Кстати, есть новости с судебного процесса надо мной: материалы для экспертизы были возвращены в суд без исполнения. Причина проста — часть поставленных перед Кунавиными вопросов имела не лингвистический, а правовой/юридический характер, соответственно, ответы на них не входят в компетенцию эксперта-лингвиста. Кунавины, конечно, «ответить» чекистам в своё время не отказались, но это явное нарушение, на которое указала и эксперт Новожилова, и сторона защиты на суде. Теперь то же самое говорит и эксперт республиканского МВД. Что дальше? На этом, конечно, меня не оставят в покое — суд планирует назначить ещё одну экспертизу, уже четвертую по счету.

Собственно, о чем я и говорил относительно реальной «колыбели ингушей» — название Галгай «сохранилось за Хамхинским шахаром так как территория, на которой он был расположен называли „Галгайче“. Начиная с XIX века это название стало обозначать всю Ингушетию, так как ядром формирования единого ингушского этноса стал Галгаевский шахар.

Ядром Хамхинского шахара являлось общество „Кхаькхале“, что с ингушского переводится как „Троеградие“, от трех самых крупных селений: Таргим, Хамхи и Эгикал, находившихся в самом центре этого шахара».

Тут мне в личку с возмущением пишет человек, настаивая на Ангуште как на «колыбели», потому что там, мол, горцы-ингуши разных обществ перемешивалась друг с другом. Правда то же самое можно сказать, например, о Назрани. Да и, думаю, в горах ингуши тоже прекрасно перемешивались не только между собой, но и с соседями. Этнографического материала об этом море. В конце концов, осетины точно так же массово перемешивались, скажем, в Гизели, но никто же не назовет её «колыбелью» осетинского народа.

Моё мнение простое: «Колыбель — это место, где пребывает человек после рождения. Естественно, ингуши не „родились“ в Тарской долине. Это равнина. Они туда пришли. Ингуши „родились“ в горах. Это и есть „колыбель“, о чем часто пишут и ингуши тоже. Если так нравятся метафоры, то Тарская долина — скорее место „социализации“ ингушей. Детсад или младшая школа». И осетинам, я считаю, надо с пониманием относиться к сентиментальным чувствам ингушей на этот счет. В конце концов, они не виноваты в том, что „школа“ была воздвигнута на аланских кладбищах.

Историческая картина мне представляется следующей. Судя по всему, социально-экономическому возвышению галгаевцев способствовало удобное изолированное положение и относительная для региона многочисленность, что создало предпосылки для локального Drang nach Westen, приведшего к вытеснению «за Терек» остатков алан из Джераховского ущелья*. Эта волна, вероятно, дошла до Куртатинского и Даргавсского ущелий, но была встречена обратным движением осетин на восток из одного из возрождающихся «осколков» разгромленной Алании — Алагирского ущелья (сюжет о походе Курта и Тага)**. В конечном итоге, осетины опять дошли до самых ворот Галгая — Джераховского ущелья. Вот что об этом пишет Цуциев:

«Пограничное джераховское общество, вероятно было осетинским к 1730–40 годам: своего рода последний рубеж осетинской миграции на восток в XVII–XVIII веках. В конце XVIII века вектор общего «осетинского смещения» становится направленным на север (на плоскость) и собственно осетинская этническая „подпитка“ этого общества истощается. В то же время это осетинское общество попадает с середины XVIII века в полосу той же миграции на север уже ингушских горских обществ. В силу этого постепенно изменяется этническое „лицо“ джераховцев — происходит их ассимиляция ингушами. Таким образом, вплоть до 1830–50 годов джераховцы еще фигурируют в русских источниках как „осетинское общество“, но уже с того же самого времени — как ингушское, кистинское, в общем — „чеченское“ (вайнахское). Бларамберг фиксирует джераховцев как осетинское общество. Броневский уже в 1823 году пишет о джерахах как кистинском колене. Волкова считает, что „около 1830-х годов джерахи еще отличают себя от соседних ингушей-кистин“».

Итак, по мере, ослабления адыгов и их ухода на запад, осетины-джераховцы, как и их галгаевские соседи, начинают движение на равнину. Тарская долина со всех сторон окружена горами, её легко оборонять, поэтому выбор этого места для расселения был предопределен. Из хуторов Тарской долины и возник Ангушт: «По рассказам ингушских информаторов, сел. Онгушт было основано фамилиями, вышедшими из Джераховского ущелья, к которым впоследствии присоединились галгаевские фамилии». Естественно, рост населения впоследствии происходил и за счет других нахских обществ, в том числе, и орстхоевцев, на что мне указывает мой оппонент. Собственно, этот поток нахоязычного населения и растворил осетин-джераховцев.

Впрочем, я не специалист, поэтому мои построения лучше не брать в расчет вообще 😄
_
*Крупнов Е.И., «Средневековая Ингушетия», 2-е изд., 2008 г. стр.65.

**Из-за популярности сюжета о Задалески Нана, обывателю больше известен тапан-дигорский «осколок» Алании.

Вот, кстати, еще инфа о реальной «колыбели» ингушей от Далгата. Она дополняет любимую ими цитату Цуциева:

«Еще одним „идеологически актуальным“ сегодня сюжетом является то, что осетины-тагаурцы в части „приграничной полосы“ (район нынешней Балты — южного пригорода Владикавказа) платили в середине XVIII века ингушам подати. Это свидетельство, вероятно, или того, что эти земли ранее (до XVII – начала XVIII века) принадлежали ингушам или контролировались ими*, или же того, что плата была необходима как гарантия безопасности осетинского хозяйствования в этом секторе со стороны соседствующих ингушских обществ».

Мы не должны удивляться лезгинам в качестве game-сhanging factor'а в процессе изменения баланса сил в зоне осетино-ингушско-грузинского пограничья. Дагестан — региональная «сверхдержава» своего времени. Лезгинские походы достигали Кударгома на западе и Армении на юге. Лекианоба — это вам не шутки.

Вот, собственно, и источник. «Кормящий ландшафт» горных «осколков» Алании не мог вмещать в себя быстро восстанавливающееся население, что привело к демографическому напряжению в них, и, как следствие, к изменившейся динамике движения народа из них.

Кстати, таким же game-сhanging factor'ом были кабардинские феодалы в разборках осетинских фамилий между собой. Многочисленная феодальная дружина с равнин могла легко ломать хрупкий баланс сил в горах, поэтому осетинские фамилии, претендующие на феодальный статус стремились породниться с кабардинскими князьями. Второе издание осетинского феодализма созревало на кабардинской закваске. Естественно, включение осетинских обществ в кабардинскую феодальную систему означило их зависимость от Кабарды, что сыграло свою роль во время возвращения на плоскость (об этом в другой раз).

Осетины тоже выступали в роли game-сhanging factor'а. Например, в истории противостояния мохевских крестьян и князей Эристави, ярко описанной Сека Гадиевым.

Историки будущего еще будут гадать как могли десятки тысяч людей с воодушевлением идти умирать даже не за становление нового порядка, а за сохранение старого бардака.

Кстати, алагирцы так толком и не познали того самого второго («кабардинского») извода осетинского феодализма, и, как следствие, влияние мусульманства среди них был минимальным. Часть Мисиковых, став тагаурцами, приняла ислам, но в типичном для той эпохи варианте — в виде религиозного синкретизма. Мой дед рассказывал семейное предание, которое, вероятно, было типичным сюжетом своего времени. Не помню подробностей, но суть его сводилась к тому, что во время одного из фамильных кувдов Мисиковы-мусульмане попросили у старших разрешения встать из-за стола для совершения намаза. После получения оного, они встали, расстелили коврики и начали произносить молитву. Все с интересом наблюдали за диковинным зрелищем пока дело не дошло до суджуда (земного поклона). Волна возмущения пробежала по присутствующим, люди схватились за кинжалы. Дело в том, что действо происходило внутри кувандона, а поза мусульман была воспринята как проявление неуважения к месту и старикам. Ценой огромных усилий внутрифамильный религиозный конфликт удалось уладить миром.

На фото: Магомет Мисиков (в европейском костюме) с родственниками-однофамильцами.

У меня тут в личке fædis: согласно результатам последней переписи, численность ингушей впервые превысила численность осетин. Вот данные за 2010 и 2021 гг.:

Осетины: 528 515 → 485 646
Ингуши: 444 833 → 517 186

Что тут можно сказать?

а) Отъезд населения из Осетии катастрофический. Я уже писал, что, если верить той же переписи, за шесть лет Северная Осетия потеряла 12 172 чел. Это примерная численность населения Эльхотова. Причем из Осетии бегут и ингуши (28 336 → 24 285);
б) Тем не менее, к данным переписи-2021 надо относиться с большой осторожностью. О многочисленных нарушениях на ней написано много;
в) Численность населения Ингушетии сильно завышена. Об этом тоже было много сказано.

Однако, по моему мнению, если в нюансах могут быть грубые неточности, то тенденции, в целом, очевидны. Ингуши — это народ, создающий для себя будущее, осетины — народ, пытающийся всех затянуть в прошлое.

Прислали чудесное. Пнули, так сказать, контру недобитую.

Правда любители «совка» как-то «забыли» упомянуть, что Арон Плиев и Николай Гассиев были расстреляны в 1937 г., а Георгий Санакоев — в 1938 г.*

Почему-то в этой публикации не упомянуты трое других основателей газеты — Чермен Беджизати (расстрелян в 1938 г.), Сико Кулаев (расстрелян в 1938 г.) и Александр Тибилов (расстрелян то ли в 1937 г., то ли в 1938 г.). «Да здравствует власть Советов!», ага.
______
*Как сложилась судьба Мухтара Гаглоева я не знаю. Если кто в курсе, пишите в личку @sidamon_bot.