🎥Грузинская свадьба, 1969 год.

👰‍♀️Смотришь на эти кадры и понимаешь, что вот это всё безвозвратно миновало! ТАКИХ свадеб в Грузии уже нет (что вовсе не означает, что сейчас хуже). За последние 5 лет я побывала на трёх торжествах! И все они были бесподобны, и каждая по-своему прекрасна! Но полвека назад совсем иной флёр окутывал свадебные церемонии! Да, традиции прежние, и все элементы обычая сохранены, но вот этот праздничный галдеж и настроенье, эти нефильтрованные, оригинальные лица, такое соседство и родство, не говоря уже о музыке и натурпродукте — век безвозвратно минувший.

#традиции
@SiaxloveGeorgia

На этом 03:28 месте тамада произносит тост за жениха и невесту. По-грузински: тост за мэҧэ и дэдоҧали! Знакомые слова, не правда ли? То есть «За короля и королеву» (царя и царицу)! Так что раз в жизни (а в последнее время далеко не раз, и не два) у каждого грузина есть возможность полноправно почувствовать себя королём или королевой!

@SiaxloveGeorgia

В прошлом году американский киноактер Джим Керри приобрел за 40 000$ NFT-работу с изображением заброшенного санатория Цхалтубо.

Работа называется Devotion («Преданность») и принадлежит голландско-канадскому художнику Райану Купмансу и шведской цифровой художнице Элис Векселль. Они создали ее в рамках своего генезис-проекта «Дикая природа».

«Большое спасибо Райану Купмансу за его нежное изображение тонкой и безжалостной трансформации природы»— пишет Керри в своем Twitter, признаваясь, что это первая NFT-работа в его коллекции. 

Как рассказывают авторы работы, они узнали историю санатория в Цхалтубо несколько лет назад и прониклись ею.  

Купманс посещал этот регион в течение нескольких лет, исследуя руины и фотографируя самые впечатляющие места и ракурсы санатория. А по возвращении на родину вместе с Элис Векселль они «подрисовали» в кадре растительность в цифровом виде и придали анимированности (динамику), таким образом создав, по их словам, сюрреалистический эффект со смыслом. 

«Так мы достигли сюрреалистического слияния прошлого и будущего, физического и цифрового миров» — сказано в заявлении художников. Другие не менее впечатляющие работы из серии «Дикая природа» можно увидеть здесь.

В это воскресенье, 5 ноября, мы отправимся смотреть на санатории Цхалтубо из Батуми/Кутаиси. До конца сегодняшнего дня билет можно приобрести по специальной цене early bird, написав @engineerhistoryge

📖Воспоминания кинорежиссера Николая Шенгелая о Маяковском.

В родной Грузии

Маяковский путешествовал по Америке. В Чикаго на его вечер явились реакционеры и устроили нечто вроде кошачьего концерта. Владимир Владимирович громко выругался по-грузински. И тотчас же с галерки кто-то во весь голос радостно закричал:
— Садаури хар, кацо? (Откуда ты, человек?)
— Багдадели, багдадели!
(Из Багдади, из Багдади!) — ответил поэт. Маяковский родился в Грузии. Грузинская деревня его вырастила. Грузинский язык был языком его детства. «Амханаго Володиа» (товарищ Володя) звали мы его при встрече.
Маяковский гордился солнечной Грузией. 20-летний Володя говорил своим поэтическим друзьям:
— Поедем в Тифлис. Это мой город, там любят новых поэтов и умеют встречать гостей. Весной 1914 года Маяковский выступил в Тифлисском оперном театре. Свою искрометную речь он начал на грузинском языке. Говорил точно, образно, и в ответ молодая темпераментная аудитория взрывалась громом рукоплесканий.
С группой тифлисских поэтов Маяковский поднялся тогда на гору Давида, господствующую над городом. Во весь голос Владимир Владимирович кричал, обращаясь к сединам гор, к белеющему вдали Казбеку:
— Вот это аудитория, отсюда можно разговаривать с миром...
А через десять лет у нас возник замысел, связанный с той же горой Давида.
В августе 1924 года Владимир Владимирович вновь приехал в Тбилиси. В то время у нас уже создался кружок друзей и горячих последователей Маяковского. Собрались мы во Дворце писателей, в маленькой комнате. Сюда пришел Маяковский, читал стихи, потом слушал грузинских поэтов. Много и азартно спорили.
Тут же мы рассказывали Маяковскому о намерении Котэ Марджанишвили поставить «Мистерию-буфф» на горе Давида. Этот замысел очень увлек поэта.
Он с жаром обсуждал вопросы о характере декораций, об оформлении отдельных сцен спектакля и юношески радовался тому, что в Грузии будет поставлена его пьеса. Он любил Грузию, часто рассказывал о своем детстве, проведенном здесь, и в свои тбилисские наезды среди советских грузинских поэтов любил вспоминать стихотворение грузинского революционного поэта Евдошвили «Вперед», обращенное к повстанцам 1905 года. Это было первое революционное стихотворение, которым познакомился Маяковский. В дни рабочей демонстрации 1905 года, мальчиком, он выкрикивал слова этого стихотворения на улицах Кутаиси.
Казаки лупили нагайками меня вместе со всеми, — рассказывал он нам. — Это было первое мое крещение как революционера и агитатора.
Маяковский прекрасно знал историю Грузии, наше революционное крестьянство и рабочее движение, постоянно следил за грузинской литературой и искусством. Помню, я перевел на грузинский язык его стихи об Интернационале, и он читал это стихотворение на грузинском языке на своих публичных выступлениях.
И вот последняя наша встреча вечером 13 апреля 1930 года. По поручению грузинских писателей и работников искусств я приглашал Владимира Владимировича в Грузию. Мы хотели праздновать юбилей поэта, хотели перевезти из Москвы его выставку. Долго и подробно обсуждали с ним предполагаемую поездку.
Под конец Владимир Владимирович сказал:
— После работы в Тифлисе, после публичных выступлений поеду в родное Багдади.
Утро принесло страшную весть — нашего Маяковского не стало. Погиб любимейший поэт советского народа.

#маяковский
@SiaxloveGeorgia