Напрасно чиновников порой упрекают в дефиците чувства юмора. Не имея возможности проявить публично, они отрываются в нейминге:
"Начальник управления цифровой трансформации ФСИН"
"Начальник управления цифровой трансформации ФСИН"
В рамках борьбы с квадро-чем-то-там предлагают ввести в закон понятие «нечеловеческий образ жизни». Ну и ответственность разную за пропаганду. Хорошо, что актеры Толоконников и Ролан Быков сумели вовремя отмазаться. А за Елену Санаеву уже тревожно. И даже за Евгения Герасимова. И еще который Буратино играл
А за оскорбление педагогов педагогами можно вплоть до уголовной. Это повысит социальную динамику в трудовых коллективах образовательных учреждений
«Затянувшаяся пауза». Сценарий № 3
Из цикла «Сценарии социальных трансформаций на горизонте 30-50 лет от ChatGPT». Полный список сценариев см. здесь.
Внутренние социальные, экономические и политические противоречия продолжают накапливаться, но реальных шагов для их решения не предпринимается или они значительно отстают от темпов обострения проблем. В результате создается ощущение временного «замораживания» конфликтов, где общество находится в состоянии напряженного ожидания, а управленческая система медленно реагирует на вызовы. Это может привести к медленному разложению социальной ткани и к взрывоопасной ситуации, если накопленные противоречия начнут разрешаться хаотично.
Углубляется расслоение общества и возрастает недовольство отдельных социальных групп, которые начинают ощущать нарастающее разочарование в существующей системе. Это может касаться как экономических, так и культурных противоречий — например, региональных дисбалансов, неравномерного доступа к ресурсам, непреодоленных этнических или классовых конфликтов.
В России таким примером может служить конец 1980-х годов, когда экономическая система, уже утратившая способность к эффективному развитию, все еще поддерживала стабильность, но при этом недовольство нарастало, а политическая система не предпринимала своевременных мер для их разрешения. Во многих латиноамериканских странах в конце XX века накапливались социальные и экономические проблемы (бедность, коррупция, неравенство), но политическая элита была не способна или не хотела реагировать на эти вызовы до тех пор, пока ситуация не выходила из-под контроля.
Политическая система характеризуется либо слабой способностью к адаптации, либо сознательным замедлением изменений со стороны властей. В управлении преобладают краткосрочные и символические меры, направленные скорее на отсрочку решения проблем, чем на их кардинальное устранение. Имеющиеся механизмы контроля скорее поддерживают иллюзию управления, чем решают реальные проблемы. В Венесуэле в конце 2000-х годов накопление экономических проблем из-за падения нефтяных цен и гиперинфляции сопровождалось краткосрочными мерами вместо реальных реформ. Политическая элита предпочитала удерживать контроль с помощью репрессивных и популистских методов, что в конечном итоге привело к ухудшению ситуации.
Экономическая ситуация характеризуется замедлением развития или стагнацией. Существующие противоречия, такие как неравномерное распределение ресурсов, неэффективные институты или зависимость от отдельных секторов экономики (например, сырьевых), накапливаются, но правительство откладывает их решение на будущее. Примером может служить российская экономическая ситуация в конце 2000-х и начале 2010-х годов, когда зависимость от нефтегазовых доходов была очевидной, но меры по диверсификации экономики реализовывались медленно и часто оставались на уровне риторики.
В культурном плане ценности, связанные с государством и его ролью, начинают подвергаться критике. Социальная усталость, недовольство статус-кво и цинизм могут распространяться в обществе, что ослабляет социальную солидарность и усиливает индивидуалистические настроения по примеру позднего СССР.
Основными проблемами является рост противоречий между степенью социального напряжения и неспособностью политической системы реагировать на него, а также накопление потенциала социальных взрывов. Примером может служить Египет в период правления Хосни Мубарака, когда экономические трудности и политическое недовольство росли на протяжении десятилетий, пока не вылились в революцию 2011 года.
Из цикла «Сценарии социальных трансформаций на горизонте 30-50 лет от ChatGPT». Полный список сценариев см. здесь.
Внутренние социальные, экономические и политические противоречия продолжают накапливаться, но реальных шагов для их решения не предпринимается или они значительно отстают от темпов обострения проблем. В результате создается ощущение временного «замораживания» конфликтов, где общество находится в состоянии напряженного ожидания, а управленческая система медленно реагирует на вызовы. Это может привести к медленному разложению социальной ткани и к взрывоопасной ситуации, если накопленные противоречия начнут разрешаться хаотично.
Углубляется расслоение общества и возрастает недовольство отдельных социальных групп, которые начинают ощущать нарастающее разочарование в существующей системе. Это может касаться как экономических, так и культурных противоречий — например, региональных дисбалансов, неравномерного доступа к ресурсам, непреодоленных этнических или классовых конфликтов.
В России таким примером может служить конец 1980-х годов, когда экономическая система, уже утратившая способность к эффективному развитию, все еще поддерживала стабильность, но при этом недовольство нарастало, а политическая система не предпринимала своевременных мер для их разрешения. Во многих латиноамериканских странах в конце XX века накапливались социальные и экономические проблемы (бедность, коррупция, неравенство), но политическая элита была не способна или не хотела реагировать на эти вызовы до тех пор, пока ситуация не выходила из-под контроля.
Политическая система характеризуется либо слабой способностью к адаптации, либо сознательным замедлением изменений со стороны властей. В управлении преобладают краткосрочные и символические меры, направленные скорее на отсрочку решения проблем, чем на их кардинальное устранение. Имеющиеся механизмы контроля скорее поддерживают иллюзию управления, чем решают реальные проблемы. В Венесуэле в конце 2000-х годов накопление экономических проблем из-за падения нефтяных цен и гиперинфляции сопровождалось краткосрочными мерами вместо реальных реформ. Политическая элита предпочитала удерживать контроль с помощью репрессивных и популистских методов, что в конечном итоге привело к ухудшению ситуации.
Экономическая ситуация характеризуется замедлением развития или стагнацией. Существующие противоречия, такие как неравномерное распределение ресурсов, неэффективные институты или зависимость от отдельных секторов экономики (например, сырьевых), накапливаются, но правительство откладывает их решение на будущее. Примером может служить российская экономическая ситуация в конце 2000-х и начале 2010-х годов, когда зависимость от нефтегазовых доходов была очевидной, но меры по диверсификации экономики реализовывались медленно и часто оставались на уровне риторики.
В культурном плане ценности, связанные с государством и его ролью, начинают подвергаться критике. Социальная усталость, недовольство статус-кво и цинизм могут распространяться в обществе, что ослабляет социальную солидарность и усиливает индивидуалистические настроения по примеру позднего СССР.
Основными проблемами является рост противоречий между степенью социального напряжения и неспособностью политической системы реагировать на него, а также накопление потенциала социальных взрывов. Примером может служить Египет в период правления Хосни Мубарака, когда экономические трудности и политическое недовольство росли на протяжении десятилетий, пока не вылились в революцию 2011 года.
Телеканал "Культура" вправе поставить вечный русский вопрос: "А нас-то за что?"
Если вдуматься, то борьба с ЛГБТ, квадро-кем-то там и много похожих историй - это искреннее считывание моды как чуждого нетрадиционного влияния. Примерно как советская власть с джинсами. Которые, казалось бы, ничем ей не мешали, но просто напрягали несанкционированной стихийной низовой популярностью.
В комментариях читатели пишут, что я ничего не понимаю и что ЛГБТ теперь - это идеология.
Не слишком ориентируюсь в терминах. Но в этой логике гетеросексуальность - тоже по большому счету идеология. Не самая худшая из возможных, кстати
Не слишком ориентируюсь в терминах. Но в этой логике гетеросексуальность - тоже по большому счету идеология. Не самая худшая из возможных, кстати
Рамзан Кадыров против средневековья:
(с) "Миграционную политику если и менять, то не таким отвратительным образом, когда остервенело бросаются на всех неместных, кто под руку попадется. Задерживают без каких-либо церемоний, причём в последнее время мероприятия эти проводятся очень жёстко. Разжигая в обществе ненависть к мигрантам, мы ничего хорошего не добьемся, а, напротив, только усугубим ситуацию. Поэтому призываю оставить эти средневековые подходы".
По содержанию спорить не с чем. Зато по форме на грани и практически за гранью нынешней двойной сплошной.
(с) "Миграционную политику если и менять, то не таким отвратительным образом, когда остервенело бросаются на всех неместных, кто под руку попадется. Задерживают без каких-либо церемоний, причём в последнее время мероприятия эти проводятся очень жёстко. Разжигая в обществе ненависть к мигрантам, мы ничего хорошего не добьемся, а, напротив, только усугубим ситуацию. Поэтому призываю оставить эти средневековые подходы".
По содержанию спорить не с чем. Зато по форме на грани и практически за гранью нынешней двойной сплошной.
«Замедленное эхо». Сценарий № 4
Из цикла «Сценарии социальных трансформаций на горизонте 30-50 лет от ChatGPT». Полный список сценариев см. здесь.
Мировые тенденции — технологические, экономические, экологические и культурные — начинают оказывать всё большее влияние на страну, однако местная политическая система не успевает своевременно адаптироваться к этим вызовам. Это ведёт к нарастанию диссонанса между внутренней динамикой и глобальной реальностью. Такая задержка может быть связана как с неготовностью элит, так и с неспособностью институтов справляться с вызовами.
Социальные процессы внутри страны начинают всё больше определяться глобальными трендами, такими как цифровизация, изменение модели потребления, рост международной миграции, культурные сдвиги и трансформация трудовых рынков. Противоречия, накопленные в рамках глобализации, начинают ощущаться в России, например, усиление неравенства, автоматизация рабочих мест, демографический кризис или культурные конфликты, связанные с изменением глобальных ценностей по образцу стран Восточной Европы в начале 2000-х годов, когда местные общества начинали испытывать давление со стороны внешних экономических и культурных факторов. В Польше, Чехии или Венгрии внешние вызовы, связанные с интеграцией в мировую экономику и ценностную систему, привели к культурным и политическим конфликтам, что требовало постепенной адаптации. Однако многие из этих процессов, несмотря на их очевидность, встретили задержку в регулировании.
Власти могут признавать существование глобальных трендов, но действуют по принципу минимизации риска и отсрочки радикальных реформ. Вместо стратегической адаптации к мировым вызовам — будь то климатические изменения, технологические революции или новые культурные нормы — страна продолжает следовать прежнему курсу, пока изменения не станут критическими. Примером может служить поздняя Османская империя в XIX веке, где глобальные изменения, связанные с индустриализацией и западными политическими идеями, медленно проникали в общество, но центральная власть с большим опозданием адаптировалась к новым реалиям, что привело к постепенному ослаблению государства.
Экономическая система сталкивается с давлением глобальных процессов, таких как технологические изменения, кризис ресурсной зависимости и требования к устойчивому развитию. В период после распада СССР многие постсоветские страны оказались в состоянии «зависшего развития», когда процессы глобализации оказывали влияние на их экономику, но меры по адаптации к новым условиям принимались с опозданием. В итоге экономики столкнулись с дефицитом конкурентоспособности и зависимостью от мировых рынков сырья.
Традиционные культурные установки и ценности начинают сталкиваться с новыми вызовами, такими как глобализация, рост культурного многообразия и изменения в представлениях о правах человека, гендерных ролях, экологии и других аспектах. Однако местная культурная система медленно реагирует на эти изменения. Пример: в начале XXI века в ряде европейских стран произошли культурные конфликты, когда миграционные потоки и расширение ЕС привели к необходимости адаптации к новым ценностным системам, что вызвало сопротивление у консервативных сегментов общества.
Задержка в регулировании глобальных процессов может привести к серьёзным кризисам в долгосрочной перспективе, особенно если глобальные изменения начнут приобретать острый характер, например, экологические или миграционные кризисы. Пример - Бразилия в начале 2010-х годов, когда вызовы, связанные с экономической глобализацией и усилением социальной неравномерности, привели к массовым протестам и политическим кризисам. Интересен опыт Мексики: на протяжении многих лет она сталкивалась с вызовами глобальной торговли и миграции, но её политическая система долгое время не могла эффективно справляться с этими проблемами.
Из цикла «Сценарии социальных трансформаций на горизонте 30-50 лет от ChatGPT». Полный список сценариев см. здесь.
Мировые тенденции — технологические, экономические, экологические и культурные — начинают оказывать всё большее влияние на страну, однако местная политическая система не успевает своевременно адаптироваться к этим вызовам. Это ведёт к нарастанию диссонанса между внутренней динамикой и глобальной реальностью. Такая задержка может быть связана как с неготовностью элит, так и с неспособностью институтов справляться с вызовами.
Социальные процессы внутри страны начинают всё больше определяться глобальными трендами, такими как цифровизация, изменение модели потребления, рост международной миграции, культурные сдвиги и трансформация трудовых рынков. Противоречия, накопленные в рамках глобализации, начинают ощущаться в России, например, усиление неравенства, автоматизация рабочих мест, демографический кризис или культурные конфликты, связанные с изменением глобальных ценностей по образцу стран Восточной Европы в начале 2000-х годов, когда местные общества начинали испытывать давление со стороны внешних экономических и культурных факторов. В Польше, Чехии или Венгрии внешние вызовы, связанные с интеграцией в мировую экономику и ценностную систему, привели к культурным и политическим конфликтам, что требовало постепенной адаптации. Однако многие из этих процессов, несмотря на их очевидность, встретили задержку в регулировании.
Власти могут признавать существование глобальных трендов, но действуют по принципу минимизации риска и отсрочки радикальных реформ. Вместо стратегической адаптации к мировым вызовам — будь то климатические изменения, технологические революции или новые культурные нормы — страна продолжает следовать прежнему курсу, пока изменения не станут критическими. Примером может служить поздняя Османская империя в XIX веке, где глобальные изменения, связанные с индустриализацией и западными политическими идеями, медленно проникали в общество, но центральная власть с большим опозданием адаптировалась к новым реалиям, что привело к постепенному ослаблению государства.
Экономическая система сталкивается с давлением глобальных процессов, таких как технологические изменения, кризис ресурсной зависимости и требования к устойчивому развитию. В период после распада СССР многие постсоветские страны оказались в состоянии «зависшего развития», когда процессы глобализации оказывали влияние на их экономику, но меры по адаптации к новым условиям принимались с опозданием. В итоге экономики столкнулись с дефицитом конкурентоспособности и зависимостью от мировых рынков сырья.
Традиционные культурные установки и ценности начинают сталкиваться с новыми вызовами, такими как глобализация, рост культурного многообразия и изменения в представлениях о правах человека, гендерных ролях, экологии и других аспектах. Однако местная культурная система медленно реагирует на эти изменения. Пример: в начале XXI века в ряде европейских стран произошли культурные конфликты, когда миграционные потоки и расширение ЕС привели к необходимости адаптации к новым ценностным системам, что вызвало сопротивление у консервативных сегментов общества.
Задержка в регулировании глобальных процессов может привести к серьёзным кризисам в долгосрочной перспективе, особенно если глобальные изменения начнут приобретать острый характер, например, экологические или миграционные кризисы. Пример - Бразилия в начале 2010-х годов, когда вызовы, связанные с экономической глобализацией и усилением социальной неравномерности, привели к массовым протестам и политическим кризисам. Интересен опыт Мексики: на протяжении многих лет она сталкивалась с вызовами глобальной торговли и миграции, но её политическая система долгое время не могла эффективно справляться с этими проблемами.
«Проведение матча со сборной России будет зависеть от условий, которые могут быть предложены Российским футбольным союзом», — сообщил президент Федерации футбола Бурунди Александр Муенге.
Лучшая политика - честная политика.
Лучшая политика - честная политика.
Пишут про идеи ввести ответственность за гадание, порчу и приворот.
Будем надеяться, что здравый смысл восторжествует. И наказание за порчу будет более серьезным.
Будем надеяться, что здравый смысл восторжествует. И наказание за порчу будет более серьезным.
Тема неожиданно высоких пропалестинских настроений на Западе недораскрыта
10-летний сын спрашивает: что побудило ХАМАС провести атаку на Израиль 7 октября 2023 года. На что они рассчитывали?
ChatGPT: Между палестинцами и израильтянами уже давно идет конфликт из-за того, кто должен владеть определенными территориями. ХАМАС считает, что Израиль забрал у палестинцев земли, и они хотят вернуть их обратно Они надеялись показать свою силу, чтобы их поддержали другие палестинцы и союзники, а также привлечь внимание всего мира к своей борьбе.
А подетальнее?
ChatGPT: ХАМАС решил атаковать Израиль 7 октября 2023 года по нескольким причинам:
1. Давний конфликт: Палестинцы и израильтяне уже много лет спорят о том, кому должны принадлежать некоторые земли, особенно в таких местах, как сектор Газа и Западный берег реки Иордан. Палестинцы считают, что эти земли — их, а Израиль установил над ними контроль. Поэтому ХАМАС видит в атаке способ бороться за возвращение этих территорий.
2. Ответ на действия Израиля: В последние годы происходили события, которые усилили напряжение. ХАМАС мог почувствовать, что Израиль делает слишком много действий, которые ущемляют палестинцев, и решил ударить в ответ.
3. Показать свою силу: ХАМАС хотел показать, что они способны на серьезные действия и что их нельзя игнорировать. Это могло быть сделано, чтобы получить больше поддержки от людей, которые живут в Палестине или поддерживают их в других странах.
4. Привлечение внимания: ХАМАС мог рассчитывать на то, что такая крупная атака заставит мир обратить внимание на их проблемы и, возможно, заставит другие страны помочь им.
Таким образом, они надеялись на то, что смогут ослабить Израиль, добиться поддержки внутри Палестины и привлечь мировых лидеров, чтобы те помогли им в их борьбе за земли.
А палестинцы могли выиграть? Или не было особых шансов?
ChatGPT: Шансы палестинцев выиграть в такой масштабной атаке, как 7 октября 2023 года, были крайне малы по нескольким причинам:
1. Сильная армия Израиля: Израиль обладает одной из самых мощных и технологически продвинутых армий в мире, включая хорошо подготовленные сухопутные войска, авиацию, флот и систему противоракетной обороны «Железный купол», которая может перехватывать ракеты, запущенные с палестинской стороны.
2. Международная поддержка Израиля: Израиль получает большую поддержку от других стран, особенно от США и европейских государств, что дает ему дополнительные ресурсы и влияние на международной арене. Это затрудняет палестинцам достижение своих целей через силовые действия.
3. Ограниченные ресурсы ХАМАС: ХАМАС, хоть и обладает военными возможностями, не имеет такого количества оружия и ресурсов, как у Израиля. Это не регулярная армия, а вооруженная группа, которая действует в условиях ограниченного доступа к современным технологиям и вооружениям.
4. Цель атак: Главной целью ХАМАС было, скорее всего, не полное уничтожение Израиля (что практически невозможно), а попытка нанести ему ощутимый урон и продемонстрировать силу. Они могли рассчитывать на то, что такие действия вызовут хаос в Израиле, заставят его власти сделать уступки или привлекут больше внимания к палестинской проблеме на мировой арене.
Поэтому можно сказать, что ХАМАС, скорее всего, понимал, что победить полностью они не смогут, но надеялись достичь некоторых тактических целей — привлечь внимание, усилить свою поддержку внутри Палестины и вызвать ответные действия Израиля, которые могли бы вызвать международную критику.
10-летний сын спрашивает: что побудило ХАМАС провести атаку на Израиль 7 октября 2023 года. На что они рассчитывали?
ChatGPT: Между палестинцами и израильтянами уже давно идет конфликт из-за того, кто должен владеть определенными территориями. ХАМАС считает, что Израиль забрал у палестинцев земли, и они хотят вернуть их обратно Они надеялись показать свою силу, чтобы их поддержали другие палестинцы и союзники, а также привлечь внимание всего мира к своей борьбе.
А подетальнее?
ChatGPT: ХАМАС решил атаковать Израиль 7 октября 2023 года по нескольким причинам:
1. Давний конфликт: Палестинцы и израильтяне уже много лет спорят о том, кому должны принадлежать некоторые земли, особенно в таких местах, как сектор Газа и Западный берег реки Иордан. Палестинцы считают, что эти земли — их, а Израиль установил над ними контроль. Поэтому ХАМАС видит в атаке способ бороться за возвращение этих территорий.
2. Ответ на действия Израиля: В последние годы происходили события, которые усилили напряжение. ХАМАС мог почувствовать, что Израиль делает слишком много действий, которые ущемляют палестинцев, и решил ударить в ответ.
3. Показать свою силу: ХАМАС хотел показать, что они способны на серьезные действия и что их нельзя игнорировать. Это могло быть сделано, чтобы получить больше поддержки от людей, которые живут в Палестине или поддерживают их в других странах.
4. Привлечение внимания: ХАМАС мог рассчитывать на то, что такая крупная атака заставит мир обратить внимание на их проблемы и, возможно, заставит другие страны помочь им.
Таким образом, они надеялись на то, что смогут ослабить Израиль, добиться поддержки внутри Палестины и привлечь мировых лидеров, чтобы те помогли им в их борьбе за земли.
А палестинцы могли выиграть? Или не было особых шансов?
ChatGPT: Шансы палестинцев выиграть в такой масштабной атаке, как 7 октября 2023 года, были крайне малы по нескольким причинам:
1. Сильная армия Израиля: Израиль обладает одной из самых мощных и технологически продвинутых армий в мире, включая хорошо подготовленные сухопутные войска, авиацию, флот и систему противоракетной обороны «Железный купол», которая может перехватывать ракеты, запущенные с палестинской стороны.
2. Международная поддержка Израиля: Израиль получает большую поддержку от других стран, особенно от США и европейских государств, что дает ему дополнительные ресурсы и влияние на международной арене. Это затрудняет палестинцам достижение своих целей через силовые действия.
3. Ограниченные ресурсы ХАМАС: ХАМАС, хоть и обладает военными возможностями, не имеет такого количества оружия и ресурсов, как у Израиля. Это не регулярная армия, а вооруженная группа, которая действует в условиях ограниченного доступа к современным технологиям и вооружениям.
4. Цель атак: Главной целью ХАМАС было, скорее всего, не полное уничтожение Израиля (что практически невозможно), а попытка нанести ему ощутимый урон и продемонстрировать силу. Они могли рассчитывать на то, что такие действия вызовут хаос в Израиле, заставят его власти сделать уступки или привлекут больше внимания к палестинской проблеме на мировой арене.
Поэтому можно сказать, что ХАМАС, скорее всего, понимал, что победить полностью они не смогут, но надеялись достичь некоторых тактических целей — привлечь внимание, усилить свою поддержку внутри Палестины и вызвать ответные действия Израиля, которые могли бы вызвать международную критику.
Очень важно, что на фоне накопления недопониманий и отчуждений в отношениях Москвы и Еревана представители двух стран по-прежнему способны находить общие темы.
Пишут, в возрасте 90 лет умер журналист и народный депутат начала 90-х Иона Андронов. Фигура, как мне казалось (возможно, ошибочно - но не уверен), карикатурная - но одновременно успевший позаниматься с Михаилом Шемякиным спасением советских военнопленных в Афганистане. Главный сюрприз, наверное, в том, что он был жив все эти годы и в 2023 году даже успел издать книгу "Прощальные мемуары"
Блокировка мессенджеров - важная мера. Но бесконтрольное распространение запрещенной информации не остановить, пока не ограничен доступ к главному ее рассаднику - телефону.
«Ре-милитаризация». Сценарий № 5
Из цикла «Сценарии социальных трансформаций на горизонте 30-50 лет от ChatGPT». Полный список сценариев см. здесь. https://yangx.top/Vinogradov74/4750
Общественные и политические отношения структурируются вокруг жесткой иерархической системы, с приоритетом на централизованный контроль, дисциплину и подчинение. Происходит усиление стратификации и иерархии. Индивидуальная инициатива подчиняется коллективной цели, а мобилизация общества строится на идеологии, предполагающей национальное величие, солидарность перед лицом внешних и внутренних угроз. Это ведет к снижению значимости гражданских свобод, так как их рассматривают как источник разложения социальной дисциплины.
Примером могут служить общества с сильной милитаристской традицией, такие как Япония периода Мэйдзи, где модернизация сопровождалась милитаризацией общества и формированием вертикальной структуры, охватывающей все сферы жизни.
Политическая система в сценарии «Ре-милитаризация» строится вокруг сильного центра власти, действующего через жесткую вертикаль. Лидеры по сути превращаются в командующих, а их приказы воспринимаются как не подлежащие обсуждению. Парламентские или иные консультативные органы теряют свою значимость, уступая место централизованной бюрократии, которая выполняет директивы без особого внимания к общественному мнению. Примером может служить Турция времен Ататюрка, когда политическая система основывалась на жесткой иерархии, а армия играла ключевую роль не только в обороне страны, но и в управлении ею. Подобная структура наблюдалась также в Чили при Пиночете, где жесткая вертикаль власти обеспечивала подавление оппозиции и любые формы несогласия воспринимались как угроза государству.
Экономика подчиняется потребностям государства, особенно в сфере обороны. Государственные предприятия и ключевые частные игроки, особенно в секторах, связанных с военной промышленностью, энергетикой и инфраструктурой, попадают под строгий контроль. Примером может служить СССР во время Великой Отечественной войны, когда значительные ресурсы и человеческий капитал были перенаправлены на нужды фронта. Экономика работала на удовлетворение военных нужд, и любые отклонения от этой линии подавлялись. В России сценарий «Ре-милитаризация» может включать усиление роли государственных корпораций в стратегических секторах экономики, таких как энергетика и транспорт, и концентрацию на национальных проектах, связанных с обороной и инфраструктурой, направленных на поддержание военной мощи и внутренней стабильности.
Культурная динамика основывается на ценностях коллективизма, патриотизма, дисциплины и готовности к жертвоприношению ради государства. Культура строится на военных метафорах, где государство подобно армии противостоит внешним и внутренним врагам, а каждый гражданин — это солдат на своем посту. Для России этот сценарий может включать массовую пропаганду, ориентированную на милитаризацию сознания и воспитание поколений граждан, готовых «служить Родине» в широком смысле — не только в армии, но и на всех уровнях социальной жизни.
Потенциальное сопротивление этому сценарию может исходить как из элит, недовольных усилением военных структур, так и из гражданских институтов, которые потеряют свои позиции и влияние. Система может столкнуться с внутренними противоречиями, когда жесткая иерархия подавляет инициативу и креативность, необходимые для адаптации в меняющемся мире. Риски могут актуализироваться и в случае, если внешние угрозы окажутся преувеличенными, а ресурсное обеспечение внутренней стабильности будет подорвано из-за длительного акцента на милитаризацию экономики.
Из цикла «Сценарии социальных трансформаций на горизонте 30-50 лет от ChatGPT». Полный список сценариев см. здесь. https://yangx.top/Vinogradov74/4750
Общественные и политические отношения структурируются вокруг жесткой иерархической системы, с приоритетом на централизованный контроль, дисциплину и подчинение. Происходит усиление стратификации и иерархии. Индивидуальная инициатива подчиняется коллективной цели, а мобилизация общества строится на идеологии, предполагающей национальное величие, солидарность перед лицом внешних и внутренних угроз. Это ведет к снижению значимости гражданских свобод, так как их рассматривают как источник разложения социальной дисциплины.
Примером могут служить общества с сильной милитаристской традицией, такие как Япония периода Мэйдзи, где модернизация сопровождалась милитаризацией общества и формированием вертикальной структуры, охватывающей все сферы жизни.
Политическая система в сценарии «Ре-милитаризация» строится вокруг сильного центра власти, действующего через жесткую вертикаль. Лидеры по сути превращаются в командующих, а их приказы воспринимаются как не подлежащие обсуждению. Парламентские или иные консультативные органы теряют свою значимость, уступая место централизованной бюрократии, которая выполняет директивы без особого внимания к общественному мнению. Примером может служить Турция времен Ататюрка, когда политическая система основывалась на жесткой иерархии, а армия играла ключевую роль не только в обороне страны, но и в управлении ею. Подобная структура наблюдалась также в Чили при Пиночете, где жесткая вертикаль власти обеспечивала подавление оппозиции и любые формы несогласия воспринимались как угроза государству.
Экономика подчиняется потребностям государства, особенно в сфере обороны. Государственные предприятия и ключевые частные игроки, особенно в секторах, связанных с военной промышленностью, энергетикой и инфраструктурой, попадают под строгий контроль. Примером может служить СССР во время Великой Отечественной войны, когда значительные ресурсы и человеческий капитал были перенаправлены на нужды фронта. Экономика работала на удовлетворение военных нужд, и любые отклонения от этой линии подавлялись. В России сценарий «Ре-милитаризация» может включать усиление роли государственных корпораций в стратегических секторах экономики, таких как энергетика и транспорт, и концентрацию на национальных проектах, связанных с обороной и инфраструктурой, направленных на поддержание военной мощи и внутренней стабильности.
Культурная динамика основывается на ценностях коллективизма, патриотизма, дисциплины и готовности к жертвоприношению ради государства. Культура строится на военных метафорах, где государство подобно армии противостоит внешним и внутренним врагам, а каждый гражданин — это солдат на своем посту. Для России этот сценарий может включать массовую пропаганду, ориентированную на милитаризацию сознания и воспитание поколений граждан, готовых «служить Родине» в широком смысле — не только в армии, но и на всех уровнях социальной жизни.
Потенциальное сопротивление этому сценарию может исходить как из элит, недовольных усилением военных структур, так и из гражданских институтов, которые потеряют свои позиции и влияние. Система может столкнуться с внутренними противоречиями, когда жесткая иерархия подавляет инициативу и креативность, необходимые для адаптации в меняющемся мире. Риски могут актуализироваться и в случае, если внешние угрозы окажутся преувеличенными, а ресурсное обеспечение внутренней стабильности будет подорвано из-за длительного акцента на милитаризацию экономики.
Посты про социальную трансформацию. Хватит или еще?
Конечно, посты про сценарии социальной трансформации – это эксперимент. Вызванный: а) дефицитом дискуссий на этот счет (и ограгниченными возможносятями таких дискуссий), б) продолжением выявления мной глубин и тупиков общения с нынешней версией СhatGPT, в) дефицитом в отечественной традиции сравнительных моделей с другими странами – в лучшем случае идет сравнение с собственной историей или с самыми банальными примерами.
Определенно целью публикаций не является постижение будущего – оно вполне себе непостижимо или малопостижимо. Поэтому вопрос о том, нужно ли 3-5 сценариев или можно 30, лишен особого смысла. Набрасываем сценарии и смотрят, какие покажутся продуктивными и дадут повод для рефлексии. И возможно ли это вообще или дефицит дискуссий о сценариях связан не только с текущими табу, но и с периодом пониженного интереса к будущему, устойчивым нежеланием вовсе рефлексировать про него.
Пока самым ценным в набросанных вариантах мне кажутся: а) метафорические названия, б) аналоги с другими странами (но они будут повторяться – желтые жилеты будут возникать минимум трижды), в) показ самого факта, что потенциальных сценариев больше 2-3.
В целом такая рефлексия (и вообще роль политической экспертизы) казалась бы полезной в связи с отсутствием коллективного опыта у политической системы – и у властной, и у оппозиционной. Есть совокупность индивидуальных опытов, но попытки ими потереться друг об друга не слишком часты. А индивидуальный опыт всегда или слишком упрощен, или слишком отвлечен.
Поэтому какое-то время потерпите, мне пока по этой теме с собой интересно. Терпели же посты про ВДНХ. И еще несколько подобных штук у меня в планах.
Конечно, посты про сценарии социальной трансформации – это эксперимент. Вызванный: а) дефицитом дискуссий на этот счет (и ограгниченными возможносятями таких дискуссий), б) продолжением выявления мной глубин и тупиков общения с нынешней версией СhatGPT, в) дефицитом в отечественной традиции сравнительных моделей с другими странами – в лучшем случае идет сравнение с собственной историей или с самыми банальными примерами.
Определенно целью публикаций не является постижение будущего – оно вполне себе непостижимо или малопостижимо. Поэтому вопрос о том, нужно ли 3-5 сценариев или можно 30, лишен особого смысла. Набрасываем сценарии и смотрят, какие покажутся продуктивными и дадут повод для рефлексии. И возможно ли это вообще или дефицит дискуссий о сценариях связан не только с текущими табу, но и с периодом пониженного интереса к будущему, устойчивым нежеланием вовсе рефлексировать про него.
Пока самым ценным в набросанных вариантах мне кажутся: а) метафорические названия, б) аналоги с другими странами (но они будут повторяться – желтые жилеты будут возникать минимум трижды), в) показ самого факта, что потенциальных сценариев больше 2-3.
В целом такая рефлексия (и вообще роль политической экспертизы) казалась бы полезной в связи с отсутствием коллективного опыта у политической системы – и у властной, и у оппозиционной. Есть совокупность индивидуальных опытов, но попытки ими потереться друг об друга не слишком часты. А индивидуальный опыт всегда или слишком упрощен, или слишком отвлечен.
Поэтому какое-то время потерпите, мне пока по этой теме с собой интересно. Терпели же посты про ВДНХ. И еще несколько подобных штук у меня в планах.
(с) "Уже 4 ноября Национальный центр «Россия» откроет свои двери. В этот день начнет работу Международный симпозиум «Создавая будущее», участниками которого станут ученые и исследователи, футурологи и прогнозисты, писатели-фантасты и представители органов власти".
Найди лишнее за 5 секунд
Найди лишнее за 5 секунд
Отношения между Австралией и Новой Зеландией издалека кажутся безоблачными. Так ли это? Каковы зоны возможных противоречий (если они вообще есть).
ChatGPT:
Отношения между Австралией и Новой Зеландией действительно кажутся безоблачными. Обе страны активно сотрудничают в вопросах торговли, обороны, миграции и внешней политики. Однако можно выявить зоны потенциальных противоречий и даже отдельные исторические конфликты.
1. Исторический контекст: путь к формированию отдельных идентичностей
Несмотря на общие корни в Британской империи, Австралия и Новая Зеландия развили разные национальные идентичности. Австралия развивалась как индустриальная и ресурсная держава с сильной региональной амбицией. Новая Зеландия же формировала себя как «моральный лидер» в вопросах гуманизма, пацифизма и экологической устойчивости.
2. Различия в стратегической культуре и внешней политике
С конца 20-го века отношения Австралии и Новой Зеландии стали отличаться в вопросах внешней политики и безопасности. Австралия, особенно после Второй мировой войны, приняла курс на тесные военные отношения с США, активно участвует в военных операциях на Ближнем Востоке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, ее оборонная политика направлена на сохранение военной мощи в регионе. Новая Зеландия более известна своей политикой отказа от ядерного оружия и меньшим уровнем вовлеченности в агрессивные военные кампании. В 1986 году выход Новой Зеландии из АНЗЮС после разногласий по поводу захода американских ядерных судов в новозеландские порты обозначил серьезные различия в стратегической культуре.
3. Политика в отношении прав мигрантов и граждан
Австралия и Новая Зеландия имеют соглашение, которое позволяет гражданам двух стран свободно пересекать границы и жить на территории друг друга. Однако новозеландские граждане, несмотря на долгосрочное проживание в Австралии, не имеют полноценного доступа к социальным услугам и гражданству. Эти вопросы особенно обострились с начала 2010-х годов, когда Австралия начала ужесточать депортационные законы для иностранных граждан с судимостями, включая новозеландцев. Многих новозеландских граждан депортировали за незначительные преступления.
4. Торговля и экономическая зависимость
Соглашение о более тесных экономических отношениях (CER) с 1983 года заложило основы для одного из самых интегрированных торговых пространств в мире. Однако, несмотря на тесную экономическую интеграцию, Новая Зеландия в значительной степени зависит от Австралии как крупнейшего рынка для экспорта.
5. Климатическая политика как зона возможных разногласий
Новая Зеландия активно продвигает экологическую политику, включая цели по нулевым выбросам углерода и переход на возобновляемые источники энергии. Австралия, с другой стороны, до недавнего времени сохраняла консервативную позицию в отношении климатических вопросов из-за сильной зависимости от угля и других углеводородных ресурсов.
6. Экономические трения 1970-х годов
Вступление Великобритании в Европейский экономический союз (ныне ЕС) в 1973 году лишило Австралию и Новую Зеландию ключевого экспортного рынка, что привело к экономическим трениям между ними. Однако в 1983 году создание соглашения CER помогло преодолеть эти разногласия.
7. Роль в Тихоокеанском регионе
Австралия и Новая Зеландия являются ключевыми игроками в Южной части Тихого океана. Они имеют общие интересы в стабильности региона, предоставлении гуманитарной помощи и борьбе с изменением климата. Однако Австралия рассматривается как более агрессивный игрок, продвигающий свои геополитические интересы, в то время как Новая Зеландия делает акцент на гуманитарную дипломатию. Австралия заняла более жесткую позицию по отношению к расширяющемуся влиянию Китая, тогда как Новая Зеландия пытается балансировать, избегая конфронтации.
ChatGPT:
Отношения между Австралией и Новой Зеландией действительно кажутся безоблачными. Обе страны активно сотрудничают в вопросах торговли, обороны, миграции и внешней политики. Однако можно выявить зоны потенциальных противоречий и даже отдельные исторические конфликты.
1. Исторический контекст: путь к формированию отдельных идентичностей
Несмотря на общие корни в Британской империи, Австралия и Новая Зеландия развили разные национальные идентичности. Австралия развивалась как индустриальная и ресурсная держава с сильной региональной амбицией. Новая Зеландия же формировала себя как «моральный лидер» в вопросах гуманизма, пацифизма и экологической устойчивости.
2. Различия в стратегической культуре и внешней политике
С конца 20-го века отношения Австралии и Новой Зеландии стали отличаться в вопросах внешней политики и безопасности. Австралия, особенно после Второй мировой войны, приняла курс на тесные военные отношения с США, активно участвует в военных операциях на Ближнем Востоке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, ее оборонная политика направлена на сохранение военной мощи в регионе. Новая Зеландия более известна своей политикой отказа от ядерного оружия и меньшим уровнем вовлеченности в агрессивные военные кампании. В 1986 году выход Новой Зеландии из АНЗЮС после разногласий по поводу захода американских ядерных судов в новозеландские порты обозначил серьезные различия в стратегической культуре.
3. Политика в отношении прав мигрантов и граждан
Австралия и Новая Зеландия имеют соглашение, которое позволяет гражданам двух стран свободно пересекать границы и жить на территории друг друга. Однако новозеландские граждане, несмотря на долгосрочное проживание в Австралии, не имеют полноценного доступа к социальным услугам и гражданству. Эти вопросы особенно обострились с начала 2010-х годов, когда Австралия начала ужесточать депортационные законы для иностранных граждан с судимостями, включая новозеландцев. Многих новозеландских граждан депортировали за незначительные преступления.
4. Торговля и экономическая зависимость
Соглашение о более тесных экономических отношениях (CER) с 1983 года заложило основы для одного из самых интегрированных торговых пространств в мире. Однако, несмотря на тесную экономическую интеграцию, Новая Зеландия в значительной степени зависит от Австралии как крупнейшего рынка для экспорта.
5. Климатическая политика как зона возможных разногласий
Новая Зеландия активно продвигает экологическую политику, включая цели по нулевым выбросам углерода и переход на возобновляемые источники энергии. Австралия, с другой стороны, до недавнего времени сохраняла консервативную позицию в отношении климатических вопросов из-за сильной зависимости от угля и других углеводородных ресурсов.
6. Экономические трения 1970-х годов
Вступление Великобритании в Европейский экономический союз (ныне ЕС) в 1973 году лишило Австралию и Новую Зеландию ключевого экспортного рынка, что привело к экономическим трениям между ними. Однако в 1983 году создание соглашения CER помогло преодолеть эти разногласия.
7. Роль в Тихоокеанском регионе
Австралия и Новая Зеландия являются ключевыми игроками в Южной части Тихого океана. Они имеют общие интересы в стабильности региона, предоставлении гуманитарной помощи и борьбе с изменением климата. Однако Австралия рассматривается как более агрессивный игрок, продвигающий свои геополитические интересы, в то время как Новая Зеландия делает акцент на гуманитарную дипломатию. Австралия заняла более жесткую позицию по отношению к расширяющемуся влиянию Китая, тогда как Новая Зеландия пытается балансировать, избегая конфронтации.
А вот версия моего ChatGPT по поводу потенциальных противоречий между Австрией и Германией. получилось обстоятельнее, чем у Валерия Федорова. Но он только начинающий пользователь, так что вполне простительно.
1. Политическая независимость Австрии и нейтралитет. После вступления в ЕС Австрия сохраняет нейральный статус тва, что вызывает трения с Германией, активно интегрирующейся в структуру НАТО и участвующей в военных операциях.
2. Кризис миграции 2015 года. Германия открыла границы для сотен тысяч беженцев, а Австрия приняла более жесткие меры контроля, были разногласия в вопросах транзита мигрантов через австрийскую территорию.
3. Налогообложение цифровых компаний. В 2019 году Австрия ввела налог на цифровые компании. Германия не поддержала эту инициативу.
4. Энергетическая политика. Германия с 2011 года реализует программу Energiewende, отказавшись от атомной энергетики. В Австрии АЭС запрещены, но инфраструктура сильно зависит от экспорта немецкой энергии.
5. Конкуренция за влияние в ЕС. Германия часто доминирует в принятии решений. Австрия, особенно в годы канцлерства Курца, оппонировала по вопросам квот на беженцев и санкций в отношении РФ.
6. Туризм в Альпах. Страны соревнуются за привлечение туристов в альпийские курорты, немецкие туристы составляют основную долю иностранцев в австрийских Альпах.
7. Налоговые соглашения. В начале 2010-х годов Германия пыталась заключить соглашения с Австрией о раскрытии данных немецких граждан, уклоняющихся от налогов через австрийские банки, но Австрия сопротивлялась полному раскрытию банковской тайны.
8. Экономическая конкуренция на Балканах – в бывшей Югославии и Албании. В 2020 году австрийские компании оказались в конфликте с немецкими партнерами за право ведения инфраструктурных проектов в Сербии.
9. Строительство газопроводов. Германия поддерживала «Северный поток-2», в то время как Австрия стремилась увеличить закупки газа из других стран.
10. Память о нацизме. В 21 веке Австрия активно пересматривала свою роль во Второй мировой войне, дистанцируясь от немецкого прошлого. В 2020 году обострилась дискуссия о возвращении культурных ценностей.
11. Различия в трудовой миграции. Германия стимулирует привлечение высококвалифицированных мигрантов, а Австрия придерживается более сдержанной миграционной политики.
12. Конфликт вокруг угольной энергетики. В 2021 году Германия объявила о закрытии своих угольных электростанций. Австрия, зависимая от импорта немецкого угля, критиковала резкое изменение немецкой политики.
13. Международное правосудие и дела против корпораций. В 2019 году Австрия поддержала иск в ЕС против немецких автопроизводителей, обвиняя их в манипуляциях с выбросами дизельных двигателей.
14. Различные подходы к пандемии COVID-19. Германия инициировала более строгие меры карантина и ограничения, тогда как Австрия выбрала мягкие меры.
15. Экономические санкции против России. В 2014 году Германия активно поддержала санкции ЕС против России, тогда как позиция Австрии была мягче.
16. Торговля и конкурентоспособность. В начале 2000-х годов Австрия и Германия боролись за первенство в экспорте оборудования и технологий в Центральную и Восточную Европу – особенно в машиностроении и строительстве.
17. Железнодорожные проекты. Германия активно инвестировала в развитие высокоскоростных железных дорог, Австрия медлила с аналогичными проектами.
18. Цифровизация. Германия стала лидером в вопросах цифровой экономики и автоматизации производства. Австрия, сталкиваясь с внутренними вызовами, связанными с развитием IT-инфраструктуры, испытывает трудности с интеграцией немецких технологий на своем рынке.
19. Рыночные реформы и рабочее время. Германия в 2000-х провела реформы на рынке труда, включая повышение гибкости рабочего времени, а Австрия предпочла сохранять жесткие нормы.
20. Судьба еврозоны. Германия продвигала жесткие меры бюджетной дисциплины в еврозоне, особенно в контексте кризиса 2008 года, Австрия выступала за более мягкие подходы, опасаясь чрезмерного давления на свою экономику.
1. Политическая независимость Австрии и нейтралитет. После вступления в ЕС Австрия сохраняет нейральный статус тва, что вызывает трения с Германией, активно интегрирующейся в структуру НАТО и участвующей в военных операциях.
2. Кризис миграции 2015 года. Германия открыла границы для сотен тысяч беженцев, а Австрия приняла более жесткие меры контроля, были разногласия в вопросах транзита мигрантов через австрийскую территорию.
3. Налогообложение цифровых компаний. В 2019 году Австрия ввела налог на цифровые компании. Германия не поддержала эту инициативу.
4. Энергетическая политика. Германия с 2011 года реализует программу Energiewende, отказавшись от атомной энергетики. В Австрии АЭС запрещены, но инфраструктура сильно зависит от экспорта немецкой энергии.
5. Конкуренция за влияние в ЕС. Германия часто доминирует в принятии решений. Австрия, особенно в годы канцлерства Курца, оппонировала по вопросам квот на беженцев и санкций в отношении РФ.
6. Туризм в Альпах. Страны соревнуются за привлечение туристов в альпийские курорты, немецкие туристы составляют основную долю иностранцев в австрийских Альпах.
7. Налоговые соглашения. В начале 2010-х годов Германия пыталась заключить соглашения с Австрией о раскрытии данных немецких граждан, уклоняющихся от налогов через австрийские банки, но Австрия сопротивлялась полному раскрытию банковской тайны.
8. Экономическая конкуренция на Балканах – в бывшей Югославии и Албании. В 2020 году австрийские компании оказались в конфликте с немецкими партнерами за право ведения инфраструктурных проектов в Сербии.
9. Строительство газопроводов. Германия поддерживала «Северный поток-2», в то время как Австрия стремилась увеличить закупки газа из других стран.
10. Память о нацизме. В 21 веке Австрия активно пересматривала свою роль во Второй мировой войне, дистанцируясь от немецкого прошлого. В 2020 году обострилась дискуссия о возвращении культурных ценностей.
11. Различия в трудовой миграции. Германия стимулирует привлечение высококвалифицированных мигрантов, а Австрия придерживается более сдержанной миграционной политики.
12. Конфликт вокруг угольной энергетики. В 2021 году Германия объявила о закрытии своих угольных электростанций. Австрия, зависимая от импорта немецкого угля, критиковала резкое изменение немецкой политики.
13. Международное правосудие и дела против корпораций. В 2019 году Австрия поддержала иск в ЕС против немецких автопроизводителей, обвиняя их в манипуляциях с выбросами дизельных двигателей.
14. Различные подходы к пандемии COVID-19. Германия инициировала более строгие меры карантина и ограничения, тогда как Австрия выбрала мягкие меры.
15. Экономические санкции против России. В 2014 году Германия активно поддержала санкции ЕС против России, тогда как позиция Австрии была мягче.
16. Торговля и конкурентоспособность. В начале 2000-х годов Австрия и Германия боролись за первенство в экспорте оборудования и технологий в Центральную и Восточную Европу – особенно в машиностроении и строительстве.
17. Железнодорожные проекты. Германия активно инвестировала в развитие высокоскоростных железных дорог, Австрия медлила с аналогичными проектами.
18. Цифровизация. Германия стала лидером в вопросах цифровой экономики и автоматизации производства. Австрия, сталкиваясь с внутренними вызовами, связанными с развитием IT-инфраструктуры, испытывает трудности с интеграцией немецких технологий на своем рынке.
19. Рыночные реформы и рабочее время. Германия в 2000-х провела реформы на рынке труда, включая повышение гибкости рабочего времени, а Австрия предпочла сохранять жесткие нормы.
20. Судьба еврозоны. Германия продвигала жесткие меры бюджетной дисциплины в еврозоне, особенно в контексте кризиса 2008 года, Австрия выступала за более мягкие подходы, опасаясь чрезмерного давления на свою экономику.