Собственно, о чем я и говорил.

На наших глазах в муках опять рождается чудо — на старом фото «обнаружились» «останки Зауровской башни» (Заур Мальсагов — основатель Владикавказа в ингушской историографии).

В таких случаях надо реагировать молниеносно, пока очередной фейк не залегендировался. Однако тут я даже как-то теряюсь, ведь на самом фото буквально написано что конкретно на нем изображено.

Чуть позже распишу подробнее.

В общем, «ворота» — это никакие не «останки башни», а позднейшая стилизация под руинированную горскую старину. Причем, на фото видно, что не самая умелая. Точно так же в парке существовали деревянные сооружения в мавританском стиле, а Китайская беседка сохранилась до сих пор. А вот это вообще финиш: «Композиционным центром верхнего паркового пространства была Мексиканская горка или Бай-гора, где высаживались редкие растения. Она была сооружена не позднее конца XIX-начала XX вв.»

Осталось понять где объект находился. Тот же Old отвечает: на месте скульптуры «Дед и внук».

И последнее: где вы вообще видели в аутентичной боевой башне не просто двери, а ворота?!

Кстати, об основателях. Много ли вы вообще знали людей с именем Дзауг (Дзӕу[ы]г)? Я ни одного. Собственно, только Бугулов и известен, хотя такое же имя, например, зафиксировано у чеченцев — так, на мой взгляд, звали основателя рода Доку Завгаева.

Есть и западно-осетинская форма имени Дзауг — Дзауаг/Дзауак (поэтому название Дзæуджыхъæу звучит по-дигорски как Дзæуæгигъæу). И вот тут уже есть где разгуляться.

Возможно, осетинская фамилия Дзæукъатæ (Дзаукаевы/Дзавкаевы) происходит от одной из форм этого имени. Это ветвь алагирцев Тобоевых, осевших в Уаллагкоме. У Тобоевых имя Дзауак встречалось еще в XX в. Например, участник ВОВ Тобоев Дзауак Георгиевич (1924 г.р.). То же имя носит его земляк-уаллагкомец Гибизов Дзауаг Дзабоевич (1909 г.р.). В документах Будаева Дзауака/Дзауага Губадиевича (1922/1923 г.р.) встречаются две формы имени. Был и Золоев Дзауак Дзудзуевич (1923 г.р.) Все четверо из Западной Осетии.

Что же значит имя Дзауг/Дзауаг? Честно сказать, я не знаю. Этимология Абаева (на скрине внизу) мне кажется сомнительной. Всё-таки причастной формой от «цæуын» является «цæуæг». В «дзæуæг» же она превращается только в составных словах.

Можно предположить, что перед нами сокращение от имени Завгар (не путать с осет. «дзæвгар»). Это тюркская форма иранского имени Джаухар/Джавгар*. Такие сокращения на Кавказе не являются редкостью. Например, слово «кашпот» — ироничное название осетин у ингушей — происходит от восточно-осетинского звучания сокращения имени Касполат/Казбулат/Хасбулат (от араб. перс. Hasbulat (‘особая сталь’). Тем не менее, мне самому моё же предположение о корнях имени Дзауг кажется сомнительным.
____
*«Персидское слово гохар (гавхар) — „драгоценный камень, самоцвет“ привело к возникновению армянского женского имени Гоар, но проникши в арабский, образовало там джавхар — „самоцвет“. На бытовом уровне обращает на себя внимание персидское гавхар — „драгоценный камень“, которое, перейдя в арабское джавхар с тем же значением, создало помимо нарицательных на русской и английской почве собственные имена: индийское Джавахарлал, чеченское Джохар, армянское Гоар» (Теодор Шумовский).

Почему-то пропустил адресованный мне пост Вячеслава Иванова. Исправляюсь.

«По поводу 200-летия присоединения Осетии к России, которое праздновали в 1974 году, хотя вопрос в 1775-м ещё не был окончательно решён. Не знаю, стоит ли обзывать его прям фейковым».

Вопрос был окончательно решен лишь в 1830-м. Но пост не об этом. Я не присоединение само по себе назвал фейковым (очевидно, мы в состав РФ попали не через падение с Луны), а его «200-летие».

«Логика там предельно простая: посольства, переговоры и общий вектор были до 1774-го, но в 1774 был подписан договор с османами (текст), который сделал юридически возможным вхождение Осетии в империю. Трудно выбрать какую-то более конкретную дату из множества условных.»

Я прямо так и пишу: «Конечно, дата не могла быть продуктом чистого рандома — она должна была быть привязана к каким-нибудь конкретным событиям в прошлом. В частном осетинском случае, дата «добровольного вхождения» была привязана к Кючук-Кайнарджийскому мирному договору между Россией и Турцией. Это очень даже неплохой выбор. В нем есть логика».

Осетинская интеллигенция и построенная ею кондовая политико-историческая мифология пыжатся в попытках доказать, что Осетия второй половины 18 в. представляла собой, как говорят сегодня, «субъект международного права». Ну если это так, то где наш аналог Георгиевского трактата? Что касается «посольства, переговоров и общего вектора», то даже образованные мои соплеменники, как правило, не знают, что посольство Зураба Магкаева в Петербурге (1749–1752) не добилось ничего по вопросу присоединения. Да, установили контакты, добазарились до беспошлинной торговле в Астрахани, крестились, но по главному вопросу... тишина.

С присоединением, как мне кажется, всё просто. Грубо говоря, после победы над турками, Россия явочным порядком стала считать осетинские общества подвластными. Тотальное большинство осетин даже об этом не знало. Кто не узнал потом, тому объяснили (раз, два, три).

Еще раз, народ. Осетия в 18 веке — это не государство. Ни в современных понятиях, ни в понятиях той эпохи. Очерченных границ нет, столицы нет, главы государства нет, государственного аппарата нет. Это скорее культурно-географическая область, территория. Осетия тогда — это где-то там, где жили осетины.

«В Международный день без вести пропавших в сквере имени Иуане Агъуызаты (Габараты) в Цхинвале проходит акция памяти»

Как тут не вспомнить сакраментальную фразу Бибилова о том, что «пропавшими без вести у нас считаются 150 человек, о судьбе которых их близким ничего не известно. Но мы же не делаем из этого политику». Я так понимаю, при новых властях этот вопрос тоже политикой не станет.

Так-то оно, конечно, так, но при разговоре о «Новой газете», надо всегда делать оговорку, о которой я уже упоминал, — это крайне тенденциозное издание. В 2008 г. эта газета рассказывала, что количество погибших в Гори «сопоставимо с убитыми в Цхинвале». Она же сделала из и без того сомнительного исследования о степени разрушения Цхинвала настоящий фейк.

См. «Разрушения в Цхинвале. Экспертиза Unosat, Human Rights Watch и „Новая Газета“: свидетельства и фальсификации о событиях в Южной Осетии»