***
И будет утро. И прольётся дождь
из туч, впитавших горечь одночасья.
Ещё темно, не тянут на правёж,
ещё судьбу запутать в нашей власти.
И будет Слово. И пойдут стихи.
Они неровны, нервны и небрежны,
они и грех, и кара за грехи,
они и безнадежность, и надежда.
И будет музыка. Созвучий кутерьма
прильнёт, вонзая шило в подреберье.
И всё равно — сума или тюрьма.
Иди, как шёл, среди шипов и терний.
И будет время гнать коней в намёт,
под свист в ушах, голодной злою плетью,
пока тоска гортань не пережмёт
сплетеньем дат, веков и лихолетья.
© Владислав Русанов, заместитель председателя Донецкой Республиканской организации Союза писателей России
#ZстихиВладиславаРусанова
#СВО #24февраля
И будет утро. И прольётся дождь
из туч, впитавших горечь одночасья.
Ещё темно, не тянут на правёж,
ещё судьбу запутать в нашей власти.
И будет Слово. И пойдут стихи.
Они неровны, нервны и небрежны,
они и грех, и кара за грехи,
они и безнадежность, и надежда.
И будет музыка. Созвучий кутерьма
прильнёт, вонзая шило в подреберье.
И всё равно — сума или тюрьма.
Иди, как шёл, среди шипов и терний.
И будет время гнать коней в намёт,
под свист в ушах, голодной злою плетью,
пока тоска гортань не пережмёт
сплетеньем дат, веков и лихолетья.
© Владислав Русанов, заместитель председателя Донецкой Республиканской организации Союза писателей России
#ZстихиВладиславаРусанова
#СВО #24февраля
ВЕТЕРАН
Я твой лучший
военно
обязанный,
Господи!
Я не в хаки, конечно, и мой ослепительный цвет
не легко соблюдать, но когда избавляюсь от копоти,
получаюсь моложе на тысячу праведных лет.
У меня за спиной безотказные белые лопасти.
И на маховых перьях засечки некошеных трав:
что-то вроде побочки умения верить на скорости,
опускаясь в атаку, как требует горний устав.
Только здесь всë иначе: в атаку тела поднимают,
даже если, как вздорная баба, мешается твердь,
то стоит на пути, то к стопам на ветру примерзает,
мол, шагнуть за порог, – осчастливить соперницу смерть.
Я порядком устал перетряхивать эти равнины,
где на долгие годы растянут космический миг.
Я бойцов на себе выносил, выкорчëвывал мины.
И стонал, потому что земным мой не вытерпеть крик.
Я хотел доложить обо всëм без оценочных мнений,
но меня не поймут ополченцы Твоих чертежей.
Здесь такая жара, что над мëртвыми ожили тени!
И встают под ружьë, и не ведают страха уже.
Я твой вечный
военно
обязанный,
Господи!
Выполнять - выполнял, это проще, чем право судить.
Но за кровь от людского страдания в ангельской проседи,
сам себя не посмел бы однажды понять и простить.
Сам себя бы разжаловал до рядового хранителя,
не томился бы чувством вины за отсутствие слëз.
Сквозь меня проходили бы светлые мирные жители,
и грибные дожди, и листва придорожных берëз...
© Лаура Цаголова, член Союза писателей России
#ZСтихиЛаурыЦаголовой #24февраля #СВО
Я твой лучший
военно
обязанный,
Господи!
Я не в хаки, конечно, и мой ослепительный цвет
не легко соблюдать, но когда избавляюсь от копоти,
получаюсь моложе на тысячу праведных лет.
У меня за спиной безотказные белые лопасти.
И на маховых перьях засечки некошеных трав:
что-то вроде побочки умения верить на скорости,
опускаясь в атаку, как требует горний устав.
Только здесь всë иначе: в атаку тела поднимают,
даже если, как вздорная баба, мешается твердь,
то стоит на пути, то к стопам на ветру примерзает,
мол, шагнуть за порог, – осчастливить соперницу смерть.
Я порядком устал перетряхивать эти равнины,
где на долгие годы растянут космический миг.
Я бойцов на себе выносил, выкорчëвывал мины.
И стонал, потому что земным мой не вытерпеть крик.
Я хотел доложить обо всëм без оценочных мнений,
но меня не поймут ополченцы Твоих чертежей.
Здесь такая жара, что над мëртвыми ожили тени!
И встают под ружьë, и не ведают страха уже.
Я твой вечный
военно
обязанный,
Господи!
Выполнять - выполнял, это проще, чем право судить.
Но за кровь от людского страдания в ангельской проседи,
сам себя не посмел бы однажды понять и простить.
Сам себя бы разжаловал до рядового хранителя,
не томился бы чувством вины за отсутствие слëз.
Сквозь меня проходили бы светлые мирные жители,
и грибные дожди, и листва придорожных берëз...
© Лаура Цаголова, член Союза писателей России
#ZСтихиЛаурыЦаголовой #24февраля #СВО
РУССКИЙ ДОЛГ
России нет! Она нам только снится!
И на просторах снежных льётся кровь.
Когда же злоба в кротость обратится?
В святую и небесную любовь?!.
Кошмарный сон веками гложет душу,
Нас даже власть не в силах погубить.
Неверный Запад сон наш не нарушит, –
Ведь мёртвых невозможно разбудить.
Но на краю заснеженной пустыни
Вновь Солнца ледяного виден свет.
Он озарит забытые святыни,
И русский знает – смерти в Боге нет!
И снежный пепел прошлых потрясений
Стряхнём с себя, заслышав Благовест.
И мир греха замрёт в оцепененье,
Увидев русский Православный крест.
Россия – в нас. Она уже очнулась!
И пусть орёт истошно вороньё,
С Россией Бог! Она навек вернулась –
Отдать долги и ВОЗВРАТИТЬ своё!
© Игорь Витюк, Секретарь Союза писателей России, заслуженный работник культуры Российской Федерации, ветеран боевых действий, полковник запаса
#ZСтихиИгоряВитюка #24февраля #СВО
России нет! Она нам только снится!
И на просторах снежных льётся кровь.
Когда же злоба в кротость обратится?
В святую и небесную любовь?!.
Кошмарный сон веками гложет душу,
Нас даже власть не в силах погубить.
Неверный Запад сон наш не нарушит, –
Ведь мёртвых невозможно разбудить.
Но на краю заснеженной пустыни
Вновь Солнца ледяного виден свет.
Он озарит забытые святыни,
И русский знает – смерти в Боге нет!
И снежный пепел прошлых потрясений
Стряхнём с себя, заслышав Благовест.
И мир греха замрёт в оцепененье,
Увидев русский Православный крест.
Россия – в нас. Она уже очнулась!
И пусть орёт истошно вороньё,
С Россией Бог! Она навек вернулась –
Отдать долги и ВОЗВРАТИТЬ своё!
© Игорь Витюк, Секретарь Союза писателей России, заслуженный работник культуры Российской Федерации, ветеран боевых действий, полковник запаса
#ZСтихиИгоряВитюка #24февраля #СВО
МОЛИТВА О МУЖЕ
Меня ты не обманывал ни разу –
И огорошил сразу напрямик:
«С женой не обсуждаются приказы,
Военный перед Родиной – должник.
Я убываю завтра на рассвете –
Уже собрал походный вещмешок.
Ты для меня – одна на белом свете,
И нам с тобой во всём поможет Бог!»
Я верю провиденью или чуду –
И будет безопасен твой полёт.
Любимый, день и ночь молиться буду. –
Молитва на войне тебя спасёт.
Я буду ждать наперекор ненастью,
И за тебя я Господа молю,
Чтоб вместе быть и в горести, и в счастье,
И видит Бог, как я тебя люблю!
© Оксана Москаленко, член Союза писателей России
#ZСтихиОксаныМоскаленко #24февраля #СВО
Меня ты не обманывал ни разу –
И огорошил сразу напрямик:
«С женой не обсуждаются приказы,
Военный перед Родиной – должник.
Я убываю завтра на рассвете –
Уже собрал походный вещмешок.
Ты для меня – одна на белом свете,
И нам с тобой во всём поможет Бог!»
Я верю провиденью или чуду –
И будет безопасен твой полёт.
Любимый, день и ночь молиться буду. –
Молитва на войне тебя спасёт.
Я буду ждать наперекор ненастью,
И за тебя я Господа молю,
Чтоб вместе быть и в горести, и в счастье,
И видит Бог, как я тебя люблю!
© Оксана Москаленко, член Союза писателей России
#ZСтихиОксаныМоскаленко #24февраля #СВО
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Когда закончится война, нахлынет боль,
И Бог зажжёт каштановые свечи
За павших воинов, за мир, за нас с тобой,
За каждый пережитый горький вечер,
А мы вернёмся в уцелевший храм
И вспомним всех погибших поимённо.
Прикрыв глаза, Господь ответит нам
Разлитым в небе колокольным звоном.
У алтаря расплачется солдат,
Укрыв молитвой душу, словно пледом.
И в скорбной череде печальных дат
Мы встретим долгожданный День Победы.
Всю нашу боль не выразить в словах,
Через года она не станет тише.
Но кисть и краски вновь возьмёт монах -
И лик святого с воина напишет.
© Татьяна Селезнева, член Союза писателей России
#ZСтихиТатьяныСелезневой #24февраля #СВО
Когда закончится война, нахлынет боль,
И Бог зажжёт каштановые свечи
За павших воинов, за мир, за нас с тобой,
За каждый пережитый горький вечер,
А мы вернёмся в уцелевший храм
И вспомним всех погибших поимённо.
Прикрыв глаза, Господь ответит нам
Разлитым в небе колокольным звоном.
У алтаря расплачется солдат,
Укрыв молитвой душу, словно пледом.
И в скорбной череде печальных дат
Мы встретим долгожданный День Победы.
Всю нашу боль не выразить в словах,
Через года она не станет тише.
Но кисть и краски вновь возьмёт монах -
И лик святого с воина напишет.
© Татьяна Селезнева, член Союза писателей России
#ZСтихиТатьяныСелезневой #24февраля #СВО
ТРИ ДНЯ
Ты выжил там, где властвовала смерть.
Она тебя, мой брат, три дня пытала.
Ты мог бы сдаться, мог бы не терпеть,
Но для тебя погибнуть – было мало.
Израненный, средь дыма и огня,
Три дня лежал ты в поле у дороги,
Когда твои погибшие друзья
Уже в раю беседовали с Богом.
Ночами, в ожидании зари,
Боролся ты с чужой февральской стужей.
И чтобы жажду как-то усмирить,
Ты ел кровавый снег и пил из лужи.
Бои гремели где-то в стороне:
Рвались снаряды, голосили мины.
Едва дыша, ты думал о жене
И некрещёном годовалом сыне.
На третью ночь тебя нашли свои.
Играло небо звёздною картечью.
И даже громогласные бои
Не заглушали звуков русской речи.
...Живи, мой братец, всем смертям назло.
Со временем затянутся все раны.
И знай, тебе не просто повезло –
У Бога на тебя другие планы.
© Сергей Лобанов, член Союза писателей России, участник СВО
#ZСтихиСергеяЛобанова #24февраля #СВО
Ты выжил там, где властвовала смерть.
Она тебя, мой брат, три дня пытала.
Ты мог бы сдаться, мог бы не терпеть,
Но для тебя погибнуть – было мало.
Израненный, средь дыма и огня,
Три дня лежал ты в поле у дороги,
Когда твои погибшие друзья
Уже в раю беседовали с Богом.
Ночами, в ожидании зари,
Боролся ты с чужой февральской стужей.
И чтобы жажду как-то усмирить,
Ты ел кровавый снег и пил из лужи.
Бои гремели где-то в стороне:
Рвались снаряды, голосили мины.
Едва дыша, ты думал о жене
И некрещёном годовалом сыне.
На третью ночь тебя нашли свои.
Играло небо звёздною картечью.
И даже громогласные бои
Не заглушали звуков русской речи.
...Живи, мой братец, всем смертям назло.
Со временем затянутся все раны.
И знай, тебе не просто повезло –
У Бога на тебя другие планы.
© Сергей Лобанов, член Союза писателей России, участник СВО
#ZСтихиСергеяЛобанова #24февраля #СВО
***
Приблизятся сроки, и даже убитых спасут,
И как же сольются они в благодарственном кличе -
Не вечно ничто посреди окровавленных смут,
Изменится ветер, и мир поменяет обличье.
Изменится ветер, и стихнут удары кувалд
В авиационных и танкоремонтных ангарах,
Саперные роты пройдут за квадратом квадрат,
И в общем и целом война догорит, как огарок,
И можно поспорить, какое увечье больней -
Любым умозрениям обоснования слабы -
Вовек не сравнятся со стонами госпиталей
Ни крики победные и ни салютные залпы.
© Сергей Арутюнов, член Союза писателей России, доцент Литературного института им. А. М. Горького
#ZСтихиСергеяАрутюнова #24февраля #СВО
Приблизятся сроки, и даже убитых спасут,
И как же сольются они в благодарственном кличе -
Не вечно ничто посреди окровавленных смут,
Изменится ветер, и мир поменяет обличье.
Изменится ветер, и стихнут удары кувалд
В авиационных и танкоремонтных ангарах,
Саперные роты пройдут за квадратом квадрат,
И в общем и целом война догорит, как огарок,
И можно поспорить, какое увечье больней -
Любым умозрениям обоснования слабы -
Вовек не сравнятся со стонами госпиталей
Ни крики победные и ни салютные залпы.
© Сергей Арутюнов, член Союза писателей России, доцент Литературного института им. А. М. Горького
#ZСтихиСергеяАрутюнова #24февраля #СВО
МОЛИТВА О ПУЛЕ
Пуля, отлитая на заводе «Zaklady Metalove MESKO SA» в славянской Польше, весело и с пронзительной песней летела над замороженным январским полем славянской Луганщины. Ей было всё равно – прицельная она или шальная, 7,62 или 5,45, потому как лететь ей было целых пятьсот метров, а это долго как быстро. Налитая гордостью своего калибра, закручиваясь вокруг смещённого центра тяжести, описывая конус вокруг касательной к траектории, она не только пела, но и была подобна балерине, крутящей фуэте. Она чувствовала себя то родоначальницей громоздких ракет, то краеугольным атомом сложного механизма войны, то самым ярким мазком импрессиониста-баталиста, а то и кометой или даже звездой. Убийцей себя пуля не осознавала, потому что, по сути, была адиафорой. Пуля могла лететь почти четыре километра, а первые два - со скоростью восемьсот тридцать метров в секунду. Пуля именно в полёте была безупречно прекрасна. Пуля полагала, что она быстрее света и мысли, и нет ничего быстрее и прекраснее её…
Выпустивший пулю из снайперской винтовки «Бор» перший сержант Чорник сопроводил её мысленно скверным словом.
Молитва, рождённая в сердце матери из посёлка Ярково в российской Сибири, со скоростью божественной мысли летела навстречу пуле. Ей нужно было пролететь две тысячи шестьсот пятьдесят три километра, а это быстро как долго. Сорвавшись с потрескавшихся от мороза и слёз губ, она взмыла в небеса, и на крыле Архангела Михаила, что смахнуло с низких облаков большой снегопад на города и веси, устремилась на запад. Молитва была простая и не каноническая, о себе она знала только то, что родилась в больном сердце пожилой женщины, смотревшей в этот миг на образ Богородицы, прошла сквозь маленькое пламя свечи в руках этой женщины, и даже не все слова стояли в ней ровно и правильно. Молитва не знала, спасёт ли она кого-то от неминуемой гибели, она просто верила и летела со скоростью божественной мысли, которая несравнима ни с чем, потому что летит вне времени и пространства.
Прошептавшая молитву женщина проводила её в долгий путь крестным знамением и упала на колени…
Сержант Чистосердов поднялся с колен навстречу летящей пуле, но в эту частицу, в эту корпускулу земного мига со стороны Востока, где только-только вставало низкое зимнее Солнце, его догнала молитва на крыле Архангела Михаила. Маленькая, слабенькая, даже косноязычная, она лишь слегка подтолкнула его, и он чуть качнулся в сторону, а гордая и красивая, поющая песню смерти пуля полетела дальше, чтобы окончить свой путь в стволе дерева, о котором ничего не знала. Дерево хранило в себе уже две таких песни и несколько осколков. И ещё адиафора-пуля не знала, сколько её сестёр и братьев-осколков засели в сердце упавшей на колени перед образом Пресвятой Богородицы матери.
А молитва полетела дальше, потому что единожды сказанная молитва не имеет своего окончания, и, может быть, спасёт ещё нескольких сыновей, за которых молиться некому. Одному Богу известно…
© Сергей Козлов, российский писатель, член Союза писателей России c 1999 года, член Союза журналистов России. С февраля 2011 года — главный редактор журнала «Югра». Сергей Сергеевич — литературный редактор газеты «Тюменская область сегодня» и сопредседатель общества русской культуры Тюменской области.
#ZПрозаСергеяКозлова #24февраля #СВО
Пуля, отлитая на заводе «Zaklady Metalove MESKO SA» в славянской Польше, весело и с пронзительной песней летела над замороженным январским полем славянской Луганщины. Ей было всё равно – прицельная она или шальная, 7,62 или 5,45, потому как лететь ей было целых пятьсот метров, а это долго как быстро. Налитая гордостью своего калибра, закручиваясь вокруг смещённого центра тяжести, описывая конус вокруг касательной к траектории, она не только пела, но и была подобна балерине, крутящей фуэте. Она чувствовала себя то родоначальницей громоздких ракет, то краеугольным атомом сложного механизма войны, то самым ярким мазком импрессиониста-баталиста, а то и кометой или даже звездой. Убийцей себя пуля не осознавала, потому что, по сути, была адиафорой. Пуля могла лететь почти четыре километра, а первые два - со скоростью восемьсот тридцать метров в секунду. Пуля именно в полёте была безупречно прекрасна. Пуля полагала, что она быстрее света и мысли, и нет ничего быстрее и прекраснее её…
Выпустивший пулю из снайперской винтовки «Бор» перший сержант Чорник сопроводил её мысленно скверным словом.
Молитва, рождённая в сердце матери из посёлка Ярково в российской Сибири, со скоростью божественной мысли летела навстречу пуле. Ей нужно было пролететь две тысячи шестьсот пятьдесят три километра, а это быстро как долго. Сорвавшись с потрескавшихся от мороза и слёз губ, она взмыла в небеса, и на крыле Архангела Михаила, что смахнуло с низких облаков большой снегопад на города и веси, устремилась на запад. Молитва была простая и не каноническая, о себе она знала только то, что родилась в больном сердце пожилой женщины, смотревшей в этот миг на образ Богородицы, прошла сквозь маленькое пламя свечи в руках этой женщины, и даже не все слова стояли в ней ровно и правильно. Молитва не знала, спасёт ли она кого-то от неминуемой гибели, она просто верила и летела со скоростью божественной мысли, которая несравнима ни с чем, потому что летит вне времени и пространства.
Прошептавшая молитву женщина проводила её в долгий путь крестным знамением и упала на колени…
Сержант Чистосердов поднялся с колен навстречу летящей пуле, но в эту частицу, в эту корпускулу земного мига со стороны Востока, где только-только вставало низкое зимнее Солнце, его догнала молитва на крыле Архангела Михаила. Маленькая, слабенькая, даже косноязычная, она лишь слегка подтолкнула его, и он чуть качнулся в сторону, а гордая и красивая, поющая песню смерти пуля полетела дальше, чтобы окончить свой путь в стволе дерева, о котором ничего не знала. Дерево хранило в себе уже две таких песни и несколько осколков. И ещё адиафора-пуля не знала, сколько её сестёр и братьев-осколков засели в сердце упавшей на колени перед образом Пресвятой Богородицы матери.
А молитва полетела дальше, потому что единожды сказанная молитва не имеет своего окончания, и, может быть, спасёт ещё нескольких сыновей, за которых молиться некому. Одному Богу известно…
© Сергей Козлов, российский писатель, член Союза писателей России c 1999 года, член Союза журналистов России. С февраля 2011 года — главный редактор журнала «Югра». Сергей Сергеевич — литературный редактор газеты «Тюменская область сегодня» и сопредседатель общества русской культуры Тюменской области.
#ZПрозаСергеяКозлова #24февраля #СВО
Вдруг на мгновение от боли обессилев,
Поддашься слабости всё бросить и забыть,
Но тень раскрытых над тобою крыльев
Поможет выстоять под натиском судьбы.
Закрой глаза и «Отче наш» чуть слышно
Сам для себя губами повтори,
Ворота в рай чтоб для солдат-мальчишек
Гостеприимно Пётр отворил.
Нет на войне святых и атеистов,
Есть наши души в шрамах и рубцах.
Брат, перед боем надевай всё чистое
И верен будь до самого конца.
Не мы хотели ран или ожогов,
Пьянила кровь, густея на глазах,
И потому к тем, кто забыл про Бога,
По вечерам подкрадывался страх.
Пусть говорят про боевое братство,
Но мы уйдём - что будет после нас?
Как на духу, давно пора признаться,
Что раньше было легче, чем сейчас.
Когда с избытком Веры и Надежды,
Легко смотреть с Любовью в этот мир,
А подстрахует крестик под одеждой
И девять/девятнадцать, мой калибр.
© Сергей Ефимов, полковник полиции в отставке, ветеран специального отряда быстрого реагирования «РЫСЬ» МВД России, член Союза писателей России
#ZСтихиСергеяЕфимова
#24февраля #СВО
Поддашься слабости всё бросить и забыть,
Но тень раскрытых над тобою крыльев
Поможет выстоять под натиском судьбы.
Закрой глаза и «Отче наш» чуть слышно
Сам для себя губами повтори,
Ворота в рай чтоб для солдат-мальчишек
Гостеприимно Пётр отворил.
Нет на войне святых и атеистов,
Есть наши души в шрамах и рубцах.
Брат, перед боем надевай всё чистое
И верен будь до самого конца.
Не мы хотели ран или ожогов,
Пьянила кровь, густея на глазах,
И потому к тем, кто забыл про Бога,
По вечерам подкрадывался страх.
Пусть говорят про боевое братство,
Но мы уйдём - что будет после нас?
Как на духу, давно пора признаться,
Что раньше было легче, чем сейчас.
Когда с избытком Веры и Надежды,
Легко смотреть с Любовью в этот мир,
А подстрахует крестик под одеждой
И девять/девятнадцать, мой калибр.
© Сергей Ефимов, полковник полиции в отставке, ветеран специального отряда быстрого реагирования «РЫСЬ» МВД России, член Союза писателей России
#ZСтихиСергеяЕфимова
#24февраля #СВО
Февраль в Донбассе.. Снега уже нет.
На солнце днём, порою, даже жарко..
Сегодня к нам пришла "гуманитарка".
Стоит туман и нет чужих ракет..
За год войны почти забытый дом.
Привычно всё, о чем читал лишь в книжках.
Даст технике тяжелой передышку
Глубоко-вязкий, жирный чернозём..
Картина мира, где раскрывши рот,
Гружу мешки, как благостное бремя..
Природа вновь отсчитывает время
Подснежников. И птах зовёт в полёт.
Вкушая виды запахов весны
Среди своих- я счастлив, тих, спокоен,
Где нынче первый раз над ратным полем
Повисло счастье редкой тишины...
© Александр Марфунин, член Союза писателей России, участник СВО
#ZСтихиАлександраМарфунина #24февраля #СВО
На солнце днём, порою, даже жарко..
Сегодня к нам пришла "гуманитарка".
Стоит туман и нет чужих ракет..
За год войны почти забытый дом.
Привычно всё, о чем читал лишь в книжках.
Даст технике тяжелой передышку
Глубоко-вязкий, жирный чернозём..
Картина мира, где раскрывши рот,
Гружу мешки, как благостное бремя..
Природа вновь отсчитывает время
Подснежников. И птах зовёт в полёт.
Вкушая виды запахов весны
Среди своих- я счастлив, тих, спокоен,
Где нынче первый раз над ратным полем
Повисло счастье редкой тишины...
© Александр Марфунин, член Союза писателей России, участник СВО
#ZСтихиАлександраМарфунина #24февраля #СВО
МОЛИТВА О ПУЛЕ
Пуля, отлитая на заводе «Zaklady Metalove MESKO SA» в славянской Польше, весело и с пронзительной песней летела над замороженным январским полем славянской Луганщины. Ей было всё равно – прицельная она или шальная, 7,62 или 5,45, потому как лететь ей было целых пятьсот метров, а это долго как быстро. Налитая гордостью своего калибра, закручиваясь вокруг смещённого центра тяжести, описывая конус вокруг касательной к траектории, она не только пела, но и была подобна балерине, крутящей фуэте. Она чувствовала себя то родоначальницей громоздких ракет, то краеугольным атомом сложного механизма войны, то самым ярким мазком импрессиониста-баталиста, а то и кометой или даже звездой. Убийцей себя пуля не осознавала, потому что, по сути, была адиафорой. Пуля могла лететь почти четыре километра, а первые два - со скоростью восемьсот тридцать метров в секунду. Пуля именно в полёте была безупречно прекрасна. Пуля полагала, что она быстрее света и мысли, и нет ничего быстрее и прекраснее её…
Выпустивший пулю из снайперской винтовки «Бор» перший сержант Чорник сопроводил её мысленно скверным словом.
Молитва, рождённая в сердце матери из посёлка Ярково в российской Сибири, со скоростью божественной мысли летела навстречу пуле. Ей нужно было пролететь две тысячи шестьсот пятьдесят три километра, а это быстро как долго. Сорвавшись с потрескавшихся от мороза и слёз губ, она взмыла в небеса, и на крыле Архангела Михаила, что смахнуло с низких облаков большой снегопад на города и веси, устремилась на запад. Молитва была простая и не каноническая, о себе она знала только то, что родилась в больном сердце пожилой женщины, смотревшей в этот миг на образ Богородицы, прошла сквозь маленькое пламя свечи в руках этой женщины, и даже не все слова стояли в ней ровно и правильно. Молитва не знала, спасёт ли она кого-то от неминуемой гибели, она просто верила и летела со скоростью божественной мысли, которая несравнима ни с чем, потому что летит вне времени и пространства.
Прошептавшая молитву женщина проводила её в долгий путь крестным знамением и упала на колени…
Сержант Чистосердов поднялся с колен навстречу летящей пуле, но в эту частицу, в эту корпускулу земного мига со стороны Востока, где только-только вставало низкое зимнее Солнце, его догнала молитва на крыле Архангела Михаила. Маленькая, слабенькая, даже косноязычная, она лишь слегка подтолкнула его, и он чуть качнулся в сторону, а гордая и красивая, поющая песню смерти пуля полетела дальше, чтобы окончить свой путь в стволе дерева, о котором ничего не знала. Дерево хранило в себе уже две таких песни и несколько осколков. И ещё адиафора-пуля не знала, сколько её сестёр и братьев-осколков засели в сердце упавшей на колени перед образом Пресвятой Богородицы матери.
А молитва полетела дальше, потому что единожды сказанная молитва не имеет своего окончания, и, может быть, спасёт ещё нескольких сыновей, за которых молиться некому. Одному Богу известно…
© Сергей Козлов, российский писатель, председатель Тюменской писательской организации, член Союза писателей России c 1999 года, член Союза журналистов России. С февраля 2011 года — главный редактор журнала «Югра». Сергей Сергеевич — литературный редактор газеты «Тюменская область сегодня» и сопредседатель общества русской культуры Тюменской области.
#ZПрозаСергеяКозлова #24февраля #СВО
Пуля, отлитая на заводе «Zaklady Metalove MESKO SA» в славянской Польше, весело и с пронзительной песней летела над замороженным январским полем славянской Луганщины. Ей было всё равно – прицельная она или шальная, 7,62 или 5,45, потому как лететь ей было целых пятьсот метров, а это долго как быстро. Налитая гордостью своего калибра, закручиваясь вокруг смещённого центра тяжести, описывая конус вокруг касательной к траектории, она не только пела, но и была подобна балерине, крутящей фуэте. Она чувствовала себя то родоначальницей громоздких ракет, то краеугольным атомом сложного механизма войны, то самым ярким мазком импрессиониста-баталиста, а то и кометой или даже звездой. Убийцей себя пуля не осознавала, потому что, по сути, была адиафорой. Пуля могла лететь почти четыре километра, а первые два - со скоростью восемьсот тридцать метров в секунду. Пуля именно в полёте была безупречно прекрасна. Пуля полагала, что она быстрее света и мысли, и нет ничего быстрее и прекраснее её…
Выпустивший пулю из снайперской винтовки «Бор» перший сержант Чорник сопроводил её мысленно скверным словом.
Молитва, рождённая в сердце матери из посёлка Ярково в российской Сибири, со скоростью божественной мысли летела навстречу пуле. Ей нужно было пролететь две тысячи шестьсот пятьдесят три километра, а это быстро как долго. Сорвавшись с потрескавшихся от мороза и слёз губ, она взмыла в небеса, и на крыле Архангела Михаила, что смахнуло с низких облаков большой снегопад на города и веси, устремилась на запад. Молитва была простая и не каноническая, о себе она знала только то, что родилась в больном сердце пожилой женщины, смотревшей в этот миг на образ Богородицы, прошла сквозь маленькое пламя свечи в руках этой женщины, и даже не все слова стояли в ней ровно и правильно. Молитва не знала, спасёт ли она кого-то от неминуемой гибели, она просто верила и летела со скоростью божественной мысли, которая несравнима ни с чем, потому что летит вне времени и пространства.
Прошептавшая молитву женщина проводила её в долгий путь крестным знамением и упала на колени…
Сержант Чистосердов поднялся с колен навстречу летящей пуле, но в эту частицу, в эту корпускулу земного мига со стороны Востока, где только-только вставало низкое зимнее Солнце, его догнала молитва на крыле Архангела Михаила. Маленькая, слабенькая, даже косноязычная, она лишь слегка подтолкнула его, и он чуть качнулся в сторону, а гордая и красивая, поющая песню смерти пуля полетела дальше, чтобы окончить свой путь в стволе дерева, о котором ничего не знала. Дерево хранило в себе уже две таких песни и несколько осколков. И ещё адиафора-пуля не знала, сколько её сестёр и братьев-осколков засели в сердце упавшей на колени перед образом Пресвятой Богородицы матери.
А молитва полетела дальше, потому что единожды сказанная молитва не имеет своего окончания, и, может быть, спасёт ещё нескольких сыновей, за которых молиться некому. Одному Богу известно…
© Сергей Козлов, российский писатель, председатель Тюменской писательской организации, член Союза писателей России c 1999 года, член Союза журналистов России. С февраля 2011 года — главный редактор журнала «Югра». Сергей Сергеевич — литературный редактор газеты «Тюменская область сегодня» и сопредседатель общества русской культуры Тюменской области.
#ZПрозаСергеяКозлова #24февраля #СВО