Тем временем, моя рецензия на книгу "Ангелы и способы производства" Владимира Шалларя уже выложена на сайте "Неприкосновенного запаса". В ней в более-менее систематической форме высказывается та критика, которая уже озвучивалась здесь и на ютьюб-канале "По следам пеликана". В частности, я сравниваю христианский атеизм и ангелологию в их отношении к проблеме современности, антропологии и политике истины. Спасибо Владимиру за то, что помог мне сформулировать несколько новых для себя вещей, и Игорю Кобылину за терпение: https://www.nlobooks.ru/upload/iblock/a81/t5kwpvu5rrbqivkgm2yepnmxp0n5pbq0/154-NZ-Sutkin.pdf

Мы из С4

В последнее время часто вспоминаю о С4, небольшом политико-философском проекте, который был у нас с товарищами во второй половине прошлого десятилетия. Сайт, на котором выходили материалы уже умер, поэтому остались только различные соцсети. Вот, в частности, на ютьюбе сохранились два интервью: с Оксаной Тимофеевой и с Лоренцо Кьезой.

Идея была в том, чтобы делать медиа о современной критической теории. Но довольно быстро мы столкнулись с нехваткой времени и несколько расходящимися академическими интересами. В изначальный состав входила Настя Кальк, Маша Кочкина, Гоша Копылов и я. Настя в какой-то момент стала звездой левого феминизма в телеграме, а потом погрузилась в жизнь американской академии. Маша опубликовала несколько интересных статей и рецензий и участвовала в более активистских медиа-проектах. А Гоша, будучи легендой питерского фолк-панка, внезапно стал коллобаратором Оксимирона в группе «Переучет».

В принципе, нельзя сказать, что место, которое мы хотели тогда занимать, пустует. Есть и post-marxists studies, и множество тг-каналов, семинаров и кружков. Но некоторую ностальгию по подобного рода коллективной идентичности я сегодня чувствую.

Есть примерно три вида болельщиков "Зенита": (1) Ветераны движения. Общаться с ними приятнее всего. Они застали догазпромовские времена, поэтому понимают временность любой гегемонии. Чаще всего выпивали с кем-то из золотого состава 84-го года. Любят травить байки про Шаву, Кержа и Быстрика. (2) Патриоты Петербурга. Не понимают, как, живя в городе, можно болеть за "Спартак". Обычно не знают большую часть состава своей команды, с трудом разбираются в правилах, а исторические байки слышали только от первой категории болельщиков. (3) Алексей Борисович Миллер, не очень уважаемый. Но это ладно. Сам тот факт, что книжка Боба Эдельмана "Народная команда в стране рабочих" про советскую историю московского "Спартака" все-таки будет издана по-русски - это отличная новость! Ирония судьбы в том, что в довоенное время она должна была выйти в Петербурге, в издательстве Европейского университета. Где выйдет сейчас, я не знаю. (P.S. выйдет все же в издательстве ЕУ, ура! Piter is red, как написал бы по этому поводу К.А. Промес) https://yangx.top/truesovietfootball/1878

Антагонизм против жребия

Одна из самых распространенных критик в отношении проекта конституции Магуна-Юдина-Рощина, как с либеральных, так и (внезапно) марксистских позиций, звучит примерно так: зачем «изобретать велосипед», если можно просто позаимствовать институты европейского парламентаризма?

1. Мне кажется, что эта критика все же бьет мимо цели сразу по двум причинам. Во-первых, сегодня сам европейский парламентаризм находится в кризисном состоянии. Демократия и капитализм все дальше расходятся между собой. Об этом свидетельствует возникновение таких понятий, как, например, неофеодализм. Во-вторых, РФ, как правильно замечает Гефтер еще в 1993 году, сама по себе представляет собой неудачную попытку России стать обыкновенной страной. В этом смысле события 2022 года просто делают эту неудачу очевидной. Соответственно, вылезти из этой исторической катастрофы, не «изобретая велосипед» вряд ли получится.
2. Однако все же в этой критике есть нечто серьезное. Самой главной слабостью проекта конституции является отсутствие в ней даже попытки другой (не-парламентской) институализации антагонизма. С точки зрения авторов проекта преодоление сегодняшней деполитизации должно происходить через низовое участие в домовых комитетах. Но само это участие не может быть партийным, по крайней мере, изначально: солидарность ставится выше конфликтности. Собственно, именно поэтому данный проект остается радикально республиканским, а не демократическим или коммунистическим. Дальше возникает логичный вопрос: а на чем будет основана эта солидарность? На участии в общем чате в вотсапе? Или на возвышенном представлении о человеке, как разумном и политическом существе? Кажется, оба эти ответа остаются слишком абстрактными, чтобы сработать. Для обретения солидарности требуется все же что-то более субстанциональное. И тут возникает проблема: если республиканизм исключает конфликтность, то он рискует, скажем так, обратиться к некоторому почвенническому обоснованию солидарности. Понятно, что авторы проекта всячески пытаются этой опасности избежать. С этим, в частности, связана идея федералистского деления территорий, не учитывающего этнических или религиозных особенностей. Но альтернатива почвеннической легитимации остается слишком формальной
3. Место отсутствующего парламентаризма в конституции занимает система жребия и ротации. То есть: с философской точки зрения происходит попытка устранения антагонизма с помощью алеаторности, власти случая. В этом смысле, не смотря на демократичность жребия, в конечном счете, его функция опять же состоит в деполитизации. Поэтому, разделяя новаторский пафос авторов проекта конституции, я все же полагаю, что в рамках левой демократической политики такой новацией должно быть изобретение новых форм партийности и институализаций антагонизма по ту сторону парламентаризма, как он существует сейчас. Только в рамках такой институализации антагонизма и может быть достигнута подлинная солидарность внутри политического сообщества. А жребий и ротация в данном случае станут просто одним из инструментов демократической политики, а не ее единственным основанием.

К предыдущему. Кстати, один из авторов конституции, Артемий Магун, еще полтора десятилетия назад в рецензии на книгу Хархордина очень хорошо указал на слабости республиканизма подобного рода. Спасибо Гоше Копылову за напоминание об этом тексте: https://magazines.gorky.media/nz/2008/1/res-publica-sive-nullius.html

Я бы подумал, скорее, о клубе красных гвельфов. От русских гибеллинов и сейчас нигде не спрячешься. https://yangx.top/A_F_Filippov/810

Сегодня день плохих новостей от людей, за работой которых я внимательно слежу. (1) Бахруза Самедова, журналиста и исследователя, автора этого телеграм, арестовали в Баку, по сути, за критику милитаристского режима Алиева. (2) Боря Клюшников попал в больницу в Париже из-за проблем со здоровьем, и нуждается в финансовой помощи. Вряд ли, к сожалению, мы как-то можем сейчас помочь Бахрузу. Но Борю к нормальному функционированию нужно возвращать.

Про российское гибеллинство (1). Борис Межуев, один из немногих вменяемых консервативных мыслителей и публицистов, написал своеобразный манифест "цивилизационного реализма". Кратко его можно изложить так. Мир идет к катастрофе, поэтому нам всем нужно разойтись на отдельные цивилизации, которым нечего между собой делить. Один из учителей и вдохновителей Межуева, Вадим Цымбурский, писал про "остров России". Но у Межуева получается что-то похожее на "архипелаг Мир", состоящий из множества разных цивилизационных островов. Каждая цивилизация в рамках этого построения представляет собой замкнутый в себе военно-торговый блок с устойчивой духовной вертикалью (они же, видимо, "скрепы"). В общем, довольно классическая картина цивилизационного консерватизма, но изложенная в качестве пацифистской программы. Меня, однако, больше всего смущает очевидная инструментализация духа, которая предполагается в рамках данного подхода. Все дело в том, что ни христианство, ни коммунизм, ни даже русская литература (как средний термин между ними) не могут быть сведены к цивилизационной вертикали, укрепляющей военно-торговый блок. В таком сведении от них остается только параконсистентная каша из идеологических нарративов, скрывающих единственное цивилизационное основание - кратократию, власть ради самой власти. Собственно, в этом и заключается парадокс российского гибеллинства, даже вменяемого и умеренного: превращение духовного содержания, свойственного российской культуре, в цивилизационные "вертикали" и "скрепы" неизбежно ведет к его предательству. Если у российской культуры есть какая-то истина, то она универсальна и, следовательно, разрывает изнутри любую цивилизационную замкнутость.

Вот поэтому, кстати, группа Oasis может воссоединиться, а Вагабунд - вряд ли. Как бы братья Галахеры, эти сентиментальные манчестерские хулиганы, не ненавидели друг друга, в конечном счете, эта ненависть проигрывает семейной общности и коллективным финансовым интересам. А вот вражда между Оксимироном и Шоком, пусть и также осложненная разными либидальными патологиями, все же носит фундаментальный идеологический характер. Священная война страшнее племенного конфликта.

Про российское гибеллинство (2). Владимир Шалларь делает важные замечания по поводу различения религии и цивилизационной вертикали у Цымбурского. Надо сказать, что не только у Цымбурского, но и у Межуева оно есть: он строго разводит град земной и град небесный. В этом смысле его гибеллинство имеет умеренный характер. Цивилизации не должны воевать между собой, поскольку все они в той или иной степени являются проекциями универсального "небесного града". На самом деле, конечно, главный соблазн, с которым сталкивается российская консервативная мысль другой - это прямое отождествление универсального содержания свой культуры и ее локальной цивилизационной формы. Благодаря этому отождествлению мы и получили несколько лет назад мемы в духе "русские - это 1-ая гипотеза диалога "Парменид"" и т.д.. Можно при желании назвать это невоздержанным, или отмороженным, гибеллинством: если русская цивилизация представляет собой абсолютную Истину, то все остальные - просто "вырусь", которая должна быть возвращена к Истине, в том числе и насильственным путем. Понятно, что это вполне еретическая позиция даже в христианской перспективе, но многие сильно увлеклись. Сейчас, как и после 1914-го года, угар спал, и крест на Айя-Софию возвращают уже одиночки. Однако впечатление это производило сильное.

Жаргон скромности (2)

В прошлом академическом году часто на парах спорил с Настей Мерзениной (автором этого тг-канала) по поводу метафизики. Точнее, по поводу «преодоления метафизики» и возможности пост-метафизического мышления. Правда, надо признать, что в этих спорах, иногда иронично, я просто высказывал свой скепсис по отношению к этим классическим для Хайдеггера и его сыновей и дочерей темам. Однако сейчас, доделывая силлабусы к новому семестру, я, кажется, понял, как объяснить свой скепсис более последовательно.

Дело в том, что критика метафизики во многом схожа с критикой тоталитаризма. Ведь сам термин «тоталитаризм» в политической публицистике решал вполне конкретную тактическую задачу: он отождествлял коммунизм и нацизм, делая несущественными различия между ними. Собственно, благодаря этому отождествлению капитализм и парламентская демократия стали безальтернативной политической реальностью в конце прошлого века. Термин «метафизика» в свою очередь также направлен, прежде всего, на то, чтобы сделать неразличимыми между собой Спинозу и Гегеля, Делеза и Бадью, витализм и диалектику. В итоге, если не хочется быть метафизиком с тоталитарным строем мысли, необходимо принять в качестве конечной истины «слабое мышление» в духе Ваттимо и к.

Но здесь слабое пост-метафизическое мышление встречается с понятной апорией: либо, преодолевая метафизику, оно само становится репрессивным, либо оно может иметь дело только с метафизическими понятиями, оставаясь в горизонте их действенности, но как будто бы не всерьез. Иными словами, нужно выбирать между хабермасовской нормативностью, своеобразной постметафизической метафизикой, и агамбеновской игровой профанацией метафизики.

Такие дела.

На четвертом десятке лет узнал от коллег, что являюсь "эмо". Прежде всего, за любовь к группе hood 90-х годов. Не знаю, не знаю. Но так или иначе, наступает лучшее время для переслушивания дискографии: https://www.youtube.com/watch?v=zvsxGWIaH3s

Летов в 2024 году. У Летова, конечно, совершенно удивительная и счастливая посмертная судьба. Из кумира претенциозных гопников, панков, нацблов и акмщиков он превратился во всенародного героя. Про него уже написал отличную трогательную книгу Семеляк, сравнивавший его одновременно с Эрнстом Блохом и Тимоти Мортоном. Скоро допишет свою книгу Александр Горбачев, тоже наверняка замечательную (подкаст былочень хорошим). Святослав Иванов не так давно, в промежутке между обсуждениями английских и американских юмористических сериалов, записал видеоэссе, в котором убедительно показал, что "Сто лет одиночества" - это главный русский рок-альбом. Летов сегодня одинаково важен для условного оппозиционного журналиста и условного военкора. Они могут вести скучный спор между собой о том, "с кем Летов был бы сейчас". Но, думаю, они оба понимают, что если в будущем между ними возможно какое-то примирение, то отчасти потому что Летов у них общий. Иными словами, Летов напоминает Пушкина в 37 году. Судя по косвенным признакам, ему даже повезло с вдовой. Мне кажется, что через несколько лет именем Летова назовут не аэропорт в Омске, а весь Омск. В конечном счете, Омск уже сейчас - это Летовск или Леторград. (И все это замечательно. Но, пожалуй, если бы Летов увидел эту посмертную идиллию, то устроил бы очередной концерт в Ижевске, ушел бы в глухой запой и умер бы второй раз. Или, по крайней мере, организовал бы свое новое "отшествие в пустыню".)

Андрей Денисов, наш товарищ и последний русский интеллигент, собирается рассказывать всем желающим о философии любви. В программе намечен путь от Платона и Августина через Соловьева и Кьеркегора к Барту и Бадью. Поэтому если у вас есть лишние материальные ресурсы и серьезная теоретическая заинтересованность, то обратите внимание.