На 21 году существования телеканала "Звезда" он впервые оказался в повестке. А до этого все так хорошо шло: было симпатичные уютное убежище любителей средних и хороших советских фильмов, иногда зачем-то ненадолго прерываемых на новости.

Рыбарь стал писать "Курское направление" вместо "Североукраинское".
Никогда бы не подумал, что читают

Не то чтобы «читают», но утренние новости 1 канала сменили тональность на более драматичную. Вместо ведущей в цветастом платье – суровый мужчина.
Вместо репортажей с счастливыми беженцами – кадры с ранеными и очередь за гуманитарной помощью. Вместо «ситуации» и «обстоятельств» вперемешку с «победа будет за нами» - «беспрецедентная попытка дестабилизации обстановки в ряде регионов нашей страны». Аббревиатуру «НАК» не расшифровывает (неужели кто-то кроме меня знает расшифровку?) – но новости начинают с НАК, а не с Минобороны. Конечно, обязательная программа про успехи военных, непоказ карт, уполчание о вчерашней колонне в силе. Нагнетания алармизма нет. Но общая интонация стала более созвучна достигнутым за последние дни результатам.
В целом изменение интонации заметно для чувствительного зрителя и легко пройдет мимо глаз и ушей бесчувственного.

Такое время, когда сбываются почти все прогнозы, даже самые полярные. Конечно, не одномоментно, а по очереди

Проблема оперативных совещаний только в одном. Одни участники не готовы сообщать реалистичную картину событий. Другие не особенно стремятся ее слушать

Топ-10 ненедружественных стран, которые могли бы выступить с комментариями относительно Курской области

1. Беларусь
2. Иран
3. Казахстан
4. Киргизия
5. Китай
6. КНДР
7. Сирия
8. Таджикистан
9. Узбекистан
10. Кто-нибудь из Африки

Но пока нет

Алексей Чадаев разжигает: "С нашей стороны интегрально желание "чтоб всё устаканилось" куда сильнее желания победы"

Официальная цифра эвакуированных и эвакуировавшихся - 76 тыс жителей приграничных районов Курской области (наверняка еще есть неподсчитанные, рассчитывающие на себя).
Это чуть больше 7% от всего населения Курской области. Или 60% от совокупной численности населения Большесолдатского, Глушковского, Кореневского, Льговского, Рыльского, Суджанского, Хомутовского районов и города Льгов.

(на цвета на карте не обращайте внимания, они про другое)

Из мемуаров экс-премьера Степашина о взятии чеченскими отрядами в августе 1996 года (завершившем первую чеченскую войны). На тот момент Степашин – начальник административного департамента аппарата правительства РФ, куратор силовых структур. Не то чтобы авторское объяснение про предательство было консенсусным у исследователей этого периода.

«В начале августа большая часть высоких чиновников, работавших в Чечне, улетела на инаугурацию Ельцина в Москву, она была запланирована на 9 августа. В Чечне остались командующий объединенной группировкой Константин Пуликовский, Вячеслав Михайлов и я. 6 августа, когда боевики предприняли очередную попытку штурма Грозного, я был в городе.
В этот день у меня было запланировано несколько встреч. Я сидел у Завгаева, обсуждал какие-то текущие вопросы. Собирался заночевать прямо в Доме правительства. Это в самом центре Грозного, напротив Управления ФСБ, которое я год назад создал. В перерыве между разговорами ко мне подошел кто-то из чеченцев и говорит: «Уезжайте отсюда. Сейчас в город войдут боевики». Как боевики? В городе около 15 тысяч наших военных плюс несколько тысяч подконтрольных администрации Завгаева милиционеров. Поверить в это было трудно. Но за эти годы я привык доверять своей интуиции, а она подсказывала, что оставаться в Доме правительства опасно. Мы с Завгаевым вышли через черный ход, сели в «жигули» и уехали на Ханкалу, где стояли наши части.
А боевики под руководством Масхадова действительно ночью вошли в Грозный как нож в масло. Очевидно, что за этим стояло предательство. Как и в Будённовске. Кто-то же пропустил их. Это очень странная история, не расследованная до сих пор. Огромная группировка, все, казалось бы, под контролем, военный опыт уже есть, и вдруг такой позор. Серьезное сопротивление оказали только чекисты, которые отстреливались всерьез и смогли уйти из города практически без потерь.
5 августа во время штурма связались с Ельциным, попытались ему объяснить, что происходит. Стало ясно, что о штурме ему никто до нас не доложил. Вообще было ощущение полной утраты управления ситуацией. Москва не понимала, что происходит. Идет подготовка к инаугурации, а вы тут опять со своей Чечней».

UPD Добавлю еще этот блок, чтобы потом сравнить с мемуарами Коха:
К 12 августа ситуация несколько стабилизировалась. Подходы к Грозному были заминированы, боевики оказались фактически в ловушке. Пуликовский выдвинул им ультиматум: либо сдаетесь, либо мы разнесем город. Ресурсов для решительных действий у него хватало, воли – тоже. Но Москва так и не дала добро на ответный удар. Вместо этого в Грозный прилетел Александр Лебедь и объявил о перемирии. Министр внутренних дел Анатолий Куликов, как и большая часть военных, была против тех уступок, на которые согласился Лебедь. Ведь к тому времени большая часть территории контролировалась федеральными войсками. (…) Началась новая глава чеченской истории, я этим уже не занимался.

Взятие Грозного в августе 1996 года в мемуарах Коха (можно сравнить с мемуарами Степашина в предыдущем посте):
6 августа, в 5 часов утра, с юга, юго-востока и северо-востока в Грозный вошли чеченские отряды под общим командованием Аслана Масхадова. Началась ставшая знаменитой операция “Джихад”. Одновременно с Грозным чеченцы атаковали Аргун и Гудермес. В Аргуне завязался бой, а вот Гудермес федералы сдали без боя.
Гарнизон Грозного состоял из шести тысяч солдат внутренних войск МВД, которые (по предложению Доку Завгаева) в значительной степени были сформированы из местных чеченцев. И десяти тысяч военнослужащих Минобороны, располагавшихся на военных базах в Ханкале и на аэродроме “Северный”.
Внутренние войска были хаотично рассредоточены на блокпостах по всему городу. Чеченцы зашли в город скрыто, обходя блокпосты и по сигналу, одновременно, практически все их блокировали. Началось систематическое уничтожение блокпостов. Их обстреливали из пулеметов, минометов и закидывали гранатами.
Буквально через час чеченские боевики уже взяли вокзал и захватили несколько вагонов с оружием (прежде всего - огромное количество гранатометов). Это резко усилило их огневую мощь. Еще через полчаса почти все чеченцы “завгаевского набора” перешли на сторону Масхадова. Таким образом, если в начале операции численность формирований Масхадова по разным оценкам колебалась от полутора до двух тысяч боевиков, то к полдню их было уже не меньше шести тысяч.
Войска Минобороны безучастно наблюдали за тем, как идет истребление их коллег из МВД. Лишь во второй половине следующего дня (7 августа) для деблокирования ключевых блокпостов в центр города были направлена армейская бронеколонна. Но время было упущено, чеченцы успели закрепиться в городе и из заранее подготовленных засад расстреляли эту колонну из гранатометов.
Не будет большой натяжкой сказать, что к 10 августа Масхадов практически полностью контролировал весь Грозный. Он разрешил российским военнослужащим беспрепятственно покинуть город при условии разоружения. Многие из них так и сделали.
Пуликовский вывел все войска (как армию, так и разбитые Масхадовым части МВД) за город и заявил, что тем самым он его окружил. Возможно, так оно и было. Но проверить это было невозможно.
(…) Официальная российская военная историография утверждает, что 13 августа Пуликовский объявил Масхадову ультиматум. Он потребовал от чеченцев предоставить возможность мирным жителями выйти из города, а самим боевикам в течении 48 часов разоружиться и тоже покинуть город. Но будто бы прибывший в этот момент Лебедь отменил ультиматум и вступил с Масхадовым в переговоры. Однако… получается странная картина: 48-часовой ультиматум действовал больше, чем двое суток, но никто из чеченцев его выполнять даже и не подумал, а сам Пуликовский, несмотря на истечение сроков ультиматума, никакого артиллерийского обстрела Грозного так и не начал. Это обстоятельство драматически противоречит рассказам Трошева и Пуликовского о том, что они были настроены самым решительным образом, а чеченцы сильно испугались, когда им был предъявлен ультиматум.
Лебедь, через голову военных, воспользовавшись неформальными каналами Березовского, вступил в прямой контакт с Масхадовым и между ними начались переговоры, причем довольно конструктивные. Скорее всего, военные выдохнули с облегчением: никому не хотелось повторения страшного “новогоднего” штурма Грозного. Да и не было у армейских генералов особого желания “спасать” изгнанных из Грозного сотрудников ВВ МВД. Ведь не секрет, что между этими ведомствами всегда были не очень дружеские отношения… О том, что армия оставалась в стороне, в одном из своих интервью говорил и глава МВД Куликов: “....А в те дни насторожили странные ­совпадения. Нападение боевиков на Грозный и безучастное отношение к этому Министерства обороны. Я бросил в бой все резервы милиции, Внутренних войск. Звонил Лебедю, Родионову, умолял: «Дайте два армейских полка!» Но они даже роты не дали…”

А еще недавно казалось, что это просто веселый мем из соцсетей - про книгу "Как перестать беспокоиться и начать паниковать"