ИМЕНА В ЧЕСТЬ. ИСТОКИ
(от адвоката Даниила Петрова)
При сравнении архивных фондов России до 1917 года и СССР бросается в глаза то, что зачатки многих советских уродств и искажений имели место ещё до революции. Существенная разница в том, что при царе – эти искажения были, скорее исключением, а вот при советской власти расцвели пышным цветом.
Например, перлюстрация (тайная читка чужих писем) было и до 1917 года, но при сравнении объёмов контроля за корреспонденцией видно, что в СССР доля слежки за перепиской возросла более чем в 10 раз. Или преследование неблагонадёжных и слежка за ними были и до 1917 года, но масштабы этого явления – детский лепет по сравнению с почти тотальным партийно-чекистским контролем при Совдепии. Или та же смертная казнь: за весь XIX век царское правительство прибегло к ней порядка 100 раз за доказанные жестокие преступления, в то время как в СССР были дни, когда убивали более 1000 неугодных.
Общее впечатление такое, что Советская власть при всех благих декларациях взяла из Российской Империи худшее и смогла преумножить его кратно: что-то в роде анти-селекции. К чему эти рассуждения?
Так, и в области названий некоторые зачатки советских особенностей появились уже до 1917 года. Очень умеренно по сути и в аптечных дозах по количеству. Те же мемориальные названия стали появляться ещё в XIX веке. Как правило, в честь императоров (Александровский проспект, Николаевская улица и пр.) или в честь великих русских деятелей культуры (улица Глинки вместо Никольской, Лермонтовский проспект, Пушкинская улица и пр.)
Но лучше всего веет предчувствием советского в названиях некоторых государственных организаций до 1917 года. Так, в одном из архивных дел в РГИА хранится переписка Департамента земледелия Министерства земледелия и государственных имущества за март 1914 года с разными учреждениями. 80% названий организаций-корреспондентов классические: как правило, содержат ссылку на местность, но оставшиеся 20%, при том, что не содержат ни советских отсылок к организаторам репрессий или к пропагандистским понятиям, мемориальной формой своей невольно напоминают о скором советском будущем. Вот лишь три примера:
Херсонское земское среднее сельскохозяйственное училище имени Императора Александра Второго.
Ковенское среднее сельскохозяйственное училище имени Статс-Секретаря П.А. Столыпина.
Алексеевское среднее сельскохозяйственное училище в память 300-летия Дома Романовых (г. Кинель Самарской губ).
Ещё больший интерес придаёт изучению этого архивного дела, что оказывается, директором Департамента земледелия был человек по фамилииЛЕНИН . Возможно, историкам стоит проверить, не повлияло ли на выбор Владимиром Ульяновым своего революционного псевдонима в предвкушении стать «хозяином земли русской» фамилия начальника Департамента земледелия.
Архивный источник: РГИА. Ф. 398.Оп. 72 Д. 28322.
(от адвоката Даниила Петрова)
При сравнении архивных фондов России до 1917 года и СССР бросается в глаза то, что зачатки многих советских уродств и искажений имели место ещё до революции. Существенная разница в том, что при царе – эти искажения были, скорее исключением, а вот при советской власти расцвели пышным цветом.
Например, перлюстрация (тайная читка чужих писем) было и до 1917 года, но при сравнении объёмов контроля за корреспонденцией видно, что в СССР доля слежки за перепиской возросла более чем в 10 раз. Или преследование неблагонадёжных и слежка за ними были и до 1917 года, но масштабы этого явления – детский лепет по сравнению с почти тотальным партийно-чекистским контролем при Совдепии. Или та же смертная казнь: за весь XIX век царское правительство прибегло к ней порядка 100 раз за доказанные жестокие преступления, в то время как в СССР были дни, когда убивали более 1000 неугодных.
Общее впечатление такое, что Советская власть при всех благих декларациях взяла из Российской Империи худшее и смогла преумножить его кратно: что-то в роде анти-селекции. К чему эти рассуждения?
Так, и в области названий некоторые зачатки советских особенностей появились уже до 1917 года. Очень умеренно по сути и в аптечных дозах по количеству. Те же мемориальные названия стали появляться ещё в XIX веке. Как правило, в честь императоров (Александровский проспект, Николаевская улица и пр.) или в честь великих русских деятелей культуры (улица Глинки вместо Никольской, Лермонтовский проспект, Пушкинская улица и пр.)
Но лучше всего веет предчувствием советского в названиях некоторых государственных организаций до 1917 года. Так, в одном из архивных дел в РГИА хранится переписка Департамента земледелия Министерства земледелия и государственных имущества за март 1914 года с разными учреждениями. 80% названий организаций-корреспондентов классические: как правило, содержат ссылку на местность, но оставшиеся 20%, при том, что не содержат ни советских отсылок к организаторам репрессий или к пропагандистским понятиям, мемориальной формой своей невольно напоминают о скором советском будущем. Вот лишь три примера:
Ковенское среднее сельскохозяйственное училище имени Статс-Секретаря П.А. Столыпина.
Алексеевское среднее сельскохозяйственное училище в память 300-летия Дома Романовых (г. Кинель Самарской губ).
Ещё больший интерес придаёт изучению этого архивного дела, что оказывается, директором Департамента земледелия был человек по фамилии
Архивный источник: РГИА. Ф. 398.Оп. 72 Д. 28322.
СЛОЖНОСТИ ИДЕНТИФИКАЦИИ В РОДОСЛОВНЫХ ДЕТЕКТИВАХ
(от адвоката Даниила Петрова)
Уже много раз в адвокатской практике сталкивался с проблемой тёзок: с полным совпадением не только фамилии, имени и отчества человека, но порой и даты рождения. В моих случаях это были граждане, например, с такими распространёнными фамилиями, как Борисов, Волков, Матвеев, Петров. Результатом этого идут массовые юридические ошибки. Чаще всего это списания долгов не с должника, а с его тёзки; аресты имущества не должника, а его тёзки. Однако могут быть и более замысловатые случаи.
Известен не один случай расстрела в СССР в 1930ые годы «не тех людей», которых приговорили. Советская карательная машина работала «методично» и забуксовать на выполнении спущенных из Кремля нормативов (лимитов) на расстрелы не могла. Отсюда поспешные убийства не просто невиновных, но даже не причастных.
Очередной пример сложности идентификации людей - из Тверской области. Человек по приговору суда отсидел год. Оказалось, что он на этапе следствия предъявил чужой паспорт. По чужому паспорту получил приговор и срок. Зачем так сделал? Скорее всего, за мзду взял на себя чужое преступление. Преступник при этом ходит на свободе. Чудесный сценарий для детективного фильма и потенциально непростая загадка для генеалога.
Те, кто занимаются исследованием истории семьи, всегда должны указанные риски держать в голове. Возможно, это причина возникновения того или иного родословного детектива.
А ведь, чем глубже в века, тем идентификация человека сложнее. Например, фамилии стали закрепляться за людьми массово только с реформ Столыпина. До того, - всё зависело от социального статуса человека, да от особенностей ведения метрических книг и прочих документов в соответствующем регионе или в церкви. Даже после Второй мировой войны в СССР оставалось несколько процентов бесфамильных людей, что показывали переписи. «Иван Михайлов», «Людмила Павлова», «Семён Николаев» и т.п. – это могли быть отсылки не к «имени+фамилии», а по старой русской традиции к «имени+ полуотчеству». В нынешней традиции это были бы Иван Михайлович, Людмила Павловна, Семён Николаевич, у которых НЕТ ФАМИЛИИ.
Иллюстрации: Рапорт от 18 апреля 1905 года Окружного надзирателя Веребьинского округа Санкт-Петербургского Императорского Воспитательного дома об осмотре питомца Воспитательного дома ВЛАДИМИРА ДМИТРИЕВА (без фамилии), 1904 г.р., переданного на воспитание в крестьянскую семью в деревню Комель (Комля) Новгородской губернии с фотографией мальчика. То же фото – колоризированное. По ссылке – данные об этой деревне. Архивный источник: ЦГИА СПб. Фонд 8. Оп. 1. Д. 625.
(от адвоката Даниила Петрова)
Уже много раз в адвокатской практике сталкивался с проблемой тёзок: с полным совпадением не только фамилии, имени и отчества человека, но порой и даты рождения. В моих случаях это были граждане, например, с такими распространёнными фамилиями, как Борисов, Волков, Матвеев, Петров. Результатом этого идут массовые юридические ошибки. Чаще всего это списания долгов не с должника, а с его тёзки; аресты имущества не должника, а его тёзки. Однако могут быть и более замысловатые случаи.
Известен не один случай расстрела в СССР в 1930ые годы «не тех людей», которых приговорили. Советская карательная машина работала «методично» и забуксовать на выполнении спущенных из Кремля нормативов (лимитов) на расстрелы не могла. Отсюда поспешные убийства не просто невиновных, но даже не причастных.
Очередной пример сложности идентификации людей - из Тверской области. Человек по приговору суда отсидел год. Оказалось, что он на этапе следствия предъявил чужой паспорт. По чужому паспорту получил приговор и срок. Зачем так сделал? Скорее всего, за мзду взял на себя чужое преступление. Преступник при этом ходит на свободе. Чудесный сценарий для детективного фильма и потенциально непростая загадка для генеалога.
Те, кто занимаются исследованием истории семьи, всегда должны указанные риски держать в голове. Возможно, это причина возникновения того или иного родословного детектива.
А ведь, чем глубже в века, тем идентификация человека сложнее. Например, фамилии стали закрепляться за людьми массово только с реформ Столыпина. До того, - всё зависело от социального статуса человека, да от особенностей ведения метрических книг и прочих документов в соответствующем регионе или в церкви. Даже после Второй мировой войны в СССР оставалось несколько процентов бесфамильных людей, что показывали переписи. «Иван Михайлов», «Людмила Павлова», «Семён Николаев» и т.п. – это могли быть отсылки не к «имени+фамилии», а по старой русской традиции к «имени+ полуотчеству». В нынешней традиции это были бы Иван Михайлович, Людмила Павловна, Семён Николаевич, у которых НЕТ ФАМИЛИИ.
Иллюстрации: Рапорт от 18 апреля 1905 года Окружного надзирателя Веребьинского округа Санкт-Петербургского Императорского Воспитательного дома об осмотре питомца Воспитательного дома ВЛАДИМИРА ДМИТРИЕВА (без фамилии), 1904 г.р., переданного на воспитание в крестьянскую семью в деревню Комель (Комля) Новгородской губернии с фотографией мальчика. То же фото – колоризированное. По ссылке – данные об этой деревне. Архивный источник: ЦГИА СПб. Фонд 8. Оп. 1. Д. 625.
ПЕРЕИМЕНОВАНИЕ ЗАЛИВОВ И ГОР. НАЧАЛО
Многие слышали, что президент Трамп переименовал Мексиканский залив в Американский. Мексиканцы это, конечно, не признают.
Интересно, что более ранняя попытка официального переименования залива зафиксирована в 1924 году в СССР. Реввоенсовет Балтфлота тогда предложил переименовать Финский залив в залив Ленина. К счастью, не прошло. Возможно, как раз из-за того, что понимали: название носит международное значение, и другие страны его не примут.
Но интересно, как власти США пытаются обставить переименование Мексиканского залива. Видимо, понимая, что собственно переименование отличается от возвращения названий, пытаются применительно к этому случаю использовать всё-таки именно термин «возвращение, восстановление, реставрация». Так, Департамент внутренних дел США переименование залива пускает в разряде «Restoration of Historic Names Honoring American Greatness» («восстановление исторических названий для чувствования американского величия»).
Но восстановлением такое переименование назвать несколько сложно. Этот залив, помимо Мексиканского, носил с десяток имён, но дословно «Американского» среди них не было. А были, например, такие варианты: Северное море, Залив Флориды, Залив Кортеса, Залив Св. Михаила, Залив Юкотана, Залив Новой Испании и пр. Отдалённо, конечно, Залив Флориды с учётом текущий принадлежности последней может рассматриваться как нечто близкое к Заливу Америки.
Менее замеченным в РФ оказалось другое изменение названий президентом Трампом. Оно действительно, является возвращением. Вместе с переименованием Мексиканского залива Трамп вернул название самой высокой горе в США. Это гора Мак-Кинли на Аляске. Названа в конце XIX века по 25-му президенту США (ещё до того, как тот стал президентом). Её в 2015 года президент Обама переименовал в Денали (по местному индейскому наречию). Кстати, когда Аляска была русской, эта гора скромно называлась Большая Гора и была самой высокой точкой Российской Империи. И какое название тут более «первое» и историческое - не самый простой вопрос.
Но и в переименовании гор США немного отстают. Тот же Пик Ленина на границе Киргизии и Таджикистана до переименования его советской властью в 1928 году был Пиком Кауфмана. Константин Петрович Кауфман - генерал-губернатор Туркестана в XIX веке.
В общем, где президент Трамп черпает вдохновение для своих топонимических экспериментов, остаётся интересным вопросом.
На фото: гора Мак-Кинли и Американский залив.
Многие слышали, что президент Трамп переименовал Мексиканский залив в Американский. Мексиканцы это, конечно, не признают.
Интересно, что более ранняя попытка официального переименования залива зафиксирована в 1924 году в СССР. Реввоенсовет Балтфлота тогда предложил переименовать Финский залив в залив Ленина. К счастью, не прошло. Возможно, как раз из-за того, что понимали: название носит международное значение, и другие страны его не примут.
Но интересно, как власти США пытаются обставить переименование Мексиканского залива. Видимо, понимая, что собственно переименование отличается от возвращения названий, пытаются применительно к этому случаю использовать всё-таки именно термин «возвращение, восстановление, реставрация». Так, Департамент внутренних дел США переименование залива пускает в разряде «Restoration of Historic Names Honoring American Greatness» («восстановление исторических названий для чувствования американского величия»).
Но восстановлением такое переименование назвать несколько сложно. Этот залив, помимо Мексиканского, носил с десяток имён, но дословно «Американского» среди них не было. А были, например, такие варианты: Северное море, Залив Флориды, Залив Кортеса, Залив Св. Михаила, Залив Юкотана, Залив Новой Испании и пр. Отдалённо, конечно, Залив Флориды с учётом текущий принадлежности последней может рассматриваться как нечто близкое к Заливу Америки.
Менее замеченным в РФ оказалось другое изменение названий президентом Трампом. Оно действительно, является возвращением. Вместе с переименованием Мексиканского залива Трамп вернул название самой высокой горе в США. Это гора Мак-Кинли на Аляске. Названа в конце XIX века по 25-му президенту США (ещё до того, как тот стал президентом). Её в 2015 года президент Обама переименовал в Денали (по местному индейскому наречию). Кстати, когда Аляска была русской, эта гора скромно называлась Большая Гора и была самой высокой точкой Российской Империи. И какое название тут более «первое» и историческое - не самый простой вопрос.
Но и в переименовании гор США немного отстают. Тот же Пик Ленина на границе Киргизии и Таджикистана до переименования его советской властью в 1928 году был Пиком Кауфмана. Константин Петрович Кауфман - генерал-губернатор Туркестана в XIX веке.
В общем, где президент Трамп черпает вдохновение для своих топонимических экспериментов, остаётся интересным вопросом.
На фото: гора Мак-Кинли и Американский залив.
СКОРОСТЬ ВОЗВРАЩЕНИЙ И ИХ ВЕКТОРЫ
Любопытно, как быстро вернулись новости, по форме напоминающие советские, которые ещё лет 15 назад вряд ли были бы возможны.
На Балтийском заводе строят ледоколы «Ленинград» и «Сталинград». Интересно, далеко ли осталось до танкера «Ленин» и крейсера «Сталин»? Судя по сохраняемым памятникам первому и водружаемым памятникам второму – близко. Также очевидно, что в ближайшее время ожидать от властей имён по типу «Колчак» и «Царицын» вряд ли стоит.
С другой стороны, архивные фонды советской цензуры свидетельствуют, что переобуванием переименованием морских судов Отечество не удивить. Правда цензура может стирать об этом напоминания.
Из «политико-идеологических» изъятий Леноблгорлита 1974 года. Секретно:
«В августе-сентябре 1927 года Балтийским заводом сданы три лесовоза 1ой серии: «Красный партизан» (бывший «Г. Зиновьев»), «Мироныч» (бывший «М. Томский») и «Товарищ Красин».
1 мая 1925 г. – Северная верфь. Заложены два рефрижераторных грузо-пассажирских теплохода для работы на линии Ленинград-Лондон: «Андрей Рыков», переименованный в «Андрей Жданов», и «Ян Рудзутак».
ЦНИИ Технологии судостроения. Отраслевая выставка по судостроению. Тематико-экспозиционный план…»
(Из Сводок цензорских вмешательств Леноблгорлита за 1974 год: ЦГАЛИ СПб. Ф. 359. Оп. 1. Д. 172).
Любопытно, как быстро вернулись новости, по форме напоминающие советские, которые ещё лет 15 назад вряд ли были бы возможны.
На Балтийском заводе строят ледоколы «Ленинград» и «Сталинград». Интересно, далеко ли осталось до танкера «Ленин» и крейсера «Сталин»? Судя по сохраняемым памятникам первому и водружаемым памятникам второму – близко. Также очевидно, что в ближайшее время ожидать от властей имён по типу «Колчак» и «Царицын» вряд ли стоит.
С другой стороны, архивные фонды советской цензуры свидетельствуют, что
Из «политико-идеологических» изъятий Леноблгорлита 1974 года. Секретно:
«В августе-сентябре 1927 года Балтийским заводом сданы три лесовоза 1ой серии: «Красный партизан» (бывший «Г. Зиновьев»), «Мироныч» (бывший «М. Томский») и «Товарищ Красин».
1 мая 1925 г. – Северная верфь. Заложены два рефрижераторных грузо-пассажирских теплохода для работы на линии Ленинград-Лондон: «Андрей Рыков», переименованный в «Андрей Жданов», и «Ян Рудзутак».
ЦНИИ Технологии судостроения. Отраслевая выставка по судостроению. Тематико-экспозиционный план…»
(Из Сводок цензорских вмешательств Леноблгорлита за 1974 год: ЦГАЛИ СПб. Ф. 359. Оп. 1. Д. 172).
ИСТОРИК СЕРГЕЙ ВОЛКОВ СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ НАС
Представляем эксклюзивное интервью, данное для нашего канала известным историком Сергеем Волковым.
Сергей Владимирович Волков (1955 г.р.) – доктор исторических наук, автор более 300 научных работ. В разные годы работал в МГУ имени М.В. Ломоносова, Институте русской истории РГГУ, Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете, РГБ, Институте практического востоковедения и др. Признанный специалист в области элитных слоёв Российской Империи и Белого движения. Соучредитель Фонда поддержки исторических традиций «Возвращение».
Сергей Волков - автор-составитель двух ценнейших в генеалогических поисках баз данных: «Служилое сословие России» (XVIII век – 1917 год) и «Участники Белого движения в России» (1917-1922). Базы пополняются до сих пор.
Свою задачу канал видит – в информировании о разных взглядах на возвращение историко-культурной памяти народа и ценностей. По этой причине мнение собеседника может не совпадать с позицией всех авторов канала.
Публикуется интервью тематическими частями. Анонсируем их:
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. БЛОКАДНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПЕРЕИМЕНОВАНИЯ НА НОВЫХ ТЕРРИТОРИЯХ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СОВЕТСКИЙ РЕЦИДИВ
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. ЧТО И КАК ВОЗВРАЩАТЬ?
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. СОВЕТСКАЯ САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ И НОВЫЕ ПОКОЛЕНИЯ
Беседу вёл адвокат Даниил Петров...
Представляем эксклюзивное интервью, данное для нашего канала известным историком Сергеем Волковым.
Сергей Владимирович Волков (1955 г.р.) – доктор исторических наук, автор более 300 научных работ. В разные годы работал в МГУ имени М.В. Ломоносова, Институте русской истории РГГУ, Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете, РГБ, Институте практического востоковедения и др. Признанный специалист в области элитных слоёв Российской Империи и Белого движения. Соучредитель Фонда поддержки исторических традиций «Возвращение».
Сергей Волков - автор-составитель двух ценнейших в генеалогических поисках баз данных: «Служилое сословие России» (XVIII век – 1917 год) и «Участники Белого движения в России» (1917-1922). Базы пополняются до сих пор.
Свою задачу канал видит – в информировании о разных взглядах на возвращение историко-культурной памяти народа и ценностей. По этой причине мнение собеседника может не совпадать с позицией всех авторов канала.
Публикуется интервью тематическими частями. Анонсируем их:
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. БЛОКАДНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПЕРЕИМЕНОВАНИЯ НА НОВЫХ ТЕРРИТОРИЯХ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СОВЕТСКИЙ РЕЦИДИВ
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. ЧТО И КАК ВОЗВРАЩАТЬ?
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. СОВЕТСКАЯ САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ И НОВЫЕ ПОКОЛЕНИЯ
Беседу вёл адвокат Даниил Петров...
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. БЛОКАДНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ
(д.и.н. Сергей Волков специально для канала «Возвращение России»)
ДП: Насколько, по Вашему мнению, были искренни мотивы советской (коммунистической) власти при отдельных возвращениях исторических названий в 1943-44 годах, например, при наиболее масштабном и известном – в блокадном Ленинграде, когда вернули Невский проспект (пр-кт 25 Октября), Дворцовую площадь (Урицкого) и ещё 18 других исторических наименований? Могли ли быть при этом какие-либо открыто не названные причины для такого, по меньшей мере, внешне идеологического поворота в сторону исторической России? Что имела ввиду советская власть, когда этот поворот производила? Какие цели коммунистическая власть преследовала при этом возвращении?
СВ: Я думаю, что те же самые цели, которые она преследовала, когда в начале 1943-м году возвращала погоны, форму историческую и так далее. Это был совершенно очевидный поворот к стремлению примерить на себя мундир исторической России, потому что это был не первый жест такого рода. Он был, я бы сказал, одним из последних, скорее всего, жестом.
После того, как в 33-м году в Германии произошли известные события, то внутренняя идеологическая политика в СССР тоже чуть-чуть стала меняться: казачьи войска восстановили, воинские звания сначала вернули, а потом и генералы появились,майоры и подполковники, что вызвало, кстати, большое недовольство большинства советских военных. Потом историю разрешили преподавать, то есть это была целая цепь жестов. Вот тогда возникло явление, которое называют национал-большевизм, то есть стремление встроить в свою систему, как они любили выражаться, «лучшие традиции России». Тогда снова прозвучали имена наших великих предков.То есть это была вполне последовательная линия внутри режима, который от своей сути не отказывался, но хотел выглядеть, возможно, лучше, в том числе и в глазах той части своего населения, для которой историческая Россия не была пустым звуком, а тогда еще довольно много людей помнили, жили при ней.
Поэтому это возвращение было фактически, одним из последних жестов в этом направлении. Потом был роспуск Коминтерна: замена его другими органами, встреча с неубитыми иерархами Русской православной церкви, основание собственной церкви. И вот возвращения названий 1943-44 годов они совершенно логично вписали сюда.
Причем характерно, что никакого политического решения глобально по возвращению названий по всей стране не могло быть принято, но это было вот примерно тем же, чем было возвращение погон. Здесь в эту логику ложится какое-то количество возвращений, прежде всего, в бывшем Петербурге как в бывшей столице, и в каких-то ещё городах в какой-то очень-очень слабой дозе. Это подкрепляло некоторую общую тенденцию. Потом ведь последовали и переименование наркоматов в министерства, и учреждение формы, похожей на дореволюционную, не только для военных, но и для гражданских чиновников, разработку табелей о рангах этих чинов для каждого из этих министерств.
То есть в эту логику это переименование совершенно ложится. Другое дело, что это было сделано довольно в скромных масштабах,потому что топонимика такая вещь, тотальной замены которой невозможно себе было представить: чтобы это была хотя бы сколько-нибудь широкая замена, без ущерба для собственно коммунистической советской идеологии. Ведь советские идеологические названия были в каждом населённом пункте. Это можно было сделать в Ленинграде, но по всей стране, всюду, все улицы Володарского невозможно было заменить. Всё-таки люди, чьи имена исчезли тогда в Ленинграде, не были исключены из советского поминальника.
ДП: То бишь это не была радикальная, реальная смена советской идеологии, но было, по сути, изменением формы, сменой внешних пропагандистских одежд?
СВ: Да, так же, как возвращение погон: один к одному, но только в меньших масштабах, потому что погоны ввели во всей армии, а не в двух дивизиях. А так, в общем, это такое скромное дополнение к описанным жестам.
(д.и.н. Сергей Волков специально для канала «Возвращение России»)
ДП: Насколько, по Вашему мнению, были искренни мотивы советской (коммунистической) власти при отдельных возвращениях исторических названий в 1943-44 годах, например, при наиболее масштабном и известном – в блокадном Ленинграде, когда вернули Невский проспект (пр-кт 25 Октября), Дворцовую площадь (Урицкого) и ещё 18 других исторических наименований? Могли ли быть при этом какие-либо открыто не названные причины для такого, по меньшей мере, внешне идеологического поворота в сторону исторической России? Что имела ввиду советская власть, когда этот поворот производила? Какие цели коммунистическая власть преследовала при этом возвращении?
СВ: Я думаю, что те же самые цели, которые она преследовала, когда в начале 1943-м году возвращала погоны, форму историческую и так далее. Это был совершенно очевидный поворот к стремлению примерить на себя мундир исторической России, потому что это был не первый жест такого рода. Он был, я бы сказал, одним из последних, скорее всего, жестом.
После того, как в 33-м году в Германии произошли известные события, то внутренняя идеологическая политика в СССР тоже чуть-чуть стала меняться: казачьи войска восстановили, воинские звания сначала вернули, а потом и генералы появились,майоры и подполковники, что вызвало, кстати, большое недовольство большинства советских военных. Потом историю разрешили преподавать, то есть это была целая цепь жестов. Вот тогда возникло явление, которое называют национал-большевизм, то есть стремление встроить в свою систему, как они любили выражаться, «лучшие традиции России». Тогда снова прозвучали имена наших великих предков.То есть это была вполне последовательная линия внутри режима, который от своей сути не отказывался, но хотел выглядеть, возможно, лучше, в том числе и в глазах той части своего населения, для которой историческая Россия не была пустым звуком, а тогда еще довольно много людей помнили, жили при ней.
Поэтому это возвращение было фактически, одним из последних жестов в этом направлении. Потом был роспуск Коминтерна: замена его другими органами, встреча с неубитыми иерархами Русской православной церкви, основание собственной церкви. И вот возвращения названий 1943-44 годов они совершенно логично вписали сюда.
Причем характерно, что никакого политического решения глобально по возвращению названий по всей стране не могло быть принято, но это было вот примерно тем же, чем было возвращение погон. Здесь в эту логику ложится какое-то количество возвращений, прежде всего, в бывшем Петербурге как в бывшей столице, и в каких-то ещё городах в какой-то очень-очень слабой дозе. Это подкрепляло некоторую общую тенденцию. Потом ведь последовали и переименование наркоматов в министерства, и учреждение формы, похожей на дореволюционную, не только для военных, но и для гражданских чиновников, разработку табелей о рангах этих чинов для каждого из этих министерств.
То есть в эту логику это переименование совершенно ложится. Другое дело, что это было сделано довольно в скромных масштабах,потому что топонимика такая вещь, тотальной замены которой невозможно себе было представить: чтобы это была хотя бы сколько-нибудь широкая замена, без ущерба для собственно коммунистической советской идеологии. Ведь советские идеологические названия были в каждом населённом пункте. Это можно было сделать в Ленинграде, но по всей стране, всюду, все улицы Володарского невозможно было заменить. Всё-таки люди, чьи имена исчезли тогда в Ленинграде, не были исключены из советского поминальника.
ДП: То бишь это не была радикальная, реальная смена советской идеологии, но было, по сути, изменением формы, сменой внешних пропагандистских одежд?
СВ: Да, так же, как возвращение погон: один к одному, но только в меньших масштабах, потому что погоны ввели во всей армии, а не в двух дивизиях. А так, в общем, это такое скромное дополнение к описанным жестам.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПЕРЕИМЕНОВАНИЯ НА НОВЫХ ТЕРРИТОРИЯХ
(д.и.н. Сергей Волков специально для канала «Возвращение России»)
ДП: О чём, по Вашему мнению, свидетельствуют многочисленные возвращения советских, коммунистических, революционных названий на так называемых новых территориях (Донецкая, Луганская, Запорожская, Херсонские области)? То есть, когда туда пришла армия Российской Федерации, там были названия, скажем так, несоветские, в том числе дореволюционные, и вдруг их начинают менять на советские. Что это, по Вашему мнению, может означать?
СВ: Это означает, в общем-то, очевидную вещь. Эти возвращения советских названий диктовались, скорее всего, не из Москвы, не из Кремля. Они были естественными для местных людей, для местных администраций. Просто из Москвы этому не препятствовали.
Я не знаю, по каким причинам. Скорее всего, не в последнюю очередь, потому что в Москве не хотели в условиях войны, чтобы с местными властями были какие-то разногласия. Но те же восстановления там памятников советским деятелям, насколько я знаю, происходили по инициативе местных властей.
Это неудивительно, потому что население этих территорий не имело иной идентичности, кроме советской. У них не было абсолютно русской идентичности. Украинский национализм лишил их своей идентичности, единственной, которая у них была: советской. И они совершенно естественно стремились восстановить ее - идентичность советского человека, так как другой у них не было.
Ведь за годы советской власти, особенно в 1920-30ых годах, здесь произошло замещение населения. Кстати, эти территории были в свое время основным источником Белого движения. Когда смотришь, кого расстреливали в Крыму, то 90% - это уроженцы Мелитополя, Бердянска и пр. - Новороссии. Эти территории дали Белой армии огромное количество добровольцев. Собственно, зарубежные украинские националисты говорили, что три четверти Белой армии состояло из украинцев, но «несознательных».
А потом всё изменилось. Эти территории оказались заселены людьми чисто советскими. Там не осталось ничего русского, тем более, что произошло в ходе этой украинизации в 20-30-е годы. Остатки русской идентичности, которые имели место, они были окончательно задавлены. И ничего, никакой другой идентичности, кроме советской, не осталось.
И поэтому совершенно не удивительно, что там царят такие настроения. До смешного доходит. Вот, например, город Артёмовск в честь «товарища Артёма». Ранее это был русский город Бахмут, основанный при Иване Грозном. А вот этот товарищ Артем был один из самых главных деятелей украинизации. Известны его статьи, директивы, чтобы устранить оттуда русский язык. Он был один из самых ярых проводников этой политики. И вот его имя возвращается. Это как анекдот звучит. Но тем не менее, это так, благодаря тому, что настрой там такой. Другой пример: герб Луганской народной республики - это большая красная звезда.
ДП: То есть проблема, грубо говоря, в том, что возвращения на этих территориях происходят согласно мышлению людей, которые там живут: по совокупности их личных ценностей?
СВ: Да. Потому что те функционеры, которые там остались, на которых теперь опираются, они вот такие. С ними никто, видимо, в Кремле не хочет ссориться....
(д.и.н. Сергей Волков специально для канала «Возвращение России»)
ДП: О чём, по Вашему мнению, свидетельствуют многочисленные возвращения советских, коммунистических, революционных названий на так называемых новых территориях (Донецкая, Луганская, Запорожская, Херсонские области)? То есть, когда туда пришла армия Российской Федерации, там были названия, скажем так, несоветские, в том числе дореволюционные, и вдруг их начинают менять на советские. Что это, по Вашему мнению, может означать?
СВ: Это означает, в общем-то, очевидную вещь. Эти возвращения советских названий диктовались, скорее всего, не из Москвы, не из Кремля. Они были естественными для местных людей, для местных администраций. Просто из Москвы этому не препятствовали.
Я не знаю, по каким причинам. Скорее всего, не в последнюю очередь, потому что в Москве не хотели в условиях войны, чтобы с местными властями были какие-то разногласия. Но те же восстановления там памятников советским деятелям, насколько я знаю, происходили по инициативе местных властей.
Это неудивительно, потому что население этих территорий не имело иной идентичности, кроме советской. У них не было абсолютно русской идентичности. Украинский национализм лишил их своей идентичности, единственной, которая у них была: советской. И они совершенно естественно стремились восстановить ее - идентичность советского человека, так как другой у них не было.
Ведь за годы советской власти, особенно в 1920-30ых годах, здесь произошло замещение населения. Кстати, эти территории были в свое время основным источником Белого движения. Когда смотришь, кого расстреливали в Крыму, то 90% - это уроженцы Мелитополя, Бердянска и пр. - Новороссии. Эти территории дали Белой армии огромное количество добровольцев. Собственно, зарубежные украинские националисты говорили, что три четверти Белой армии состояло из украинцев, но «несознательных».
А потом всё изменилось. Эти территории оказались заселены людьми чисто советскими. Там не осталось ничего русского, тем более, что произошло в ходе этой украинизации в 20-30-е годы. Остатки русской идентичности, которые имели место, они были окончательно задавлены. И ничего, никакой другой идентичности, кроме советской, не осталось.
И поэтому совершенно не удивительно, что там царят такие настроения. До смешного доходит. Вот, например, город Артёмовск в честь «товарища Артёма». Ранее это был русский город Бахмут, основанный при Иване Грозном. А вот этот товарищ Артем был один из самых главных деятелей украинизации. Известны его статьи, директивы, чтобы устранить оттуда русский язык. Он был один из самых ярых проводников этой политики. И вот его имя возвращается. Это как анекдот звучит. Но тем не менее, это так, благодаря тому, что настрой там такой. Другой пример: герб Луганской народной республики - это большая красная звезда.
ДП: То есть проблема, грубо говоря, в том, что возвращения на этих территориях происходят согласно мышлению людей, которые там живут: по совокупности их личных ценностей?
СВ: Да. Потому что те функционеры, которые там остались, на которых теперь опираются, они вот такие. С ними никто, видимо, в Кремле не хочет ссориться....
...Другое дело, что если бы произошёл глобальный, общеполитический поворот к исторической России, тогда бы местным властям и жителям это было бы объяснено. И не стеснялись бы это сказать, что: «Так и так, мы возрождаем исторические названия по всей России. И вам негоже». А этого нет.
ДП: А вот тогда возникает сразу дополнительный вопрос в связи с Вашим предположением, что эти советские возвращения не были согласованы с центральной властью. Года два-три назад очень громко в прессе прозвучали две попытки возвращения исторических названий в городах Таруса и Короча. Решения о возвращении были утверждены местной властью. После этого решения были отменены. Местные власти признались, что были звонки из области и из Администрации Президента, которые сказали не будоражить население и не трогать советские названия…
СВ: Да, я же не имел в виду, что Администрация Президента и вообще Кремль имели другое мнение по вопросу переименования. Я только говорил, что инициатива принадлежала местным. Не то, чтобы они вопреки Москве это решение по Новороссии приняли. Просто Москва с удовольствием с решением местных властей Новороссии согласились.
ДП: А вот тогда возникает сразу дополнительный вопрос в связи с Вашим предположением, что эти советские возвращения не были согласованы с центральной властью. Года два-три назад очень громко в прессе прозвучали две попытки возвращения исторических названий в городах Таруса и Короча. Решения о возвращении были утверждены местной властью. После этого решения были отменены. Местные власти признались, что были звонки из области и из Администрации Президента, которые сказали не будоражить население и не трогать советские названия…
СВ: Да, я же не имел в виду, что Администрация Президента и вообще Кремль имели другое мнение по вопросу переименования. Я только говорил, что инициатива принадлежала местным. Не то, чтобы они вопреки Москве это решение по Новороссии приняли. Просто Москва с удовольствием с решением местных властей Новороссии согласились.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СОВЕТСКИЙ РЕЦИДИВ
(д.и.н. Сергей Волков специально для канала «Возвращение России»)
ДП: Следующий вопрос, мне кажется, очень важен. Не видите ли Вы какой-то связи как историки как человек с большим жизненным опытом, между сохранением советского топонимического ландшафта, советских памятников по всей стране и восстановлением в последние годы отдельных советских практик? Я бы к ним позволил себе отнести, например, ужесточение цензуры, преследование инакомыслия (абсолютно разных точек зрения),имитации выборов и пр. Есть ли какая-то связь между этим либо это случайное совпадение?
СВ: Нет, тут два процесса. С одной стороны есть общая закономерность тяготения нынешней власти к советчине. Это общая линия, которая не поколебалась. Некоторые высказывания вошли в противоречие только вследствие войны. Но сказав А, не решились сказать Б, потому что большевики сотворили то, что они сделали, и нам приходится теперь воевать. Однако сказать, что «большевики вообще были сволочи, чего нам их слушаться и зачем нам сохранять их наследие», - на это не решились, потому что это поставило бы под сомнение легитимность самой власти.
А что касается возрождения отдельных советских практик, они, я думаю, в значительной мере связаны с общей политической ситуацией, с обстановкой войны, военных действий. Ну, это совершенно логично: власти стремятся не допустить никакой оппозиции, чтобы было меньше, так сказать, неприятностей.
ДП: А разве это не до войны ещё началось?
СВ: Это началось в условиях подготовки к каким-то действиям, которые потребуют консолидации, как они уже говорили: чтобы лодку не раскачивали и так далее. Да, это началось достаточно давно. Вот, собственно, с обострения отношений с внешним миром, когда стало очевидно, что придётся так или иначе усилить консолидацию общества.
Поэтому, соответственно, стали зажимать всякое инакомыслие. И чем дальше процесс разворачивается, тем сильнее это проявлялось. И мне в этом смысле очень интересно, что они будут говорить, когда рано или поздно всё закончится.
ДП: Ваш прогноз с учётом того, что все войны когда-нибудь заканчиваются: после того, как в итоге рано или поздно закончится и эта, Вы считаете, они гайки раскрутят?
СВ: Это очень интересный, на самом деле, вопрос. Ответ на который никто не знает, потому что мы не знаем, с какими результатами это закончится. Потому что в разных кругах, в том числе в коммунистических, существует опасение, что потерпев позорное поражение, власть, которую они считают «буржуинской», от всего этого отойдет и вернется чуть ли не к 90-м годам.
С другой стороны, если это закончится реальной победой (хотя это трудно, честно говоря, представить), то есть если бы по результатам войны Украина была бы интегрирована, то этим был бы нанесён смертельный удар самой идее, на которой строился Советский Союз. Тут бы и Белоруссию присоединили бы. И это был бы стимул для власти пытаться себя изобразить реальным приемником исторической России.
Тогда бы что-то могло сильно измениться. Но это маловероятно, насколько мы можем судить по ходу событий, и это кончится присоединением четырех областей.
ДП: Вы писали в своем блоге, что при любом результате власти объявят это победой. У вас есть оптимизм на тему «раскручивая гаек»?
СВ: Нет. Это несколько разные вещи. Насчет «раскручивая гаек» у меня нет большого оптимизма. Потому что очевидно, что это «победа» - не такая победа, как Победа. Я писал, что, скорее всего, поднимется масса волнений, недовольства людей: так называемых рассерженных патриотов, которых и потребуется преследовать, прежде всего.
ДП: Снова придется закручивать?...
(д.и.н. Сергей Волков специально для канала «Возвращение России»)
ДП: Следующий вопрос, мне кажется, очень важен. Не видите ли Вы какой-то связи как историки как человек с большим жизненным опытом, между сохранением советского топонимического ландшафта, советских памятников по всей стране и восстановлением в последние годы отдельных советских практик? Я бы к ним позволил себе отнести, например, ужесточение цензуры, преследование инакомыслия (абсолютно разных точек зрения),имитации выборов и пр. Есть ли какая-то связь между этим либо это случайное совпадение?
СВ: Нет, тут два процесса. С одной стороны есть общая закономерность тяготения нынешней власти к советчине. Это общая линия, которая не поколебалась. Некоторые высказывания вошли в противоречие только вследствие войны. Но сказав А, не решились сказать Б, потому что большевики сотворили то, что они сделали, и нам приходится теперь воевать. Однако сказать, что «большевики вообще были сволочи, чего нам их слушаться и зачем нам сохранять их наследие», - на это не решились, потому что это поставило бы под сомнение легитимность самой власти.
А что касается возрождения отдельных советских практик, они, я думаю, в значительной мере связаны с общей политической ситуацией, с обстановкой войны, военных действий. Ну, это совершенно логично: власти стремятся не допустить никакой оппозиции, чтобы было меньше, так сказать, неприятностей.
ДП: А разве это не до войны ещё началось?
СВ: Это началось в условиях подготовки к каким-то действиям, которые потребуют консолидации, как они уже говорили: чтобы лодку не раскачивали и так далее. Да, это началось достаточно давно. Вот, собственно, с обострения отношений с внешним миром, когда стало очевидно, что придётся так или иначе усилить консолидацию общества.
Поэтому, соответственно, стали зажимать всякое инакомыслие. И чем дальше процесс разворачивается, тем сильнее это проявлялось. И мне в этом смысле очень интересно, что они будут говорить, когда рано или поздно всё закончится.
ДП: Ваш прогноз с учётом того, что все войны когда-нибудь заканчиваются: после того, как в итоге рано или поздно закончится и эта, Вы считаете, они гайки раскрутят?
СВ: Это очень интересный, на самом деле, вопрос. Ответ на который никто не знает, потому что мы не знаем, с какими результатами это закончится. Потому что в разных кругах, в том числе в коммунистических, существует опасение, что потерпев позорное поражение, власть, которую они считают «буржуинской», от всего этого отойдет и вернется чуть ли не к 90-м годам.
С другой стороны, если это закончится реальной победой (хотя это трудно, честно говоря, представить), то есть если бы по результатам войны Украина была бы интегрирована, то этим был бы нанесён смертельный удар самой идее, на которой строился Советский Союз. Тут бы и Белоруссию присоединили бы. И это был бы стимул для власти пытаться себя изобразить реальным приемником исторической России.
Тогда бы что-то могло сильно измениться. Но это маловероятно, насколько мы можем судить по ходу событий, и это кончится присоединением четырех областей.
ДП: Вы писали в своем блоге, что при любом результате власти объявят это победой. У вас есть оптимизм на тему «раскручивая гаек»?
СВ: Нет. Это несколько разные вещи. Насчет «раскручивая гаек» у меня нет большого оптимизма. Потому что очевидно, что это «победа» - не такая победа, как Победа. Я писал, что, скорее всего, поднимется масса волнений, недовольства людей: так называемых рассерженных патриотов, которых и потребуется преследовать, прежде всего.
ДП: Снова придется закручивать?...
...СВ: Да, и снова придется закручивать. Тем более, оптимальный вариант, о котором власть говорит: оставить четыре области, но на большее - нет. Украина продолжает существовать. В этой ситуации существенно, продолжится конфронтация с внешним миром или нет? Если она продолжится, то продолжится и всё, что было в ходе. Если она каким-то образом не продолжится, то гайки, я сказал бы, тоже вряд ли сильно раскрутят, но в отношении отношения к исторической России возможны подвижки.
ДП: Почему?
СВ: Потому что эта идея, которая лежит в основе всей политики власти, что не надо раскачивать лодки, не надо нарушать единство: всё, чем они оправдывают потакание коммунистам. Если создаться ситуация в результате завершения войны, что коммунистам больше потакать не обязательно, возможно, тут политика пойдет в другую сторону. Особенно если коммунисты яро станут в оппозицию. А некоторые круги, наверняка, станут по той же причине, по которой встанут в оппозицию и люди типа Стрелкова: рассерженные патриоты. Так что тут возможны варианты.
Но в любом случае у власти противников станет не меньше, а больше. И поэтому в этих условиях раскрутить гайки, конечно, опасно. Другое дело – в смысле идеологических подвижек.
ДП: То есть, грубо говоря, 1944-й год с возвращениями названий теоретически может повториться при определенном развитии событий?
СВ: Да, да. Ведь режим-то остался. По опыту событий 80-летней давности, он остался тем же самым. Он не стал более мягким. Но его идеологический флёр изменился очень существенно, несмотря на то, что суть не изменилась. И сейчас может произойти что-то аналогичное.
ДП: Почему?
СВ: Потому что эта идея, которая лежит в основе всей политики власти, что не надо раскачивать лодки, не надо нарушать единство: всё, чем они оправдывают потакание коммунистам. Если создаться ситуация в результате завершения войны, что коммунистам больше потакать не обязательно, возможно, тут политика пойдет в другую сторону. Особенно если коммунисты яро станут в оппозицию. А некоторые круги, наверняка, станут по той же причине, по которой встанут в оппозицию и люди типа Стрелкова: рассерженные патриоты. Так что тут возможны варианты.
Но в любом случае у власти противников станет не меньше, а больше. И поэтому в этих условиях раскрутить гайки, конечно, опасно. Другое дело – в смысле идеологических подвижек.
ДП: То есть, грубо говоря, 1944-й год с возвращениями названий теоретически может повториться при определенном развитии событий?
СВ: Да, да. Ведь режим-то остался. По опыту событий 80-летней давности, он остался тем же самым. Он не стал более мягким. Но его идеологический флёр изменился очень существенно, несмотря на то, что суть не изменилась. И сейчас может произойти что-то аналогичное.
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. ЧТО И КАК ВОЗВРАЩАТЬ?
(д.и.н. Сергей Волков специально для канала «Возвращение России»)
ДП: Последний вопрос. Как вы считаете, есть ли смысл возвращать исторические названия, возвращать внешние признаки, элементы дореволюционной России без более широкой работы, связанной с просвещением граждан о том, что за общество было до революции, что произошло в 1917 году и какой урон исторической России нанесла советская власть? Либо вы считаете, что с паршивой овцы – хоть шерсти клок, и даже если только вернут исторические названия, а всё остальное останется прежним, то ничего страшного в этом не будет? Либо всё-таки надо это делать комплексно?
СВ: Я думаю, что тотальное или массовое возвращение исторических названий не может осуществляться в отрыве от кампании по воспитанию и разъяснению. Эти вещи не могут быть оторваны.
Могут быть отдельные переименования, но речь идёт именно о политическом решении. Для такой кампании, для такого политического разворота, требуется развенчание хотя бы не Сталина, а Ленина и первых большевиков, которые разрезали страну, насадили этно-национализм, которые были сторонниками ущемлённого положения русского народа по сравнению с другими.
Насколько я себе представляю ситуацию во власти, теоретически на это можно было бы пойти при определенных условиях. Можно было встроить в эту идеологию Великую Отечественную войну, пока жив Путин, пока живы его ближайшие соратники.
Но для радикального изменения взгляда хотя бы на первых большевиков, на революцию, на разгром империи как таковой, на всё то, что было в 1920-х годах, даже для этого нужно политическое решение.
Вот, например, отдельные люди всё время выступают за реабилитацию Колчака. Сделали фильм про Колчака. Авторы фильма пытаются эту идею, продвинуть. Но это должно быть политическое решение для таких частных вещей. Пока нет политического решения, бессмысленно поднимать эти вопросы. Равно как бессмысленно поднимать вопросы о каких-то комплексных переименованиях, хотя бы тех улиц, городов, областей, которые имели дореволюционные названия: Свердловская область, Ленинградская, Кировская область, Ульяновская.
И даже это бессмысленно принимать без такого политического решения, хотя бы в отношении изначальных большевиков. А такого политического решения пока не просматривается.
ДП: Какие легальные способы подтолкнуть появление этого политического решения? Что мы можем сделать? Просвещать на своем скромном уровне?
СВ: Да, но понимаете в чем дело! Есть некоторые объективные процессы, которые власти не собирались вызывать. Они объективно вызвали подъем русского великодержавного патриотизма, что несовместимо с деяниями ленинских большевиков.
Стало быть, усиление этих настроений должно как-то влиять. Это может подготовить почву. Есть совершенно объективные вещи. Как говорить о единстве нашей истории, когда сохранились тексты, плакаты, картины о том, что эти люди говорили про историческую Россию, которую сейчас поднимают на щит.
Это совместить невозможно. Чем больше будет развиваться настрой русского патриотизма, тем быстрее это можно приблизить. Это может заставить власти подумать о том, что им дороже. Объективная необходимость заставляет. Сталин в своё время не просто так стал эти жесты делать с 1934-1935 годов, а под влиянием необходимости.
(д.и.н. Сергей Волков специально для канала «Возвращение России»)
ДП: Последний вопрос. Как вы считаете, есть ли смысл возвращать исторические названия, возвращать внешние признаки, элементы дореволюционной России без более широкой работы, связанной с просвещением граждан о том, что за общество было до революции, что произошло в 1917 году и какой урон исторической России нанесла советская власть? Либо вы считаете, что с паршивой овцы – хоть шерсти клок, и даже если только вернут исторические названия, а всё остальное останется прежним, то ничего страшного в этом не будет? Либо всё-таки надо это делать комплексно?
СВ: Я думаю, что тотальное или массовое возвращение исторических названий не может осуществляться в отрыве от кампании по воспитанию и разъяснению. Эти вещи не могут быть оторваны.
Могут быть отдельные переименования, но речь идёт именно о политическом решении. Для такой кампании, для такого политического разворота, требуется развенчание хотя бы не Сталина, а Ленина и первых большевиков, которые разрезали страну, насадили этно-национализм, которые были сторонниками ущемлённого положения русского народа по сравнению с другими.
Насколько я себе представляю ситуацию во власти, теоретически на это можно было бы пойти при определенных условиях. Можно было встроить в эту идеологию Великую Отечественную войну, пока жив Путин, пока живы его ближайшие соратники.
Но для радикального изменения взгляда хотя бы на первых большевиков, на революцию, на разгром империи как таковой, на всё то, что было в 1920-х годах, даже для этого нужно политическое решение.
Вот, например, отдельные люди всё время выступают за реабилитацию Колчака. Сделали фильм про Колчака. Авторы фильма пытаются эту идею, продвинуть. Но это должно быть политическое решение для таких частных вещей. Пока нет политического решения, бессмысленно поднимать эти вопросы. Равно как бессмысленно поднимать вопросы о каких-то комплексных переименованиях, хотя бы тех улиц, городов, областей, которые имели дореволюционные названия: Свердловская область, Ленинградская, Кировская область, Ульяновская.
И даже это бессмысленно принимать без такого политического решения, хотя бы в отношении изначальных большевиков. А такого политического решения пока не просматривается.
ДП: Какие легальные способы подтолкнуть появление этого политического решения? Что мы можем сделать? Просвещать на своем скромном уровне?
СВ: Да, но понимаете в чем дело! Есть некоторые объективные процессы, которые власти не собирались вызывать. Они объективно вызвали подъем русского великодержавного патриотизма, что несовместимо с деяниями ленинских большевиков.
Стало быть, усиление этих настроений должно как-то влиять. Это может подготовить почву. Есть совершенно объективные вещи. Как говорить о единстве нашей истории, когда сохранились тексты, плакаты, картины о том, что эти люди говорили про историческую Россию, которую сейчас поднимают на щит.
Это совместить невозможно. Чем больше будет развиваться настрой русского патриотизма, тем быстрее это можно приблизить. Это может заставить власти подумать о том, что им дороже. Объективная необходимость заставляет. Сталин в своё время не просто так стал эти жесты делать с 1934-1935 годов, а под влиянием необходимости.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. СОВЕТСКАЯ САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ И НОВЫЕ ПОКОЛЕНИЯ
(д.и.н. Сергей Волков специально для канала «Возвращение России»)
ДП: Разве события последних трех лет вызывали только подъем великоимперского русского патриотизма? Разве они не вызвали подъем и просоветских настроений? Некоторые видят в текущих событиях возрождение Советского Союза? Разве не так? И это совмещено с советской символикой: и названиями, и флагами.
СВ: Безусловно, это так, но суть происходящих процессов и реальное их содержание противоречит этому.
Вот для Советского Союза логично что было бы делать? Создать из этих четырех областей Украинскую Советскую Социалистическую Республику.
Все тенденции, которые были раньше, они действительно выходили из «СССР-2» на других более мягких основаниях: Казахстан, Украина, Белоруссия, Союзное государство. Но то, что было сделано в ходе войны, уже сделано. Области включили в Россию. Никакой не было сделано советской украинской республики, которая была бы на равных с Россией.
ДП: А было ли в СССР полноценное равенство республик? Ведь они по большому счету также подчинялись Кремлю.
СВ: Нет, это не фактическое равенство. Я говорю о статусе, о юридическом положении. Речь о том, что было сделано. Пускай это было вынужденно сделано в условиях поражения осени 22-го года - это был жест отчаяния.
Но сделанное – в корне противоречит этой советской идее. Мы же говорим о том, что так властные структуры будут себя вести и выступать. А они уже очень сильно согрешили против самого принципа Советского союза, то есть, объединение республик в Союз, а не присоединение к России. И риторика какая была при этом? «Мы возвращаем незаконно оторванные российские территории». Понимаете? Это по сути своей очень сильное надругательство над самой советской идеей.
Я думаю, что если бы удалось больше, то и Лукашенко был бы ближе (если бы по-другому всё пошло). С другой стороны, понятно, что бывшие республики в новый Советский союз решительно не хотят. Но вот это русское ядро противоречит советской сути.
ДП: А мне кажется, что наши чиновники, слова «Россия» и «СССР» используют чуть ли не как синонимы. Они считают это разные названия одной и той же сути.
СВ: Совершенно верно. Они немножко не так смотрят. Основная сейчас идеологема – это «единство нашей истории». И Николай Второй был хороший, и Ленин был хороший. Ну, не поняли они друг друга немного. И ведь Павел к Екатерине плохо относился. И Петр Первый к московскому наследию. Вот такие у них аналогии. Так пытаются представить.
Но по сути, это несовместимые вещи, потому что советское наследие совершенно самодостаточное. В предвоенной ситуации оно не нуждалось в таком своеобразном украшательстве дореволюционным наследием. И строй жизни сегодня не такой, как советский. Все эти лица, вся высшая элита не живет так, как советская элита. Советский режим не мог жить без идеи торжества коммунизма по всему миру. Без этого он не существовал. Это всё ушло. Социализм ушёл. Власть не пытается вернуть социалистическую экономику. Путин прекрасно понимает, что всё бы рухнуло, если бы не частный бизнес, и неоднократно делает комплименты Набиулиной и другим экономическим министрам.
Он понимает, что экономика у него есть только за счет того, что есть люди, которым это интересно. Поэтому единственное, на самом деле, что способствует этому сохранению советского идеологического наследства (топонимики, в том числе) - это их понятие собственной легитимности. Они боятся, что потеряв это, они утратят свою легитимность. Вот только это. И второе: они очень сильно лично привязаны к этому.
ДП: Это к вопросу самоидентификации, о которой вы чуть выше говорили? Они себя идентифицируют как выходцы из Советского Союза?
СВ: Да, совершенно верно. Вот это их единственное «я». Они боятся, что, откажись они от советской самоидентификации, они не смогут ответить на вопрос: «Кто мы тогда такие?»
ДП: Со сменой поколений это может измениться?...
(д.и.н. Сергей Волков специально для канала «Возвращение России»)
ДП: Разве события последних трех лет вызывали только подъем великоимперского русского патриотизма? Разве они не вызвали подъем и просоветских настроений? Некоторые видят в текущих событиях возрождение Советского Союза? Разве не так? И это совмещено с советской символикой: и названиями, и флагами.
СВ: Безусловно, это так, но суть происходящих процессов и реальное их содержание противоречит этому.
Вот для Советского Союза логично что было бы делать? Создать из этих четырех областей Украинскую Советскую Социалистическую Республику.
Все тенденции, которые были раньше, они действительно выходили из «СССР-2» на других более мягких основаниях: Казахстан, Украина, Белоруссия, Союзное государство. Но то, что было сделано в ходе войны, уже сделано. Области включили в Россию. Никакой не было сделано советской украинской республики, которая была бы на равных с Россией.
ДП: А было ли в СССР полноценное равенство республик? Ведь они по большому счету также подчинялись Кремлю.
СВ: Нет, это не фактическое равенство. Я говорю о статусе, о юридическом положении. Речь о том, что было сделано. Пускай это было вынужденно сделано в условиях поражения осени 22-го года - это был жест отчаяния.
Но сделанное – в корне противоречит этой советской идее. Мы же говорим о том, что так властные структуры будут себя вести и выступать. А они уже очень сильно согрешили против самого принципа Советского союза, то есть, объединение республик в Союз, а не присоединение к России. И риторика какая была при этом? «Мы возвращаем незаконно оторванные российские территории». Понимаете? Это по сути своей очень сильное надругательство над самой советской идеей.
Я думаю, что если бы удалось больше, то и Лукашенко был бы ближе (если бы по-другому всё пошло). С другой стороны, понятно, что бывшие республики в новый Советский союз решительно не хотят. Но вот это русское ядро противоречит советской сути.
ДП: А мне кажется, что наши чиновники, слова «Россия» и «СССР» используют чуть ли не как синонимы. Они считают это разные названия одной и той же сути.
СВ: Совершенно верно. Они немножко не так смотрят. Основная сейчас идеологема – это «единство нашей истории». И Николай Второй был хороший, и Ленин был хороший. Ну, не поняли они друг друга немного. И ведь Павел к Екатерине плохо относился. И Петр Первый к московскому наследию. Вот такие у них аналогии. Так пытаются представить.
Но по сути, это несовместимые вещи, потому что советское наследие совершенно самодостаточное. В предвоенной ситуации оно не нуждалось в таком своеобразном украшательстве дореволюционным наследием. И строй жизни сегодня не такой, как советский. Все эти лица, вся высшая элита не живет так, как советская элита. Советский режим не мог жить без идеи торжества коммунизма по всему миру. Без этого он не существовал. Это всё ушло. Социализм ушёл. Власть не пытается вернуть социалистическую экономику. Путин прекрасно понимает, что всё бы рухнуло, если бы не частный бизнес, и неоднократно делает комплименты Набиулиной и другим экономическим министрам.
Он понимает, что экономика у него есть только за счет того, что есть люди, которым это интересно. Поэтому единственное, на самом деле, что способствует этому сохранению советского идеологического наследства (топонимики, в том числе) - это их понятие собственной легитимности. Они боятся, что потеряв это, они утратят свою легитимность. Вот только это. И второе: они очень сильно лично привязаны к этому.
ДП: Это к вопросу самоидентификации, о которой вы чуть выше говорили? Они себя идентифицируют как выходцы из Советского Союза?
СВ: Да, совершенно верно. Вот это их единственное «я». Они боятся, что, откажись они от советской самоидентификации, они не смогут ответить на вопрос: «Кто мы тогда такие?»
ДП: Со сменой поколений это может измениться?...
...СВ: Да. Я глубоко убеждён, что такие вещи изменяются только со сменой поколений.
ДП: Которые не видели советского рабства?
СВ: Для которых не так существенно их происхождение из Совка. Да, в составе РФ-ной элиты многие являются потомками советских чиновников. Но далеко не все. И не большинство, между прочим. Со временем их будет становиться всё меньше.
И поэтому новому поколению руководителей, Совок уже не будет такой тяжелой гирей висеть. Я рассчитываю, что со сменой поколения многое изменится. Оно всегда менялась.
ДП: То есть логика Ветхого Завета про 40 лет в пустыне, чтобы в новую землю пришли люди, не ведавшие рабство, работает?
СВ: Она работает всегда, потому что на этом основаны все исторические изменения. Они всегда происходили в связи со сменой поколений.
ДП: Спасибо за интересную беседу и мнения.
ДП: Которые не видели советского рабства?
СВ: Для которых не так существенно их происхождение из Совка. Да, в составе РФ-ной элиты многие являются потомками советских чиновников. Но далеко не все. И не большинство, между прочим. Со временем их будет становиться всё меньше.
И поэтому новому поколению руководителей, Совок уже не будет такой тяжелой гирей висеть. Я рассчитываю, что со сменой поколения многое изменится. Оно всегда менялась.
ДП: То есть логика Ветхого Завета про 40 лет в пустыне, чтобы в новую землю пришли люди, не ведавшие рабство, работает?
СВ: Она работает всегда, потому что на этом основаны все исторические изменения. Они всегда происходили в связи со сменой поколений.
ДП: Спасибо за интересную беседу и мнения.
ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ МЕНЯЕТ ПРОИСХОЖДЕНИЕ
Очередной грустный пример семейной реликвии, выбывшей из домашнего архива в силу отсутствия интереса потомков. Реликвии, напоминающей об истории страны.
Санкт-Петербург, 2 апреля 1895 года (ст. стиль). Фото сотрудников «Мясной и зеленной торговли Ивана Васильевича Жаворонкова», находившейся по Ново-Петергофскому проспекту 15-32 (ныне – часть Лермонтовского проспекта, ближайшая к Балтийскому вокзалу).
В нижнем ряду - «мальчики» - помощники в торговле, в том числе курьеры.
В верхних рядах – приказчики (аналог современных продавцов, «менеджеров по торговле» и пр.) Второй ряд сверху, пятый справа - Красильников Константин, чьи потомки не смогли или не захотели сохранить в семейном архиве это фото.
Во втором снизу ряду, возможно, присутствует сам Иван Васильевич Жаворонков, купец 2-й гильдии, хозяин фирмы, с членами семьи, ближайшими сослуживцами, в том числе со старшими приказчиками.
На третьем фото – дом, выкупленный семьёй Жаворонкова для торговли и проживания. Сегодня это - Лермонтовский проспект 53.
В 1918 году здание, торговлю и банковские сбережения у семьи Жаворонковых новая власть изымает. Жаворонковы и их ближайшие коллеги по работе превращаются в «социально-чуждых»: в потенциальных врагов советской власти. Некоторых из них объявят «лишенцами». Чтобы не выжить и не нищенствовать, выбор будет либо уехать из страны, либо скрывать свою дореволюционную биографию.
Из таких, как на фото, в относительной безопасности в СССР могли оказаться «мальчики», которые не успели вырасти или дорасти до управляющих торговлей. Они смело смогут писать в советских анкетах, что их «нещадно эксплуатировали» до 1917 года. В глазах новой власти это давало очки для карьерной лестницы.
Очередной грустный пример семейной реликвии, выбывшей из домашнего архива в силу отсутствия интереса потомков. Реликвии, напоминающей об истории страны.
Санкт-Петербург, 2 апреля 1895 года (ст. стиль). Фото сотрудников «Мясной и зеленной торговли Ивана Васильевича Жаворонкова», находившейся по Ново-Петергофскому проспекту 15-32 (ныне – часть Лермонтовского проспекта, ближайшая к Балтийскому вокзалу).
В нижнем ряду - «мальчики» - помощники в торговле, в том числе курьеры.
В верхних рядах – приказчики (аналог современных продавцов, «менеджеров по торговле» и пр.) Второй ряд сверху, пятый справа - Красильников Константин, чьи потомки не смогли или не захотели сохранить в семейном архиве это фото.
Во втором снизу ряду, возможно, присутствует сам Иван Васильевич Жаворонков, купец 2-й гильдии, хозяин фирмы, с членами семьи, ближайшими сослуживцами, в том числе со старшими приказчиками.
На третьем фото – дом, выкупленный семьёй Жаворонкова для торговли и проживания. Сегодня это - Лермонтовский проспект 53.
В 1918 году здание, торговлю и банковские сбережения у семьи Жаворонковых новая власть изымает. Жаворонковы и их ближайшие коллеги по работе превращаются в «социально-чуждых»: в потенциальных врагов советской власти. Некоторых из них объявят «лишенцами». Чтобы не выжить и не нищенствовать, выбор будет либо уехать из страны, либо скрывать свою дореволюционную биографию.
Из таких, как на фото, в относительной безопасности в СССР могли оказаться «мальчики», которые не успели вырасти или дорасти до управляющих торговлей. Они смело смогут писать в советских анкетах, что их «нещадно эксплуатировали» до 1917 года. В глазах новой власти это давало очки для карьерной лестницы.