Огромная демографическая асимметрия: в большинстве регионов европейской части России (великорусский Хинтерланд) на 100 женщин приходится всего 80-84 мужчины. Дефицит мужчин ещё и усугубляется тем, что на них приходится бОльшая часть заключённых, инвалидов, тяжело психически больных, алкоголиков, наркоманов, ВИЧ-инфицированных, бездомных и т.п. (до 80-85% этих отклонений и социальных болезней сосредоточены в мужской популяции). Сейчас «выполнение задачи» ещё увеличит дефицит мужчин. В реальности соотношение здоровых мужчин и женщин будет скорее как 6-7:10 (в малых поселениях великорусского Хинтерланда скорее уже соотношение «на 2 здоровых женщин приходится 1 здоровый мужчина». Вот и получается, что Россия – это «женское царство».
Отсюда – низкая ценность женщины при таком дефиците мужчин (особенно после наступления возраста 30-35 лет), и высокая – мужчин, «хоть каких, лишь бы дееспособных».

Напротив, в Китае мы видим другую асимметрию: огромный дефицит женщин. В приморских провинциях страны, где сосредоточена главная жизнь страны, на 100 женщин приходится 120-130 (и более 130) мужчин.
Отсюда – высокая ценность женщин, которые уже диктуют свои правила на «брачном рынке» Китая.
Вот как описывает «Блог Шэнсяо» брачные критерии в Китае:
«Сначала влюблённые сообщают о своём решении родителям. Но получить родительское благословение не так-то просто. Особенно придирчивы и избирательны родители невесты. Дело в том, что в Китае преобладает мужское население, поэтому за некоторыми девушками кандидаты выстраиваются «в очередь»! Чтобы жениться на девушке, парень должен иметь свою квартиру, машину и хорошо оплачиваемую работу. Поэтому китайцы говорят: вам нужно очень много денег, чтобы женить своего сына».

Читаю в журнале «Исторический формат», №4, 2020 о белогвардейце и нацистском карателе Константине Кромиади (позывной в Абвере – «Санин»). Воевал в Первую мировую, затем Гражданская война (полковник). Эмигрировал в Германию, где с приходом Гитлера развернулся.
Служил в Абвере. В начале 1942 года стоял у истоков Русской Национальной Народной Армии (РННА). В состав организационной группы РННА вошли белогвардейцы С.Иванов, К.Кромиади, два члена НТС: В.Ресслер и И.Юнг, священник РПЦЗ Гермоген (Кивачук) – секретарь архиерея Берлинского и Германского Серафима (Ляде), и группа российских эмигрантов, прибывших из Франции: Григорий Ламсдорф-Галаган, граф Сергей фон дер Пален, Владимир Соболевский, граф Александр Воронцов-Дашков. Куратором РННА был от «Абверкоманды-203» (к которой была приписана РННА) – подполковник доктор Вернер фон Геттинг-Зеебург.
РННА «прославилась» карательной борьбой против партизан. В итоге в прямом смысле была расформирована Абвером за жестокость (одних деревень в России и Белорусии они сожгли более 200).

В марте 1943 г. Кромиади в Полоцке формирует новое соединение из бывших белогвардейцев и коллаборационистов, 1-й русскую бригаду СС «Дружина».
К июлю 1943 г. численность бригады составляла 4 тысячи человек. Бригада могла самостоятельно проводить операции против крупных сил партизан. Самой крупной карательной акцией, осуществленной при участии СС «Дружины», была операция «Коттбус». В ходе операции было убито в боях 6087 партизан, расстреляно около 4000 мирных жителей. Производилась также и облава на невольников: от 3000 до 6000 сельских жителей были отправлены в Германию в качестве «остарбайтеров». Был сожжён 221 населенный пункт. Имущество, скот и продовольственные запасы селян были разграблены. Потери коллаборационистских воинских формирований составили 190 человек, 38 из них убитые (кстати, показывает соотношение потерь регулярных войск и партизан -1:150).

Ещё интереснее послевоенная судьба Кромиади. Американцы закрыли глаза на то, что это был каратель-ССовец, и поставили его… начальником отдела кадров радиостанции «Свобода» в Мюнхене. Отличался и тогда крайней жестокостью и подозрительностью- сдал ЦРУ нескольких русских эмигрантов, заподозренных в симпатиях к СССР. Также Кромиади получил официальное назначение в качестве личного советника начальника мюнхенской оперативной базы ЦРУ по эмигрантским вопросам.
Кромиади состоял в церковном «Свято-князь-Владимирском братстве», которое возглавлял Глеб Рар, брат Льва Рара, адъютанта генерала Власова (потомок этих Раров теперь считается немецким политологом Александром Раром).

Статья о Кромиади заканчивается так: «Судьба Константина Кромиади, который не просто не «потерялся» после Второй мировой войны, но и был устроен в центральный орган радиопропаганды холодной войны – «Радио «Свобода» – наглядный пример той политики, которую ветеран ЦРУ Гарри Розицки ёмко выразил фразой: «Это была грязная сделка: использовать любого ублюдка, лишь бы он был антикоммунистом».
(радио «Свобода» признана иноагентом и нежелательной организацией)

Продолжим читать книгу шефа московского бюро журнала Times Хедрика Смита «Русские», выпущенную в 1975 году, о жизни в СССР. Его поразило, насколько деиделогизирована была советская молодёжь в начале 1970-х – у неё был только культ потребления, а ничего из истории страны она знать не хотела. Забегая вперёд, отмечу, что именно это поколение – нынешние старики, высшие начальники 1950-х годов рождения – и принадлежали к этому поколению. И это наложило отпечаток на нынешнюю Систему, в которой есть место только монетократии, а не идеологии.

«Люди Запада забывают, что из своего далека они подчас знают о некоторых исторических событиях в Советском Союзе больше, чем русская молодёжь. Для меня наглядным примером этого явления служит один эпизод, произошедший с Аркадием Райкиным, знаменитым советским эстрадным актером. Как-то зимой с ним случился сердечный приступ, и его положили в больницу. Там, как рассказал мне друг семьи Райкиных, актера навестил его восемнадцатилетний внук. Вдруг Райкин подскочил на кровати, пораженный тем, что мимо палаты прошел Вячеслав Молотов, ближайший из оставшихся в живых соратников Сталина, в прошлом Председатель Совета Министров и Министр иностранных дел.

- Это он! - ахнул Райкин.
- Кто? - спросил внук; лицо человека, прошедшего по коридору было ему незнакомо, - ведь на протяжении почти всей жизни молодого человека фотографии Молотова были изгнаны со страниц советской печати.
- Молотов, - пробормотал Райкин.
- А кто это - Молотов? - спросил юноша с ошеломляющим неведением.

Такая историческая глухота, как сказал один учёный средних лет, привела к развитию поколения молодых, не знающих ни злодеев, ни героев и поклоняющихся разве что звёздам западной рок-музыки. Это, по его словам, - поколение евнухов, не способных к моральной оценке или выбору, основанному на нравственных принципах.

В этом отношении поколение конца 60-х начала 70-х годов отличается от всех предыдущих поколений советских людей. Эпоха революции и гражданской войны наложила чёткую идеологическую печать на молодежь того времени. Поколение гражданской войны в Испании, те, кому сейчас под шестьдесят и больше, в то время было одержимо ненавистью к фашизму и преисполнено страха перед сталинскими репрессиями; их сознание формировалось под влиянием либо культа Сталина, либо невыразимо горького разочарования в нём. Поколение Второй мировой войны - сейчас этим людям за пятьдесят - снова ощутило ярко выраженные антифашистские и патриотические чувства. Людей эпохи хрущевской Оттепели и периода разоблачения культа Сталина, тех, кому сейчас перевалило за сорок, заставили замолчать, но идеологически не разубедили. Эти люди готовы сейчас в частной беседе осуждать и Сталина, и Хрущёва. Поколению же эпохи Брежнева, молодому поколению эпохи вторжения в Чехословакию и детанта, оценку дать трудно.

«Наша молодёжь чужая для нас, - заметил партийный журналист, отец двух взрослых детей, - они хотят решать свои проблемы, не спрашивая нас, и больше сосредоточены на себе, чем были мы в их годы. Нас интересовало, что делается вокруг. Мы вступили в жизнь в период гражданской войны в Испании, воевали с Гитлером. Мы знали, по какую мы сторону баррикад. Нынешняя молодёжь живет так, словно идеологии не существует. Многие из молодых считают, что она не имеет к ним никакого отношения. Они не пережили никаких катаклизмов. Они ни к чему не причастны. Они безыдейны».

Часто вижу, как приводят среднюю зарплату по Росстату, но почти всегда забывают указать, что она приводится брутто – до вычета налогов. И тогда средняя ЗП по России в 88 тыс. с учётом 13-процентного налога будет уже 78 тыс.

Возвращаясь к трагичной жизни российских мужчин.
В последнем номере «Демоскопа» приведена ожидаемая продолжительность жизни мужчин в странах СНГ. В России она около 68 лет, и мы идём примерно на одном уровне с Молдавией и Киргизией, хуже нас только Туркмения.
В России принято свысока смотреть на таджиков и узбеков, но их мужчины живут дольше российских. У таджиков – около 75 лет, примерно на таком же уровне – армяне и азербайджанцы. Так что с социально-демографической точки зрения это они свысока смотрят на российских мужчин, которые хоть и с меньшей интенсивностью, чем ранее, но всё равно не берегут свою жизнь.

Так вот ты где, Красный Сион.
(очередные свежие сводки от Девятова)

«Деньги для отца?» Хорошая идея, но вряд ли.

Нобелевский лауреат Клаудиа Голдин выпустила новое исследование Babies and the Macroeconomy в котором объяснила, почему «материнский капитал» и продвижение идеи «папа работает, мама рожает» - так себе идеи, если вы хотите действительно сделать так, чтобы женщина хотела иметь больше детей.

Если максимально коротко – важны не столько деньги, сколько время, которое отец может выделить на занятия с малышами, соответственно освободив маму от домашних забот. А в современной городской экономике с этим проблемы – если городская мама отказывается от карьеры, чтобы сидеть дома с малышом, папа должен не просто принести деньги в семью на пропитание – он должен принести их столько, чтобы компенсировать маме упущенные заработки – и, чем потенциально успешнее могла быть мама – тем больше надо работать папе.
Нет, папа, конечно, может это заработать – 12 часов, семь дней в неделю, но только дома его будут видеть по ночам.
А такая ситуация
а) сильно снижает желание мамы обзаводиться новыми детьми (нагрузка будет расти, а присутствие папы дома – сокращаться)
б) здоровью папы трудовые сверхусилия тоже не пойдут на пользу.
Поэтому, объясняет Голдин, в развитых странах рождаемость растет в Северной Европе – где социальные гарантии позволяют папе не биться насмерть за каждую копейку, и оба родителя могут находить более-менее разумный баланс между домом и работой.
А вот на консервативном Юге, где папа работает, а мама красивая – рождаемость не растет. (да, есть исключения, но в целом это работает так)
Все дело в слишком быстрой модернизации, объясняет Голдин – пока общество не признАет, что забота о детях – это общественно важный труд не только матери, но и отца, и этот труд обоих родителей должен быть в какой-то форме компенсирован обществом – ничего не получится

Почему это интересно? Потому что полвека назад примерно то же самое объяснял начальству советский демограф Борис Урланис, автор знаменитой статьи «Берегите мужчин»
В СССР массово стали ставить женщин к станкам еще в 1920е, после Второй мировой войны объем участия женщин в рабочей силе резко увеличился, но – ключевой момент советской системы оплаты труда заключался в том, что людям «за работу не доплачивали» - эта недоплата по идее должна была быть компенсирована «общественными благами» - формально бесплатными здравоохранением/образованием и т.п.
Что получалось на практике – женщина трудилась и «дома» и «на работе» – росла цена часа ее домашнего труда и росли ее издержки связанные с необходимостью трудиться дома, плюс – она прекрасно понимала, что «на работе» могла бы «получать больше» - но… не получала. А то, что женщине не доплачивало государство – теперь должен был компенсировать ее мужчина.
Результаты были не очень – трудовые сверхнагрузки стали медленно, но верно «косить» мужскую часть населения – продолжительность женской жизни стала расти, а вот продолжительность мужской - стала сокращаться, нигде в мире такого не было.
Причем первыми этот вопрос в 1960 х подняли даже не демографы, а специалисты организационного-мобилизационного управления Генштаба – если мы такими темпами будем терять мужчин в мирной жизни, то грандиозные мобпланы СССР на которых держалась вся советская военная доктрина, могут быть не выполнены. Сокращаться «средняя мужская жизнь» стала за счет роста смертности в тех самых возрастах (35-42), на которых рассчитывали эксперты по мобилизационному планированию.
Дело дошло до того, что ЦСУ СССР впервые (!) опубликовало данные о смертности в СССР с группировкой по полу и возрасту. А Борис Урланис, разъяснил эту статистику для широкой публики. Он писал, что «на протяжении рабочего периода жизни мужской пол несет потери в 2 -2,5 раза больше, чем женский», называя это «уроном для народного хозяйства страны»

Но тут уж ничего не поделать. Стратегически РФ-экономика давно пошла по пути, который предусматривает рост нагрузки на мужской труд, а не его снижение. Отсюда, кстати, проблемы и с рождаемостью, но это уже вопрос действительных приоритетов.

Президент направил приветствие участникам и организаторам VI Международного арктического форума — мероприятие пройдёт 26-27 марта.

В качестве площадки совсем неслучайно был выбран Мурманск. Город уже несколько лет считается «столицей Арктики», а возможность организовать мероприятие международного уровня и разместить несколько тысяч гостей только подтверждает этот статус.

Регион по итогам форума вероятнее всего получит обновление инфраструктуры, серьезные инвестиции, запуск новых региональных проектов, а также повышение значимости Мурманска в экономической жизни страны. Уверены, что многие губернаторы догоро бы дали за возможность принять такое мероприятие у себя.

Конечно, на примере ПМЭФ и ВЭФ, предполагаем, что горожане могут столкнуться в эти дни с небольшими неудобствами — ограничения движения, плотная посадка в ресторанах и т.д. Но дискомфорт не идёт ни в какое сравнение с выгодами от форума. Тем более, что такие издержки неизбежны при любых масштабных мероприятиях.

Ув. Дмитрий Прокофьев верно отмечает, приводя цитату Урланиса: «на протяжении рабочего периода жизни мужской пол несёт потери в 2-2,5 раза больше, чем женский».
Мужской труд сегодня, конечно, стал менее затратным на физические силы, но более затратным на стресс, т.е. нервно-эмоционально, по сравнению с советским и царским временем.

В позднецарское время большинство крестьян (это 85% населения) имели планку по доходам, которую не могли перепрыгнуть. Просто потому, что у тебя есть кусок земли, с которого никогда не собрать значительно больше урожая, чем он даёт. Трудись хоть в два раза больше, но условный сбор 200 пудов зерна со своего надела ты не превысишь.
В советское время подавляющее число мужчин тоже знали, что их предел честного труда – рублей 300 в месяц (где-то на северАх или будучи профессором-генералом можно было заработать и побольше, рублей 500-800, но это считанная доля занятых).

Отсюда в русской культуре возникла максима бесполезности избыточного труда, которые отражали пословицы, типа «От трудов праведных не наживёшь палат каменных».

Всё изменилось с приходом капитализма, частной собственности и базовых свобод. «Можно заработать хоть миллиард». Так как у нас за потребление и стратегические покупки и решения (переезда, жилья, платы за образование детей и т.п.) отвечают женщины, то сделали запрос на мужские заработки. Но ни экономика, ни воспитание в большинстве семей у нас пока не предполагают востребованности уймы энергичных мужчин (единственное, можно уйти на «задачу»).
Недостаток заработанных денег можно компенсировать бОльшим участием в семейных делах и заботы о детях, но и тут ограничение – воспитание в семьях, где мальчиков сами женщины, матери и бабушки, с детства окружают гиперопекой и не требуют от них даже элементарной заботы о себе (например, сварить суп, заправить постель и постирать трусы).

Большинство мужчин выброшено в новый мир, в котором они не знают, как прижиться, найти себе место, причём перемены произошли очень быстро (на Западе такая трансформация отношений полов была растянута на сотни лет). Прежней русской жизнью был востребован служебный мужчина (его суть в выражении – «тянуть лямку»), а новой – мужчина энергичный, активная единица капиталистической жизни.

Не нашедшие себя мужчины находятся в прострации, их гнев обрушивается на женщин за то, что те слишком многое требуют от них и даже появляются требования лишить их большинства прав. Женщины же подсчитывают, что без мужчины жить выгоднее (видел у некоторых подсчёты, что «держать дома мужа» становится выгодным при заработке от 300 тыс. руб. и больше – если он не хочет участвовать в жизни семьи, то это можно заменить тратами на клининг, на готовую еду, на няню для детей и т.п.). Жизнь наполняется «гендерными войнами» с нулевой суммой, в ходе которых стороны расходятся всё дальше друг от друга.

Если совсем кратко, то главная причина – очень быстрый переход от крестьянской жизни, архаичной, от полунатурального хозяйства к жизни городской, капиталистической, буржуазной.

(В целом в этом и главная проблема нашей асабийи: она была «заточена» на аграрно-индустриальный уклад, а в постиндустриальном мире очень сильно коррозирует – пытается управлять новым обществом старыми методами, и закапывается в растущих проблемах и противоречиях. В принципе, асабийя за сто лет свою историческую миссию выполнила: она смогла вывести крестьян из деревень в города, и более или менее привить большинству дух городской жизни. Создала базис для новой надстройки, которую будет моделировать уже новая асабийя)

Российский агропромышленный комплекс (АПК) переживает настоящий расцвет, и это не случайность, а результат мощной государственной поддержки. Под руководством кабмина Мишустина сектор становится одним из главных драйверов экономики, обеспечивая продовольственную безопасность в стране и укрепляя позиции России на международных рынках. В 2025 году правительство выделит более 7,7 миллиарда рублей на льготные кредиты для аграриев-экспортеров, что станет стимулом для фермеров наращивать производство и отправлять продукцию в дружественные страны.

Эти меры не ограничиваются разовыми акциями; это часть комплексной стратегии правительства, ориентированной на развитие агропромышленного сектора. Льготные кредиты помогают фермерам вкладывать средства в выращивание зерна, производство мяса и молока. Итоги говорят сами за себя: в 2024 году экспорт сельхозпродукции достиг 42,6 миллиарда долларов, и в январе 2025 года он вырос на 7,4%. Несмотря на внешние ограничения, Россия продолжает поставлять продукты питания в 160 стран, оставаясь первым экспортёром пшеницы и мороженой рыбы. Новые рынки, такие как Катар, где в 2024 году было поставлено сельхозтоваров на 65,2 миллиона долларов, являются лишь частью амбициозного плана, который рисуют российские аграрии вместе с государством.

Поддержка правительства также охватывает производителей сельхозтехники. Михаил Мишустин продлил отсрочку утильсбора до декабря 2025 года, что дало возможность более чем 50 заводам сохранить производство и рабочие места. За последние десять лет выпуск отечественной сельхозтехники увеличился в восемь раз, и к 2030 году ее доля в агросекторе должна составить 80%. Это создаёт основу для независимости сектора: высококачественная техника снижает затраты фермеров и повышает их конкурентоспособность.

Интересно, что даже в условиях заморозков и засухи российские аграрии показывают отличные результаты. Урожай 2024 года составил 130 миллионов тонн зерна — один из лучших в истории страны. Это не только полностью покрывает внутренние потребности, но и оставляет значительный запас для экспорта, подчеркивая статус России как продовольственного лидера. Экспортные итоги тоже достойные. Итоги достойные: в 2024 году мы поставили за рубеж сельхозпродукции достиг $42,6 млрд, а уже в январе 2025 года месячный показатель вырос на 7,4%.

Важную роль в этом процессе играют цифровые технологии. Вскоре заработает система мониторинга посевов с помощью дронов, что обещает сократить расходы на агрохимикаты и топливо на 20%. Это шаг к устойчивому развитию, где каждая копейка работает на будущее отрасли: на полях России уже сейчас действуют более 12 тысяч беспилотных тракторов и почти 3 тысячи комбайнов.

Вообще же в каждой эпохе ЛОМы жалуются об испорченности общества, и нынешняя эпоха не исключение. В книге американского психолога и политолога Элтона Мэйо «Социальные проблемы индустриальной цивилизации», вышедшей в 1940 году, встретил такое мнение:

«Другой художник, которому довелось побывать премьер-министром Англии, едва ли не пророчествовал: «Искусства забыты, коммерция уничтожена, литература пребывает в разрозненности, истреблены целые народы, а европеец разглагольствует о прогрессе, поскольку он, изобретательно применив некоторые научные навыки, создал общество, ошибочно принявшее комфорт за цивилизацию» [Disraeli 1912].

Ещё интересно, что уже в 1930-40-е в англосаксонском мире – США, Англии, а также Австралии и Канаде, которые Элтон Мэйо тоже приводит в пример – господствовала установка, что политических радикалов надо лечить у психиатров. Он печалился, что континентальная Европа пустила это дело на самотёк, позволила появиться большевизму, анархизму, фашизму, нацизму. А вот в англосаксонском мире, радовался Мэйо, этого радикализма нет. Он писал в книге:
«В Австралии я входил в Объединённый комитет университета, которому было поручено организовать обучение членов местной Образовательной ассоциации рабочих. Обычно более умеренные и ответственные члены профсоюзов сидели в первых рядах, а сзади группировались непримиримые сторонники крайних левых воззрений.

На одном из таких собраний мне стало ясно, что ядро самой ожесточённой оппозиции составляют шесть человек, c которыми я был давно и хорошо знаком. За эти годы крайняя партия много раз меняла название - «социалистическая», «индустриальные рабочие мира», «большевистская», «коммунистическая», - но независимо от названия или доктрины оппозицию на профсоюзных собраниях возглавляли одни и те же шесть человек (ещё они любили выступать с импровизированных трибун в публичных парках). Выводы из моих наблюдений можно резюмировать следующим образом:
1.Эти люди поддерживали дружеские отношения только с другими пропагандистами. Они не способны были к лёгким отношениям с другими людьми; более того, необходимость установления таких отношений воспринималась как крайняя необходимость, что требовало от моих знакомых самых энергичных усилий.

2.У профсоюзных активистов отсутствовала способность к ведению разговора. В беседах со мной они чередовали рассказы о себе с риторикой, воспроизводившей насущную для них тему - революция и разрушение общества.
3.Их образ мышления не вмещал никаких идей о рутинном участии в совместных действиях или об «обычности» жизни. Буквально всё, независимо от значимости тех или иных вещей, воспринималось как кризис, который ликвидировался с огромным иррациональным напором.
4.Они воспринимали мир как враждебное место. Все их убеждения и действия подразумевали, что общество существует не для того, чтобы предоставлять возможности, но для того, чтобы ограничивать их. Кроме того, по их мнению, враждебность должна быть активной, а не инертной; даже своих ближайших соратников они воспринимали как потенциальную часть вражеских войск, готовых к бою.

В каждом случае личная история этих людей была историей социальной обездоленности - детство, лишённое нормального счастливого общения со сверстниками в труде и играх. Эта обездоленность привела к отсутствию способности к поддержанию обычных человеческих отношений, последующему убеждению во враждебности мира и реакции, выражавшейся в нападении на предполагаемого врага. Один из этих шести партийцев попал к моему коллеге-медику, с которым мы работали над проблемами адаптации. Пациент обнаружил, что медицинский консультант остался совершенно равнодушен к политическим теориям, но проявил огромный интерес к сокровенным подробностям его личной истории. После выздоровления мужчина, к своему удивлению, понял, что избавился и от прежних политических взглядов. Когда он был механиком (хорошим), ему приходилось часто менять работу. Пройдя курс лечения, он устроился конторским служащим и отказался от установки на революцию.

Никто из нас не предполагал, что такой человек, как немецкий фюрер, возглавит общую разрушительную войну с обществом и цивилизацией. Однако если перелистать страницы первой главы книги Стивена Робертса «Дом, который построил Гитлер» [Roberts 1938], мы увидим довольно близкое сходство установок и истории её героя и моих коммунистических партийцев в Австралии. Я предлагаю в таких случаях остерегаться и оказывать необходимую медицинскую помощь людям, поскольку пренебрежение их проблемами может иметь тяжёлые последствия».

Что касается радикализма революционеров в России. Сколько читаю, самые большие душевные муки – часто на всю жизнь – приносили им телесные наказания. Как бы ни суровы были тюремные условия, бунты устраивались именно после случаев порки политзаключённых. Это считалось потерей чести, и с этим они не могли смириться.
У историка Сапелкина увидел, что, оказывается, и Сталин был однажды подвергнут телесному наказанию – в тюрьме в Баку в 1908 году (ему уже 30 лет, зрелый и женатый мужчина, у него есть сын Яков):

«В тюрьме Коба, вместе Андреем Вышинским, с которым они сидели в одной камере, организовал протест против невыносимых условий заключения. За это его пропустили сквозь строй - он получил 32 удара шомполами. Иосиф Виссарионович шёл, не сгибаясь, с раскрытой книгой в руках.
После этого события решился на побег из тюрьмы — перепилил железные решетки. Побег тогда не удался.
Из Баку по этапу Коба убыл 9 ноября 1908 г., а на место ссылки в Сольвычегодск его доставили только 27 февраля 1909 г. Путь занял 110 дней, без малого четыре месяца. Он побывал в пересыльных тюрьмах Ростова-на-Дону, Курска, Тулы, Москвы, Ярославля, Вологды — дольше, чем ехал в арестантском вагоне. Только в Бутырской тюрьме он провел два месяца. Путь из Вологды в Сольвычегодск лежал через Вятку. Здесь Коба задержался на месяц — переболел тифом».

Увидел истоки термина «барон-разбойник» (читая про Ганзейский союз):
«Река Рейн, ключевая судоходная артерия, которая соединяла внутреннюю Германию с побережьем Балтийского моря, имела пункты взимания платы примерно каждые пять километров.
Согласно законам Священной Римской империи, право взимать пошлины на Рейне могло быть предоставлено только императором. Но несанкционированные пункты взимания пошлин или пошлины, взимаемые сверх разрешённых, были настолько распространены, что у этого явления было название: lonia iniusta (лат. «несправедливые пошлины»). Некоторые местные власти обеспечивали взимание пошлин, протягивая цепи от берега к берегу, что делало невозможным проход судна без оплаты. Другие патрулировали реку на собственных лодках и не пропускали суда, пока они не заплатят.

В первые четыре года Великого междуцарствия (1250-73), когда в империи не было императора, количество пунктов взимания пошлин на Рейне удвоилось до 20. Отсюда и возник термин «барон-разбойник»: местные бароны, действовавшие из прибрежных замков, создавали незаконные пункты взимания пошлин и требовали значительную долю торгового груза для прохода».

И о масштабах торговли Новгорода в рамках Ганзейского союза:
«В 1390-х годах (только один) Лондон ежегодно получал из Новгорода более 350.000 беличьих шкурок, постепенно доведя этот объём до 600.000 шкурок в год».