Сейчас в Нячанге 6 утра, мы возвращаемся с экскурсии из другого города и нас развозят по гостиницам.

Весь берег забит вьетнамцами, которые занимаются зарядкой, никогда не видел, чтобы столько людей в 6 утра занимались спортом. Респект компартии!

⚡️ AirPods научат ПЕРЕВОДИТЬ РЕЧЬ прямо вам в ухо — языковые барьеры умрут уже в сентябре с релизом iOS 19.

Работать будет МОМЕНТАЛЬНО — собеседник будет говорить на своём языке, а вы будете слушать сразу русский перевод.

Наушники от Apple резко стали мастхэв гаджетом.

@exploitex

Спорт — это буквально часть их жизни и культуры, сейчас вечер, мы идем поужинать, и спортивные площадки опять забиты, а навстречу бегут бегуны, и именно вьетнамцы, а не гости. Я весь в восхищении!

Вьетнам: культурное многообразие как сила нации

Находясь во Вьетнаме, я оказался поражен тем, как эта страна подходит к собственной истории. В отличие от многих государств, застревающих в исторических обидах, Вьетнам демонстрирует удивительную способность преодолевать сложные исторические перипетии, принимая свое прошлое во всей его полноте.

Вьетнамская культура представляет собой настоящий пример интернационального духа. Страна, пережившая колонизацию, войны и множество внешних вторжений, не отвергает иностранные влияния, а творчески интегрирует их в свою самобытность, одновременно преодолевая сложные исторические конфликты.

Французское наследие прочно вошло в повседневную жизнь вьетнамцев. От архитектуры колониальных зданий до кофе со сгущенным молоком и bánh mì (вьетнамских багетов) — все это не отвергнуто как "колониальное прошлое", а стало неотъемлемой частью современной вьетнамской идентичности. Вьетнамцы превратили напоминания о колониальном прошлом в культурные достояния, привлекающие туристов и обогащающие национальную идентичность.

Китайское влияние заметно во многих аспектах культуры. Несмотря на тысячелетнюю историю сложных отношений с Китаем, Вьетнам сохранил и творчески адаптировал конфуцианские ценности, буддизм махаяны и множество культурных практик, сделав их по-настоящему своими. Коммунистическая партия Вьетнама стремится нормализовать отношения с Китаем, признавая важность конструктивного диалога. Древняя вражда уступает место прагматичному подходу и осознанию общих культурных корней.

Советское наследие до сих пор играет важную роль в развитии страны. От систем образования до архитектуры — Вьетнам интегрировал элементы советской помощи, не отказываясь от них после распада СССР, а находя им место в современном контексте.

Американские элементы также находят свое место в современном Вьетнаме. Несмотря на травматичный опыт войны, сегодня страна активно развивает отношения с США, а определенные элементы американской культуры органично вписываются в вьетнамскую действительность. Вместо того чтобы застрять в прошлом, Вьетнам смотрит в будущее, развивая взаимовыгодное сотрудничество при сохранении собственного суверенитета и идентичности.

Мечта для России

Наблюдая за этим удивительным подходом, я не могу не думать о том, что именно такой путь был бы идеальным для моей страны — России. Ведь Россия даже в большей степени, чем Вьетнам, является многонациональным государством с богатейшей историей взаимодействия разных культур и народов. Она всегда была и остается важной частью мировой культуры и политики.

К сожалению, нынешние тенденции к изоляционизму и злость, направленная вовне, деструктивны и лишь ослабляют потенциал страны. Пример Вьетнама убедительно показывает реальный конструктивный путь — принятие своей сложной истории во всем ее многообразии и интеграция различных влияний в единую, но многогранную национальную идентичность.

Этот подход напоминает мне принцип биологического разнообразия. Как генетическое смешение укрепляет генофонд и устраняет наследственные заболевания, так и культурная открытость обогащает общество. Зацикливание исключительно на "чистоте" собственной культуры приводит к стагнации и упадку, подобно тому, как близкородственное скрещивание ведет к генетическим проблемам.

Вьетнам убедительно демонстрирует, что принятие разнообразных элементов не размывает национальную идентичность, а укрепляет ее. Эта культурная гибкость помогает искоренять шовинизм и развивать по-настоящему яркую, живую культуру. Может быть, именно в этом и заключается настоящая национальная сила — не в отрицании сложного прошлого, а в способности учиться и расти, сохраняя при этом свою уникальную сущность.

Сегодня, когда во многих странах мира нарастают националистические настроения и стремление к изоляции, такой подход предлагает альтернативную модель. Здоровое государство и здоровая нация не боятся внешних влияний — они принимают их, адаптируют и делают своими. России, с ее невероятной историей взаимообогащения культур, есть чему поучиться у этой небольшой, но мудрой страны Юго-Восточной Азии.

Тарифная политика Трампа

Политика введения тарифов, инициированная администрацией Трампа, может быть проанализирована с марксистских позиций как структурная реакция на изменения в фундаментальных экономических условиях глобального капитализма. Исторический контекст здесь критически важен для понимания.

Исход западного капитала во второй половине XX века представлял собой закономерную фазу экспансии технологий предыдущего технологического уклада. Когда эти технологии достигли доминирующего положения в развитых экономиках, капитал устремился в регионы с дешевой рабочей силой, преимущественно в страны Азии, для максимизации нормы прибыли.

Глобальная экономическая система столкнулась с двойным вызовом: перепроизводством товаров предыдущего технологического уклада и одновременным развертыванием новой технологической революции, связанной с автоматизацией, искусственным интеллектом и роботизацией.

В этих условиях тарифная политика Трампа представляет собой не просто протекционистский маневр, а попытку структурной перестройки американской экономики. Цель состоит в том, чтобы стимулировать компании к возвращению производственных мощностей в США, но уже на качественно новой технологической основе. Используя преимущества США как крупнейшего потребительского рынка, Трамп стремится снизить прибыльность бизнес-моделей, основанных на эксплуатации дешевой рабочей силы в странах глобального Юга.

Разумеется, данная политика проводится не из альтруистических или патриотических соображений, а представляет интересы определенных фракций капитала – прежде всего технологических корпораций, которые станут поставщиками средств производства для модернизированных предприятий. В этом контексте роль Илона Маска с его разработками в сфере антропоморфных роботов и искусственного интеллекта приобретает особое значение – он потенциально становится одним из ключевых бенефициаров данного курса.

Борьба Маска с государственным регулированием технологий представляет собой не что иное, как попытку увеличить норму прибыли за счет минимизации издержек, связанных с соблюдением регуляторных требований. Это также соответствует обещаниям Трампа о снижении налогового бремени, что формирует комплексные условия для повышения рентабельности технологического капитала.

Показательно, что технологические олигархи, ранее позиционировавшие себя как сторонники либеральных ценностей (Цукерберг, Безос и др.), оперативно переориентировались на поддержку Трампа. Это демонстрирует приоритет классовых интересов над идеологическими предпочтениями: представители технологического капитала осознают, что в рамках новой экономической политики они получат привилегированное положение как поставщики технологических решений для модернизируемых производств.

Трамп обоснованно прогнозирует, что переходный период будет сопряжен с рецессией по двум причинам. Во-первых, мировая экономика страдает от перепроизводства в секторах предыдущего технологического уклада. Во-вторых, процесс переноса и технологической модернизации производств создаст временную дисфункцию в экономической системе до формирования новых производственных цепочек.

Остается открытым вопрос о реализуемости данной стратегии и ее социальных последствиях. Высокотехнологичные производства, основанные на автоматизации и искусственном интеллекте, требуют минимального человеческого участия при высоком уровне квалификации работников. Это создает потенциал для усиления классового неравенства и формирования слоя структурно безработных.

Важно отметить, что аналогичные процессы технологической трансформации реализуются не только в США, но и в Китае, Европейском Союзе и других капиталистических экономиках. Это создает предпосылки для обострения межгосударственной конкуренции, которая, по сути, является проявлением конкуренции между различными национальными фракциями капитала за контроль над новыми технологиями и рынками. Что в ближайшей перспективе подтолкнет планету к новой мировой войне. В которой победитель как и США в 20 веке получит все, а это значит что для элит есть смысл в том что бы народ погибал в новой бойне за их интересы.

Сегодня мы отправились на остров Винперл, расположенный напротив Нячанга. Там мы обнаружили огромный парк развлечений, стилизованный под Диснейленд.

Мы приобрели вечерние билеты на посещение после 16 часов. Парк закрывается примерно в 18:30, после чего начинаются два шоу и фейерверк. С 16 до 18:30 мы успели посетить две площадки: аттракционы с огромным колесом обозрения, расположенным на горе (остров состоит из нескольких гор), и торговые павильоны.

Кроме того, на острове есть огромный аквапарк, который мы оставили на следующее посещение Вьетнама, которое, как мы решили, обязательно состоится. Мы перекусили в KFC и в конце вечера выпили по литру крафтового пива. Билет давал доступ почти на все аттракционы, кроме одного, на который мы не планировали кататься.

Затем мы стали свидетелями потрясающего шоу фонтанов и интерактивного представления мирового уровня, которое проходило на фоне диснеевского замка с проецируемым световым шоу. В представлении участвовало множество актеров и музыка, а завершилось всё фейерверком.

Стоимость билетов, KFC и пива на двоих составила 6 тысяч рублей, по 3 тысячи с человека. Я был удивлён, так как в Москве не видел ничего подобного. Вот что значит всё для людей!

Кстати, на острове было много вьетнамцев в простой одежде и с детьми что показывает что цены доступны не только туристам.

Социализм в эпоху цифровой автоматизации: новый взгляд на будущее труда и общества

В современном мире технологической революции мы наблюдаем фундаментальные изменения в структуре производства и труда. Роботизация, искусственный интеллект и автоматизация трансформируют экономику с беспрецедентной скоростью. В этих условиях стоит переосмыслить социалистические идеи не как реликт прошлого, а как возможный ответ на вызовы автоматизированного будущего.

Современное производство все меньше нуждается в человеческом труде традиционного типа. Заводы-автоматы, самоуправляемый транспорт, алгоритмизация многих интеллектуальных процессов создают реальность, в которой все меньше людей могут найти себе традиционное применение. Капиталистическая модель, ориентированная на максимизацию прибыли, видит в этом лишь возможность сокращения издержек, что приводит к концентрации благ у собственников средств производства, а не к всеобщему освобождению от рутинного труда.

В отличие от моделей прошлого, современный социализм может основываться не на централизованном планировании советского образца, а на сочетании алгоритмического планирования с демократическим контролем. Представьте общество, где работники являются не исполнителями, а коллективными владельцами и стратегическими управляющими роботизированных производств. Искусственный интеллект выполняет расчеты и оптимизацию в рамках заданных людьми этических и социальных параметров, а рабочие советы принимают решения о направлениях развития.

Переход к такой модели, вероятно, будет постепенным. По мере того как автоматизация будет вытеснять все больше рабочих мест, общество столкнется с необходимостью создания промежуточных систем социальной поддержки. Безусловный базовый доход, в комбинации с масштабными программами переобучения и новыми формами общественно-полезной деятельности, может стать мостом к новому устройству общества.

Важно понимать, что полностью автоматизированные системы производства требуют не только технологических, но и культурных изменений – включая пересмотр самих понятий труда, продуктивности и общественной полезности. Люди должны будут найти новые источники самореализации помимо традиционной трудовой деятельности.

Одна из проблем, которую придется решать в этом переходном периоде – предотвращение формирования нового класса технократов, монополизирующих контроль над автоматизированными системами. Демократизация технологических знаний, открытый доступ к алгоритмам и прозрачные системы принятия решений могут стать инструментами предотвращения новой формы неравенства.

Главное отличие этой модели от прежних социалистических экспериментов заключается в том, что она опирается не на идеологический догматизм, а на технологическую реальность нашего времени. Вопрос уже не в том, как перераспределить продукты человеческого труда, а в том, как распределить выгоды от труда машин, принадлежащих всему обществу.

Возможно, наиболее перспективной выглядит модель, в которой общественная координация экономики происходит через сетевые системы, обеспечивающие обмен информацией о потребностях и производственных возможностях между производственными единицами в режиме реального времени. Это делает возможным гибкое планирование без излишней бюрократии, характерной для старых моделей плановой экономики.

Социализм в эпоху цифровой автоматизации – это не возврат к советским методам, а качественно новая ступень развития общества, основанная на использовании технологий автоматизации, которые для нас производит капитализм, для достижения всеобщего благосостояния. Это путь к реализации старой мечты об освобождении человечества от необходимости тяжелого труда ради выживания и создании условий для творческой самореализации каждой личности.

Сегодня точно уже можно сказать, что технологических ограничений для формирования такой системы НЕТ! Нужен лишь политический субъект и воля масс.

Иногда общаясь в левых чатиках возникает стойкое ощущение, что переписываешься не с живым человеком, а с нейросетью с подгруженными в нее работами МЭЛС, причём чем ближе к Сталину, тем более искусственно, тем больше цитат😂

А у вас бывает такое ощущение?

Ребят, меняйте язык пропаганды! Вы можете сказать всё тоже самое, но менее помпезно и современным языком, иначе так и будете сраться друг с другом в чатах, выясняя, кто более последовательный троцкист, сталинист, [нужное вставить].

Сегодня наш последний день в Нячанге, вечером поезд до Сайгона, а завтра уже в Москве.

Впервые в своей жизни я ощущаю тоску после отдыха. Обычно к концу я уже хочу домой, но не в этот раз. Хотя стоит признать, что за время с моей последней поездки в 21 году в отпуск многое изменилось: изменился я, изменилась моя страна, и мир тоже меняется существенным образом. Как минимум два из трех изменений происходят явно не в лучшую сторону. Мне как человеку, живущему и дышащему инновациями и прогрессом, невозможно принять тот путь архаизации и варварства, на который вступила любимая мной Россия, хоть и вступила она на него не в этом году и даже не в 21-м, как в прошлый раз, но если в прошлый раз в сердце теплилась надежда, что мы сможем своими усилиями остановить падение в пропасть, то сегодня и надежда мертва. Люди озлобились, люди варваризировались и традиционализировались, и я не могу взять в голову, почему массы столь легко распрощались со светлыми сторонами своей души, распрощались с живым и ищущим умом, большим сердцем и чувством сострадания друг к другу.

Я не хотел об этом писать, но многое я увидел по другим российским туристам во Вьетнаме, не по всем, были и интересные люди, и просто люди, но также было много и тех, кто принес злобу в сердцах в эту чудесную и мудрую азиатскую страну. Много самодовольства и требований при малом количестве культуры. Тут я очень горячо ощутил разделенность нашей страны, где с одной стороны были интеллигентные, интересные, но измученные страхом люди, с другой — злобные бандерлоги с завышенным самомнением. Скорее всего, это было всегда, просто сейчас время бандерлогов, а не людей, потому их поведение более смелое и заметное.

Также в этих ощущениях немалую долю играет и сам Вьетнам. Мы с женой и до поездки были очарованы им, но теперь мы просто влюбились. Самое ценное, что он нам дал, — это чувство освобождения от гнетущего страха, которое есть там, в Москве. Он будто бы обнял нас и приласкал наши изъеденные ржавчиной души и наполнил их теплотой. Если жизнь позволит, то мы обязательно сюда вернемся, ведь несмотря на то, что мы взяли от этого отпуска максимум, мы не смогли погрузиться в глубину этой страны и на 10%.

Но теперь, по крайней мере, я знаю, что есть в мире место, где не все идет под откос, где люди остаются людьми, где веселье бьет через край и где по-человечески тепло. Спасибо тебе, Вьетнам! Ты подлечил мое сердце и дал возможность снова поверить в человечество, я верю, что у этой страны большое и великое будущее, у нее всё ещё впереди!

Технологическая революция и демография: как смягчить неизбежное

Мы стоим на пороге беспрецедентных изменений. Исследование Клаудии Голдин показало, как несоответствие между экономической модернизацией и гендерными ролями порождает демографический кризис. Но это лишь симптом более глубоких трансформаций.

Страны с быстрым экономическим скачком переживают демографическую зиму — рождаемость упала ниже 1,3 ребенка на женщину. Женщины работают наравне с мужчинами, но дома по-прежнему несут основное бремя обязанностей. Неудивительно, что молодые пары всё чаще выбирают жизнь без детей.

Чтобы смягчить негативные последствия, необходим комплексный подход из четырех взаимодополняющих моделей. Во-первых, "революция отцовства" — переосмысление роли мужчин в семье, расширение отцовских отпусков, гибкие графики работы. Это может восстановить баланс и дать женщинам возможность реализовать и профессиональные, и материнские стремления.

Во-вторых, современный феминизм должен не только бороться за равенство, но и укреплять автономию женщин в вопросах материнства. Женщинам необходимо стойкое ощущение, что даже без постоянного участия отца они справятся с воспитанием детей, потому что общество разделит с ними это бремя. Это особенно важно в контексте растущего числа матерей-одиночек и нестабильных партнерств.

В-третьих, общественная поддержка родительства должна выйти за рамки простых денежных выплат. Нам нужна гибкая система коллективного воспитания — от сетей взаимопомощи родителей до общественных пространств, где дети могут находиться под присмотром, пока родители работают. Такие решения обеспечат и социализацию детей, и возможность для родителей полноценно участвовать в экономической жизни.

В-четвертых, технологическая революция должна работать на благо семьи. Интеграция AI-систем в домашнее хозяйство может значительно снизить бытовую нагрузку на родителей. От умных домов, оптимизирующих энергопотребление, до систем, помогающих с планированием питания и обучением детей — технологии способны трансформировать самые трудоемкие аспекты родительства.

При этом важно учитывать культурные различия. В прогрессивных обществах можно активнее развивать общественное воспитание и технологические решения. В более традиционных районах не стоит форсировать феминистическую повестку, но необходимо постепенно готовить общество к современным реалиям через образование и диалог.

Образовательные системы требуют перестройки. В мире, где ИИ и роботы выполняют всё больше работы, ценность человека определяется способностью к эмпатии, творчеству, социальному взаимодействию. Эти качества станут нашим якорем в бурном море перемен.

Демократизация технологий и новый общественный договор необходимы для выживания общества. Базовый доход может стать не роскошью, а необходимостью в мире, где автоматизация вытесняет людей с рынка труда. Нам предстоит переосмыслить само понятие труда — возможно, создание искусства, забота о других, общественное служение будут цениться выше материального производства.

Прорывы в биотехнологиях ставят перед нами сложные этические вопросы. Границы допустимого должны определяться не технологическими возможностями, а общечеловеческими ценностями.

В эпоху глобальных потрясений локальные сообщества могут стать спасательным кругом. Укрепление местных связей поможет людям не чувствовать себя песчинками в бушующем океане перемен.

Технологическая революция неизбежна, но мы не обречены на пассивное наблюдение. В наших силах направить технологии на созидание, а не разрушение. В сумерках старого мира уже брезжит рассвет нового. И хотя нам не дано знать его точных очертаний, у нас есть компас — наши ценности, стремление к справедливости и сострадание. С этим компасом мы найдем путь даже в самую темную ночь.

🇭🇺 Венгрия отменяет подоходный налог для матерей. С 2026 года женщины с одним ребёнком не будут платить налог до 30 лет, а мамы двоих и более детей — пожизненно.

Премьер Виктор Орбан заявил, что страна строит первую в мире экономику, ориентированную на семью, и проводит крупнейшее налоговое сокращение в Европе. Он подчеркнул, что материнство не должно ставить женщин в худшее финансовое положение.

👉 FTT - подписаться

Впервые готов похвалить Орбана!