - промелькнуло у меня в голове. Я даже толком не запомнил его лицо – как-то неудобно всматриваться в глаза человеку, которого кто-то сильно ищет. Свое лицо светить какому-то беглецу тоже не хотелось, поэтому всю дорогу я, уткнувшись лбом в стекло, разглядывал разбитые киевские тротуары, лишь изредка улавливая тембр его голоса, когда он что-то бурчал водителю.
Именно по голосу я узнал его спустя время, когда судьба свела нас в небольшом скверике нашего коттеджного городка. Как выяснилось, мы были соседями и, когда познакомились ближе, поделились своими историями друг с другом. Для него это был третий комплект документов и, скажу откровенно, по сравнению с его проблемами, я – Агнец Божий, не меньше. Я узнал о нем такое, что вряд ли когда-то решусь описать даже в анонимном канале. Скажу лишь, что в то время у него было 6 охранников, ну и с возрастом я немного ошибся: ему было лет 26-27.
В Оболонском отделе царила расслабленная атмосфера. Мы молча ждали перед входом, пока наш решала поднимался наверх, чтобы предупредить о явке новых клиентов. Скорее всего, он общался то ли с замом, то ли с начальником стола, в то время как тетки на приеме, очевидно, не были погружены в детали бизнеса. Вели себя крайне дружелюбно, вероятно, из-за команды от начальства, но каждое их действие выражало абсолютное безразличие к происходящему. Меня лениво попросили расписаться где-то, сфотографировали, забрали копии документов и сказали приходить через сколько-то недель. По плану я должен был получить сначала ID-карту вместо своей книжицы, а затем податься на биометрический загран. На этом работа считалась бы выполненной, а я – свободным и счастливым...
Как я становился новой личностью. Часть 2.
Шли томительные недели ожидания. В это время я жил двумя параллельными жизнями. В одной я как детеныш льва, вырвавшийся на лужайку из лап строгой матери, радовался свободе и улыбался каждому хмурому прохожему, словноНиколай Василенко умалишенный. Я безо всякой нужды катался на троллейбусах и трамваях, спускался в метро, гулял пешком по непримечательным, застывшим в прошлом кварталам. И это без преувеличения были моменты тотального счастья. Впервые в жизни я наслаждался тем, что могу быть обычным человеком. Мне хотелось останавливать каждого встречного и кричать: «Я такой же, как и ты, я не озираюсь по сторонам и не покрываюсь пятнами при виде погонов. Я свободен!».
Особым удовольствием было посещение столовой «Пузата хата». Несколько недель я прожил в квартире по улице Михаила Котельникова, и первое время практически каждый день ходил в столовку этой сети недалеко от метро "Святошино". Я знаю, что даже среди киевских забегаловок это не лучшее место, но поверьте, тогда мне оливье и узвар из «Хаты» казались гораздо вкуснее, чем спустя полгода тартар из осьминога из какой-нибудь «Аляски» или «Кэтча».
Святошинский район Киева, как и близлежащие «спальники», наверное, навсегда останутся в моем сердце. Здесь (Лукьяновка – не в счет) началась моя новая жизнь – жизнь без ежедневного страха и нечеловеческого давления. Меня не смущал далеко не самый престижный, мягко говоря, статус этой части города. Ни убогие однотипные многоэтажки, ни приличного вида женщины, ковыряющиеся в мусорниках наравне с опустившимися алкашами, ни похожие на индийские гетто вещевые рынки, от вида которых я давно отвык, ни ужасного вида маршрутки «Богдан», что ежедневно кучковались на Житомирской и не только – ничто не могло подавить во мне приступы концентрированной эйфории.
Киев вообще мне показался максимально простым и душевным городом. Практически в любой незнакомой компании меня тепло встречали, будто старого друга И надо сказать, что такое же отношение было и к тем, кто не пытался утаить свои корни. За несколько месяцев я познакомился с десятком человек, по тем или иным причинам сменившим место жительства с РФ на Украину. Хотя товарищи были в основном с тяжёлыми статьями, не все из них скрывали свое российское прошлое, на что местным было абсолютно по барабану.
В целом по ощущениям, количество россиян в Киеве до 2022 года было достаточно велико. Сюда, например, массово мигрировали представители высших слоев российского криминального истеблишмента после начала их масштабной травли в рамках ч. 4 ст. 210, предусматривающей ПЖ. Здесь было полно наших чиновников, находящихся в розыске за взятки. Моих коллег по цеху тоже хватало, включая троих человек из нашей ОПГ, которых я перебросил следом, но с чуть большими приключениями.
Немалая часть ресторанного бизнеса Киева до последнего имела (а по слухам – до сих имеет) российские корни: тот же Орлов и компания владели десятком ресторанов; во многих сетях были российские акционеры; несколько мест недешевого общепита держал даже один коммерс из моего родного города. Любой киевский тусовщик знал, в каком заведении можно встретить Басту или где каждую пятницу обнюхивается Чичваркин. Я сам как-то столкнулся на ступенях святошинского АТБ (аналог «Пятерочки») с Нойзом. Концентрация держателей российских паспортов в Киеве была настолько высокой, что однажды мой приятель (тоже в розыске) встретил недалеко от Крещатика своего давно бегающего бывшего партнера, которого к тому моменту никто не видел лет семь. Бегал тот не от товарища Майора, а от чеченцев – украл у них из кассы предприятия пару-тройку млн $, оставил жену и детей и свалил с любовницей в жовто-блакитный закат.
Шли томительные недели ожидания. В это время я жил двумя параллельными жизнями. В одной я как детеныш льва, вырвавшийся на лужайку из лап строгой матери, радовался свободе и улыбался каждому хмурому прохожему, словно
Особым удовольствием было посещение столовой «Пузата хата». Несколько недель я прожил в квартире по улице Михаила Котельникова, и первое время практически каждый день ходил в столовку этой сети недалеко от метро "Святошино". Я знаю, что даже среди киевских забегаловок это не лучшее место, но поверьте, тогда мне оливье и узвар из «Хаты» казались гораздо вкуснее, чем спустя полгода тартар из осьминога из какой-нибудь «Аляски» или «Кэтча».
Святошинский район Киева, как и близлежащие «спальники», наверное, навсегда останутся в моем сердце. Здесь (Лукьяновка – не в счет) началась моя новая жизнь – жизнь без ежедневного страха и нечеловеческого давления. Меня не смущал далеко не самый престижный, мягко говоря, статус этой части города. Ни убогие однотипные многоэтажки, ни приличного вида женщины, ковыряющиеся в мусорниках наравне с опустившимися алкашами, ни похожие на индийские гетто вещевые рынки, от вида которых я давно отвык, ни ужасного вида маршрутки «Богдан», что ежедневно кучковались на Житомирской и не только – ничто не могло подавить во мне приступы концентрированной эйфории.
Киев вообще мне показался максимально простым и душевным городом. Практически в любой незнакомой компании меня тепло встречали, будто старого друга И надо сказать, что такое же отношение было и к тем, кто не пытался утаить свои корни. За несколько месяцев я познакомился с десятком человек, по тем или иным причинам сменившим место жительства с РФ на Украину. Хотя товарищи были в основном с тяжёлыми статьями, не все из них скрывали свое российское прошлое, на что местным было абсолютно по барабану.
В целом по ощущениям, количество россиян в Киеве до 2022 года было достаточно велико. Сюда, например, массово мигрировали представители высших слоев российского криминального истеблишмента после начала их масштабной травли в рамках ч. 4 ст. 210, предусматривающей ПЖ. Здесь было полно наших чиновников, находящихся в розыске за взятки. Моих коллег по цеху тоже хватало, включая троих человек из нашей ОПГ, которых я перебросил следом, но с чуть большими приключениями.
Немалая часть ресторанного бизнеса Киева до последнего имела (а по слухам – до сих имеет) российские корни: тот же Орлов и компания владели десятком ресторанов; во многих сетях были российские акционеры; несколько мест недешевого общепита держал даже один коммерс из моего родного города. Любой киевский тусовщик знал, в каком заведении можно встретить Басту или где каждую пятницу обнюхивается Чичваркин. Я сам как-то столкнулся на ступенях святошинского АТБ (аналог «Пятерочки») с Нойзом. Концентрация держателей российских паспортов в Киеве была настолько высокой, что однажды мой приятель (тоже в розыске) встретил недалеко от Крещатика своего давно бегающего бывшего партнера, которого к тому моменту никто не видел лет семь. Бегал тот не от товарища Майора, а от чеченцев – украл у них из кассы предприятия пару-тройку млн $, оставил жену и детей и свалил с любовницей в жовто-блакитный закат.
Другую жизнь – параллельную - я проживал преимущественно вечерами, когда отлив эндорфинов провоцировал мозг на логическую деятельность. Как бы ни было хорошо здесь и сейчас, я понимал, что даже с новыми документами меня вряд ли ждет безоблачное будущее. В Россию я не вернусь под любой фамилией, но как долго я смогу жить без семьи и привычного окружения? А если и смогу, то получится ли мимикрировать под местное общество без страхов быть разоблаченным? Не кинут ли меня с документами, ведь мусора – они везде мусора? А если и не кинут, то не сольют ли позже, обладая такой информацией? А вдруг меня загоняют на край обрыва, где лучшим из вариантов будут пики точеные?
С этими мыслями одним из вечеров мне позвонили мои решалы из паспортного стола. Утром мне нужно быть на Оболони…
С этими мыслями одним из вечеров мне позвонили мои решалы из паспортного стола. Утром мне нужно быть на Оболони…
Как я становился новой личностью. Часть 3.
Мусора не кинули. Казалось, вот-вот начнется белая полоса. Новенькая, переливающаяся красивыми водяными знаками и голограммами айди-карта (аналог внутреннего паспорта), аккуратно перемещенная в мое портмоне из рук сотрудника паспортного стола, не давала усомниться в ее подлинности. Теперь надо получить ИНН и можно подавать на загранпаспорт. Налоговый код мне оперативно выдали в местной «податковой», куда за руку отвел тот же решала-паспортист. Меня удивило, что последний при заполнении заявления - разумеется, на украинском и будучи украинцем - забыл, как звучит «апрель» на мове, и безо всякого стеснения громко выкрикнул в стоящую очередь соответствующий вопрос. Ему охотно помогли, а я удовлетворенно отметил для себя, что незнание украинского не являлось здесь чем-то необычным и привлекающим внимание.
Загран получил без каких-либо происшествий. Наличие биометрической айди-карты означало 90% успеха: выданные на ее основе документы – технический вопрос. Главное, мои данные и фото уже находились в системе. Все, что им было нужно – это свериться с «Формой-1» и провести какие-то базовые формальные проверки. Да, у меня снимали пальцы (еще при получении айди), но меня это не смущало по трем причинам:
- во-первых, моих пальцев не было в дактилоскопических базах РФ, меня ранее ни разу нигде не «катали» при задержаниях (их просто не было), а загранпаспорт нового образца я не получал;
- во-вторых, как мне объяснил «независимый эксперт» из недр МВД Украины, в стране не существует (по крайней мере, на тот момент не было) алгоритма, который бы в автоматическом режиме стыковал папиллярные узоры владельцев биометрических документов. Этим и объяснялось огромное количество людей, в том числе граждан Украины, имевших по несколько официально выданных комплектов документов на разные имена;
- наконец, в-третьих, у меня просто не было другого выбора. Предложения от конкурирующих решал, конечно, имелись, и одним из них я даже воспользовался для своего сотрудника, но доверия к ним было еще меньше. Спросите, зачем воспользовался? Ответ прост: я не хотел, чтобы вся наша ОПГ была паспортизирована по одной схеме и в одном отделе. Диверсификация рисков и тестирование нового канала выдачи документов – вот что было моей целью.
Пока ждал паспорт, пытался немного приучить свой слух к украинской речи, для чего каждый день по несколько часов слушал радио, в основном разговорного жанра. В Киеве тогда большая часть населения применяла в быту русский, а если взять срез состоятельных и деловых людей, то, наверное, этот процент стремился к 90. Тем не менее, я не хотел, чтобы случайный «мовный скандал» стал причиной повышенного интереса к моей персоне. Понимать на слух беглую украинскую речь я научился примерно за 2 месяца. Говорить на ней не пытался, потому что в те годы было совершенно нормальным, когда собеседники говорят каждый на своем языке, и все друг друга чудово розуміють.
Свой первый выезд за границу по новым документам я совершил практически сразу по получении. Это была Греция, где я впервые за долгое время встретился с семьей и наконец лично познакомился со своим сыном, рождение которого случилось через несколько дней после моего побега. Не в меру внимательный читатель, вероятно, заметит нестыковку, ведь ранее я писал, что у меня сын старше дочери. Надеюсь, простите: это я так наивно пытался запутать гадающего на расплывшихся по уголовному делу чернилах товарища Майора.
Далее были Грузия, Турция, Латвия. На паспортном контроле в Грузии возникла небольшая заминка: пограничник не узнал меня на фото, где я был запечатлен с усами, предварительно отрощенными перед получением загранпаспорта. "Где твой ус?" - с характерной грузинской интонацией и по-доброму улыбаясь, спросил седоватый дядька. "Отклеился" - отшутился я в ответ, понимая, что он не собирается меня прессовать.
В Латвии все прошло без каких-либо эксцессов. Я провел один из лучших месяцев за последние годы, беззаботно гуляя по Юрмале и чувствуя себя в абсолютной безопасности.
Но уже следующая поездка обернулась сокрушительным фиаско...
Мусора не кинули. Казалось, вот-вот начнется белая полоса. Новенькая, переливающаяся красивыми водяными знаками и голограммами айди-карта (аналог внутреннего паспорта), аккуратно перемещенная в мое портмоне из рук сотрудника паспортного стола, не давала усомниться в ее подлинности. Теперь надо получить ИНН и можно подавать на загранпаспорт. Налоговый код мне оперативно выдали в местной «податковой», куда за руку отвел тот же решала-паспортист. Меня удивило, что последний при заполнении заявления - разумеется, на украинском и будучи украинцем - забыл, как звучит «апрель» на мове, и безо всякого стеснения громко выкрикнул в стоящую очередь соответствующий вопрос. Ему охотно помогли, а я удовлетворенно отметил для себя, что незнание украинского не являлось здесь чем-то необычным и привлекающим внимание.
Загран получил без каких-либо происшествий. Наличие биометрической айди-карты означало 90% успеха: выданные на ее основе документы – технический вопрос. Главное, мои данные и фото уже находились в системе. Все, что им было нужно – это свериться с «Формой-1» и провести какие-то базовые формальные проверки. Да, у меня снимали пальцы (еще при получении айди), но меня это не смущало по трем причинам:
- во-первых, моих пальцев не было в дактилоскопических базах РФ, меня ранее ни разу нигде не «катали» при задержаниях (их просто не было), а загранпаспорт нового образца я не получал;
- во-вторых, как мне объяснил «независимый эксперт» из недр МВД Украины, в стране не существует (по крайней мере, на тот момент не было) алгоритма, который бы в автоматическом режиме стыковал папиллярные узоры владельцев биометрических документов. Этим и объяснялось огромное количество людей, в том числе граждан Украины, имевших по несколько официально выданных комплектов документов на разные имена;
- наконец, в-третьих, у меня просто не было другого выбора. Предложения от конкурирующих решал, конечно, имелись, и одним из них я даже воспользовался для своего сотрудника, но доверия к ним было еще меньше. Спросите, зачем воспользовался? Ответ прост: я не хотел, чтобы вся наша ОПГ была паспортизирована по одной схеме и в одном отделе. Диверсификация рисков и тестирование нового канала выдачи документов – вот что было моей целью.
Пока ждал паспорт, пытался немного приучить свой слух к украинской речи, для чего каждый день по несколько часов слушал радио, в основном разговорного жанра. В Киеве тогда большая часть населения применяла в быту русский, а если взять срез состоятельных и деловых людей, то, наверное, этот процент стремился к 90. Тем не менее, я не хотел, чтобы случайный «мовный скандал» стал причиной повышенного интереса к моей персоне. Понимать на слух беглую украинскую речь я научился примерно за 2 месяца. Говорить на ней не пытался, потому что в те годы было совершенно нормальным, когда собеседники говорят каждый на своем языке, и все друг друга чудово розуміють.
Свой первый выезд за границу по новым документам я совершил практически сразу по получении. Это была Греция, где я впервые за долгое время встретился с семьей и наконец лично познакомился со своим сыном, рождение которого случилось через несколько дней после моего побега. Не в меру внимательный читатель, вероятно, заметит нестыковку, ведь ранее я писал, что у меня сын старше дочери. Надеюсь, простите: это я так наивно пытался запутать гадающего на расплывшихся по уголовному делу чернилах товарища Майора.
Далее были Грузия, Турция, Латвия. На паспортном контроле в Грузии возникла небольшая заминка: пограничник не узнал меня на фото, где я был запечатлен с усами, предварительно отрощенными перед получением загранпаспорта. "Где твой ус?" - с характерной грузинской интонацией и по-доброму улыбаясь, спросил седоватый дядька. "Отклеился" - отшутился я в ответ, понимая, что он не собирается меня прессовать.
В Латвии все прошло без каких-либо эксцессов. Я провел один из лучших месяцев за последние годы, беззаботно гуляя по Юрмале и чувствуя себя в абсолютной безопасности.
Но уже следующая поездка обернулась сокрушительным фиаско...
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Лето. Крещатик. Когда после нескольких лет розыска вырвался за границу и получил новый паспорт.