"ЦЕНТР ТЯЖЕСТИ"
(отзыв, как коньяк - 3 летней выдержки)
⠀
Как бы пафосно не звучало, но эта книга – символ времени. Как и герои романа, мы – поколение без прошлого, живущее настоящим, переживающее, что будущее будет таким, как представляет его автор. У нас, конечно,  есть воспоминания о детстве 90-х. Каким бы не было то время – оно для нас прекрасно! Это наши  папы и мамы знают правду. А у нас были верные друзья, жвачки, игры в детективов, часы «Casio», обязанности хорошо учиться, присматривать за младшими, школьный «буллинг» (хотя мы не знали такого слова), бабушки и дедушки, которые казались божествами. И прекрасные книги, изданные в шипяще-рычащей стране СССР! А еще у нас были мечты и надежды: по-детски наивные и по-взрослому важные,  определившие то, какие мы сейчас⠀
⠀
Алексей писал эту книгу 5 лет! 1 часть – роман взросления, теплые воспоминания о детстве, которые, несмотря на множество проблем, прекрасны

А 2-я – размышления о будущем, переходящие в жесткую антиутопию. Хотя аннотация содержит отсылки к дивному новому миру, мне вспомнился "1984"
⠀
«ЦТ» - стремится объять необъятное и прекрасен этой наивностью. Пересечение героев, от лица которых ведется повествование, литературных приемов, реальных и придуманных книг, перекрестие прошлого и настоящего. Читая я умилялся, задумывался, философствовал,  боялся, сопереживал, восхищался, смеялся, а иногда откровенно хотелось плакать. Намеренно не говоря ни слова о сюжете, могу уверенно заявить, что сегодня «ЦТ» - #mustread №1

Поляринов нашел беспроигрышный вариант заставить читателя прочитать о том, что ему важно, что его волнует: имея с героями общее прошлое, какова вероятность, что нас ожидает разное будущее?

В завершении должен предупредить, что книга очень символична, и не стоит искать логических объяснений, к примеру, тому, что в руках у повзрослевшего героя оказывается кусок Берлинской стены из его детства. Но все символы автором математически выверены

Настаиваю, что каждый читающий современник должен разгадать тайну Третьего озера. Я уже! А вы?

Героиня «Синего кита» вступает в смертельную онлайн игру, которая несколько лет назад шокировала общественность. Проводили ли вы фактологическую работу? И параллельно еще вопрос. В повести упоминаются Сургут и Тюмень, но место действия остается неназванным, хотя понятно, что это какой-то северный нефтяной городок. Какой именно город вдохновил на декорации повести?

Да, конечно, я собирал кое-какие сведения о ней, иначе как бы я сумел об этом писать? Но меня интересовало не то, что было на самом деле, меня интересовал образный ряд и чувство бездны, что скрывалось за этой игрой. Подростковое хождение по краю смерти потому столь завораживает, что молодость до поры до времени отрицает смерть, в какой-то мере она бОльшая противоположность смерти, чем детство.
Что до города, то он выдуман. Хотя ощущение зимы я заимствовал из собственного города, ведь я родом из Сибири, и для меня это само по себе очень ценно.

Повести сборника очень живописны и кинематографичны. Заметно, что вы уделяете внимание не только сюжетной составляющей, но описательной. Какие авторы повлияли на ваш стиль?

Легче назвать тех, кто на меня не повлиял. И вообще, кажется, если мы в полной мере отдаем себе отчет в том, кто на нас повлиял, мы либо внутренние пророки, тогда зачем нам заниматься литературой? – либо мы вольно или невольно лукавим себе. В общем и целом на меня повлиял весь пласт модернистской литературы ХХ века: от Пруста до Шишкина. Опять же вопрос о влиянии – это вопрос о примерном рядоположении, а не сравнении: с моей стороны было бы наглостью считать по-иному.

По моему мнению и «Синий кит», и «Сын мой, Павел» - #mustread для подростков и родителей. А вот последняя повесть, давшая название сборнику, несколько выделяется из общего ряда. В том числе, провокационными отношениями героев. Не было сомнений по поводу ее уместности в сборнике?

У меня-то не было сомнений, но в издательстве действительно, насколько я понимаю, этот вопрос обсуждался. То есть было 2 исхода: выпустить 2 повести и несколько рассказов к ним, либо же 3 повести без рассказов. Я рад, что вышли 3 повести разом, потому как, взятые вместе, они показывают взросление – пускай разных персонажей – но вот это общая линия не утрачивается, а наоборот весьма ясно идет от почти девочки Софии к разумному юноше Павлу и, наконец, к героине третьей повести, которая находится и на грани взросления и на грани своей жизни.

Я не устаю выражать благодарность как всей "Альпина.Проза", так и ее главному редактору Татьяне Соловьевой и продюсеру Асе Шевченко, благодаря которым эти повести вышли именно в таком виде и вообще вышли.

И традиционный вопрос: что хотел сказать автор? Можно коротко о каждой повести или о сборнике в целом.

Вначале сборник задумывался как диптих под нелепым названием «Диптих потерянных детей». Мне кажется, первые попытки к его написанию я предпринял еще в 2017 году. В 2018 случилась повесть «Синий кит» – вообще первая написанная мною повесть. В ней я предполагал (насколько это удалось – вопрос открытый) совместить гностический миф о рождении Божественной Мудрости с одним из мифов современности. Фигура Абраксаса – куратора «Синего кита» – мне была любопытна в том смысле, что он творец, который через свое уничтожение создает из маленькой девочки мудрость этого мира. Понятное дело, читатель не обязан считывать этот слой.

К «Павлу» я приступил в том же году, но забросил, чтобы в январе 2022 написать его заново почти за месяц. В основе повести лежала история о пропавшем испанском мальчике-художнике (в конце февраля я собирался как раз лететь в Испанию и Португалию), собственные воспоминания о художественной школе и желание показать, как художественно почти до бесконечности может преломляться время для разных персонажей: для мальчика оно течет тинисто и цветасто, напоминая скорее даже стоячую воду; для его отца – оно стремительнее, суше и герой этот не в едином потоке живет, а скорее в совокупности временных ручьев-потоков; а для матери – это время охватывает годы и десятилетия, но любовь к сыну в ней не угасает никогда.